Большой передел мира

Казалось бы, странный аспект – чувство обиды на некое политическое образование. Ведь на самом деле, очевидно, что с прекращением существования СССР все вновь созданные политические образования получили возможность самостоятельно прокладывать себе путь в мировом политическом и экономическом пространстве, при этом, вынуждено существуя в конкурентной среде, а значит и предпринимая действия направленные на получение удобного для себя результата, пусть и за счет победы в конкурентной борьбе над собственным соседом. Зачастую в таких обидах – ретрансляция на настоящее исторической памяти. Сейчас в большинстве постсоветских государств все еще активны поколения, жившие в условиях СССР, правда, в основном уже позднего СССР, те, чьи годы активности (20+ лет) пришлись на 70-е, 80-е годы. И во многом обиды основываются на переоценке опыта совместной жизни в куда более стабильном Советском Союзе и в существующих реалиях независимых государств. Обида в первую очередь в том, что жили когда то вместе и одинаково (ну тут нужно прибросить еще что на политических окраина думали, что в РСФСР живется лучше, перенося ассоциации с Москвой на всю территорию РСФСР, да и вообще приходится их кормить. Тезис о кормлении России за счет республик был крайне популярен практически повсеместно, ровно как и тезис о кормлении окраин за счет России. Почему? Потому, что ничего так не разделяет людей, как мысли о чьем-либо иждивенстве за твой счет. Пусть даже эти мысли и ложны).

Второе основание еще более «замечательно» своей парадоксальностью. Это обвинение России одновременно во вмешательстве во внутренние дела (в том числе и со стороны тех, кому, видите ли, помешали устроить «законный» геноцид) и при этом в не обращении внимания на нужды и интересы бывших советских республик. И это не замечая собственных действий на данном поприще, как, например, один из директоров прибалтийского порта недоумевал, почему это вдруг Россия решила направлять грузы в обход портам прибалтийских государств, дескать всегда весь грузы шли, а вот сейчас нет … Мысли о том, чтобы сопоставить это с явно антироссийской политикой самих государств не возникает. А может и возникает. Но, инстинкт самосохранения им подсказывает, что двоемыслие - гораздо лучше, чем правда).

Попробуем разобраться, в чем же причины обвинений в адрес России и как на это реагировать.

Впрочем, то же самое происходит и в любых других странах, народы которых жили в длительном контакте, чего, например, только стоят отношения между шведами, датчанами и норвежцами, преисполненные теплых чувств и взаимоуважения. Но это по большому счету является общим местом, который не сводится к возникновению каких-то значительных последствий. Так, народный фольклор, переходящий в долгоиграющую традицию.

Гораздо важнее, что общее историческое прошлое порождает когнитивный диссонанс в сознании обывателя, который по большому счету хочет всего и сразу. И ощущать свою сопричастность к происходящим событиям и жить богаче и содержательней, чем ранее. Если реальность не дает ни того, ни другого, то это надо выдумать (А уж копкой морей, или героическими победами в давно забытых битвах это будет достигнуто, совершенно не важно. Тем более, что история, как оказывается, вполне может быть переписана даже тогда, когда все прекрасно понимают, что она такой быть не может. И вот уже кто то выдумывает протоязык для санскрита, о чем никто собственно не просил, а кто-то придает чужой мифологии более выгодное себе звучание). В результате и величие, и богатство возникает. Правда в давнем и совершенно нереальном прошлом. Но, да бог с ними. Вопрос ведь не в реальности, а в самоощущении.

Но реальность как-то совершенно не сводится с этим историческим вымыслом. А ответа на вопрос: «что же у Вас все так плохо, если вы все такие «невероятные» с допотопных времен?» рационального ответа как то не возникает. Тогда возникает ответ , как водится, иррациональный. Раз есть кто-то, у кого жизнь более содержательна, и вполне себе обеспеченная, а прошлое одно и то же, то значит именно этот кто-то и виноват в том, что такие «невероятные» и вообще «удивительные» живут так, а не иначе.

