Большой передел мира

Запрет и откат
Давление учёных и активистов сыграло свою роль. В конце марта 2013 года правительство острова объявило об отзыве всех действующих лицензий на разведку и добычу месторождений. Однако вскоре Гренландия пересмотрела свои планы. Первым «на попятную» пошёл ветеран островной политики премьер-министр правительства острова Куупик Клейст. По его мнению, получение новых доходов позволит стране получить независимость, если не политическую, то экономическую.

«Мы требуем для себя права на независимое экономическое развитие. Мы имеем право быть независимыми от бывшей метрополии», - заявил Клейст в интервью британской газете The Independent. Премьер-министр отметил необходимость соблюдения экологических стандартов. «Нам необходимо обеспечить все меры для сохранения природы и поддержки местных сообществ. Соблюдение высочайших стандартов является фундаментальным для нашего стабильного развития», - заявил Клейст в новогоднем обращении к нации.

Незадолго до новогоднего обращения Клейста к гражданам правительство одобрило документ, согласно которому норвежская компания Statoil, американская ConocoPhilips и гренландская Nunaoil получили лицензию на разработку новых месторождений на шельфе Гренландии.

В случае, если разведка будет успешной, государственная компания Nunaoil будет получать от месторождения около 13% общей прибыли. Таким образом, львиная доля пойдёт не в Гренландию, а в Норвегию и США.

Мы будем вынуждены удалить ваши комментарии при наличии

Внутренняя политика

Во внутренней политике администрация Обамы столкнулась с двумя главными проблемами, которые, кстати, не удалось преодолеть за целый год. Минувший год был отмечен резким всплеском в обществе насилия с использованием огнестрельного оружия, а также увеличением разногласий правительство с конгрессом.

Во-первых, необходимо отметить, что США относится к числу государств, где за последнее время из-за свободного ношения оружия увеличилось количество убийств и насилие стало своего рода визитной карточкой страны. Еще с конца 2012 года все американское общество потрясло происшествие в начальной школе «Сэнди-Хук» в городе Ньютаун штата Коннектикут, в результате которого были убиты 26 человек (20 учеников и 6 сотрудников). Спустя еще некоторое 15 апреля 2013 года время мир повергла еще одна новость о взрыве в Бостоне, когда погибли три человека и были ранены 176.

Если к этому списку еще прибавить дело о помиловании белого полицейского Джорджа Циммермана, убившего темнокожего подростка, то будет ясно, насколько убийства и насилие укоренились в американском обществе. Несмотря на это, огромной властью в стране обладает Национальная стрелковая ассоциация США (NRA) как самое крупное и влиятельное лобби, которое участвует в принятии государственных решений на самых разных уровнях, включая даже конгресс. Эта ассоциация постоянно пытается контролировать законы и постановления, имеющие отношения к свободному ношению оружия.

Когда после инцидента в Ньютауне Обама заговорил об ограничении ношения оружия и пересмотре законодательства в этой сфере, многие в Вашингтоне и других городах этой страны вышли на демонстрации протеста.

В связи с этим создается впечатление, что сильное распространение насилия в американском обществе является одной из неудач правительства Обамы, которую ему до сих пор не удалось преодолеть.

Во-вторых, администрация Обамы, унаследовавшая в 2008 году огромное количество проблем внутриэкономического характера, все еще не смогла их благополучно разрешить из-за острых противоречий в конгрессе начиная с принятия бюджета на 2013 год и заканчивая медицинским страхованием. В последнем случае противостояния государства Обамы и конгресса (особенно палаты представителей) привело к тому, что в первые утренние часы 1 октября 2013 года Белый Дом был вынужден констатировать закрытие некоторых государственных структур.

В результате этого свои рабочие места оставили почти 800 тысяч сотрудников этих второстепенных госструктур, а у трети из них потребовали не прекращать свои обязанности, несмотря на приостановку выплаты их жалования. Данное решение было принято после того, как палата представителей, где большинство мест находится у республиканцев, отклонило правительственный проект бюджета.

Одной из крупных неудач администрации Обамы с 2008 года, когда он стал президентом, был провал попыток решить экономический кризис. За все истекшие годы Обама так и не смог найти выход из этой проблемы и устранить ее неблагоприятные психологические последствия для американцев. В такой обстановке как никогда раньше выявились разные экономические подходы правительства Обамы и конгресса, что в конечном счете привело к отклонению бюджета и частичной отставке правительства.

