Большой передел мира

Фактическое содержание заключённого в начале 1960 г. “Японо-американского договора о безопасности и взаимном сотрудничестве” можно свести к короткому тезису: вы (американцы) предоставляете нам гарантии безопасности, а мы (японцы) – нашу территорию для передового базирования ваших вооружённых сил.
Каждая из сторон извлекла свою пользу из такого формата Договора 1960 г.: США смогли осуществлять политику военного сдерживания СССР и Китая в западной части Тихого океана, Япония – сосредоточиться на решении первоочередной задачи по ускоренному экономическому развитию страны.
Для второй оба эти элемента государственного послевоенного курса явились следствием реализации так называемой “доктрины Ёсиды” (первого послевоенного премьер-министра Японии), обеспечившей быстрый экономический прогрес страны и возвращение её (вместе с Германией) на передовые позиции современной мировой политики.
Что касается расплывчатой категории под названием “мораль”, то, как хорошо известно, исторический процесс необратим, погибших в прошлых войнах не воскресить, жизнь продолжается, и мёртвые не должны хватать за ноги живых. Попытки же “извлечения уроков” из очередной трагедии в человеческой истории должны быть предметом заботы профессионалов.

Насколько вообще можно сохранять спокойствие при обсуждении одного из проявлений человеческого безумия под названием “война”, которую, как известно, легко начать, но трудно закончить.
Во-вторых, в смысловом содержании реплики Ф. Кюмы полностью располагалась первоначальная американская трактовка “полезности” атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Это весьма важный и актуальный мотив для современной Японии, которая не видит сегодня альтернативы военно-политическому союзу с США перед лицом “китайской угрозы”.
Необходимо, однако, напомнить, что в изначальной американской трактовке отсутствовал такой аргумент “полезности”, как сохранение жизней миллионов японцев, которые стали бы неизбежной жертвой продолжения войны уже на основных японских островах. О степени взаимного ожесточения на заключительном этапе войны можно судить по итогам битв за острова Иводзима и Окинава.
Впрочем, как выше отмечалось, вплоть до недавнего времени в США вообще старались не затрагивать на официальном уровне тему мотивов и последствий атомных бомбардировок. Этой страусиной позицией обуславливалось длительное официальное игнорирование США даты 6 августа (дня бомбардировки Хиросимы), имеющей весьма важное символическое значение для японцев.
Только в 2010 г. посол США в Японии впервые присутствовал в Хиросиме на поминальной церемонии (ставшей для японцев традиционной), что стало важным шагом Вашингтона навстречу настроениям японской общественности Хиросимы и Нагасаки.
В декабре 2013 г. с приглашением к президенту Б. Обаме посетить Хиросиму и Нагасаки обратились их мэры. В письме на его имя говорилось, что японцы, которые “не просят от Штатов извинений, будут искренне рады” просто увидеть его в этих городах.
Никаких последствий указанное обращение пока не имело. Видимо призывы “проявить смелость” в оценке “неприятных” эпизодов недавнего прошлого, которые раздаются в сторону руководства нынешней Японии, приложимы и к лидеру её прежнего противника в войне на Тихом океане.
Первый и последний раз Б. Обама высказал (в достаточно неопределённой форме) намерение посетить Хиросиму в январе 2010 г., когда интенсивность его риторики относительно ядерного разоружения уже начала спадать. Впрочем, в текущем юбилейном году у него остаётся несколько месяцев для положительной реакции на упомянутое письмо.
Представляется, что подобный жест со стороны американского президента может приобрести определённую вероятность, если в ходе предстоящих церемоний по случаю окончания войны на Тихом океане С. Абэ учтёт пожелания своего ключевого союзника относительно оценки роли своей страны в этом трагическом периоде истории человечества.
Пока же обе стороны продолжают проводить символические мероприятия по дальнейшему “разминированию” сложного совместного исторического наследия.
Таковым явилось, например, участие в марте с.г. официальных лиц США и Японии, а также представителей вооружённых сил обеих стран в процедуре ежегодного поминовения всех погибших в боях за остров Иводзима – одном из самых кровавых эпизодов войны на Тихом океане.
70 лет назад в “банзай-атаках” погиб весь японский гарнизон Иводзимы, включавший в себя 22 тыс. солдат и офицеров, а также 7тыс. американцев (15 тыс. американских военнослужащих было ранено). В 1968 г. остров Иводзима (сегодня он называется Иото) был возвращён во владение Японии.
Такие мероприятия не в состоянии “переиграть” историю, но они способствуют уврачеванию, нанесённых ею ран.

