Спецслужбы

В новом законопроекте предусматривается, что террористы должны находиться в тюрьме после оглашения приговора как минимум 14 лет. Досрочное освобождение будет отменено для тех преступников, которые классифицируются как опасные и приговариваются к длительным срокам заключения. Изменения в законодательстве отменят условно-досрочное освобождение и для тех правонарушителей, которые отбывают срок за изнасилование, непредумышленное убийство и нанесение тяжких телесных повреждений.
Кроме того, в самое ближайшее время британские силовые структуры получат право арестовывать мигрантов, которые незаконно захватывают участки земли и без разрешения разбивают на них свои лагеря и даже возводят там "времянки". По официальным данным, с начала этого года, более тысячи таких небольших групп, как правило семей мигрантов, разбили такие лагеря на несанкционированных участках в Англии и Уэльсе. Отныне захват земли и попытка построить на ней дом без разрешения попадут в разряд уголовных преступлений.
Официальный Лондон намерен изменить "Законопроект о полномочиях и защите полиции", который предусматривает усиление защиты офицеров и их семей. Это одно из ряда предлагаемых правовых изменений, на которое особо обратила внимание в своей речи Елизавета II. При этом количество полицейских в Альбионе, которое было значительно сокращено при прежнем премьере Терезе Мэй, будет увеличено на 20 тысяч человек.
Новое законодательство также обяжет британских избирателей показывать документы, удостоверяющие личность, на выборах. В настоящее время избиратели просто называют свое имя на участке для голосования и получают избирательный бюллетень после его проверки.
Наконец, британское правительство также намерено пересмотреть и ужесточить закон о домашнем насилии.

Что еще предлагает Джонсон?
Британский премьер, по информации британского издания, предложил произвести еще ряд существенных изменений, направленных на улучшение социально-экономической ситуации в Альбионе. Он предложил в течение следующих четырех лет дополнительно выделить 33,9 миллиардов стерлингов на нужды здравоохранение. Он намерен предложить конституционную реформу, начиная от отмены Закона о досрочных парламентских выборах и до пересмотра роли Верховного суда. Будет разработан Закон о правах трудящихся для обеспечения защиты и усиления х прав после Brexit. правительство также намерено разработать меры по управлению таможней, сельским хозяйством и рыболовством. Министерство по Brexit будет упразднено после 31 января.

Реакция
Пока еще действующий глава лейбористской партии Джереми Корбин, потерпевший чувствительное поражение на прошедших 12 декабря парламентских выборах, комментируя предложения Даунинг-стрит, назвал некоторые из них "заведомо невыполнимыми обещаниями". "Я опасаюсь, что те, кого вдохновили обещания премьер-министра, будут сильно разочарованы", - отметил Корбин.

