Спецслужбы

МВД постоянно критикуют. Справедливо?
— Это не лучшее место: много хорошего, но много и плохого. В коллективе у нас были и хорошие, порядочные люди, и говнюки. Коррупция — тоже бич полиции, но и в этом плане есть честные люди.
Сам я не жалею о своем [профессиональном] выборе. Кто-то должен защищать обычных граждан.
— Вы гордились работой?
— Гордость — плохое качество. Но я понимал, что, наверное, хоть как-то помогаю людям, попавшим в беду. Например, были дела, касающиеся изнасилований и так далее.
— Как работа в МВД сочеталась с вашей ненавистью к власти?
— Я шел в МВД народ защищать. Защищать закон, а не власть. Не все в МВД ее любят. У нас в органах в принципе много людей, которые настроены против власти. Но дальше кухонных разговоров у них дело не заходит.
— Никогда не было стыдно, что работаете в полиции?
— Нет.
— Вы нарушали закон в своей работе?
— Да, нарушал, но как именно — говорить не буду. Чтобы не сидеть дольше, чем рассчитывал.
— Фальсификации?
— Нет, я никогда не фальсифицировал дела и никому ничего не подкидывал. Никому из граждан ничего плохого не сделал.
Но фальсификации и фабрикации были. Другие сотрудники, бывало, подкидывали, патроны например. Считаю, что в этом виновата . Вообще в МВД три проблемы: «палочная» система, коррупция и дураки, которых везде хватает в нашей стране.
— Почему в МВД распространена коррупция?
— Низкий уровень порядочности и честности сотрудников. Желание заработать деньги на человеке, а не оказать ему помощь. Ну и зарплата — не очень, честно говоря.
— Вы согласны с лозунгом ?
— Согласен. В МВД есть мусора, которые действительно — позор России. Но есть и нормальные менты.
Роман с ЦРУ
Чистов подчеркивает, что во время работы в полиции еще лучше узнал, как живут обычные россияне. И окончательно понял: он должен сделать все, чтобы изменить ситуацию в России. «У нас в стране за интересы власти страдает народ — общее обнищание населения, международная изоляция, коррупция кругом. Пока народу рассказывают по телевизору, что во всем виноваты америкосы, госкорпорации продают народный газ и нефть, а деньги кладут себе по карманам», — уверен он.
К оппозиционным партиям и движениям после опыта с НБП Чистов примыкать не хотел: «Чтобы свергнуть это правительство, нужна долгая кропотливая работа, а не выйти на улицу с плакатами, покричать, а потом выпить пивка».
К 2011 году полицейский придумал решение: начать сотрудничать с ЦРУ. По мнению Чистова, американская разведка — единственная структура, которая способна реально бороться с российской властью. Исходя из этого, а также опираясь на принцип «Враг моего врага — мой друг» (эта максима близка бывшему полицейскому), Чистов решил, что должен связаться с иностранной спецслужбой.
— Почему вы решили сотрудничать с ЦРУ? Не любить власть и заниматься шпионажем все-таки разные вещи.
— Для меня это одно и то же. Я готов работать против этого правительства хоть с самим Сатаной.
— Разве власть, назначенная с помощью США, будет для России лучше?
— Я так не считаю. Я считаю, что с их помощью можно разобраться с действующей властью, а потом русский народ сможет избрать на демократических выборах собственную власть.
— То есть США помогут убрать Путина, а потом отойдут в сторону? Зачем им бросать дело на полпути?
— Я не думаю, что они отойдут в сторону, но я считаю, что с ними можно договариваться. Отношения с США — такие, как есть сейчас, — привели к международной изоляции РФ, санкциям и ничего хорошего в будущем не сулят. Я считаю, что отношения с США должны быть конструктивными и деловыми.
— Когда идея о том, чтобы сотрудничать с ЦРУ, только появилась, вы были готовы, что вас могут вычислить?
— Я прекрасно понимал, что меня могут поймать и посадить надолго. Но страшно не было. Я считал, что цель оправдывает средства. Это был благородный риск.

Вербовка и гостайна
Евгений Чистов утверждает: поиск контакта в ЦРУ занял у него всего около десяти дней. Способ, которым он связался со спецслужбой, бывший полицейский не раскрывает — но подчеркивает, что при желании наладить диалог с ЦРУ может любой. Это подтверждается материалами других уголовных дел о госизмене: некоторые осужденные россияне связывались с ЦРУ через сайт ведомства (сейчас спецслужба просит россиян не использовать такой способ связи).
По данным следствия, работе Чистова с ЦРУ помогали сотрудники США в Москве. Сам бывший полицейский утверждает, что «изначальный контакт» происходил не через дипломатическое представительство Америки. Участие посольства во время сотрудничества с ЦРУ Чистов не комментирует. На запросы «Медузы» в посольстве США в Москве и ЦРУ не ответили.
После того как подмосковный полицейский вышел на контакт с американской разведкой, он предложил иностранцам добывать для них секретную информацию о работе российских спецслужб и государственных органов. Те попросили выехать за границу, чтобы обсудить условия сотрудничества. Перед Чистовым поставили задачу: собирать информацию о МВД, ФСБ, Минобороны и Службе внешней разведки (СВР) России.
Выполнение шпионской миссии Чистов на протяжении трех лет совмещал с обычной работой в дежурной части отдела полиции в Подмосковье.
— Как рядовой полицейский может получить секретные сведения?
— Я работал дежурным в отделе полиции. Там в сейфах хранятся планы обороны на случай нападения на отделы полиции, а также планы гражданской обороны на случай ЧС, планы охраны жизненно важных объектов. Все они имеют гриф секретности.
— А по другим ведомствам как получали сведения? Вербовали там людей?
— Вербовкой в ЦРУ я не занимался, но склонил некоторых людей к помощи непосредственно мне в добывании интересной информации. Я выдавал ЦРУ информацию о сотрудниках СВР, ФСБ и ФСО (в 2015 году еще один бывший полицейский — майор из Красноярска получил 15 лет колонии за аналогичную деятельность в пользу ЦРУ).
— Что это были за сотрудники? И как ЦРУ использовало данные о них?
— Не могу сказать. Знал бы — не сказал.
— Этим сотрудникам могла грозить серьезная опасность из-за переданных данных?
— Не могу ответить.
— Вас бы не смущало, если бы им грозила серьезная опасность?
— Нет, если это сотрудники спецслужб РФ. Они псы Путина и посвятили свою жизнь защите системы, которая угнетает русский народ. Для меня они предатели, как и я для них.
— Вы платили за информацию. За сколько сотрудники российских органов готовы ее продавать?
— Многие готовы и ждут предложения. Вопрос цены есть у всех, и каждая информация ценится по-разному. Это могут быть и десятки тысяч, и миллионы рублей.
— Эта информация могла серьезно повлиять на обороноспособность России?
— Нет. Это и не было моей целью. Моя цель — нанести ущерб именно правительству РФ, государству, ФСБ, ФСО и прочим службам, которые охраняют государственную и конституционную систему России. Скомпрометировать в незаконной деятельности.
— В какой?
— Например, на выборах. Один знакомый передал мне информацию о том, что из министерства связи поступало распоряжение о блокировке некоторых номеров, которыми могли пользоваться нелояльные Путину личности, — чтобы во время выборов [или протестов] их просто отключали (российские оппозиционеры неоднократно сообщали о вмешательстве в работу их телефонных аппаратов; в Минсвязи на вопрос о возможности блокировки телефонных номеров оппозиционеров не ответили — прим. «Медузы»). Я передал этот документ ЦРУ.
— В чем удалось уличить другие ведомства?
— ФСО уличить особо не в чем, а вот ФСБ творит чудеса. Именно они и держат этот режим, который сейчас существует.
Полностью рассказать я не могу, так как опасаюсь за свою жизнь. Могу сказать лишь, что это связано с пытками и убийствами.
— Оппозиционеров? Экстремистов?
— Экстремистов и террористов. К оппозиции такие методы не применяются. Возможно, когда я окажусь на свободе и буду недосягаем для чекистов, я напишу об этом книгу (в ФСБ не ответили на запрос о данных, собранных Чистовым для ЦРУ — прим. «Медузы»).
— Вы передавали что-то кроме конкретных документов, о которых говорите?
— Писал отчеты о внутриполитической ситуации в стране, о настроениях населения и подобных вещах. Рассказывал о проводимых спецоперациях МВД, о профилактических мероприятиях, усилениях, работе на митингах, внутриведомственных приказах. Набирался приличный массив информации.
Думаю, в целом в тот период моя работа была среднепродуктивной. Наверное, немного расширил представление ЦРУ о российской полиции.
— Что вы рассказывали о действиях на митингах?
— Все действия полиции на таких мероприятиях курируют чекисты. Я разрабатывал систему по анализу действий ФСБ на митингах и того, как они управляют ментами.
Дело ментов на митинге — грязная работа, вроде установки кордонов и разгона демонстрантов. Задача ФСБ — внедрить своих людей ближе к лидерам протеста, перехватить указания и распоряжения лидеров, сориентировать ментов. Среди демонстрантов всегда есть офицеры ФСБ, которые выявляют самых активных [протестующих].
На самом деле Вова [Путин] должен [главе ФСБ Александру] Бортникову памятник уже поставить. Я удивляюсь, как он умудряется удержать страну, когда такие настроения у населения.
— Как вы узнавали эту информацию о работе на митингах спецслужб?
— У меня были знакомые в органах. Среди сотрудников ФСБ было много друзей.
Я работал над тем, чтобы попробовать минимизировать влияние ФСБ. Хотел в онлайн-режиме отслеживать указания ФСБ, которые поступают ментам во время митинга. Потом можно было бы передавать все это надежным людям из лидеров оппозиции.
— ЦРУ помогает российской оппозиции?
— Если бы я что-то знал об этом, то все равно сказал бы, что ничего не знаю. Хотелось бы, чтобы они смогли как-то помочь — все, что я могу сказать.
— В московской полиции сейчас есть люди, работающие на ЦРУ?
— Знал бы, все равно сказал бы, что их точно там нет.
— Люди, связанные с ЦРУ, есть во всех органах и госструктурах?
— Я не комментирую деятельность ЦРУ. Бог им в помощь в их нелегком деле.
— ЦРУ вам платило за информацию?
— Да. Сказать точно размер оплаты я не могу, но на жизнь хватало. Гораздо больше зарплаты в МВД. Деньги мне платили, но они были необходимы и для работы — на подкупы и выплаты за информацию.
Подчеркиваю: я делал все это не из-за денег, а из-за своих политических и идеологических убеждений.

Двойная жизнь
Светлана Скворцова говорит, что не замечала ничего подозрительного в жизни сына. Не замечали и в МВД, так как внешне у Чистова было все как у обычного офицера полиции. Например, после вербовки он по-прежнему жил в своей двухкомнатной квартире в Южном Бутово, доставшейся от родственников.
«Методов конспирации как таковых не было. Нужно просто вести себя как обычно, но помнить о своей цели и вовремя подсуетиться. Например, получить какой-нибудь [интересный разведке] документ. Не нужно жить двойной жизнью», — объясняет Чистов.
Деятельность Чистова, по его словам, курировали несколько представителей американской спецслужбы. Чистов с ними связывался только через систему тайников в Москве — личных встреч не было. Через тайники же полицейскому передавали плату за работу на ЦРУ.
По словам Чистова, связные были гражданами США, которые «находились в России с дипломатической миссией». На прямой вопрос, были ли они работниками американского посольства, Чистов не ответил.
Чистов не рисковал передавать секретную информацию в России. Для этого полицейский один-два раза в год выезжал за рубеж — в страны Западной Европы или Аравийского полуострова. Там сведения вручались связному из ЦРУ, отвечающему за безопасный транзит информации и документов (бывший полицейский называет этого человека «связником»). Всего за три года таких поездок за границу было пять. Документы, подтверждающие перелеты Чистова за рубеж, есть в распоряжении «Медузы».
Родным и близким полицейский объяснял поездки тем, что подрабатывает в зарубежной фирме. В подробности они не вдавались и верили Чистову. Полицейский был уверен, что о его работе на ЦРУ не знает никто. И чувствовал себя в полной безопасности.

Донбасс
Весной 2014 года Чистов понял, что передал ЦРУ всю информацию, какую мог получить, работая в подмосковной дежурной части. И решил перевестись в другое подразделение МВД — . Чистов был уверен, что там сможет добыть массу секретных сведений, но руководство отказало в переводе. В мае 2014-го Чистов уволился из органов.
К тому моменту у него созрел новый план — отправиться в Донбасс. Матери Чистов сказал, что не может оставаться дома после поджога в Одессе, где погибло больше 40 человек. На деле Чистов хотел внедриться в ряды сепаратистов, чтобы получить данные об участии России в конфликте на Востоке Украины.
«Мне нужно было видеть сепаратистов изнутри: кто командиры, координаты, инструктора и прочее. Кто из России с ними взаимодействует. А это можно узнать, только внедрившись», — объясняет Чистов. Он подчеркивает, что эта инициатива не согласовывалась с ЦРУ, но он планировал передать спецслужбе всю полученную информацию.
В Донбасс Чистов отправился в июле 2014 года — просто записался в добровольцы через один из пабликов во , доехал до Ростовской области, где его встретили представители сепаратистов и перевезли через границу. Новичков распределяли по подразделениям, Чистова направили в бригаду «Призрак» в луганском Лисичанске — летом 2014 года там шли активные боевые действия, в результате которых вооруженные силы самопровозглашенной ЛНР оставили город. Бывший полицейский стал пулеметчиком. За участие в конфликте Чистова внесли в базу данных , там он указан как «российский наемник».
— Что за люди руководили отбором и распределением новых добровольцев?
— Это хорошо отлаженная, безотказная система. Я не могу назвать людей, но это профессионалы. Скажем так: я предполагаю, что это были российские военные в отпусках.
— Кто воевал вместе с вами? Зачем они поехали в Донбасс?
— Кто за идею, кто за деньги. Были и просто кровожадные люди, которым хотелось пострелять в людей.
Причастность сотрудников российских спецслужб к «Призраку» я отрицать не буду, но и положительно ответить не могу из-за боязни за свою жизнь и жизнь моих родных.
— Какие задачи выполнял «Призрак»?
— Я участвовал в боевых действиях за Лисичанск против и добровольческого батальона «Донбасс» МВД Украины.
— Вас не смущало, что вы убивали людей, которые, как и вы, были против российской власти?
— Я ехал туда не убивать людей, а добывать информацию. И никого не убивал. Не убивать очень просто — можно стрелять над головами людей и нагонять страх. Когда идет война и хаотичный бой, вообще непонятно, кто в кого стреляет и попадает. С расстояния 500 метров никто не увидит, попал ты в кого-то или нет. Ни у кого не было никаких подозрений.
— Как вы собирали информацию?
— Я опасаюсь рассказывать это, так как нахожусь, по сути, в руках российских спецслужб. Скажем так: можно сделать фотографии документов и карт. Можно что-то законспектировать.
— Что вам удалось узнать?
— Очень многое касательно участия РФ и спецслужб в этом конфликте. У меня были конкретные доказательства их участия. Говорить о них сейчас я опасаюсь.
— Сколько вы там пробыли?
— С июля по начало августа [2014 года].
— В это время сбили боинг. Вы узнали что-нибудь об этом?
— Об этом я не знаю ничего. Это было далеко от нас, и даже новости об этом не поступали. У нас вовсю шло наступление хохлов, так что не до боинга было.
— Почему так быстро уехали?
— Когда на Лисичанск шло наступление, мы вступили в бой на одном из блокпостов. Наши командиры из числа украинцев бросили нас и отступили. Нам пришлось выбираться самим под обстрелами. Я не смог смириться с таким, послал их на хер и уехал назад в Россию. Перед нами извинились за такую подставу и не препятствовали отъезду. Возвращались сами на попутках и такси.
— У вас не было ранений?
— Только легкая контузия без потери сознания — снаряд от танка рядом взорвался.
— Какие в целом остались впечатления? Война в Донбассе — это что? Кто там воюет?
— Со всеми во взводе у меня были хорошие отношения, но к власти они относились положительно — говорили, что «без Вовы нам не выстоять». Местные жители относились по-разному. Кто-то доброжелательно, а кто-то и говорил: «Когда уже вы свалите отсюда? Надоела война».
Украинцев фашистами никто не считал. Было понимание, что военнослужащие Украины тоже войны не хотят, надоело им тоже это все. Необходимость войны во взводе объясняли просто — говорили, что «мы отстаиваем результаты референдума о независимости [самопровозглашенных Луганской и Донецкой республик]».
В целом знаете, как называется то, что там происходит? Война до последнего хохла между Россией и США. Как известно из СМИ, Штаты там участвуют не напрямую, а на уровне советников.

