Спецслужбы

Приверженность к краткосрочным операциям выражалась в том, что в спецслужбах основной упор делался на классическую агентурную работу, и термин «агенты влияния» практически был неизвестен. Слишком много времени уходило на выращивание агента влияния в политической системе противника. Проще было вербовать тех, кто уже есть.
Развитие маркетинга как философии управления перестроило мозги управленцев в сторону понимания важности активной позиции в деле формирования рынка. Нельзя следовать за спросом, его нужно создавать самому. Стали расти объёмы применения тотальных манипулятивных техник влияния на массовое сознание. Обернулось это захватом и удержанием критически важных объёмов рынка.
Эти методы, будучи перенесены на работу разведок, изменили отношение к агентуре влияния. Стало понятным, что методам косвенного мягкого влияния нет равных по результативности в глобальных процессах противостояния крупных систем, от корпораций до государств. Мягкая сила взяла верх над силой жёсткой, показывая чудеса эффективности.
Понятно, что прогрессивные теории управления и корпус владеющих ими управленцев – это проявление качества социально-политической системы. Она или способна генерировать передовые концепции и применяющие их кадры, или не способна. Способные выживают, неспособные погибают. Так погибли знаменитые компании Левис и Полароид, так погиб СССР. Так погибли все, кто отстал в понимании важности системы управления, формирующей способность улавливать время и опережать его.
Когда корпорации доросли до понимания важности долгосрочного управления, они стали искать способы решения этой проблемы. И нашли его в формировании фондов, концентрирующих средства для взлома систем управления конкурентов и проникновения в них. Эти фонды создавались крупнейшими ТНК под видом благотворительных, но так, чтобы конкуренты не имели возможности ими пользоваться.
Но зато все, кто были носителями важной информации о конкурентах, попадали сначала в центр внимания таких фондов, а потом в зависимость от них. То, что МВФ раньше делал с Россией, а теперь творит с Украиной – лучший пример работы таких фондов. То, что фонд Конрада Аденауэра делает в Белоруссии – лучший пример того, для чего создают такие НКО.
Благотворительные фонды, скупая нужные им кадры, создают агентуру влияния в сфере своих интересов. Посмотрите на Петра Порошенко – это воплощение агента влияния, доведённого до высшей власти и отработавшего на все 100% вложенные в него средства.
В конкурентной войне скупленные носители информации обретают двойственный статус. С одной стороны они – источники информации о конкурентах, с другой стороны – проводники интересов учредителей фондов, создавших их ТНК. Они становятся агентами влияния, лоббистами купивших их структур.
Деятельность такой агентуры направляется и определяется попечительными советами и совещательными комитетами этих фондов, созданными в них комитетами поддержки ТНК. Лоббизмом называется создание благоприятной атмосферы и нейтрализация неблагоприятных факторов.
Звучит благопристойно, но если применить это к деятельности хищника в отношении добычи или грабителя в отношении жертвы, особенно если эта добыча или жертва – вы, то для вас всё меняется волшебным образом. Всё уже не выглядит так нейтрально и благопристойно. Скорее для вас уже есть повод взяться за оружие.
Благотворительные фонды – лучший инструмент вторжения для разведок ТНК и стоящих на их защите государств. Создаются они исключительно в слабых государствах, переживающих серьёзные структурные экономические и социально–политические кризисы. К таким государствам относятся все без исключения государства бывшего СССР, включая и Россию, где они всё ещё действуют, хоть и в ограниченном виде, а так же страны Латинской Америки и Восточной Европы, входившие в бывший социалистический лагерь.
Представители чиновничества, научно-технической интеллигенции, разведсообщества и предпринимательства в этих странах готовы за крайне небольшую плату продавать все доступные им секреты, от секретов фирм до секретов государства. И чем глубже там кризис и бедность, тем охотнее они вербуются, и тем меньше стоят их услуги.
Хорошей формой проникновения, кроме НКО, является создание филиалов ТНК в интересующих их странах. Филиалы – это квазирезидентура, отличный способ создания агентуры влияния. Подавляющая часть сотрудников и управляющих таких филиалов – обладатели местного гражданства.
Но нанявшись в филиал, они приобретают двойную лояльность, их личное благополучие зависит от оплачивающей их работу иностранной структуры. Объективно они становятся лично заинтересованными в успехе зарубежной корпорации, приобретая не «двойное гражданство», а статус двойного агента. Только работая на чужие интересы, они могут поддержать своё благополучие.
В связи с очевидностью такой истины вызывает крайнее недоумение политика экономического блока правительства, устами некоторых своих ярких представителей изо всех сил призывающих иностранных инвесторов приходить в Россию и создавать в ней свои структуры.
По сути, это приглашение под видом инвестиций совершить вторжение в сферу, где должны властвовать свои компании. Сдача позиций вместо работы над их усилением. Умалчивание о том, что сопровождает такие приходы чужих корпораций в развивающуюся страну, есть ложь и прямая диверсия. Как если предложить наркотик и не предупредить, что за этим последует. Внедрение и вербовка агентуры ТНК на всех ключевых позициях государства – прямое следствие такой политики открытых настежь дверей.
Это как сдать свою жену в аренду богатому соседу под лозунгом «Я же всё в семью, всё для семьи! При чём здесь проституция?». И дело не в том, что ты сам зарабатывать не умеешь, а жену не любишь. Дело в том, что скоро тебя самого вышвырнут из твоей квартиры.
Российские специалисты, работающие на иностранные ТНК в их российских филиалах – это не просто утечка мозгов без выезда из страны. Это лица, вхожие в определённые высокие сферы, осведомлённые и влияющие. Разведки ТНК и крупных государств используют их и как источники информации, и как агентуру влияния.
Спрашивается, зачем власти в странах СНГ допускают деятельность в своих республиках этих подрывных структур? Неужели не понимают то, что понимают обычные люди? Ведь именно от этих филиалов, фондов и НКО исходит главная угроза их власти, угроза цветных революций и государственных переворотов. Неужели не видят и не осознают?
Видят и осознают. А допускают потому, что не допускать не могут. Этим и выражается слабость политических режимов и социальных систем в странах СНГ – их политические элиты зависимы от внешней поддержки и потому критически переполнены сторонниками сдачи суверенитета, пришедшими к власти на волне распада СССР.
И Кочарян, и Назарбаев, и Лукашенко, и Додон, и Ельцин, и Янукович – все они понимали, что поддержка западных НКО для них важнейший ресурс во внутренней борьбе за власть с конкурентами. Без этого ресурса им не победить и власти не удержать. Да, это риск, но без опоры на них риск ещё больше. Просто потому, что деньги и информация в политике – решающий фактор. И то, и другое – в руках НКО и стоящих за ними разведок и государственных структур более сильных государств.
Если вы не пользуетесь их деньгами и являетесь врагами для их разведок, а ваши конкуренты всем этим пользуются, то вы проиграете и власть, и деньги, и жизнь. Вы и так это проиграете, но есть иллюзия потянуть время и как-то выкрутиться. А так всё наступит завтра и без вариантов.
Кроме того, все местные деньги в виде тенге, лари, гривны или рубля, элитам интересны лишь в виде транзитной валюты. Их сразу переводят в доллары и выводят из страны. Этим и объясняется то, что все украинские президенты, Назарбаев, Лукашенко, Алиев, Кочарян с Саргсяном и прочие туземные лидеры так покорны западным НКО, в любой момент лишающим их власти, жизни и капиталов за границей.
Это сделка с дьяволом – он тебе власть и деньги сейчас, но взамен твою душу и потом вечную смерть. Но поскольку ты так далеко не думаешь, то идёшь за тем, что здесь и сейчас, как ослик за подвешенной морковкой.
Кстати, это лучшее доказательство того, что у Путина нет личных средство за границей, ни у него самого, ни оформленных на подставных лиц. Именно потому он идёт на конфликт с Западом, что не ухвачен за личный интерес. Но именно потому, что половина элиты России всё ещё за этот интерес Западом удерживается, Путин не рубит полностью сук, на котором сидят компрадоры.
В элите существует равенство сил между сторонниками защиты суверенитета и сдачи суверенитета. И чтобы не обрушить систему управления полностью в хаос гражданской войны, Путин маневрирует и отгрызает плацдарм за плацдармом, но полных запретов не вводит. НКО не выгоняются, но на них вешают ярлык иностранных агентов. На форумах Путин выдаёт себя ла либерала, кладёт цветы к могилам их героев, но на практике душит либералов там, где это возможно. Где невозможно – пока не душит.
Свои им Кудрин, Сиуланов, Греф, Набиуллина, Орешкин. Это на них не вводят санкции, это они призывают прекратить конфликт с Западом и вернуть ему всё утраченное. Путин на это не идёт. После этого он может сто раз назвать себя либералом, но ТНК в это не верят. А их обмануть невозможно. Ты либерал? Тогда верни времена Ельцина. Нет? Значит, ты не либерал, а притворяешься. И получишь войну с НКО по полной программе.
Кто не верит, пусть посмотрит на храмовый конфликт в Екатеринбурге с его Хёрст Шкулев Медиа во главе подстрекателей. Имеющий глаза да увидит.
Российская буржуазия не определилась со своим классовым интересом, так как большей частью состоит из разбойников и мародёров, готовых предать все основы своего собственного существования просто по трусости и глупости. Как разбойник готов бросить мешок с награбленным добром и убежать, если наткнулся на военный отряд.
Та часть буржуазии, что состоит из воспроизводителей, а не из потребителей, с трудом увеличивает свои позиции в обществе и пока не может победить группу сдачи суверенитета. Но уже смогла её заблокировать.
Половинчатый состав правящего класса отражён в двойственности его правящей элиты, где сцепились группы суверенитета и его сдачи. Именно потому в России всё ещё нет собственных фондов, из которых бы финансировалась мощная контрпропаганда в пику подрывным действиям западных НКО. Пока этим занято одно государство, а оно сидит лишь на центральных каналах, да к тому же чиновники его постоянно компрометируют.
Тогда как вся война давно уже делается в интернете, для создания армии, работающей там, нужны фонды и структуры. Российский капитал пока не дорос до понимания важности создания всего этого.
Шанс в том, что то, что нас не убьёт, то сделает сильнее. От понимания угрозы давно пора перейти к решительным действиям. Нужна чёткая идеология, положенная в основу теорий управления обществом и экономикой. Пора перестать мямлить навязанные НКО либеральные глупости о запрете на идеологию. Пора начать создавать мобильные мощные медиагруппы, способные перехватить повестку в регионах.
Пора сделать качественное владение пиаром главным критерием профпригодности ко всякому управлению. Пора прекратить наблюдать за происходящим и лишь писать аналитические записки наверх. Пора перестать медленно запрягать и начинать быстро ехать. Промедление, как обычно, смерти подобно.

Один из боевиков позирует с ПЗРК «Стрела-2М». Возможно, это фото, датированное 26 августа 1988 года, – постановочная съемка, но «Стрелы» были настоящими и наносили реальный урон. Фото с сайта www.dodmedia.osd.mil

4. Наши партнеры по данной тайной операции, Пакистан и Саудовская Аравия, считают данную программу чрезвычайно деликатной темой. Саудовцы одобрительно оценивают эффективность и секретность данной программы. Саудовская Аравия никогда не упоминалась ни в одной из утечек информации в прессу. Пакистанцы менее довольны, поскольку они все же были упомянуты. Мы заверили их, что будем обеспечивать секретность всего, что связано с данной программой. Мы рассказали основные детали программы (тут следует пропуск менее чем в одну строчку, в котором, видимо, указано, кого именно или какую организацию ЦРУ уведомило о деталях программы. – «НВО»), после чего они обеспечили нам пропагандистскую поддержку. (Вновь идет нерассекреченный кусочек, где, видимо, упомянуто чье-то имя. – «НВО») ...знает о том, что существует некая общая программа поддержки. Данный вопрос не обсуждался с... (вновь пропуск, где, судя по всему, тоже указано чье-то имя или какая-то должность. – «НВО»). Мы уверены, что основную информацию о программе можно довести до сведения ... (вновь не раскрыто чье-то имя или какая-то должность. – «НВО») в качестве примера обязательств, которые берут на себя Соединенные Штаты. Мы будем препятствовать любым обсуждениям количественных показателей (программы) или (ее) участников.

Приложение
Список военного оборудования для Афганистана

Вашингтон, дата не указана
ДОСТАВЛЕНО
Автоматы АК-47 – 3900
Боеприпасы для АК-47 – 6,133 млн патронов
12,7-мм крупнокалиберные пулеметы – 115
Боеприпасы калибра 12,7 мм – 547 040 патронов
Боеприпасы калибра 14,5 мм – 15 000 патронов
82-мм минометы – 50
82-мм боеприпасы – 2500 мин
Гранатометы РПГ-7 – 150
Боеприпасы к РПГ – 3902 гранаты
Противотанковые мины – 2700
Противопехотные мины – 1000
Бикфордов шнур – 1800 футов (548,64 м)
Противотанковые гранаты – 1250
Ручные гранаты – 6000
Взрывчатка С-4 – 637 фунтов (288,94 кг)
Динамитные патроны (шашки) – 2000
Пусковые установки ПЗРК SA-7
(ПЗРК семейства «Стрела-2». – «НВО») – 5
Зенитные управляемые ракеты к SA-7 – 5
Снайперские винтовки – 121
Боеприпасы к снайперским винтовкам – 36 000 патронов
Винтовки Ли-Энфилд – 1200
Боеприпасы калибра .303 – 300 000 патронов
Рации «Уоки-Токи» – 100 единиц
Базовые радиостанции – 6 единиц
НАХОДИТСЯ В ПУТИ
Автоматы АК-47 – 6600
Боеприпасы для АК-47 – 6,6 млн патронов
Гранатометы РПГ-7 – 594
Боеприпасы к РПГ-7 – 14 190
12,7-мм крупнокалиберные пулеметы – 88
Боеприпасы калибра 12,7 мм – 316 800 патронов
82-мм минометы – 88
82-мм боеприпасы – 4400 мин
Противотанковые мины – 4000
Противопехотные мины – 4000
14,5-мм крупнокалиберные зенитные пулеметы – 10
Боеприпасы калибра 14,5 мм – 50 400 патронов
Взрыватели, запалы – 1000
Пусковые установки ПЗРК SA-7 – 10
Зенитные управляемые ракеты к ПЗРК SA-7 – 50

Прежде чем мы перейдем к следующему документу, сделаем некоторые пояснения относительно информации, изложенной в первом рассекреченном американцами документе, представляющем весьма большой интерес для исследователей той войны.
Во-первых, упомянутая в самом начале президентская директива от 28 декабря 1979 года представляет собой документ, имеющий в оригинале название Presidential Finding. Данный документ, известный также как Memorandum of Notification или MON, классифицируется как директива президента США и фактически представляет собой уведомление, направляемое ряду комитетов Конгресса США в целях их информирования о начале той или иной тайной операции ЦРУ, а также является официальным документом, оправдывающим саму необходимость проведения такой операции в интересах обеспечения национальной безопасности Соединенных Штатов.
Директива, подписанная президентом США Джимми Картером 28 декабря 1979 года, затрагивала Афганистан в целом как новый регион повышенного интереса Америки и содержала следующее решение: «Предоставить летальную военную технику либо непосредственно, либо через третьи страны афганским противникам советской интервенции в Афганистан. Обеспечить выборочную подготовку, проводимую за пределами Афганистана, по вопросам использования такого оборудования либо непосредственно, либо через посредников из третьих стран» (Foreign Relations of the United States. 1977–1980. Volume XII. Afghanistan. Department of State, United States Government Publishing Office, Washington, 2018, р. 302).
Во-вторых, оригинал приведенного выше документа находится, как указано в упомянутом труде, в архиве Национального совета безопасности США в разделе «Документы разведки периода администрации Картера», статус – «Секретно». При этом указывается, что в сопроводительной записке к Меморандуму ЦРУ от 11 июня 1980 года, выполненной, кстати, от руки, директор ЦРУ адмирал Стэнсфилд Тёрнер написал: «Представляю меморандум, который Вы запросили по Афганистану». Президент США Джимми Картер, в свою очередь, поставил литеру «С» в верхнем правом углу сопроводительной записки адмирала Тёрнера.
В-третьих, необходимо отметить также, что характер ограничений, наложенных на использование приведенного документа, почему-то рассекречен не был. Возможно, Госдепартамент не хочет информировать общественность о том, кто же в действительности был в курсе об этой тайной операции ЦРУ.