— Понятные сомнения.
— Но и не помочь было нельзя. Тут и политика играла роль — ведь польские партизаны могли бы сказать: как же вы, братья по оружию, которых мы ждали как спасителей, вдруг отказываетесь помогать нам? Мы посовещались у себя в группе и решили — идем на помощь.
Для начала провели разведку. В Илже были не столько немцы, сколько местные полицаи. А ближайший немецкий гарнизон находился километрах в пятнадцати от городка. Мы незаметно подошли к Илже, ближе к вечеру перерезали телефонные провода — тем самым оборвали связь с гарнизоном. И уже ночью мы вошли в город. Как заранее уславливались с польскими партизанами, встретились с ними во дворе местной школы. Они показали нам ту тюрьму — она была оборудована в немецкой казарме.
Мы как дали огнем из пулеметов по окнам казармы — немцы даже не высунулись, настолько они испугались. А польские ребята освободили своих товарищей. И всю ночь Илжа была в руках партизан. С немецких складов забрали оружие, из аптеки — бинты и лекарства. Мы даже поесть успели. И потом выдвинулись из города дальше в сторону Кракова.
И вот этот бой в Илже считается первым совместным боем советских и польских партизан. И первой нашей общей победой. Потом в том школьном дворе поставили памятник, на котором было написано, что здесь в мае 1944 года вступили в бой с немецко-фашистскими оккупантами бойцы Армии Людовой и советской группы лейтенанта Ботяна — "Алеши". Спустя много лет я приехал в Илжу, мне показали этот памятник. И такие у меня чувства были — не передать!
— Вы упомянули Армию Крайову. Есть достаточно исторических документов, доказывающих, что хотя АК боролась и с гитлеровцами, и с украинскими националистами, но это был инструмент, с помощью которого Англия тайно противостояла СССР — своему союзнику по антигитлеровской коалиции. Известно, что аковцы, направляемые английскими спецслужбами, препятствовали продвижению Красной армии на запад, ведя подрывную деятельность в ее тылу вплоть до убийств советских солдат и офицеров. Ваша группа наверняка пересекалась с подразделениями АК. Что вам вспоминается о них?
— Мы их старались избегать. Но однажды наша группа столкнулась в лесу с одним из аковских отрядов. Его командир недружелюбно сказал нам: "Что вы здесь делаете? Вы нам не нужны, мы и без вас освободимся от немцев". И когда услышал, что я говорю по-польски, долго не мог поверить, что я белорус, а не поляк. Затем, правда, смягчился, даже велел своим бойцам дать нам хлеба и папирос.
Через какое-то время нам стало известно, что представители польского эмигрантского правительства, встревоженные тем, что в Краковском воеводстве появились советские партизаны, провели в Кракове совещание, на котором было решено уничтожить нашу группу. Но как это сделать? Чтобы отвести от себя подозрения, аковцы решили подставить нас фашистам — предложить совместную операцию против немцев, в ходе которой сами бы смылись, а фрицы нас уничтожили.
Но у нас был информатор среди аковцев — бывший белогвардеец, штабс-капитан царской армии Мусилович. Он числился в Армии Крайовой, но в боях не участвовал. При этом знал обо всем, что планируют аковцы. Мусилович помогал нам на идейной почве. И вот он сообщил о том, что аковцы задумали сделать с нами. И когда командир одной из групп Армии Крайовой предложил нам вместе выступить против немцев, мы аккуратно ушли и не попали в засаду.
— Алексей Николаевич, поразительный факт: вы прошли всю войну без единого ранения, при том, что постоянно, как говорится, ходили по лезвию. А противник был далеко не глупый — известно, что гитлеровцы для борьбы с советскими разведывательно-диверсионными группами среди прочего довольно искусно создавали лжепартизанские отряды. Случались ли у вас моменты, когда казалось, что вы все же попали в ловушку?
— Был однажды вот какой эпизод. Под Краковом приходят ко мне поляки и говорят, что на нашу сторону хотят перейти власовцы, чтобы действовать с нами против немцев и искупить вину перед родиной. Я решил посмотреть, что это за люди. Переоделся, как местный, взял пистолет, гранату, и с одним из поляков мы отправились к нему в поселок.
Пришли в дом. Я сел, стал разговаривать с хозяйкой, а этот мужик куда-то ушел. И вдруг во двор на машинах въезжают немцы. Вот, думаю, сволочь, предал меня! И я решил — буду отстреливаться до последнего патрона. Фрицы вошли в дом, а я держу пистолет. Но немцы всего лишь попросили ведро — может, воду в радиатор залить или еще для чего-то. Взяли ведро и уехали. Вот тогда было, конечно, очень сильное напряжение. Ну а с власовцами потом ничего в итоге не получилось.
— Одним из самых ярких ваших подвигов в войну было уничтожение в 1943 году в украинском Овруче руководства гебитскомиссариата — областной оккупационной администрации. За ту операцию, которая потом вошла в учебники для спецназовцев, вас первый раз представляли к званию Героя Советского Союза. Но в 1944 году в Польше вашей группе предстояло провести, может быть, более важную акцию — ликвидировать гауляйтера Польши Ганса Франка.
— Да, у нас было и такое задание. Для уничтожения Франка, которого очень хорошо охраняли, были задействованы многие силы, и наша группа подошла к нему ближе всех. Нам помог один польский товарищ, который был знаком с камердинером гауляйтера. Камердинер ненавидел Франка, но работал у него по принуждению. И согласился совершить акт возмездия. Согласился не сразу, потому что переживал, что будет с семьей. Но мы ее вывезли за город. Камердинер получил от нас мину, которую он должен был установить в спальне гауляйтера в его краковской резиденции.
— То есть все должно было произойти примерно так, как годом ранее в Минске, когда взрывом мины в своей спальне был уничтожен гауляйтер Белоруссии Кубе?