Стоимость импортируемой нефти в Германию возросла в 1974 году на невероятную сумму 17 млрд немецких марок, а полмиллиона людей оказались безработными. Шок от внезапного 400% повышения цены на основное энергетическое сырье имел опустошительные последствия для немецкой промышленности, транспорта и сельского хозяйства. В 1974 году Вилли Брандт был вынужден подать в отставку. Его обвинили в том, что он не справился с нефтяным кризисом. Кроме того, «неожиданно выяснилось», что советник Брандта Гюнтер Гийом был агентом разведки ГДР.

Подавляющее большинство менее развитых мировых экономик, не имеющих значительных нефтяных ресурсов, внезапно были поставлены перед необходимостью неожиданного и невозможного для них 400% повышения стоимости своего энергетического импорта, не говоря уж о стоимости химикатов и удобрений для сельского хозяйства, вырабатываемых из нефти. Индия в 1973 году имела положительное сальдо торгового баланса, это была здоровая ситуация для развивающейся экономики.

К 1974 году Индия имела общее количество резервов в иностранной валюте на сумму 629 млн долларов – из которых она была должна оплатить годовой счет за нефтяной импорт в 1,2 млрд долларов, то есть почти в два раза больше. Судан, Пакистан, Филиппины, Таиланд и многие другие страны в Африке и Латинской Америке столкнулись в 1974 с зияющими дефицитами в своих платежных балансах. В целом, по данным МВФ, развивающиеся страны имели в 1974 году общий торговый дефицит на сумму 35 млрд долларов, колоссальная сумма в те дни. При этом не удивительно, что этот дефицит был ровно в четыре раза больше, чем в 1973 году, то есть, пропорционален повышению цены на нефть.

В то время как нефтяной шок имел опустошительное воздействие на мировой промышленный рост, он привел к огромным прибылям для некоторых хорошо известных кругов: крупнейших нью-йоркских и лондонских банков и для «Семи Сестер» – нефтяных корпораций из США и Британии. Основная масса долларовых доходов ОПЕК, была размещена в ведущих банках Лондона и Нью-Йорка, которые проводили свои расчеты в долларах, как и вся международная нефтеторговля.

В отличие от ФРГ Великобритания сумела получить выгоду от нефтяного кризиса. Рост цен на нефть сделал рентабельной разработку месторождений в Северном море, и англосаксонские компании смогли заработать здесь хорошие деньги.

 А почему произошло резкое снижение цен на нефть в середине 1980-х годов?

– Во времена Рейгана американское экономическое процветание, связанное с инвестициями в самые современные промышленные мощности, исчезло. Сталь была объявлена «ржавым ремнем» промышленности, сталелитейные заводы были заброшены. Там, «где водились деньги», возводились шоппинг-центры, новые игорные дома и роскошные курортные отели.

Чтобы финансировать это дикое веселье в течение спекулятивного бума, почти весь срок правления Рейгана деньги поступали из-за рубежа. Никто, казалось, не задумывался о том, что за эти пять коротких лет впервые после 1914 года Соединенные Штаты из крупнейшего в мире кредитора превратились в государство-должник. Кредит был «дешевым» и рос в геометрической прогрессии. Семьи выходили на рекордные уровни задолженности для покупки домов, автомобилей, видеомагнитофонов. Правительство входило в долги для финансирования потерянных налоговых поступлений и расширенного военного строительства Рейгана.

В 1983 году годовой дефицит бюджета начал взбираться на неслыханный уровень в 200 млрд долларов. Вместе с рекордным дефицитом рос государственный долг, при этом уолл-стритовским дилерам облигаций и их клиентам выплачивались рекордные суммы. Процентные платежи по общей задолженности правительства США за шесть лет выросли с 52 млрд долларов в 1980 году, когда Рейган пришел к власти, до более чем 142 млрд долларов к 1986 году (сумма, равная одной пятой всех государственных доходов). Однако, несмотря на эти тревожные признаки, деньги продолжали течь из Германии, Великобритании, Голландии, Японии, чтобы получить спекулятивную прибыль в операциях с недвижимостью и на финансовых рынках. В 1980 году совокупный частный и государственный долг Соединенных Штатов составлял 3,9 трлн долларов, а к концу десятилетия он достиг 10 трлн.

Всем, у кого есть чувство истории или долгая память, все это было слишком хорошо знакомо. Такое уже происходило в «Ревущие 20-е» вплоть до 1929 года, пока биржевый крах не привел к резкой остановке рулетки. Когда в 1985 году на экономическом горизонте США начали сгущаться грозовые тучи, угрожая будущим президентским амбициям вице-президента Джорджа Буша-старшего, в роли «спасителя» вновь должна была выступить нефть. Только на этот раз в весьма отличной от англо-американских нефтяных шоков 1970-х годов манере. Очевидно, Вашингтон рассуждал следующим образом: «Если мы можем задрать цены, то почему мы не можем их опустить, когда это более удобно для наших целей?».