Итак, представим второй из выбранных нами документов.
Служебная записка, подготовленная в Центральном разведывательном управлении
Вашингтон, 1 октября 1980 года
Краткое содержание программы с целью проведения тайной операции в Афганистане
После того как 4 января 1980 года начались поставки вооружения, было доставлено или находится в процессе доставки афганским борцам за свободу оружие на сумму примерно... (здесь не рассекречено. – «НВО») (Примечание: пакистанцы предпочитают использовать термин «борцы за свободу» или «моджахеды», а не «повстанцы».) Поставки ограничены в основном стрелковым оружием, также сделан упор на противотанковое и зенитное вооружение. Можно привести следующие количественные параметры по некоторым вооружениям:
– 10 тысяч автоматов АК-47 и 13 млн патронов к ним;
– 720 противотанковых гранатометов (РПГ-7) и 14 тысяч гранат к ним;
– 15 тысяч мин;
– 158 советских управляемых ракет класса «поверхность–воздух». Первые попытки использовать данное оружие в Афганистане успехом не увенчались, что, возможно, произошло из-за ошибок стрелков. Проводится переподготовка;
– 200 крупнокалиберных пулеметов и 800 тысяч патронов к ним.
Большая часть вооружения – советского происхождения. В будущих поставках какого-либо существенного изменения в составе поставляемого вооружения не будет, исключая один момент: учитывая мнение пакистанцев о том, что афганцы – прирожденные воины («Дайте афганцу оружие, и вы получите солдата»), поставки винтовок Энфилд калибра .303 (речь о винтовках, известных в отечественной военно-исторической и военно-технической литературе как винтовка системы Ли-Энфилд. – «НВО») будут увеличены.
Согласно надежным разведывательным сведениям, борцы за свободу эффективно используют (поставленное им) вооружение. Советские войска продолжают нести потери в вертолетах от пулеметного огня с земли. Несмотря на предпринятые контрмеры, советские войска по-прежнему несут потери в бронетехнике от мин и атак с применением противотанковых гранатометов. Фотографии, полученные из независимых источников, подтверждают распространение (поставляемого) вооружения по всей стране. Мы разделяем удовлетворение, выраженное со стороны Зии (Зия-уль-Хак – генерал, президент Пакистана в 1978–1988 годы. – «НВО»), масштабом сопротивления, которое широко распространено, но в то же время имеет достаточно низкий уровень интенсивности, чтобы не спровоцировать неосмотрительную реакцию советской стороны.
Зия предпочитает не знать о египетском участии (в тайной операции ЦРУ США. – «НВО»). Данный вопрос обсуждать не следует. Он в курсе участия саудовцев и одобряет это. Мы никогда не обсуждали с пакистанцами какие-либо конкретные вопросы финансирования.
Дополнительно к тому вооружению, которое поставляем мы, пакистанцы предоставляют вооружение повстанцам и из своих собственных запасов. Данные действия пакистанцы стали предпринимать еще до нашего вовлечения в этот процесс. Мы уверены, что объемы поставляемых ими вооружений не превышают объемы вооружений, передаваемых нами.
Второй документ, который мы привели, авторы-составители 12-го тома истории международных отношений Соединенных Штатов взяли, после соответствующей процедуры рассекречивания, конечно, из Библиотеки президента Картера, где он хранится в разделе «Вопросы национальной безопасности» в материалах, связанных с небезызвестным советником президента США Джимми Картера по вопросам национальной безопасности Збигневом Бжезинским.
Судя по всему, данная служебная записка составлялась в том числе на основе беседы с президентом Пакистана генералом Зия-уль-Хаком, которая состоялась между ним и, возможно, Збигневом Бжезинским в октябре 1980 года. При этом особо отметим тот факт, что глава Пакистана не желал быть осведомленным (!) об участии Египта в тайной операции ЦРУ по снабжению афганских моджахедов оружием и различным военным оборудованием.

Военнослужащие стран НАТО и их союзники и сами любят пользоваться советским и российским оружием, и готовы активно поставлять его другим. Фото с сайта www.nato.int

ПЕРВЫЕ ЖЕРТВЫ
Особо следует отметить тот факт, что уже в 1980 году афганские моджахеды получили в свое распоряжение ПЗРК семейства «Стрела-2». При этом на сегодня в российской литературе, посвященной Афганской войне 1979–1989 годов, указывается, что первый случай успешного применения ПЗРК данного семейства против советских боевых самолетов зафиксирован 16 января 1984 года, когда из такого комплекса афганскими душманами был сбит советский штурмовик Су-25.
Об этом, в частности, указано в материале Владимира Марковского «Возвращение к «Грачу», опубликованном в совмещенном выпуске журналов «Авиация и космонавтика» (выпуск 21) и «Техника и оружие» (№ 10) за 1996 год (с. 2–15). На странице 13 читаем: «Первой жертвой ПЗРК стал, видимо, Су-25 комэска подполковника П.В. Рубана, сбитый 16 января 1984 г. над местечком Ургун. На его самолете осколками были повреждены двигатели и управление, штурмовик стал падать и, когда летчик попытался покинуть машину, высоты ему уже не хватило. До конца года ПЗРК сбили еще пять штурмовиков. В это время использовались поступавшие от арабских союзников ракетные комплексы «Стрела-2М» и шедшие через Пакистан «Ред Ай» американского производства, появлялись и английские «Блоупайп» с радиокомандным наведением и большой высотностью (до 3000 м), не нашедшие, однако, широкого применения из-за сложности управления и большого веса».
Принимая во внимание количество поставленных ПЗРК данного семейства, можно предположить, что успешные случаи их применения (хотя бы, скажем, по тем же вертолетам) имели место и ранее, но не были точно установлены и зафиксированы. И, хотя, как было указано во втором приведенном нами документе, первые попытки применения ПЗРК семейства «Стрела-2» афганскими душманами оказались неудачными, после проведенной переподготовки ситуация могла измениться.

ПОКА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР
Представленные автором здесь документы – лишь малая толика того, что на сегодня было рассекречено американскими официальными органами по теме уже ставшей такой далекой Афганской войны 1979–1989 годов, а потому в будущих номерах мы приведем и другие, не менее интересные документы, которые проливают свет на многие доселе неизвестные события того времени. В первую очередь, конечно, связанные с тайной борьбой спецслужб, которая продолжается и в наши дни.
Впрочем, зачастую эта борьба ведется открыто – без привлечения «рыцарей плаща и кинжала». Пример тому – нашумевший запрос на предоставление информации, размещенный на сайте госзакупок США (www.usa.gov) Рок-айлендским центром по контрактам Командования Сухопутных войск США (US Army Contracting Command – Rock Island, IL; ACC-RI) в рамках изучения рынка на предмет поиска потенциальных поставщиков оружия, боеприпасов «ненатовского калибра» и различного специального снаряжения.
Причем использовать все это «добро» после его закупки американские военные планируют сугубо за пределами континентальной части США (Outside the Continental United States, сокращенно – OCONUS).
Российские издания наперебой бросились обсуждать, зачем Пентагону понадобились патроны к пистолетам Макарова и Токарева (!), снайперским винтовкам Драгунова, автоматам Калашникова (да еще и разных калибров), а также к различным пулеметам, включая крупнокалиберные и танковые. Но на самом деле ситуация еще интересней.
Дело в том, что запрос информации по боеприпасам к стрелковому оружию – это только часть более обширного запроса Special Ammunition and Weapon Systems and Non NATO Commercial Ammunition под номером W52P1J-19-SAWS от 23 мая 2019 года, в котором американских военных интересует способность потенциальных подрядчиков поставить не только патроны к пистолетам, автоматам и пулеметам, но также и боеприпасы к следующим образцам вооружения:
– подствольным (ГП-25 и ГП-30), ручным противотанковым (РПГ-7) и станковым противотанковым (СПГ-9) гранатометам;
– минометам различных калибров, включая буксируемый минометный комплекс 2С12 («Сани») калибра 120 мм;
– 23-мм пушкам ГШ-23 и 30-мм пушкам 2А42 и ГШ-30;
– 23-мм зенитной установке ЗУ-23;
– 122-мм буксируемой гаубице Д-30 и 152-мм буксируемой пушке-гаубице Д-20;
– 122-мм реактивной системе залпового огня БМ-21 «Град».
В списке «товаров» у закупщиков из Сухопутных войск США числятся также неуправляемые авиационные ракеты, включая 57-мм С-5КО с боевой частью кумулятивно-осколочного действия, способной пробить броню до 170 мм, и С-5КП с новой кумулятивно-осколочной боевой частью, способной пробить броню уже до 250 мм, а также 80-мм ракеты С-8, предназначенные для уничтожения техники и живой силы противника.
Есть тут еще и пиропатроны ПП-3, ПП-9 и ППЛ для чьей-то авиации, электрифицированные кассеты сигнальных ракет ЭКСР-46 для Ми-17/35, а также 26-мм пиропатроны ППИ-26 для автоматических устройств АСО-2 и АСО-2В, устанавливаемых на самолетах и вертолетах и предназначенных для постановки помех ракетам с тепловыми и радиолокационными головками самонаведения.
После ознакомления с этим многостраничным запросом, который в конечном итоге, пусть и через несколько лет, должен привести к массовым закупкам указанных боеприпасов, спецснаряжения и т.п., можно сделать простой вывод: где-то за пределами континентальной части США в 2020-е годы может разгореться нешуточная война. Вы к ней готовы? 

Филби отговорили вступать в компартию
– А сама британская разведка была мощной? Если судить по фильмам о Джеймсе Бонде, то очень.
– Если взять, к примеру, 30-е годы прошлого века, то англичане вообще не имели реальных успехов по проникновению в государственный аппарат СССР, хотя у нас, наоборот, граждан пугали «английскими шпионами». Такие, конечно же, были, но на низовом уровне. Главным ценным кадром считался источник в Кремле, которого завербовал разведчик Гипсон. На самом деле этот источник был подставлен ему нашей контрразведкой. Первым по-настоящему ценным агентом у англичан стал полковник военной разведки Олег Пеньковский. И то – не его завербовали, а он сам предложил англичанам свои услуги шпиона.
– Самое ценное в работе любой спецслужбы любой страны – это её агентура. Каким образом советской разведке удавалось добывать агентов в странах, где каждого с детства учили: мол, СССР хочет завоевать весь мир!
– На самом деле и в годы, когда я работал, и раньше огромное число англичан разделяли идеи Советского Союза, считая их правильными и справедливыми. Подумайте сами: что плохого в утверждениях, что все люди равны и никто не должен никого эксплуатировать? Естественно, левые идеи привлекали множество жителей капиталистических стран. Тем более многие отчётливо видели, что происходит в их собственных государствах, и были недовольны текущей политикой, считая, что с этим нужно что-то делать. В итоге они шли на сотрудничество с нашей страной в лице её разведки.
Идеологическая близость – лучшая основа для вербовки агента. Такой человек всегда будет работать на совесть. Например, все члены знаменитой «Кембриджской пятёрки» были идейными коммунистами. Гай Бёрджес знал произведения Маркса и Ленина лучше наших разведчиков, а Ким Филби даже решил официально вступить в Компартию Великобритании. В итоге создателю «Кембриджской пятёрки», великому разведчику-нелегалу Арнольду Дейчу пришлось спешно встречаться с Филби и отговаривать его от такого шага. Потому что тогда бы Филби моментально получил «чёрную метку», а так он смог попасть на работу в британскую разведку и передавать ценнейшие сведения.
Конечно, такие идейные агенты встречаются редко. Потому лучше действует сочетание «идеология – деньги». Так был завербован шифровальщик управления связи британского МИДа Кинг. Он был ирландцем по происхождению и уже потому недолюбливал англичан.
К тому же он мечтал, чтобы его сын получил хорошее образование, а для этого требовались деньги. Эта его мечта в результате проведённой с ним определённой работы и подвигла Кинга к работе на нашу разведку. В результате он передавал секреты, получая и денежное вознаграждение, и моральное удовольствие.
– Неужели такие идейные люди встречаются внутри спецслужб, где любого, казалось бы, трижды проверяют и перепроверяют? И всё равно, выходит, не удаётся выявить тех, кто в реальности думает иначе.
– Каждого до донышка не изучишь, как ни старайся. Тем более сотрудники спецслужб знают, как не демонстрировать свои истинные мысли. К тому же на протяжении жизни под влиянием обстоятельств многие меняют своё мировоззрение. Взять Джорджа Блейка, который работал в МИ-6 и вербовал агентов в Восточной Европе. Однако затем он попал в Корею, где шла война, увидел всё своими глазами и пришёл к коммунистическим убеждениям, начав работать на СССР. Именно Блейк сообщил о том, что американцы и англичане тайно прорыли из Западного Берлина в Восточный подземный тоннель, благодаря чему им удавалось прослушивать разговоры наших дипломатов и военных. В результате это позволило провести операцию по дезинформации разведок США и Британии: по каналам связи под видом секретов передавались заведомо ложные сведения. Позже Блейк был выдан предателем, арестован, но сумел бежать из тюрьмы и добраться до СССР.
* Разговор состоялся в 2009 году

«Самое уязвимое место в разведке – связь»
– История Блейка, похоже, подтверждает то, о чём мне говорили ваши коллеги: как правило, в основе любого провала разведчика лежит предательство его коллеги, согласившегося работать на вражескую спецслужбу. Это так?
– На самом деле причины могут быть разные. Например, в разведке самое уязвимое место – связь, на этом многие сотрудники прокалываются. Не заметил за собой наблюдение, попал «под колпак» контрразведки – всё, уже не вырвешься, обложат плотно. Но в целом сложно поспорить, что именно благодаря предательству происходили самые крупные провалы. Взять хоть сотрудников, действовавших под дипломатической или иной «крышей», хоть нелегалов. В случае с последними – особенно, поскольку осторожный и профессио­нальный агент-нелегал всё же находится в определённой безопасности и его вычислить контрразведке гораздо сложнее.
– А много нелегалов работало в Британии?
– На территории США, Англии, Франции и ряда других крупных капиталистических стран действовало управление «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР. Это управление начало свою работу по решению ЦК ВКП(б) ещё в 1930 году по причине того, что перед этим произошёл ряд весьма серьёзных провалов наших сотрудников в ряде западных стран. Расследования тогда привели к советским учреждениям за рубежом. Чтобы не бросать тень на представителей загранучреждений нашей страны, дающих своё прикрытие разведчикам, частично работу разведки перевели на нелегальное положение. Это уже не секрет, и потому об этом можно говорить. О том, сколько было нелегалов, естественно, никто не скажет.
– За 10 лет до вашего приезда в Великобританию под видом журналиста там случился большой скандал – был задержан агент-нелегал, сотрудник управления «С» Конон Молодый, живший под именем Гордон Лонсдейл. Как он провалился?
– На след Молодого контрразведка Великобритании также вышла в результате измены, но в целом обстоятельства его провала сложнее. Тот агент, с которым он работал на территории Англии, был в своё время завербован в Польше местной контрразведкой. Причём предложение о сотрудничестве он сделал сам, будучи шифровальщиком у военно-морского атташе Великобритании в Польше. Так он передавал информацию, а затем его карьера пошла по линии разработки новых видов подводного вооружения. Именно за получением этих секретов и охотился Конон Молодый, выйдя в итоге на того самого человека. А после произошло вот что. Один из польских контрразведчиков решил изменить своей родине и бежал к англичанам. Очень много им всего рассказал и среди прочего упомянул: дескать, когда-то ваш бывший шифровальщик работал на нашу разведку. Понятно, что англичане тут же начали отрабатывать эту информацию, взяли названного предателем человека в плотную разработку и так совершенно неожиданно для себя вышли на Молодого. Вот и вся причина провала советского разведчика-нелегала в Англии.