Задержание
В Москву Чистов вернулся в августе 2014 года. Начал готовиться к передаче полученных данных ЦРУ, съездил на любимую рыбалку. Но вскоре узнал от своих информаторов: ФСБ в курсе его работы на ЦРУ.
Москвич начал готовить побег за границу, маскируя его под обычную туристическую поездку: сначала вылет в Таиланд, а уже оттуда в США. Отъезд был намечен на 26 сентября 2014 года. В этот же день Чистова задержали — прямо в тот момент, когда он собирал вещи и рядом была его мать.
«Позвонили в дверь, зашла куча здоровых лбов. Я подумала, что это бандиты, потом оказалось, что ФСБ. Начала кричать, но они ничего не объясняли. Женя же был очень спокоен. Сказал: „Мама, не волнуйся. Я сам разберусь“. Они его забрали, и все», — рассказала Светлана Скворцова «Медузе».
После этого сотрудники ФСБ сказали, что Чистов — свидетель по делу о шпионаже группы ЦРУ в Москве.
— Как проходили допросы?
— В ФСБ мне сделали ряд предложений, о которых я не могу рассказать. После моего отказа я перестал быть свидетелем и стал подозреваемым.
Мне показали материалы наблюдения за американцами, в результате которого я и был выявлен. Единственное, что я смог сделать, — предупредить американцев, что меня приняли. Как я это сделал, сказать не могу.
В целом я был в шоке от улик, которые чекисты предоставили. У них было все. И про Донбасс, где они за мной следили, и так далее. Я аж охренел.
— Как они все узнали?
— Мной заинтересовались, когда мой «связник» в Москве прокололся и не смог уйти от слежки. Чекисты отследили, как он положил в почтовый ящик агентурное письмо мне.
Позже сотрудники ФСБ смогли отследить и тайниковую операцию в Москве. Отследили, как «связник» заложил с деньгами, просидели в засаде десять дней и увидели, кто его забрал. Это был я. (Бывшего полицейского из Красноярска Романа Ушакова также задержали у тайника, замаскированного под камень — прим. «Медузы».)
— Когда это произошло?
— Письмо они отследили в 2011 году. История с камнем была в 2014-м.
— То есть они разрабатывали вас все три года?
— Да. Не знаю, сколько я проработал нераскрытым (в ФСБ не ответили на вопрос о том, как шло расследование дела Чистова — прим. «Медузы»).
— Почему вас не взяли сразу?
— Думаю, хотели взять всю группу, но в итоге никого, кроме меня, не смогли взять, потому что американцы были предупреждены и перестали появляться в России. Меня же задержать решили, чтобы не рисковать: вдруг я улетел бы и больше не вернулся в Россию.
СИЗО
На допросах, по словам Чистова, на него давили и пытались склонить к сотрудничеству со следствием. В том числе угрожали испортить жизнь его родителям. В итоге бывший полицейский признал свою вину, чтобы получить как можно меньший срок в суде.
Евгения Чистова арестовали и отправили в СИЗО «Лефортово». Там он провел полтора года — с сентября 2014-го по март 2016-го. Бывший полицейский до сих пор называет пребывание в СИЗО худшим периодом в жизни, а сам изолятор — «адом на земле».
Мать Чистова вспоминает: «В СИЗО пускали очень ограниченное число людей в день, поэтому приходилось приезжать в „Лефортово“ в три часа ночи, чтобы передать передачу. Помню: зима, вьюга, ночь, никого нет. А я стою с передачей и жду, когда ворота откроются».
— Как к вам относились в СИЗО из-за вашей статьи?
— Частенько приходилось слышать слово «предатель». Никто не понимал, что я старался ради этих же людей.
В целом в СИЗО было просто ужасно. Зимой в камере отключали отопление, я отморозил почки. Первые полгода ко мне сажали людей с явно нездоровой психикой. Один пытался меня загипнотизировать, у него в вещах в камере был череп. Другой разговаривал сам с собой и обещал меня зарезать. Потом стали сажать с нормальными. Например, я сидел с Александром Реймером — бывшим главой ФСИН. Внешне он нормально себя вел. А мнения других людей о системе [ФСИН] не хотелось бы комментировать.
Медпомощи мне не оказывали, слали куда подальше. В результате в октябре 2014 года у меня начался невроз — было паршивое состояние, постоянно трясло, было нервное напряжение. Я жаловался в прокуратуру, но только неделю назад добился, чтоб они провели проверку и признали, что медпомощь не оказывалась (документы есть в распоряжении редакции; ФСИН на вопросы о содержании Чистова в СИЗО не ответила — прим. «Медузы»).
— Что за люди работают в СИЗО?
— Такие же люди, только запуганные и безжалостные по отношению к другим. Гадская работа — стеречь и угнетать людей, которым плохо. Думаю, нормальный человек не пойдет работать в такую систему, да и здесь [такой человек] становится еще хуже.
— Что было самым сложным в СИЗО?
— Терпеть условия содержания. Еще было тяжело, что никто не поддержал меня, кроме родителей. Я ждал поддержки от друзей и родных, от ЦРУ, но не дождался.
— ЦРУ никак не помогло?
— После ареста не было никакой помощи. Не знаю почему. Не могу сказать. Я дважды писал им после задержания, но ответа не дождался.
— Вы не разочаровались в них?
— Разочаровался, но со своей стороны их не предал. Я — честный и преданный человек. Когда я пошел на сотрудничество с ЦРУ, это было моим идейным и осознанным решением. Я остался преданным и верным им человеком, несмотря ни на что.
— Вы так говорите, потому что думаете, что они еще как-то вам помогут?
— Нет, просто держу свое слово, даже несмотря на их поступок.
— Оказавшись в СИЗО без поддержки ЦРУ, вы не пожалели, что вообще ввязались во всю эту историю?
— Нет, я сделал все, что мог, чтобы освободить народ от этого правительства. Если кто-то может, пусть сделает это лучше.
Расследование и суд
В 2015 году Московский областной суд начал рассматривать дело Евгения Чистова. В окончательной редакции Чистова обвинили в госизмене в форме шпионажа (статья 275 УК РФ). В ФСБ утверждали, что Чистов действовал не из идеологических, а «из корыстных побуждений».
«Человек просто оступился. Для получения прибыли пошел на такой путь. Но он сразу раскаялся и осознал вину. С первых дней он стал вину свою признавать, сотрудничать со следствием», — говорила в 2015 году адвокат Чистова Лилия Поленичка.
Спустя четыре года Поленичка рассказала «Медузе», что ее слова были частью стратегии защиты. Поэтому сам Чистов на суде тоже не возражал против позиции следствия о корыстных мотивах сотрудничества с ЦРУ. «В суде он говорил, что предал родину из-за денег, чтобы дали меньше срок, — ему так пообещали [следователи]. На самом деле он сделал это по идейным соображениям», — объяснила адвокат. Сам Чистов сейчас подчеркивает, что деньги для него не играли никакой роли.
Из-за того что дело касалось государственной тайны, большая часть заседаний в Московском областном суде проходила в закрытом режиме. При этом в уголовное дело не вошли ни поездка Чистова в Донбасс, ни передача сведений ЦРУ о каких-то других ведомствах, кроме полиции. Бывшего полицейского обвинили только в передаче секретной информации о работе МВД, подтвердила «Медузе» Лилия Поленичка.
Адвокат уточнила, что все дело строилось на результатах оперативной работы ФСБ — свидетелей, которые рассказали бы о работе Чистова на ЦРУ, следствие не нашло. Обсуждать передачу Чистовым ЦРУ информации о других ведомствах Поленичка отказалась, сославшись на адвокатскую тайну.
12 ноября 2015-го Чистова приговорили к 13 годам колонии строгого режима — статья о госизмене предусматривает от 12 до 20 лет. «Считаю приговор очень суровым. [Ведь] в дело вошли только данные по МВД, а экспертиза не установила степень нанесенного вреда государству», — говорит защитник Чистова.
— Почему вас не обвинили в передаче информации о других ведомствах? Почему только МВД?
— Донбасс не вошел, потому что официально российские спецслужбы не признают участие РФ в конфликте. Если бы в уголовное дело вошли материалы, которые я собрал в Донбассе, то получается, что они там все-таки присутствуют и работают. В итоге эти доказательства просто уничтожили чекисты.
По другим документам — мне сами сотрудники ФСБ сказали, что информации об МВД хватит, чтобы меня закрыть, и суду необязательно знать все. Плюс, мне кажется, они не хотели, чтобы суд знал, что они сознательно не задерживали меня все три года и допускали утечку информации.
— Вы не думали передать эту информацию еще кому-то, кроме ЦРУ? Например, журналистам или правозащитникам.
— Изначально я считал, что ЦРУ распорядится этой информацией лучше. А после задержания вся информация была уничтожена чекистами.
— Вы признали вину. Это часть сделки с ФСБ?
— Я договорился с чекистами, что признаю то, что они на меня накопали, а в ответ получу минимальный срок и буду сидеть нормально. Не в Сибири или на Крайнем Севере (Чистов отбывает наказание под Нижним Новгородом — прим. «Медузы»).
— Они полностью выполнили обещанное?
— Нет. В суде я просил дать мне ниже низшего предела, а прокурор просил 16 лет. В итоге дали 13 лет колонии, два года ограничения свободы, конфисковали машину, лишили звания. А прокурор потом еще обжаловал приговор за мягкостью в Верховном суде, но без результата. Сам я рассчитывал получить лет десять.
— Как к вам относились в суде?
— Я очень хорошо запомнил слова прокурора, который мне на одном из продлений ареста неформально сказал: «Раньше таких, как ты, расстреливали». На что я ответил: «Раньше такие, как вы, полстраны невиновных расстреляли».
В целом в суде мои доводы вообще не слушали. Не суд, а судилище какое-то. На момент приговора у меня уже было полное безразличие. Я уже так устал от издевательств в «Лефортово» и на суде, от того, что меня все бросили, что мне было все равно на приговор. Я мечтал только выбраться из лефортовского ада....

Но тут возмутился Конгресс, причем возмущение это было оформлено сугубо практическими соображениями. Это логично. Неугодных сотрудников технично увольняют не за то, что «не нравишься ты мне», а за «систематические опоздания» или по какой-то иной формальной причине. То же произошло и с номинацией Рэтклиффа. С точки зрения Конгресса, дело не в том, что Рэтклифф – открытый сторонник президента Трампа с собственными политическими амбициями. Проблема другая - у него нет достаточной квалификации, чтобы руководить гигантской бюрократической системой из 17 разведывательных агентств с суммарным бюджетом в 60 миллиардов долларов.
Джон Рэтклифф оказался единственным членом комитета по разведки, который никогда не выезжал за пределы США с инспекционными поездками в резидентуры (станции) ЦРУ и других разведывательных агентств. Для конгрессменов это не только рутинная инспекция (как у вас тут дела, ребята? Не много ли денег вы расходуете «на представительские»?), но и незабываемый опыт. Как правило, это сугубо гражданские люди, которые таким образом получают представление о том, как на практике функционирует внешняя разведка. Это опасно с точки зрения сохранности информации (у конгрессменов есть помощники, пресс-секретари, шоферы, жены и иногда любовницы), но полезно для членов комитета по разведке, которые должны принимать решения и оценивать информацию. Рэтклифф такого опыта не имеет, и его вполне логично объявили профаном, недостойным высокой должности.
Кроме того, попутно выяснилось, что, будучи генпрокурором Техаса, он занимался приписками с целью повышения своего предвыборного престижа. Так, он однажды заявил, что за один день арестовал 300 нелегальных иммигрантов в Техасе, что к Конгрессе посчитали фальсификаций и «подделкой резюме». На Рэтклиффа массово наехала вся американская свободолюбивая пресса, в результате чего он во вторник взял самоотвод. Трамп неоднократно утверждал, что «СМИ затравили Рэтклиффа», но поделать ничего уже было нельзя.
При этом Трамп потратил много времени, проталкивая кандидатуру Рэтклиффа. А в итоге позавчера выяснилось, что у президента нет кандидатуры на пост главы Национальной разведки, и в результате 15 августа этот пост с приставкой и. о. автоматически заняла бы Сью Гордон – первый заместитель Дэна Коутса. Помимо того, что
самоотвод Рэтклиффа выглядит как откровенное поражение Белого Дома, Трамп неоднократно высказывался против кандидатуры Сьюзан (Сью) Гордон в стиле «она мне нравится, но для этой работы не подходит».
В результате всех этих выяснений, оскорбленная в лучших чувствах Сью Гордон, зоолог по образованию, проработавшая в ЦРУ 25 лет, подала заявление по собственному желанию, после чего пост главы Национальной разведки грозил остаться вакантным даже в чисто техническом смысле. Трамп вообще недолюбливает эту организацию, считая ее лишней бюрократической надстройкой, необходимость в которой отпала после «победы над исламским терроризмом», но делать-то что-то было надо.
Изначально Белый дом обратился к кандидатуре Пита Хукстра, действующего посла в Нидерландах. Он голландец по происхождению, родился в Гронингене, а в США попал в трехлетнем возрасте, но у него откровенно не складывались отношения со страной пребывания и исторической Родиной. Хукстра в нулевых годах уже был председателем сенатского комитета по разведки. Но он несдержан на язык, в Нидерландах после первого же его интервью местная пресса даже начала кампанию за высылку его из Королевства. Кроме того, он написал целую книгу, в которой, опираясь на опыт своей работы в качестве главы комитета по разведке, поверг разносу политику Барака Обамы и Хиллари Клинтон в отношении Ливии. Хукстра утверждал, что Муаммар Каддафи мог бы стать для США «союзником №1» в борьбе против терроризма, а вышеуказанные президент и госсекретарь США – просто набитые идиоты, которые все испортили непонятно ради чего.
Сейчас, по слухам, Пит Хукстра все-таки будет отозван из Амстердама и номинирован на пост руководителя Агентства внутренней безопасности – еще одного бюрократического порождения трагедии 11 сентября.
Такая антиобамовская и антиклинтоновская позиция явно импонировала Дональду Трампу, но в Конгрессе Хукстра никогда бы не прошел. В результате буквально в последние часы появилась кандидатура адмирала Джозефа Макгвайра, действующего руководителя Национального антитеррористического центра.
Адмирал Маквайр - карьерный «морской котик». Он начинал простым водолазом-диверсантом и прошел путь до начальника Специального морского диверсионного командования. Долгое время он находился в отставке и работал в благотворительном фонде, спонсировавшем обучение детей погибших «морских котиков».
Президент Трамп вызвал его из отставки и назначил руководителем антитеррористического центра летом прошлого года в ходе очередной перетряски разведывательного сообщества США. Опыта у него, конечно, побольше, чем у Джона Рэтклиффа, но назвать его идеальным кандидатом на подобный пост также очень сложно. И еще неясно, как поведет себя Конгресс после 15 августа, когда Макгвайр по факту возглавит НР.
Возможно, что для Трампа эта кандидатура была именно уступкой Конгрессу, поскольку Макгвайр – флотский служака, он никогда не занимался политикой и никогда не высказывал своего мнения по поводу спецпрокурора Мюллера и прочих политических обстоятельств. То есть, предлагая эту кандидатуру, Трамп избегает лишних конфронтаций в отношениях с Конгрессом.
Вам не нравился Рэтклифф из-за его политической позиции в деле Мюллера? Тогда получите чистого военного профессионала, «политического молчуна», карьерного диверсанта, которого невозможно обвинить в излишней политизированности или в проблемах в биографии. А готов ли Макгвайр руководить гигантской разведывательной системой (с агентурной разведкой и аналитикой он и вовсе не знаком) – это уже другой вопрос.
Кроме того, у адмирала Макгвайра нет никакого самостоятельного политического веса, он вообще не имеет политических амбиций. Это дополнительный положительный аргумент и для Трампа, и для Конгресса.
Вся эта история никак не связана с какими-либо изменениями в американской разведке. В идеале президент Трамп хотел бы вовсе расформировать НР, но в предвыборный период такие резкие действия для Белого Дома неприемлемы. Потому и был найден адмирал Макгвайр, симпатичный дядька с героическим прошлым, проходной для Конгресса и понятный избирателям. А после президентских выборов опять все может поменяться.

Языком владеют - дай бог каждому. Почему бы и не познакомить мальчишек и девчонок Советской страны с ирландским врачом Питером Бладом, ставшим капитаном пиратской флотилии, его возлюбленной Арабеллой, бешеным полковником Бишопом, французским пиратом Левасером и многими другими персонажами, чьи похождения мы в свое время выучили наизусть.



Мы всегда знали название книжки, реже - помнили автора, очень редко знали художника-иллюстратора (в этой заметке, например, рисунки мэтра советской иллюстрации Владимира Высоцкого) и почти никогда не обращали внимания на фамилии переводчиков. А зря.



По традиции - короткая справка:
Василевский, Лев Петрович. Оперативный псевдоним - "Тарасов", советский разведчик, полковник госбезопасности.



Работал слесарем и электромонтером, служил в погранвойсках. После окончания авиашколы, был назначен на должность командира-комиссара отдельной авиачасти Управления пограничной и внутренней охраны УНКВД Казахской АССР на границе с Китаем, в районе Синьцзяна. Там и началась его биография разведчика.



В 30-х годах - в Испании, командир разведывательно-диверсионной группы, старший советник Особого отдела Мадридского фронта. Участвовал в ликвидации Льва Троцкого, за эту операцию награжден орденом Красного Знамени. Во время войны - заместитель резидента НКВД в Анкаре, затем резидент НКГБ в Мехико.



После войны - начальник научно-технической разведки НКГБ СССР, заместитель начальника разведывательного бюро по атомной проблематике. Сопровождал Якова Терлецкого в Копенгаген на встречу с Нильсом Бором.



С 1947 года - на пенсии, в 1954 году в связи с делом Берии исключен из партии и лишен воинского звания, пять лет спустя восстановлен в КПСС и звании полковника. На пенсии занимался литературным трудом и переводами, автор книг «После Зорге», «В оккупированном Париже», «На земле Монтесумы», «Дни и ночи Мадрида», «Испанская хроника Григория Грандэ» и др.
Умер в 1979 году.



Горский, Анатолий Вениаминович. Оперативный псевдоним "Вадим", советский разведчик, полковник госбезопасности.
В органах ОГПУ с 1928 года, с 1936 года переведен во внешнюю разведку и направлен в Англию в качестве шифровальщика. Незадолго до войны был назначен резидентом в Лондоне.



Под его руководством находилось около двадцати агентов, в том числе Кембриджская пятерка. С 1944 года - резидент в США. После того, как Элизабет Бентли сдалась ФБР, Горский, которого она знала под именем «Al», вместе с другими разведчиками был срочно отозван в СССР.



С 1946 по 1950 годы - начальник первого отдела Управления внешней разведки МГБ.



На пенсии занимался переводами с английского, как правило, приключенческих и остросюжетных романов. Кроме Сабатини, переводил Герберта Уэллса, Артура Конан Дойля, Рекса Стаута, Джека Лондона и других.
Умер в 1980 г.
_____________
В 30-х годах - в Испании, командир разведывательно-диверсионной группы, старший советник Особого отдела Мадридского фронта. Участвовал в ликвидации Льва Троцкого, за эту операцию награжден орденом Красного Знамени. Во время войны - заместитель резидента НКВД в Анкаре, затем резидент НКГБ в Мехико.

