Большой передел мира

Как уже сообщала газета ВЗГЛЯД, накануне вице-премьер грузинского правительства Каха Каладзе заявил о необходимости политической ответственности режима бывшего президента за пытки и насилие. Комментируя распространение видеозаписи пыток, Каладзе заявил, что «все хорошо знают и помнят, как прежние власти страны расправлялись с инакомыслящими, как насиловали людей, как отнимали будущее у молодежи».

При этом зампред правительства отметил, что ответственность должны понести не только отдельные исполнители. «Обязательно должен встать вопрос политической ответственности Саакашвили, его партии «Единое национальное движение», – заявил он. Со своей стороны, премьер-министр Ираклий Гарибашвили заявил, что «режим Саакашвили был садистским, они жестоко пытали людей, совершали тяжкие преступления».

МОСКВА, 19 октября. /ТАСС/. Президент России Владимир Путин принял приглашение участвовать в саммите АТЭС, который пройдет в Маниле в ноябре. Об этом заявил глав МИД РФ Сергей Лавров на встрече с председателем сената конгресса Филиппин Франклином Дрилоном.
"Филиппины - наш очень перспективный партнер в Юго-Восточной Азии, хорошие потенциалы заложены в ходе встреч наших президентов и их контактов "на полях" различных мероприятий", - заметил российский министр.

"Предстоят важные мероприятия, в ходе которых наши лидеры смогут вновь пообщаться. Президент Путин принял приглашение президента Филиппин принять участие в саммите АТЭС, - сказал Лавров. - Высоко оцениваем энергичную работу филиппинского председательства, нацеленную на то, чтобы саммит АТЭС на Филиппинах был успешным, увенчался конкретными решениями, которые способствуют нормализации обстановки в мировой экономике и финансах, продвижению согласованных ранее целей реформы международной валютно-финансовой системы".
По словам Лаврова, важной темой в эти дни является "продвижение различных форм региональной интеграции". "Выступаем, чтобы все эти процессы шли открыто, на внеблоковой основе, с учетом универсального характера всемирной торговой системы", - подчеркнул он.
"В принципиальном плане поддерживаем предложение Филиппин, чтобы "на полях" АТЭС провести двустороннюю встречу наших президентов", - сообщил министр.
"В следующем году мы отмечаем 40-летие двусторонних отношений, и нет лучшего способа отметить эту дату, чем встреча между нашими лидерами "на полях" саммита АТЭС 19 ноября, - сказал в свою очередь Дрилон. - С нетерпением ждем возможности этой встречи, а также подписания соглашения по усилению сотрудничества между нашими странами и еще нескольких меморандумов, которые мы предлагаем подписать - это меморандум о взаимопонимании о консульском взаимодействии, меморандум о помощи гражданам, оказавшимся в кризисных ситуациях".
Руководитель сената Филиппин еще раз передал Лаврову письмо с приглашением российскому президенту посетить саммит АТЭС. 
Как сообщалось ранее, саммит АТЭС пройдет в Маниле 18-19 ноября 2015 года.

ВАШИНГТОН, 19 окт — РИА Новости, Алексей Богдановский. Белый дом рассчитывает, что российские пилоты самолетов в небе над Сирией будут говорить по-английски, заявил журналистам пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест, комментируя переговоры российских и американских военных по предотвращению инцидентов.



"Мы уже описывали эти встречи как практические обсуждения на оперативном уровне, направленные на то, чтобы их (России) деятельность не конфликтовала с нашей. Это обеспечило бы, чтобы российские пилоты действовали в соответствии с международными правилами безопасности. Это обеспечивает, чтобы пилоты в ходе операций использовали международно признанные каналы коммуникации, говорили по-английски, чтобы мы могли избежать несчастных случаев", — сказал Эрнест.

Военные эксперты России и США провели три видеоконференции по тексту возможного договора об обеспечении безопасности полетов над Сирией авиации РФ и летательных аппаратов возглавляемой США коалиции. Начальник главного оперативного управления Генерального штаба Вооруженных сил РФ генерал-полковник Андрей Картаполов заявил в прошлую пятницу, что меморандум министерств обороны России и США по безопасности полетов в Сирии будет подписан в самое ближайшее время. В свою очередь официальный представитель Пентагона Мишель Балданса сообщила РИА Новости, что Минобороны США работает над приданием окончательной формы меморандуму о взаимопонимании между РФ и США по вопросу бесконфликтных полетов над Сирией.


