Большой передел мира

Соединенные Штаты находятся на первом месте в списке стран, инфицированных коронавирусом, в условиях, когда этой стране предстоит провести президентские выборы примерно через шесть месяцев. Соперничество между Республиканской и Демократической партиями нарастала в период до эпидемии коронавируса, но болезнь вызвала относительное затишье в избирательной кампании. Помимо социального измерения кризиса в области здравоохранения, Соединенные Штаты возглавили таблицу потерь от эпидемии, что приобрело теперь политически значимый аспект в стране и за рубежом.

В первые несколько месяцев Трамп с присущим ему равнодушием к эпидемии коронавируса упустил прекрасную возможность организовать борьбу с болезнью и только выступал с несуразными жестами и заявлениями в СМИ. Эта халатность укоренилась на всей территории Соединенных Штатов. По состоянию на начало этой недели, однако, около миллиона американских граждан заболели коронавирусной инфекции, более 52 тысяч из них умерли.

Но более важным для Трампа являются предстоящие президентские выборы и мнение общественности о возможности его переизбрания в Белый дом. Сейчас он пытается обвинить другие страны и организации, в частности Китай и Всемирную организацию здравоохранения, или еще больше ограничить свободу действия для системы здравоохранения страны, выдавая непрофессиональные и крайне глупые рецепты и рекомендации, вводя в заблуждение общественность.

Выборы - референдум по деятельности Трампа

События, связанные с пандемией коронавируса, создали широко распространенный скептицизм по поводу способности Трампа управлять государственными делами в США. Многие западные аналитические центры и средства массовой информации теперь рассматривают коронавирус как самое серьезное испытание для Белого дома, которое не только подорвало относительно хорошие экономические показатели администрации Трампа, но и поставило под сомнение ее способность управлять политическими и социальными аспектами жизни американского общества.

Некоторые аналитики считают появление коронавируса и его последствия поворотным моментом в американской политике. Теперь, когда Берни Сандерс сошел с президентской гонки и личность окончательного кандидата в президенты от Демократической партии прояснилась, политическая сцена в США приготовилась к противоборству Джо Байдена и Дональда Трампа. Фонд Карнеги за международный мир неоднократно оценивал предстоящие выборы как мерило приемлемости деятельности администрации Трампа в американском обществе.

Согласно одному из анализов, Сандерс вышел из президентской гонки в то время, когда возникла пандемия коронавируса и в мире, в том числе в Соединенных Штатах, разбушевался экономический кризис. Именно это может  помочь Демократической партии и Байдену победить Трампа. В нынешних условиях куда легче продемонстрировать недостатки в политической, экономической, управленческой и дипломатической сферах деятельности президента. Акция Сандерса предоставила американцам и даже всему миру возможность проголосовать открыто. Многие аналитики, политики, журналисты и те, кто знаком с американскими делами, однако, оценивают предстоящий ноябрь как весьма неопределенное время в американской политике.

Демократы имеют сейчас немало возможности превратить выборы в референдум о "выживании" Трампа посреди эпидемии коронавируса. Трамп все еще непопулярен. Кроме того, экономика разваливается из-за распространения инфекции, а неумелое руководство президентом вряд ли поможет ему победить на выборах.

С точки зрения общественного мнения, сильный ответ Белого дома на эпидемию может показать, что  правительство эффективно управляет делами в стране и насколько для него важно бороться с болезнью. Согласно анализу Фонда Карнеги, люди хотят эффективное, честное и реалистичное правительство. Обещания и обязательства Байдена по созданию такого правительства, хотя и представляются несколько оптимистичными, могут считаться обнадеживающими.

 Коронавирус уничтожил преимущества Трампа

Многие аналитики считают, что коронавирус фактически "торпедировал" экономические успехи Дональда Трампа и он растерял свою и без того невеликую популярность. За 198 дней до выборов вирус повлиял на избирательный процесс, но одним из немногих аспектов, которые коронавирус никак не изменил, было выдвижение Байдена со стороны Демократической партии.

В первые дни проекта "социального дистанциирования" в Соединенных Штатах администрация Трампа организовала социологический опрос по этому вопросу и многие граждане выступили против плана. Такого не было ни при одном из предыдущих президентов США. Многие привыкли хорошо оценивать деятельность Трампа с точки зрения создания рабочих мест, но хорошая статистика долго не продержалась и ситуация заметно ухудшилась. Согласно анализу СМИ, все эти преобразования уходят корнями в неспособность Трампа справился с коронавирусным кризисом. На Трампа посыпались обвинения в том, что он действительно слишком запоздало и медлительном, чтобы справиться с болезнью.