«Они остались в наследство от Советского Союза, стоят на вооружении. На этих ракетах периодически проходят работы по продлению гарантийных сроков. После этого принимается решение: продлевать или не продлевать. Такая ракета и могла взорваться. Она долго была на службе, а взрыв мог произойти на завершающем этапе работы двигателя», – сказал эксперт.
«И когда Трамп говорит, что США «многое узнали» – он блефует. Ничего США не могли узнать. Это миф. Американцев-разведчиков там не было, с помощью спутников узнать устройство даже гипотетического ядерного двигателя тоже нельзя. Они могут вычислить только радиологический фон, но этого слишком мало. Наверняка они получили данные о том, что там был какой-то двигатель, и начинают придумывать его устройство», – продолжил Сивков.
Он также раскритиковал заявление американского лидера о том, что «США обладают аналогичными, но более современными технологиями».
«Если они говорят о наличии устройств неразрушающего контроля, то все может быть. Но говорить о том, что лучше, что хуже, бессмысленно. Если говорят о ракетном двигателе – блеф. У нас больший успех, лучшие стержни, технологии», – заключил Сивков.
В свою очередь военный обозреватель Павел Фельгенгауэр считает, что разведка США и вовсе могла ввести Трампа в заблуждение.
«Сложно сказать, насколько Трамп понимает то, о чем говорит. Также сложно сказать, насколько те, кто докладывали Трампу из военной разведки и Пентагона, поняли, что там произошло», – сказал Фельгенгауэр газете ВЗГЛЯД.
По мнению военного аналитика, в настоящее время есть разные мнения о том, что из себя на самом деле представляет «Буревестник».
«Есть масса противоречивых данных. Одни указывают на то, что он должен летать на скорости 3 Мах и на высоте 15-20 километров. А есть презентация с Владимиром Путиным, где изделие летело на малых высотах и скоростях. Но запускать «Буревестник» должны крылатой ракетой корабельного или наземного базирования с помощью твердотопливного двигателя, после чего включается курсовой маршевый двигатель», – пояснил собеседник. 
«Что касается заявлений Трампа, будто бы у них есть более продвинутые технологии – опять непонятно, о чем он говорит. Если речь идет о прямоточных двигателях – да, они их разрабатывают, но в безъядерных вариантах», – продолжил эксперт.
При этом он выразил сомнения в том, что военная разведка США может владеть достоверной информацией о случившемся. «Что-то они могут знать, что-то они рассказали Трампу, что-то он из этого понял. А вообще мы знаем немало случаев, когда военные ведомства вводили в заблуждение политиков», – подчеркнул Фельгенгауэр.
Тем временем редактор журнала «Арсенал Отечества» Алексей Леонков напомнил, что в последнее время американское разведывательное сообщество делает выводы на основе данных из социальных сетей, из-за чего с ним не раз случались провалы. 
«Например, у нас есть такая деятельница известная – Юлия Латынина, которая в открытом эфире где-то произнесла, что в Архангельской области якобы взорвался «Буревестник». Затем кто-то распространил информацию, будто бы там всех накрыла радиация», – сказал он.
И это не единственный случай, напоминает Леонков: «В прошлом году представители разведки США опубликовали 400-страничный труд под заголовком «Военная мощь России». Он был основан целиком на информации из социальных сетей».
«Этот доклад вызвал недоверие и был поднят на смех. Короче говоря, они опозорились. Сейчас мы наблюдаем то же самое. И эти идеи подсовывают Трампу. Президент США недавно поменял руководителя американской разведки за то, что предоставлял недостоверные сведения, так что цена таких данных ему тоже известна», – отметил Леонков.
«Отсюда и странные заявления американского президента о том, что Вашингтон обладает более современными военными технологиями, нежели Россия. По ядерным технологиям мы далеко ушли вперед. И по обогащению урана, и по созданию термоядерного оружия, и по созданию реакторов. Россия – единственная в мире страна, обладающая ядерными реакторами на быстрых нейтронах промышленного масштаба. На Белоярской АЭС работают два таких реактора», – констатировал собеседник.
«Такого рода модернизация и технологии коснулись и военной сферы. В том числе и создания ядерных двигателей для подводного беспилотника «Посейдон», и воздушного ядерного двигателя для «Буревестника». Это сложное техническое изделие, но наши ученые и конструкторы смогли это сделать», – поясняет Леонков.
«А вот у американцев не наблюдается успехов в этой области. Они остановились где-то в 70-х годах.
Построили несколько опытных образцов, на том дело и кончилось. Сейчас вроде бы снова взялись за разработку, набрали грантов, обещают ошеломляющий успех, но пока ничего не слышно и не видно. Так что пусть господин Трамп и дальше громогласно заявляет о наличии у США «аналогичных, только более современных технологий», но относиться к этому надо не иначе как к пропаганде», – заключил Леонков.
В свою очередь экс-начальник зенитных ракетных войск командования специального назначения Сергей Хатылев считает, что комментирование случившегося на «маленьком полигончике размером 40 на 40 км» вообще не соответствует уровню президента США.
«Это абсурд. И публикации NYT об утечках радиации – тоже абсурд. Обратите внимание, что речь идет даже не об уровне радиации, который может быть опасен для человека, а про его фоновые значения. Это игра слов некомпетентных людей, которая ведет к нарастанию напряженности. Это все несостоятельно и притянуто за уши», – считает эксперт.
«Я бы отчасти пренебрег режимом секретности и предложил всем заинтересованным странам – Великобритании, США, Франции – прислать своих представителей. Пешочком провел бы их по этому полигону, завез на стартовую платформу, попили бы там чайку. И показал бы нашу северную природу: вот море, вот рыба, вот воздух, вот люди живут. Скажите, какие тут разрушения? Какой «Буревестник» тут взорвался?» – иронизирует Хатылев.
«А если говорить серьезно – да, это научно-исследовательский полигон, на нем могут случаться ЧП, у этих происшествий могут быть последствия. В ходе испытаний события могут развиваться непредсказуемо, могут быть повреждения и могут, к сожалению, гибнуть люди. Но пытаться убедить мир в том, что Россия что-то скрывает – это все не серьезно», – заключил Хатылев.

Кстати, о деньгах. В ходе подготовки беспорядков участники заговора встречались с представителями США. Предшественницей Гатзинска на посту в NED была Мириам Ланскии, руководителем политико-экономического отдела посольства США в КР — Джеймс Моррис.
По нашим данным, Моррис исполнял обязанности резидента ЦРУ в Бишкеке под дипломатическим прикрытием, а после скандала с провалившимся переворотом в 2015-м был переведен в Тбилиси.
Среди его контактов также адвокат Токтакунов. В распоряжении СМИ попала скандальная запись их встречи в июне 2015 года, где адвокат-«правозащитник» отчитывался Моррису о проведении оппозиционной акции на городской площади.
Однако скандал не получил уголовного продолжения, так как у Морриса была неприкосновенность, а Токтакунов запасся справкой о психической болезни за месяц до этих событий.



Турдукулов, Жээнбеков и Токтакунов — испытанная агентура США. В частности, Р. Жээнбeков еще в 2013 году на деньги того же NED посетил Киев и участвовал в беспорядках на Майдане Незалежности.
В Киеве его принимала группировка «Удар», среди лидеров которой был гей-журналист Портников, о связях которого с беспорядками в Казахстане мы уже рассказывали.



В 2014 году его помощники провели переговоры с украинским «Правым сектором»* об отправке в Киргизию инструкторов для подготовки будущих участников протеста по проблемам противостояния с полицией, созданию баррикад, тактике уличных боев.
В 2019 году он примкнул к сторонникам Атамбаева, которого сам хотел свергнуть 4 года назад, после чего действия оппозиции быстро ожесточились, что привело к «осаде» дома бывшего президента в Кой-Таше.
В ночь с 7 на 8 августа Жээнбеков озвучивал для полиции и прессы требования оппозиционеров, удерживавших в заложниках 6 бойцов киргизской «Альфы». Но теперь проходит по делу лишь свидетелем.
Токтакунов же, например, является адвокатом бывшего киргизского премьера Сапара Исакова, одного из самых высокопоставленных американских агентов в истории республики.
Еще в 2009-м, будучи сотрудником аппарата президента Бакиева, он передавал информацию о российско-киргизских отношениях послу США Татиане Гфеллер и значился в посольской документации «строго охраняемым источником». Новый президент арестовал его по делу о коррупции, но США не забывают Исакова.



В ходе майских встреч 2019-го Турдукулов, Жээнбеков и Токтакунов получали от Гатзински задачи, направленные на укрепление проамериканской оппозиции в Киргизии. В частности, представители ЦРУ требовали консолидации сил прозападных НПo в республике, создание единого оппозиционного фронта, консолидации киргизов-северян против президента-южанина Сооронбая Жээнбекова.
В течение двух месяцев после инструктажа противостояние бывшего и действующего президентов крайне ожесточилось, что в конечном итоге вылилось в мятеж 7-8 августа. Властям чудом удалось удержать ситуацию под контролем, но не избежать жертв.

Заявление
В связи с изложенными в статье фактами просим компетентные органы Киргизии проверить на причастность к беспорядкам 7-8 августа 2019 года сеть агентов ЦРУ, созданную в 2013-2015 гг. сотрудником посольства США Моррисом, получавшим политические указания от кураторов американской разведки Белла и Гатзинска.
Мы считаем, что данные лица несут ответственность за провоцирование беспорядков и гибель бойца подразделения «Альфа» Усена Ниязбекова. Кроме того, содеянное — грубое вмешательство правительственных структур США во внутренние дела стран СНГ.
В целях облегчения расследования властей мы приводим установочную информацию на основных фигурантов. Учитывая секретность персональных данных сотрудников спецслужб США, мы собрали их через доступные записи о родственниках в публичных базах данных.
Спаска Гатзинска (Spaska V. Gatzinska), 1981 г. р. Прикрытие: региональный директор NED по делам Евразии. Сотрудничает с ЦРУ с 2000-х гг. Не замужем. Проживает: CarrollStreet 255, Apartment 357, Washington D.C., 20012–2082. Может также находиться по адресу: 42Street, 320 E, New York City 10017–5962 (дом на имя родителей).



Джеймс Майкл Моррис (James Michael Morris). Биографических данных нет. Работает под прикрытием Государственного департамента. Женат (супруга Кристин Робертс), двое детей. Проживает по адресу: Reservoirroad 4640, Washington D.C. 20007–1917.



Джозеф «Джефф» Белл (Joseph «Jeff» Bell), около 1990 г. р. Работает на ЦРУ с 2011 года. Прикрытие: «Фонд Новая Евразия» и NED. Данных о семейном положении и адреса нет. Предположительно, уроженец Вирджинии.



Равшан Бабырбекович Жээнбеков, 1970 г. р. Первый контакт со спецслужбами США — в 1997-м. Участник подготовки беспорядков в 2014, 2016 и 2019 гг. в Бишкеке, а также участник Евромайдана на Украине.



Адиль Ильясович Турдукулов, 1981 г. р., разведен. Первый контакт со спецслужбами США — в 2003-м. Участник заговора 2014 г. Работает в СДПK и по линии НПO как сборщик информации и агент влияния.



Нурбек Акбарович Токтакунов, 1970 г. р. Первый контакт со спецслужбами США — не позднее 1998-го. Агент влияния и ответственный за юридическое обеспечение работы. В 2015-м оформил справку о нарушениях психики.


 

Сравнения России с третьим рейхом
Сегодня в Вашингтоне мало кто считает, что наши напряженные отношения с Россией представляют такую же угрозу. Скорее господствующая парадигма понимания и реакции на российскую угрозу сводится к образам Второй мировой войны. Редакторские статьи и колонки обозревателей исполнены унизительными ссылками на встречу в Мюнхене, где в 1938 году британский премьер-министр Невилл Чемберлен (Neville Chamberlain) предпринял свою трагическую попытку удовлетворить территориальные амбиции Гитлера и договорился о злополучном «мире нашего времени». В ходе предвыборной кампании 2016 года кандидат в президенты от Демократической партии Хиллари Клинтон открыто предупредила о том, что заявления Москвы о ее обязанности защищать русскоязычное меньшинство на Украине перекликается с заявлениями нацистской Германии о том, что ей «необходимо защищать немецкие меньшинства в Польше и Чехословакии». Подобным же образом сенатор Линдси Грэхэм (Lindsey Graham) и многие другие республиканцы сравнивали президента России Владимира Путина с Адольфом Гитлером, а колумнисты газет часто назвали его «Путлером». Как и Гитлера, Путина считают авторитарным лидером, затаившим горькую обиду в связи с территориальными потерями и несправедливым отношением. Считается, что, как и Гитлер, Путин относится к призывам к дипломатическому компромиссу как к признакам слабости, которые он может использовать. Многие полагают, что, подобно Гитлеру, Путин находится во власти экспансионистских амбиций, которые необходимо задушить прямо сейчас, не дожидаясь момента, когда Путин начнет действовать чересчур дерзко и активно.
С точки зрения тех, кто рассматривает российскую угрозу через эту призму, главная опасность — это агрессивные намерения Кремля, а главная задача — сдержать агрессию при помощи силы. Войны часто начинаются потому, что те, кто их развязывает, убеждены в своей способности победить. Если говорить об аналитиках разведки, то такое беспокойство перерастает в сосредоточенность на изучении российских планов военных действий и систем вооружений, а также на поисках признаков готовящейся атаки. К примеру, военные эксперты США и НАТО, анализировавшие подготовку России к масштабным военным учениям «Запад» в 2017 году, выступили с предупреждением, что эти учения могут оказаться российским «троянским конем», то есть маскировкой для оккупации Белоруссии или вторжения в одну из стран Балтии. Чиновники британской разведки предупреждают, что российские хакеры уже способны выводить из строя целые электростанции, взламывать системы управления воздушным движением и даже дистанционно отключать системы кондиционирования. Лидеры американского разведывательного сообщества бьют тревогу по поводу стремления Москвы подорвать основы западных демократий и уничтожить «международный порядок, сложившийся после окончания Второй мировой войны». Голливудский актер Морган Фримэн при поддержке комитета, куда вошел в том числе директор Национальной разведки США Джеймс Клэппер (James Clapper), выступил в популярном в соцсетях видеоролике с мрачным предупреждением о том, что мы находимся в состоянии войны с Россией и должны дать ей отпор, иначе мы потерпим поражение.
Если говорить о политиках, то взгляд на ситуацию с такого угла позволяет им сосредоточиться на готовности бороться и способности одерживать победу. Дипломатия играет второстепенную роль в решении проблемы агрессии в духе Второй мировой войны. Нельзя заключать соглашения с государствами-агрессорами, их нужно наказывать и изолировать. Неспособность противостоять агрессии России в Грузии, на Украине, в Сирии и в киберпространстве порождает еще больше агрессии. Сила и решимость, напротив, заставляют потенциального агрессора отступить и поискать легкие мишени в других местах. Стратегия национальной безопасности администрации Трампа является во многом отражением этого консенсуса: «Как показывает опыт, готовность противников отказаться или воздержаться от агрессии зависит от их восприятия силы США и жизнестойкости наших альянсов». Другими словами, если мы хотим мира, нам необходимо продемонстрировать готовность к войне.
Сомневающиеся голоса: Россия просто обороняется
Однако не все считают, что намерения России носят наступательный характер. Существует еще одна точка зрения, которой придерживается меньшее число экспертов и согласно которой Россия при Путине представляет собой слабую, переживающую закат державу, обороняющуюся от расширения НАТО на восток и от попыток Вашингтона трансформировать внутреннюю политику России. «Действия Путина главным образом реактивны», — считает почетный профессор Нью-Йоркского университета Стивен Коэн (Stephen Cohen). Ученый Джон Миршаймер (John Mearsheimer) сформулировал эту мысль еще четче: действия России, включая аннексию Крыма и опосредованную войну на Украине, «носили оборонительный, а не наступательный характер, и они были мотивированы легитимным беспокойством по поводу безопасности». Сторонники этой точки зрения часто цитируют Джорджа Кеннана (George F. Kennan), отца стратегии сдерживания, который писал о вероятных последствиях расширения НАТО примерно 20 лет назад: «Мы увидим негативную реакцию со стороны России, и тогда [сторонники расширения НАТО] заявят, что мы всегда говорили вам, что из себя представляю русские, — но все это не так». По его словам, Россия не является страной, «отчаянно стремящейся атаковать Западную Европу». Россия — это не нацистская Германия, а Путина нельзя сравнивать с Гитлером. С точки зрения этих аналитиков, подобные аналогии скорее усиливают эмоциональный накал, нежели проливают свет на происходящее, и они подталкивают к весьма опасным решениям.
Сторонники версии об «обороняющейся России» отмечают, что, когда агрессивные действия страны объясняются страхом и уязвимостью, несгибаемая решимость и боеготовность, играющие крайне важную роль в противостоянии угрозам в духе Гитлера, могут оказаться контрпродуктивными. Вместо того чтобы предотвратить агрессию, продемонстрировав готовность дать отпор, силовые меры против государства, которое уже считает, что ему угрожают, могут только усилить ощущение уязвимости и спровоцировать опасную острую реакцию. С точки зрения этих экспертов, США столкнулись с этим явлением в бывшей советской республике Грузия в 2008 году. Будучи убежденными, что Россия вынашивает некие агрессивные планы касательно своего южного соседа, политики Вашингтона активизировали подготовку вооруженных сил Грузии, открыто призвали к принятию Тбилиси в НАТО и выступили в адрес Москвы с множеством предостережений против начала военных действий, полагая, что такая поддержка удержит Россию от агрессивных действий. Однако эти шаги привели к обратному эффекту. Россия всерьез встревожилась по поводу перспективы вступления Грузии в НАТО, а Тбилиси, вдохновленный поддержкой США, начал военную операцию в Южной Осетии, что спровоцировало немедленный массированный удар России, включавший в себя серию кибератак. Результатом стала вполне предсказуемая война, которую США не смогли предотвратить, и Вашингтон оказался перед выбором: тщетно протестовать против захвата сепаратистских регионов Грузии Россией либо подвергнуться риску начала ядерной войны с Россией.

Дипломатический подход
С точки зрения тех, кто считает, что Москва занимает оборонительную позицию, предпочтительная реакция на ее действия — это дипломатический подход в духе «не навреди»: необходимо перестать причинять вред, угрожая государству, которое уже оказалось в уязвимом положении, и начать обсуждать компромиссы и способы урегулирования конфликта. К примеру, Коэн выступает против развертывания ракет промежуточной дальности в Европе и продажи оружия Украине и призывает к сотрудничеству в процессе борьбы с общими угрозами и согласования новых правил для регулирования этих отношений. Миршаймер предлагает положить конец тому, что он называет «тройным пакетом политических мер» — то есть расширению НАТО, расширению Евросоюза и продвижению демократии. С его точки зрения, цель для Украины и других государств, находящихся в «серой зоне» между Россией и альянсом НАТО, должна заключаться в том, чтобы «отказаться от планов по вестернизации Украины и сосредоточиться на том, чтобы превратить ее в нейтральный буфер между НАТО и Россией — сделать ее похожей на Австрию эпохи холодной войны». Если мы хотим мира с Россией, утверждают Коэн и Миршаймер, мы должны сделать акцент на общности и компромиссе, а не на оружии и санкциях.
Нельзя сказать, чтобы обе эти точки зрения, объясняющие поведение России и обуславливающие реакцию на него, были совершенно ошибочными. Осталось довольно мало сомнений в том, что Россия считает, что она занимает оборонительную позицию перед лицом расширения НАТО и активного вмешательства Вашингтона в ее внутреннюю политику в 1990-х годах. Москва затаила глубокие обиды, она подвержена заблуждениям и испытывает недоверие к намерениям Америки, и за последние 25 лет она перестала видеть в США партнера и начала видеть в них противника — отчасти из-за тех действий Америки, которые она считает угрожающими. Как минимум часть тех шагов Москвы, которые кажутся американцам ничем не спровоцированной агрессией, — к примеру, вмешательство России в американские выборы 2016 года — кажутся россиянам естественной реакцией на многолетнее вмешательство Запада во внутренние дела России и ее соседей.