Саудовскую Аравию убедили пойти на «обратный нефтяной шок» и в изобилии наводнить депрессивный мировой рынок своей нефтью. К весне 1986 года цена ОПЕК на нефть упала, подобно камню, ниже 10 долларов за баррель со средней цены почти 26 долларов всего лишь несколько месяцев назад. В марте 1986 года, когда дальнейшее падение цен на нефть пригрозило дестабилизировать жизненные интересы не просто мелких независимых конкурирующих производителей, а самих крупнейших британских и американских нефтяных корпораций, Джордж Буш-старший предпринял тайную поездку в Эр-Рияд, где он, по некоторым сообщениям, предложил королю Фахду прекратить войну цен.

Министр нефти Саудовской Аравии Заки Ямани выступил в роли удобного козла отпущения за изобретенную в Вашингтоне политику, и цены на нефть стабилизировались на довольно низком уровне около 14–16 долларов за баррель. Техас и другие нефтедобывающие штаты в США впали в депрессию, но спекуляции недвижимостью в других штатах взлетели рекордными темпами, а на фондовом рынке начался новый подъем до заоблачных высот. Падение цен на нефть в 1986 году вызвало к жизни спекулятивный пузырь, сопоставимый с ситуацией в 1927–1929 годах в США.

Процентные ставки снижались все дальше, поскольку на нью-йоркские фондовые биржи постоянно текли деньги, чтобы сорвать «куш». На Уолл-Стрит стало модным новое финансовое извращение – приобретение за счет заемных средств.

В 1979 году, когда в разгар второго нефтяного кризиса Пол Волкер начинал свой монетарный шок, правительство насчитало 24 млн американцев за чертой бедности, определяя эту черту как 6 тыс. долларов США в год. В 1988 году цифра увеличилась более чем на 30 % и достигла 32 млн. Как никогда ранее в истории США налоговая политика Рейгана-Буша сосредоточила богатства страны в руках небольшой элиты. С 1980 года, согласно исследованию, проведенному Бюджетным комитетом палаты представителей Конгресса США, реальные доходы 20% самых богатых граждан увеличилось на 32%.

Прямые обращения Вашингтона к японскому правительству премьер-министра Накасонэ, утверждающие, что любой президент от Демократической партии нанесет ущерб японско-американской торговле, имели успех. Накасонэ оказал давление на Банк Японии и Министерство финансов, чтобы сделать их сговорчивее. Японские процентные ставки с октября 1987 года снижались и снижались, придавая американским акциям и облигациям, а также недвижимости, видимость сравнительно «дешевых». Миллиарды долларов уходили из Токио в Соединенные Штаты. В течение 1988 года доллар оставался сильным, и Бушу удалось выиграть выборы у своего соперника от Демократической партии Дукакиса. Чтобы обеспечить эту поддержку, Буш дал приватные гарантии высшим японским официальным лицам, что его президентство улучшит американо-японские отношения.

В чём был смысл двух нападений США на Ирак?

– В 1990 году у Ирака был очень большой внешний долг и власти США намекнули Саддаму Хусейну, что не будут возражать если он ограбит Кувейт. Однако, когда Ирак напал на Кувейт, США объявили ему войну. Характерно, что финансировали эту войну союзники США: Германия, Япония, Саудовская Аравия и Кувейт, которые заплатили американцам 54,5 млрд долларов. В результате США завершили операцию «Буря в пустыне» с чистой прибылью в 19 млрд долларов. Эта война была нужна США для укрепления своих позиций на Ближнем Востоке и для запугивания союзников в Европе и Азии. Аналогичными были и причины войны 2003 года.

Почему США допустили резкое снижение цен на нефть в конце минувшего года, ведь это привело к резкому сокращению инвестиций в добычу сланцевой нефти? Они могли бы использовать свои связи с террористами, чтобы организовать атаки на нефтяные промыслы в Ираке, Нигерии, Анголе, Алжире и др. странах.