«Вербовщик не подойдёт просто так»
– Раз уж мы заговорили, Олег Иванович, об иудстве ваших коллег… До сих пор самой загадочной вербовкой англичан считается факт предательства заместителя резидента в Лондоне Олега Гордиевского. По каким причинам он согласился работать на английские спецслужбы – за деньги или всё же за идею, как утверждает сам Гордиевский?
– Существует несколько версий. В своей книге Гордиевский пишет, что к нему якобы был подставлен агент-вербовщик, который сделал ему предложение и он, Гордиевский, на это предложение сразу же согласился, поскольку не любил СССР. На самом деле ни один вербовщик никогда не подойдёт к потенциальному объекту вербовки просто так, всегда должен быть какой-то повод, «крючок». Потому есть мнение, что Гордиевский до этого совершил ряд ошибок, которые скомпрометировали его. Думаю, что присматриваться к нему стали, когда ещё он работал в Дании и там тайком ходил по борделям. Так что компромат на него имелся. А конечный этап вербовки произошёл уже в Лондоне, куда он отправился служить после своей второй женитьбы. Вряд ли он стал шпионом до этого – иначе англичане просто не позволили бы ему развестись. Потому что в КГБ, как и вообще в СССР, очень следили за моральным обликом своих сотрудников, и именно развод не позволил Гордиевскому стать заместителем начальника Третьего (английского) отдела разведки. Ради такого источника британцы бы в лепёшку разбились!
– Заместитель резидента тоже немалый пост, так что наверняка Гордиевский раскрыл своим работодателям немало секретов.
– Вряд ли самые важные: по своему статусу заместитель резидента не был допущен к шифровальной линии. Также он не знал, над чем в тот момент в Англии работают те сотрудники резидентуры ПГУ КГБ СССР, кто ему не был подчинён. Он не знал о планах внешней контрразведки, научно-технической или политической разведки. Однако он знал личный состав разведки СССР в Великобритании, а также методы работы разведчиков. Потому, узнав, кто именно в нашем посольстве является «дипломатом в погонах», англичане могли установить слежку за ними и так выйти на источников, что для любой контрразведки самое важное. Ведь выявить разведчика – это не самое главное. Ну установишь его, вышлешь из страны – на его место приедет новый. Намного важнее найти того, кто передаёт секретную информацию. И тогда либо нейтрализовать источник, либо пустить через него дез­информацию. И самое страшное, что никто не знает, как поступила английская контр­разведка с теми источниками нашей разведки, которые ей наверняка удалось установить благодаря Гордиевскому.
– А как же ему удалось бежать из-под носа контрразведки КГБ?
– Вывезли англичане его, конечно, мастерски. Причём самой расхожей является версия, будто бы Гордиевского перевезли через границу СССР в багажнике посольского автомобиля. Я в это не слишком верю. Хорошо, машины с дипломатическими номерами не досматривали, но пограничные собаки однозначно бы учуяли, что в багажнике находится человек, и тогда наверняка был бы найден способ остановить перевозку.
Я считаю, что была применена иная схема: Гордиевский просто официально выехал из СССР по чужому паспорту. Англичане такое практиковали. Британец приезжает в СССР, оставляет в английском посольстве свой настоящий паспорт со всеми подлинными визами, ему взамен делают новый, и он спокойно уезжает. А документ-подлинник, гораздо меньше привлекающий внимание, используется затем для выезда другого человека. Компьютеров тогда не было, потому узнать, что человек с таким паспортом уже пересекал границу, было невозможно. Понятно, что англичане не хотят муссировать эту версия – это вызвало бы скандал: посольство занимается шпионской деятельностью.

РОЖДЕННЫЕ МИРОВОЙ РЕВОЛЮЦИЕЙ
Коминтерн (Коммунистический интернационал) родился 2 марта 1919 года в Москве. Именно тогда (2–6 марта) на Учредительном конгрессе организации была сформулирована ее главная задача – революционное, то есть изначально насильственное, установление коммунистической власти у себя на родине. В работе Конгресса принимали участие представители Германии, Австрии, Венгрии, Швейцарии, Скандинавских стран и Балканской коммунистической федерации. Тогда же в марте был сформирован Исполнительный комитет Коминтерна, а уже в середине апреля встал насущный вопрос о формировании собственной нелегальной разведывательной структуры.
Для успеха дела мировой революции каждая региональная организация коммунистов снабжала центр ценной информацией политического, экономического и военного свойства. Чтобы она не лежала мертвым грузом, нужен был орган, занимавшийся анализом, проверкой и систематизацией добытых материалов. Иначе они были просто бесполезны, а люди, рисковавшие жизнью, чтобы получить доступ к секретам, понапрасну ходили по «лезвию бритвы». Кроме того, необходимо было наладить тайную связь с коммунистическими партиями и рабочими движениями по всему миру, создать революционные центры. Пускать столь важный процесс на самотек для руководства Интернационала было бы преступной халатностью.
Победа Октябрьской социалистической революции в ту пору рассматривалась лишь как первый удачный опыт. Крушение империй (в ту пору кроме Российской прекратили существование Германская, Австро-Венгерская, Османская империи. Британская империя, казалось, дышит на ладан – Прим. ред.) давала основания предполагать, что очень скоро рабочий класс этих стран поднимет «знамя великой борьбы всех народов» и «свергнет могучей рукою гнет роковой навсегда». В этой борьбе Исполнительный комитет Коминтерна стал штабом мировой революции, и разведка, конечно же, стала его одним из важнейших подразделений.
Кроме работы с информацией и поддержки работы зарубежных товарищей, одной из главных задач этого подразделения стала доставка валюты, литературы, оружия и боеприпасов коммунистам всего мира и обеспечение безопасности нелегальной переброски делегатов и тайных сотрудников Коминтерна через государственные границы. Шла Гражданская война, Советская Россия задыхалась в кругу врагов.
В этих условиях вопрос ослабления противника, в первую очередь, стран Антанты (не столько помогавших Белому движению, сколько откровенно терзавших недавнего союзника), считался первостепенным. Успех работы по разжиганию революционной борьбы в тылу враждебных государств, активизация подрывной и разведывательной деятельности становились залогом выживания молодой республики. Кому же, как неместным бойцам Коминтерна было заниматься пропагандой, саботажем и развертыванием широкого забастовочного движения? Внедрить каких бы то ни было чужаков здесь представлялось невозможным. Да и появись такой шанс – для отработки каждой из таких операций и последующей натурализации агентов пришлось бы потратить уйму времени. А времени на раскачку у советской власти не было. В этих условиях вопросы финансирования работы «зарубежных товарищей» решались совершенно однозначно. Уже 28 августа 1919 года крупнейший деятель и фактически создатель советской военной разведки Ян Берзин со ссылкой на Ленина писал главе Коминтерна Зиновьеву, что 5 млн франков, выделенных для работы коммунистических групп Западной Европы, это категорически мало. Что нужно выделить 20 млн франков. Половину оставить в резервном фонде, вторую – «немедленно распределить между коммунистами и левосоциалистическими группами Западной Европы и Америки, причем спартаковцам (радикальные группы коммунистов Германии) нужно дать сразу крупную сумму (несколько миллионов), они давно просят…». Стоит напомнить, что в частности благодаря этим деньгам удалось вывести Германию из войны против Советской России. В 1919 году здесь была установлена Веймарская республика, немалую роль в парламенте которой впоследствии играли коммунисты.

МЕЖДУНАРОДНЫЕ… СВЯЗИСТЫ
В июле–августе 1920 года состоялся II Конгресс Коминтерна, где вопрос о формировании специальной разведывательной структуры, работающей в плотном контакте с зарождающейся советской разведкой, уже стоял в полной мере. Коминтерн рассматривался, как всеобщая компартия, а местные партии – как ее региональные отделения. Принятый в те дни устав, в частности, гласил, что Коминтерн: «обязуется всеми силами поддерживать каждую советскую республику, где бы она ни создавалась». Естественно, речь тут шла исключительно о деятельном выражении обеспокоенности, а не о пустой дипломатической риторике. Тем более, что голос Советской России на мировых трибунах в ту пору (и не только тогда) старательно пытались заглушить. Для деятельного «выражения обеспокоенности» в 1920 году при Коминтерне была создана Военная школа. Ее выпускники становились военспецами-организаторами и инструкторами в своих партиях. И хотя такая школа проработала лишь два года (после чего подготовка соответствующих кадров была возложена на военные училища Красной Армии), она дала мощный импульс в деле борьбы рабочего класса за свои права.
Констатируя уже сложившуюся практику работы и понимая необходимость оформления и развитие отдельной разведывательной структуры, Исполком Коминтерна принял решение о создании Секретного отдела. Чуть позже, в ноябре 1920 года он был переименован в Конспиративный, а в 1921 году, когда Гражданская война подошла к концу и требовалось налаживать связи с «партнерами», отдел получил упоминавшееся ранее безликое название: Отдел международной связи (ОМС). Во главе его был поставлен старый большевик Осип Пятницкий. Опыта нелегальной работы ему было не занимать. До революции этот человек руководил тайной переброской в Россию газеты «Искра» и со временем сосредоточил в своих руках практически все конспиративные связи партии за границей.
Создание отдела позволило наладить профессиональную работу коммунистической разведки как на Западном, так и на Восточном направлении. Стоит упомянуть, что действиями, направленными против Японии, Китая, Монголии и Кореи руководил Меер Трилиссер – заместитель начальника, а затем и начальник ИНО ВЧК и в то же время – руководитель ОМС по Дальнему Востоку. Столь плотное взаимопроникновение разведывательных структур давало устойчивость и приносило отличные плоды, позволяя наладить обмен необходимой информацией и открывая возможности совместной оперативной работы.
В 1921 году ОМС уже имел ряд действующих резидентур в Стамбуле, Берлине, Антверпене, Риге, Ревеле, Чите и т. д. Вскоре к ним прибавились «пункты связи» в Вене, Стокгольме, Шанхае и т. д. У молодых отечественных спецслужб теперь появилось огромное преимущество, давшее возможность получить необходимый опыт и отточить навыки – с ними плотно сотрудничали люди, имевшие хорошие связи за рубежом, прекрасно знавшие места будущей работы советских разведчиков, обычаи народа, нюансы и особенности каждого города, говорившие на региональных диалектах, умевшие и желавшие научить агентуру сливаться с местным населением. Сотрудники ОМС помогали коллегам получить надежные документы, зачастую, вполне настоящие, разработать и обеспечить «непробиваемую» легенду.

ТРИЕДИНАЯ РАЗВЕДКА
Надо помнить, что невзирая, а порой и благодаря изоляции СССР, в первой половине XX века левые идеи пользовались огромной популярностью в обществе. Они были выражением естественного неприятия методов государственного насилия над личностью и обществом, выступлением против дикого капитализма, отчаянным протестом борцов с стремительно набиравшим силы нацизмом и фашизмом. При этом левые идеи зачастую овладевали умами людей известных, высокообразованных и вполне состоятельных. Они далеко не всегда готовы были работать с советскими разведчиками, считая СССР естественным врагом своих государств, однако сотрудничать с Коминтерном им представлялось делом правильным и вполне справедливым. Свобода мысли была для таких людей одним из базовых понятий, и они готовы были рисковать жизнью для действенной защиты своих убеждений. Стоит ли говорить, что при теснейшем сотрудничестве ИНО ВЧК (ГПУ-ОГПУ-НКВД) и Разведупра РККА с Отделом международной связи Коминтерна, чаще всего такое сотрудничество оборачивалось работой на общее дело всего триединого комплекса советской разведки.


ЯН БЕРЗИН, ОСНОВАТЕЛЬ И РУКОВОДИТЕЛЬ СОВЕТСКОЙ ВОЕННОЙ РАЗВЕДКИ.
ОДИН ИЗ РУКОВОДИТЕЛЕЙ КОМИНТЕРНА

Сегодня те, кто интересуется работой советской разведки, помнят о так называемой «кембриджской пятерке». Помнят о работавших на Советский Союз представителях британского высшего света: члене английской королевской семьи Энтони Бланте (троюродном дяде королевы Елизаветы II), одном из руководителей британских спецслужб Киме Филби (руководил отделом контрразведки, занимавшимся СССР и коммунистическими группами), дипломате и английском разведчике Гае Бёрджессе, дипломате и руководителе Англо-американского комитета по ядерным исследованиям Дональде Маклэйне и взломщике знаменитой немецкой шифровальной машины «Энигма» Джоне Кернкроссе (чья информация, по сути, легла в основу советской ядерной программы). Все они были завербованы в 30-е годы прошлого века сотрудником ОМС Коминтерна Арнольдом Дейчем.
Этот человек, уроженец Вены, доктор философии и химии, начинал в ОМС курьером, прошел серьезную школу агентурной разведки, после чего в 1933 году по рекомендации Отдела его зачислили в состав ИНО. Вместе с еще одним выпускником Венского университета, доктором философии и богословия, асом разведки Теодором Малли он завербовал в Великобритании не 5, а целых 20 ценнейших агентов. Их имена и по сей день государственная тайна.
Но имя одного из «доброжелателей» Малли и Дейча сегодня уже можно назвать, его уже опубликовал в своих воспоминаниях полковник внешней разведки, бывший сотрудник 1-го Главного управления КГБ, в свое время руководивший работой против Великобритании, Михаил Любимов. Это Натаниэль Майер Виктор Ротшильд. Именно в его доме в годы учебы в Кембридже жили Блант и Бёрджесс. С их помощью барон Ротшильд, наследник знаменитого банкирского дома, наладил сотрудничество с антифашистами. Его возмущала пассивность британского правительства в борьбе с организаторами холокоста, и помощь тем, кто готов был сражаться против нацистов, он считал делом чести.
С юных лет Виктор Ротшильд совершенно не интересовался вопросами финансов, куда больше его занимали науки. К началу Второй мировой войны он уже был самым крупным специалистом Британии по немецким взрывным устройствам. Затем работал в контрразведке, возглавлял отдел по борьбе с саботажем. Был доверенным лицом Уинстона Черчилля. Именно ему была поручена проверка всех блюд, поступавших в королевский дворец и к столу всемогущего премьер-министра. Очередной ступенью в карьере Ротшильда стала должность куратора всех военных разработок Великобритании. Конечно же о них тут же становилось известно венгру Теодору Малли и советской разведке. В частности, кроме многого иного, благодаря деятельности Виктора Ротшильда Советский Союз получил результаты опытов по получению оружейного плутония и документацию по всем сопутствующим технологиям.