Или Россия все-таки атакует?
Однако в основе поведения России лежат не только оборонительные мотивы. Она считает себя великой державой, которой просто не повезло в 1990-х годах, которая должна играть ключевую роль в международных делах наряду с США, Европой и Китаем и которая должна доминировать над своими соседями, как это обычно делают крупные державы. Довольно трудно спорить с тем, что военное вмешательство Москвы в дела Южной Америки — региона, который находится очень далеко от российских границ и который почти никак не связан с ключевыми интересами России, — мотивировано чем-то, кроме стремления доказать Вашингтону, что Россия — великая держава, способная провоцировать проблемы в регионах, где доминируют США. Отчасти та обида на Америку, которая за последние 20 лет укоренилась внутри российского политического класса, объясняется убежденностью в том, что Вашингтон относится к России как к подчиненной и что именно он мешает ей вернуть статус великой державы. Желание России доминировать над соседними странами стало ключевым фактором, обусловившим их попытки вступить в НАТО и добиться помощи со стороны США, что в свою очередь подпитывало страхи Москвы, выливаясь в спираль нарастающей враждебности. Такая смесь оборонительных и наступательных мотивов — это на самом деле довольно старая тема в российской внешней политике. Комментируя поведение России в период, предшествовавший началу Первой мировой войны, Киссинджер написал: «Отчасти оборонительная, отчасти наступательная — стратегия России всегда была двойственной, и эта двойственность порождала на Западе споры касательно намерений России, которые продолжались на протяжении всего советского периода».

Проклятые вопросы
В теории управления есть специальный термин для обозначения сложных ситуаций, которые привели к началу Первой мировой войны — «проклятые вопросы». Этот термин подчеркивает не столько «проклятый» характер той или иной проблемы, сколько те серьезные вызовы, которые она за собой влечет. Одной из особенностей таких проблем является то, что попытки разбить их на составляющие компоненты и решить их по частям оказываются абсолютно контрпродуктивными. Решение одного аспекта той или иной проблемы может усугубить другие и добавить новые сложности. Множество отдельных компонентов взаимосвязаны и взаимодействуют друг с другом такими способами, которые со временем меняются. Отношения внутри таких систем не арифметичны, и благие намерения далеко не всегда оборачиваются успехом. Каждое конкретное действие немедленно оказывает влияние на другие составляющие системы, и порой оно бывает разрушительным. Кроме того, заранее предугадать, каким окажется это воздействие, чрезвычайно трудно.
Хотя вызов со стороны Москвы полностью не вписывается ни в версию о «наступающей России», ни в версию об «обороняющейся России», множество переплетающихся вопросов, пронизывающих российско-американские отношения, являются отражением запутанности классического «проклятого вопроса». Совершенно противоположные взгляды на намерения другого государства искажают сигналы, которые оно посылает и укрепляют ошибочные гипотезы касательно того, как противник отреагирует на те или иные события. Нерешенные вопросы касательно архитектуры безопасности, сложившейся в Европе после окончания холодной войны, подпитывают антагонизм. Новые кибертехнологии, последствия которых еще плохо изучены, в сочетании с разработкой современных систем доставки стратегического оружия, предоставляют атакующей стороне огромные преимущества перед тем, кто защищается, укрепляя ощущение уязвимости и провоцируя агрессию. Изменения в глобальном геополитическом порядке обернулись угрозой для господства США и одновременно предоставили России и другим странам возможность расширить свое влияние. Каждая из сторон оказывается во все большей зависимости от ненадежных посредников, чьи интересы пересекаются — но при этом не совпадают полностью — с интересами их спонсоров. И каждая из сторон старается справиться с внутриполитическими вызовами, которые усиливают ощущение уязвимости и снижают ее способность формулировать и воплощать в жизнь эффективную внешнюю политику. Между тем прежние правила, которые обуславливали соперничество между Вашингтоном и Москвой в эпоху холодной войны, улетучились, а новые принципы, которые могли бы стабилизировать и сдержать новое соперничество, так и не появились. Все эти факторы усиливают друг друга, формируя порочный круг динамичных взаимодействий. Более того, взаимосвязи между отдельными компонентами этих проблем приводят к росту опасности того, что случайности и поступательные действия могут привести к неожиданным последствиям. Как и в Сараево в 1914 году, сейчас незначительные события могут всколыхнуть весь этот сложный клубок проблем, и мы получим масштабные катастрофические результаты.

Ловушка восприятий
Повторяя опыт Великобритании и Германии, предшествовавший началу Первой мировой войны, сегодня США и Россия оказались в ловушке восприятий угрозы. Русские уже давно убеждены, что Вашингтон стремится окружить их страну враждебно настроенными марионеточными режимами и свергнуть российское правительство. Недавно американцы пришли к выводу, что Кремль пытается использовать кибероружие, чтобы расколоть наше общество и уничтожить американскую демократию. И США, и Россия считают предполагаемые страхи друг друга в лучшем случае преувеличениями, а чаще всего откровенной ложью. США обвиняют Россию в паранойе, а Россия отвечает им обвинениями в русофобии. И нежелание учитывать страхи друг друга только лишь укрепляют восприятие угроз каждой из сторон.
Кибертехнологии еще больше обостряют эту проблему. С одной стороны, их разрушительный потенциал огромен. Как пишет Консультативный комитет по оборонной политике США, «комбинированное воздействие кибератаки может потенциально повлечь за собой экзистенциальные последствия. Хотя проявления ядерной атаки и атаки в киберпространстве совершенно различны, в конечном счете экзистенциальное воздействие на США равнозначно». С другой стороны, системы обороны в киберпространстве не способны сделать практически ничего, чтобы остановить атакующую сторону, которая при наличии достаточного количества навыков и решимости может использовать лазейки в программах и ошибки людей, чтобы проникнуть практически в любую систему. Это внушает обороняющейся стороне глубокое ощущение уязвимости.
Тратить много часов на анализ миллионов строчек программ, чтобы выявить вредоносный код, — это зачастую бессмысленное занятие, если вы имеете дело с опытными хакерами. Даже если такие поиски не приносят результата, обороняющаяся сторона не может быть уверена в том, что где-то в огромной сети не заложена кибер-бомба. Она также не может быть уверена в том, что обнаруженное ей не является операцией под чужими флагами, то есть вирусом, запущенным третьей стороной, пытающейся скрыть свою причастность. Еще больше беспокойства вызывает то, что намерения кибер-лазутчиков зачастую остаются неясными даже после того, как их действия были обнаружены. Кибер-вторжения, направленные на сбор данных, могут поначалу выглядеть как вторжения, направленные на подготовку к диверсионным действиям, в результате чего размываются границы между шпионажем и войной. Подрывные кибер-кампании влияния, призванные разделять и завоевывать противника, могут на практике выглядеть так же, как и кампании, призванные заставить противника пойти на уступки, на которые он идти не хочет. Эти досадные обстоятельства заставляют обороняющуюся сторону переходить в наступление — проникать в сети противника еще глубже, чтобы выяснить, чем именно он занимается, и применять собственное кибероружие в попытке удержать противника от агрессивных действий.

Экзистенциальная киберугроза
В результате кибертехнологии породили новую форму экзистенциальной угрозы, очень напоминающей по своему воздействию ядерные технологии, определившие ход холодной войны. Только новая экзистенциальная угроза, увы, подчиняется иной логике. Это оружие, по большей части невидимое, может быстро терять свою эффективность, если его не внедрять и не совершенствовать, даже если оно не применяется. Природа этого оружия заставляет государства предполагать и готовиться к худшему. В отличие от холодной войны, когда ядерная угроза породила концепцию взаимного гарантированного уничтожения, оказавшего стабилизирующее воздействие, кибертехнологии породили разрушительную спираль агрессии и встречной агрессии в киберпространстве, когда реальное или предполагаемое проникновение в системы одной стороны заставляют ее с удвоенной силой стремиться скомпрометировать системы противника.
Такая угроза представляет собой довольно серьезную опасность, даже если она ограничивается киберпространством. Но в условиях глобализованного мира, где все взаимосвязано, — где финансовые сети, коммерческие операции, медиа-платформы и системы контроля и командования ядерными силами так или иначе связаны друг с другом — предотвратить выход угрозы за пределы киберпространства чрезвычайно сложно. Поскольку кибер-неопределенность усиливает страхи перед стратегическими намерениями других государств и одновременно вызывает вопросы касательно того, смогут ли системы оповещения предупредить об атаке и выстрелят ли орудия, когда кнопки будут нажаты, антикризисное управление превращается в крайне утомительное занятие. В отличие от Лас-Вегаса, то, что происходит в киберпространстве, вовсе не обязательно останется в пределах киберпространства. Рано или поздно эта угроза коснется и других областей, включая экономику и динамические военные операции.
Итак, как в таких условиях можно справиться с назревающей проблемой в духе Первой мировой войны? К сожалению, универсального рецепта успеха нет. Помните высказывание Толстого о том, что каждая несчастная семья несчастна по-своему? Каждая злостная проблема демонстрирует свои индивидуальные характеристики, которые требуют особенного подхода. Однако существует ряд важных принципов, которые могут помочь снизить вероятность катастрофы и повысить вероятность прогресса в отношениях с Россией.

«Эндемичный экспансионизм» России
Необходимо для начала расширить наш фокус внимания. Одна из главных причин неудач в поисках ответа на «проклятый вопрос» заключается в том, что ее рассматривают как узкую линейную проблему, имеющую одну первопричину, которую можно устранить, приложив достаточно целенаправленных усилий. США много раз наступали на эти грабли в попытках наладить взаимодействие с Россией после окончания холодной войны. Мы привычно стремились разделять все вопросы на категории, предпочитая концентрироваться на спорах, которые актуальны для внутренней политики США, и на тех возможностях, которые, как мы надеялись, помогут нам достичь наших целей. Мы всегда были склонны к тому, чтобы искать первопричины проблем в двусторонних отношениях и недавно стали приписывать нарастающие опасности в российско-американских отношениях природе путинизма и эндемичного экспансионизма России (эндемичный здесь значит — остаточный, сохранившийся с тех времен, когда у России была возможность и желание расширяться — прим. ред.). Мы искренне полагали, что решительное ответное давление уменьшит склонность России к агрессии. Мы пытались добиваться прогресса посредством пошаговых мер в надежде на то, что успехи в таких областях, как борьба с терроризмом, позволят нам создать основу для налаживания российско-американских отношений.
Такой подход, подразумевающий пошаговые действия и распределение вопросов по категориям, на чисто интуитивном уровне кажется чрезвычайно разумным. Зачем все усложнять, если можно разбить проблему на составляющие элементы и сконцентрироваться на том, что наиболее актуально и легко достижимо? В его основе также лежит эффект силосной башни, который поощряет узкую специализацию и препятствует межорганизационной интеграции. Тем не менее, на практике этот подход не работает. Несмотря на все наши усилия, российско-американские отношения продолжали ухудшаться, а недоверие между администрациями двух стран продолжало нарастать с момента окончания холодной войны. Как отметил эксперт по планированию Расселл Экофф (Russell Ackoff), комментируя злостные проблемы, «если мы поступим как обычно, разбив сложную проблему на составляющие части, а затем попытавшись решить каждую из них по отдельности, мы не решим эту комплексную проблему».

Награда за хорошее поведение нужна не меньше, чем наказание
Дуайт Эйзенхауэр часто говорил, что лучший способ решить на первый взгляд неразрешимую проблему, — увеличить ее масштабы. Более расширенный, более всеобъемлющий подход к решению нашей злостной российской проблемы обернется более серьезными вызовами в управлении процессом взаимодействия различных агентств, потребует участия большего числа субъектов и более глубокой интеграции, однако в отсутствие такого подхода мы, скорее всего, продолжим скатываться назад, пытаясь достичь хотя бы какого-нибудь прогресса. Чтобы положить конец кровопролитию на Украине, необходимо решить давнишний вопрос роли России в европейской архитектуре безопасности. Чтобы уменьшить масштабы агрессии России в киберпространстве, необходимо согласовать правила участия США и России во внутренних делах других стран. Наказания за нарушения правил должны всегда сопровождаться наградами за хорошее поведение, в противном случае мы попросту закрепим решительное стремление России противостоять политике США, углубим ее сотрудничество с Китаем в области безопасности и ослабим позиции НАТО и Евросоюза. Ни один из этих шагов не будет эффективным в отсутствие разрядки международной напряженности, которая позволяет держать наше соперничество крупных держав в разумных границах.
Признание того, что наши проблемы в отношениях с Россией, не линейны, влечет за собой и другие выводы. Это приводит нас к мысли о том, что мы должны подходить к нашим устремлениям с гораздо более заметной долей смирения, признавая границы наших знаний и возможностей и всегда помня о риске непредвиденных последствий нашей политики. Нам стоит об этом помнить в первую очередь, когда мы рассматривает тему продвижения демократии — вопрос, который подтачивал российско-американские отношения на протяжении всего периода после окончания холодной войны. Продвижение принципов свободы и справедливости по всему миру — это неотъемлемая часть того, что собой представляет Америка. Однако то, как именно мы продвигаем эти принципы, играет огромную роль. Если либерализация — не линейный процесс, а процесс, который протекает внутри очертаний сложных, тесно взаимосвязанных факторов, большинство из которых мы попросту не можем контролировать, тогда более смиренный и менее навязчивый подход позволит минимизировать вероятность контрпродуктивных действий и повысить нашу весьма слабую результативность в распространении идеалов демократии за пределами нашей страны.
Кроме того, нам необходимо встроить в нашу систему амортизаторы. В условиях нашего динамичного и глобализованного мира потрясения — неожиданные изменения, которые происходят внезапно и совершенно не вписываются в те тенденции, которые им предшествовали, приводя порой к катастрофическим последствиям, — неизбежны. Если говорить о нескольких последних десятилетиях, то такими потрясениями были распад Советского Союза, финансовый кризис 2008 года, арабская весна, а также самые разные экстремальные и непредсказуемые события, ставшие результатами сложной системной динамики. Точную форму и время этих потрясений практически невозможно предугадать, однако их эффект можно немного сгладить. Если первое правило в процессе решения злостных проблем — не относиться к ним так, будто они являются линейными задачами, которые можно решить по частям, второе правило — встроить в систему механизмы, обеспечивающие устойчивость системы, которые позволят немного сгладить воздействие потрясений, когда те произойдут.

Дипломатия отстает от технологий
Повышение сопротивляемости системы вовсе не обязательно подразумевает стремление к стабильности. Хотя в основе и лежат благие намерения, подобная цель может обернуться позициями, слишком гибкими, чтобы выдерживать потрясения, слишком ограниченными, чтобы адаптироваться к вызовам, слишком настроенными на сохранения статуса кво, чтобы приспосабливаться к изменениям. Система, существовавшая в Европе до начала Первой мировой войны, была слишком косной, неспособной адаптироваться к новым геополитическим вызовам и меняющимся социальным силам. Европа превратилась в систему противоборствующих альянсов, сконцентрированных на том, чтобы укреплять связи внутри каждого отдельного лагеря, вместо того чтобы вносить коррективы, необходимые для поддержания всеобщего равновесия на континенте. Дипломатия не понимала сути новых технологий и их возможных последствий для характера войны и не смогла справиться с императивами, возникшими в связи с появлением железнодорожного сообщения, и преимуществами, которые давала упреждающая атака. В результате система стала увеличивать силу ударов вместо того, чтобы их гасить, и оказалась чрезвычайно уязвимой перед потрясениями, возникавшими в результате относительно незначительных споров.
Коммуникация — это ключевая составляющая устойчивости в кризисных ситуациях. После Карибского ракетного кризиса США и Советский Союз создали так называемую «горячую линию», которая связала лидеров Вашингтона и Москвы, потому что стало ясно, что своевременные и прямые переговоры играют важнейшую роль в предотвращении непреднамеренной войны. Точно такие же соображения касательно необходимости предотвращения случайных столкновений между американскими и российскими военными в Сирии заставили военное командование США и России создать в 2016 году официальный канал связи в этой стране. Если расширить этот канал таким образом, чтобы он охватывал российско-американские дискуссии касательно урегулирования возможных кризисов безопасности в Европе и за ее пределами, это станет важным подготовительным шагом на пути к уменьшению вероятности эскалации. Нам необходимо многое обсудить касательно Украины, Северной Кореи, Ирана и других стран, касательно наших параллельных попыток справиться с террористами, а также то, как нам следует относиться к вопросам, связанным с кибероперациями, в том числе с атаками под чужими флагами, цель которых заключается в том, чтобы отвести подозрения или разжечь конфликт между Россией и США. Однако стоит помнить о том, что обсуждать способы решения этих проблем необходимо именно сейчас, а не в условиях удушающего жара кризиса.
Следующий этап в процессе повышения устойчивости системы подразумевает выявление слабых мест системы и выстраивание дополнительных опор, которые помогут компенсировать их повреждения или утрату.
Американская система глобального позиционирования (GPS), системы космического базирования, избирательные системы, а также частные и государственные предприятия — это примеры таких систем, от которых зависит множество ключевых военных, политических и коммерческих функций и которые чрезвычайно уязвимы перед разрушающим воздействием. Лишь немногие из них имеют независимые альтернативы, которые могут сработать, заменив их в случае какой-то чрезвычайной ситуации. В эпоху уязвимости в киберпространстве и противоспутникового оружия технологическая избыточность — это не роскошь, а необходимость. Она позволяет уменьшить наши страхи, касающиеся наших слабых мест, и лишает противников стимула для нанесения ударов по ключевым объектам нашей инфраструктуры....