РИА Новости http://ria.ru/syria/20151019/1304803051.html#ixzz3p2ZtcLV3

Четыре страны в регионе фактически лишились государственности. В Ливии, Сирии, Йемене и Ираке к власти рвутся негосударственные игроки. Изрядную часть Ирака и Сирии контролируют религиозные радикалы, провозгласившие себя «Исламским государством» (ИГИЛ) и объявившие войну нынешнему миропорядку. Они хотят заменить международную систему, в рамках которой существуют множество государств, единым исламским халифатом с шариатским правом.

Претензии ИГИЛ придали многовековому расколу между суннитами и шиитами апокалипсический оттенок. Оставшиеся суннитские государства опасаются как религиозного пыла ИГИЛ, так и шиитского Ирана, который потенциально способен стать сильнейшей страной в регионе. Иран выглядит вдвойне опасно из-за того, что выступает в двойном качестве. С одной стороны, он действует как обычное государство в духе Вестфальской системы, используя традиционную дипломатию и периодически апеллируя к международным гарантиям. С другой стороны, он одновременно с этим организует и направляет негосударственных игроков, стремящихся к региональной гегемонии и придерживающихся джихадистских принципов: «Хезболлу» в Ливане и Сирии, ХАМАС в Газе и хуситов в Йемене.

Таким образом, над суннитским Ближним Востоком нависли четыре угрозы: угроза со стороны шиитского Ирана с его традициями персидского империализма; угроза со стороны идеологически и религиозно радикальных движений, враждебных существующим политическим структурам; угроза внутригосударственных конфликтов между этническими и религиозными группами, которые после Первой мировой войны были произвольно объединены в зашатавшиеся сейчас государства; и угроза, порожденная внутренним давлением, которое было вызвано пагубным политическим, социальным и экономическим курсом властей.

В этом смысле характерна судьба Сирии. Процесс, начавшийся как восстание суннитов против диктатора-алавита (а алавиты — это ответвление шиитов) Башара Асада, привел к расколу страны по религиозному и этническому принципу. Сейчас у каждой из многочисленных сторон есть свои боевые группировки, и вдобавок в стране действуют внешние силы, преследующие собственные стратегические интересы. Иран поддерживает режим Асада, видя в нем опору своего исторического преобладания на пространстве от Тегерана до Средиземного моря. Страны Персидского залива настаивают на свержении г-на Асада, надеясь сорвать планы Ирана, которого они боятся сильнее, чем Исламского государства. Они, безусловно, хотели бы уничтожения ИГИЛ, но при этом категорически не хотят победы Ирана. Ситуацию усугубляет ядерная сделка, заключенная Америкой с Ираном, которую на суннитском Ближнем Востоке многие воспринимают как знак негласного признания Соединенными Штатами иранской гегемонии. 

Эти противоречащие друг другу тенденции, осложненные американским отступлением из региона, дали России впервые в своей истории возможность осуществлять военные операции в самом сердце Ближнего Востока. Россия в первую очередь опасается, что крах режима Асада может повергнуть Сирию в такой же хаос, в каком находится Ливия, привести к власти в Дамаске ИГИЛ и превратить страну в рассадник терроризма, способного распространиться на мусульманские регионы России (в частности на Северный Кавказ). 

На первый взгляд, действия России играют на руку Ирану, поддерживающему шиитские элементы в Сирии. Однако в целом российские задачи не требуют, чтобы г-н Асад навсегда сохранял власть. Речь, скорее, идет о классическом поддержании баланса сил и отводе угрозы суннитского терроризма от южных границ России. Перед нами геополитическая, а не идеологическая проблема, и решать ее следует именно на геополитическом уровне. Впрочем, как бы то ни было, присутствие российских войск в регионе — и тем более их участие в боевых операциях — остается вызовом, с которым ближневосточная политика Америки не сталкивалась, по меньшей мере, уже четыре десятилетия. 