ОСИП ПЯТНИЦКИЙ, РУКОВОДИТЕЛЬ ОМС КОМИНТЕРНА

Английское направление работы ОМС сегодня наиболее известное, но далеко не единственное в деятельности советской разведывательной триады. Так, например, весьма результативным сотрудником Отдела международной связи по восточному направлению был немецкий коммунист «журналист» Рихард Зорге. По Балканскому направлению успешно работал лидер югославских коммунистов, в годы войны возглавивший партизанское движение в этой стране, Иосип Броз Тито. Благодаря деятельности крупного деятеля ОМС и полковника ИНО (впоследствии генерал-майора) Наума Соркина, к сотрудничеству был привлечен молодой партизанский командир Ким Ир Сен. Этот список можно продолжать долго. Как и список успешно проведенных операций.
В ряде портовых городов Европы и Азии силами коминтерновцев были организованы «пункты связи», дававшие возможность нелегально перебрасывать людей и грузы через государственные границы. В 1929 году в Коминтерне был организован Секретно-инструкторский отдел, который вновь занялся подготовкой военных кадров для работы в подполье и ведения партизанской войны. С 1929 по 1935 год (время действия отдела) через учебный центр прошел 541 человек, каждый из которых впоследствии имел возможность обучить и организовать бойцов коммунистического сопротивления, а затем и возглавить основанные им отряды. Воины-интернационалисты Коминтерна зарекомендовали себя мастерами своего дела во время боев в республиканской Испании.

ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ
Однако в середине 30-х годов прошлого столетия деятельность Отдела международной связи Коминтерна стала неудобной и подозрительной для руководства СССР. В частности, из-за теснейшей его связи не с иностранными, а с собственными, отечественными разведками. Проведенные там чистки, напрямую коснулись и ОМС, и политического руководства Коммунистического интернационала. То, что не могли сделать противники коммунистического движения за рубежом, сумело провернуть руководство Советского Союза. Удар получился мощным, и международное движение было чрезвычайно ослаблено. Но все же оно продолжало действовать. Организованы были пункты связи во Франции, Италии, Испании, Португалии, Швейцарии, в Германии и Бельгии, в Югославии и Албании, работали они также в США, Японии и Китае. К слову, после катастрофического провала в 1942 году разведывательной группы «Красная капелла», именно с помощью французского «пункта связи» бывший агент ОМС Леопольд Треппер, переданный в распоряжение советской внешней разведки, вышел на связь с Москвой. Чем свел к минимуму возможные последствия.

ПОСЛЕДНИЙ БАСТИОН МИРОВОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В предвоенные годы ОМС сумел добыть три японских военных шифра, смог раздобыть информацию о наборе в Югославии белых эмигрантов для подготовки в Германии групп парашютистов-диверсантов и 8 мая 1941 года подслушать заявление крупного чина гестапо Ф. Ото о скором начале войны с Советским Союзом. Однако и над самим Коминтерном был уже занесен меч – еще в апреле 1941 года Сталин поставил вопрос о ликвидации этой организации.
С началом Великой Отечественной войны казалось, что тучи над Коминтерном рассеялись. У ОМС прибавилось работы. Из него был выделен «Первый отдел», занявшийся обучению шифрованию, тайнописи, тайниковым операциям, микрофильмированию, подделке документов и другим дисциплинам, необходимым разведчикам и организаторам подполья. На базе ОМС было сформировано несколько разведшкол, подготовленные отделом кадры шли в армейский спецназ той поры – ОМСБОН (Отдельная мотострелковая бригада особого назначения). И все же, как только обстановка на фронтах нормализовалась, в Кремле было принято решение о сворачивании революционного движения в зарубежных резидентурах Коминтерна. А уже 27 мая 1943 года вождь народов товарищ Сталин заявил: «Мы переоценили свои силы, когда создавали Коммунистический интернационал, и думали, что сможем руководить движением во всех странах. Это была наша ошибка. Дальнейшее существование Коминтерна – это дискредитация Интернационала, чего мы не хотим».
Идея мировой революции тихо скончалась. Вместе с ней умерла и разведка, вложившая столько сил в борьбу за торжество, быть может утопической, но великой идеи. Ее наследство, в том числе очень специализированные НИИ 100 и НИИ 205, занимавшиеся техническим оснащением и секретными разработками для ОМС, достались в наследство НКВД-МГБ, а память… Человеческая память быстро забывает и куда более очевидные вещи.

На защите Родины
Отважится ли Япония на нарушение Маньчжурской границы для продвижения на север и вступления в войну с СССР, или направит свои силы на юг, захватив нефтяные поля в Юго-Восточной Азии, и развяжет войну с Великобританией и Соединенными Штатами? Если милитаристская Япония совместно со своей союзницей, нацистской Германией, совершит нападение на Советский Союз, то даже такая крупнейшая держава, как СССР, будет подавлена и окажется под угрозой исчезновения. Перед Зорге стояла задача огромной важности – точно определить действия, которые Япония собиралась предпринять. Среди членов созданной Зорге агентурной сети были советники тогдашнего премьер-министра Японии Коноэ Фумимаро, обеспечивающие получение секретной информации из Высшего совета, определявшего курс империи. Официально Зорге занимался сбором информации в качестве специального корреспондента влиятельной немецкой газеты «Франкфурт Цайтунг». В связи с отсутствием токийского представительства офисом газеты служил дом Зорге. Здесь его навещали соратники из разведгруппы, спокойно ходившие мимо управления полиции Ториидзака.

Загадочная японка
Через пару лет после приезда Зорге в Японию в доме на Адзабу дважды в неделю стала появляться молодая японка. Это была возлюбленная шпиона по имени Исии Ханако, младше его на 16 лет. Об их встрече я расскажу немного позже. Судя по написанной Исии книге «Зорге как человек» (Нингэн Дзоругэ, издательство «Кадокава Бунко»), дом представлял собой двухэтажное строение в европейском стиле, причём из расположенных на втором этаже кабинета и спальни виднелось управление полиции Ториидзака. По утрам к Зорге приходила говорящая по-английски пожилая женщина. Встав в 6 утра, Зорге принимал ванну и приступал к упражнениям с эспандером, чтобы поддерживать себя в форме. Утро он проводил за чтением книг или стучал по клавишам пишущей машинки, а во второй половине дня, вздремнув после обеда, направлялся в немецкое посольство, куда поступала секретная нацистская информация, или в сторону Гиндзы, где располагались офисы иностранных СМИ.
Если вечером Зорге ждал в гости Ханако, он непременно зажигал фонарь перед входом в дом. Это был сигнал для членов разведгруппы – «ночью не входить». Время, проводимое с  Ханако, помогало Зорге отвлекаться от постоянного напряжения – командование даже не уведомляло его о сроках окончания секретной миссии в Японии.

Японовед-самоучка
Зорге занимался исследованиями Японии ещё до приезда в страну, и обладал достаточно обширными познаниями. В его кабинете на Адзабу имелось около тысячи книг по японоведению, включая переведённую на иностранные языки классику – «Записи о деяниях древности» (Кодзики), «Анналы Японии» (Нихон Сёки) и «Повесть о принце Гэндзи» (Гэндзи-моногатари). Написанные Зорге репортажи о Японии высоко ценились в Европе и выделялись на общем фоне базирующихся в Токио иностранных корреспондентов.
«Если бы мне довелось жить в условиях мирного общества (...), то я бы, по всей вероятности, стал учёным», – говорил Зорге позднее. Смутная эпоха в преддверии Второй мировой войны привела его на путь шпиона.
Иногда в доме Зорге появлялись облачённые в форму японские военные. Ханако вспоминает, как в часы уединения он говорил с ней по-японски, слегка коверкая фразы: «В японском правительстве сейчас много военных. Военное правительство – это нехорошо. Военные – глупые люди. Они никогда не говорят о проигрыше. Всегда говорят только о победе». «Россия много сильнее. Японии не нужно воевать с Россией». «Япония должна быстрее закончить войну с Китаем. Мир – это самое лучшее».
Зорге родился в Российской империи в 1895 году, его мать была русской, а отец – немецким инженером. В трёхлетнем возрасте мальчик с семьёй переехал в Берлин. После начала Первой мировой войны старшеклассник Зорге добровольцем вступил в немецкую армию и попал на фронт. Получив три ранения, он возненавидел войну. Под влиянием Октябрьской революции 1917 года Зорге вступил в Коммунистическую партию Германии. После образования Советского Союза в возрасте 24 лет уехал в Москву, принял советское гражданство и вступил в КПСС. Был направлен в качестве шпиона в Шанхай, а затем – в Японию.

Сосед советского Посольства
Квартал Нагасака в районе Адзабу, где находился дом Зорге (в наши дни – Адзабу Дзюбан- 1, район Минато), в те далёкие времена был тихим и зелёным местом. После войны в результате перепланировки через участок дома Зорге провели автодорогу, а под землёй проложили ветку токийского метро Намбоку. От прежней атмосферы не осталось и следа.


Современное здание посольства России в Японии (фото предоставлено посольством РФ)

На расстоянии всего 10 минут ходьбы от дома Зорге, в квартале Мамиана района Адзабу (в наши дни – Адзабудай, район Минато), располагалось посольство СССР (сейчас – посольство РФ). Во время пребывания в Японии в целях безопасности Зорге не разговаривал на русском языке и никогда не посещал советское посольство. Иногда, проезжая по Мамиана на мотоцикле, взгляд Зорге ненедолго останавливался на здании посольства, и в глубине души он наверняка повторял клятву своей Родине – Советскому Союзу. Будучи отважным и осторожным шпионом, Зорге проживал поблизости от полицейского управления Ториидзака и никогда не приближался к стенам посольства.
После 8-летней разведывательной деятельности Зорге был арестован в собственном доме в квартале Нагасака. Это произошло всего за два месяца до Пирл-Харбора, в октябре 1941 года.
На территории современного российского посольства имеется средняя школа для детей сотрудников дипломатической миссии, названная в честь Рихарда Зорге. Частичка великого шпиона как будто по-прежнему живёт среди нас в Токио.

Школа имени Рихарда Зорге в посольстве РФ

Маршрут к дому Зорге: станция метро Адзабу Дзюбан, рядом с библиотекой Адзабу
Чтобы найти место, где жил Зорге, следует воспользоваться выходом №6 станции Адзабу Дзюбан линии Намбоку или Ооэдо, и пройти вверх пару минут по дороге, идущей параллельно эстакаде скоростной автомагистрали Сютоко в сторону моста Синъити. На дороге, проходящей через участок дома Зорге, интенсивное движение, поэтому постоять на месте, где когда-то был дом, не получится. Указателей и табличек нет. Если выйти через выход №7, нужно идти в сторону районной библиотеки Адзабу, расположенной перед бывшим полицейским участком Ториидзака (в наши дни на его месте стоит многоэтажный жилой дом и студия). Перейдя через улицу Адзабу, параллельно которой пролегает эстакада столичного автобана Сютоко, всего за 10 минут можно добраться до посольства РФ.
Во времена Зорге название местности Нагасака, «Длинные холмы», соответствовало рельефу – здесь было множество длинных склонов. Ещё одна местная достопримечательность – известный ресторанчик гречневой лапши соба.

Информационный центр
На верхних этажах величавого здания располагалось представительство крупнейшего в Японии агентства «Домэй», в ведение которого в 1936 году перешёл информационный отдел компании «Дэнцу». Последний этаж предназначался исключительно для «Рейтер», АР, UP и других международных агентств, а также иностранных спецкоров. Это был один из крупнейших азиатских информационных центров, не уступавший Шанхаю. У Зорге имелось удостоверение специального корреспондента ведущей немецкой газеты «Франкфурт Цайтунг». Приходя на работу, он сначала появлялся в представительстве DNB, чтобы узнать о последних событиях в правительстве Гитлера и ситуации в предвоенной Европе, а затем направлялся к своим информаторам.
В сентябре 1939 года, на следующий день после того, как Великобритания и Франция объявили войну вторгшейся в Польшу Германии, Зорге встретился со специальным корреспондентом французского агентства Havas (предшественник AFP) Робертом Гийеном. В книге «Шпион, который спас Москву» («L'Espion qui sauva Moscou: L'Affaire Sorge racontée par un témoin»), Гийен вспоминает, что, будучи крайне зол на нацистскую Германию, обрушил свой гнев на едущего с ним в лифте Зорге. Тот сначала хранил молчание, однако, когда лифт прибыл на первый этаж, пригласил Гийена на совместную трапезу для неспешной беседы. За столом Зорге рассказал о своих ранениях во время Первой мировой войны, ужасном опыте жизни в поверженной Германии и сообщил, что ненавидит войну в любом её проявлении. Гийен, считавший Зорге немецким патриотом, был крайне удивлён подобным признанием. Он вспоминает, что Зорге предстал перед ним в качестве «человека, отчаянно любящего мир».


Богатый интерьер холла на первом этаже здания «Дэнцу» сохранился в первозданном виде

Информационные войны

Бранко Вукелич (источник: Курт Зингер «Spy Game widely»)

В здании «Дэнцу» под одной крышей работали журналисты из стран, которым предстояло воевать друг против друга в надвигающейся войне. Представители гитлеровской коалиции соседствовали со странами-членами блока союзников и нейтральными государствами. Именно отсюда рассылались по миру новости дальневосточного региона. Через руки журналистов проходила ценная информация, и они внимательно отслеживали каждое движение своих коллег, зеркально отражавшее последние события в регионе. Это была идеальная среда для разведчика, подобно магниту притягивающая к себе Зорге.
Уроженец Хорватии Бранко Вукелич работал вместе с Гийеном в агентстве Havas. Он был вторым по значимости лицом в группе иностранных агентов резидентуры Зорге. Наличие постоянных связей с агентством Домэй позволяло ему обеспечивать Зорге последними данными о тенденциях японского нацистского блока.
Зорге прибегал к интригам высочайшего уровня. В августе 1939 года Вукелич отправил из Токио телеграмму с новостью мирового масштаба. Это было известие о переговорах по заключению Договора о ненападении между заклятыми врагами – Германией и СССР. Зорге первым узнал о Пакте, и чтобы помешать непонятным для него действиям своей Родины, решил прибегнуть к тактике информационной войны, опубликовав новость через французское информационное агентство. Тем самым он достиг ещё одной цели, выразив свой протест тоталитарному режиму Сталина. Через полгода после сенсационной советско-германской «сделки с дъяволом» Премьер-министр Японии Хиранума Киитиро, ведущий подготовку Антикоминтерновского пакта с Германией, ушёл в отставку со словами «Ситуация в Европе сложная и непонятная». Япония окончательно проиграла свою ставку в информационной войне. Вукелич был арестован в тот же день, что и Зорге, и приговорён к пожизненному заключению. Он умер, не дождавшись конца войны, в январе 1945 года в ледяной тюрьме Абасири на Хоккайдо. Молодая жена-японка и маленький ребёнок осиротели.