Из журналиста в разведчики
Жорж Пак к тому времени уже обретался в столице Марокко Рабате. Сразу после окончания университета он еще успел попреподавать в Ницце. В 1941 году, когда абсолютно всем стало ясно, что правительство Виши не союзник немцев, а их марионетка, Пак, как и множество его земляков, посчитал за лучшее переместиться в Африку. Где вроде как еще не наблюдалось беспредельности гитлеровцев, а французский корпус готов был оказать хоть какое-то сопротивление итало-немецким войскам. Хотя всем и было ясно, что без помощи союзников ловить тут нечего. Но и немцы с итальянцами вроде как не предпринимали особых попыток выдавить французов из Марокко. Им пока хватало того плацдарма, который они удерживали в Ливии и через который шли потоки продовольствия в Европу.
В Рабате Жорж Пак не только преподавал, но вдруг неожиданно для самого себя стал журналистом. Сперва переводчиком, а потом и полноправным комментатором на местной радиостанции. Собственно именно с этого поворота судьбы, из учителей в журналисты, и началась карьера Пака как легендарного разведчика.
После высадки американских войск в Алжире в 1942 году Жорж Пак направился туда освещать военные действия. Однако Лис пустыни, как прозвали генерал-фельдмаршала Роммеля как в Германии, так и в других странах, крепко надавал по зубам американо-английским войскам. В конце концов союзным войскам под командованием Монтгомери удалось разбить корпус Роммеля, но произошло это лишь потому, что Берлин отказался перебросить в Африку подкрепления, а союзные войска превосходили по численности итало-немецкие раза в три.
На фоне весьма серьезных успехов советских войск на Восточном фронте действия союзников в Африке выглядели не очень серьезно. И именно это сравнение заставило Жоржа Пака задуматься о том, кто играет первую скрипку в этой войне, долженствующей положить конец немецкой гегемонии в Европе, А потом состоялась судьбоносная встреча французского журналиста Жоржа Пака с представителем советской военной миссии в Африке Александром Глузовским. Который, кроме официальной должности советника советского представительства, работал еще и на военную разведку СССР.
Глузовский и Пак стали довольно часто встречаться, беседуя на разные темы. Жорж Пак не был идейным приверженцем социалистического строя, но не мог не признать, что именно Советский Союз ведет самую непримиримую войну с фашизмом. Тем более что доказательства были перед глазами: в то время как англичане и американцы только делали вид, что воюют, СССР одерживал над немецкой военной машиной одну победу за другой. Причем без особой помощи союзников, надрывая собственные жилы и ресурсы.
В 1943 году Жорж Пак по собственной инициативе предложил свои услуги советской разведке. К тому времени он уже входил в движение «Свободная Франция» (другое название — «Сражающаяся Франция», это движение возглавлялось Шарлем де Голлем из Лондона, одним из самых знаменитых действий этого движения стало создание авиадивизии «Нормандия-Неман» и организация Сопротивления во Франции) и считал, что его работа на СССР будет содействовать общей победе над фашизмом и освобождению Франции.
В «Свободной Франции» Жорж Пак довольно быстро выдвинулся на ведущие роли. А благодаря тому, что продолжал считаться журналистом, имел возможность контактировать со многими высшими чинами англо-американского корпуса. По одной из версий, именно от Жоржа Пака поступила первая информация о том, что союзники не намерены открывать второй фронт в Европе в 1943 году, как обещали советским союзникам. Когда эта информация подтвердилась, Пак был возмущен вероломством англичан и американцев, которые просто выжидали, кто же из этих «монстров» (СССР или Германия) победит, чтобы воспользоваться итогами победы. Именно так Жорж Пак позже заявил на суде, объясняя, почему он работал на советскую разведку абсолютно бесплатно.

Прерванная и восстановленная связь
После освобождения Парижа Жорж Пак переехал в столицу, где довольно быстро вошел в ближний круг Шарля де Голля. Столь серьезному возвышению способствовало то, что радиостанция в Алжире вещала и на Францию. А потому бойцы Сопротивления прекрасно знали имя Рене Версаля (официальный журналистский псевдоним Жоржа Пака). В 1944 году Пак был назначен начальником канцелярии военного министерства.
На тот период приходится перерыв в работе Жоржа Пака на советскую разведку. Во-первых, война почти уже закончилась, Франция освобождена и помогать Москве вроде как и незачем. Во-вторых, после отъезда из Африки прервалась его связь с куратором, а когда на него попытался выйти новый куратор уже в Париже, Пак уклонился от встречи. Стоит сказать, что Москва не особо и настаивала.
До 1950 года Жорж Пак успел поработать в куче различных министерств Франции. Он был начальником канцелярии министерства городского строительства, здравоохранения, госкомитете по делам мусульман и даже в секретариате премьер-министра. В 1950 году Жорж Пак становится главным редактором промышленного журнала «Продюксьон франсэз». И примерно в то же время решает восстановить контакт с советской разведкой. А причиной этому стало создание в апреле 1949 года блока НАТО.
Стоит напомнить, что Шарль де Голль был одним из самых активных сторонников создания этого блока. Хотя позже отношения между Францией и США сильно охладеют и Франция фактически выйдет из блока, оставшись наблюдателем. Обратное сближение будет осуществлено Франсуа Миттераном в начале 80-х годов. Для Жоржа Пака не было секретом, против кого создается блок, и ему это сильно не нравилось. А еще он полностью разделял мнение Шарля де Голля о том, что одна страна не должна владеть секретом атомного оружия. Но если французский лидер требовал от США поделиться технологиями, то Жорж Пак решил как-то посодействовать тому, чтобы в СССР появилось такое же оружие. В то время во Франции были уверены, что американцы вот-вот предоставят им технологию, а Пак надеялся получить доступ к этим документам.
Несмотря на то что в СССР в августе 1949 года прошли успешные испытания собственной атомной бомбы, от услуг Пака, само собой, не отказались. При том что он вроде как был редактором журнала, Жорж Пак умудрялся совмещать эту работу с государственными постами. В частности, он был начальником канцелярии сперва министерства экономики и финансов, а потом промышленности и торговли. От него в Москву поступала в основном информация политического и экономического характера.
В 1958 году карьера Жоржа Пака сделала неожиданный поворот: его назначают главой справочной службы генерального штаба Франции. В его обязанности входили связи с общественностью, а потому он имел доступ к самым секретным документам. Необходимо было отфильтровывать то, что можно сообщать в СМИ, а что нельзя. В Москву потекла информация не только о происходящем во французской армии, но и о некоторых планах ее союзников.
Именно в то время в Москве впервые была получена наиболее достоверная информация о планах НАТО по поводу Западного Берлина, который союзники намеревались сделать этаким форпостом противодействия коммунистической угрозе. Кстати, примерно о том же, но без предоставления секретных документов, сообщал и Ким Филби. На основании этой информации и было принято решение о строительстве Берлинской стены.
В 1961 году Пак становится начальником канцелярии Института национальной обороны Франции. А еще через год, по непосредственному ходатайству министра обороны Франции, Пак становится помощником прессатташе блока НАТО. Теперь Жорж Пак имеет более обширный доступ к секретным планам союзников по североатлантическому альянсу. Однако к этому времени французская контрразведка уже начала работу по поиску «крота» в высших эшелонах власти.

Секреты по запросу
Поводом для поиска послужили сведения из ЦРУ о том, что в НАТО завелся весьма информированный агент Москвы. Об этом американцам сообщил перебежчик. Майор Первого главного управления КГБ ‘СССР Анатолий Голицин сбежал в США через Финляндию в 1961 году. На допросах в ЦРУ он сообщил, что в самом сердце НАТО имеется агент советской разведки. В качестве примера перебежчик утверждал, что Москва имела возможность не просто получать секретные документы, но и даже запрашивать то, что им нужно. И требуемое оказывалось в СССР уже через несколько дней после запроса.
Американцы были в шоке, потому что обычно запросы участников блока НАТО в справочном бюро обрабатывались по полторы-две недели. А Москва, значит, получает их чуть ли не моментально! Сотрудники ЦРУ потребовали у Голицина вспомнить любые мелочи про данного агента, и тот вспомнил, что слышал как-то обмолвку о том, что «крот» в НАТО раньше работал в генштабе Франции.
К тому времени отношения США с Францией переживали не самые лучшие времена, и американские контрразведчики не решились разрабатывать «крота» самостоятельно. Тем более что и штаб-квартира НАТО находилась в Париже. (Штаб-квартира НАТО была переведена в Брюссель после того, как в феврале 1966 года Шарль де Голль официально заявил о выходе Франции из альянса и потребовал убрать из страны 29 военных баз блока.) Американцы скинули всю информацию французским коллегам, которые и стали искать «крота».
Жорж Пак попал под подозрение почти сразу. Однако за время своей карьеры он сумел заиметь массу высокопоставленных друзей, а потому у французской контрразведки во многом были связаны руки. К сожалению, у Москвы в рядах французской контрразведки своего агента не оказалось, и она не могла предупредить Жоржа Пака о его разработке, как это было ранее сделано в Англии в отношении членов «Кембриджской пятерки». В 1963 году Жорж Пак был арестован в тот момент, когда после встречи с куратором садился в автобус. Примечательно, что арестован он был ровно через два года после того, как началось строительство Берлинской стены.
В 1964 году Жорж Пак был признан виновным в шпионаже в пользу СССР и приговорен к пожизненному сроку лишения свободы. Однако через шесть лет он был освобожден. По одной из версий, это было условием Москвы перед заключением долгосрочного соглашения по обмену информацией в сфере атомной энергетики между СССР и Францией. По другой версии, менее реальной, освобождение Пака организовал лично президент Франции Жорж Помпиду, знакомый с Паком еще со студенческих времен.
После освобождения в 1970 году Пак несколько раз побывал в СССР, изучил русский язык. В 1989 году был свидетелем разрушения «памятника самому себе» — Берлинской стены. Он скончался в своей постели в 1993 году и был похоронен в Париже.

«Путин остается кгбшником, который использует силу и жесткие методы для достижения целей», — считает Франсуаза Том (Françoise Thom), профессор истории в Сорбонне и автор книги «Понять путинизм». Она вспоминает одну красноречивую фразу Путина: «Есть три пути воздействия на человека: шантаж, водка, угроза убийства».
После переизбрания в 2012 (обменявшись креслами с верным Медведевым) и 2018 годах Путин правит в Кремле в неосоветском окружении: почти все его представители — силовики, ястребы из спецслужб. Советом безопасности страны руководит бывший кгбшник Николай Патрушев, которого считают жестким националистом, как и влиятельного советника Владислава Суркова. Путин контролирует три главные спецслужбы. Всесильная ФСБ находится в руках пришедшего из КГБ генерала Александра Бортникова, который затыкает рот оппозиционерам и периодически отмечается за границей, в частности — кибератаками. У руля СВР стоит верный Сергей Нарышкин, еще один бывший офицер КГБ, который собирает данные в стиле Анны Чапман. Наконец, ГРУ с 2018 года руководит несгибаемый генерал Игорь Коробов. ГРУ действует наиболее агрессивно, что проявляется, в частности, в кибератаках и убийствах врагов России.
Все эти главные шпионы соперничают друг с другом, а их координация отставляет желать лучшего, несмотря на бесспорное лидерство президента Путина. «Главы разведки преследуют собственные политические цели. Они влияют на Путина, поскольку тот каждое утро читает отчеты спецслужб, и зачастую ему достаточно их для формирования мнения», — объясняет Марк Галеотти (Mark Galeotti), сотрудник Королевского объединенного института оборонных исследований и автор книги «Политическая война России». По его мнению, взгляды российского руководства определяются убеждением, что Запад стремится к уничтожению России и что для обороны все средства хороши. В том числе и нападение. Шпионам дано указание принять всевозможные «активные меры» для ослабления западных стран. «В ход идут видимые средства, такие как пропаганда в российских СМИ, а также более тайные и асимметричные методы», — отмечает Марк Галеотти.
Эта активизация вот уже более десяти лет наблюдается на нескольких фронтах. Первый акт состоялся в конце 2000-х годов: некогда находившиеся под властью СССР маленькие соседние страны стали мишенями небывалых кибератак. Так было в апреле 2007 года в Эстонии, которая в 2004 году вступила в ЕС и НАТО. «Патриотически» настроенные русские хакеры на три месяца заблокировали эстонские ведомства. В ответ НАТО разместила в Таллине свой центр кибербезопасности, что только усилило опасения Москвы.
Летом 2008 года Грузия тоже стала целью российского военного нападения с применением кибератак. «Русские увидели, что это работает. Раз у них есть отличные специалисты по математике и криптографии, их спецслужбы задействовали тысячи хакеров, чтобы воспользоваться уязвимыми местами Запада», — говорит Жан-Луи Жергорен (Jean-Louis Gergorin), соавтор книги «Киберпространство. Постоянная война».
Второй фронт открылся в конце 2013 года во время революции на Майдане на Украине — в бывшей советской республике, которая повернулась к Западу. Российские спецслужбы были убеждены, что ЦРУ, которое, по их мнению, спровоцировало арабскую весну 2010-2011 годов, стоит и за событиями на Украине, когда пророссийскому президенту Виктору Януковичу пришлось бежать 21 февраля 2014 года. Разгневанный Кремль послал военизированные формирования занять впоследствии аннексированный Крым и поддержать сепаратистов в соседнем Донбассе. Кроме того, там действовал спецназ ГРУ. Оккупация сопровождалась хакерскими атаками и дезинформационной кампанией, которая должна была оправдать военную операцию, оказать поддержку самопровозглашенным донбасским республикам и выставить украинских лидеров «фашистами». В социальных сетях страницы групп вроде «Киберберкут» (вероятно, маска ГРУ) плодили самые безумные слухи в отношении киевских властей.
Когда 17 июля 2014 года над Донбассом был сбит самолет Малайзийских авиалиний, на Западе возникли подозрения, что причиной тому стала российская ракета. Сформированная в Нидерландах международная следовательская группа подтвердила их в 2018 году. Москва категорически отрицала свою причастность. 19 июня 2019 года следователи назвали среди главных подозреваемых одного украинца и трех российских агентов (одного из ФСБ и двух из ГРУ). Еще один интересный момент: в первые три дня после катастрофы рейса МН17 в Твиттере достигла пика деятельность загадочной российской группы, наводнившей сеть 111 тысячами сообщений с целью оправдать Москву
Источником этих твитов было офисное здание в Санкт-Петербурге, где разместилось Агентство интернет-исследований. Агентство было сформировано в 2013 году олигархом Евгением Пригожиным, протеже Путина и «шеф-поваром» Кремля. АИИ предоставляет собой нечто вроде предприятия по цифровому маркетингу, в котором работают порядка тысячи киберактивистов. Они мониторят сеть, распространяют фейки, очерняют оппозиционеров и создают фальшивые страницы в соцсетях. АИИ — одна из крупнейших кремлевских «фабрик троллей». По данным недавнего исследования компании New Knowledge, АИИ очень сильно укрепило позиции и сейчас охватывает 126 миллионов пользователей в Фейсбуке, 20 миллионов в Инстаграме и 1,4 миллиона в Твиттере.
«У нас нет детальной информации о связях АИИ с российскими спецслужбами, но хронология их вмешательства наводит на мысль о координации операций, будь то Украина, Сирия или другие страны», — говорит Камиль Франсуа (Camille François), сотрудница Гарварда и директор американской аналитической компании Graphika (в конце 2018 года она составила доклад об АИИ для Сената США).
Эта связь четче просматривается с 2016 года, когда российские шпионы и тролли открыли в США третий фронт. Их целью было повлиять на американскую политику, разжигая внутреннюю напряженность. «Русские научились использовать рычаги кибервоздействия, которые намного дешевле ракет», — объясняет Кевин Лимонье (Kevin Limonier), старший преподаватель Университета Париж-VIII и автор книги «Рунет. Геополитика русскоязычного киберпространства». В вышедшем в начале 2019 года докладе о российском вмешательстве спецпрокурор Роберт Мюллер (Robert Mueller) обвинил Россию в «дезинформации для разжигания социальной розни с вмешательством в выборы в качестве конечной цели».
АИИ играло ключевую роль в этой операции, на которую было выделено более 35 миллионов долларов. С 2013 года агентство массово создавало фальшивые страницы, чтобы сформировать аудиторию на всех платформах. Одни сотрудники выставляли себя чернокожими или мусульманскими активистами, другие — конспирологами, адептами свободного ношения оружия, противниками иммиграции и сторонниками Трампа. «Тролли АИИ получили огромное влияние: в Фейсбуке они охватывали более 30 миллионов человек в США с 2015 по 2017 год», — говорит Камиль Франсуа.
С приближением американских выборов в ноябре 2016 года вмешательство вступило в решающий этап благодаря взлому электронной почты штаба Хиллари Клинтон: изначально переписка была выложена на WikiLeaks. Позиции кандидата от демократов пошатнулись. Фальшивая страница DCLeaks и вымышленный румынский хакер Guccifer 2.0 с июня 2016 года занялись распространением этих документов. По данным американской разведки, операцию провела хакерская группа Fancy Bear, которая считается связанной с ГРУ. Относящаяся к ФСБ группа Cozy Bear, вероятно, тоже участвовала. Москва отрицает любую причастность.
АИИ наводнило соцсети сообщениями с критикой Хиллари и в поддержку Трампа. В ответ президент США Барак Обама в конце 2016 года выдворил из страны 35 российских дипломатов. Американские спецслужбы взялись за работу. В феврале 2018 года судебные власти официально обвинили АИИ и 13 россиян (в том числе «шеф-повара» Путина) в заговоре во время выборов 2016 года. Четыре месяца спустя 12 офицеров ГРУ назвали виновными во взломе электронной почти демократов. Опасаясь нового вмешательства во время довыборов в ноябре 2018 года, американские кибершпионы перешли в контратаку и заблокировали российские серверы. По словам некоторых экспертов, они оставили без электричества здание АИИ в Санкт-Петербурге…
На волне американских успехов российские агенты открыли четвертый фронт в Европе. Цель опять-таки была предельно простой: разделяй и властвуй. «Русские хотят разрушить Европейский союз и подчинить его себе, используя кризисы и поддерживая радикалов», — уверена Сесиль Весье (Cécile Vaissié), эксперт по России из Университета Ренн-2 и автор книги «Кремлевские сети во Франции». Эта борьба опирается на поддержку (в частности финансовую, со стороны банков и олигархов) популистских и националистических европейских партий, которые отстаивают российские позиции. Были установлены контакты с партией Виктора Орбана в Венгрии, СИРИЗА и «Золотой зарей» в Греции, «Лигой» Маттео Сальвини в Италии, «Альтернативой для Германии», Австрийской партией свободы, Национальным фронтом во Франции. «Заем в 9 миллионов евро от российского банка Национальному фронту в 2014 году является частью этой стратегии», — считает Джошуа Киршенбаум (Joshua Kirschenbaum), член Альянса за безопасность демократии и соавтор доклада на эту тему, вышедшего в декабре 2018 года.
Параллельно с этим кибершпионы и тролли пошли в наступление на все европейские страны. По данным Твиттера, почти 4 тысячи фальшивых российских аккаунтов АИИ выступали за Брексит в день референдума 23 июня 2016 года, а российские хакеры нанесли удар по британской электросети. Немецкие контрразведчики обвинили ГРУ во взломе сайта бундестага в 2015 году. В январе 2016 года, в разгар миграционного кризиса в Германии, российские СМИ запустили облетевший все соцсети фейк: 13-летняя Лиза похищена и изнасилована арабскими иммигрантами в Берлине. На самом деле пропавшую на несколько часов Лизу нашли на следующий день у подруги…
В 2017 и 2018 годах российские тролли активно проявили себя во время кризиса в Каталонии и перед выборами в Германии, Нидерландах и Швеции. По сведениям американской экспертной группы «Атлантический совет», за последние месяцы они распространили целый ряд «вбросов», в частности слух о покушении противников Брексита на британского лидера Бориса Джонсона. «Россия вмешивается в их мозг, и они не знают, что делать с собственным измененным сознанием», — иронически отозвался о Западе в феврале советник президента Владислав Сурков.
Затронуло это и Францию. В апреле 2015 года связанные с ГРУ хакеры нанесли удар по серверам телеканала TV5 Monde под видом «киберхалифата» «Исламского государства» (запрещенная в России террористическая организация — прим. ред.). Целью этой диверсии было усилить атмосферу страха во Франции после терактов. Как и в США, Россия стремилась ослабить самого неудобного для нее кандидата в президенты, Эммануэля Макрона, которого она считала слишком атлантистски и проевропейски настроенным. Пошли слуги о его предполагаемой гомосексуальной ориентации. В начале мая 2017 года в социальные сети утекла немалая часть электронной переписки избирательного штаба партии «Вперед!» Официально французские власти не стали никого обвинять. «Говоря об ответственности за кибератаки, следует проявить осторожность, поскольку доказательств недостаточно», — считает Кевин Лимонье. Как бы то ни было, технические детали указывают на российских хакеров, которые, вероятно, работают под прикрытием ГРУ.
На этом кампания по дестабилизации не остановилась. Распространение хэштегов с критикой Макрона достигло пика в конце 2018 года на фоне кризиса «желтых жилетов». Телеканал RT France предоставил эфир демонстрантам, собрав рекордную аудиторию. Любопытные аккаунты в Твиттере (они особенно активны в рабочие часы по Москве) публиковали все, что могло обострить ситуацию, хотя масштабы их воздействия сложно оценить. Среди самых активных — @DupontAllan3, созданный в августе 2018 года и закрытый в начале 2019 года: на его счету — 40 тысяч твитов, что намекает на фабрику троллей.
«Не русские создали это социальное течение, но они попытались увеличить его размах», — полагает эксперт по безопасности Батист Робер (Baptiste Robert). «Они делают все для поляризации общественного мнения», — добавляет другой французский специалист.
В ноябре 2018 года Фейсбук добился закрытия 11 французских страниц в Инстаграме, уличенных в подозрительном и «скоординированном» поведении, — то есть фальшивок. Профили были самыми разными: защитник мусульманок, ультрас, троцкист, эколог, националист… Их общая аудитория была небольшой (70 тысяч пользователей), но лозунги все более открыто звучали против Макрона. «Это явно были российские испытания будущего политического использования, как в США до 2016 года», — уверена Камиль Франсуа.
Эти действия могут показаться безобидными, и французские спецслужбы, которые защищают оборонные объекты и предприятия, не хотят накалять обстановку. «Мы сотрудничаем с Россией в борьбе с джихадистскими группами, в том числе чеченскими. Не стоит ломать эти отношения», — говорят в одной из них. Как бы то ни было, подобные операции не лучшим образом сказываются на обстановке. «Они используют дезинформацию и хакерские атаки как инструменты дестабилизации в связи с другой шпионской деятельностью», — отмечает высокопоставленный французский чиновник.
В 2017 году российского шпиона, который пытался завербовать в Париже высокопоставленного чиновника, попросили как можно быстрее покинуть территорию Франции, а за делом Скрипаля в марте 2018 года последовало громкое выдворение еще четырех фальшивых дипломатов (по данным «Монд», они были раскрыты контрразведкой). Министерство обороны отнеслось к ситуации с предельной серьезностью. В сентябре министр Флоранс Парли (Florence Parly) осудила «акт шпионажа» после приближения российского аппарата «Луч-Олимп» к франко-итальянскому военному спутнику. «Наша связь, военные маневры и наш быт будут в опасности, если мы отреагируем», — предупредила она. Кроме того, российские микроспутники регулярно пытаются устроить помехи или взломать французские военные спутники. В феврале Флоранс Парли также сообщила о попытке проникновения в системы связи ее министерства. Целью было нарушить цепочки снабжения топливом армии, в частности флота. Ответственность возлагают на секретную группу Turla.
Эксперты по кибербезопасности полагают, что Turla контролируется Россией — то есть ГРУ. «Turla входит в число хакерских групп, которые действуют уже более десяти лет и используют очень продвинутое ПО, требующее многолетней работы инженеров. Это подразумевает существенные инвестиции и связи с российскими спецслужбами», — уверен французский специалист. На счету Turla есть атаки на спутники связи, а также на десятки правительственных объектов, в том числе Пентагон в 2008 году и немецкий МИД в 2017 году. Хотя президент Макрон надеется наладить отношения с Путиным, новая холодная война подрывает доверие.

