Выбор России: текущая политическая ситуация

Если обратиться к тому образу провинции («народа») который преобладает в материалах авторов либеральных информационных ресурсов, то становится страшно. Потому что, сожительствуя с таким «народом», разумнее всего было бы забаррикадироваться в здании и ждать спасателей, которые приедут на добрых демократических танках и подавят всех этих «зомби», шарахающихся по переулкам в поисках выпивки. Собственно говоря, авторы либеральных порталов именно так и живут, огородившись от мира личными фобиями и постреливая в народ из амбразур шальными твиттами. Я не преувеличиваю. У нас тут недавно в город приезжал столичный репортёр телеканала «Дождь» снимать сюжет про погибшего на Донбассе ополченца, что родом из наших мест. Так, когда я посмотрел сюжет, то на всякий случай выглянул из окна сверить реальную картинку со всеми этими «мрачными дымящимися трубами, серыми многоэтажками и безнадёжностью, повисшей в воздухе». Сверился — трубы заводов, слава богу, преимущественно дымят (значит, людям есть где работать), многоэтажки стоят где им положено, а в воздухе больше весны, чем безнадёги. Однако по следам московского репортажа к нам приехали журналисты из американской «Лос-Анджелес Таймс», так и они тоже не обошлись без пошлых штампов: «Когда ополченец Александр поехал на Украину возрождать имперскую славу России, зима только начинала захлёстывать своей яростью ветряные степи обнищавшего приграничного города». Я товарищей журналистов с профессиональной точки зрения понимаю — нужно изо всех сил изобразить ад, чтобы читателю стало понятно, почему даже на воюющем Донбассе русскому человеку комфортнее. Но с точки зрения общечеловеческой — они брехуны. Однако именно так и рождается то ужасное представление о народе, которое бытует в либеральных кругах силами вот таких вот репортёров.

С другой стороны — нередко вызывает удивление и образ провинции, рисуемый авторами антилиберальной идеологической направленности. Там она предстаёт коллективным угрюмым, немногословным, но всё хорошо чувствующим мужиком, которому до лампочки все эти санкции, который «и не такое выносил» и кому безразлична вся столичная суета.

