Большой передел мира

Если считать как обычно, год к году, картина выглядит несколько иначе. За прошлый год «Газпром» поставил в дальнее зарубежье 200,8 млрд кубических метров газа. 81% этого количества — в Западную Европу (включая Турцию). В том числе 58,8 млрд м³ — по трубопроводу «Северный поток — 1». Таким образом, суммарный российский объем газовых поставок в 20 раз превысил весь американский СПГ-экспорт в Евросоюз.


Иллюстрация: Nord-stream.com, Запуск трубопровода «Северный поток»

Впрочем, если говорить только о сжиженном газе, Россия (4,43 млн тонн) пока занимает четвертое место, уступая Катару (16,42 млн), Алжиру (9,29 млн) и Нигерии (9,07 млн). США с их 2,7 млн тонн в общем зачете за 2018 год только пятые.

Кстати говоря, на азиатском рынке мы (12,86 млн тонн) тоже стоим четвертыми. Перед нами Австралия (66,54 млн), Катар (56,78 млн) и Малайзия (24,66 млн). Соединенные Штаты (10,73 млн тонн) снова позади.

Если брать за год, то общий мировой рынок СПГ в 2018-м вырос всего на 8,3%, достигнув отметки в 313,8 миллиона тонн и в целом почти не изменился. Россия на нем за два года расширила свою долю до 5,5% и планомерно идет к отметке в 9%. Непосредственно Европа купила 54,48 млн тонн СПГ, в которых доля российских поставок составила 8,1%. Это несколько ниже планов в 9%, но близко к ним.

Как же тогда получился триумф у Вашингтона? Очень просто. Через попытку красиво сыграть выборкой цифр за самый удачный период. Под давлением американского лобби Еврокомиссия сдвинула отчетный период с января на июль 2018-го и учла в нем только 10 месяцев вместо двенадцати.

Конечно же, по чистой случайности в него попали итоги успешного политического давления США на некоторых европейских партнеров. В частности, поляков и литовцев, которым удалось впихнуть приличные разовые партии газа. И, безусловно, тоже случайно в сводном результате оказались учтены 1,5 млн тонн, приехавшие в Евросоюз в апреле текущего года.

Короткий локальный рывок — и вуаля! — триумф с громкими здравицами в СМИ. И многочисленными намеками экспертов на безусловность сохранения такой динамики в дальнейшем. Америка уже поставляет в Европу 37% всего своего СПГ-экспорта и в скором времени полностью догонит и перегонит там русских. Для справки, в феврале 2019 только «Ямал-СПГ» поставил в Европу 1,41 млн тонн.


Иван Шилов © ИА REGNUM, Ямал СПГ

Отметили ли американский успех в России? Да. Посчитали ли его угрозой? Нет. Причин тому три. Во-первых, потому что без малого семь лет развития своих СПГ-проектов, США сумели довести объем экспортных поставок лишь до 20,7 млн тонн, тогда как Россия, находясь фактически еще на старте, менее чем за два года («Ямал-СПГ» плюс «Сахалин-2») уже вышла на отметку в 18,4 млн тонн, из которых до миллиона оказалось поставлено в сами США. Так что в темпах развития отрасли мы превосходим американцев если не на голову, то все равно более чем серьезно.

Во-вторых, потому что американское достижение фактически является так называемым эффектом низкой базы. Скажем, ваши продажи на миллиардном рынке составляли рубль. За год вы увеличили их аж втрое, до трех рублей. В процентах это выглядит потрясающе, но по отношению к рынку в целом, в абсолютных цифрах в десятки раз уступает лидерам, имевшим выручку в 500 рублей и нарастившим ее только на 10%. Соотношение фактического американского и российского результата выглядит примерно также.

Кроме того собственные европейские источники вполне обоснованно говорят, что с нынешних 7,6 млн тонн годового объема (даже с учетом хитро накрученных методик статистики) американские поставщики смогут нарастить поставки в Европу только до 8 млн тонн.

Причина проста. Продавать свой товар американцам удается всего в трех вариантах. В течение коротких, не более 4−6 недель, периодов особо низких зимних температур, когда цена на спотах взлетает с обычных там средних 7,5 до 12, а местами и 13,5 долларов за миллион британских тепловых единиц (МБТЕ). Себестоимость американского сжиженного газа, с учетом доставки, скажем, до Франции, составляет от 7,7 до 8,4 долларов/МБТЕ.