Альянс под нашим микроскопом
Арест любого разведчика - беда для него и для службы, на которую он работал. Райнер Рупп испытал это сам. В любой стране разоблачения чужих разведчиков, шпионов, агентов воспринимают болезненно. Но из всех спецслужб мира "Штази"* и сегодня не просто одна из наиболее преследуемых и гонимых. Она больше не существует, а за ее сотрудниками по-прежнему ведется настоящая охота. Ведь ее агенты десятилетиями водили противника за нос. Само понятие "Штази" усилиями прессы и общественного мнения превратилось едва ли не в ругательство. Но кто скажет, дожил бы мир до ХХI века, если бы внешняя разведка ГДР не добиралась до секретов, способных разорить, стереть с лица земли государства из другого лагеря. Может, установившийся в "холодную войну" относительный паритет между Востоком и Западом как раз и есть главная заслуга министерства госбезопасности ГДР. И словно в насмешку за это после падения Берлинской стены Топаз, он же Райнер Рупп, был приговорен к 12 годам. Он отсидел семь в одиночке и был выпущен на свободу в 2001-м. Западные спецслужбы гонялись за ним три с лишним года. А выдал Топаза, как это всегда бывает, предатель.
- Райнер, основатель и руководитель этой службы Маркус Вольф, конечно, рассказывал мне о вас еще в конце 1990-х. К сожалению, в детали не вдаваясь. Объяснял, что через несколько лет ваша работа перестанет быть секретом, но пока надо подождать.
- Может, период ожидания подходит к завершению. То, о чем промолчал Миша, разрешено раскрыть мне, - и все мы втроем дружно рассмеялись.
- Вы работали на ГДР с 1968 года и благодаря конспирации оставались вне подозрений.
- Для этого делалось все. На встречи с курьерами-связниками выезжал в третьи страны. Брюссель напичкан кем и чем угодно. Рисковать нельзя. Разве если приходилось передавать курьерам что-то необычайно срочное. К примеру, документы, только что принятые на совещании министров стран НАТО. И приходилось проводить мгновенные личные встречи. Я фотографировал секретные документы хорошо освоенной мини-фотокамерой, закладывал кассеты в банки от пива - они у меня были с двойным дном, передавал курьеру. И все - никаких объяснений и разговоров. Никогда не использовал почтовые ящики - это точки, в которых оставляют информацию. Не было и рации, по которой выходил бы на связь. Мой обычный радиоприемник всегда настраивался на определенную волну. И в оговоренный час передавались условные, лишь мне понятные сигналы. Часто именно так давали знать, в получении каких секретных данных заинтересована моя служба.
- Не представляю, как вы доставали эти секретные документы.
- Они в НАТО тоже разные. Есть грифы "секретно", "совершенно секретно" и "космик", то есть абсолютно и строжайше секретно. Третья категория - важнейшая. Добраться до документа с грифом "космик" - честь для любого разведчика. За ними я и охотился. Часто - довольно успешно. Прочитать такой документ при моей должности в НАТО было, в принципе, можно. Но запомнить многостраничный текст - нельзя, нереально. Заснять его, когда рядом может оказаться хоть кто-то, - неоправданно рискованно. Однако я эти документы переснимал, передавал по назначению. А как доставал - тоже расскажу, но только при вашем выключенном диктофоне.

Только представьте себе, сколько же по силам сделать одному талантливому разведчику. Райнер Рупп - Топаз передал ГДР и нам около 10 тысяч секретных материалов прямо из штаб-квартиры НАТО
Последовало откровенное описание процесса: основную роль играли настойчивость, смелость Топаза и, конечно, человеческий фактор. Умение воспользоваться представившимся случаем и превратить его усилиями разведчика из отдельно взятой благоприятной ситуации в сложившуюся и повторяющуюся закономерность.
Так в ГДР, а вскоре и в Москве появился подробнейший документ "космик топ сикрет" под литерой "МС-161". В нем детально и исключительно профессионально натовцы анализировали все попадавшие к ним сведения о Варшавском договоре. Становилось понятно, что знает о нас потенциальный противник. И, тоже важно, о чем не имеет представления. Документ каждый год обновлялся. В его составлении участвовали от 40 до 43 комитетов и подкомитетов НАТО. Особую роль в совершенствовании "МС-161" играли военные комитеты.
Его ценность была бы не так высока, если бы в работе над ним не принимали участие эксперты, специализирующиеся в самых различных областях - не только в военной, но и в политической, экономической, научной... Они вместе анализировали данные по "своим" странам - Советскому Союзу, Польше, Румынии, ГДР... Например, как под микроскопом в НАТО изучались малейшие перемены в советской военной доктрине. Тщательно и со всех сторон обсуждались перестановки в военном руководстве. Любое становившееся известным натовцам усовершенствование в вооружении живо не только раскладывалось по полочкам в комитетах НАТО, но и доводилось до сведения его экспертов, высказывавших затем свое мнение по эффективности внедряемых СССР и его союзниками новинок. Огромное внимание придавалось ракетам пока неизвестного типа, поступавшим в распоряжение армий Варшавского пакта.
Советский Союз считался наиболее важным объектом изучения. Каковы намерения противоборствующей стороны, как проходит обучение применению новейших вооружений, как среагируют Советы с союзниками на то или иное действие НАТО? В чем слабость СССР и правильно ли нащупано разведкой западных стран то, что выдано за слабость пакта или рассматривалось таковой? Но и ни одна другая страна Варшавского пакта не была обделена вниманием.
Наибольшую лепту в составление и обновление "МС-161" вносили США с их разветвленной разведывательной системой. Никто из союзников по НАТО и близко не приближался к Штатам по глубине погружения в дела противника.


Из штаб-квартиры в Брюсселе Топаз добывал документы под секретнейшим грифом "космик". Фото: РИА Новости

Документы "МС-161" позволяли СССР понять, как противодействовать НАТО. Заставляли работать на то, чтобы предотвратить утечки. Давали возможность проанализировать, что натовцы знают и чего не знают о Варшавском договоре, как осуществляются сотрудничество и обмен данными о пакте внутри НАТО, какие районы обороны СССР и его союзников натовцы рассматривают как наиболее уязвимые. Обладание "МС-161" открывало если не все, то многие натовские козыри. Я бы даже решился предположить, что практически все.
И еще немаловажный аспект. Министерство госбезопасности ГДР несло на содержание разведчика минимальные расходы. Топаз работал за идею.
Но как же удалось разведке ГДР разгадать в 23-летнем парне будущего суперагента? Райнер Рупп отвечает на этот вопрос коротко:
- Это случилось еще в 1968 году. Старшее поколение, возможно, не забыло о молодежных волнениях, потрясших тогда Европу. Я был среди демонстрантов. Однажды после очередной манифестации, сидя с приятелем за кружкой пива, горячо и уж точно громко обсуждал грядущую революцию, возможно, и мировую. А когда пришло время расплачиваться с официантом, на первый план вышла проза жизни: мы с другом слишком увлеклись, для расплаты не хватает пфеннингов 50-60. И тогда сидевший в углу пивной человек вежливо попросил записать наши ничтожные расходы на его счет и заказал всем еще по кружке. Мы обсуждали с ним приближение революции.
Потом снова встретились. Спорили. Меня в отличие от него нельзя назвать твердым приверженцем коммунизма. Но в том, что обществу нужно меняться, мы точно сходились. Это сближение и привело меня в том же 1968-м в школу разведки: наш собеседник оказался офицером министерства госбезопасности ГДР. Я не назвал бы это вербовкой. Скорее произошло некое не полное, однако совпадение политических взглядов. Потом я поехал в Брюссель.
- Из ГДР и сразу в НАТО.
- Какое там сразу. Я в Бельгии с 1969-го, а в штаб-квартире НАТО работал с 1977-го. Прошел долгий путь. В 1972-м женился на моей Энн-Кристиан. (Тут прислушивавшаяся к разговору молчаливая Бирюза сделала приветственный жест рукой. - Авт.) А в 1977-м меня приняли в политический отдел управления экономики НАТО.
- Повезло?
Топаз улыбнулся:
- Не в одном везении дело. На это престижное место претендовали еще 69 человек. Пришлось пройти собеседования, которые можно приравнять к экзаменам. Видимо, я оказался подготовленным лучше остальных и НАТО интересовало меня больше других кандидатов. По крайней мере, последнее на 200 процентов верно. Меня и жену проверили. Супругу приняли в одно из управлений НАТО секретаршей. В 1980-м у нас родился ребенок, и ее работа в содружестве со мной на том завершилась. А я вгрызался в профессию эксперта, аналитика НАТО.

Как разгадали ребус СОИ
- Райнер, ответьте на вопрос: как вы распознали, что Стратегическая оборонная инициатива - СОИ - это, как сказали бы сегодня, фейк? СОИ, "Звездные войны" были выдуманы США, чтобы заставить СССР тратить миллиарды и миллиарды на вооружения, на защиту от американских смертельных игрушек, в реальности не существовавших. А советская казна и без того трещала к тому времени по всем швам.
- Вы несколько упрощаете ситуацию, глядя на нее из конца апреля 2019-го. А тогда у СОИ была своя цель. И, я бы сказал, что подкинутая Америкой СОИ, с точки зрения США, поставленную задачу в определенной степени выполнила.
- План президента США Рейгана до конца сработал?
- Скорее план неоконсерваторов, входивших в ближайшее окружение этого "Принца Тьмы". Все это активно закрутилось в 1982-м. И миллионер-американец, представлявший интересы команды Рейгана, пригласил эксперта-немца Руппа на ланч. Убедился, что я неплохо разбираюсь в натовских делах, да и СОИ меня интересует. Он не ошибался ни в том, ни в другом, а если бы он еще и догадывался о мотивации этого интереса... Действительно, я погрузился в проблемы НАТО исключительно глубоко. Американец выяснил, что я работаю добросовестно, не так, как некоторые другие, отсиживающие положенное время и поскорее смывающиеся домой. Поэтому он логично предположил, что в новый подкомитет хорошо бы включить такого, как я, с задачей изучать политическое влияние создания СОИ. Понимая, к чему идет, пришлось сразу заупрямиться: "Ведь я ничего не знаю о СОИ. Чтобы не подвести, требуется, чтобы кто-нибудь ввел меня в курс проблемы".
Побывав в Вашингтоне, Топаз разгадал загадку СОИ
И меня отправили в двухнедельную хорошо оплачиваемую командировку в Вашингтон, где знающие люди просветили, ответив на многочисленные вопросы. Дошло до того, что я читал личные послания президента Рейгана, касающиеся СОИ. А я был настойчив, прося американских разработчиков свести меня то с тем, то с другим отцом-разработчиком СОИ.
Один рабочий завтрак в Штатах следовал за другим, переходя в деловые обеды. Я и правда поначалу знал о СОИ лишь весьма приблизительно. Но уже через неделю в Вашингтоне неожиданно осознал: да я имею почти полное представление об инициативе в отличие от щедро информирующих меня специалистов в отдельных ее областях. А в конце второй недели пришло понимание, что я, пожалуй, осведомлен о Стратегической оборонной инициативе лучше, чем любой из моих американских собеседников, даже наиболее высокопоставленных. Итогом командировки явились доклады - в НАТО и, как догадываетесь, в еще одну организацию.
Стало понятно техническое программирование СОИ. И если в наши дни программированием занимаются компьютеры, то в те годы программы писались собственными руками, их печатали на машинках. Тут исключительно важно понять: если в программе будет хоть одно малейшее несоответствие - лишняя запятая, ее отсутствие, неправильная буква, опечатка, - всей гигантской СОИ никак не сработать. Возникал вопрос: а как вообще может функционировать система, если вы лишены возможности протестировать ее в реальности? И в таком случае можете ли вы вообще положиться на СОИ, которая не прошла ни единого непосредственного испытания? Если идти дальше, считая, что на СОИ нельзя до конца положиться, то как же вы сможете использовать ее в качестве средства настоящего политического давления на другие страны?
Было ясно, что реальная ситуация с СОИ совершенно отличается от предполагаемой, запланированной. Подтверждение этим выводам: даже сегодня СОИ не сможет сработать. А провести тестирование невозможно. Допустим, вы запустите свою ракету откуда-то с Гавайских островов. Программное обеспечение сработает, проквакав ква-ква-ква. И что? Суммируя все изученное, сказанное и в деталях обсужденное, я представил свой уже упоминавшийся отчет. Если коротко, то мой доклад был полон критических замечаний. Чтобы не вступить в противоречие с американцами, я не писал: СОИ практически не сработает. Однако мой доклад наводил именно на эту мысль. В таком случае, как же тогда НАТО сможет политически надавить на Советы, если они не воспримут эту инициативу всерьез? И в СССР не стали тратить миллиарды, чтобы противостоять Штатам с их СОИ.
- Райнер, это спасло СССР от миллиардных и бесполезных трат. А вы знали, что разведка ГДР представляет Советскому Союзу всю полученную информацию?
- Еще бы. Прекрасно понимал: мы делимся с Москвой всем, что хоть как-то может ее заинтересовать. Обо всем первостепенно важном и не очень важном. А уж что СССР интересуется СОИ, было понятно и глупцам, к коим себя не отношу.
- Вы встречались с русскими связниками?
- Никогда. Но, что удивительно, в СССР мы вместе с женой побывали в туристической поездке в Ленинграде. Да, точно, в конце 1970-х, когда я уже работал в НАТО. Потом, уже в двухтысячные, мы с дочкой однажды отдыхали в Сочи.


В конце долгой беседы было лестно сфотографироваться с легендарным Топазом (в центре) и его верной супругой. Фото: Из личного архива автора

Кремлевские звезды над нами горят
Райнер Рупп устал. Беседа - я не привел в этой статье и половины - шла долгая. Непростая. И - за это я особо благодарен Руппу - откровенная.
Пообедав, отправились на прогулку. Спустились в метро, объяснения о котором супружеская чета слушала прилежно. Поднялись на Тверскую. Полюбовались Кремлевскими звездами. Немножко побродили в шумном и нарядном, как всегда бывает только в центре, праздничном потоке.
Пришло время расставания. Еще заранее обменялись координатами. Поцеловав руку Бирюзе, я затем крепко обнялся с Топазом. И расцеловались не так, как у них, а как у нас - троекратно.