Америка не разделяет позиции ни одной из сторон, и в результате может вскоре лишиться возможности влиять на события в регионе. Сейчас США в той или иной степени выступают против всех региональных игроков. С Египтом у Вашингтона есть разногласия из-за прав человека, с Саудовской Аравией — из-за Йемена, со всеми возможными сторонами сирийского конфликта — из-за разницы в целях. Соединенные Штаты утверждают, что они хотят ухода г-на Асада. При этом Вашингтон не пытается создать эффективные рычаги—политические или военные — способные его убрать. Альтернативной политической структуры, которая могла бы перехватить власть, если г-н Асад все-таки уйдет, он тоже не предлагает. 

Получившийся вакуум заполняют Россия, Иран, ИГИЛ и различные террористические организации. Россия и Иран поддерживают Асада, а Тегеран при этом еще и лелеет империалистические и джихадисткие планы. Суннитские страны Персидского залива, Иордания и Египет одобряют американские цели, но, видя отсутствие альтернативной политической структуры, боятся, что у них под боком появится еще одна Ливия. 

Ключевым элементом ближневосточной политики Америки стала политика в отношении Ирана. Администрация заявляет, что она намеренна жестко выступать против джихадистских и империалистических планов Ирана и твердо реагировать на любые нарушения ядерных договоренностей. Однако при этом она явно увлечена идеей переломить враждебные и агрессивные тенденции в иранской политике эволюционным путем и с помощью переговоров.

Сторонники нынешней американской политики в отношении Ирана часто сравнивают ее с политикой администрации Никсона в отношении Китая, которая — несмотря на то, что многие в Америке были ей недовольны, — в конечном счете, способствовала переменам в Советском Союзе и окончанию холодной войны. Однако такие сравнения неуместны. Наладить отношения с Китаем в 1971 году удалось, так как обе стороны признавали, что в их обоюдных интересах избежать российской гегемонии в Евразии. В этом мнении их дополнительно укрепляли 42 советские дивизии, расположенные у китайской границы. Сейчас между Вашингтоном и Тегераном нет такого согласия. Напротив, сразу после подписания ядерного соглашения высший руководитель Ирана аятолла Али Хаменеи (Ali Khamenei) вновь назвал США «большим Сатаной» и высказался против переговоров с Америкой о чем бы то ни было, кроме атомной программы. Довершая свой геополитический диагноз, г-н Хаменеи также добавил, что через 25 лет Израиля больше не будет.

45 лет назад для Китая и Америки были характерны симметричные ожидания. Ожидания, лежащие в основе ядерных договоренностей с Тегераном, не симметричны. Тегеран достигнет своих основных целей, как только соглашение начнет вступать в силу. Достигнет ли Америка своих целей, будет зависеть от дальнейшего поведения Ирана. Отношения с Китаем мы строили на основе быстрых и ощутимых перемен в китайской политике, а не на основе надежд на фундаментальную смену системы. Напротив, в данном случае наиболее оптимистический прогноз предполагает, что иранский революционный пыл постепенно будет спадать по мере того, как будет усиливаться экономическое и культурное взаимодействие Ирана с окружающим миром. 

Американская политика рискует подогреть подозрительность прочих игроков вместо того, чтобы ее ослабить. Проблема в том, что она имеет дело с двумя жесткими апокалиптически настроенными блоками, которые выступают друг против друга. Суннитский блок состоит из Египта, Иордании, Саудовской Аравии и стран Персидского залива. Его окружает шиитский блок, который состоит из Ирана, шиитской части Ирака (вместе с Багдадом), контролируемого «Хезболлой» шиитского юга Ливана и хуситской части Йемена. В таких обстоятельствах старое правило о том, что враг твоего врага — твой друг, не работает. На нынешнем Ближнем Востоке враг твоего врага остается твоим врагом. 