– Касательно нефтяного вопроса: стратегия Госдепартамента США и ЦРУ заключается в том, что Саудовская Аравия обрушивает цены на нефть для оказания давления в первую очередь на Россию, а во вторую – на Иран и Венесуэлу. Не думаю, что при ее реализации сланцевая нефть США принималась во внимание. Не стоит недооценивать, глупость ключевых фигур в Вашингтоне, но и переоценивать ее не нужно. В этом случае, возможно, они и верят, что ExxonMobil, Chevron и BP смогут выдержать 6 месяцев сниженных цен. Сектор сланцевой нефтедобычи же состоит из средних и мелких компаний. Большая Нефть в США отступила на задний план. В прошлом году Shell назвала инвестиции в добычу сланцевой нефти своей крупнейшей ошибкой и вышла из участия еще до того, как цены были обрушены.

Террористические атаки на нефтепроводы и добычные мощности в скором времени могут возобновиться. Стратегия Вашингтона – сломать Россию. Это цель фракции военно-промышленного комплекса – Lockheed-Martin, Boeing, Raytheon,General Dynamics и т.д. и банков с Wall Street, которые хотят уничтожить Россию по геополитическим причинам. В геополитическом плане с возвращением Владимира Путина в должность президента, Россия отказывается упасть на колени и стать вассалом Запада, отказывается идти на компромисс по затрагивающим безопасность страны вопросам вроде системы ПРО и упреждающего ядерного удара США. Укрепляющиеся экономические, политическое и военное сотрудничество и кооперация Россия–БРИКС и Россия–Китай представляют угрозу гегемонии американской элиты: объединенную экономически, финансово и военно-независимую (в частности благодаря военным возможностям России) Евразию.

Совместные армейские учения, единая газотранспортная система, развитое сельское хозяйство, выполнение оборонзаказа, облегченная взаимная торговля, недопущение открытой русофобии – это все безусловные и важные достижения Александра Лукашенко, за которые ему будут благодарны потомки. Но этого недостаточно.

Единая экономика, единая валюта, общие границы, полное слияние всех сфер жизнедеятельности, общее управление – только при таких условиях потенциал Белоруссии способен усилить Россию, а Россия сможет спасти Белоруссию. Потому как современная Россия еще выживает и без Украины, и без Белоруссии, хотя с большим трудом, а вот эти страны, самостийные и промежуточные, будут разорваны в клочья в случае системного столкновения Запада и России.

Воссоединение исторически русских земель с Российской Федерацией – это не прихоть Москвы, не имперские замашки, это историческая необходимость.

Когда московский князь Дмитрий вынуждал Тверь и ее князя к покорности, он отнюдь не питал ненависти к русским Твери, но понимал, что это единственная возможность уцелеть всей Руси и выйти из-под зависимости Орды.

Все постсоветские годы потенциал русских был разорван границами, установленными преступным беловежским сговором. Понятно, что Россия, пока не было жесткой необходимости, не пыталась нарушать эти границы, узаконенные волей мирового жандарма. Но когда этот жандарм поставил себе цель добить Россию, уничтожить русский мир как препятствие перед мировым господством, русские не имеют никаких других вариантов, как пытаться собрать весь свой потенциал воедино.

Собирание земель – это не какая-то прихоть Путина, но объективная необходимость. Понятно, что сделать это лучше, не нарушая международные договоренности и соблюдая юридические нюансы. А главное – чтобы это было реальное желание людей.

В этой связи единственно правильный выход из нынешнего положения заключается в том, чтобы Лукашенко, если он действительно патриот Белоруссии и русского мира, провел референдум о присоединении к России вместе с выборами осенью 2015 года и уже в зависимости от воли народа принял историческое решение.

России нужно, чтобы русские Белоруссии сделали свой четкий и прямой выбор, без этого украинского виляния между двумя полюсами. Прояви Лукашенко такую инициативу, Белоруссия уже зимой 2015 года войдет в состав Российской Федерации на правах особой автономии. Но для этого Александру Григорьевичу придется отказаться от своих амбиций как руководителя «суверенного государства» – что, безусловно, крайне болезненный момент для любого политика, и тем более такого опытного и статусного.

Однако альтернатива этому куда более печальная: Белоруссию в нынешнем виде ликвидируют. Если не осенью 2015 года во время выборов, то позже, но Запад приступит к этому, вынуждая Лукашенко либо сдать власть, либо полностью подчиниться Западу.

Как поступит Лукашенко, учитывая, что он привык действовать на политическом поле по принципу «и нашим, и вашим», сказать трудно.

В американской истории было много моментов, когда экономическое развитие страны вызывало тревогу, США также часто преследовали только свои интересы. Одним из примеров этого можно назвать отказ от конвертируемости доллара в золото, который был зафиксирован в 1971 г. 

Однако я не могу вспомнить хотя бы один пример того, что произошло в марте 2015 г. Мы стали свидетелями создания Китаем крупного финансового института и неспособности США убедить своих традиционных союзников, начиная с Британии, не присоединяться к этой организации. 