Оба образа опасны тем, что как бы отсекают основную массу сограждан от активной жизни центра, выселяя её на задворки в одном случае как негодных люмпенов, а в другом — как обязанных всё и всегда терпеть, повинуясь своей природе. В итоге закрепляется образ народа как чего-то фонового, существующего по умолчанию, и даже проблемы ему столичные авторы выбирают по своему усмотрению. В итоге сегодня в центральной прессе или на страницах интернет-изданий вы не найдёте почти ни слова о ходе либерализации системы здравоохранения, бьющей главным образом по провинции, зато какие-нибудь «оренбургские пчёлки» зацепят уважаемую аудиторию и не отпустят аж целую неделю, пока им на смену не подоспеет ещё какая-нибудь аналогичная чепуха из глубинки.
Да, провинция признательна столичным блогерам за то, что те высоко оценили её способность противостоять санкциям и обходиться без сыра пармезан. Но провинция чувствует себя брошенной в борьбе с той же оптимизацией системы здравоохранения. Дело в том, что чем мельче поселение, тем сильнее оно от этой либерализации страдает. В городах и посёлках закрываются больницы, а жителям предлагают посещать районные или областные учреждения, находящиеся часто за 30 и более километров непроходимого бездорожья. Проблема ли это? Касается ли она того самого «народа»? Ещё как, но её в медиа-пространстве как бы и не существует.
Другая народная беда — это новый закон о капитальном ремонте. Согласно ему жильцы многоквартирных домов теперь своими средствами должны выполнять такой ремонт, что вызывает самые настоящие и актуальные протесты и пикеты в провинции по всей стране. Но и это проскальзывает мимо внимания большинства столичных авторов, уверенных в долготерпении «народа».
И эти проблемы вызваны не санкциями и не войной на Украине. Они родились задолго до обострения отношений с Западом. Реформа здравоохранения уже свирепствует не первый год, а жилищный фонд провинции устаревал десятилетиями. Как и проблема недоступности разумного кредита с одной стороны и запинывания населения в ростовщическую кабалу с другой. Все самые крупные банкротства предприятий и самые массовые увольнения состоялись в моём городе не после возврата Крыма, а до него. Тогда же был вытоптан и класс мелкого и среднего предпринимательства. Думаю, это справедливо не только для оренбуржцев.
Уже больше года вся информационная повестка страны отдана Украине. А наше государство, у которого полтораста миллионов жителей и 17 млн квадратных километров, будто перестало существовать. Будто мы сыты новостями о том, как на Украине повышаются тарифы ЖКХ и растут цены. Нет, нам украинцев по-братски жалко. И это очевидно хотя бы по тому количеству беженцев с Донбасса, которых российская провинция приняла и обогрела (даже в нашем маленьком городе их достаточно. Что символично, сам наш город Орск развился как центр тяжёлого машиностроения в результате эвакуации за Урал украинских заводов в ходе войны). Нет, у нас нет никаких претензий к украинцам, у нас есть некоторые вопросы к тем столичным профессионалам, которые формируют информационную повестку, — не пора ли вам вернуться на землю?
Говорю это всё не для того, чтобы вызвать жалость или сочувствие. Нет, просто я заметил за собой тревожный симптом. Когда я вижу какую-нибудь статью про то «как у них всё плохо» и сто тысяч восторженных комментариев соотечественников и лайков к ней, у меня начинает что-то медленно закипать в груди. Потому что от этого обмусоливания «у них» не станет ни лучше ни хуже, а вот от игнорирования жизни нашей у нас станет совершенно точно хуже. А ещё недавно я едва удержался, чтобы не послать к чёрту незнакомого читателя, который спросил, не считаю ли я, что последний митинг против закона о капремонте — «это происки пятой колоны». Хотя человек этот ни в чём не виноват, а вопросы опять же к пишущим коллегам. И не менее настораживающий звоночек — всё чаще наблюдаю, как провинциальный чиновник, будто клещ, присосавшийся к вене, наливается надменностью, полагаясь, видимо, на высокие рейтинги российской власти. Будто это его фотографию напечатали на обложке «Таймс», будто это он признан самым влиятельным человеком года. И подопечный народ становится ему неинтересным. Он от него как бы отсекается. Не иначе, такой чиновник весь год читает столичных публицистов и смотрит центральное телевидение. Иначе откуда бы такая сверхпозиция?
Конечно, можно и дальше игнорировать собственную страну. Она это, в конце концов, переживёт. Но тогда не нужно потом удивляться, отчего страна проигнорировала какой-то там новый кипиш в столице с захватом правительственных зданий и вывешиванием новых флагов. Это мы её прежде сами от себя отсекли.

Мирский Георгий Ильич, 1926 год рождения, 27 мая. Профессор «вышки», мгимо, постоянный блогер и эксперт «Эхо Москвы» и прочая, и прочая, и прочая. Вот как он, например, говорит о ВОВ (все слова Мирского выделяю пж курсивом): «Американцы нас выручили, и даже может быть спасли»
Или еще фраза: «когда я работал санитаром в московском госпитале и разговаривал с ранеными, рассказывавшими мне, что такое война на самом деле, я понял, насколько лжива эта власть».
Ну и много чего еще про Сталина, репрессии, о том, как на войне людей гнобили пачками и прочее.
 
Возникает вопрос, а что сам Мирский делал в годы ВОВ и почему не попал на фронт?
 
Википедия и все биографии Мирского говорят следующее: «В период Великой Отечественной войны с 15 лет работал санитаром в военном госпитале, затем был на трудовом фронте, работал помощником газосварщика и слесарем в «Теплосети Мосэнерго», позднее шофером». 
Ладно, 1941-1942 годы, был молод (хотя, многие пацаны, даже моложе Мирского шли добровольцами,  в ополчение и гибли без счета), но в 1943 и 1944 годах Государственным комитетом обороны были призывы, как раз призывников 1926 и даже 1927 года рождения. (отсюда  и отсюда) 
Многие ровесники Мирского, тоже 1926 года рождения погибли на фронте, вот лишь несколько примеров
Первый 
Второй  
Может быть Мирский был негоден по состоянию здоровья? Читаем внимательно его интервью: Я жил в Москве и поступил к этому времени в военно-морскую спецшколу на Краснсельской. Это было после седьмого класса. Тогда только что образовались спецшколы, я поступил туда, потому что хотел стать моряком
 