Что могло интересовать газету «Труд»
Как журналиста меня не могло не интересовать отношение к этому событию граждан теперь уже бывшей ГДР, хотя полностью объединение завершилось лишь в октябре, и с тех пор 3 октября празднуется в Германии как День германского единства.
В тот период времени у меня появился приятель, полковник Национальной народной армии (ННА), в прошлом сотрудник представительства ННА в одном из штабов Варшавского договора. Звали его Арнольд, и он со своими сослуживцами пытался выжить в эти турбулентные дни, организуя нехитрый бизнес с имуществом Советской группы войск в ГДР. Благо связи с советскими коллегами у него имелись. А ввиду ожидавшегося вывода многотысячной группировки советские интенданты занялись активным бизнесом, продавая все что можно. Полковник относился к случившемуся философски, поскольку ННА должна была или войти в состав Бундесвера, или даже какое‑то время существовать самостоятельно. Поэтому он предполагал, что его в худшем случае отправят на пенсию, но без куска хлеба он не останется.
Однако практика оказалась иной, армия ГДР не была включена в состав Бундесвера, а была фактически расформирована. На территории бывшей ГДР было образовано временное объединенное командование Bundeswehr Ost («Восток»), которое приняло на себя роль ликвидационной комиссии. Как отмечает восточногерманская радиостанция MDR, было принято решение не включать в состав Бундесвера «политические кадры», к которым относились и военные разведчики. Если еще в 1989 году ННА насчитывала более 170 тыс. человек, то 3 октября в состав Бундесвера вошли только 90 тыс. человек. Из них после проверки 50 тыс. разрешили подать заявление на продолжение службы в Бундесвере. После повторной двухгодичной проверки в состав Бундесвера вошли только 18 тыс. человек. А к 1998 году в Бундесвере уже служили лишь 9300 бывших солдат ННА. Воинские звания офицеров ННА не были признаны Бундесвером, фактически лишившим их званий, а службу в армии ГДР не признали ни за военный, ни за гражданский трудовой стаж. Личный состав срочной службы постепенно уволили, некоторое количество офицеров после соответствующей проверки приняли на службу в Бундесвер, причем принятые в Бундесвер офицеры ННА получили более низкие звания. Генералы ННА были уволены министром разоружения и обороны ГДР Райнером Эппельманном со службы 2 октября, накануне объединения.
Арнольду повезло, хотя, конечно, его пенсия оказалась существенно ниже, чем у кадрового офицера Бундесвера того же ранга. Повезло ему еще и с учетом того, что МГБ ГДР, известное под названием «Штази» (от сокращенного немецкого Staatssicherheit, что означало «государственная безопасность») и решавшее, по сути, те же самые задачи по защите первого на немецкой земле «государства рабочих и крестьян», как любили называть ГДР партийные функционеры в Берлине, подверглось разгрому, и ее сотрудники преследовались западногерманской контрразведкой как враги государства и после объединения. Все сотрудники этого ведомства получили «волчий    билет», и на работу в государственные учреждения объединенной Германии их не принимали. Виноват в этом был, в сущности, тогдашний советский лидер Михаил Горбачев, который на переговорах с федеральным канцлером Гельмутом Колем в Архызе в середине июля 1990 года, где была поставлена последняя точка в германском вопросе, предпочел отдать в руки западным немцам решение судьбы и партийных функционеров СЕПГ, и сотрудников Штази. Хотя Коль и был готов учесть мнение тогдашнего президента СССР, от которого, в общем, зависело если не само объединение, то скорость данного процесса. Во всяком случае, в воспоминаниях его сотрудников фигурировал вопрос Коля на этот счет, адресованный Горбачеву.
Однако и среди служащих ННА имелись те, кого бывшие политические противники предпочли видеть на скамье подсудимых. Речь шла о таком специальном подразделении ННА, как военная разведка.
В среду 8 июня 1994 года в Берлинском камергерихт, считающемся высшим судебным органом Берлина, встретился гражданин Франции Жак Л., обвиняемый в шпионаже против Вооруженных сил Франции, и его «работодатель», как писала газета Welt, генерал‑лейтенант в отставке Альфред Краузе, бывший глава военной разведки Национальной народной армии ГДР. Газета писала, что это была встреча с двойной символикой, поскольку Краузе тоже ждал процесс в Высшем суде Дюссельдорфа. Генерала обвиняли в измене, поскольку он нес ответственность за деятельность трех агентов военной разведки ННА ГДР, которые работали в штабе ВВС при постоянном представительстве НАТО и в вычислительном центре Бундесвера.

Жаркая осень 1989 года
Возможно, что, как считает немецкий журналист Андреас Кабус, написавший исследование о деятельности военной разведки ГДР, это (включая начавшийся процесс против Краузе) было связано с широко распространенным в ФРГ заблуждением о роли и месте военной разведки в административной системе ГДР. Многие в Западной Германии считали военную разведку просто составной частью Штази. Дело дошло до того, что даже такой западногерманский авторитет в области тайных войн, как Карл Вильгельм Фрикке, издал в 1989 году книгу, в которой признавал, что Министерство обороны ГДР имеет свою собственную разведслужбу, но административно и оперативно она, мол, зависит от внешней разведки Штази. Но, как отмечает Кабус, это было не так,  и штаб‑квартира военной разведки находилась на Обершпеерштрассе в отличие от штаб‑квартиры внешней разведки МГБ ГДР, размещавшейся на Норманненштрассе. Причем она продолжала свою работу и тогда, когда МГБ ГДР, включая и внешнюю разведку, были уже распущены. Напомним, что решением Народной палаты ГДР от 17 ноября 1989 года на смену Министерству обороны пришло Ведомство национальной безопасности (Amt fьr Nationale Sicherheit) под руководством Вольфганга Шваница. 8 декабря председатель Совета министров ГДР Ханс Модров объявил о роспуске ведомства, а 14 декабря правительство приняло и подтвердило решение о его ликвидации. Военная же разведка была ликвидирована лишь в марте 1990 года. Конечно, военная разведка пересекалась с МГБ ГДР, поскольку в ГДР была принята советская система (она и поныне  действует в России).
Речь идет о военной контрразведке. В КГБ это было третье главное управление. А в МГБ ГДР – управление 2000, которое также называлось главным управлением № 1, и его задачей являлась защита армии от внедрения агентуры западных спецслужб. Разумеется, это подразделение было встроено в систему военной разведки ННА и имело там как своих официальных, так и неофициальных представителей ­­агентуры и доверенных лиц. Но ни руководство ННА, ни Министерство обороны ГДР не знали ничего о неофициальных сотрудниках МГБ ГДР в своих рядах. Более того, оно само было объектом наблюдения со стороны Штази. Правда, в случае появления подозрений на предмет сотрудничества офицеров военной разведки с противником для их активной разработки вплоть до ареста требовалось согласие руководителя военной разведки.
Опасность для сотрудников военной разведки ННА такого рода неофициальной деятельности МГБ ГДР состояла в том, что разгром штаб‑квартиры Штази на Норманненштрассе толпами берлинцев 15 января 1990 года и захват имевшихся там документов (понятно, что среди погромщиков были и кадровые сотрудники иностранных разведок) не только ставили под удар агентуру Штази среди сотрудников военной разведки, но могли пролить свет на некоторые ее операции, которые могли быть им известны. А следовательно, и на участников этих операций, в том числе агентуру военной разведки из числа граждан ФРГ и других западных стран. Как писал один не названный по имени подполковник военной разведки в берлинской газете Junge Welt, «наши собственные документы мы своевременно уничтожили, и они не могли послужить компроматом ни на кого. Но меня беспокоит картотека, которую МГБ ГДР из недоверия к нам, очевидно, создавала. В ней могли содержаться описания отдельных операций, имена агентов, сотрудников и источников информации». Наверное, предполагал подполковник, этих сведений было достаточно, чтобы поставить человека перед альтернативой: либо ты все рассказываешь, либо мы тебя уничтожаем. Конечно, не нужно понимать слово «уничтожаем» в прямом смысле, речь шла о судебном преследовании на основании полученного компромата.
Журналист Кабус приводит в своей книге пример недопустимого вмешательства МГБ ГДР в святая  святых любой разведдеятельности – работу с агентурой. Речь идет о кураторе от Штази по имени Эберхард Леман, который появился в штаб‑квартире военной разведки с целью улучшения их профессиональной деятельности. Он имел право давать указания руководству двух важнейших отделов военной разведки, занимавшихся агентурной работой. Это был очень амбициозный человек, совершенно очевидно стремившийся к власти. Дело даже дошло до открытого конфликта его с политическим руководителем ННА Вальдемаром Вернером. Конфликт закончился тем, что Лемана отозвали обратно в МГБ ГДР, где он продолжал служить в управлении контрразведки (управление 2 Штази) и даже через год получил из рук министра госбезопасности Эриха Мильке  орден за заслуги перед отечеством в бронзе. После объединения Германии он, как утверждает Кабус, продал данные о сотрудниках военной разведки и проводившихся ими операциях, о которых ему было известно в период пребывания в военной разведке, Западу. Из‑за этого некоторые агенты, сотрудничавшие с военной разведкой, оказались за решеткой.
С психологической точки зрения амбициозность довольно противоречивая черта. В классическом Словаре русского языка С.И. Ожегова она объясняется как спесивость, чванство, самолюбие и притязание на что‑либо. Ныне же она воспринимается как положительная характеристика человека, который стремится достичь высоких целей, добиться успеха, иметь больше, чем сейчас. К чему отрицательное отношение сохранилось, так это к тому, что называют «голые амбиции», – масштабные планы, не подкрепленные необходимыми ресурсами: способностями, опытом, трудолюбием. Конечно, амбициозность всегда граничит с коварством и предательством, причем не только в разведке и не только в Германии.

Собственный путь военной разведки в ГДР
После роспуска МГБ ГДР предполагалось создание для ННА собственной специальной контрразведывательной службы по образу и подобию западногерманской военной контрразведки MAD. Но создание новой спецслужбы не состоялось из‑за ликвидации ГДР.
Дальнейшие размышления касались объединения двух спецслужб военной разведки ННА и внешней разведки МГБ ГДР и создания на их базе единой разведслужбы. Практически речь шла о том, чтобы включить в состав военной разведки от 400 до 2 тыс. офицеров внешней разведки. Эта идея возникла в период деятельности правительства Модрова (с ноября 1989-го по апрель 1990 года), то есть до проведения выборов с участием новых партий, победителем из которых вышла восточногерманская ХДС.
Надо сказать, что военным разведчикам эта идея не понравилась. Они аргументировали ее отклонение тем, что обе спецслужбы имели различные структуры и принципы работы. Подобные аргументы вполне устроили тогдашнего министра обороны ГДР адмирала Теодора Хоффманна. Но, как отмечает Кабус, у негативного ответа военных разведчиков имелась и политическая подоплека. Якобы это была «поздняя месть за пережитые ими унижения от сотрудников Штази». Глава военной разведки генерал‑лейтенант Краузе назвал такие предположения, которые в те годы активно высказывались в массмедиа, «полной чушью» и сослался на чисто практические размышления.
Но, как утверждает Кабус, и руководство внешней разведки МГБ ГДР негативно отнеслось к такому проекту, поскольку считало, что военные разведчики вряд ли справились бы с таким разросшимся аппаратом.
Впрочем, можно предположить, что все‑таки какое-то решение было принято. В связи с этим нельзя не обратить внимания на появившееся на радиостанции Deutschlandfunk 19 июня 1990 года заявление Фридриха-Вильгельма Шломанна, западногерманского юриста, работавшего в свое время в западногерманском Министерстве по общегерманским вопросам и Министерстве обороны, где он отвечал за вопросы ведения психологической войны. Этот ученый, считающийся христианскими демократами  экспертом по разведслужбам, утверждал в своем заявлении, что якобы все сотрудники подразделения внешней разведки МГБ ГДР, которые занимались «шпионажем по военным вопросам», перешли на службу в военную разведку ННА, и ее численность благодаря этому возросла до 4 тыс. человек. На следующий день Министерство разоружения и обороны, созданное пришедшими к власти в результате последних выборов в Народную палату ГДР 18 марта 1990 года христианскими демократами, выступило с опровержением.
Могло ли подобное случиться? В принципе да, поскольку и во внешней разведке МГБ ГДР, и в военной разведке ННА применялся объектовый принцип работы. Прежде всего надо отдавать себе отчет, что стратегическая разведка, которой занималась внешняя разведка МГБ ГДР в военной разведке ННА, занимала не столь значительное место. Некоторые источники утвержают, что не более 10%. Большее значение для ведения боевых действий имеют тактическая и оперативная разведка. Но разумеется, нередко интересы обоих разведок пересекались, и они независимо друг от друга могли работать по одним и тем же объектам, например Министерству обороны ФРГ. Перевербовки одними спецслужбами агентов других спецслужб не допускались. Но практически это можно было сделать лишь путем проверки по учетам той или иной спецслужбы. Другими словами, на заинтересовавшее разведку лицо направлялся запрос в другую спецслужбу. А это означает, что другая спецслужба могла быть в курсе интереса той или иной спецслужбы к определенным лицам.
Но времени на создание единой разведслужбы, какую представляет собой, например, Федеральная разведывательная служба ФРГ (BND), у ГДР просто не хватило.
В действительности численность кадрового состава военной разведки ННА, если говорить о центральном аппарате, невелика. Штаб руководителя разведки охватывал всего 50 человек. В информационной службе было занято 200 человек. 160 офицеров осуществляли руководство агентурной сетью за рубежом. В аппарате военного атташата в диппредставительствах ГДР за рубежом работали 240 офицеров и унтер‑офицеров. Руководство войсковой разведкой осуществляли около 400 офицеров, унтер‑офицеров и гражданских лиц. В подчинявшемся центральному аппарату научном институте, осуществлявшем функции переподготовки кадров, было занято 150 офицеров. Прослушиванием эфира занимались примерно тысяча офицеров и унтер‑офицеров. Эти данные можно найти в работах австрийских ученых, посвященных деятельности военной разведки ННА против нейтральных государств Европы.

Архивы МГБ, после его ликвидации, были  открыты для широкого доступа. Фото Reuters

Последний акт

Вопрос уничтожения архивов военной разведки ННА до сих пор занимает умы историков, и,  возможно, не только их. Дело в том, что эти архивы были уничтожены вполне официально по приказу последнего министра по разоружению и обороне ГДР пастора Райнера Эппельманна. Он был евангелическим пастором в ГДР и считался известным оппозиционным деятелем тогдашнему режиму СЕПГ. После мартовских выборов, на которых, как уже указывалось выше,  Христианско-демократический союз ГДР получил относительное большинство, он стал в правительстве Лотара де Мезьера министром по разоружению и обороне. Другими словами, с тех пор и вплоть до 3 октября 1990 года, когда юридически состоялось объединение двух германских государств, он и был верховным руководителем военной разведки ННА.
15 августа 1990 года, как описывает эту самую, наверное, значительную заключительную сцену в истории военной разведки ННА Андреас Кабус, к воротам штаб‑квартиры военной разведки на голубой «Ладе»-«пятерке» подъехал курьер из Министерства по разоружению и обороне. У него в руках был документ, подписанный министром Эппельманном. В нем министр уполномочивал полковника Гюнтера Вайсса, руководителя только что созданной комиссии по анализу архивов, все архивы военной разведки ННА, размещенные для хранения в Потсдаме, изъять и уничтожить. До объединения двух Германий оставалось восемь недель.
Как отмечает Кабус, получить архивы из Потсдама не представляло труда. С проблемами комиссия столкнулась при изъятии архивов военной разведки ННА, которые хранились в бывшем МГБ ГДР. Напомним, что речь идет о материалах военной контрразведки. Дело в том, что штаб МГБ ГДР на Норманненштрассе был захвачен правозащитниками, которые и продолжали его удерживать. Они отказывались допускать посторонних к этим актам. Дело дошло до того, что пришлось вмешаться главе правительства ГДР и даже федеральному ведомству канцлера ФРГ, которое дало добро на изъятие документов, касающихся военной разведки ННА из архивов МГБ ГДР.
Только так часть архивов перекочевала на Обершпеерштрассе, чтобы тут же очутиться в «пасти» шредера ­– оффисного устройства для измельчения бумаги.
Вопрос, на который пока нет ответа, состоит в том, зачем это надо было Эппельманну, который  после ликвидации ГДР ряд лет заседал от ХДС в Бундестаге.
Возможно, в служебном донесении руководителя военной разведки ННА от 13 сентября, которое было направлено Эппельманну, и содержится ответ на этот вопрос. В нем говорится, что операция по уничтожению завершена. Все материалы, по которым можно было бы установить личности, объекты и образ действий разведки, уничтожены. Таким образом, безопасность источников и других сотрудников разведки, действовавших в интересах ГДР и на территории ФРГ, гарантирована. Невозможна также реактивация или продолжение работы бывших сотрудников, как и переход бывших сотрудников на службу других разведок.
Предполагается, что Эппельманн пошел на такие действия, чтобы уничтожить свидетельства своей личной прошлой деятельности и своих контактов или контактов своих коллег по нынешнему состоянию дел, которые могли бы в будущем нанести ущерб. Бывший его коллега по правительству де Мезера министр внутренних дел Петер‑Михаэл Дистель считает, что именно Эппельманн несет полную ответственность за уничтожение документов подчинявшейся ему военной разведки, действовавшей против ФРГ.
Другое дело, что Эппельманн, как свидетельствуют доступные общественности данные архивов МГБ ГДР, поддерживал контакты с американскими и французскими спецслужбами. Речь идет о генеральном директорате внешней безопасности французского Министерства обороны (DGSE) и о ЦРУ. И как известно, и США, и Франция имели иное представление, чем в Бонне, как должен был происходить процесс объединения двух германских государств. Поэтому позиции, которые занимали в процессе объединения иные западногерманские чиновники, и их действия вопреки интересам двух великих держав были бы небезынтересны и Франции, и США. Военная разведка ННА могла иметь информацию на этот счет. Скорее всего поэтому и в ведомстве федерального канцлера дали добро на уничтожение подобного компромата. Сам Эппельманн, если верить бывшему центральному органу восточногерманского ХДС, газете Neue Zeit, согласовывал вопрос уничтожения актов с федеральным министром внутренних дел ФРГ Вольфгангом Шойбле.