На самом деле эти два государства продолжают сотрудничать по вопросам обстановки в Афганистане, полетов в космос, ядерной безопасности и борьбы с терроризмом, а также в определенной степени по Ирану и даже по Сирии. Тем не менее, у них нет общей стратегии, касающейся ядерных вооружений, будущего Европы или Азии, глобальной энергетической политики и судьбы Арктики.

Несколько американских чиновников дали интервью для этой статьи, пожелав сохранить свои имена в тайне, чтобы иметь возможность откровенно рассказать о весьма скромных достижениях администрации Обамы в вопросе восстановления отношений с Москвой. Они признали, что в отношениях между двумя странами присутствует масса сложностей, добавив при этом, что сотрудничество с Москвой — это гораздо более предпочтительный вариант развития событий, чем его альтернатива.

Тем не менее, оба государства уже долгое время следуют традиции говорить каждое о своем. Американская и российская системы настолько не похожи друг на друга, что их представители постоянно допускают ошибки в трактовке действий друг друга.

«Возможно, нам не хватает аналитических способностей, чтобы правильно оценить потенциал друг друга, — говорит Виктор Кременюк, заместитель директора Института США и Канады. — Возможно, нам все равно. Возможно, мы просто не слышим друг друга».

По словам американских чиновников, они опасаются, что Путин, который получает большую часть информации от сотрудников российской Федеральной службы безопасности, имеет неверное представление об отношении и намерениях США.

«Небезопасная и хищническая Россия» противоречит интересам Америки, как написала Селеста Уолландер (Celeste Wallander), которая в сентябре стала главой отдела по вопросам российской политики в Совете национальной безопасности.



Системы ценностей



Когда пять лет назад Обама стал главой Белого дома, отношения США с Москвой находились в самой низкой точке с момента распада Советского Союза. Новая администрация приняла решение найти те сферы, в которых две страны смогут сотрудничать, несмотря на все разногласия между ними.

В течение некоторого времени все шло довольно хорошо. Но наивысшей точкой «перезагрузки» стало 8 апреля 2010 года, хотя тогда об этом никто не догадывался. Это случилось в окружении барочного великолепия Испанского зала Пражского града, и Медведев с трудом подбирал слова, чтобы передать торжественность и значимость этого момента.

Тогда Обама и Медведев подписали новый договор по СВН, соглашение по сокращению ядерных арсеналов, и это было значительным достижением в отношениях между двумя странами. Тогда все думали, что впереди будет еще много подобных достижений.

Медведев назвал это win-win («обоюдная победа»).

Американцы очень любили использовать это сочетание для обозначения задач перезагрузки. Это исключительно американское понятие — так же, как и «перезагрузка» была исключительно американской инициативой. То, что Медведеву пришлось воспользоваться этим словосочетанием, весьма показательно. Сама эта фраза и явление, которое за ней стоит, полностью отсутствуют в русской политической культуре.

В тот день Медведев, который довольно неплохо ладил с Обамой, возможно, даже искренне верил в то, что двум странам удалось достичь того поворотного момента, который принесет пользу обоим государствам. Однако в России все решал Путин, который в тот момент занимал пост премьер-министра, а Путин последовательно придерживается той традиции русской и советской дипломатии, согласно которой «ваша победа — это мое поражение».

В течение последних двух десятилетий разногласия между Россией и США решались на практическом уровне. Их руководству приходилось решать проблемы столкновения интересов, отношений с соседями России, применения силы, торговых конфликтов, а порой даже взаимного неуважения.

Но Путин, находящийся на посту президента уже в третий раз, впервые с советских времен ввел идеологическую составляющую в отношения между странами. Россия заняла жесткую националистическую позицию, основанную на уникальном наборе собственных ценностей.

Путин заявляет, что Россия больше не обязана отчитываться перед Западом за свои решения по самым разным вопросам, начиная с прав сексуальных меньшинств и религиозной терпимости и заканчивая особенностями диктатуры закона и демократии в стране.

Перезагрузка отношений получила хороший старт. Менее чем через три месяца после своей инаугурации Обама встретился с Медведевым в Лондоне, и они пришли к соглашению по программе сокращения и нераспространения ядерных вооружений и других вопросов безопасности.