Такая школа в Москве действительно была на Верхне Красносельской улице и попасть туда было очень не просто – большой конкурс, помимо почти отлично аттестата, была очень строгая медицинская комиссия  и Мирский ее прошёл в 1940 году, значит со здоровьем было всё в порядке. Да и сейчас он отнюдь не выглядит совсем уж немощным старцем.
Да по призыву 1943 и 1944 годов не брали рабочих оборонных предприятий, имеющих 3 категорию и выше, и опять интервью Мирского: «И я пошел работать сначала грузчиком, потом я был санитаром в московском госпитале, потом был пильщиком на циркулярной пиле, потом слесарем-обходчиком тепловых сетей» 
Вот еще Мирский рассказывает о своем трудовом пути в годы ВОВ:
…Я пошел работать. 15 января 42-го года я пошел работать грузчиком в магазин на Сухаревской…
...был санитаром в госпитале, потом работал пильщиком на циркулярной пиле, где делали ящики для мин на Тверском бульваре, и потом уже в Теплосети Мосэнерго слесарем-обходчиком тепловых сетей
 
Был ли Мирский квалифицированным рабочим с таким послужным списком? Очень сомнительно… Он утверждает, что работал в Мосэнерго, но оттуда тоже призывал на фронт и многие работники Мосэнерго погибли, вот список 
Неужели пацан Мирский был квалифицированней их?
Еще хлеще, когда выясняется, что Мирский остался в Москве, что называется, по блату, цитирую Мирского:
«…мать должны были выселить. Она уже пришла ко мне и показывает паспорт, а там написано: «Место жительства – Казахская ССР, Карагандинская область». Я уже приготовился туда ехать. Но ее второй муж, он был членом партии, буквально за несколько дней до того, как его взяли на фронт и убили, за нее поручился. После этого ее и меня оставили в Москве.
Л.Б.: А разве тогда можно было поручиться за кого-то?
Г.М.: Обычно ничего этого не было, не было такой системы. Но вот он пошел, поговорил где-то - и ее оставили…
 
А вот совсем круто, уже из другого интервью Мирского:
«По паспорту я русский. Моя мать была русской, но по паспорту значилась немкой, т.к. ее отец был латышом, и в те далекие послереволюционные времена она, ее мать и сестры были записаны немцами. В 41-м году всех немцев высылали из Москвы, мою бабушку и маминых сестер выслали в Казахстан, где они вскоре же умерли. Мою мать тоже должны были выслать, но поскольку мой отец умер в 40-м году, и в 41-м моя мать вышла замуж за офицера запаса и члена партии, он за нее поручился в милиции, и ее не тронули, поэтому и я остался в Москве. Так вот, во время войны мне исполнилось 16 лет, и моя мать больше всего боялась, что меня, как и ее, могут записать немцем. Поэтому в разгар войны она сумела где-то достать шоколадку и дать ее женщине в загсе, и та записала меня русским…»
 
Ни хрена, ж себе, разгар войны, подрасстрельное дело и паспортистка  из Загса за шоколадку делает фальшивый документ! Вот это кровавый режим и запуганные люди!!!!! Ну да ладно, чего только в жизни не бывает – хотя уже ясно, что задержался Мирский в Москве по блату и протекции.
Теперь несколько слов Мирского, которые характеризуют его самого:
Когда я работал в Мосэнерго, увидел производство, был среди рабочих и мастеров, и на меня это все произвело такое тяжелое впечатление, что я решил выбрать профессию, как можно более далекую от материального производства.
 
То есть не хочу быть раббоче-крестьянином, тяжело больно…
А вот, что Мирский говорит про еду:
Хорошо, по порядку. Значит, что касается продовольствия. Голодать мы не голодали. Я, например, получал, как иждивенец я должен был получать 400 грамм, служащие, вот мать моя получала 500.
 