Подобный провал стратегии и тактики США назревал уже давно, и он должен привести к полноценному пересмотру подхода американских властей к глобальной экономике. 

Экономика Китая по своему объему фактически сравнялась с США, на долю развивающихся рынков приходится по крайней мере половина мирового производства – с учетом этих факторов очевидно, что устоявшаяся до этого архитектура глобальной экономики нуждается в переменах. При этом политическое давление со всех сторон изнутри США только усугубило эту ситуацию.

Во многом из-за сопротивления со стороны Республиканской партии США оказались в мировой изоляции, расписавшись в своей неспособности одобрить реформы МВФ, к которым Вашингтон сам призывал в 2009 г. 

Кроме того, мы также видим, что давление со стороны демократов привело к постоянным ограничениям по финансированию инфраструктурных проектов посредством существующих банков развития. В результате роль данных организаций в инфраструктурном финансировании заметно снизилась, в то самое время когда для многих развивающихся стран поиск средств на инфраструктурные проекты превратился в одну из основных причин в стремлении привлечь внешнее финансирование. 

США не выполняют своих обязательств и блокируют финансирование, которое другие страны хотят получить или предоставить посредством существующих институтов. 

Именно на фоне данной ситуации Китай создал Азиатский банк инфраструктурных инвестиций.

Можно спорить о том, какие тактические действия стоило бы предпринять США еще на той стадии, когда Китай впервые выступил с данной инициативой. 

Однако теперь главный вопрос заключается в выработке правильной стратегии. На мой взгляд, есть три основных момента, которые американские власти должны учитывать. 

Во-первых, власти должны принимать решения коллегиально, на двухпартийной основе, и при этом избавиться от чудовищного лицемерия, не ограничивать себя эгоцентричными мотивами. Пока одна из основных партий США фактически выступает против всех торговых соглашений, а другая блокирует финансирование международных организаций, США не смогут определять развитие глобальной экономической системы. 

У других стран есть вполне весомая причина для разочарования в США. Американские власти просят их изменить свои решения в политике и экономике и при этом настаивают на том, что регуляторы, независимые агентства и серьезные юридические решения не находятся под контролем США.

Правомерность американского лидерства зависит от того, смогут ли США отказаться от искушения преследовать свои интересы. Мы не можем рассчитывать на то, что доллар будет сохранять свой ведущий статус в международной системе, если мы будем слишком агрессивными в ограничении его использования, преследуя определенные интересы, которые касаются безопасности США.

Во-вторых, как на глобальном уровне, так и во внутренней политике, интересы среднего класса должны быть поставлены во главу угла. 

Сегодня мы довольно часто можем наблюдать картину, когда основными темами являются опасения элиты по таким вопросам, как права интеллектуальной собственности, защита инвестиций, гармонизация регулятивных норм. При этом также заходит речь о моральных опасениях по поводу глобальной бедности. Но по поводу проблем среднего класса не выдвигается практически никаких предложений. Стратегия, которая не служит интересам рабочего класса в развитых странах (и растущего городского населения в развивающихся странах), не будет эффективно работать в долгосрочной перспективе. 

И в-третьих, мы движемся в сторону ситуации, когда нет нехватки капитала, но при этом присутствует существенное дефляционное давление, а спрос может оставаться низким в течение довольно долгого времени. 

Ни в одной крупной развитой стране мира инвесторы не ждут, что реальные процентные ставки будут намного выше нуля в 2020 г. и что целевые уровни ЦБ по инфляции будут достигнуты. В будущем одним из приоритетов должно стать содействие инвестициям, а не применение мер по сокращению расходов. 

Эти предписания – всего лишь начало. Одним из ключевым факторов, на мой взгляд, является то, что будущие историки будут оценивать события прошедшего месяца не как конец одной эры, а как необходимый сигнал для пробуждения".

НПО, НПО – ты куда нас завело

– Как известно, RAND Corporation разрабатывал для Украины план АТО на юго-востоке страны. Ваш институт давал информацию по Украине, в частности по Крыму?

– Конечно. В принципе по Украине и работало всего два института: РИСИ и Институт стран СНГ Константина Затулина. С самого начала своей деятельности мы писали аналитические записки по росту антироссийских настроений в материковой Украине и усилению пророссийских в Крыму. Анализировали деятельность украинских властей. Но давали не алармистскую информацию – всё пропало, а скорее усиливали внимание к растущей проблеме.

Предлагали значительно усилить работу пророссийских неправительственных организаций (НПО), усилить, как сейчас принято говорить, давление политики «мягкой силы».

