Большой передел мира

Взрывы в Лондоне в 2005 году, а также нападения в Вестминстере, на Лондонском мосту и на стадионе Манчестер-Арена (все три в 2017 году) официально признаны «исламским терроризмом».

КОНТЕКСТ
Лондонская полиция. 4 июня 2017 года
Почему Запад не может победить терроризм?
Israel Hayom05.06.2017
Мигранты в Европе: два года и взорвем
ИноСМИ25.06.2018
El Mundo: терроризм в Европе
El Mundo04.12.2019
Однако Национальная ассоциация полицейских-мусульман, насчитывающая 3 000 членов, выступает за «смену подхода и отказ от терминов, имеющих прямую связь с исламом и джихадом». «Это не помогает ни общественным отношениям, ни доверию», — говорят представители организации.
Вместо этого они предлагают использовать арабское слово «ирхаби».

Так на всем Ближнем Востоке называют сторонников экстремистских взглядов.

Организация подчеркивает, что употребление слова «джихад» осложняется его переносным значением — «борьба за веру» — а также тем, что оно может означать самооборону в контексте физической борьбы.

Однако как считает Дэвид Тоуб (David Toube) из аналитического центра по борьбе с экстремизмом «Киллиам» (Quilliam): «Люди не любят, когда им говорят полуправду. Исламистский террор — это серьезная проблема».

«Всякий термин, который скрывает этот факт, грозит подорвать общественное доверие к полиции».

Старший суперинтендант Ник Адамс (Nick Adams), координатор подразделения по дерадикализации «Профилактика», сообщил, что для обсуждения проблемы было созвано собрание.

Он подчеркнул, что господин Басу предложил заслушать широкий круг мнений с обеих сторон, потому что считает дискуссию важной.

При этом господин Адамс отметил: «Планов менять нынешнюю терминологию у нас пока нет, но дебаты по этому вопросу мы приветствуем».

«Пользоваться правильной терминологией очень важно, чтобы кратко и точно определить угрозу, а также не отталкивать от себя общины, которые имеют решающее значение для наших усилий».

Как объяснили в американском Минфине, такой колоссальный прирост — следствие непомерных расходов правительства на борьбу с эпидемией коронавируса и ее экономическими последствиями. "Власти выложили огромные деньги, чтобы поддержать работников и предприятия, пострадавшие от пандемии", — напомнили в Минфине.

В июне потратили 1,1 триллиона — в три с лишним раза больше, чем год назад, а поступления в казну сократились до 240 миллиардов — почти на 30 процентов. Всего с марта в рамках нескольких пакетов экстренных мер в экономику влили порядка трех триллионов. В конгрессе спорят об эффективности агрессивных стимулов, утвержденных наспех. Июньский отчет Управления контроля за действиями правительства (GOA) показал, что критики масштабной программы поддержки экономики во многом правы.

Миллион "мертвых душ" — результат несогласованной работы ведомств. У Казначейства и его Бюро фискальных услуг, осуществлявших платежи, не было доступа к полным данным Управления социального обеспечения. Теперь регуляторам предстоит выяснить, что случилось с этими деньгами и сколько чеков, выписанных на умерших, уже обналичили. Кроме того, необходимо оценить эффективность программы доплат безработным и малому бизнесу.

Эксперты Управления контроля за федеральным бюджетом подчеркнули, что никаких механизмов отслеживания этих средств нет. И наверняка крупные суммы не дошли по назначению. Между тем руководитель аппарата Белого дома Марк Медоуз заявил: администрация в ближайшие дни начнет готовить еще один пакет мер стимулирования экономики.

По расчетам крупнейших банков, в этом году дефицит бюджета США достигнет четырех триллионов, максимума со времен Второй мировой войны. Для антикризисных мер Федрезерв печатает ничем не обеспеченные доллары и отдает их, не получая никаких ценных активов, а лишь увеличивая свои обязательства. К окончанию коронавирусного кризиса баланс Федеральной резервной системы раздуется до десяти триллионов. Работающий на полную мощность печатный станок и приток ничем не обеспеченной наличности в экономику не могут не подрывать доверие к доллару.

Госдолг США с января увеличился со 108 до 123 процентов ВВП и продолжает расти. В 2006-м, в преддверии финансового кризиса, было не больше 63%, отмечают аналитики Института международных финансов. Сейчас же, если добавить корпоративные, ипотечные и прочие долги, сумма вообще потянет на 330% ВВП.

Ситуация осложняется тем, что огромный бюджетный дефицит США покрывается в основном за счет реализации государственных облигаций. А центробанки ведущих стран в последнее время распродают трежерис: глядя на темпы роста американского долга, кредиторы все больше сомневаются в способности правительства выполнять взятые на себя обязательства.

О рисках для национальной валюты обстоятельно рассуждал бывший глава Минфина США Генри Полсон. Будущее доллара, подчеркивал он, напрямую зависит от того, выстроит ли Вашингтон стратегию, позволяющую со временем решить проблемы с национальным долгом и структурным бюджетным дефицитом.