Судьбоносная встреча
Находясь в Восточной Азии, Зорге наблюдал за предвещавшей перемены ситуацией в Европе и формировал агентурные сети в среде японских военных. После войны японские СМИ создали образ кремлёвского шпиона, сражавшегося за родину днём и ночью, однако жизнь Зорге была на удивление разнообразна. Всего в трёх минутах ходьбы от здания Dentsu находился немецкий ресторан «Рейнгольд», среди завсегдатаев которого был и Зорге. Аутентичная кухня, молодые женщины и поставляемое напрямую из Германии пиво привлекали разнообразную публику, половину которой составляли иностранцы. Здесь собирались сотрудники посольств, японская интеллигенция и военные.
На третий год жизни в Японии, в октябре 1935 года Зорге отмечал в ресторане своё сорокалетие и случайно перебросился парой слов с официанткой под псевдонимом Агнесса. Будущей возлюбленной Зорге, Исии Ханако, было 24 года. Она приехала в Токио пару лет назад из провинциального городка Курасики. Зорге был известным ловеласом, и после нескольких бокалов пригласил Ханако на свидание. Так началась их любовная связь. «Его тёмное лицо было обрамлено каштановыми локонами. Синие глаза пронизывали собеседника насквозь. Выдержанные манеры и правильная речь выдавали в нём человека с отличным образованием», – писала Ханако в книге «Зорге как человек» («Нингэн Зоргэ»).
Однажды Зорге появился в «Рейнгольде» поздно вечером по пути с работы. Он усадил Ханако на заднее сиденье мотоцикла и на всех парусах помчался домой на Адзабу. Ханако провела в спальне Зорге первую ночь. В дальнейшем она стала посещать Зорге дважды в неделю. Их отношения длились 6 лет, вплоть до самого ареста Зорге.


Улица Намики


Здесь находился ресторан «Рейнгольд»

Бар отеля «Империал»


Рихард Зорге

Ещё одно место, куда частенько наведывался по вечерам Зорге – бар в гостинице «Империал» неподалёку от Гиндзы. Это был один из роскошных отелей Токио, в котором останавливалось немало иностранцев. Обнаружив знакомого журналиста или сотрудника посольства, Зорге присаживался на барную табуретку и за бокалом виски приступал к обмену информацией о ситуации в мире. Иногда количество выпитого алкоголя не позволяло ему сесть за руль мотоцикла, и Зорге оставался в отеле на ночь.
Благодаря привлекательной внешности Зорге пользовался популярностью у женского пола. Он был завсегдатаем множества баров на Гиндзе, и за ним тянулся шлейф слухов о любовных похождениях. После ареста Зорге несколько представительниц токийского бомонда признались в наличии любовной связи с ним. Роскошный квартал развлечений оказался неподвластным даже призраку наступающей войны.
Сейчас Гиндза превратилась в один из центров Токийского мегаполиса, привлекающий множество иностранных туристов, среди которых есть и россияне. Однако мало кто знает, что когда-то здесь разыгрывался крупнейший шпионский скандал ХХ века.
Маршрут к офису Зорге на Гиндзе: станция метро «Гиндза», неподалёку от комплекса «Микаса Кайкан»
Чтобы найти здание Dentsu (Тюо-ку, Гиндза 7 тёмэ), воспользуйтесь выходом В9 станции метро «Гиндза» и идите в направлении улицы Сотобори около 5 минут. В нынешнем году здание отмечает 85-летний юбилей. Оно выстояло в пламени военных лет благодаря сейсмопрочной противопожарной конструкции, которую стали внедрять в Японии после разрушительного землетрясения 1923 года. Над парадным входом установлена статуя богини судьбы Китидзётэн. Зорге работал на последнем, восьмом этаже. На следующий год после его ареста, в 1942 году, информационное агентство Домэй переехало на Хибия. Сейчас на восьмом этаже не осталось ни одного представительства иностранных СМИ, вся площадь занята офисами Ассоциации рекламных агентств (JAAA). Холл на первом этаже сохранился практически в первозданном виде. Отливающие золотом стены позволяют ощутить роскошную атмосферу прошлого столетия.
Всего за 3 минуты можно добраться до места, где располагался немецкий ресторан «Рейнгольд» (Гиндза 5 тёмэ) неподалёку от здания Cartier на оживлённой улице Намики. Неудивительно, что Зорге любил заглядывать сюда после работы. Заведение давно закрылось, здания, в котором оно располагалось, стёрто с лица земли, памятная табличка отсутствует. В качестве ориентира рекомендую использовать ресторанный комплекс «Микаса кайкан» неподалёку от места, где когда-то находился «Рейнгольд».

Двойной агент?
Родина Зорге нуждалась в ответе на один-единственный вопрос - пойдёт ли Япония, сильнейшая военная держава востока, на войну с Советским Союзом в союзничестве с нацистской Германией? В августе 1939 года Сталин заключил с Гитлером Договор о ненападении, в апреле 1941 – Договор о нейтралитете с Японией. Однако каждая из стран-участниц понимала, что эти документы носят исключительно временный характер. Нерушимое доверие немецкого посольства помогло Зорге получить информацию, на основе которой в Москву была отправлена телеграмма с указанием точной даты: «Войска нацистской Германии атакуют Советский Союз 22 июня 1941 года». Сталин проигнорировал это известие, считая предоставляемые Зорге сведения ложными, и поплатился за это разгромным вторжением немецких войск в начале войны, но даже это не заставило вождя отказаться от подозрений в двойном шпионаже в пользу нацистов.
Германия, используя в качестве аргумента заключённый год назад Тройственный союз с участием Японии и Италии, настойчиво требовала от Японии вступить в войну с СССР. Заполучив секретную информацию о принятом в японских верхах решении идти на юг, в англо-американские колонии, в начале октября Зорге отправляет в Москву срочную телеграмму об отказе Японии вступать в войну с СССР. Полученные сведения позволили Советскому Союзу перебросить войска на немецкий фронт, и телеграмма внесла значительный вклад в победу. Зорге, сочтя свою миссию выполненной, решил, что Советскому Союзу удалось избежать войны с Японией, и приступил к поиску способов отъезда из страны. Интуиция наверняка подсказывала великому разведчику, что он стал объектом пристального внимания японских спецслужб.
Личина доверенного друга посла союзной Германии не спасла Зорге от преследований тайной полиции, запеленговавшей подозрительный радиосигнал, уходивший из Токио в направлении СССР. К тому времени расследование по разведгруппе Зорге длилось уже в течение года. Присутствие среди информаторов консультанта японского правительства Одзаки связывало следствию руки, однако, когда кабинет Коноэ ушёл в отставку, полиция организовала аресты японских агентов. 18 октября на пост премьер-министра вступил бывший министр сухопутных войск и в тот же день полиция задержала всех иностранных агентов Зорге. Японские органы следствия, опасаясь дипломатических проблем, решили арестовать сначала японскую часть агентурной сети, и после получения соответствующих показаний задержали граждан союзных стран.

Посол Германии Отт

Посол Отт（Источник: Arno von Moyzischewitz (1890-1937) – Papers on Ott among his Berlin Document Centre Files)

Посол Отт с супругой, разгневанные потерей самого близкого друга, выразили протест новоиспечённому премьер-министру Тодзё. Токийское отделение нацистской партии также выдвинуло требование об освобождении Зорге. Немецкое посольство считало, что Япония сочла Зорге шпионом из-за его критичных репортажей. Настойчивость посла помогла добиться встречи с Зорге через неделю после ареста. Сначала разведчик не шёл на контакт, однако следователь на допросе сообщил, что оказавшиеся в аналогичной ситуации японцы используют подобную встречу для прощания с близкими. Отт предложил Зорге нанять адвоката и спросил, не хочет ли тот что-нибудь сказать. Одетый в тюремный костюм Зорге ответил «Нет, просто передай привет жене и семье». Для Отта арест Зорге был подобен грому среди ясного неба, однако, услышав эти слова, он понял, что его друг действительно виновен в предъявленном обвинении (Эрвин Викерт «MUT UND ¨UBERMUT»).
Здание немецкого посольства построено по проекту архитектора Джосайя Кондера, работавшего на правительство Мэйдзи. Кондер приобрёл известность благодаря разработке проекта дворца для императорских приёмов «Рокумэйкан», ставшего символом вестернизации Японии. В посольстве часто проводились банкеты с участием представителей Японии и Германии. В мае 1945 года в результате авиабомбардировки здание немецкого посольства сгорело. Незадолго до этого, в конце апреля, Гитлер покончил жизнь самоубийством, Германия капитулировала, и Вторая мировая война близилась к концу. Послевоенное восстановление изменило облик токийских улиц до неузнаваемости. На месте немецкого посольства построили Парламентскую библиотеку, открытие которой состоялось в 1961 году. Разыгрывавшиеся в Нагата-тё шпионские скандалы постепенно стираются из памяти людей.


Бюст Зорге, установленный в московской школе в 2015 году в честь 120-летней годовщины со дня рождения (фото предоставлено департаментом общественных связей мэрии Москвы)

Маршрут
По историческим местам: станция метро Нагата-тё или Коккайгидзидо-маэ
Парламентская библиотека (Тиёда-ку, Нагата-тё 1) находится в 5 минутах ходьбы от выхода №2 станции Нагата-тё и в 12 минутах ходьбы от станции Коккайгидзидо-маэ. От разрушенного авиаударами немецкого посольства не осталось и следа, однако близость к парламенту и императорскому дворцу свидетельствует о тесных союзнических связях между Японией и Германией. После войны земельный участок был конфискован оккупационными властями, и посольство Германии переехало на Адзабу (район Минато).
Выставочный холл Кэнсэй был построен по соседству с Парламентской библиотекой в память о депутате палаты представителей Одзаки Юкио – заслуженном деятеле конституционной власти, трудившемся на благо парламентской демократии с её зарождения вплоть до послевоенного периода. До войны на месте холла располагалось Министерство сухопутных войск и Генеральный штаб, а ещё раньше, в эпоху Эдо , - усадьба правителей княжества Хиконэ. Из сада холла Кэнсэй открывается вид на ворота Сакурадамон, известные в качестве места убийства правителя Хиконэ Ии Наоскэ по дороге в замок Эдо. Министерство сухопутных войск (предшественник нынешнего Министерства обороны Японии) в декабре 1941 года, то есть почти сразу после ареста Зорге, переехало в местечко Итигая.


Карта окрестностей Посольства Германии во времена Зорге


Национальная парламентская библиотека, расположенная на месте немецкого посольства

Спасти других ценой своей жизн
Прямо перед арестом Зорге отправил в Кремль срочную телеграмму о том, что Япония не будет вступать в войну с СССР, и решил, что на этом его миссия закончена. После ареста он понял, какая участь его ожидает, и просил секретную полицию и следователя по политическим делам ускорить ведение следствия и быстрее вынести приговор. Он стремился спасти членов агентурной сети ценой собственной жизни, хоть немного облегчить наказание преданным информаторам и защитить выступавших против милитаризма японцев. Эта решимость была заметна и во время закрытого судебного процесса, проходившего в токийском районном суде. «Я готов на любое наказание, только спасите японцев», – просил Зорге. Однако была ещё одна группа людей, которую Зорге стремился защитить любой ценой – Исии Ханако и другие женщины, любившие великого шпиона ХХ века. Между Зорге и властями существовал негласный договор – Зорге оказывает содействие на допросах, а следствие не трогает ни одну из его возлюбленных. И действительно, власти не пошли на возбуждение дела ни в отношении Ханако, ни других женщин Зорге. Их вызывали на допросы, однако сурового преследования тайной полиции удалось избежать.
Во время заключения Зорге писал дневник – «Тюремные записки Рихарда Зорге». Столом ему служила крышка умывальника, стулом – унитаз. Он подробно описывает свою разведывательную деятельность, в основе которой лежала конфиденциальная информация, поступавшая из самого центра японской политики. Зорге подчёркивает свою ответственность как лидера разведгруппы, и ни слова не упоминает, например, о связи Ханако с информаторами. Между Зорге и следователями был заключён негласный договор – я признаюсь во всём, но вы пальцем не тронете тех, кого я любил. Это была последняя битва Зорге, его лебединая песня.
За несколько недель до ареста Зорге, глядя в глаза Ханако, произнёс: «Я не выдам тебя. Не волнуйся! Зорге – сильный мужчина». Только через много лет после его смерти Ханако поняла весь смысл этих слов (из книги Ханако «Зорге как человек»).
“Предатели родины”


Одзаки Хоцуми (источник: «Иллюстрированная современная история Японии 12» «Гахо Ниппон киндай но рэкиси 12», издательство Сансэйдо)

Японская общественность узнала о шпионском скандале только через 7 месяцев после ареста Зорге, в мае 1942 года. Япония уже вступила в Тихоокеанскую войну. Министерство юстиции, огласившее инцидент в условиях военного времени, выступило с резкой критикой в адрес японской разведгруппы: «Тот факт, что Одзаки и другие левые силы отказались от своих убеждений и пошли на измену родины, достоин подлинной ненависти». Агентуру Зорге стали считать предателями. Закрытые судебые процессы над Зорге, Одзаки и их соратниками, обвиняемыми в нарушении Закона о национальной безопасности и Закона об общественном спокойствии, начались в мае 1943 года и проходили в разных судах. При транспортировке из тюрьмы в здание суда обвиняемым закрывали лицо глубокой соломенной шляпой. В сентябре 1943 года Одзаки и Зорге вынесли смертный приговор. После отклонения апелляции в Верховном Суде приговор стал окончательным.
В тюремном дневнике Одзаки пишет: «Верховный судья хочет, чтобы я извинился перед народом ценой собственной жизни»


Рихард Зорге

«Адвокат, сравнивая меня с Зорге, резко заметил, что «Зорге прославился своей стойкостью». Безусловно, Зорге – на редкость стойкий человек, однако у меня тоже есть порох в пороховницах» (из книги Одзаки «Любовь – это падающая звезда» «Айдзё ва фурубоси но готоку»). Утром 7 ноября 1944 года, в праздник Октябрьской революции, в преддверии надвигающегося поражения в войне, Одзаки и Зорге были повешены. Одетый в костюм Зорге и облачённый в традиционный мужской наряд – гербовые хаори и хакама Одзаки встретили смерть спокойно. Говорят, что Зорге напоследок трижды прокричал «Советский Союз, Красная Армия, Коммунистическая партия». Присутствовавший при казни прокурор после войны сообщил, что специально назначил казнь на годовщину Октябрьской революции, подумав, что «Для него это будет подходящий день. Я отдал дань достойному противнику». Однако, узнавшая об этом Ханако почувствовала, что подобная эстетика была недоступна пониманию советского человека, каким был Зорге (из книги «Зорге как человек»).

Захоронение
На следующий день после казни тело Одзаки было передано семье. Вечером, после кремации, останки вернулись в дом. Тело Зорге забирать было некому. Сведения о казни не разглашались, и Ханако не знала о смерти любимого человека. Немецкое посольство отказалось принимать труп. Советский Союз, за который Зорге отдал жизнь, продолжал хранить молчание о великом разведчике и его агентах даже после оглашения дела. Возможно, это было связано с японско-советским договором о нейтралитете. Зорге постигла печальная участь использованного шпиона – родина о нём забыла.


Кладбище Дзосигая и здание Sunshine 60

В соответствии с тюремными правилами, тело смертника было предано земле на расположенном поблизости кладбище Дзосигая. Впоследствии Токио подвергся мощным авиабомбардировкам, Япония проиграла войну. Крошечная деревянная табличка на могиле Зорге со временем исчезла. Зорге тлел в могиле в полном забытьи.


Памятник военным преступникам в центральном парке Хигаси-Икэбукуро

В парке на месте, где когда-то приводили в исполнение смертельные приговоры, стоит каменный памятник с надписью «С молитвой о вечном мире» – монумент казнённым в тюрьме Сугамо военным преступникам. Раньше это местечко, расположенное на территории района Тосима, носило название Ниси-Сугамо, однако после введения в действие Закона о почтово-адресной системе в 1966 году было переименовано в Хигаси-Икэбукуро. Тюрьму перенесли в Косуги (район Кацусика), а на её месте в 1978 году появился комплекс Sunshine City. Новые названия и новые здания постепенно стирают память о встретившем свою смерть легендарном шпионе.