— Да. Но накануне взрыва наша армия вновь стала активно наступать, и Франк, даже не оставшись ночевать, дал деру из Кракова. Только от возмездия не убежал — его в итоге поймали и повесили по приговору Нюрнбергского трибунала.
А Красная армия продолжала идти вперед, готовилась Висло-Одерская стратегическая операция по окончательному освобождению Польши. Разведгруппам, действовавшим на территории Краковского воеводства, была поставлена задача расчищать дорогу нашим войскам. Мы разминировали мосты и дороги, проводили диверсии в тылу немцев, нападали на их базы. Все мы вместе очень здорово помогли нашей армии.
Но нам стало известно, что гитлеровцы готовятся уничтожить Краков, когда в него войдут войска 1-го Украинского фронта. Немцы хотели взорвать не сам Краков, а Рожновскую плотину на реке Дунаец в находившемся рядом городе Новый Сонч. Если бы это случилось, Краков был бы затоплен, а наступление Красной армии остановилось.
— Что помогло сорвать этот чудовищный план?
— В конце 1944 года в ходе одной из операций разведчики из моего отряда с помощью польских товарищей захватили инженера-картографа Зигмунда Огарека, который служил в штабе тыловых подразделений вермахта. При нем были карты оборонительных сооружений краковского района. Сам Огарек сообщил, что немцы действительно хотят взорвать плотину. А в начале января 1945 года мы подорвали штабную машину фашистов, и среди документов убитых офицеров оказался план минирования объектов в Кракове, а также мостов и плотины в Новом Сонче.
Нам также стало известно, что в расположенном в Новом Сонче старинном Ягеллонском замке немцами был создан большой склад взрывчатки и боеприпасов и что по мере подхода советских войск к Кракову боеприпасов подвозят на этот склад все больше и больше.
Было ясно, что взрывчатка с этого склада будет использована для подрыва плотины и что склад надо взорвать. Но Ягеллонский замок хорошо охранялся. И тут нам очень помогло то, что с нами начал сотрудничать один гауптман, поляк по национальности, он рассказал, что работает в замке. И он согласился пронести мину на склад. Перед рассветом 18 января 1945 года раздался мощнейший взрыв — на воздух взлетели сотни тонн тротила, было уничтожено и ранено более 400 гитлеровцев и их пособников. Немцы не смогли быстро восстановить запасы взрывчатки, и плотина в Новом Сонче осталась цела.
Меня потом часто спрашивали — не жалко было уничтожать красивый старинный замок? Но я всегда отвечал — жалко, что гитлеровцы для склада взрывчатки выбрали именно этот объект. Шла война, не было места таким рассуждениям. Надо было спасать десятки тысяч жизней и один из самых прекрасных городов Восточной Европы — Краков. И сейчас это крупный туристический центр, его посещает множество людей.
Я тоже потом приезжал в Краков, ходил по его улицам, вспоминал военное прошлое и наших польских друзей, с которыми мы сражались вместе. И когда простые жители Кракова на улице узнавали, что я имею прямое отношение к спасению их города, они сердечно меня благодарили, жали руку. В свое время я был награжден польским орденом "Виртути милитари" за ту операцию.
— Но за последние годы в Польше снесено множество памятников нашим воинам, освободившим польскую землю от фашистов. Причем в Польше действует специальный закон, позволяющий это делать. А буквально на днях польский сейм принял резолюцию, в которой вина за начало Второй мировой войны в равной степени возлагается как на Германию, так и на Советский Союз. Ну а советские солдаты, согласно этому документу, в 1945-м году не освободили Польшу, а, оказывается, оккупировали.
— Я бы крепко по-польски сказал этим людям все, что я об этом думаю. Это просто безумие, надругательство над памятью сотен тысяч советских и польских солдат, которые вместе били гитлеровцев на земле Польши. Если бы не наша победа, никакого свободного и независимого польского государства сегодня бы не существовало. И все те, кто сегодня устраивает вот эти подлые вещи, должны понимать, что и их самих бы не было.
— О какой советской оккупации вообще пытаются заявлять в Польше, если перед самым вступлением советских войск на польскую территорию Государственный комитет обороны СССР в одном из своих постановлений, например, предписывал в районах, занимаемых Красной армией, органов советской власти не создавать и советских порядков не вводить, а исполнению религиозных обрядов не препятствовать, костелов и церквей не трогать? Этот документ не раз публиковался, его легко найти.
— Дело в том, что такие материалы очень неудобны для тех, кто хочет переписать историю по-своему. Советский Союз не только помог освободить Польшу, сохранить ее богатую культуру, традиции, но и возродить ее народное хозяйство. Не было в Польше ни одной отрасли, которую не помогали бы восстановить специалисты из СССР.
А вот планы гитлеровцев по их генеральному плану "Ост" заключались в быстрой и полной германизации поляков, которая должна была сопровождаться уничтожением польской государственности, лишением людей их культуры, образования, просвещения. То есть речь шла о превращении жителей оккупированных территорий Польши в самых настоящих бесправных рабов. А тех, кто не был пригоден для этих целей, планировалось уничтожать.
Такие вещи следует помнить и активно говорить об этом. Скоро будет отмечаться 75-летие нашей общей с народами других стран великой Победы. И нам надо оградить ее от всякого вранья.
Очень важно, чтобы молодые люди в России росли патриотами, были бы образованными, культурными, исторически грамотными и знали правду о войне, чтобы никто не смог бы сломать духовные основы единства нашего народа. Молодежь — это наше будущее, и она должна быть готова в любой ситуации защитить Родину.

