Большой передел мира

Источник: tass.ru

Источник: mixednews.ru

Республика Китай на протяжении достаточно длительное время даже воспринималась как альтернатива КНР, занимала место в Совете Безопасности ООН, боролась за мировое признание как единственно «правильный» Китай. Вообще была костью в горле официального Пекина и вечны напоминанием, что у Китая есть альтернативный путь не под знаменами Мао Цзедуна, а скорее под наследием постимперского Китая во главе с Сунь Ятсеном. Такое видение Тайваня более е не утраивает Пекин. И это естественно. Представьте на минуту, что кто-то умудрился бы придумать альтернативу России, назвать ее Россией и даже добиваться признания как единственно верной России. Очевидно, что был бы это не просто вызов или испытание, но и по большому счету тест на жизнеспособность государства.

При этом в истории отношений Пекина и Тайбэя случались как периоды лютой ненависти (особенно сразу после гоминдановского побега), так и умеренного взаимодействия на волне формирования в Китае концепции одна страна – две системы и включение его в мировые торговые отношения. Между Пекином и Тайбэем было налажено авиасообщение, обмены делегациями, иные формы некоторого сближения. В самом Пекине сдержанно, но последовательно придерживались мнения, что одна страна – две системы, работающие в Гон-Конге и Макао, вполне подойдёт и для Тайваня, как основание для возвращения его в лоно материкового Китая. Тем более оптимизм проявлялся в том, что сближение продвигали не только власти Пекина, но и тот самый Гоминдан, который долгое время был лавным антиподом КПК.

Но на волне политических преобразований, прихода к власти на Тайване Прогрессистов, а также инспирирования протестов в Гон-Конге идея сближения двух разделенных политических образований КНР и Республика Китай снова отдалилась. А сейчас на фоне нового витка противостояния и вовсе может стать самым большим яблоко раздора в Восточной Азии и основание для масштабного антикитайского геополитического вызова.

Этот самый «Запад», силами США и обеспечил отсутствие китайкой военной экспансии на остров, и помог с организацией эффективной по азиатским меркам экономики. Тайвань полил развитую промышленность, в то числе передовую электронную, судостроение ряд других сфер и высокий уровень жизни. Гораздо более высокий, чем в материковом Китае. В таком случае, опираясь на политический, военный и экономический союз с США Тайвань смог стать заметны игроком в мировых экономических отношениях, продолжив оставаться сателлитом американской политики в отношение Восточной Азии.

Когда нужно власти Тайбэя выступали с жесткими антипекинскими требованиями, когда же США и ряду других стран Запада приспичило наводить мосты с материковым Китаем, Тайбэй опять же вынуждено, под пристальным взором США пошел на сближение с Пекином. Таким образом отношения между Пекином и Тайбэем по большому счету всегда находились в контекстной близости с отношениями между США и Китаем.

Могло ли быть иначе. Гипотетически да, но только в одну сторону. Если бы Тайбэй пошел на большее сближение с Китаем, образовав хотя бы что-то наподобие модели ассоциированного государства. Более чем уверен, что Пекин пошел бы даже на такой шаг. Пекину принципиально важно устранить этот семидесятилетний постоянный дамоклов меч альтернативности. При этом это даже не альтернативность Китаю (по большому счету Тайвань никто и никогда не воспринимал как весь Китай целиком, слишком эти величины несопоставимые). Это альтернативность коммунистической партии, поскольку Тайвань представлял некую модель будущего альтернативную коммунистическому строю и имеющую право на существование. Это для коммунистического Китая всегда был вызов и испытание номер один.

Попытка обрести суверенитет от влияния США для Тайваня кончилась бы плохо в любом случае. Большая часть промышленности на Тайване по большому счету американская, большая часть вооружений – американская, СМИ, партии, некоммерческие организации или проамериканские, или напрямую американские. Тайвань по сути колония, уход которой от метрополии чреват быстрым поглощением Китаем, т.к. Тайваню в одиночку противопоставить КНР просто нечего.