Маршрут к последней обители Зорге  
Ближайшая станция метро «Хигаси-Икэбукуро» или «Икэбукуро», за комплексом Sunshine 60
Чтобы добраться до Центрального парка Хигаси-Икэбукуро (Тосима-ку, Хигаси-Икэбукуро 3), воспользуйтесь выходом номер 2 станции метро «Хигаси-Икэбукуро» линии метро Юракутё (5 минут пешком), или выходом №35 станции метро Икэбукуро (15 минут пешком). Дорога от Икэбукуро проходит мимо комплекса Sunshinе City.
Парк разбит со стороны заднего фасада комплекса Sunshine 60. От входа в парк до каменного монумента около минуты ходьбы. Сравнив местность с картой времён Зорге, можно увидеть, что Sunshine City спроектирован точно по форме токийской тюрьмы. От парка до места первого захоронения Зорге – кладбища Дзосигая (Тосима-ку, Минами-Икэбукуро 2), 20 минут пешком. До кладбища можно также добраться от станции метро Хигаси-Икэбукуро (5 минут пешком), от станции Дзосигая линии метро Фукутосин (10 минут пешком), или на трамвае (остановка «Дзосигая»). С кладбища открывается вид на Sunshine 60 и другие высотные здания.
Дзосигая – крупное кладбище, расположенное недалеку от центра столицы. Здесь находятся могилы писателей Нацумэ Сосэки и Нагаи Кафу, а также бывшего премьер-министра Японии Тодзё Хидэки. В настоящее время Зорге покоится на кладбище Тама, а в Дзосигая от его могилы не осталось и следа.




Фотография к заголовку: парк, разбитый на месте, где казнили смертников.

Возвращение из забвения
Через 5 лет после смерти Зорге, в ноябре 1949 года, сотрудник кладбища, сочувствуя неустанным поискам Ханако, протянул ей руку помощи. «Недавно при перезахоронении обнаружили крупное тело – похоже, это иностранец. Я подумал, что ты заберёшь тело, и оставил его». Это была настоящая удача. После захоронения в братской могиле идентифицировать тело было бы невозможно. Зорге опознали по шраму на ноге, оставшемуся от ранения в Первой мировой, и круглым очкам, которые были на нём в день казни. На гонорар от книги о Зорге Ханако выкупила могилу на расположенном поблизости от её дома кладбище Тама, и на следующий год, в ноябре 1950-го, похоронила возлюбленного (по материалам книги Ханако «Зорге как человек»).
В сентябре 1964 года, за месяц до Токийской Олимпиады, во всех газетах появились статьи с переоценкой деятельности телеграфировавшего в Москву секретные сведения Зорге. Сталин, упорно отказывавшийся от признания заслуг разведчика, уже умер, и вступивший на пост Генерального Секретаря Хрущёв на закате своей карьеры решил восстановить славное имя Зорге. К Ханако, испуганной внезапной славой, стали приезжать репортёры из Советского Союза. Прибывшие на Олимпиаду спецкоры из Восточной Германии тоже просили Ханако рассказать о Зорге. В ноябре 1964 года Верховный Совет присвоил Зорге звание Героя СССР, и замалчиваемые спецслужбами заслуги разведчика были оценены по заслугам.

Зорге в Японии
В Японии оценка деятельности Зорге тоже была неоднозначной. Сразу после войны освобождённая от гнёта милитаризма Япония, особенно левые силы и студенты, почитали Зорге как спасителя социалистической родины. В основу такого отношения легла книга Одзаки «Любовь – это падающая звезда» (Айдзё ва фурубоси-но готоку). Информаторы Зорге превратились из продавших родину предателей в патриотов и миротворцев, боровшихся со стремившимися развязать войну милитаристами. Образ ненавистного шпиона был разрушен.


Памятник с надписью «Здесь покоятся отважные борцы за мир на земле, отдавшие жизнь в борьбе с войной»

Кадзами Акира, бывший Генеральный секретарь первого и второго кабинета министров Коноэ, министр юстиции, коллега Одзаки по газете «Асахи Симбун», в послесловии к книге Одзаки писал: «Любой справедливый критик признает, что считать дело Зорге подлым шпионским скандалом – ошибочно. Я не знал, что Одзаки был всецело предан делу марксизма, однако суд доказал, что он не причинил вреда государству, используя свое положение в кабинете министров».
Судья Такада Тадаси, приговоривший Одзаки к смертной казни в суде первой инстанции, был знаком с подсудимым со времён учёбы в Токийском университете. После утверждения приговора он встретился с находящимся в тюрьме Одзаки и во время совместной трапезы имел с ним беседу. Впоследствии судья делился с Кадзами воспоминаниями: «Я был потрясён силой воли Одзаки и Зорге. Решение о наказании далось мне нелегко». Необходимость принять решение о высшей мере наказания подвергла беспристрастность судьи суровому испытанию. Вердикт о смертной казни нелегко дался судье. Сразу после войны законы об общественной безопасности, в соответствии с которыми разведчик и его информатор были приговорены к смерти, были отменены.
С началом холодной войны о Зорге в Японии стали постепенно забывать. Переоценка Зорге в СССР утратила для Японии значимость. Всё больше и больше поколений ничего не знают о деле Зорге.

Кладбище Тама
Могила разведчика увенчана памятником из чёрного камня, в центре которого выгравирована надпись на русском языке «Герой Советского Союза Рихард Зорге», под ней – на японском язые «Жена Исии Ханако». Глядя на могилу, я вспоминаю о Ханако, в одиночку сумевшей организовать захоронение Зорге. С обеих сторон от могилы установлены два камня, надпись на одном из которых гласит «Здесь покоятся отважные борцы за мир на земле, отдавшие жизнь в борьбе с войной». На втором перечислены 11 имен и дат смерти «Зорге и его соратников». Двое из них были приговорены к смерти, пятеро умерли в тюрьме, один - через 2 дня после освобождения. Глядя на эти цифры, легко представить, насколько жестоким было дело величайшего разведчика ХХ века, и с каким количеством жертв оно связано.


Могила Одзаки Хоцуми

После распада СССР послы РФ в Японии продолжают по традиции посещать могилу Зорге. На могилу приходит множество людей, преимущественно россияне, здесь всегда есть живые цветы. Могила Одзаки находится на расстоянии нескольких минут ходьбы от Зорге. В завещании он написал: «Покупать могилу не нужно», однако добавил, что «если в будущем наступит мир и выросшая дочь вместе с матерью сделает отцу могилу, то я не против», и семья Одзаки после войны выполнила его волю. Не знавшая об этом Ханако похоронила Зорге на том же кладбище, что и семья Одзаки.


Аллея с деревьями сакуры, пролегающая между могилами Зорге и Одзаки (третья декада марта 2018 года). Могила Зорге расположена слева в глубине аллеи

Когда я пришёл на могилу Зорге, она была украшена крупными цветами. Сакура на аллее, пролегающей между могилами Зорге и Одзаки, как раз достигла полного расцвета. Наслаждаются ли два соратника цветущей сакурой, или грустят о трудностях развития дружбы между Японией и Россией?

Кладбище расположено на станции Тама линии Сэйбу Тамагава. Здесь покоится множество известных людей.
Маршрут
Кладбище Тама (Токио, город Футю, Тама-тё 4) находится в 5 минутах ходьбы от станции Тама линии Сэйбу Тамагава. Также можно воспользоваться автобусом от станции Мусаси-Коганэи линии JR Тюо или от станций Футю и Тама-Рэйэн линии Кэйо.
Тама, первое в Японии кладбище паркового типа, было открыто в 1923 году. В связи с приростом населения на территории токийского мегаполиса кладбищ стало не хватать, и в целях решения проблемы было принято решение о создании захоронений в пригородной зоне. Поначалу кладбище было малоизвестно, но постепенно стало приобретать популярность после захоронения командующего объединённым флотом Японии в русско-японской войне Того Хэйхатиро в 1934 году. Здесь покоится множество известных людей, включая поэтессу Ёсано Акико и скульптора Окамото Таро.
По территории кладбища проходит линия автобусного маршрута. Вдоль главных аллей высажены деревья сакуры. Весной здесь собирается множество любителей полюбоваться на цветущие деревья. Неподалёку от главного входа находится кладбище для иностранцев, где можно предать тело земле без кремации. Могила Зорге расположена на общей территории примерно в 15 минутах ходьбы от входа. Отсюда три минуты пешком до могилы Одзаки и его супруги.


Фотография к заголовку: могила с надписью «Герой Советского Союза Рихард Зорге»

Бесстрастный аналитик с незамутнённым взором
Привожу цитаты из книги Сибы Рётаро с собственными заметками (здесь и далее – добавленные мною слова выделены курсивом).


Рихард Зорге

«Японские эскперты были не в силах предсказать собственную судьбу. Зорге смог предсказать, что Япония не вступит в войну с СССР не потому, что был иностранцем. Он обладал незамутнённым взором, позволявшим точно анализировать современную ситуацию на основе тех скудных данных, которые ему удалось собрать. Иными словами, он был свободен от устоев. Японцы находились во власти устоявшегося мнения, препятствовавшего точному видению».
«(...) Советский Союз, видя возрастающую роль японских военных кругов и их внешнеполитический курс после Маньчжурского инцидента, начал испытывать серьезные опасения, что Япония планирует напасть на СССР. Это чувство подозрительности было настолько сильным, что сколько бы я ни посылал противоположных версий, московские власти никогда полностью не разделяли их(...)»
Отправляемые из Токио телеграммы поступали в том числе Сталину, однако он был не склонен прислушиваться к предостережениям Зорге.
«Поэтому для Москвы было естественным предполагать, что если влияние армии, обладавшей решающей силой, будет продолжать расти, оно будет направлено против Советского Союза» («Тюремные записки Рихарда Зорге»).

«Сибирский поход японской армии» – предвестник войны с СССР?
Через месяц после начала германско-советской войны, в июле 1941 года прославившаяся своей мощью в горах Маньчжурии Квантунская армия перебросила к советско-маньчжурской границе 700 000 солдат. Это инцидент известен в истории под названием «Сибирский поход японской армии». В случае успеха немецких войск в войне с СССР к военным действиям может присоединиться и Япония, – так считали противники СССР в японском главнокомандовании. Однако после полного разгрома на Халхин-Голе японские войска уже не отважились на вступление в войну.
В то время СССР опасался быть раздавленным, оказавшись между Германией и Японией. О Сибирском походе Зорге писал: «Но так как в течение нескольких месяцев для моей разведгруппы это была проблема чрезвычайной важности, ее можно рассматривать как самостоятельную задачу. Получение достоверных сведений о масштабах и направленности (север или юг) мобилизации делало ясным, стремится или нет Япония к войне с СССР». Далее он отмечает: «Крупные масштабы мобилизации и отправка некоторых резервных частей на север сначала дали нам повод для беспокойства, но постепенно стало понятным, что эти действия не имеют главной целью СССР. Короче, можно было сделать вывод, что этим летом или осенью Япония не планирует нападения на СССР, или, выражаясь иначе, нападения не будет, по крайней мере, до весны будущего года».
Зорге считал, что японское военное командование подчёркивало угрозу со стороны СССР и формировало образ вымышленного врага с определённой целью: «Японская армия, ухватившись за высказывания иностранных пропагандистов, требует все возрастающих с каждым годом бюджетных ассигнований для противодействия этому ужасному монстру –СССР». И сделал точный вывод: «Однако действительные цели Японии находятся не на севере, а в Китае и на юге».
После смерти Зорге Сибирский поход японской армии в окрестностях советско-маньчжурской границы использовался СССР для оправдания нарушения Пакта о нейтралитете и развязывании войны с Японией. По словам Советского Союза, когда на Москву наступали немецкие войска, Япония сконцентрировала военные силы возле советско-маньчжурской границы, препятствуя отправке советских войск к столице для поддержки. Это является нарушением Пакта о нейтралитете между СССР и Японией (помощь врагу), и с этого момента Пакт фактически стал недействительным. Это стало одной из причин оправдания начала войны с Японией в августе 1945 года.

Высокие идеалы носителя двух культур
Сиба Рётаро объясняет выдающиеся аналитические способности Зорге следующим образом:
«Это связано с очень сложной этнической средой (отец-немец и русская мать), в которой он родился. Это также связано с мощными идеалами Зорге, считавшего Советский Союз своей идеальной родиной. Без этих идеалов не было бы Зорге, а сложная этническая среда и высокие идеалы сделали его носителем мощнейшего духа».
Сиба с сожалением приводит причины того, что Зорге не получил достойной оценки в Японии: «В Японии действительно считали Зорге шпионом. Ужасающие последствия в виде множества смертных приговоров и умерших в заключении не могли не отвратить от него японцев».
А сам Зорге, самостоятельно овладевший знаниями о Японии и приехавший в страну уже готовым экспертом, писал :
«Такая работа, разумеется, требовала непрерывного и исчерпывающего анализа и изучения японских проблем. Если бы я проявил неспособность оценивать возникавшие проблемы и принимал ошибочные решения, я, вероятно, стал бы посмешищем в глазах моих японских сотрудников. Если бы считалось, что я не обладаю аналитическими способностями и обширными знаниями, то я, пожалуй, никогда не смог бы занять столь прочное положение, какое было у меня в германском посольстве.
Вот почему я с первого же шага по прибытии в Японию стал энергично развивать последовательное изучение ее проблем».

Идеализация родины
В заключительной статье серии мне хотелось бы указать на одну ошибку Зорге. В «Тюремных записках» он писал: «Советский Союз, в отличие от царской России, ни по своему государственному устройству, ни в силу исторического развития не является агрессивным государством. И даже если бы в ближайшем будущем у СССР возникла такая идея, у него нет для этого возможностей. СССР заинтересован только в собственной обороне». Поэтому «Для Японии совершенно нет причин опасаться нападения со стороны Советского Союза».
Однако события, имевшие место после смерти Зорге, а именно вступление СССР в войну с Японией незадолго до окончания Второй Мировой войны, а также вторжение в Венгрию, Чехию и Афганистан, вынуждают меня считать, что созданный Зорге образ Советского Союза был слишком чистым и идеальным. Наверняка Зорге первым выступил бы с критикой попыток мирного, как он считал, государства, раздавить военной мощью другие страны.

Забытая страница истории
Рихард Зорге провёл в Японии 8 лет, ведя разведку вплоть до осени 1941 года, он любил Исии Ханако и других японских женщин и оставил после себя бесценные заметки о Японии эпохи Сёва глазами иностранца. Он был непревзойдённым аналитиком-международником своего времени. Однако в наши дни в Японии образ Зорге практически исчез из истории, и памятные места, которые я обошёл во время написания серии статей, постепенно забываются.


На могиле Зорге всегда живые цветы
Могила Героя СССР, нашедшего вечный покой вместе с Ханако на кладбище Тама, всегда украшена цветами – их приносят живущие в Японии россияне.