The Guardian считает, что коронавирус окажет решающее влияние на победу или поражение Дональда Трампа. Президент не спешил реагировать на вспышку эпидемии, и Соединенные Штаты сейчас оказались в рецессии. Трамп ожидает, однако, что крупные финансовые пакеты для "реанимации" экономики повысят его шансы на переизбрание.

Британская газета добавляет, что администрация Трампа демонстрировала хорошие результаты в экономике последние три года, но политические перспективы неожиданно изменились. Последствия коронавируса стали очевидными, когда более 3 миллионов человек всего за несколько дней подали заявки на получение пособий по безработице. Это в пять раз выше, чем при рецессии 1982 года.

Теперь же, в преддверии выборов, президента США обвиняют в растущей безработице в стране. Он провел три года, сосредоточившись на занятости, но оказалось, что все эти достижения были поверхностными и летучими. 

Согласно недавнему опросу Wall Street Journal и NBC, две трети американцев считают, что Трамп сначала не воспринимал угрозу коронавируса всерьез. Опрос Pew также говорит, что 65 процентов американцев поддерживают эту точку зрения. Они подчеркивают, что реакция президента была чересчур медленной. Только 34% респондентов оценили ответ Трампа на эпидемию как удовлетворительный. По словам экспертов, будоражащие выступления Трампа наряду с его политическими выпадами в стране и за рубежом имели место в то время, когда число умирающих от эпидемии американцев быстро росло.

По словам Guardian, неудачный сценарий для Трампа заключается в том, что число жертв коронарной инфекции в Соединенных Штатах будет и дальше расти, постепенно разрушая экономику и малый бизнес, нечто подобное тому, что  происходило в 1930-х годах.

Однако, согласно анализу западных СМИ, коронавирус резко изменил американское общественное мнение. Вопрос сейчас в том, насколько эпидемия пошатнет положение президента в преддверии выборов.

В этом контексте Трамп пытается снова стимулировать экономику и, не зная что делать, обрушивается с критикой на губернаторов и медицинские институты, чтобы ослабить давление на себя. Он попытается использоваться через близкие к нему СМИ формулу: "Посмотрите, мои руки связаны, я сделал все возможное, виноваты другие!". Однако, как отмечает The Guardian, ъотя до ноябрьских выборов все еще далеко, трудно поверить, что импичмент стал концом враждебности по отношению к Трампу в американском обществе.

Аннегрет Крамп-Карренбауэр была преемником Ангелы Меркель на посту лидера ХДС — и должна была наследовать ее канцлерское кресло следующей осенью (в случае победы партии на выборах). Но еще до коронакризиса все пошло не так — общий кризис как ХДС, так и всей немецкой политической системы, в первую очередь "народных партий", привел к тому, что еще в феврале АКК (как ее называют для простоты) заявила о своем уходе с партийного руководства. Но преемника ей избрать не успели — съезд отложили уже два раза, а на фоне пандемии стали расти рейтинги и ХДС, и самой АКК, так что не исключено, что все еще смогут переиграть. А пока АКК работает министром обороны — и в этом качестве в среду выступала на видеоконференции американского аналитического центра Atlantic Council.
АКК беспокоит стратегия НАТО, и главное в ней — это, конечно же, русский вопрос. НАТО должна выработать общее понимание угрозы, исходящей от России.
"Первый и самый важный шаг на пути к общему стратегическому пониманию — это сделать так, чтобы у нас была скоординированная и согласованная идея о восприятии угрозы, исходящей от России. Россия — важный партнер, важный сосед, люди там замечательные, но мы видим агрессивную, утверждающую себя политику от российского руководства. То, что мы переживаем, — это то, что историческая сфера влияния России, как предполагается, должна быть зафиксирована снова. Россия сделала это на востоке Украины, в Крыму, Россия не уважает право других стран на самоопределение".