Многое зависит от того, как разные игроки будут интерпретировать последние события. Удастся ли нам смягчить разочарование части наших союзников-суннитов? И как Иран будет воспринимать ядерное соглашения? Иранские лидеры могут понять, что оно в последний момент спасло их от катастрофы. В этом случае они, возможно, перейдут к более умеренному курсу и вернут Иран в рамки международного порядка. С другой стороны, они могут решить, что они победили и что им удалось достичь своих целей, несмотря на противодействие Совета безопасности ООН и американские угрозы. Это может стать для Тегерана стимулом продолжать двойственную политику и по-прежнему вести себя одновременно как государство и как угрожающее международному порядку негосударственное движение. 

Как показывает нам история Европы перед Первой мировой войной, системы, основанные на взаимодействии двух жестких блоков, легко скатываются к конфронтации. Поддерживать равновесие между такими блоками трудно даже при традиционных военных технологиях. Для этого необходимо постоянно оценивать реальный и потенциальный баланс сил, следить за накапливающимися мелкими факторами, которые способны его пошатнуть, и решительно вмешиваться каждый раз, когда он начинает нарушаться. От Америки, защищенной двумя океанами, до сих пор ничего подобного никогда не требовалось.

Между тем нынешний кризис разворачивается в мире с нетрадиционными — то есть кибернетическими и ядерными — технологиями. Ядерная гонка между региональными державами может погубить весь режим нераспространения на Ближнем Востоке. Если в регионе утвердится ядерное оружие, катастрофический исход станет неминуемым — ведь с ядерной технологией неразрывно связана стратегия превентивных действий. США должны приложить все силы, чтобы предотвратить такое развитие событий и заставить все региональные страны, стремящиеся обзавестись ядерным оружием, придерживаться принципа нераспространения. 

К сожалению, мы слишком много внимания уделяем тактическим вопросам. Между тем в первую очередь нам необходимо выработать стратегическую концепцию и определиться с приоритетами. Руководствоваться мы должны следующими принципами: 

• Пока ИГИЛ существует и контролирует определенную территорию, оно будет осложнять обстановку на Ближнем Востоке. Эта организация, угрожающая всем сторонам и не ограничивающая свои планы рамками региона, мешает ситуации меняться и подталкивает внешние силы к имперским и джихадистским идеям. Уничтожить ИГИЛ важнее, чем свергнуть Башара Асада, уже потерявшего больше половины территории, которую он контролировал некогда. Самое главное, чтобы эта территория теперь не превратилась в постоянный рассадник терроризма. Нынешние неубедительные американские военные усилия, возможно, даже помогают ИГИЛ, противостоящему американской мощи, вербовать новых бойцов. 

• США уже смирились с российской военной операцией. Каким бы неприятным факт военного присутствия России ни был для архитекторов системы 1973 года, в ближневосточной политике нужно руководствоваться прагматическими соображениями. В данном вопросе цели США и России выглядят совместимыми. Со стратегической точки зрения лучше, чтобы территорию у ИГИЛ отбивали либо умеренные сунниты, либо внешние силы, но не иранские джихадисты или империалисты. В свою очередь, если Россия ограничит свои военные операции кампанией против ИГИЛ, это может помочь ее отношениям с США не вернуться к временам холодной войны. 

• Отвоеванные территории должны переходить под управление местных суннитов, управлявших ими до краха иракской и сирийской государственности. В этом процессе ключевую роль должны сыграть страны Аравийского полуострова, а также Египет и Иордания. Турция — после разрешения конституционного кризиса — также должна внести в процесс свой вклад.

• Одновременно с тем, как террористические структуры будут ликвидироваться и бывшие территории ИГИЛ будут переходить под контроль нерадикальных сил, нужно заняться будущим сирийского государства. Вероятно, следует создать федеральную систему с участием алавитов и суннитов. Если алавитские регионы будут в нее интегрированы, в этой структуре появится и роль для г-на Асада, что снизит риски геноцида и хаоса, способных привести к новому триумфу террористов. 

• От США на этом Ближнем Востоке потребуются военные гарантии, которые администрация пообещала традиционным суннитским странам в ходе обсуждения ядерного соглашения с Ираном и которых сейчас требуют от нее ее критики. 

• В этом контексте ключевым фактором может стать Иран. США должны быть готовы к диалогу с Ираном, если он вернется к своей роли обычного государства, действующего в установленных границах и в рамках принципов Вестфальской системы.