Фотография к заголовку: памятник Рихарду Зорге на улице Зорге в Москве (фото Jiji Press)

Именно 31-летний Фитин 13 мая 1939 года был назначен руководителем Пятого отдела Главного управления государственной безопасности Народного комиссариата внутренних дел СССР. За этой вывеской скрывалась советская внешняя разведка того времени. Сейчас она известна всему миру как Служба внешней разведки России.
Почему же можно говорить, что назначение Фитина было решающим? Потому что, как считают специалисты, оно стало ключевым для налаживания работы по получению исключительно важной информации, необходимой для, без преувеличения, спасения страны не только в военные годы, но и в последующее, казавшееся уже мирным время. Но то назначение стало, по существу, и отправным с точки зрения дальнейшего развития всей отечественной внешней разведки, именно тогда были заложены основы сегодняшней СВР – одной из сильнейших в мире разведывательных организаций.
"Мы можем по прошествии 80 лет абсолютно точно сказать, что настоящим счастьем для нашей страны стало то, что именно Павел Михайлович Фитин тогда возглавил советскую внешнюю разведку. Бесспорно, это было судьбоносное решение", - сказал РИА Новости писатель, историк отечественных спецслужб Александр Бондаренко, автор биографической книги "Фитин", вышедшей ранее в серии "Жизнь замечательных людей" издательства "Молодая гвардия".
Впрочем, обо всем по порядку.
Дорогу молодым
Май 1939 года – время, мягко говоря, очень неспокойное. То, что СССР будет втянут в большую войну, было понятно, пожалуй, всем. Но когда именно она начнется? От ответа на этот главный вопрос зависела, без преувеличения, вся жизнь страны. Такой ответ и должна была дать разведка.
И вот в этот момент руководство внешней разведкой вверяется очень молодому, чуть за 30 лет человеку, оказавшемуся в "органах" немногим более года назад. Кто-то скажет – да как же его поставили на этот важнейший пост?
"Не надо забывать, что тогда вообще было время молодых людей в руководстве страной. Достаточно вспомнить сталинских наркомов – например, Дмитрия Устинова, Николая Байбакова. Причем все это были люди, которые до этого уже доказали свою состоятельность", - отмечает Бондаренко.
"И давайте вспомним, кто возглавлял НКВД на момент назначения Фитина, кто внес его кандидатуру на одобрение Сталина. Лаврентий Павлович Берия. У нас до сих пор Берию часто чернят, делают из него монстра. Да, грехов у него хватало, но не надо забывать все то хорошее, что он сделал. Так вот Берия был, выражаясь современным языком, великолепным менеджером государственного масштаба. И его предложение назначить Фитина было, безусловно, четко продуманным, продиктованным абсолютно интересами страны", - говорит Бондаренко.
Своих не сдавал
Что же в личности будущего начальника советской внешней разведки привлекло внимание руководства "органов"? Начнем с первых сухих строк биографии Павла Фитина – родился в 1907 году в селе Ожогино Шатровского района Курганской области. В 1920 году после окончания начальной школы работал в сельскохозяйственной коммуне в своем селе, здесь же вступил в комсомол.
Был я в Ожогине, и не один раз. Глухое, далекое село. Но вот этот "мальчик" смог оттуда выйти в люди", - говорит Бондаренко.
"Причем в Шатровском районе Фитин руководил комсомольской работой – а на эту работу люди сами не приходили, их туда назначали, и не за красивые глаза, а за реальные дела. Известно, что однажды пару шатровских комсомольцев почему-то не приняли в вуз в Тюмени. И Фитин тут же собрался и сам отправился туда. На минутку, путь в один конец – свыше 200 верст. Тогда это было целое путешествие. И, разумеется, отнюдь не на машине или электричке, как сейчас. Так вот, приехав в Тюмень, Фитин лично убедил руководство вуза в том, что этих ребят надо принять. И ему же не сказали: "Молодой человек, выйдите и закройте дверь". То есть убеждать людей он мог. И ему верили", - добавляет Бондаренко.
По его словам, те, кто знал Фитина, отмечали его настоящий дар разбираться в людях, интуитивно чувствовать правоту того или иного человека.
"И что еще очень показательно – Фитин не сдавал и отстаивал каждого своего сотрудника, в котором был уверен. Хотя, казалось бы, что проще сделать – а давайте такого-то человека снимем, назначим вместо него другого", - сказал Бондаренко.
Светлая голова
Пойдем дальше. В 1928 году Павел Фитин поступает на инженерный факультет Тимирязевской сельскохозяйственной академии, на последнем курсе которой работал заведующим конструкторским факультетом.
"То есть учебу в одном из крупнейших вузов страны Фитин успешно совмещал с научной деятельностью", - отмечает Бондаренко. В 1932 году, получив диплом, он назначается заведующим редакции индустриализации Государственного издательства сельскохозяйственной литературы "Сельхозгиз".
"Это было очень серьезное издательство – оно выпускало литературу по самым разным направлениям сельского хозяйства. Видимо, в издательстве разглядели в Фитине человека, не только прекрасно разбирающегося в том, как работает техника, но и умеющего доступно объяснить это читателям", - говорит Бондаренко.
Разведка по-английски, как известно, называется intelligence, от слова "интеллект". Как мы видим, интеллекта Павлу Михайловичу было не занимать", - добавляет писатель.
Но и сугубо гражданским человеком Фитин не был - в течение года, до осени 1935 года он отслужил в армии, получил звание младшего лейтенанта запаса.
Необычная порядочность
И вот, наконец, в конце марта 1938-го Фитин по партийному набору, призванному влить "свежую кровь" в органы госбезопасности, зачисляется в кадры Наркомата внутренних дел и начинает учебу в Центральной школе НКВД. А уже менее чем через полгода Фитин назначен в разведку.
"В октябре 1938 года я пришел на работу в Иностранный отдел оперативным уполномоченным отделения по разработке троцкистов и "правых" за кордоном, однако вскоре меня назначили начальником этого отделения. В январе 1939 года я стал заместителем начальника 5-го отдела, а в мае 1939 года возглавил 5-й отдел", - писал Фитин в своих совсем небольших по объему мемуарах.
"К маю 1939-го Фитин показал себя просто шикарно, как я считаю. В 31 год - уже солидный жизненный опыт. Великолепные организаторские и деловые качества. Мыслящий, принципиальный и смелый. Обаятельный, отлично разбирающийся в людях. Так что выбор Берии оказался безошибочным. И Павел Михайлович сразу оправдал доверие", - отмечает Бондаренко.
Смелость Фитин действительно успел проявить. В декабре 1938 года "за связь с врагами народа" из партии исключают легендарного разведчика Павла Судоплатова (позже его в партии восстановили, и он в войну руководил партизанскими и разведывательно-диверсионными операциями в тылу противника, координировал работу агентурной сети на территории Германии и ее союзников).
Но вот что писал сам Судоплатов в своих мемуарах: "Партбюро приняло это решение при одном воздержавшемся. Фитин, недавно назначенный на должность заместителя начальника Иностранного отдела, воздержался, потому что, по его словам, я был ему абсолютно неизвестен. Его честность и порядочность, весьма необычные в тех обстоятельствах, не повредили его карьере".
"Причем другие, кто хорошо знал Судоплатова, тогда сказали: "Да, это враг народа!" А вот Фитин нашел в себе мужество так не поступить", - добавляет Бондаренко.
Он называет еще одну причину, по которой Фитин возглавил разведку. "Берия ломал ту систему, которую выстроили предыдущие наркомы внутренних дел Генрих Ягода и Николай Ежов, и при которых на разведку обрушился удар репрессий. Фитин не был связан с той системой. По этой причине, видимо, на место руководителя разведки не назначили кого-то из более опытных ее сотрудников", - считает Бондаренко.
Школа разведчиков
По словам Бондаренко, Фитин на посту начальника разведки не забронзовел. "Он остался другом для своих однокашников, но в то же время он очень вежливо общался со старшим поколением разведчиков и говорил: "Нам у вас надо учиться". Не каждый начальник на такое способен", - говорит собеседник агентства.
Но Фитин заботился и о том, где брать новые кадры для разведки. Одной из его больших заслуг стало то, что он создал основы современной системы отбора и подготовки молодых разведчиков – людей уже не набирали по партийной разнарядке, а искали целенаправленно.
Именно при Фитине начала полноценно работать Школа особого назначения, где готовили разведчиков. Это заведение в дальнейшем развивалось, меняло название – Школа №101, Краснознаменный институт имени Андропова КГБ СССР. Сейчас это Академия внешней разведки.
Но вернемся в 1939 год. Проделанный за полгода путь от новичка-оперуполномоченного до начальника разведки иначе как головокружительным взлетом и не назвать. Вот только едва ли кто-то мог позавидовать Фитину. Большая война неизбежно приближалась, и разведка обязана была сосредоточиться на добывании необходимой информации. Тут уже работать надо было без раскачки.
На пороге войны
И Фитин работал и давал результат. Достаточно сказать, что к 1941 году советская внешняя разведка сумела восстановить работоспособный агентурный аппарат в Германии, Италии, Англии, Франции, США. Всего она имела 40 резидентур, где работали свыше 240 человек.
Накануне войны и разведка госбезопасности, и военная разведка отслеживали приготовления Германии и постоянно докладывала об этом советскому руководству. И все, казалось, было ясно – Германия готова к нападению на СССР.
"Да, это было так. Но даты нападения все время менялись. Несколько раз разведка сообщала, что война вот-вот начнется, но Германия откладывала вторжение. И об этих изменениях разведка тоже сообщала. В итоге ситуация стала напоминать сказку про пастушка, который из озорства кричал: "Волки, волки!", а когда те, наконец, действительно появились, в это уже никто не поверил. А применительно к данным разведки тогда вполне можно было полагать, что это английская провокация", - говорит Бондаренко.
"Ведь тогда закулисные игры велись очень активно. Мы до сих пор не знаем всех подробностей контактов Германии с Англией. Полет заместителя Гитлера Гесса на Британские острова до сих пор не рассекречен. Англичане обещали в 2017 году рассекретить документы на эту тему, но до сих пор не сделали. Американцы – так те вовсю сотрудничали и торговали с Германией", - напоминает Бондаренко.
Если бы были аналитики…
Была еще одна особенность, на которую указывают специалисты, и которая, по их мнению, затрудняла руководству СССР принятие нужных решений. Дело в том, что в советской внешней разведке со времен ее создания не существовало специального информационно-аналитического подразделения, которое занималось бы анализом, проверкой и оценкой полученных данных, и, что очень важно, выявлением дезинформации, попадавшей в агентурные сообщения.
В то же время, Сталин установил такой порядок работы с разведывательными материалами, в соответствии с которым ему направлялись сырые, нефильтрованные сообщения. Сталин до войны с Германией не требовал от разведки осмысления добываемых сведений, каких-либо выводов и прогнозов. Историки спецслужб не исключают, что глава государства опасался, что в ходе такой фильтрации могло быть упущено что-то важное. Впрочем, советский лидер был не одинок в таком подходе к разведывательной информации – британский премьер Черчилль тоже требовал себе исходные сведения, а не результат их обработки.
Но, как отмечают эксперты, такой подход снижал барьер для проникновения в нарастающем потоке сообщений руководству страны недостаточно достоверных, разобщенных, да и просто противоречивых сведений - тем более в условиях противостояния такому мощному и опытному противнику, как Германия, широко применявшему изощренную дезинформацию, подготовленную высококлассными профессионалами.
"Диванные специалисты", любящие рассуждать на тему того, что "а вот разведка давно предупреждала о 22 июня!", видимо, не знают, что этот день в качестве достоверной даты начала войны впервые возник в донесениях внешней разведки лишь за десять дней до германского вторжения. Тогда, 11 июня, об этом сообщил резидент в Хельсинки Елисей Синицын. В течение последующих нескольких дней дата 22 июня стала подтверждаться независимо друг от друга сообщениями из других источников, в том числе по линии военной разведки. В итоге нападение Германии на СССР стало вероломным, но внезапным его назвать все же нельзя. "Сталин откладывал принятие самых необходимых военных мер предосторожности, очевидно, из опасения дать Гитлеру повод для нападения", - писал сам Фитин в своих воспоминаниях.
Всего только с января по июнь 1941-го внешней разведкой руководству страны было направлено свыше сотни донесений за подписью Фитина.
"И в большинстве своем эти материалы шли вразрез с официальными установками. Вряд ли надо пояснять, что для того, чтобы подписать такие донесения, человеку требовалось большое мужество. Фитин не был трусом и не подстраховывался приписками типа "не исключено, что эти сведения являются дезинформацией", - говорит Бондаренко.
Свой профессиональный и патриотический долг разведка перед войной выполнила.
Военное лихолетье
Нападение гитлеровской Германии на Советский Союз поставило перед разведкой госбезопасности необходимость коренной реорганизации ее работы. Помимо выявления военно-политических планов Германии и ее союзников во время войны и создания специальных отрядов для ведения разведывательно-диверсионных операций в отношении фашистов, требовалось выявлять истинные планы и намерения США и Англии по вопросам ведения войны и послевоенного устройства, вести разведку в нейтральных странах для того, чтобы не допустить их перехода на сторону стран "оси" Берлин-Рим-Токио, добывать научно-техническую информацию в целях укрепления военной и экономической мощи СССР.
В неимоверно сложных условиях, порой под бомбами, а также скрываясь от гестапо, которое было пострашнее бомбежек, разведчики рисковали своей жизнью для того, чтобы добыть важную разведывательную информацию. Разведка информировала высшее руководство страны о планах германского командования под Сталинградом, на Курской дуге, о других замыслах вермахта. Тем самым она внесла колоссальный вклад в Победу.
За годы войны в Центр регулярно поступала политическая информация об отношении США и Великобритании к СССР, по перспективам открытия "второго фронта" в Европе, о сепаратных переговорах американцев с германскими представителями, другие ценные сведения.
"Успехи советской разведки в достижении поставленных перед ней целей ярче всего иллюстрируют ее операции в период Второй мировой войны . Информация, которую секретная служба Москвы получила в годы Второй мировой войны, оказалась столь качественной, что разведка любой другой страны может об этом только мечтать". Это спустя годы писал Аллен Даллес, бывший в свое время шефом ЦРУ США. К такому признанию "главного противника" комментарии, пожалуй, излишни.
Фитину принадлежит одно из личных достижений военных лет: в конце 1943 года в составе внешней разведки был создан информационный отдел (ИНФО) – фактически, первое полноценное информационное-аналитическое подразделение в ее истории.
"Фитин доказал необходимость такого отдела. Ведь когда каждый день поступало по сотне телеграмм из наших зарубежных резидентур, то высшему руководству их все не то что запомнить – прочитать уже было невозможно", - поясняет Бондаренко.
Как указывают специалисты, с созданием ИНФО появился работоспособный аппарат, который помог организовать обработку поступающих данных, отсеивать сомнительные сведения и дезинформацию. От освещения отдельных эпизодов и событий работники нового отдела перешли к планомерному слежению за международной ситуацией, обеспечивали руководство СССР проверенной и достоверной информацией по широкому кругу международных проблем, давали обоснованные прогнозы на ближайшее, а затем и на более отдаленное будущее.
"Между прочим, именно при Фитине утвердилась форма подготовки аналитических материалов, остающаяся в разведке и поныне – документ начинается с изложения главных вещей, с выводов, после чего уже идет подтверждение", - отмечает Бондаренко.
Атомная эпопея
Но самой великой операцией разведки в советской, а может, и мировой истории считается добыча информации, которая помогла создать отечественное ядерное оружие.
Как подчеркивали сами ученые, участвовавшие в создании советской атомной бомбы, они смогли бы сделать ее и сами, но позже. Но вот только времени на поиски у них не было – США уже вовсю успешно выполняли свой атомный проект. Поэтому Советскому Союзу нужно было в кратчайшие сроки создать собственный атомный заряд и лишить американцев монополии на новое "сверхоружие".
С помощью данных разведки отечественные атомщики сверялись с зарубежным опытом в отношении тех идей и разработок, которые вели сами, и достигали наилучших результатов, избегая тупиковых вариантов. При этом сокращались сроки освоения новых идей и технологий, избегалась ненужная трата средств. К слову сказать, затем в реализации собственных оригинальных идей советские атомщики дали фору американцам.
Своей работой по раскрытию атомных секретов внешняя разведка окупила не только свое прошлое, но и будущее - так говорил министр иностранных дел Вячеслав Молотов в своем выступлении перед разведчиками в середине 1950-х годов.
О том, как работали советские разведчики по проблеме атомного оружия, получившей кодовое название "Энормоз", написано много книг и еще больше статей. Поэтому, не пересказывая их, есть смысл остановиться на нескольких эпизодах, в которых тоже ярко отразилась личность Фитина.
Убедительные аргументы
Во-первых, само начало работы советской разведки по атомной тематике. Хорошо известно, как это произошло – в 1940 году молодой начальник отделения научно-технической разведки Леонид Квасников заметил, что со страниц американских научных журналов вдруг исчезли любые упоминания о разработках в области физики атомного ядра. Квасников сделал обоснованное предположение, что эти вещи теперь засекречены по военным соображениям, и осенью 1940-го направил резидентам в ряде стран, в том числе в Германии, США и Великобритании директиву с указанием обращать внимание на ведущиеся работы по использованию атомной энергии.
"Разумеется, такую директиву подписал Фитин. Значит, он не сказал Квасникову что-то типа: "Слушай, война приближается, а ты предлагаешь резидентурам заниматься неизвестно чем", а наоборот, понял всю серьезность доводов Квасникова и поддержал того. И вот это говорит о доверии Фитина своим сотрудникам", - отмечает Бондаренко.
"Не будем забывать, что Квасников, блестящий специалист, инженер по образованию, возглавил научно-техническую разведку при Фитине. И это еще одно подтверждение великолепных организаторских талантов Павла Михайловича", - добавляет он.
Предположения Квасникова подтвердились. В конце сентября 1941 года из лондонской резидентуры пришел первый полученный советской разведкой документ о практических шагах Запада по использованию атомной энергии в военных целях. В ноябре 1941-го в Москву поступила информация из США о том, что американские ученые работают над созданием взрывчатого вещества огромной силы. А в конце года стало известно, что Вашингтон и Лондон договорились координировать работы своих ученых в области атомной энергии
"До сих пор гуляет миф о том, что Берия якобы отверг первые данные разведки по атомным разработкам за рубежом, назвав их дезинформацией с целью отвлечь силы советских ученых от работ для нужд фронта. Никаких документальных сведений на этот счет нет. Да и почему он тогда вообще не запретил разведке отвлекаться на атомную тематику?" - говорит Бондаренко.
"Да, ситуация на фронте была критическая. Но то, что разведка активно и результативно стала работать по атомной проблеме, означает, что именно Фитин смог убедить руководство, что дело обстоит очень серьезно", - добавляет он.
Инициативы разведки
Впрочем, разведка не только поставляла наверх отдельные материалы, но и проявляла инициативу организационного характера. Вот очень примечательный эпизод по этой части. В марте 1945-го Фитин направляет своему руководству рапорт, где пишет, что советские ученые слабо реагируют на просьбы разведки дать заключения на добываемую ей информацию по атомной теме, и подчеркивает "необходимость принятия решительных мер к реорганизации дела по разработке проблемы урана".
И дальше Фитин предлагает создать при руководстве страны специальный орган по атомной проблеме, а также "в целях обеспечения строжайшей конспирации добиться перенесения центра работ из Москвы в какой-либо изолированный район страны".
"Из этого рапорта следует, насколько Павел Фитин переживал за общее дело. Именно общее, касавшееся не только разведки. Ведь, казалось бы, задача его службы - добывать нужные материалы и передавать их наверх. Иной бы справедливо счел это достаточным – мол, мы свое дело делаем, а как там и что - не наш вопрос. Но вот Павел Михайлович так работать не мог", - говорит Бондаренко.
Пройдет меньше полугода после того рапорта, и следом за испытанием США своей атомной бомбы и атомной бомбардировкой Хиросимы и Нагасаки начнется решающий, мобилизационный этап советского атомного проекта. Руководящий орган будет создан - Специальный комитет при ГКО. Идея Фитина о создании изолированных атомных центров тоже получила развитие – такие атомные города были построены и существуют поныне – Арзамас-16 (Саров), Челябинск-40 (Озерск), Челябинск-70 (Снежинск), Томск-7 (Северск), Свердловск-44 (Новоуральск), Свердловск-45 (Лесной) и другие.
Доверие, а не ссылка
Пятнадцатого июня 1946 года генерал-лейтенант Павел Фитин был освобожден от должности начальника Первого главного управления Министерства государственной безопасности СССР - внешней разведки. Это произошло как раз после назначения новым главой МГБ Виктора Абакумова – распространенная практика, когда новый руководитель приходит со своей командой.
ачастую доводится читать, что Фитин тем самым был по существу отправлен в ссылку. "С этим никак нельзя согласиться. Во-первых, Павел Михайлович проработал начальником внешней разведки семь лет – в самое тяжелое для нее время. Для сравнения, за этот период у военной разведки сменилось пять руководителей. Значит, руководство страны было довольно работой лично Фитина. А во-вторых, давайте посмотрим на то, чем он занимался затем", - говорит Бондаренко.
Читаем биографию Фитина: в 1946-1947 годах – заместитель уполномоченного МГБ СССР в советской зоне оккупации в Германии, в 1947-1951 годах – заместитель начальника Управления МГБ Свердловской области.
"В послевоенные годы мне на протяжении почти пяти лет пришлось заниматься вопросами, связанными со специальным производством и пуском урановых заводов", - писал в своих воспоминаниях сам Фитин. Одна сухая, довольно общая фраза, без дополнительных подробностей. Но сейчас, зная историю советского атомного проекта, можно понять, о чем шла речь.
К тому времени советские ученые знали, что и как надо делать для изготовления атомной бомбы. И теперь надо было собственно сделать ее. Но для этого требовалось создать совершенно новую атомную промышленность. Впрочем, не только создать – ее одновременно надо было и "закрыть" от иностранных разведок.
То, что Советский Союз начал собственные разработки по атомной бомбе, для США секретом не являлось. В самом деле, не надо было быть мощным аналитиком, чтобы понять, что означает, например, вывоз в СССР из побежденной Германии тамошних ученых-атомщиков, оборудования их лабораторий и урановой руды. Но крайне важно было не дать западным разведкам узнать, насколько далеко продвинулся Советский Союз в своих работах по атомной бомбе. И потому совершенно логично, что Фитин, который лучше других знал, как проникать на закрытые атомные объекты в США, мог помочь защитить предприятия советской атомной индустрии от подходов к ним западных спецслужб.
Что касается Германии, то в июне 1946 года на территории ее восточной части было создано сначала Саксонское горное управление, а позже на его базе - советско-германское акционерное общество под условным названием "Висмут", которое занималось добычей урана, необходимого для создания советского атомного оружия. А вот в Свердловской области в тот момент на закрытых территориях создавались два важнейших объекта советской атомной промышленности – завод №813 и завод №814, предназначенные для обогащения урана (на заводе 814 в свое время также производили обогащенный литий для термоядерных зарядов). Сейчас эти заводы, соответственно, - крупнейшее в мире предприятие по обогащению урана "Уральский электрохимический комбинат" (город Новоуральск) и комбинат "Электрохимприбор", где производятся ядерные боеприпасы (город Лесной).
Размещались предприятия исходя из ряда факторов, среди которых – удаленность от границ страны, но при этом относительная близость к Москве (ведь поскольку это были первые промышленные атомные объекты, ученые и руководители отрасли должны были часто приезжать сюда), действующая мощная промышленная база, хорошие транспортные условия, в том числе развитое железнодорожное сообщение, обеспеченность водой и электроэнергией. Урал как нельзя лучше подходил для этого (кстати, на юге Урала, в Челябинской области был построен первый советский комплекс по производству оружейного плутония).
Но эти же очевидные соображения позволяли зарубежным разведкам прикинуть возможные места размещения "первенцев" советской атомной промышленности. Естественно, уральский регион едва ли не под номером один попадал в число таких мест, и чекистам надо было принимать активные меры, чтобы сохранить тайну атомных производств.
Любопытно, что на посту замначальника УМГБ по Свердловской области Фитин сменил Олега Грибанова – будущего руководителя Второго главного управления КГБ СССР, ведавшего контрразведкой. Именно при Грибанове КГБ, в частности, удалось разоблачить Олега Пеньковского. Вот так неприметная на первый взгляд должность на Урале невольно соединила судьбы руководителей крупнейших направлений советских органов госбезопасности.
Казахстан и вновь Урал
Двадцать девятого августа 1949 года на Семипалатинском полигоне в Казахстане был успешно испытан первый советский атомный заряд РДС-1. Это шокировало США – там прогнозировали, что Советский Союз сможет совершить первое собственное ядерное испытание году этак в 1954-м. Провал американской разведки налицо. Нелишним будет отметить, что о предстоящем первом ядерном испытании США в 1945 году советские разведчики, руководимые Фитиным, узнали заблаговременно.
В конце сентября 1951-го Фитин получает новое назначение и едет в Казахстан министром госбезопасности Казахской ССР. Кто-то, возможно, скажет – ну вот это уж точно ссылка.
"И опять-таки это не так. Ведь не надо забывать, что Казахстан был второй по размерам республикой Советского Союза. А кроме того, Казахстан – это в те годы прежде всего Семипалатинский полигон и открываемые урановые месторождения", - отмечает Бондаренко.
Очень символичным выглядит то, что спустя три недели после того, как Фитин возглавил органы госбезопасности в Казахстане, на Семипалатинском полигоне была успешно испытана первая советская атомная бомба РДС-3 с обогащенным ураном, который как раз был получен при Павле Михайловиче на тех самых заводах под Свердловском.
После этого в советских ядерных испытаниях была взята пауза длиной без малого в два года – до августа 1953 года, когда состоялось испытание первой отечественной, созданной по собственным оригинальным "рецептам" термоядерной бомбы РДС-6с. Судя по тому, что американцы опять-таки довольствовались скудной информацией о том событии, охрана советских атомных секретов вновь оказалась на высоте.
Можно без риска серьезно ошибиться предположить, что наработки, как говорится, по оперативно-чекистскому обеспечению первого советского атомного полигона пригодились затем при создании на казахстанской земле полигона Сары-Шаган, где испытывались отечественные противоракеты, а позже, конечно же, и космодрома Байконур.
Впрочем, Фитин с марта 1953-го, после смерти Сталина, уже работал опять на Урале, начальником Управления МВД по Свердловской области. Если учесть, что тогда объединенное МВД СССР было создано на базе органов госбезопасности и внутренних дел, то можно понять, насколько серьезным стало и это назначение. Вот только Фитин проработал на новой должности ровно четыре месяца и был освобожден от нее после ареста Берии. А в ноябре 1953-го и вовсе уволен из органов "по служебному несоответствию" и без пенсии.
"Чтобы мотивировать увольнение, нашли такую унизительную формулировку. Это Фитин-то, столько сделавший для страны, не соответствовал своим должностям?!" - говорит Бондаренко.
Павел Михайлович Фитин ушел из жизни 24 декабря 1971 года, и его имя надолго оказалось в забвении.
Возвращение памяти
…В один из октябрьских дней 2017 года небольшая территория около здания пресс-бюро СВР России в центре Москвы была до отказа заполнена людьми. Ветераны-разведчики, приехавшие с Урала земляки Павла Фитина, общественные деятели, журналисты – все они пришли на открытие памятника начальнику советской внешней разведки времен войны.
Под звуки государственного гимна России директор Службы внешней разведки Сергей Нарышкин снял покрывало с монумента.
Директор Службы внешней разведки РФ Сергей Нарышкин на открытии памятника руководителю советской внешней разведки в годы Великой Отечественной войны Павлу Фитину в Москве. 10 октября 2017
"Долгие годы имя Павла Фитина было незаслуженно забыто. И только теперь, после того, как вышла в свет книга "Фитин" в знаменитой серии "ЖЗЛ", сняты фильмы о Павле Михайловиче, а мы открываем памятник легендарному руководителю отечественной разведки, его имя, я уверен, станет известным не только на Урале, но и по всей стране", - сказал тогда глава СВР.
"Имя Павла Фитина возвращается в нашу память, в нашу историю", - подчеркнул Нарышкин.
"Глядя на бронзовую фигуру Павла Михайловича в наброшенной на плечи шинели, можно думать, что начальник разведки, узнав об окончании войны, с улыбкой шагает навстречу Победе, для которой он и его коллеги сделали все возможное", - рассказывал РИА Новости автор памятника, народный художник России Андрей Ковальчук.
Память о своем выдающемся земляке чтят и на Урале: так, в 2016 году мемориальная доска, посвященная Фитину, в канун 75-летия со дня начала Великой Отечественной войны была открыта в Екатеринбурге на здании Свердловского управления ФСБ. Наконец, относительно недавно стало известно, что планируется снять и телесериал о Фитине – его хотят приурочить к 100-летию Службы внешней разведки, которое будет отмечаться в конце 2020 года.

