Большой передел мира

ЦитатаКак доктор Ассим Rahaibani объявляет это необыкновенное заключение, стоит отметить, что он по собственному признанию не был свидетелем сам, и, как он говорит на хорошем английском языке, он ссылается дважды что джихадистские боевики Джейш аль-Ислам [Армия Ислама] в Дума “террористы” – слова, которые использует режим их врагов, но термин, используемый многими людьми в Сирии. Я не ослышался? В какую версию событий мы должны верить?

К несчастью, врачи, которые дежурили в тот вечер 7 апреля, находились в Дамаске, давая показания для расследования по химическому оружию, которое будет пытаться дать окончательный ответ на этот вопрос в ближайшие недели.

Франция, между тем, заявил, что есть “доказательство”, что было использовано химическое оружие, а американские СМИ говорят анализы мочи и крови тоже показали это. ВОЗ заявила, что ее партнеры на местах лечили 500 пациентов "проявляя признаки и симптомы, согласующиеся с воздействием токсичных химических веществ".
В то же время инспекторы организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) в настоящее время не могут сами прибыть сюда на место предполагаемой газовой атаки, якобы из-за отсутствия у них надлежащих разрешений ООН.

Прежде чем мы пойдем дальше, читатели должны знать, что это не единственная история в Думе. Есть много людей, с которыми я разговаривал среди руин города, которые сказали, что они “никогда не верили в” газовые истории, которые обычно ставились, как они утверждали, вооруженными исламистскими группами. Эти джихадисты выжили под шквалом огня, живя в домах других людей и в огромных, широких туннелях с подземными дорогами, вырезанными через живую скалу заключенными с кирками на трех уровнях под городом. Вчера я прошел через три из них, огромные коридоры живой скалы, которые все еще содержали русские – да, русские – ракеты и сгоревшие автомобили.

Таким образом, История Думы – это не просто история газа-или никакого не газа, как это может быть. Речь идет о тысячах людей, которые не выбрали эвакуацию из Думы на автобусах, которые уехали на прошлой неделе, вместе с боевиками, с которыми они должны были жить как троглодиты в течение нескольких месяцев, чтобы выжить. Вчера я прошел через этот город совершенно свободно, без солдата, полицейского или надзирателя, чтобы преследовать мои шаги, только два сирийских друга, камера и ноутбук. Иногда мне приходилось карабкаться по 20-футовым валам, вверх и вниз по почти отвесным стенам земли. Рад видеть среди них иностранцев, еще счастливее, что осада наконец закончилась, они в основном улыбаются; те, чьи лица вы можете видеть, конечно, потому что удивительное количество женщин Думы носят полнометражный черный хиджаб.

Сначала я въехал в Думу в составе сопровождаемой колонны журналистов. Но однажды скучный генерал объявил за пределами разрушенного дома совета:”у меня нет информации " – обычный мусорв арабского чиновничества – я просто ушел. Несколько других репортеров, в основном сирийские, сделали то же самое. Даже группа российских журналистов – все в военной одежде – улетела.

Это была короткая прогулка до доктора Рахайбани. От двери его подземной клиники - "точка 200", она называется, в странной геологии этого частично подземного города-это коридор, ведущий вниз по склону, где он показал мне свою скромную больницу и несколько кроватей, где маленькая девочка плакала, когда медсестры лечили разрез над ее глазом.

"Я был со своей семьей в подвале моего дома в трехстах метрах отсюда ночью, но все врачи знают, что произошло. Было много обстрелов [правительственными войсками], и самолеты всегда были над Доумой ночью – но в эту ночь был ветер, и огромные пылевые облака начали поступать в подвалы и подвалы, где жили люди. Сюда стали прибывать люди, страдающие гипоксией, потерей кислорода. Потом кто-то у двери, в “Белом шлеме”, крикнул: “газ!” и началась паника. Люди начали бросать воду друг на друга. Да, видео было снято здесь, оно подлинное, но то, что вы видите, это люди, страдающие гипоксией - не отравлением газом.”
Как ни странно, после разговора с более чем 20 людьми я не смог найти того, кто проявил хоть малейший интерес к роли Думы в осуществлении западных воздушных атак. Двое сказали мне, что не знают о связи.

Но это был странный мир, в который я вошел. Два человека, Хусам и Назир Абу Айше, заявили, что они не знают, сколько людей было убито в Думе, хотя последний признал, что у него есть двоюродный брат, “казненный Джейш Эль-Исламом [армия Ислама] якобы за то, что он “близок к режиму”. Они пожали плечами, когда я спросил о 43 людях, которые, как говорят, погибли в печально известной атаке на Думу.

Белые каски - медицинские первые ответчики, уже легендарные на Западе, но с некоторыми интересными уголками своей собственной истории – играли знакомую роль во время сражений. Они частично финансируются Министерством иностранных дел (Великобритании), и большинство местных отделений были укомплектованы сотрудниками из Думы. Я нашел их разрушенные офисы недалеко от клиники доктора Рахайбани. Противогаз был оставлен за пределами контейнера с едой с одним глазом, и куча грязной военной камуфляжной формы лежала в одной комнате. Посадили, я спросила себя? Я сомневаюсь. Место было завалено капсулами, сломанным медицинским оборудованием и файлами, постельными принадлежностями и матрасами.

Конечно, мы должны услышать их версию событий, но здесь этого не произойдет: женщина сказала нам, что каждый член "Белых касок" в Думе покинул свой главный штаб и решил взять организованные правительством и защищенные Россией автобусы в повстанческую провинцию Идлиб с вооруженными группами, когда было согласовано окончательное перемирие.

Там были открыты продуктовые лавки и патруль российских военных полицейских - теперь необязательный дополнительный для каждого сирийского прекращения огня - и никто даже не потрудился штурмовать запрещающую Исламистскую тюрьму возле площади мученика, где жертвы якобы были обезглавлены в подвалах. Гражданская полиция Министерства внутренних дел Сирии, которая устрашающе носит военную одежду, находится под наблюдением русских, которые могут или не могут быть под наблюдением гражданских лиц. Опять же, мои серьезные вопросы о газе были встречены с тем, что казалось подлинным недоумением.
Как могло случиться так, что беженцы из Думы, которые достигли лагерей в Турции, уже описывали газовую атаку, о которой никто в Думе сегодня, казалось, не помнит? Мне пришло в голову, как только я прошел более мили по этим жалким туннелям с заключеннием, что жители Думы жили так изолированно друг от друга так долго, что “новости” в нашем смысле этого слова просто не имели для них никакого значения. Сирия не сокращает их как демократию Джефферсона – как я цинично хотел бы сказать своим арабским коллегам-и это действительно безжалостная диктатура, но это не могло заставить этих людей, счастливых видеть среди них иностранцев, реагировать несколькими словами правды. Так что они мне говорили?

Они говорили об исламистах, при которых они жили. Они говорили о том, как вооруженные группы похищали гражданские дома, чтобы избежать сирийского правительства и российских бомбардировок. Джаиш-Эль-Ислам сжег их офисы, прежде чем они ушли, но массивные здания внутри зон безопасности, которые они создали, почти все были сброшены на землю воздушными ударами. Сирийский полковник, с которым я столкнулся за одним из этих зданий, спросил, хочу ли я увидеть, насколько глубоки туннели. Я остановился после более чем мили, когда он загадочно заметил, что”этот туннель может дойти до Великобритании". Ах да, миссис Мэй, я вспомнил, чьи воздушные удары были так тесно связаны с этим местом туннелей и пыли. А газ?