Для справки в блокадном Ленинграде получали рабочие — 250 граммов; служащие, иждивенцы и воины, не находящиеся на передовой, — 125 граммов. И кроме хлеба, почти ничего. 
 А теперь, внимание, зачем Мирский пошел в госпиталь, думаете помочь фронту, спасать раненых? Хрен там!!!!!!! Потому что только о жратве думал Цитирую Мирского:
«…это эвакогоспиталь, улица Разгуляй около метро Бауманская, это эвакогоспиталь, прямо с фронта гнали раненых, тех, кого не долечивали, всех везли туда. Вот, я туда поступил. Поступил я почему? Потому что уже подступал голод, и карточка нужна была рабочая.
А дальше вообще мерзость:
Это начало 42-го, это было уже в марте. Я ошибся, меня обманули. Меня взяли санитаром, сказав, что будешь доедать, что от раненых остается. Раненые тяжелые, они мало едят, что от них остается, будешь все есть. Оказывается, все подъедали палатные санитарки, а я был коридорный санитар, мне ни черта не доставалось. Я только утром приходил, мыл коридор, потом выносил мертвых, кто за ночь, обычно под утро умирали, в морг уносил вместе с другим санитаром с другого этажа, потом вез на операции, на перевязки и так далее – ни черта мне не доставалось. Потом я оттуда ушел. Я совсем дошел там…

Москва. 27 апреля. ИНТЕРФАКС-НЕДВИЖИМОСТЬ - Сбербанк России расторгает договоры со 177 арендодателями офисов, говорится в сообщении пресс-службы кредитной организации.


"Сбербанк принял решение о расторжении договорных отношений по 177 договорам аренды офисов банка, расположенных в крупных городах с численностью более 100 тыс. человек. Данное решение принято по объектам, в которых в связи с несостоявшимися договоренностями по снижению арендной платы сохранение офисов признано неэффективным", - отмечается в пресс-релизе.

Как сообщила пресс-служба кредитной организации, Сбербанк с учетом динамики рынка банковских услуг, сложившейся конъюнктуры рынка недвижимости и повышения эффективности управления своими расходами проводит переговоры о снижении ставки арендной платы.

"В случае отказа контрагентов от снижения арендной платы Сбербанк будет вынужден перемещать филиалы в другие помещения, соответствующие рыночным условиям и возможностям бизнеса в части арендной нагрузки", - говорится в пресс-релизе.

В сообщении уточняется, что мероприятия по расторжению договоров аренды "проводятся без ущерба качества обслуживания клиентов и исключают рост очередей в офисах". В случае расторжения договоров банк не сокращает сеть, а перемещает бизнес в альтернативные помещения, расположенные в том же районе, либо укрупняет оставшиеся офисы в зависимости от текущей нагрузки.

Как сообщалось, ранее стало известно о массовом расторжении договоров аренды офисов Уральским, Дальневосточным и Северо-Западным банками Сбербанка.

Президент - председатель правления Сбербанка Герман Греф 17 апреля сообщил, что банк готовится к серьезным структурным реформам, которые подразумевают сокращение расходов.

Как свидетельствует информация на сайте Сбербанка, у него 16 территориальных банков и более 17 тыс. отделений по всей стране, в 83 субъектах РФ. В России у Сбербанка более 110 млн клиентов, за рубежом услугами Сбербанка пользуются около 11 млн человек

Москва. 27 апреля. INTERFAX.RU - Глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин напомнил о необходимости исключить из Конституции РФ приоритет норм международного права над национальным законодательством.