Ранее Россия, Иран, Ирак и Сирия создали общий информационный центр в иракской столице Багдаде, чтобы координировать борьбу с ИГ. Основные функции этого центра — сбор, обработка, обобщение и анализ текущих данных об обстановке в Ближневосточном регионе в контексте борьбы с боевиками, распределение информации по назначению и оперативная передача генеральным штабам указанных стран.

"Джон Аллен проинформировал Хайдера аль-Абади о том, что Вашингтон обеспокоен альянсом Ирака с Россией, и сказал буквально следующее: "Президент США Барак Обама интересуется своей ролью в борьбе с ИГ. Разве Ирак не должен быть благодарен США?" – сообщил источник газеты. 

По данным источника издания, Джон Аллен также попросил премьера Ирака не продолжать сотрудничество с Россией. Как пишет газета, аль-Абади в свою очередь заверил, что этого не произойдет и Багдад при необходимости будет координировать действия с Вашингтоном и возглавляемой США коалицией.

США и ряд союзников осуществляют авиаудары по позициям ИГ с августа прошлого года в Ираке и с сентября прошлого года в Сирии. Коалиция заручилась поддержкой властей Ирака, но удары в Сирии проводятся без согласования с правительством этой страны.

С 30 сентября Россия по запросу президента Сирии начала наносить точечные авиаудары по объектам террористов "Исламского государства" в Сирии. За это время ВКС РФ нанесли более 450 ударов, уничтожив около 300 боевиков, тренировочные лагеря, пункты командования, склады боеприпасов и другие объекты. Кроме того, 26 крылатых ракет выпустили корабли Каспийской флотилии, которые успешно поразили объекты ИГ. Благодаря поддержке ВКС России с воздуха сирийские военные продвинули наступление на террористов на земле, сейчас правительственная армия ведет активную фазу наступления.

Большинство представителей парламента Ливии в понедельник отклонили мирное соглашение и предложения по формированию правительства национального единства, выдвинутые ООН, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на представителя парламента Али Текбали.

Решение было принято во время заседания парламента, однако, как заявил Текбали, голосование не было проведено.

"Большинство депутатов решили отклонить предложения (ООН) ", — заявил Текбали, добавив, что "голосования не было, так как большинство членов отвергли предложения ООН".

С момента свержения и убийства в 2011 году во время вооруженного конфликта лидера страны Муаммара Каддафи Ливия переживает период кризиса. В результате разногласий в стране возникло двоевластие: с одной стороны — представленное избранным на всеобщих выборах парламентом, заседающим в городе Тобрук на востоке страны, и премьером ат-Тани, а с другой — происламским Всеобщим Национальным конгрессом, заседающим в Триполи, и избранным им премьер-министром от исламистов Омаром аль-Хаси. При этом ряд районов Ливии вообще не контролируется центральными властями.

Бернардино Леон еще 22 сентября объявил о составлении финального текста мирного соглашения между двумя правительствами Ливии: исламистским правительством в Триполи (на западе страны) и признанным международным сообществом правительством в Тобруке (на востоке). Текст был передан сторонам конфликта для согласования.

Россия может очень быстро изменить мировой рынок платины благодаря контролю над африканскими шахтами, считает обозреватель OilPrice Дэйв Форест, комментируя строительство российского платинового комплекса в Зимбабве.

Издание приводит слова заместителя министра промышленности и торговли Георгия Каламанова, который в ходе визита в Зимбабве сообщил, что строительство комплекса стоимостью 3 миллиарда долларов идет в соответствии с планом. OilPrice отмечает, что с момента объявления о старте проекта прошел всего год, а уже в марте 2016 года Россия планирует перейти ко второй фазе строительства – строительству двух новых шахт и второго перерабатывающего завода.

Несмотря на то что мировые СМИ не отреагировали на это событие, по мнению автора, оно имеет критическое значение для рынка цветных металлов. Форест полагает, что в дальнейшем Россия может получить доступ к золоту и алмазам Зимбабве. Он также отмечает, что в разработке запасов природного газа страны может быть заинтересован "Газпром".