Далее идут совершенно политизированные решения о закупках. Например польская PGNiG заключила контракт с Cheniere Energy на покупку девяти партий американского СПГ (0,6 млн тонн) в целях снижения зависимости от «единственного российского поставщика». Кроме того, сейчас Варшава подписала еще один контракт с тремя другими заводами (Port Arthur, Calcasieu Pass и Plaquemines LNG) на 4 млн тонн в год начиная с 2023 года. Официально — чтобы сократить зависимость от России вдвое. Фактически… в контракте не говорится, что газ должен будет потребляться именно в Польшу, а не перепродаваться на других рынках.


lightgraphs, СПГ-танкер

Третью часть успеха формируют продажи американского СПГ в Южную Европу. Прежде всего, Испанию и Португалию, которые довольно слабо связаны с североевропейской газотранспортной системой и вообще почти не имеют ни с кем долгосрочных контрактов по твердым ценам.

Из всех выше упомянутых пазликов картина складывается достаточно простой. Россия уверенно лидирует как в Европе в целом, так и особенно в ее западной и северо-западной частях. Как раз там, где формируется подавляющее большинство газового потребления. Уверенно наращивая как перекачку по трубам, так и поставки сжиженного газа. Наша доля в совокупных европейских закупках имеет все шансы в течение ближайших пяти лет достичь 48 и даже 53% благодаря падению добычи в Северном море.

Тогда как американцы добирают крохи исключительно в узком секторе спроса Южной Европы, где конкурируют не с «Газпромом» или «Новатэком», а выдавливают прежде всего Катар. Потом еще Алжир с Нигерией. Впрочем, Африка неплохо сопротивляется, фактически находясь в собственности либо под доминирующим управлением европейских нефтегазовых компаний.

Потому перспективы у американского СПГ в Европе и не превышают размера зазора между возможностями Африки по добыче и фактическим сиюминутным сезонным спросом на споте. По этой же причине Вашингтон снова пытается раздуть истерику в прессе. Русский газ может и сильно дешевле американского, но как бы не забывайте, что сама Россия является крайне ненадежным поставщиком — заявил глава Минэнерго США Рик Перри на пресс-конференции в Брюсселе.


Рик Перри и Дональд Трамп

Словом, происходящее на мировых рынках, в том числе американские шаги на них, Россия, безусловно, отмечает, но сколько-нибудь существенной угрозой происходящее не считает. И ввиду уже отмеченных выше причин, и потому, что основным по объему для нас остается как раз азиатское направление (Япония, Южная Корея, Тайвань, Китай).

Да, европейский рынок несколько разбалансируется. Спотовые цены увеличивают волатильность как в среднем, так и особенно между конкретными европейскими хабами. В ряде случаев мгновенная разбежка кратковременно превышала даже 1 доллар/МБТЕ, что позволяло оперативным игрокам извлекать до 12−13% рентабельности на чистых спекуляциях внутри ЕС.

Также следует отметить размывание этими качелями ранее стабильной ценовой границы между Европой и Азией. Если два года назад она стабильно составляла от 20 до 30%, то спекулятивная раскачка рынка в прошлом году местами сокращали ее до 1,5 долларов за МБТЕ, существенно нарушая инвестиционные планы практически всех крупных поставщиков.

С одной стороны, это хорошо. Будучи изначально заточенными под премиальный рынок Азии, особенно американские, СПГ-проекты сейчас оказались в той стадии, когда достроить их уже дешевле, чем заморозить. Это касается как собственно мощностей по сжижению, так и строительства танкеров, также оказавшихся в дефиците.

Если для перевозки нефти судно стоит порядка 80 млн долларов, то аналогичный по размерам газовоз обходится в 180 млн. Причем последний еще и строится почти вдвое дольше. Острый недостаток транспортных мощностей уже привел к тому, что при стоимости фрахта газовоза через Атлантику по долгосрочному контракту на уровне 30 тыс. долларов, срочный разовый контракт может достигать 140−160 тыс.


Ken Hodge, СПГ-танкер

Таким образом, заявляемые к введению в строй (прежде всего, в США) заводы по сжижению газа изначально имеют «дорогую экономику», а значит, чисто физически не смогут предлагать конкурентоспособные цены относительно российских компаний.

Но в то же время, продолжая наращивание объемов добычи и масштабов экспорта, Россия постепенно переходит из крупных региональных в ведущие международные экспортеры. И… как ни странно, на отдельных рынках уже постепенно оказывается вынуждена конкурировать практически сама с собой.

Как отмечает аналитик Центра энергетики Московской школы управления СКОЛКОВО Александр Собко, за первые два месяца текущего года «Газпром» по трубопроводам поставил в Европу на 2 млрд кубометров газа меньше, чем в аналогичный период рекордного 2018 года. Но только за февраль 2019 туда же ушел аналогичный объем сжиженного газа. Так что в целом Россия масштаб газового экспорта расширила и даже сумела сформировать механизм, позволяющий обходить политически мотивированные попытки Еврокомиссии блокировать трубопроводные поставки «Газпрома». Но в то же время возросла важность четкости стратегической ценовой координации действий отечественных экспортеров, прежде всего, «Газпрома» и «Новатэка».

