Большой передел мира

Британский реактор Magnox, как мы уже писали в предыдущей статье, имеет ряд преимуществ: не нужно обогащения урана, углекислый газ в качестве теплоносителя недорог и прост в производстве, конструкция реакторов позволяет одновременно вырабатывать электроэнергию и нарабатывать оружейный плутоний. Но себестоимость такой электроэнергии оказывалась намного больше, чем она была и есть на традиционных угольных электростанциях. Причина — в низкой теплопередаче углекислого газа. Все этапы совершенствования «Магноксов» вели к увеличению размеров активной зоны, но максимальная глубина выгорания топлива так и не превысила 3−4 МВт в сутки с 1 кг уранового топлива — газ плохо забирал тепло в силу его физических свойств. «Магнокс» мощностью 600 МВт имел активную зону диаметром почти 17 метров при высоте 9 метров, требовал расхода огромного количества урана, но тепловой КПД его так и не поднялся выше 30%. Вот эти проблемы и решали специалисты, работавшие под эгидой UKАЕА. Переход на уран с обогащением по изотопу-235 до 2,5% позволил повысить глубину выгорания до 20 МВт с 1 кг топлива в сутки — в пять раз выше, чем на «Магноксах», выше стали температура и давление газа — 670 и 4 Мпа. В результате размеры активной зоны уменьшились до 9,5 метра диаметра и 8,3 метра высоты, а КПД реакторной установки вырос до 41%. Назывался этот реактор Advanced Gas-Cooled Reactor (AGR). Первый опытный AGR был построен в 1962 году, первый промышленный — в 1976-м. К 2018 году «Магноксы» закрыты все, AGR работают на АЭС Dungeness, Torness, Hunterston, Hartlpool, Heysham, «inkley Point B — везде парами, кроме «Хейшам», где их две пары. Их именно так и сооружали — по два энергоблока на площадке, принимали их в эксплуатацию в 80-е годы прошлого века.
AGR оказался «тупиковой веткой эволюции», поскольку и в нем имелся принципиальный недостаток — высокая температура газа вынуждала изготавливать корпус тепловыделяющих элементов из нержавеющей стали, а она весьма охотно поглощает нейтроны, что не дает повысить глубину выгорания топлива. Возможно, британские ученые смогли бы придумать выход из ситуации, но тут сыграла свою роль та самая организационная модель атомной отрасли — не ужасно тоталитарная, как в «зловещем СССР», а демократичная и даже либеральная. Разве можно концентрировать все атомные производственные компании в ведении государства, вместо того чтобы выставлять каждый этап работы на тендеры, тем самым увеличивая нашу любимую конкуренцию — двигатель прогресса, обеспечивающий развитие и процветание? Нет, никак нельзя — только тендеры, только частные компании, только хардкор, «кто дешевле предложил, тот и молодец». Могут ли в таких условиях быть сформированы конструкторские и инженерные школы? Нет. Может ли долго просуществовать научная школа, если она не имеет опоры на опытно-производственную базу? Нет. Можно ли добиться оптимизации технологий, унификации возводимых блоков, совершенствовать экономику АЭС? Будет ли привлекательна отрасль для тех, кто хотел бы ее развивать своими талантами, умениями? Опять — нет.




Утратив компетенции в разработке и строительстве атомных реакторов, англичане тем не менее сумели сохранить профессионалов и компании, которые умеют справляться с проблемами, накопившимися со времен начала атомного проекта. При всем нашем неоднозначном отношении к участникам этой ядерно-экологической программы нужно сохранять объективность — после всего, что происходило в нашей стране в «святые девяностые», как их изящно назвала Наина Ельцина, помощь международного сообщества нам действительно была необходима. Создание этой программы, ее реализация — один из немногих в наше время положительных примеров того, что мы можем успешно объединять усилия для решения действительно важных и очень серьезных проблем.
Дробление, приватизация, слияния






Блистательная эпитафия атомной отрасли страны — «она была, и мы смогли ее убить, что не может не радовать».
Герцог Йоркский и Генеральный директор UKAEA Ян Чэпмен в научном центре Culham в окрестностях Абингдона, Великобритания

Сумма, которую предстоит потратить на решение проблемы ядерного наследия, определяется особенностями технологий — NDAрешает задачу дезактивации тысяч тонн облученного графита, металлических и бетонных конструкций, волей или неволей нарабатывая огромный практический опыт в ведении таких работ.
В 1999 году в «биографии» BNFL произошло сразу несколько событий, причем совершенно разной направленности. Именно в тот год Nuclear Installations Inspectorate (NII), Управление по ядерному регулированию Англии, проводило проверку завода по производству МОХ-топлива в Селлафилде. Результаты оказались достаточно нетривиальны — NII выяснило, что с 1996 года сотрудники BNFL








«Продажа Westinghouse заграничным владельцам нанесет ущерб национальной безопасности США».
Любая другая страна для американских политиков «заграница», а вот Британия — ни в коей мере, не была ущербной национальная безопасность США, пока владельцами ведущего атомного концерна были англичане. Этот эпизод, на наш взгляд, показывает, что отнюдь не только мы считаем Великобританию основным, главным союзником США в Европе — политики этих двух стран вообще не видят, где именно проходит линия, отделяющая их друг от друга. Ну, а логика BNFL была безукоризненна: они не хотели рисковать государственными, бюджетными средствами при реализации американских планов в Азии. Время показало, что в этот раз британцы были совершенно правы — американские проекты в Китае и в Индии приносят что угодно, кроме прибыли.