Вот и первое основание для того, чтобы обидеться, а к нему уже прилагаются довески. «Вы у нас Крым отобрали!» Но, не сами ли крымчане пожелали уйти? «Какая разница, все равно Вы виноваты!». «Вы нам Лукашенко навязали!». Но Вы же сами соглашались с его избранием? «Его бы не было, если бы Вы его не воздерживали!». «Вы у нас забрали Абхазию и Южную Осетию!». Но вы там геноцид устроили? «Какая разница, это наше!». И вот такое, непрекращающееся стремление превратиться из субъекта в объект на каждом шагу. И естественно перекладывание ответственности. Но это уже из разряда психотренинга, дабы не сойти сума. Правда зачастую посредством сумасшествия Так как протестовать против реальности и не спятить нужно постараться.

И вот такой человек, всю жизнь живущий в своем маленьком городке, в ныне «самостийном и незалежном» государстве вынужден ехать куда то на низко квалифицированную, как правило, работу, но все равно более оплачиваемую чем дома. И возникает гнев и досада. Как так? Ведь мы же всех кормили (мантра, как правило, бывает более живучей, чем изменившаяся реальность)? Мне в разговорах часто представители бывших союзных республик заявляют, что все результаты России – это из-за нефтегазового наследия, «которое создавали все, а досталось только России». Ответный аргумент о том, что на эти наследие вообще то строились дороги, школы, больницы, и прочее у Вас не имело действия. Так как строилось вчера, а жить хорошо хочется сегодня. Вот такое противоречие. Не разрешимое. И обида.

На самом деле экономика постсоветских государств в преломлении их же политики является типично неэффективной. По одной единственной причине. Экономика СССР строилась в комплексе. Без участия экономики других республика, а ныне независимых государств не может работать! С учетом того, что базис этой экономики строился на российских производственных мощностях, то и кооперация должна быть в первую очередь с Россией.  А если Ваше государство построено на принципе «мы не Россия», то и кооперация такого уровня с российской экономикой (самой большой частью экономики СССР) оказывается невозможной. И как итог, либо отказываться от экономики прошлого (просто похоронив ее) и отпустив часть населения (зависевшего от этой экономики) на все четыре стороны, либо тащить это наследие, стремясь сохранить его и при этом не сильно попасть под экономическое влияние России. А это взаимно исключающие вещи. И как всегда не реализуемые.

Раз за разом происходящая демонстрация попыток оспорить безусловный тезис о том, что экономика первична, а политика вторичная приводит к потрясающему своей новизной результату. К упадку экономики, при этом ничего не опровергая.

Данный тезис о первичности и вторичности не о том, что экономика предопределит поведение людей в политике. Не предопределит. Просто если политика реализуется не так, как подсказывает экономика, то экономика просто погибает. Вот и все. Так как такая политика. Это надстройка над другой экономикой и с имевшейся до этого, она не совместима.

Вот и получается, что обиды по экономическим причинам порождают еще больше углубление кризиса, а попытка построить иную экономику – не совместима с социально-демографическими показателями имеющимися сейчас. Парадокс? Нет – закономерность.

По большому счету, обвинения России во вмешательства во внутренние дела носит с одной стороны производный характер (из попыток властей хоть чем-то обосновать свои «потрясающие результаты», проистекает стремление обвинить оппонентов в том, что они марионетки Кремля, а значит и исходит уверенность население, что раз все говорят о руке Кремля, значит, она где-то определенно есть), а с другой иррационально-объектный (Ну хорошо. В Ваши дела вмешиваются. Так почему Вы не действуете иначе, чем требует такое влияние?). Рациональных ответов на естественные вопросы не следует, потому что их нет в природе.

Более того, не очень-то удается найти обоснование такому вмешательству. Напротив, российское руководство упорно пытается продемонстрировать отстраненность от чьих-либо внутренних дел, невмешательство ни в выборы. Ни в дебаты. Ни тем более в принятие решений. Помогает слабо, так как мифотворчество очень серьезная вещь. И если в миф поверили, то это уже надолго. Если не навсегда. Тогда уж практичней следовать мифу, чем его опровергать, так как он неопровержим, как и вера.