– С таким послом, как Зурабов, никаких врагов не надо!

– Работа любого посольства и посла скована множеством ограничений. Шаг влево, шаг вправо – скандал. Плюс в стране вообще беда с профессиональными кадрами. И не только в дипломатической области. Как-то мы поистощились – на госслужбе осталось очень мало крепких людей со стержнем.

Роль же НПО переоценить сложно. Яркий пример – цветные революции, которые разогреваются иностранными, в первую очередь американскими, неправительственными организациями. Так было и на Украине. К сожалению, созданию и поддержке подобных организаций, которые действовали бы в наших интересах, внимания фактически не уделялось. А если бы они работали, то заменили бы десять посольств и десять даже очень умных послов. Сейчас ситуация начала меняться после прямого указания президента. Дай бог, чтобы подчинённые не замылили это развитие.

Если завтра война, если завтра в поход

– Как, на ваш взгляд, будут развиваться события в Новороссии весной и летом? Будет новая военная кампания?

– Увы, вероятность очень большая. Ещё год назад идея федерализации Украины работала. Но сейчас Киеву нужна только война. Только унитарное государство. По нескольким причинам. Главная – во главе страны встали идейно антироссийские люди, которые находятся не просто в подчинении Вашингтона, а буквально состоят на содержании тех сил, которые прячутся за правительством США.

– И что нужно этому пресловутому «мировому правительству»?

– Проще сказать, что им не нужно: не нужна федеративная Украина, это будет плохо контролируемая территория. На ней невозможно разместить свои военные базы, новый эшелон ПРО. А такие планы есть. От Луганска или Харькова крылатые тактические ракеты достигают Зауралья, где находятся наши основные силы ядерного сдерживания. И со 100%-ной вероятностью смогут поражать баллистические ракеты шахтного и мобильного базирования на взлётной траектории. Сейчас этот район для них недоступен ни из Польши, ни из Турции, ни с Юго-Восточной Азии. Вот главная цель. Поэтому за Донбасс США будут сражаться до последнего украинца.

– То есть дело не в месторождениях сланцевого газа, которые нашли на этой территории?

– Главная стратегическая задача – унитарная Украина под их полным контролем для борьбы с Россией. А сланцевый газ или пахотные земли – это просто приятный бонус. Сопутствующий выигрыш. Плюс серьёзный удар по нашей оборонке из-за разрыва связей ОПК Украины и России. Это уже сделано.

– Нас переиграли: «сукина сына» Януковича пришлось эвакуировать при помощи спецназа, а Вашингтон поставил своих «сукиных детей»?

– С военно-стратегической точки зрения, конечно, переиграли. У России есть «компенсация» – Крым. Есть «компенсация» – сопротивление жителей юго-востока Украины. Но противник уже получил огромную территорию, которая была в составе Советского Союза и Российской империи.

– Что мы в этом году увидим на Украине?

– Процесс полураспада или даже полного распада. Многие пока просто затихли перед лицом настоящего нацизма. Но люди, которые понимают, что Украина и Россия связаны накрепко, ещё не сказали своего слова. Ни в Одессе, ни в Харькове, ни в Запорожье, ни в Чернигове. Молчание это не вечно. И крышку котла неизбежно сорвёт.

– А как будут складываться отношения Новороссии и остальной Украины?

– Есть маловероятный сценарий Приднестровья. Но я в него не верю – территория ДНР и ЛНР значительно больше, миллионы людей уже втянулись в эту войну. Пока Россия может ещё уговорить руководителей ополчения на временные передышку и перемирие. Но именно на «временное». Ни о каком вхождении Новороссии в состав Украины речи уже не идёт. Люди юго-востока не хотят быть украинцами.

– Если уж наша страна попала в мировую изоляцию из-за присоединения Крыма, то почему не пойти ва-банк на юго-востоке? Сколько можно лицемерить?

– Ва-банк, на мой взгляд, идти рано. Мы недооцениваем информированность нашего президента, который знает, что в Европе идут некие закрытые от постороннего глаза процессы. Они дают надежду, что пока мы можем отстоять интересы другими методами и средствами.

Фронт без линии фронта

– В информационном потоке, связанном с Украиной, мы забываем о взрывном росте религиозного экстремизма в Средней Азии…

– Это чрезвычайно опасная тенденция для нашей страны. Очень сложная ситуация в Таджикистане. Нестабильна обстановка в Киргизии. Но направлением первого удара может стать Туркменистан, как и писали «АН». Мы как-то немного о нём забываем, из-за того что Ашхабад держится особняком. Но этот «особняк» может рухнуть первым. Хватит ли у них сил отбиться самим? Или придётся нам вмешиваться в страну, которая держится от нас на достаточно удалённой дистанции. Так что направление тяжёлое.