Россия, которая ввела в эксплуатацию уже два энергетических атомных блока поколения III+, которая строит новейшие атомные реакторы сразу в нескольких странах мира, имеет прекрасную возможность полюбоваться тем, что происходит с теми, кто продолжает верить в свою мифическую «исключительность» и не желает примириться с простым фактом безусловного мирового лидерства нашего атомного проекта.

https://regnum.ru/news/economy/2406612.html

Попробуем в этот информационный шум добавить реальных названий и реальных историй.
Для четкого понимания ситуации нужно знать следующее. Если на северные территории Сирии – Алеппо, Идлиб и так далее – положила глаз Турция, Эрдоган за счет внутрисирийского конфликта собирался расширить границы своей «возрожденной Османской империи», то на южные сирийские территории давным-давно заглядывался Израиль.













Проклятые русские все испортили. Даже Трампа на них не хватает.

https://vz.ru/opinions/2018/4/19/918488.html

И вот опять из-за действий популистов с обеих сторон союзники по НАТО находятся на грани военной конфронтации, а Вашингтон в этот раз, по всей видимости, совсем не готов вмешиваться, пишет Йаннис Бабулиас в статье для американского издания The Foreign Policy.
Так, 16 апреля произошло очередное обострение отношений между двумя соседями: премьер-министр Турции Бинали Йылдырым заявил, что береговая охрана страны убрала греческий флаг с островка, распложенного поблизости от острова Фурни. В свою очередь, в Генеральном штабе национальной обороны Греции заявили, что в районе за последние двое суток не было замечено ни одного турецкого корабля, тогда как мэр Фурни, посетивший островок, подчеркнул, что установленный там флаг по-прежнему находится на месте.
Тем не менее Греция оказалась вынужденной ответить на заявления Йылдырыма со всей серьезностью. Инцидент 16 апреля произошел на фоне гибели греческого пилота, разбившегося после перехвата турецких истребителей в 16 км от острова Скирос. И случай был не единичным: турецкая авиация только с начала апреля более 30 раз нарушала воздушное пространство Греции.





Поведение Анкары стало единственным, с чем могут согласиться греческие правительство и оппозиция. Так, Ципрас утверждает, что Эрдоган ведет себя как «султан», а член правоцентристской партии «Новая демократия» Георгиос Кумутсакос назвал Турцию «страной авторитарного правления, которая способствует нестабильности и напряженности в регионе». Основная проблема Ципраса в отношениях с Турцией вызвана его собственным правительством, а именно партнером по коалиции партией «Независимые греки», чей лидер Панос Камменос также является министром национальной обороны.
Партнерство между левой партией «СИРИЗА» Ципраса и «Независимыми греками» всегда носило странный характер, но теперь эти противоречия становятся особенно очевидными. Единственным, что объединяло эти политические силы, была борьба против жестких мер экономии. Если «СИРИЗА» состоит из выходцев из крайне левых сил, то Камменос занимал в прошлом пост министра от националистического и популистского крыла «Новой демократии». В 2012 году он эту партию покинул и создал собственную.



Все же, несмотря на все недостатки Камменоса, реальная проблема в Эгейском море заключается в стратегии Турции в регионе, которая была до Эрдогана и останется после него. Турецкий лидер лишь расширил ее масштабы в последние месяцы, попросту решив, что у него есть рычаг давления на ЕС с помощью мигрантов.
В общественном мнении Греции существует реальный страх того, что страна, как во сне, движется в сторону конфликта, которого она не хочет. Такое настроение находит отражение в прессе и заявлениях политиков по всему спектру страны. При этом НАТО не хочет вмешиваться в эту войну слов.

Тем не менее считать, что Турция изменит свое поведение в Эгейском море, — значит проявлять недальновидность. Это не произошло в прошлом, это, без сомнения, не случится и сейчас, когда Эрдоган лелеет свои неоосманские мечты. Для предотвращения эскалации все стороны должны действовать с большой осторожностью. Однако одновременно нужно признать и ту возможность, что конфронтация между Анкарой и Афинами неизбежна.
 https://regnum.ru/news/polit/2406211.html