"Не секрет, что Конституция РФ разрабатывалась и проходила экспертизу при активном участии американских и западных представителей", - заявил Бастрыкин в интервью "Российской газете". "Мне думается, что именно под их влиянием положения о принципе автоматической имплементации норм международного права в российскую правовую систему и о приоритете первых оказались включенными в главу 'Основы конституционного строя'", - сказал глава СКР.
"Даже беглый анализ этих принципов позволяет сделать вывод о том, что им не место в указанной главе, так как они не определяют непосредственно конституционного строя государства", - считает Бастрыкин. "А все это делалось для того, чтобы придать этим принципам незыблемую юридическую силу, я бы сказал, искусственно вцементировать их в фундамент основ нашей государственности. Ведь согласно статье 135 Конституции положения данной главы могут быть пересмотрены только Конституционным Собранием, созываемым на основании специального федерального конституционного закона", - сказал он.
"Собрание либо признает неизменность Конституции, либо готовит и абсолютным большинством голосов принимает новую Конституцию", - напомнил Бастрыкин. "Кроме того, закон о Конституционном Собрании до настоящего времени еще не принят. Поэтому считаю, что пора его подготовить, чтобы иметь необходимый механизм для обеспечения государственных интересов. Помимо положений о приоритете международного права можно было бы подкорректировать и ряд других конституционных положений с учетом более чем 20-летнего действия нашей Конституции", - сказал председатель СКР.
В частности, он предлагает исключить из основного закона страны положения, "согласно которым международное право составляет неотъемлемую часть правовой системы Российской Федерации, и закрепить в ней приоритет национального законодательства".
"Второе - наделить Конституционный суд РФ правом проверки конституционности положений международного права, а также того толкования, которое было придано им при разрешении дела международной судебной инстанцией в отношении прав и законных интересов Российской Федерации", - сказал Бастрыкин.
"Если при этом будет признано противоречие между нормами международного права и Конституции Российской Федерации, то Государственная Дума будет обязана денонсировать международный договор (в полном объеме или в части), внести изменения в национальное законодательство, которое было принято для имплементации нормы международного права, либо принять иные меры, направленные на устранение противоречий", - отметил глава СК.
Аналогичные предложения Бастрыкин высказывал двумя месяцами ранее на коллегии ведомства по итогам работы в 2014 году. Тогда же идеи главы СК прокомментировали многие политики и политологи. В то же время, как сообщил 27 февраля пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, Путин ничего не говорил по этому вопросу.

Но все годы принцип верховенства международного права был настолько абсолютизирован, что вопрос о его пересмотре не поднимался ни в отечественной законотворческой деятельности, ни даже в науке, которая априори должна ставить под сомнение всё.

Александр Бастрыкин: За рубежом этот вопрос никогда не решался однозначно. Если мы обратимся к теоретической основе этой проблемы, то увидим преобладание как крайне радикальных, так и умеренных взглядов.

Например, сторонники идеи примата внутригосударственного права ( Цорн, Даневский, Кауфман и другие), основоположником которой традиционно считают Гегеля, признавали лишь абсолютный суверенитет государства, а противоречащие ему нормы международного права - юридически ничтожными.

Бастрыкин предлагает вписать в Конституцию положение о главенстве национального права
Последователи противоположного течения (Кельзен, Лаутерпахт, Руссо, Джессеп, Ссель) исходили из полного подчинения национального права международному. Ими существенно занижалась, а то и вообще отрицалась роль суверенитета государства. Предполагалось, что в условиях ограничения независимости страны будут объединяться и в итоге превратятся в единое высшее надгосударственное образование.

Эти идеи позже легли в основу происходившей на рубеже конца XX века глобализации Европы. Именно на этих идеях американские ученые после Второй мировой войны обосновали теорию полного отказа от государственного суверенитета и создания мирового государства и мирового права.

Как писали ее основоположники М. Макдугал и М. Райзман, мировое государство будет преследовать двоякую цель: образование всеобщего правопорядка для обеспечения прав человека и пресечение попыток создания тоталитарных государств.

Но это все чистая теория, а как дела обстоят на практике?


Александр Бастрыкин: Доктрина мирового государства и права, а также отказа от национального суверенитета, брошенная на благодатную почву идеологии борьбы с фашизмом и тоталитаризмом, после Второй мировой войны была быстро подхвачена американскими властями и фактически насильственно насаждена странам, потерпевшим поражение в войне, - Германии, Италии, Японии.

В последующем уже на волне процессов евроинтеграции и глобализации эти идеи, которые к тому времени прижились в Европе и на которых выросло целое поколение, были провозглашены как ценности и начали активно распространяться в некоторых других европейских странах.

В результате произошло то, что Председатель Конституционного суда Валерий Дмитриевич Зорькин очень точно назвал девальвацией, то есть обесцениванием национального права по отношению к праву международному.

А почему вы думаете, что эта идеология была именно навязана США другим странам?

Александр Бастрыкин: Если мы обратимся к статье 6 Конституции США, то увидим, что международный договор и внутренний федеральный закон обладают одинаковой юридической силой.