Однако, коль скоро в миф верят, приходится бороться с этим самым мифом. В качестве борьбы с вмешательством России во внутренние дела тех или иных государств, как правило, избирают борьбу с российскими средствами массовой информации. Зачастую не только не продвигающие интересы России, но и крайне лояльные к политическому руководству отдельных государств (хотя и не настолько, насколько местная, выдрессированная пресса).

Обижающиеся граждане, говорящие о вмешательства во внутренние дела России так и не могут понять, что все их беды, связанные с самодурством местных царьков, князьков и баев вовсе не из-за политики России, а из-за того, что в этих странах нет главного, без чего нет и не может быть государства как такового. Там нет народа, который бы не только воспринимал себя как политически активный игрок (нация), но и действовал, как такой игрок на практике. И хотя некоторые (украинцы, например), упорно говорят о «рождении нации из событий «революции гидности», на деле родилась не нация, а полоумное стадо, не осознающее, что оно стадо ведомое, а вешающее на себя ярлык нации. Государству от этого не легче. Для него нет иной опоры, кроме как бюрократия и князьки.

На самом деле учет мнения вновь появившихся на карте мира республик не только не полезен для России в данном случае, но и крайне вреден, поскольку стратегия и развития и внешнеполитического позиционирования должна быть направлена совершенно не на концентрацию внимания бывших постсоветских государств, их руководителей и тем более населения. Заявления, раз от раза повторяющиеся с манией галлюциногенного бреда «Россия в нашем лице потеряла столько-то миллионов …» правда кого потеряла не совсем ясно. Самое лучшее, что приходит в голову «одобряющих созерцателей». А зачем России «одобряющие созерцатели»? Это категория с практической точки зрения бесполезная, а с точки зрения развития вообще вредная.

Тем более, что у большинства таких «потерянных» житейская логика превалирует над политической. И их основная цель сводится к двум аспектам «чтобы было хорошо» и «чтобы было спокойно». Но, увы, «спокойно» это не про Россию, ни в минувшие годы, ни сейчас, ни в ближайшее десятилетие. Россия вовлечена в процесс большого передела мира и из этого процесса можно выбраться либо с потерями, либо, в конце пути, с приобретениями, но уж точно не со спокойствием. Что же касается «было хорошо», то опять же увы, преодолеть те преграды, которые сейчас стоят на пути России можно только и исключительно ценой широкомасштабной реформы, включающей промышленную реформу, сводящуюся в формированию на территории России новых производственных мощностей. И в данном случае, интересы соседей будут иметь вторичное, если не третичное значение. Не для них это делается.

Так что в этом плане в контексте и экономических и политических нюансов развития России следует реализовывать только такую стратегию, которая важна и значима именно для нее, сколько бы ни обижались соседи.

Осталось единственное, что процедурно не сделано на американских президентских выборах, видимо, одних из самых сложных и бессмысленных выборных процедур в мире. Это утверждение Конгрессом США итогов голосования коллегий выборщиков по штатам. Выборы прошли еще 3 ноября, коллегии выборщиков проголосовали во второй половине декабря и только лишь сейчас должны быть подведены полные итоги выборов. После этого оспорить что-то будет уже практически невозможно. Останется только одно символическое действо – инаугурация новоизбранного президента на крыльце Белого Дома. Действо сомнительного изящества и несомненного пафоса.

Собственно именно 6 января (которое, к слову, может затянуться на несколько дней) Конгресс должен поставить точку в определении результатов прошедших американских выборов. И он ее поставит, это практически неизбежно с учетом того, что Палату представителей Конгресса контролируют демократы, а в стане республиканцев нет единой позиции на тему – рушить сложившиеся веками процедуры, или признать поражение. Некоторые призывают сдаться, некоторые продолжать бороться до последнего «настоящего американца». Все понимают, что легального выхода нет.