Что это за нововведения? На самом деле – стандартный набор кальки, в раках либерального тренда. Однополые браки, которые не удалось протащить через референдум (тайванцы высказались против), однако чуть позднее их удалось провести актом парламента. На Тайване начались реформы образования (средней школы) в которых опять же прослеживаются все новомодные тренды. И многое другое.

Среди того, что прюнели с собой прогрессисты стало и стремление иначе увидеть Тайвань и его будущее. Дело в том, что всю свою историю Тайвань был – Республикой Китай. Альтер эго Китайской Народной Республики, конкурентом и иной политической версией Китая. Да, этот подход оказался проигрышны. На фоне экономической мощи Китая все меньше стран готовы были хоть как-то серьёзно относится к поползновениям Тайбэя на то, чтобы быть единственным «правильным Китаем». Прогрессисты вынашивают идею считать Тайвань не Китаем, только с иным идеологическим укладом, а независимым государством Тайвань. Государство, который населен этническими китайцами, но не является противоположностью Китаю.

Самым большим сопротивлением этому тренду является нежелание данного подхода армией. Собственно, по двум причинам.

Во-первых, потому, что в армии большинство командных потов занимают сторонники Гоминдана. Поскольку еще 10 лет назад на командные посты в армии кто-то другой зайти не мог. А армия - это не правительство и не парламент. Ее нельзя обновить по вое избирателей, командиров нужно учить и готовить, давать и набираться опытом на командных должностях.

Во-вторых, генералитет прекрасно понимает, что идея независимости Тайваня – это прямой вызов Пекину, перчатка, брошенная ему в открытую и, значит, большой шанс на прямое военное противостояние с ним. Только вот тайваньская армия неготовая к вторжению Народно-освободительной армии Китая. Если еще 10 лет назад тайваньская армия могла что-то противопоставить НОАК, то сейчас с учетом пополнения китайского флота, существенного качественного и количественного роста авиации, артиллерии, оснащения сухопутных частей, развития ракетных войск и иных изменений в НОАК ситуация в корне поменялась.

Прогрессисты бросают клич «Америка с нами», уповая на помощь от США (как военные поставки, так и прямое участие в обороне Тайваня случае китайской атаки). Но далеко не все так думают.

Тайваньские СМИ опубликовали интервью с отставным генерал-лейтенантом армии страны Ло Цзиюанем. В интервью рассматривались вопросы складывающихся отношений между Тайбэем и Пекином, а также отношений между Тайбэем и Вашингтоном. При этом отставной тайваньский генерал дал понять, что не питает особых иллюзий в связи с отношениями Тайваня и США. Ло Цзиюань говорит о том, что для США нет никакого резона поддерживать остров в случае вооружённого конфликта с КНР.

Для США мы интересны только тем, что с нашей помощью можно осуществлять сдерживание Китая. Это я называю «тайваньской картой» Соединённых Штатов Америки. Но вот только как эти действия могут помочь народу нашего острова?

Самое интересное, что в последние пару лет наметился интересный тренд в событийном ряде вокруг армии Тайваня. Стали случайно гибнуть видные руководители. В январе 2020 года в авиакатастрофе погиб глава генерального штаба армии Тайваня генерал Шэнь Й Минг и еще 7 генералов. На днях в автокатастрофе погиб бывший заместитель министра обороны Тайваня Ван Вэньсе. За последние несколько лет многие генералы были отправлены в отставку, целый ряд погиб в авариях и катастрофах. Весьма вероятно, что степень неприятия военными идей независимости Тайваня теперь куда меньше, чем ранее.

Дело в том, что Тайвань – это незаживающая рана Китая. Китай не может допустить его выпадения из орбиты. Если ранее Китай крайне болезненно относился к любому вопросу, связанному с контактами кого-либо с Тайванем, но не имел оснований к каким-либо действиям, то теперь ситуация стремительно меняется.

Пока Тайвань себя провозглашал Китае, только другим ничего радикального не могло произойти. Это не сепаратизм, это фактически альтернативное видение, в рамках которого два Китая (островной и материковый) через некоторое время все равно неизбежно объединятся.