То есть Россия не имеет права на историческую сферу влияния — а англосаксы и их сателлиты (та же Германия) не просто имеют такое право, но и считают себя вправе расширять свою сферу влияния на восток, включать в нее русские земли, вплоть до "матери городов русских". Россия не рассматривается как обороняющийся — за нежелание смириться с очередным "дранг нах остен" ее объявляют агрессором. Мы в общем-то не удивлены — но сейчас речь о другом, о том, чего же хочет в этом случае немецкое руководство.
Зафиксировав наличие русской угрозы, АКК желает все-таки сделать так, чтобы Берлин был допущен к процессу формулирования содержания этой угрозы. Грубо говоря, немцы должны иметь право голоса как при описании русской угрозы, так и выработке стратегии реагирования на нее.
"Вопрос того, как мы воспринимаем Россию, как мы оцениваем поведение России, — это решающий вопрос. Это огромный вызов в Европе и в НАТО. Есть большая разница — если вы немец, и живете в Германии, и вы в хорошей ситуации, окружены друзьями, или вы страна, которая имеет общую границу с Россией, или вы страны, подобные североевропейским, балтийским, восточноевропейским странам, которые на ежедневной основе видят нарушения со стороны России.
Есть разница, если вы видите нарушения вашего воздушного пространства, что мы видим в этих местах каждый день, в ваших территориальных водах. Есть разница, если вам приходится иметь дело с хакерскими атаками или дезинформационными кампаниями, например, немецкий бундестаг подвергся хакерской атаке несколько лет назад".
Подтекст понятен — если дать право определять степень "русской угрозы" какой-нибудь Польше или Прибалтике (то есть странам, делающим ставку на разжигание противоречий между Западом и Россией), то они, по англосаксонской наводке или без, быстро доведут нас до цугундера, то есть до полномасштабной конфронтации (не военной, но геополитической, в которой не будет место "Северным потокам") с Россией. А это немцам совсем не нужно. Неслучайно АКК по сути высказалась против переброски части выводимых американских войск из ФРГ в Польшу — напомнив о необходимости соблюдать основополагающий акт НАТО — Россия 1997 года, по которому альянс отказался от наращивания сил в Восточной Европе: "Важно, чтобы НАТО придерживалась этих договоренностей".
То есть, конечно, "Россия должна четко понять, что мы в Европе и НАТО сильны, мы последовательны в наших действиях, мы хотим всерьез работать над угрозой, которая исходит от России", и поэтому "концепция сдерживания столь актуальна" — но "в то же время мы хотим, чтобы Россия вернулась за стол переговоров, чтобы у нас было, например, действительное разоружение". Вот такая противоречивая она, фрау Аннегрет.
Разобравшись с русским направлением, АКК занялась американским — в смысле требований Трампа о двухпроцентных расходах на оборону. Назвав это "неподходящим инструментом" — ведь в случае еще одной рецессии бундесвер сможет гораздо быстрее выполнить этот норматив, но при этом не улучшит свои боевые возможности, — министр заявила, что само по себе наращивание оборонных возможностей альянса соответствует интересам безопасности ФРГ. При этом Европе нужно избегать создания параллельных структур (мы не создаем европейскую армию, нет, не подумайте — хотя Макрон почти открыто намекает на это), "наша задача здесь, в Европе — лучше координировать свои действия в том, что касается вооружения и оснащения. Нам нужно разработать общий стратегический компас".
Ни о какой военной и геополитической самостоятельности Европы АКК, конечно, не мечтает — максимум, на что ее хватает, так это на подобные робкие заявления:
"В то же самое время Европа в некоторых вопросах должна меньше полагаться на США, усиливая в рамках альянса свой оборонный потенциал. Например, террористические угрозы, исходящие от стран Африки, могут иметь больший приоритет для Европы, чем для Америки".
Африка — это замечательно. Но главное заявление АКК касалось другого — важно, чтобы к 2030 году Германия взяла на себя десять процентов военной мощи НАТО, хотя "это будет непросто" вследствие сокращений госбюджета из-за пандемии коронавируса.
Вот тут уже конкретика. Сейчас германская армия находится формально на четвертом месте в альянсе (после США, Турции, Франции), а по сути на пятом — потому что, опережая Великобританию по численности армии, она уступает ей во всем остальном. Бундесвер все более становится полудекоративным — и если АКК собралась сделать из него реальную армию в одну десятую часть всего НАТО, это громкая заявка.
Но она упирается в сущую мелочь — нежелание большинства немецких партий и избирателей наращивать не только расходы на армию, но и саму армию. Немцам так долго рассказывали про их вечную ответственность за войну, подразумевая как ограниченный суверенитет, так и обязанность быть сателлитами англосаксов, что просто так перейти к строительству большой армии не получится. Нужны какие-то очень серьезные обоснования.

Не доверяем США — нужно брать на себя ответственность и за Германию, и за Европу в целом? Было бы честно, однако от нынешней элиты мы такого точно не услышим. Боимся России и поэтому должны быть во всеоружии? Но, во-первых, немцы не считают Россию угрозой (даже "надо же, мы хотели отобрать у русских Украину, а они нам ее не отдали — вот агрессоры" — не работает), а во-вторых, для тех, кто все-таки так считает, всегда есть НАТО, вот пускай она и занимается русской угрозой.
На самом деле у нынешней немецкой политической элиты проблема не с Россией, а с собственным народом — как объяснить ему тот простой факт, что спустя 75 лет после окончания войны Германия все еще является вассалом англосаксов? И одновременно строит под себя единую Европу? И при этом хочет иметь хорошие отношения с Россией? Придется выбирать — или строить вассальную единую Европу против России, или строить самостоятельную Европу в стратегическом партнерстве или как минимум мирном добрососедстве с Россией.