Намечается большое политическое шоу. Выступление Трампа с разоблачительной речью. Фактов, как водится, не будет, в США не особо любят факты, зато будет много шоу, будут громкие заявления, эффектные позы, сравнения и аналогии. Все, что любит американская публика. Таков закон жанра. На фоне этого будет большой митинг в Вашингтоне (а пару сотен тысяч разгневанных сторонников Трамп собрать вполне может и плевать на коронавирус). А параллельно 12 сенаторов (аллюзия на 12 апостолов) и более сотни конгрессменов будут ставить под сомнения результаты голосования выборщиков, перед спикером Сената – М. Пенсом. И грянет шоу.

Как уже говорилось, это шоу будет необходимым, но бессмысленным. Оно будет прологом для последующей трагедии, если Трамп на нее решится, а армия (или хотя бы корпус морской пехоты) его поддержит. Оно будет концом политической Америки которую мы знали всегда, и по меткому выражению М. Клармана символом «деградации американской демократии» окончательной и бесповоротной.

Однако, республиканцы не это и не рассчитывают. В противном случае, будь у них легальная возможность решить вопрос в свою пользу не возник бы странный иск, поданный некоторыми республиканскими активистами о том, чтобы дать Пенсу возможность выбрать не официально проголосованный список выборщиков от колеблющихся штатов, а альтернативный. Такое требование в принципе не имеет под собой какого-либо юридического содержания, но находится в полном соответствии с идеей грузить суды любым бредом, который хочется реализовать. М. Пенс не имеет легальных возможностей отбросить голоса выборщиков и засчитать вместо них другие. Но он может другой, что позволяет его статус председателя объединенного заседания Конгресса. Он может вести дискуссию на заседании по поводу утверждения голсоов выборщиков и ставить утверждение на голосование (то, что голосование будет не «пакетом», а по отдельным штатам уже предопределено). А это значит у республиканцев – заговорщиков во главе с Тедом Крузом будет хорошая возможность высказаться обо всем, что они посчитают нужным. И о фальсификациях. И об уничтожении улик. И об ангажированности судов. И о том, что американские выборы украли злобные китайцы, северокорейцы, венесуэльцы и бог весь кто еще.

Собственно ради этого шоу все и делается. Дать высказаться республиканцам, подкрепить их голосами тысяч сторонников за стенами Капитолия. Прокричать на всю Америку «Але! Ваши голоса украли!». Зачем? Для того, чтобы придать процессу вес, так как американская демократия без шоу не работает! Ужны выборы? Пожалуйста! Праймериз – шоу, предвыборное ралли – шоу, дебаты кандидатов – шоу которому трудно найти аналоги, да и сами выборы – сплошное шоу. Потому что от реальной политики обывателю станет грустно и печально. А обыватель хочет радости, веселья и конечно сделать Америку великой не вставая с дивана.

Шоу программа в Капитолии будет обеспечена. Она будет продемонстрирована по всем каналам, ее будут цитировать газеты, она наберет миллионы просмотров в интернете. То, о чем говорил Трамп – большая трибуна будет дана республиканцам и то, что они будут говорить, придется выслушать всем. И демократам в том числе.

Мы привыкли, что оспаривание результатов выборов после дня голосования при любых цветных революциях идет по принципу – кто соберет толпу побольше. Но это бы прошло с демократами, под чьим контролем и BLM и Антифа (актив Сороса) и куча демократических фондов, способных по щелчку собрать митинги в сотне крупнейших городов США. Республиканцам этого было не нужно, да и опасно. Под сенью избирательных штабов Трампа собралась такая гремучая смесь, которая. Если ей дать волю может разнести что угодно. Только лишь любители огнестрельного оружия и сектанты разных мастей чего стоят. А республиканцы весьма консервативны и позволять плебсу устраивать вольницу не собираются. Это не их стиль.