Не прошло и двух лет, как практически по всем пунктам их совместной программы были приняты решения, соответствовавшие интересам обеих сторон. То есть перезагрузка помогла обеим сторонам добиться именно тех целей, которые перед ней были поставлены.

Однако с самого начала Белый дом поставил перед собой слишком высокие цели. Сторонники перезагрузки говорили, что она поможет изменить отношения между Вашингтоном и Москвой.

«Они слишком увлеклись», — считает Фиона Хилл (Fiona Hill), эксперт по делам России в Брукингском институте.

«У них были какие-то загадочные надежды», — считает Глеб Павловский, который был кремлевским стратегом на начальном этапе перезагрузки, но потом поссорился с Путиным.

«Руководители обоих государств извлекли массу пользы из перезагрузки и добились довольно значительных успехов, — отмечает Джеймс Коллинз (James F. Collins), бывший посол США в Москве. — И оба они поставили это себе в заслугу. Что же, это несложно».

Но Медведев лишился своего поста. А Обаму обвинили в провале политики перезагрузки — по крайней мере, в отношении ее масштабных задач.

Охлаждение в отношениях

Проблемы начались с арабской весны.

Путин был шокирован тем, что он посчитал предательством США по отношению к президенту Египта Хосни Мубараку. А потом началась гражданская война в Ливии. В начале 2011 года Франция выступила в поддержку резолюции Совбеза ООН, разрешающей НАТО оказывать помощь повстанцам.

22 марта в Москве тогдашний министр обороны США Роберт Гейтс (Robert M. Gates) и его главный советник по делам России, встретились с Медведевым. Медведев сообщил им, что на голосовании Россия воздержится и, таким образом, позволит Совбезу принять резолюцию. Путин испытывал сомнения по этому поводу, но не стал предпринимать никаких действий, как нам сообщил чиновник, хорошо знакомый с обстоятельствами этого дела и пожелавший остаться неизвестным.

Началась длительная военная кампания НАТО, и русские заявили, что их просто обманули относительно намерений Запада.

«Они были крайне недовольны, и для недовольства у них были основания», — считает Филип Кроули (P.J. Crowley), бывший представитель Госдепартамента. Некоторые чиновники в Пентагоне предупреждали, что Россия вряд ли допустит, чтобы аналогичное решение было принято в ООН еще раз — и события в Сирии показали, что они были правы.

Путин был уверен в том, что каждый новый шаг Америки на Ближнем Востоке только усугубляет ситуацию. Российские чиновники понимали, что после того, как Россия воздержалась на голосовании в ООН, ее мнение перестало интересовать Вашингтон. Они справедливо полагали, что, если перезагрузка должна была стать основой политики разрядки напряженности, то к их мнению должны были прислушиваться.

Однако, по словам Марка Катца (Mark N. Katz), эксперта по делам России и Ближнего Востока в университете Джорджа Мейсона, отношения США можно обобщить следующим образом: «Даже если им это не нравится, что они могут сделать?»

Заявление Путина, с которым он выступил как раз в ходе ливийской кампании, о том, что он намерен вернуться на пост президента, застало Белый дом врасплох. Обама, который недолюбливал Путина, не встречался с ним с июля 2009 года. Это, по мнению Коллинза, было не вполне разумным с его стороны.

«Думаю, ему просто никто не сказал: “Босс, этот парень может вернуться, и вам, возможно, придется иметь с ним дело”», — пояснил Коллинз.

По мнению Хилла, тандем Медведева и Путина, идея которого изначально принадлежала Павловскому, оказался очень удобным для иностранных правительств. Они могли называть Россию Медведева страной, выбравшей путь реформ, и при этом умалчивать о коррупции, беззаконии и других ее недостатках.

«Обама сделал слишком высокую ставку на Медведева, и это оказалось ошибкой», — считает Федор Лукьянов, редактор внешнеполитического журнала, хорошо разбирающийся в политике Кремля.

Вернувшись в Кремль, Путин сразу же перешел в наступление.

«Что есть у России? У нее есть гипертрофированная самоуверенность. Это ее самый главный стратегический резерв», — считает Марк Галеотти (Mark Galeotti), эксперт Нью-Йоркского университета в вопросах российских служб безопасности.

С его точки зрения, администрация Обамы слишком долго колебалась между нравственной и прагматической политикой по отношению к России. «Белый дом хотел убить сразу двух зайцев, а в результате остался ни с чем».