Гости танцуют во время празднования свадьбы в поселке Кубачи

«Меня одели в белый хиджаб и увезли в другой дом, где была отдельная комната. В нашем доме не было места для первой брачной ночи. Помню, я ужасно боялась. Стыд — вот мои воспоминания о потере невинности. Хотя муж хорошо ко мне относился, старался быть вежливым, не грубил. Я полюбила его за доброту, за великодушие, понимаешь? — старается донести мысль девушка. — Правда, нам удалось увидеться от силы три раза. Он говорил, что живет в лесу».

Мусульманка подвергается наказанию по законам шариата

Амина откровенничает, что этот мужчина сумел вызвать в ней, тринадцатилетней девочке, настоящие чувства. Она хотела забеременеть и стать многодетной матерью, но все изменилось, когда через год после замужества мать объявила: «Твой муж умер. Его убили». Так в четырнадцать лет она стала вдовой.




Амина делится, как тайком от матери накопила деньги на смартфон и сим-карту. Сеть дала девушке возможность увидеть жизнь такой, какой она была на самом деле. Вскоре Амина поняла, что невольно попала в преступную банду террористов-смертников. «Я постоянно смотрела ролики про разные города и страны. В мегаполисе легче скрыться. Тогда и наметила план побега. У меня появилась цель — сбежать в Москву. Все вокруг — будто не моя жизнь, не моя судьба. Мне хотелось во что бы то ни стало вырваться от матери». Больше она не медлила.

Часть третья. Побег
«Я открыла шкаф. На верхней полке были деньги — выручка от продажи книг. Мне удалось украсть их и добраться до Москвы. Помню, как бежала в длинном хиджабе, чтобы никто не заподозрил. Взяла с собой только спортивную сумку. Спотыкаясь от страха, наконец дошла до базара и быстро села в первое же попавшееся такси. Кнопочный телефон, на который обычно звонила мама, оставила дома. Я была до того растеряна, что непонятно зачем купила гитару в местном магазине».

Женщина поднимается на эскалаторе в наземном переходе

Через несколько минут Амина упомянет, что перед побегом остригла свои длинные густые волосы под каре, чтобы никто не смог узнать ее в городе. В дорогу она взяла джинсы, майку и свитер — переодеться и не привлекать к себе лишнего внимания в Москве.
«Я уговорила водителя такси купить мне билет в один конец, заплатила ему большую сумму за сговор — десять тысяч рублей. Когда села в поезд, постоянно оглядывалась — вдруг кто-то следит. Но никто не смотрел и не искал меня. Более того, в самом поезде поверили на слово, что я совершеннолетняя, и даже не стали проверять паспорт. Я врала всем вокруг, что якобы приехала к родителям на лето, а теперь возвращаюсь в столицу. Платок мне не нужен — только для папы покрываю голову. Да и вообще, я музыкант — вот гитара», — рассказывает Амина.