Таким образом превращать выборы в уличную потасовку в планах не было изначально. Тем более, есть мнение, что в колеблющихся штатах будет не все так просто. У демократов гораздо больше возможностей навезти отовсюду фриков всех мастей под своими флагами, чем у республиканцев.
Массовка в Вашингтоне 6 января нужна только для одного – организовать фон заседанию и красивую картинку толп людей, отстаивающих свои избирательные права. Больше они Трампу ни для чего не нужны. Фон. Не более чем фон.

Для самих республиканцев толпа, вышедшая из-под контроля крайне опасное дело. И ей определенно не будут давать возможность почувствовать силу. Так как потом убрать ее будет невозможно. Большинство активистов трампа не сидят на зарплате в фондах, а проявляют собственное политическое стремление. А это значит, что после того, как оплата от организаторов больше не будет приходить, они не уйдут в тень, а будут пытаться повторить получившееся на уровне штата, округа, населенного пункта.

Таким образом, очевидно, что трамп не делает ставку на улицу. Иначе бы митинги организовывали не в Джорджии (где было нужно избрать двух сенаторов) и Вашингтоне, перед зданием Капитолия, а повсеместно. С революционными комитетами, отрядами самообороны, СМИ протеста и прочих атрибутов реального бунта. Бунта не будет. Его не хочет ни Трамп, ни партия, ни спонсоры партии.

Таким образом, уличный вариант решения кризиса отпадает. Его, собственно и не существовало никогда, так как сейчас улица сможет только расколоть США, но не склеить под властью Трампа. А Трамп все еще надеется на то, что ему удастся победить и сохранить за собой президентское кресло в стране не охваченной гражданской войной. 

На самом деле вариантов на то, чтобы провести все тихо и мирно уже нет. Выборщики проголосовали, а посчитать голоса иначе, у республиканцев нет достаточного количества голосов. Но если в Джорджии победят кандидаты от республиканцев, то останется одна весомая вещь, которая сможет изменить ход игры.

Трамп уже не надеется на процедурные моменты, процедуры уже не действуют нормальным, традиционным, привычным годами образом. Но есть возможность сохранить хоть какую-то видимость легальности. Коль скоро судебная власть сказала трампу громкое «фи». Отказав в рассмотрении иска Техаса в Верховном Суде и не позволив что то предпринять в большинстве судов штатов у трампа будет только один шанс придать своим дальнейшим действиям ощущение легитимности.

После выступлений членов Сената и Палаты представителей от республиканцев нации будет явлена картина подлогов. После этого объединенное заседание утвердит голоса выборщиков (так как демократов просто больше на этом заседании). Но затем Сенат может уже своим решением (а там больше республиканцев) начать сенатское расследование по факту подлогов. А у Сената, фактически, есть хоть и усеченная, но по факту судебная власть, и решение сенатских слушаний может привести к отправке дела в Верховный Суд, офис Генерального Аттернея (прокурора) и т.д. И самое главное, сенатское расследование может вынести вердикт – выборы были сфальсифицированы, злонамеренно и безусловно, может быть даже с иностранным участием.

Этого может вполне хватить Трампу для того, чтобы использовать нормативные возможности применения армии для пресечения государственного переворота, проведенного путем фальсификации результатов выборов. Это то, что может защитить и самого Трампа от навешивания ярлыка бунтовщика и дать военным возможность действовать, не опасаясь за свои звезды на погонах и будущее не в камере. Но нужно помнить ,что окно возможностей для Трампа закончится уже 20 января с присягой Байдена. После этого его слово для армии не будет иметь никакого значения. А значит осталось лишь две недели до разрешения самого большого политического кризиса в США с момента гражданской войны.

Ждать ли таких эпохальных событий? Не знаю. Но уже точно можно сказать, что американская власть такой как прежде уже не будет.