Пекин рассчитывал, что наличие модели одна страна две системы дадут возможность воодушевившись благими примерами Гон-Конга и Макао пойти по пути объединения и Тайваню, завершив, таким образом, слияние всех исконно китайских территорий. Не много ни мало, это тренд на 50 лет, который был задан воссоединением с Гон-Конгом. И он прекрасно реализовывался. Авиасообщение, делегации, спортивные соревнования. Все это маленькие шаги к большому результату – объединению всего Китая. Без него рассчитывать на на полновесное доминирование в Восточной Азии Китай не сможет. В противовес, после присоединения Тайваня существенным образом поменяется расклад сил вокруг Южно-Китайского моря, да и дамоклов меч неконтролируемой территории с китайскими базисами отпадет сам собой.

Но прогрессисты поднимают в качестве одного из своих лозунгов как раз не продолжение гоминдановской линии «у нас правильный Китай», а новую доктрину «мы независимый Тайвань». Такая позиция имеет для Китая несколько негативных моментов.

Во-первых, риск утратить возможность возвращения китайского суверенитета над Тайванем хоть в какой-то перспективе. Возникновение тайваньской идентичности и государственности приведет к созданию устойчивых трендов на воспрепятствование слиянию острова и материка.

Во-вторых, такой сепаратистский шаг выбивает почву из-под ног Пекина в вопросе одной страны и двух систем во многом ставшей ключом к активной в том числе экономической интеграции в глобальные процессы. В Китае суверенитет Тайваня воспримут как провал идеи двух систем, а на Западе от этого принципа, как основание для экономического давления на Китай.

В-третьих, суверенитет Тайваня – это серьезная девальвация геополитических притязаний Китая. Вряд ли кто в Азии будет серьезно воспринимать геополитические проект Китая, если он не может даже обеспечить реализацию собственных интересов в отношение мятежного острова. Разнесется клич – Китай слаб и не может быть лидером Востока, не может быть лидером нового мира.

Наконец, в-четвертых, идея суверенизации Тайваня поставит под удар Си Цзиньпина, который будет вынужден искать маневр между двух партийных группировок. Сторонников решительных военных мер по возвращению Тайваня в лоно КНР (а тут встанет аргумент о том, а зачем тогда Пекин тратил большие суммы на модернизацию армии и фота, если даже не может справиться с проблемами какого-то Тайваня). И странников неприменения силы, поскольку такое применение болезненно ударит по экономическим интересам Пекина. Дилемма – проявить жесткость и вернуть Тайвань, либо проявить гибкость и отдать Тайвань в угоду экономическим интересам будет равнозначно выбору из двух негативных вариантов. Какой вариант хуже? Оба варианта хуже?

Тайбэй заявляет о том, что он предупреждал ВОЗ о том, что короновирус будет распространяться еще в ноябре. Тайвань рисуется многими обласканными Западом экспертами как более передовой опыт по борьбе с вирусом, чем КНР, это сквозит и в материалах Коммерсанта, и в выступлениях известного либерала М. Илларионова (приведенного как показатель того, что тема активно будируется). И это в российском сегменте, если посмотреть по другим странам, то такое противление Китая и Тайваня видится повсеместно. А значит это уже политика. И политика упорно делающая аспект внимания на Тайване.

Попробует представить варианты развития ситуации.

Май 2020 года, Тайвань начинает процесс смены Конституции и провозглашения себя не Республикой Китай, а Республикой Тайвань, со всеми вытекающими последствиями в виде будущей независимости. На моменте начала данного процесса будет весьма традиционный разогрев. Китай будет заявлять (грозно) о недопустимости такого шага, Тайвань о наличии у него права самостоятельно определять кем он является, а США заявлять о том, что не допустит давления на Тайвань в его демократических начинаниях. При этом тональность мировых СМИ будет выдержана в духе – разве народ не имеет вправо самостоятельно определить для себя конституционные правила и нормы, определить самоназвание. На этой фазе, скорее всего уже будут острые момент, такие как маневры китайского флота у берегов Тайваня и игра авиации по вытеснению и проникновению в воздушное пространство.