И не только в связи с проникновением в регион боевиков «Исламского государства». Согласно последним данным, США и НАТО не собираются уходить из Афганистана, а сохраняют там свои базы. С военной точки зрения пять или десять тысяч солдат, которые остаются, в течение месяца могут быть развёрнуты в 50–100-тысячную группировку.

Это часть общего плана окружения и давления на Россию, который осуществляется руками США с целью свержения президента Владимира Путина и раскола страны. Обычный обыватель может, конечно, этому не верить, но люди, обладающие большим объёмом информации, это прекрасно знают.

– По каким границам пройдёт раскол?

– Вначале планируется просто отколоть то, что «плохо лежит». Всё равно, что отколется: Калининград, Северный Кавказ или Дальний Восток. Это будет детонатором процесса, который может пойти по нарастающей. Эта идея не пропагандистская, а реальная. Такое давление с запада (Украина) и юга (Средняя Азия) будет только нарастать. Пытаются просочиться через западные ворота, но пробуют на прочность и южные.

– Где для нас наиболее опасное стратегическое направление?

– Южное направление очень опасно. Но пока ещё существуют буферные государства – бывшие среднеазиатские советские республики. А на западе война уже на границе. Фактически на нашей территории.

Сейчас там идёт бойня не украинцев и русских, а война мировых систем. Одни считают, что они «це Европа», а другие – Россия. Ведь наша страна – это не просто территория, это отдельная огромная цивилизация, которая принесла всему миру свой взгляд на мироустройство. Прежде всего, конечно, Российская империя как образец восточноправославной цивилизации. Большевики её уничтожили, но выдали «на-гора» новую цивилизационую идею. Сейчас вплотную подошли к третьей. И в течение 5–6 лет мы это увидим.

– Какая она будет?

– Думаю, что это будет хороший симбиоз предыдущих. И наши «заклятые коллеги» это прекрасно понимают. Поэтому и началась атака со всех сторон.

– То есть совместная российско-американская борьба с терроризмом, в частности, с ИГИЛ – фикция?

– Конечно. Америка террористов создаёт, кормит, дрессирует, потом всей своре командует: «фас». Может быть, одну «бешеную собаку» из этой стаи помогут пристрелить, но остальных будут натравливать ещё активнее.

Сатана там правит бал

– Леонид Петрович, вы считаете, что США и американские президенты всего лишь инструмент. Кто тогда выстраивает политику?

– Есть сообщества некоторых практически неизвестных обществу людей, которые не просто ставят американских президентов, а определяют правила для всей «Большой игры». Это, в частности, транснациональные финансовые корпорации. Но не только они.

Сейчас идёт переформатирование финансовой и экономической системы мира. Налицо попытка переосмыслить всю структуру капитализма, не отказываясь от него. Резко меняется внешняя политика. США вдруг фактически бросили Израиль – своего главного союзника на Ближнем Востоке ради улучшения отношений с Ираном. Почему сейчас Тегеран нужнее и важнее, чем Тель-Авив? Потому что он входит в пояс окружения России. Эти тайные силы поставили задачу ликвидации нашей страны как серьёзного игрока на мировой арене. Ведь Россия несёт цивилизационую альтернативу всему объединённому Западу.

Тем более что в мире идёт взрывной рост антиамериканских настроений. Венгрия, где у власти консервативные правые силы, и леваки Греции – диаметрально противоположные силы – фактически объединились и «взбрыкнули» против диктата США на Старом континенте. Есть кому «взбрыкивать» в Италии, Австрии, во Франции и так далее. Если Россия сейчас выдержит, то в Европе пойдут процессы, которые невыгодны силам, претендующим на мировое господство. И они это прекрасно понимают.

– Некоторые европейские лидеры уже плачут, что США буквально навязали им санкции. Европа может вырваться из «дружеских» американских объятий?

– Никогда. Америка крепко держит её на нескольких цепях: печатный станок ФРС, угроза цветных революций и физического устранения неугодных политиков.

– Насчёт физического устранения палку не перегибаете?

– Нисколько. Центральное разведывательное управление США – это даже по уровню стоящих перед ним задач не разведка. ПГУ КГБ или СВР РФ – классическая разведка: сбор информации и доклад руководству страны. В ЦРУ эти традиционные признаки разведки стоят в конце списка задач. Главные же – устранение, в том числе и физическое, политических деятелей и организация переворотов. И они это делают в режиме реального времени.