Но эпоха согласия, когда мы могли с уверенностью говорить о том ,что нет никакой разницы между сменами политических партий .поскольку в итоге все равно всем правит американский крупный бизнес ушли в прошлое. Интересы этого бизнеса разделились так, что их невозможно скрепить или склеить образно. А значит, на повестку дня вышла реальная борьба, к которой политическая система США оказалась просто не готовой. Ее не для того создавали, чтобы разрушать вековой континуум между политическими элитами. И правила, которые есть в США, не подходят под новую политическую реальность, совершенно не подходят. И заменить голосование выборщиков прямым голосованием уже не получится. Это слишком ослабит интересы штатов, а. следовательно, вызовет волну недовольства, которую мог бы преодолеть только консенсус демократов и республиканцев. А его нет.

Американская демократия мертва уже давно, возможно со времен ее «певца» Алексиса де Токвиля, мифология об американской демократии умирает прямо сейчас, умирает гротескно и страшно, с судорогами и конвульсиями. Если этот умерший давно труп не закопать он отравит все вокруг себя. Смерть американской демократии (или ее деградация, что мягче, но, в общем то о том же) фактически констатирована.

Означает ли это, что США конец? Нет. Разумеется. Все равно будет победитель – Трамп или Байден, который будет переделывать систему под себя. Убавит ли произошедшее желание американских политиков учить весь мир демократии? Нет разумеется! Бревно в глазу, которым является дуэль Трампа и Байдена просто предпочтут не заметить, так как разговор о демократии всегда был для США только ширмой, основания же никуда не делись.