Мы не можем отложить формирование наших технологических партнерств на неопределенный срок. В мире на наших глазах появляются линии технологических разломов, формируются техноэкономические блоки, которые определят структуру нового мира по принципу «свой-чужой». Первым таким блоком становится «англо-саксонский», включающий в себя Соединенные Штаты, Канаду, Британию, как раз для этого покидающую Евросоюз, Австралию, Новая Зеландию, а также, возможно, и Мексику. Еще один блок начинает создавать Китай.
Перед Россией встает выбор – должны мы пытаться присоединиться к одному из блоков или нам необходимо создавать свой собственный, например, с Евросоюзом, или с Германией, или с Японией, или с Индией, перед которыми встают те же самые проблемы недостаточной критической массы, не позволяющие им быть технологически и экономически самодостаточными. И тот, кто соберет их вместе, будет способен на равных конкурировать и с Китаем, и с Америкой.
Безусловно, полная технологическая независимость – это миф. Для любой страны, даже такой большой, как Китай или США, уже невозможно иметь технологические и научные заделы на самом высоком уровне по всем направлениям. На это ни денег не хватит, ни мозгов. Но мы, по крайней мере, должны обеспечить контроль над ключевыми технологиями в тех секторах, которые являются критическими для нашей безопасности в грядущих кибервойнах.
Кроме того, «умный город», банковские, финансовые, транспортные системы, интернет вещей – это все гигантские, многотриллионные рынки на много десятилетий вперед.
Россия как производитель и поставщик критической инфраструктуры потенциально для 30-40% мировой экономики – это прекрасная модель развития.
Это экспортная модель, которая позволит нам жить не только за счет оборонки, сельского хозяйства и нефти, но и с высоких технологий. Это, кстати, залог успешной диверсификации нашей оборонной промышленности, где очень много талантов, которые можно задействовать.
Большие, амбициозные глобальные проекты создания критической инфраструктуры нового поколения, как в свое время ядерный и космический проекты, дадут нашей стране возможность наконец перестать экспортировать мозги и стать экспортером готовых решения, созданных этими мозгами. Это стало бы самым стратегическим национальным проектом.
Россия стоит перед необходимостью выбора наших технологических партнеров и союзников. Но есть ли у нас стратегия, есть ли у нас политика, которая помогла бы этот выбор реализовать и обеспечить нашу конкурентоспособность? Это большой вопрос. Мы входим сейчас в эру, когда правильная научно-технологическая дипломатия становится залогом успеха нашего развития и нашей безопасности.
Мы должны выстраивать наши международные технологические отношения, наши партнерства в фундаментальных научных исследованиях с прицелом на будущее. Если раньше термин «научная дипломатия» вызывал ассоциации с гуманитарным сотрудничеством, то теперь это та сфера, в которой будут определяться победители и проигравшие на мировой «шахматной доске». Много чернил пролито на тему того, как нефть делает геополитику. Сейчас пришло время говорить о том, как ее делают технологии, школы и университеты.