Сталин. Роль в истории страны. Современники, события, явления. Сталин сегодня.

В отличие от истеричной и пьяной радости Петрограда и еще нескольких крупных городов, глубинная Россия сразу после отречения хранила молчание. Несмотря на общую усталость от войны, реакцию в народе на отречение государя можно назвать как тихое смятение. Тому существует немало свидетельств, и я мог бы привести несколько цитат из воспоминаний известных современников тех событий, но они показывают именно лишь смятение в простом народе (среди крестьян и солдат из крестьян) и непонимание за кем идти и что делать в то время.

Известен миф о том, что «ни один голос не раздался в России в поддержку царя после отречения» и что «не было ни одного массового выступления в защиту монархии». Это вовсе не так. Начнём с настроений в армии — но скажем сразу, что пока фронт держался (примерно до августа 1917-го) ни одному офицеру и в голову не могло придти призвать выступить с оружием в руках против Временного правительства: все понимали, что раскол в армии во время войны недопустим (как понимал это в те дни и Николай Второй).



Двадцатого марта 1917 г. в Военную комиссию при Госдуме поступило донесение о том, что на Васильевском острове близ места стоянки Финляндского полка опять происходила стрельба с чердаков. В результате этого было убито два нижних чина. Стрелявшие полицейские были захвачены и под сильным караулом приведены в здание Госдумы (Таврический дворец).

В начале мая 1917 г. начальник уголовного отдела 4-го подрайона Спасской части получил извещение, что в чайной «Скутари» в доме номер 4 по Екатерингофскому проезду собрались какие-то подозрительные лица. За этой чайной установили надзор. Через несколько дней неизвестные опять собрались в «Скутари» и затеяли спор. Милиционеры поняли, что собравшиеся покушаются на жизнь А. Ф. Керенского. Чайная была окружена милиционерами. Ничего не подозревавшие посетители собрались уходить и направились к выходу. В этот момент они были арестованы и отправлены в 4-й подрайон. Задержанные отказались назвать себя. При обыске у них было найдено по два револьвера. Никаких разъяснений они не дали. Оказалось, что это были: Иван Сокольский, В. Александров, С. Брыль, С. Назаренков и Дарья Косаренко. Их разместили, по словам газеты, в одиночных камерах.

Губернатор Саратовской губернии С. Д.Тверской создавал препятствия сторонникам т. н. Февральской революции. Он воспрепятствовал печатанию телеграмм «Петроградского агентства», требовал изменений текста статей, конфисковывал газеты. Полиция была введена в редакции и типографии. Он же запретил печатать либеральную прессу, содержащую известия из столиц о ходе беспорядков, бунтов. Второго марта было расклеено по городу его объявление, грозившее применением вооружённой силы. Ещё задолго до этих событий он бдительно следил, чтобы большевистские агитаторы высылались из Саратовской губернии. Однако опасность исходила не только от них, но и от либералов.

Саратовская пресса замечала, что установлению власти Временного правительства в Саратовской губернии активно противится полиция в сельской местности, особенно села Трескино, опираясь на помещичьи гнёзда Акимова, Дурново, Похвиснева. Немалую роль в этих событиях сыграло то обстоятельство, что правые партии там были относительно сильны.

В г. Аткарске Саратовской губернии городским военным комитетом за отказ подписать приветственную телеграмму Временному правительству и прояснить свою политическую платформу арестованы 10 марта генерал Шулькевич и полковник Смирнов. Кроме того, привезён арестованный полковник 150-го полка Ржаксинский.
Царская администрация Саратовской губернии практически была ликвидирована к 9 марта.

В мае 1917 г. саратовская пресса писала, что в сельской местности ведётся деятельная черносотенная пропаганда. В деревне Котовой, так например, местный священник в присутствии докладчика, посланного властями от Временного правительства, заявил, что он агитировал и будет агитировать за монарха и призывал к искоренению крамолы. В мае он был уже под арестом. Тогда же газеты замечали, что власти в сёлах никакой нет, авторитет волостных и сельских комитетов — ничтожный».

***

Конечно, можно сказать, что пара десятков перечисленных выше случаев противодействия новым властям со стороны отдельных монархически настроенных граждан, должностных лиц или небольших заговорщицких организаций — это очень и очень немного для огромной почти 200-миллионной России. Но, напомню ещё раз, что для народа отречение Николая Второго выглядело как добровольной (а Михаила и было добровольным) — и, с другой стороны, все монархические организации и печать сразу же были запрещены Временным правительством, как и выступления и демонстрации в поддержку монархии.

О бесовщине в прессе и среди «деятелей культуры» в марте-октябре 1917 года
(по материалам статьи С. Фомина «Затянувшаяся агония» («Русский вестник» от 19 декабря 2003)

После Февральской революции 1917 года практически все газеты и журналы были буквально переполнены клеветой, а часто и совсем уж фантастическим враньем о Царской семье и Распутине — и никто не мог выступить против этого (напомню еще раз, что монархические газеты и организации были запрещены сразу после отречения Государя). Широкой рекой этот зловонный поток лился со страниц книг, с открыток, карикатур, с театральных подмостков и с экранов кино. Театры были заполнены злобными фарсовыми постановками. В Петрограде шли пьесы М. Зотова ''Гришка Распутин'', В. Рамазанова ''Ночные оргии Распутина'', В. Леонидова ''Гришкин гарем'', А. Курбского ''Как Гришку с Николкой мир рассудил''; в Москве, кроме перечисленных — ''Чай у Вырубовой''; в Выборге уже 27 апреля 1917 г состоялась премьера пьесы некоей «маркизы Дляоконь» (С. Белой) ''Царскосельская благодать'', в которых, во всех, наглая ложь была приперчена сквернословием и даже порнографией — и, говоря современным слэнгом, «пипл» в обоих столицах с восторгом «хавал» все это. Но не всегда, и не везде.

В течение марта-ноября 1917 года вышли более десяти фильмов о Григории Распутине. Первым подобным фильмом стала двухсерийная ''сенсационная драма'' ''Темные силы — Григорий Распутин и его сподвижники'' (производство акционерного общества Г. Либкена; Григорий Либкен — известный фабрикант-колбасник и директор киностудии «Волшебные грёзы», которая «прославилась» скандалами еще в 1910-х годах). Картина была поставлена в рекордные сроки, в течение нескольких дней: 5 марта газета ''Раннее утро'' анонсировала ее, а уже 12 марта (! — через 10 дней после отречения!) она вышла на экраны кинотеатров. Примечательно, что этот первый лживый фильм в целом провалился и имел успех лишь в окраинных маленьких кинозальчиках, где публика была попроще… Позже, судя по сообщениям прессы, демонстрация картины вызвала ажиотаж в тюменском кинотеатре ''Гигант'', где зрители познакомились с ''Гришкой-конокрадом, Гришкой-поджигателем, Гришкой-юродствующим, Гришкой-развратником, Гришкой-соблазнителем''. Однако, восторг в зале вызвали не похождения Распутина во дворце, а показ покушения Хионии Гусевой на Распутина в 1914 г. и убийство его во дворце князя Юсупова.