Сенатор от американского штата Южная Каролина Линдси Грэм хорошо известен в России как ее последовательный ненавистник в духе Джона Маккейна, с которым близко дружил. По той причине, что ожесточенное противостояние с Москвой изначально не входило в планы президента Дональда Трампа, Грэм нападал и на Трампа тоже. И все же некоторое время спустя он изменил свое мнение, стал ярым «трампистом», а после самых скандальных более чем за век президентских выборов в США изрек призыв, который теперь часто цитируют в консервативных СМИ:
«Если Трамп признает поражение, а республиканцы не бросят вызов демократам и не поменяют американскую избирательную систему, республиканец больше никогда не сможет выиграть выборы».
Трамп поражения не признал до сих пор, что ему, впрочем, не особенно помогло: 20 января в Белый дом переедет Джо Байден, а США в целом пойдут по одному из двух возможных путей. Либо в сторону того, что называют сейчас «возвращением к нормальности». Либо к реализации того, о чем предупредил Грэм. Второе подразумевает ужесточение конфликта между двумя партиями, усиление раскола в обществе и разного рода апокалиптические сценарии вплоть до новой сецессии, сиречь распада США.  
Определенность в этом смысле наступит за две недели до окончания полномочий Трампа – в ночь на шестое января, когда должны быть подведены итоги второго тура выборов сенаторов от штата Джорджия. Кстати говоря, одного из тех штатов, где должен был победить Трамп, но благодаря массовому почтовому голосованию неожиданно выиграл Байден.
Ставки в этой игре чрезвычайно высоки. В том случае, если оба мандата достанутся демократам, в Сенате возникнет паритет – 50 на 50, и тогда судьбу наиболее важных законов и назначений будет решать 101-й голос – голос вице-президента США Камалы Харрис. 
Одновременный контроль за Белым домом и Сенатом даст демократам историческую возможность реализовать то, о чем предупреждал сенатор Грэм. То есть добить противника и обречь страну на однопартийное управление на долгие годы вперед. Добиться этого предполагается через комбинацию нескольких революционных реформ.
Во-первых, можно будет расширить состав Верховного суда США с девяти до, допустим, пятнадцати человек, тут же назначив новых судей из числа проверенных либералов. Эта всемогущая организация способна определять будущее Америки на десятилетия вперед, но сейчас большинство голосов там (шесть против трех) у консерваторов, что грозит помешать планам демократов по строительству «светлого будущего».
Во-вторых, можно будет легализовать в стране несколько миллионов мигрантов из стран Латинской Америки. Подавляющее большинство из них будут впоследствии голосовать за Демократическую партию, что уничтожит нынешний электоральный баланс. В случае потери выборщиков от Техаса (а многие нелегалы проживают как раз там), республиканцы рискуют проигрывать каждые последующие президентские выборы.
В-третьих, можно будет начать работу по увеличению количества штатов в составе США. Речь идет не о присоединении новых земель, а о наделении статусом штата старых: трехмиллионного острова Пуэрто-Рико (сейчас – неинкорпорированная организованная территория США) и округа Колумбия с городом Вашингтоном. Каждый из них даст демократам не только дополнительных выборщиков, но и, что гораздо важнее, двух дополнительных сенаторов, так как победа республиканцев в этих наглухо либеральных местах невозможна в принципе.
Это своего рода стачка, когда находящаяся в оппозиции партия постоянно вносит поправки в законопроект и не дает его принять, пока наконец за прекращение обсуждения не проголосуют 60 сенаторов из 100. Однако запрет на филибастер – это еще один вероятный шаг демократов в случае, если в Джорджии победят их однопартийцы.
Теоретически этого случиться не должно. Джорджия – один из штатов «глубокого Юга», где традиционно голосуют за консерваторов (если не считать победы демократа Джимми Картера на президентских выборах 1976-го, ставшей возможной из-за того, что Картер как раз из Джорджии). Но по такой логике Трамп тоже должен был выиграть в этом штате, чего не случилось. А сам факт того, что сенаторским выборам понадобился второй тур, намекает на реальность катастрофического для республиканцев сценария: их кандидаты не смогли получить больше 50% голосов с первого захода.
Ситуацию дополнительно усложняет то, что величина ставок осознается обеими сторонами. Поэтому кампании местных кандидатов в Сенат собирают пожертвования со всей страны, а партийные активисты из других штатов стекаются в Джорджию на помощь к «своим». Некоторые из них даже собираются лично проголосовать на выборах, за что им грозят наказанием вплоть до десятилетнего тюремного срока: власть в Джорджии пока еще в руках республиканцев.
Таким образом, провинциальные американские выборы 5 января вдруг получили значимость едва ли не большую, чем те ноябрьские, когда совпадение нескольких факторов обрекло Трампа на поражение и в Джорджии, и в целом по стране. Если демократы добьются своего, систему сдержек и противовесов во внутренней политике США разнесет в клочки. А сопротивление, которое окажут этому консервативные штаты, может поставить под вопрос саму целостность американского государства.
В том же случае, если республиканцы все-таки не сдадут свой бастион и сохранят контроль за Сенатом, все будет гораздо скучнее. Тогда консерваторы смогут препятствовать всем опасным для них инициативам администрации Байдена, а сомнительная легитимность нового президента в глазах как минимум половины страны сделает демократов гораздо более сговорчивыми и уступчивыми.
Программа-минимум республиканцев в этом случае – заткнуть те дыры, из которых к демократам натекли победные голоса, и взять реванш на выборах 2024 года. При этом брать реванш, скорее всего, будет не только партия в целом, но и лично Трамп, которому уже исполнится 78 лет – столько же, сколько сейчас Байдену.
Впрочем, возвращение Трампа в Белый дом – перспектива хотя и реальная, но слишком далекая, чтобы рассуждать о ней сейчас. На ближайшее время об уходящем президенте стоит говорить, как о единоличном лидере оппозиции, что не совсем привычно для США второй половины XX века.
Противостояние между «трампистами» и «байденовцами» будет ожесточенным и в случае республиканского триумфа в Джорджии. Однако оставшись в рамках двухпартийного контроля, оно парадоксальным образом сможет поспособствовать «сшиванию» страны, управление и курс которой станут плодом компромисса между демократическим Белым домом и республиканским Конгрессом. А заодно убережет от раскола и самих демократов, поскольку поможет традиционным политикам типа того же Байдена сдерживать радикальное левое крыло и отсрочит его попытки взорвать партию изнутри. В итоге Америка избежит радикальных перемен в своем политическом устройстве и еще на несколько избирательных циклов останется плюс-минус тем же самым государством, к которому мы привыкли.