Все ранее просчитанные стратегии основывались на прогнозах, исходящих из высокой стабильности энергетического рынка, позволявшей прогнозировать его динамику с достаточной точностью. Происходящие в мире геополитические перемены эту стабильность очевидно разрушают.

Например, нынешняя американо-китайская торговая война превращает КНР в сильный фактор непредсказуемости. Китай сегодня формирует более 40% мирового спроса на газ, в том числе сжиженный. Если он дальше продолжит руководствоваться рыночными критериями в импорте энергоносителей, то Россия и Катар останутся, безусловно, предпочтительными партнерами. Но будучи серьезно зависимым от рынков сбыта в США, Пекин может оказаться вынужден, хотя бы частично, переориентировать часть импорта на американский СПГ, что неизбежно скажется на ценах и объемах покупок у прочих источников.


Иллюстрация: Russian.news.cn, У СПГ-терминала «Цзянсу»

Кроме того, появились некоторые признаки, свидетельствующие о формировании на газовом рынке определенного избытка предложения в целом. Например, из-за снижения предсказуемости импортной политики Поднебесной. Если в течение ряда лет ее спрос увеличивался на 40−50% в год, то в минувшем январе она взяла газа лишь на 28% больше, чем годом ранее. Учитывая общие масштабы спроса Китая, разница создала заметную напряженность. Если темпы китайских закупок не вернутся к былым значениям, инвестиционные и сбытовые планы придется корректировать многим. В том числе, нам. И это куда важнее мелкого шаманства Вашингтона с газовыми поставками на южную периферию Евросоюза.

Последнее может полностью стереть ценовую разницу между азиатским и европейским рынками. Понятно, что в этом случае сильно проиграет Австралия, чисто географически вынужденная дорого платить за логистику. Та же география играет в пользу России. В трубопроводном сегменте мы оказываемся вне конкуренции, а значит минимум 180−200 млрд кубов экспорта в год точно останутся нашими. Тогда как в сегменте СПГ основная борьба развернется между РФ, США и Катаром.

Алжир с Нигерией фактически и так являются «европейскими». ЕС наверняка постарается прикрыть их через введение каких-нибудь особых статусов, как это они провернули с Третьим энергопакетом, в попытке заблокировать «монополию Газпрома».

В таком раскладе российское производство на Сахалине по-прежнему сохранит ориентацию на азиатский рынок. Уже хотя бы потому, что там до Японии или Южной Кореи в буквальном смысле рукой подать. Оба наших ключевых конкурента по логистике проигрывают вчистую. Но если Катар противопоставить не в состоянии ничего, то у США еще остаются возможности монетизации геополитического давления на своих давних союзников. В какой степени их выйдет реализовать практически — пока остается вопросом.

Положение в Европе несколько отличается. Географически туда из Ямала ближе, чем до Азии. Уже сегодня он отгружает в Европу практически весь свой объем. И, вероятно, в таком сценарии туда же пойдет продукция и новых строящихся там очередей.

Географическое положение Катара для поставок в Европу также достаточно выгодно. В случае выравнивания уровня рыночных цен между Азией и ЕС Доха неизбежно предпочтет сменить направление поставок хотя бы потому, что возить в Италию, Грецию или Испанию с Португалией окажется сильно ближе, а значит существенно дешевле, то есть куда прибыльнее.


Roy Luck, Американский СПГ-завод Sabine Pass

Но все перечисленное уже сегодня рассматривается Вашингтоном в качестве главного стратегического рынка продаж американского СПГ в Европе. В ее северо-западной части он неконкурентоспособен сегодня и окажется тем более дорог в случае проседания цен из-за появления избытка предложения в будущем. Так что выбор у США будет невелик. Или вылететь с рынка СПГ полностью или найти способ выбить с него Катар. Естественно, под громкие разговоры о спасении Евросоюза от российской газовой экспансии. Надо признать, тут у Вашингтона определенные шансы монетизировать геополитическое влияние имеются.

Зато у России появляется серьезная перспектива обменять поддержку Катара в Европе на существенное, с его помощью, укрепление влияния Москвы на Ближнем Востоке в целом. Что сулит куда большие деньги. Причем у Дохи особого выбора, по сути, и не остается. Или налаживать кооперацию с Россией или тягаться с США в одиночку с достаточно предсказуемым негативным результатом.

Без России они проигрывают точно, тогда как с Россией получают перспективу вытолкнуть Соединенные Штаты со всем своих ключевых рынков. К вящей пользе как для себя, так и для нас.