Часть четвертая. Москва
Когда Амина попала в столицу, был ноябрь. «Я дрожала на морозе без куртки и шапки в центре, на площади трех вокзалов. На мне был только свитер. Первым делом кинулась в такси. Пока делала вид, что знаю город, быстро вбивала в интернете адреса детских домов. Я заранее наметила такой план, понимая, что мне всего четырнадцать лет. Купленный втайне от мамы смартфон спрятала на дно сумки. В итоге водитель довез меня по указанному случайно выбранному месту и остановил машину у серого длинного забора».

Девушка молится в храме во время Рамадана
© AP Photo / Dar Yasin

Амина была сильно напугана. На пороге встретила охрана. Она с ходу сдала все пароли и явки, слезно умоляя директора не отправлять ее обратно в Дагестан. «Я говорила хаотично. Помню, что просто плакала, а взрослые люди смотрели на меня в полном недоумении».

Мусульманская женщина

Буквально через несколько минут приехали сотрудники полиции и пазл, наконец, сложился. Оказалось, что все это время за Аминой следили. В Дагестане их дом был под наблюдением силовиков. Водители, проводницы, попутчики в поезде — все они являлись участниками спецоперации.
«Об этом я узнала только в детдоме. Мой побег удался благодаря спецмиссии, которая тогда была организована на Северном Кавказе. Теперь мой любимый жанр — это детектив».

«Правда, я недавно развелась. Но не это важно. Могу сказать однозначно: все, что было в моей жизни хорошего, связано с побегом и детским домом — там сделали все, чтобы я научилась жить заново».

Эпилог
Амина поворачивается к окну, смотрит на пешеходный переход, трет пальцами виски и закрывает рот сложенными ладонями.
— Ты плачешь?
— Нет. Я просто часто вспоминаю Дагестан. Это низкое небо, жару, кладбище за поворотом. Мне в последнее время снятся мамины платки. Лиловые, синие, желтые. Они вьются над моей головой, танцуют, пляшут на солнце. Я иду босая мимо душного базара, а мать все хочет натянуть мне на голову платок. 

Городской пляж в Махачкале

«Не надо, мама, отпусти, не надо», — говорю я, задыхаясь. А она все стоит в сторонке и переминается с ноги на ногу, словно хочет куда-то убежать, а не может. Словно хочет мне что-то сказать, но не в силах», — произносит Амина, глотая слезы.
«Знаешь, у меня есть мечта — стать кинологом, но я знаю, что она несбыточная. На мне родовое клеймо. В свидетельстве о смерти матери так и написано — террористка».

Мусульманки во время молитвы
© Flickr / DMahendra

Через несколько минут Амина признается: она сама пальцем на карте указала силовикам на локацию того места, где скрывались члены бандподполья.
Мать Амины была убита во время перестрелки спецназа с террористами в сентябре 2013-го. Вместе с ней — еще четверо боевиков.