Вторым этапом будет примерно в конце июня, начале июля завершение конституционного процесса и заявления некоторых стран о признании Республики Тайвань независимым государством. Можно быть уверенным, что в первых рядах признавать кинется США и их сателлиты, а также практически весь «коллективный Запад». Китаю будет подготовлен казус Косово, только гораздо более опасный.

А дальше, все предельно просто. Если Китай выбирает вариант военного решения кризиса, т.е. проведения военной операции по возвращению Тайваня, то, во-первых, это не пройдет бескровно. У Тайваня есть армия, ее боеспособность и оснащенность намного уступает НОАК, но при этом любая десантная операция (будь то морской или воздушный десант) трудна и опасна для стороны, которая проводит такой десант. Без жертв не обойдется. Это и погибшие военнослужащие, сбитые самолеты (десяток другой самолетов КНР потеряет в любом случае), возможно потопленные корабли. А разрушения на самом Тайване? Они украсят фонд всех ведущих западных информационных агентств и телеканалов. Во-вторых, это шаг - возможность выставить в мировых СМИ Китай, как агрессор, несоразмерно применяющий силу, душащий самоопределение тайванцев, убивающий (ну там покажут, кого убивающий, это они умеют). А на фоне этого призывы к введению санкций и ограничений на Китай. Уж демонизировать, так демонизировать.

Альтернативой будет отказ Китая от военных действий. Заявление о готовности введение экономических мер, политического давления, обращения в международные организации, борьба за непризнание Тайваня. А на фоне этого разгон истерии в СМИ и на политических площадках с двумя трендами. Одновременно внутри страны поднимет вой колонна соглашателей, которые начнут обвинять председателя Си, что он подрывает экономическое будущее страны.

Первый, это заявление о том, что Китай испугался и не может применить военную силу, поскольку ее нет. Китай будет изображаться в виде бумажного тигра, способного рычать, но не прыгнуть. Китай будет демонстрироваться как страна, которая неспособна защитить свои геополитические интерес, а значит и интересы своих партнеров не сможет защитить. Это будет болезненным ударом по китайскому самолюбию и внутренним процессам в самом Китае, начнется активность оппозиционной решению милитаристской группы. Такой своеобразный «квазиукраинский кейс» для Китая.

Второй, это начало активных провокаций против самого Китая в части содействия внутрикитайскому сепаратизму. Моментально пойдут призывы к Гон-Конгу и Макао следовать путем Тайваня. Начнется педалирование темы независимости Тибета (с подключением буддистских групп влияния) и Уйгуристана (с завыванием западных СМИ о тяжкой участи мусульман в Китае). То есть Тайвань может стать пробным камнем в раскачивании лодки китайской государственности.

И все это на фоне текущей волны демонизации Китая с темой короновируса и прошлой волны п поводу Хуавэй и стандарта G5. Это уже другие игры, в которых Китаю придется пройти экзамен на взрослость понять, что он собой представляет в мировой геополитической игре. Китаю придется осознать, что их радужные намерения на прокладку пояса и пути скорее всего по большинству вопросов не удастся реализовать. А значит нужно будет сосредотачиваться и правильно выбирать партнеров.

Третьего пути не видно. Конечно можно и его придумать. Например, заметить суверенитет Тайваня, завив, что не признают его и начав отрабатывать тему непризнания, угрожая признающим странам изменением характера отношений и прочее. Одновременно заявив, что не важно через сколько лет Тайвань будет возвращён (это конечно чем-то напоминает Украинские завывания, но другого варианта нет). Организовать на Тайване внутренний процесс по возвращению в состав КНР у Китая возможности нет, своих ДНР и ЛНР там не появится. Одновременно, чтобы показать решимость и силу Китаю, будет нужна демонстрация возможностей. Но если Россия на фоне обвинения в бессилии по событиям на Украине провела блестящую демонстрацию силы в Сирии, то Китаю аналогичную операцию проводить негде. Разве что где-то в Африке, но готов ли к этому сам Китай?