При этом американская конституционно-правовая доктрина разделяет международные договоры на самоисполнимые (реализация которых не требует изменения национального законодательства) и несамоисполнимые (которые предполагают изменение внутреннего законодательства).

В случае, когда нормы международных договоров несамоисполнимы, они вообще не могут применяться до тех пор, пока не будут имплементированы, то есть трансформированы и внесены в национальное законодательство через законодательный процесс. То есть вопрос о противоречии между ними и национальным статутным правом даже не возникает.

В случае конкуренции норм самоисполнимого международного договора и внутреннего американского закона с учетом их равной юридической силы применяется тот акт, который был издан позже.

Таким образом, американские власти могут с легкостью прекратить юридическое действие международного права, просто издав не соответствующий ему внутренний закон.

При этом формально государство остается участником международного договора.

Американские власти могут с легкостью прекратить юридическое действие международного права, просто издав не соответствующий ему внутренний закон
Вопрос о противоречии между нормами международного общего права и национального законодательства в Конституции США вообще не регламентируется. Он отдан на откуп судебной власти и очень гибко решается с учетом национальных интересов.

Если же обратиться непосредственно к международно-правовым обязательствам США, то они по-прежнему сводятся к участию лишь в трех из девяти международных актах по защите прав человека (Конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 г., Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. и Конвенция против пыток... 1984 г.).

То есть американские власти не спешат ограничивать свой суверенитет международными обязательствами.

А в каких еще странах не действует принцип верховенства международного права?


Александр Бастрыкин: В Великобритании, а также иных странах англо-саксонского права, конституции которых близки к описанной мной американской модели.

В конституциях Норвегии, Финляндии, Швеции говорится о том, что нормы международного права для приобретения юридической силы обязательно должны быть имплементированы в национальное законодательство, а до этого приоритет имеет национальное законодательство.

В конституции Дании, Исландии этот вопрос вообще не урегулирован, но, как следует из отдельных конституционных положений, правовое регулирование ряда вопросов может осуществляться только национальным законом.

Приоритет национального права установлен в Бразилии, Индии, КНДР.

Существуют ли какие-то особенности действия принципа приоритета международного права в странах, где он все же прописан в конституции?

Александр Бастрыкин: Даже в этих странах нормы международного права не применяются вслепую.

Как правило, в них предусмотрена предварительная проверка ратифицируемых и подписываемых актов международного права на предмет их соответствия национальным конституциям. Обычно такую предварительную оценку дает Конституционный суд. Это сводит к минимуму последующее возникновение противоречий с национальным законодательством.

Например, подобная процедура осуществляется во Франции, Венгрии, Италии, Болгарии, Испании, Румынии.

Если все так неоднозначно, то какие все-таки, по вашему мнению, должны быть критерии, определяющие соотношение международного и национального права?

Александр Бастрыкин: Критерии, наверное, должны определяться исключительно положением государства на мировой политической арене, а также его стратегическими и геополитическими интересами.

Право не может существовать само собой, то есть ради права. Это - инструмент воздействия, который наполнен определенным идеологическим содержанием - правовой идеей, которая, однако, всегда носит прикладной характер.

Геополитические, стратегические, экономические интересы и даже отдельные мировоззренческие основы в разных странах могут не совпадать.

Причем попытки внедрить в государства чуждые им ценности посредством международного права, как показал опыт, зачастую приводят не к единению государств, а к еще большим противоречиям.


Посмотрите на "единую" Европу. Стала ли она процветающим "государством" после глобализации? Многими даже европейскими политическими деятелями отмечается, что в силу раздирающих ее противоречий этот процесс плавно перетекает в открытое противостояние, где господствующая воля одних (Германия, Франция) навязывается другим. Кроме того, несовместимость исторически сформировавшихся национальных культур и традиций приводит к деградации нравственных ценностей.

Это звучит как покушение на интеграцию.

Александр Бастрыкин: Не поймите меня неправильно. Я не против интеграции, но она должна осуществляться не механически, а на основе стратегических интересов государств и с учетом их национальных, исторических и других особенностей, уважая их, а не подавляя посредством международного права.

Давайте по пунктам, что конкретно вы имеете в виду?