Контртеррористическая операция в Республике Дагестан
© Фото : НАК РФ

Стратегия шпионажа через заражение смартфонов влиятельных белых кафиров привычна для региона. В частности, ее активно применяли в соседних ОАЭ. Но вряд ли такой человек, как Мухаммед, стал бы проворачивать подобное с таким человеком, как Безос, просто «на всякий случай» или «на удачу» – то есть без конкретной цели.
Выдвигалась версия, что Безос был всего лишь промежуточным звеном и переносчиком вируса, а на самом деле саудиты нацелились на кого-то из тех, с кем он общался, будь то бизнесмены или политики.
По другой версии, Безос заинтересовал Эр-Рияд как владелец аэрокосмической компании Blue Origin, частично базирующейся на его личном ранчо. Ракетные технологии – это ведь не только про космический туризм, но и про сокрушительное оружие.
Но наиболее правдоподобным объяснением кажется то, по которому Мухаммед через Безоса вел охоту за Джамалем Хашогги. Тем самым журналистом, убитым в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле, откуда его тело вывозили по частям. 
Хашогги регулярно и довольно в резкой форме критиковал и самого Мухаммеда, и его реформы. По факту был самым известным и наиболее публичным из его личных врагов. Источники ЦРУ утверждали, что принц лично отдал приказ о ликвидации Хашогги и что половина из 15 его убийц – это телохранители Мухаммеда.
На фоне международного скандала в Саудовской Аравии провели судебный процесс над убийцами Хашогги, приговорив пятерых из них к смертной казни. Тонкость в том, что все это может быть спектаклем, с помощью которого отводят глаза и уничтожают улики. Власти Мухаммеда для этого более чем достаточно, а в реформировании своей страны по части «открытости миру» он продвинулся не так уж и далеко.
Как бы там ни было, основной площадкой для антисаудовских выступлений Хашогги была газета The Washington Post. Ее владельцем является Джефф Безос.
Сыграла ли украденная у Безоса информация какую-либо роль в спецоперации по устранению Хашогги, мы не знаем. Он был убит через пять месяцев после инцидента с предполагаемым заражением телефона, после чего информационные пушки WP стали бить по Мухаммеду с утроенной силой.
Как говорят в таких случаях в Рунете, «а ведь нормально же общались».
Безос не мог поступить иначе даже в том случае, если бы Мухаммед был его лучшим другом, а история со шпионской программой – липой от начала и до конца (о чем, кстати, уже заявил официальный Эр-Рияд). И дело не только в имидже Безоса как «прогрессивного либерала», в среде которых довольно уверенно стоят на той позиции, что убивать и расчленять журналистов – нехорошо.
Во-первых, Хашогги был сотрудником WP. Во-вторых, раскрутка этой истории косвенным образом дискредитировала врага Безоса – президента Дональда Трампа. Незадолго до описываемых событий Трамп заключил с саудитами рекордную оружейную сделку и был настроен на активное сотрудничество с Мухаммедом. Необходимость как-то реагировать на жестокое убийство и фамилию заказчика в документах ЦРУ ставила его в крайне неудобное положение.   
Мухаммед был раздосадован таким поворотом событий еще больше и, судя по всему, совершил непростительную для его статуса глупость – решил отомстить Безосу. Так в «желтую прессу» оказались слиты переписка мультимиллиардера с любовницей и их совместные фотографии.
Это может показаться мелкой местью, но это чрезвычайно дорогая месть, возможно, одна из самых дорогих в истории. Ведь как раз в то время у Безоса шел бракоразводный процесс с женой – их 25-летний брак распался. При дележе имущества доказательство измены одного из супругов может обойтись ему в значительную сумму, которую суд присудит обманутой половине.
В итоге развод обошелся Безосу в 37,5 млрд долларов. То есть на момент дружеской беседы с Мухаммедом в WhatsApp он был значительно богаче, чем сейчас.
Судя по всему, этот акт мести и помог детективам Безоса, которых тот нанял для расследования кражи данных, выйти на Мухаммеда. Компрометирующие фото были опубликованы в издании National Enquirer, а глава его материнской компании American Media Inc. Девид Пекер регулярно контактировал с бен Салманом.
Впервые о том, что смартфон Безоса был взломан по указанию властей Саудовской Аравии, глава его службы безопасности заявил около года назад. Подробности, якобы установленные с тех пор, стали известны миру благодаря британской The Guardian. А что будет дальше – не знает никто.
Американские аналитики предсказывают колоссальный международный скандал, который уже сейчас дошел до ООН. В специально обнародованном заявлении спецдокладчика Организации по вопросу внесудебных казней Аньес Калламар сказано, что слежка за Безосом имела целью «повлиять или заставить замолчать The Washington Post». И что причастность к этому Мухаммеда возвращает нас к его роли в убийстве Хашогги.
Однако что-то показывает, что единственной пострадавшей стороной в этой истории окажется Безос. Заведенные в Саудовской Аравии порядки всегда были крайне далеки от того, что считают нормой на Западе, но это не мешало союзническим отношениям нефтедолларового Эр-Рияда с мировыми столицами. А судьба наследного принца, какие бы выходки он себе ни позволял, всецело зависит только от одного человека – его родного отца.

– Отчасти интуитивно, но ведь интуиция – сестра опыта. У меня был свой бизнес, на площади Маяковского был офис, ко мне заходили бывшие коллеги и со скрежетом говорили о том, что происходит. Ненавидели Ельцина, все его преобразования. А я был на стороне Ельцина, поскольку, если бы не Ельцин в 1991 году, страна снова бы стала тем же кондовым Советским Союзом. Я видел этот негативизм, видел, как инфильтрируются мои бывшие коллеги в различные структуры, и было совершенно очевидно, что власть окажется у них. Сомнений у меня не было никаких.