После гибели подлодки «Курск» из Румынии к нам прилетал директор ЦРУ Джордж Тенет. Мне поручили встречать его в аэропорту. Тенет долго не выходил из самолёта, но аппарель была открыта, и удалось заглянуть вовнутрь его «Геркулеса». Это был летающий командный пункт, операционный компьютерный центр, полностью набитый аппаратурой и системами связи, который может отслеживать и моделировать ситуацию во всём мире. Сопровождающая делегация – двадцать человек. Мы же летали и летаем обычными рейсами в составе 2–5 человек. Как говорится, почувствуйте разницу.

– Кстати, о разведке. Вновь начали говорить об идее восстановления единой российской разведслужбы путём объединения СВР и ФСБ. Ваше отношение?

– Крайне отрицательное. Если мы объединим две спецслужбы – внешнюю разведку и контрразведку, то из двух источников информации для высшего руководства страны мы создаём один. Тогда тот человек, который сидит на этом «роднике информации», становится монополистом. И может ей манипулировать ради достижения какой-то цели. В КГБ СССР такие манипуляции с информацией были заметны даже капитану Решетникову. Для президента, царя или премьер-министра – как ни назови высшее должностное лицо – выгодно иметь несколько независимых разведисточников. Иначе он становится заложником конкретного руководителя структуры или самой структуры. Это очень опасно.

Авторы такой идеи думают, что мы усиливаемся объединением, а мы создаём угрозы сами себе.

Где посадки?

С одной стороны, поляк прав: мало найдётся в современном мире достижений, сравнимых по масштабу с этими двумя нашими победами. С другой стороны, недовольство поляка напоминает мне известный короткий диалог другого журналиста с Квентином Тарантино:

— Квентин, вам не кажется, что вы не сняли ничего лучше "Криминального чтива"?
— А кто снял?

Напомню, что Польша не только не смогла оказать достаточно убедительного сопротивления войскам Гитлера, но и до сих пор не может в космос. Единственный польский космонавт – Мирослав Гермашевский – летал в космос на советских Союзах. При этом, я более чем уверен, что родившийся на территории Рейхскомиссариата Украина пан Гермашевский не поддерживает скепсис своего соотечественника-журналиста по отношению к достижениям России:
https://ru.wikipedia.org/wiki/Гермашевский,_Мирослав

Вообще, надо понимать, что польский народ сейчас относится к России без особого предубеждения. Насколько я помню, поляки никогда не входили в число главных русофобов Европы. Опять-таки, сейчас резко растёт экспорт товаров из России в Польшу – а такого рода торговля тоже способствует улучшению взаимопонимания:
http://polska-kaliningrad.ru/home/10-newsfrompoland/5092-rastet-assortiment-tovarov-importiruemykh-iz-rossii-v-port-elblonga

Если же нам удастся реализовать наш большой план и построить транспортную магистраль от Нью-Йорка до Лондона, Польша – как часть этой магистрали, и вовсе станет одним из важнейших наших соседей:
http://polska-kaliningrad.ru/home/10-newsfrompoland/5062-rossiyane-khotyat-postroit-avtomagistral-dlinoj-20-tys-kilometrov

Конкретно польский журналист, как видите, решил атаковать Победу и Гагарина. Для этого он выбрал полемический приём «кусок железа». Процитирую из описания этого приёма на «Руксперте»:
http://ruxpert.ru/Тексты:Кусок_железа

Из того, что автомобиль и кусок железа имеют что-то общее, вовсе не следует, что их ценность одинакова. Однако для нетренированного уха слова «просто железо» звучат весьма убедительно, хотя и раздражающе.

Вот ещё пара примеров.
— Что ты нашёл в этой Моно Лизе? Заурядная страшная баба с дебиловатой ухмылкой.
— Николай Валуев? Отъевшийся неуклюжий клоун, который тупо давит противников своей массивной тушей.

Как правильно составлять подобные иезуитские фразы? Вот инструкция.
1. Выбираем объект для наезда. Допустим, наш сослуживец только что вернулся из США, где он получил бизнес-образование: степень MBA. Эту самую степень MBA мы и будем сравнивать «с куском железа».
2. Придумываем какой-нибудь похожий объект. Например, «советский торговый техникум» или «книги Дейла Карнеги».
3. Придумываем негативное отличие. Например, «стоит дороже» или «занимает два года».
4. Объединяем. «MBA? Обычный советский торговый техникум, только на английском и за пять тысяч долларов в семестр». «МВА? Хоровое чтение книг Дейла Карнеги, растянутое на два года».