Александр Бастрыкин: Это и повсеместное внедрение в законодательство стран Европы (а по сути, навязывание) разрешения на однополые браки, и легализация "легких" наркотиков, что осуществляется под видом обеспечения прав человека, и другие идеи, которые просто разрушают отдельные европейские страны.

Поэтому есть все основания утверждать, что понятие "национальный суверенитет", основанный на геополитических, экономических и, если хотите, даже исторических и мировоззренческих предпосылках, -это не пустой звук.

Доктрина мирового государства и права была подхвачена властями США и насильственно насажена странам, потерпевшим поражение в войне, - Германии, Италии, Японии
Наверное, мы еще не "доросли" до отказа от него в пользу так называемых мирового государства и мирового права, так яро пропагандируемых американскими властями.

Внедрять эти ценности у себя в стране американцы не спешат. Почему-то от этих "высоких материй" пока страдает только Европа.


А кроме того, понимание сути принципов международного права деформировалось на фоне политической эскалации. Они активно используются США, а вслед за ними и странами Евросоюза для реализации собственных военных и других геополитических интересов, направленных на ослабление России, недопущение создания у нас юридических основ для противодействия санкциям и другим мерам, принятым против нас.

Ангажированы и Европейский суд по правам человека, и другие международные судебные органы.

Они, используя прецедентное право (то есть порядок, при котором по усмотрению суда в основу решения может быть положено другое решение, принятое по аналогичному делу, а может быть создан новый судебный прецедент, противоречащий ранее вынесенным) и откровенно схоластические приемы, односторонне и искаженно применяют положения международных актов.

Прав был уважаемый мной председатель Конституционного суда Валерий Дмитриевич Зорькин, когда утверждал, что чрезмерное использование у нас институтов международного правосудия может привести к тому, что такое правосудие становится не международным судейским арбитром, а механизмом в руках какой-либо сверхдержавы или группы сильных государств, особо подчеркивая роль в этом процессе США.

А можете для наглядности сказанного привести пример?

Александр Бастрыкин: Возьму одно из последних - дело "Катан и другие против Молдавии и России".

По нему Европейский суд по правам человека признал Россию виновной в нарушении прав 170 граждан Молдовы посредством упразднения в Приднестровье школ, где обучение шло на молдавском языке.

При этом суд, указав на то, что Молдавия не контролирует эти территории, освободил ее от ответственности. По мнению ЕСПЧ, именно Россия, которая фактически контролирует их, виновна в нарушении прав.

Не хотелось бы, чтобы этот судебный прецедент, основанный на сформулированном в решении ЕСПЧ принципе "фактического контроля территории", был использован для оказания давления на Россию в связи с украинским конфликтом.


Здесь действительно необходимо поставить какие-то правовые барьеры на пути подобным ангажированным решениям, обеспечив стратегические интересы России и суверенитет.

Поэтому отказ от приоритета международного права и его автоматической имплементации в национальное законодательство становится вопросом обеспечения нашего суверенитета, причем не только правового, но и экономического, политического и в целом - государственного. Потому что все эти сферы регламентируются правом.

В ограничении суверенитета России международным правом вы усмотрели правовую диверсию. Неужели все настолько серьезно?

Александр Бастрыкин: Не секрет, что Конституция РФ разрабатывалась и проходила экспертизу при активном участии американских и западных представителей.

Мне думается, что именно под их влиянием положения о принципе автоматической имплементации норм международного права в российскую правовую систему и о приоритете первых оказались включенными в главу "Основы конституционного строя".

Даже беглый анализ этих принципов позволяет сделать вывод о том, что им не место в указанной главе, так как они не определяют непосредственно конституционного строя государства.

А все это делалось для того, чтобы придать этим принципам незыблемую юридическую силу, я бы сказал, искусственно вцементировать их в фундамент основ нашей государственности. Ведь согласно статье 135 Конституции положения данной главы могут быть пересмотрены только Конституционным Собранием, созываемым на основании специального федерального конституционного закона.

Собрание либо признает неизменность Конституции, либо готовит и абсолютным большинством голосов принимает новую Конституцию.

Вот в этом и заключалась, на мой взгляд, правовая диверсия.

Кроме того, закон о Конституционном Собрании до настоящего времени еще не принят.