Роспуск агентурной сети
Конечно, и без приказа Эппельманна руководство военной разведки ННА принимало меры по обеспечению безопасности работавших с ними граждан других стран. В этом плане решающим было прекращение существовавшей до сих пор практики ведения разведдеятельности. Документ об этом был подписан министром обороны в правительстве Модрова адмиралом Хоффманном 16 марта 1990 года. Военная разведка переименовывалась в Информационный центр. Ведь настроения в ГДР были не в пользу секретных служб. Документ касался прекращения разведывательной активности в западных странах. Предполагалось, что еще имевшиеся задачи можно было решать силами военных атташе с помощью их официальных контактов. После выборов 18 марта на Обершпеерштрассе начали уничтожать все признаки ведения разведдеятельности. Агентуре поступили указания уничтожить их. Имелись в виду контейнеры для хранения микропленки, шифры, радиопередатчики и т.п. Еще ранее, в феврале 1990 года, были отозваны нелегалы, находившиеся в различных странах мира. Речь идет о кадровых офицерах разведки, работавших под вымышленными именами и жизненными легендами под различными прикрытиями.
Кабус указывает, что роспуск агентурной сети происходил поэтапно. С марта 1990 года прекратилась передача развединформации от агентуры и нелегалов в Берлин. С 31 марта по 30 июня 1990 года проводились только самые необходимые операции для нейтрализации и роспуска агентурной сети. В этот период генерал‑лейтенант Краузе доложил министру Эппельманну, что связь со всеми 138 «конспиративно работающими» сотрудниками на территории Западной Германии была прекращена. 23 мая в 23.30 прекратился обмен радиосигналами с агентурой. Всем агентам был послан в эфир сигнал «прощальное приветствие». Накануне посылки «прощального приветствия» руководители агентурой были отправлены в страны оперативного использования для встреч с агентурой, чтобы лично разъяснить им сложившуюся ситуацию и причины прекращения связи. Офицеры заверяли своих подопечных, что все данные, касавшиеся их деятельности, уничтожены. Агентов предупреждали о недопустимости попыток начать работу с какими‑то другими спецслужбами.
Следующим логичным шагом стал изданный 17 июня 1990 года за подписью адмирала Хоффманна приказ за номером 22/90, которым предписывалось ликвидировать все структурные подразделения в центральном аппарате. В структуре нового Министерства разоружения и обороны Хоффманн занимал пост заместителя министра и главы ННА. До 31 августа весь офицерский состав оперативных подразделений военной разведки был распущен.
Возвращаясь к процессу против Краузе, с чего я начал эту статью, следует сказать, что в отношении него в обвинительном заключении на 247 страницах говорилось об измене своей стране, которую генерал совершил в ходе осуществления своей разведывательной деятельности против ФРГ. Его адвокат попытался выиграть процесс, указывая на статью 31 Гаагской конвенции по ведению наземной войны 1908 года. В ней говорится, что с армейским шпионом, который вернулся после выполнения задания во вражеском тылу и позднее был пленен, нужно обращаться как с военнопленным, и его нельзя заставить отвечать за предыдущие разведывательные операции. Далее адвокат, если верить газете Welt, сообщил суду, что в 1990 году между руководством ННА и западногерманским Бундесвером было заключено своего рода джентльменское соглашение, по которому деятельность агентуры военной разведки ННА была прекращена. А за это якобы ему было обещана свобода от судебного преследования. Перепроверить это невозможно, как и то, что данных об осуждении судами ФРГ генерал‑лейтенанта в отставке Альфреда Краузе я не нашел.

Структура ГСГ 9
Организационно‑штатная структура ГСГ 9 напоминает САС Великобритании. ГСГ напрямую подчиняется министру внутренних дел Германии и действует по его распоряжению. Спецподразделение включает сухопутный отряд (100 человек), морской отряд (100 человек), парашютный отряд (50 человек), центральное управление. Сухопутный отряд специализируется на контртеррористических операциях на суше с учетом любого вида местности и сложности захваченного объекта. Его задачи – противодействие и освобождение заложников, противостояние киднеппингу, терроризму, похищению, крупному вымогательству, угрозам применения взрывчатых веществ.
При создании ГСГ 9 руководство МВД настаивало, чтобы подразделение также специализировалось на противодействии ядерному, химическому и бактериологическому оружию. Этот отряд специализируется на освобождении заложников в самолетах, городских конструкциях, включая высотные, и на любых видах местности, включая горные.
Морской отряд специализируется на морских контртеррористических операциях. Его задачи – освобождение заложников на морских судах, противодействие захвату судов и использованию взрывных устройств. В процессе подготовки отряд взаимодействует с боевыми пловцами Бундесвера.
Парашютный отряд предназначен для различных видов десантирования с любого вида воздушного транспорта, включая самолеты и вертолеты на любой объект, где бы он ни находился. Речь идет о любом виде местности или любой точке мира. Парашютный отряд использует все виды парашютов и умеет десантироваться с задержкой времени.
Центральное управление отвечает за вооружение, амуницию и снаряжение сотрудников или операторов. Сотрудники этого управления занимаются подбором оружия, ВВ, средств защиты, транспорта, технических средств, средств связи для бойцов ГСГ. Оперативный штаб подразделения планирует, задействует, руководит деятельностью ГСГ во время боевой деятельности и во время обучения. Непосредственно за обучение отвечает тренировочное подразделение.
Техническое подразделение состоит из специалистов по работе с минными устройствами, включая устройства повышенной сложности. Задача этих специалистов – обеспечить бойцам ГСГ безопасность от взрывных устройств для достижения успеха в операции. В подразделение входит группа специалистов по использованию средств высоких технологий – IT‑специалисты, специалисты по использованию роботов.
Тренинговое подразделение отвечает за набор и обучение новобранцев и переобучение бойцов ГСГ. В структуре ГСГ есть отдельная группа снайперов, которая тренируется независимо и подключается к операции командованием с учетом специфики задачи. Все оперативные отряды делятся на группы по пять человек.
Во главе ГСГ обычно находится четырехзвездный старший полицейский офицер, звание которого по‑немецки звучит как «полицайдиректор». Бойцы его называют «командор» или «командир». Высокое звание дает ему прямой доступ к министру внутренних дел.

Наиболее ВАЖНЫЕ операции ГСГ
Операция «Магический огонь» была проведена ГСГ в 1977 году и стала первой успешной акцией, в которой ГСГ успешно штурмовала самолет, освободила заложников и продемонстрировала высокую выучку. В аэропорту Пальма де Майорки на борт самолета компании «Люфтганза» проникли вооруженные палестинские террористы. Они захватили пассажиров в заложники и направили самолет в Сомали. Капитан воздушного корабля успел передать сигнал о захвате самолета, ГСГ была поднята по тревоге, посажена в самолет и направлена по следам захваченного лайнера. Командование ГСГ договорилось с командованием САС, который прислал своих операторов‑специалистов по использованию и применению взрывчатых веществ. Самолет с заложниками и террористами на борту сел в Могадишо, столице Сомали. ГСГ и штаб контртеррористической операции в Германии получили эту информацию. На борту самолета с ГСГ находились высшие представители МВД Германии и сам Ульрих Вегенер, поэтому координация с правительством Сомали, ее полицией и вооруженными силами была налажена быстро. Когда самолет с ГСГ сел в Могадишо, армейские спецподразделения и полиция Сомали оцепили захваченный самолет. Высшие чиновники МВД Германии и Вегенер договорились о взаимодействии. Вторым бортом прибыли представители САС со своим снаряжением.
Для ГСГ операция стала квалификационным экзаменом. Вегенер командовал быстро и оперативно. Он четко распределил обязанности между штурмовыми, снайперскими группами и группами наблюдателей за захваченным самолетом. Сомалийские коммандос по договоренности с Вегенером провели отвлекающую операцию с целью дать возможность штурмовым группам приблизиться к самолету. На взлетной полосе был разожжен костер. Тем временем штурмовые группы ГСГ с операторами САС забрались под фюзеляж захваченного самолета. По команде они одновременно и бесшумно вскрыли люки на фюзеляже и с помощью штурмовых лестниц проникли внутрь самолета. Операторы САС метнули свето‑шумовые гранаты, нейтрализовавшие террористов. Бойцы ГСГ открыли точный огонь на поражение по террористам и поразили их за считаные секунды. ГСГ во время штурма использовал новый метод стрельбы, изобретенный Вегенером. В его основе – линейное построение операторов и одновременная поддержка огнем друг друга во время штурма и движения по объекту (самолету).
С 1982 по 1993 год ГСГ участвовала в захвате и аресте боевиков террористической организации «Фракция Красной Армии». Учитывая опасность и наличие стрелковой и другой военной подготовки у членов этой организации, ГСГ профессионально нейтрализовала их.
В нулевые годы ГСГ провела ряд операций в Ираке по защите персонала германского посольства от нападений, защите германской колонны от засады с применением РПГ, защите членов германской правительственной организации по оказанию помощи Technisches Hilfswerk (THW), работающей в Ираке, а также осуществила совместные спецоперации с силами спецопераций США, направленными на борьбу с повстанцами в Ираке.
За всю историю своего существования ГСГ 9 провела более 2 тыс. спецопераций.

Вооружение ГСГ 9
В отличие от САС и «Дельты», которые являются как по составу, так и по подчинению и предназначению армейскими антитеррористическими спецподразделениями, ГСГ является полицейским по предназначению и подчинено МВД, поэтому особое внимание в нем уделяется подбору снайперского оружия с учетом полицейских техник стрельбы. При выборе оружия командование ГСГ отдало предпочтение германским образцам. Необходимо заметить, что германское стрелковое вооружение, особенно снайперское, отличается высокой надежностью механизмов и качественной оптикой. Оно может смело конкурировать с британскими и американскими снайперскими винтовками.
Относительно недавно ГСГ взяла на вооружение снайперскую винтовку G29 с прицелом Steiner M5XI 5‑25×56. Эта винтовка оснащена сошками и пламегасителем. Спуск с предупреждением позволяет производить прецизионные выстрелы. Оптический прицел имеет хорошее разрешение, быстро настраивается и отличается высокой надежностью. Снайперская винтовка DSR‑1 производства германской компании DSR‑precision GmbH также состоит на вооружении ГСГ. Легкая (вес 5, 9 кг), компактная, сконструированная по системе «буллап», она может использоваться также для штурмовых операций. Снайперская винтовка DSR 50 оснащена прибором бесшумно‑беспламенной стрельбы и является модернизированным вариантом DSR‑1. Снайперская винтовка Heckler und Koch HK G28 имеет складную сошку, телескопический регулируемый приклад со щекой, а также оптический прицел Schmidt&Bender RMP 3‑20x50 плюс установленный на нем лазерный дальномер. Она используется как для снайперской стрельбы, так и для штурмовых операций. На винтовку могут быть установлены ночные прицелы и лазерные целеуказатели. Штурмовые подразделения ГСГ вооружены автоматическими винтовками HK433, HK G36 и HK416A7. Все эти автоматические винтовки произведены германской оружейной компанией Heckler&Koch и доказали свою надежность и эффективность во время тестирования и в боевом применении. Кроме национального вооружения ГСГ использует и иностранное стрелковое вооружение, в основном австрийское. У ГСГ есть все необходимое вооружение для проведения антитеррористической операции любой сложности.

Специальный отряд ГСГ 9 проводит морские контртеррористические операции.  Фото с сайта www.bundespolizei.de

Командиры ГСГ и их достижения
Создателем антитеррористического спецподразделения был полковник германской пограничной охраны Ульрих Вегенер. Во время Мюнхенских событий он был офицером связи МВД. Наблюдая беспомощность местной полиции в решении кризисной ситуации, полковник Вегенер проанализировал события и инициировал создание антитеррористического подразделения из бойцов пограничной охраны. Он лично прошел спецподготовку в 22‑м полку САС, уже имеющем опыт борьбы с террором, и адаптировал британский военный опыт и практику под германские условия. Свое высокое положение он использовал для прямого подчинения ГСГ непосредственно министру внутренних дел ФРГ. Полковник Вегенер успешно построил связи ГСГ не только с САС, но и с американской «Дельтой» и другими ведущими антитеррористическими спецподразделениями мира для обмена опытом. Он продвинул возможности ГСГ по всему миру, в результате его подразделение вошло в пятерку лучших, а его лично стали приглашать в качестве специалиста‑консультанта по антитеррору и специалиста‑наставника во многие спецподразделения антитеррора по всему миру. Благодаря ему ГСГ участвует в международных полицейских учениях антитеррора. Он является первым разработчиком германской тактики антитеррора.
Командир ГСГ Уве Ди вместе с полковником Вегенером инициировали международную Combat Team Conference (CTC) – международную конференцию «Боевая команда», соревнование полицейских и военных спецподразделений с целью кооперации и обмена опытом. В соревнования включены этапы освобождения заложников, бой в городе, снайпинг.
Командир ГСГ Юрген Бишофф укрепил связи спецподразделения с МВД и по завершении службы в этой части был назначен начальником штаба полицейского управления, ответственного за антитеррористическую безопасность правительственных учреждений Берлина.
Командир ГСГ Фридрих Айхеле по завершении службы представлял интересы ГСГ в Европоле и отвечал за подготовку афганских полицейских.
Командир ГСГ Йорам Фукс добился увеличения спецподразделения на 100 человек и создания новой базы в Берлине.

Подготовка бойцов ГСГ
Значительное внимание уделяется снайперской подготовке, эта тренировка имеет свои особенности. Если «Дельта» и САС – это армейские антитеррористические подразделения, то ГСГ – полицейское подразделение как по по составу, так и по мировоззрению. Это сказывается на применении снайперских тактик. Снайперские группы ГСГ преимущественно тренируются в полицейской стрельбе, она имеет отличие от армейской антитеррористической стрельбы, созданной «Дельтой» и САС. Если снайперы «Дельты» и САС ориентированы на уничтожение террористов, то снайперы ГСГ натренированы на высокоточную стрельбу с учетом захвата террористов. Задача снайперов ГСГ не уничтожать, а способствовать захвату объектов (террористов) штурмовой группой. Поэтому поражение объекта полицейским снайпером требует более высокой точности, чем армейским.
Штурмовые группы спецподразделения натренированы на освобождение заложников в городских конструкциях любой сложности, на воздушном и морском транспорте. В условиях опасности применения ядерного и других видов терроризма ГСГ обучается противостоять применению террористами этих видов оружия.
Вегенер способствовал созданию в ГСГ творческой атмосферы. Командиры групп и подразделений ГСГ изучают тактики всех спецподразделений мира и изобретают свои методики антитеррора. Для обмена опытом ГСГ участвует в международных соревнованиях антитеррора Combat Team Conference (CTC) также принимает участие в международных соревнованиях SWAT Special Weapon and Tactics units – соревновании антитеррористических полицейских спецподразделений. Это престижное соревнование состоит из восьми подвидов: снайпинг, скоростная езда в условиях смоделированной антитеррористической операции, освобождение заложников и т.д. На последних соревнованиях SWAT ГСГ сумела занять призовые места во всех восьми подвидах, доказав высокий профессионализм.
Кандидаты в ГСГ проходят медкомиссию, сдают экзамены по физической подготовке, навыкам стрельбы и владения оружием, проходят психологические тесты. В случае успешной сдачи кандидаты в ГСГ зачисляются на 22‑недельный курс подготовки, который состоит из 13 недель базовой и 9 недель специализированной подготовки. Специализированная подготовка осуществляется с учетом направления бойца ГСГ в конкретный отряд – морской, сухопутный или воздушно‑десантный, конкретную группу – наблюдения, снайперов, подрывников или штурмовую.
На немецком языке бойцы ГСГ называются Spezialeinsatzkommandos – «коммандос специальных действий». Название говорит само за себя и доказывает, что подразделение имеет не только оборонительную, но и наступательную направленность, поскольку коммандос – это бойцы разведывательно‑диверсионных подразделений. ГСГ, специализируясь на антитерроре и противодействии диверсионным действиям, может успешно работать и как разведподразделение по борьбе с повстанцами.

ГСГ и современные военные и антитеррористические технологии
Спецподразделение располагает автопарком автомобилей Mersedes‑Benz для спецопераций и вертолетной эскадрильей специальных операций с пилотами экстра‑класса. По мнению бойцов спецподразделений США, принимавших участие в совместных с ГСГ 9 контрповстанческих операциях в Ираке, пилоты ГСГ бесстрашны и мастерски управляют вертолетами в условиях повышенной сложности. Спецподразделение располагает современной противоминной аппаратурой, современными приборами ночного видения и целеуказания стрельбы. Свои технологии ГСГ совершенствует в условиях военных действий и повышенной террористической опасности в Афганистане и Ираке, защищая германские посольства и их сотрудников. На высоком уровне в ГСГ находится подготовка по рукопашному бою, поскольку штурмовые группы, полицейские по составу и менталитету, натренированы на захват объекта и противодействие нападению.
ГСГ укрепляет партнерские отношения по всему миру. Так, во время массового убийства в Мюнхене в 2016 году в антитеррористических мероприятиях вместе с ГСГ принимало участие австрийское антитеррористическое подразделение «Кобра». ГСГ поддерживала египетские антитеррористические подразделения во время операции по освобождению заложников в Египте в 2001 году, поскольку были захвачены германские туристы. ГСГ 9 консультировала индийское антитеррористическое полицейское спецподразделение в связи с терактом 2008 года в Мумбаи. ГСГ способствовала обучению антитеррористических спецподразделений Пакистана, Гонконга, Саудовской Аравии. Эта тренинговая деятельность ГСГ 9 не просто построение партнерских отношений, а миссия правительства Германии по расширению контактов и увеличению количества деловых и политических партнеров Германии. Поскольку ГСГ является одним из лучших спецподразделений антитеррора, спрос на обучение и сотрудничество с ней высок. В 2011 году ГСГ участвовала в аресте двух русских разведчиков в Гейдельберге, которых объявили шпионами. И это является доказательством того факта, что ГСГ выполняет поручения контрразведки Германии – Бюро по охране Конституции. Великолепная подготовка, физические показатели – а надо сказать что бойцы ГСГ по физическим возможностям напоминают гренадеров Фридриха Великого – позволяют им справиться с любым противником. Оперативная деятельность ГСГ, направленная на обучение зарубежных спецподразделений, защита германских граждан за рубежом свидетельствуют о том, что ГСГ нередко взаимодействует с германскими внешнеполитическими агентствами и расширяет возможности Германии. Будущее ГСГ связано с политическими и экономическими перспективами Германии, усилением ее внешнеполитической роли на мировой арене. Доминирующая роль Германии в ЕС, ее вклад в европейскую экономику будут способствовать усилению роли ГСГ в Европе и по всему миру, однако необходимо заметить, что главное – не допустить чтобы германские спецподразделения, прежде всего ГСГ, не скатились к тем акциям, которые они использовали во время Второй мировой войны, забыв о том, что люди важнее технологий, а спецподразделения существуют во имя мира, а не ради количества акций и достижений в спецоперациях. Поэтому во время наступательных акций командование ГСГ должно думать о том, чтобы это подразделение служило демократии.