Поэтому считаю, что пора его подготовить, чтобы иметь необходимый механизм для обеспечения государственных интересов. Помимо положений о приоритете международного права можно было бы подкорректировать и ряд других конституционных положений с учетом более чем 20-летнего действия нашей Конституции.

Какие же поправки вы предлагаете внести в саму Конституцию?

Александр Бастрыкин: Первое - исключить из нее положения, согласно которым международное право составляет неотъемлемую часть правовой системы Российской Федерации, и закрепить в ней приоритет национального законодательства.


Второе - наделить Конституционный суд Российской Федерации правом проверки конституционности положений международного права, а также того толкования, которое было придано им при разрешении дела международной судебной инстанцией в отношении прав и законных интересов Российской Федерации.

Если при этом будет признано противоречие между нормами международного права и Конституции Российской Федерации, то Государственная Дума будет обязана денонсировать международный договор (в полном объеме или в части), внести изменения в национальное законодательство, которое было принято для имплементации нормы международного права, либо принять иные меры, направленные на устранение противоречий.

В связи с этим предложением хотелось бы сказать несколько слов о недавно ушедшем от нас на 69-м году жизни руководителе Главного организационно-инспекторского управления Следственного комитета РФ генерал-полковнике юстиции Анатолии Павловиче Короткове.

Мы с ним и разрабатывали эту, как я считаю, столь актуальную идею укрепления суверенитета нашего государства в правовом поле.

Коротков был поистине мужественный и честный человек, высококлассный юрист старой гвардии. И именно благодаря его активной жизненной позиции реализованы многие законодательные инициативы Следственного комитета.

Анатолий Павлович скончался 24 марта 2015 года, практически находясь на боевом посту, стараясь как настоящий русский офицер до конца быть полезным людям и обществу.

И лучшей памятью об Анатолии Павловиче Короткове могло бы стать воплощение в жизнь тех важных для страны наработок, которые пока еще не реализованы.

В своем выступлении на итоговой коллегии Следственного комитета вы также упомянули о других проблемах международного права, которые нуждаются в корректировке. Можете более подробно остановиться на них?

Александр Бастрыкин: Далеки от совершенства и существующие правовые механизмы в области экстерриториального уголовного преследования компетентными правоохранительными органами России лиц, совершающих военные и другие преступления против интересов России за рубежом.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации регламентирует лишь порядок направления международного запроса о правовой помощи. В то время как в отдельных случаях возникает потребность и в производстве российскими следственными органами ряда следственных действий или даже предварительного расследования в целом на территории иностранного государства.

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ
 
В 2015 году выросли штрафы за несоблюдение трудового законодательства
Кроме того, требует решения вопрос о судебном органе, уполномоченном разрешать подобные уголовные дела.

Так, дело о фактах военных преступлений, совершенных на территории Южной Осетии, не было принято к производству ни одной международной судебной инстанцией.

В случае отсутствия безотлагательных мер подобная неблагоприятная ситуация может сложиться и по уголовным делам о военных преступлениях, совершенных на территории Донецка и Луганска.

Вы предлагаете создать международный суд по примеру Югославии?

Александр Бастрыкин: Ну почему же, есть действующие международные судебные органы. Например, Международный уголовный суд, учрежденный на основе Римского статута от 17 июля 1998 года, который не входит в состав ООН.

Российская Федерация подписала данный статут, однако не ратифицировала его, вследствие чего не является его участником.

Поэтому надо тщательно изучить вопрос либо о вхождении в состав какого-либо действующего суда, либо о создании нового международного судебного органа, уполномоченного рассматривать дела о воинских преступлениях.

Александр Иванович, вы верите, что все эти предложения будут реализованы? Особенно, если учесть, насколько фундаментальный характер они носят и какое сопротивление вызовут в определенных кругах общества?

Александр Бастрыкин: Я понимаю, с какими сложностями нам придется столкнуться.

Но в это непростое время российское общество консолидировалось как никогда ранее, а главное, в нем возникло осознание того, что конституционно-правовая реформа назрела.

И поэтому я верю в то, что последовательно, шаг за шагом эти идеи все же воплотятся в жизнь в интересах обеспечения и защиты нашего суверенитета и процветания.

"Российская газета" - Федеральный выпуск №6661 (90)