Большой передел мира

Вот только наступление следующего десятилетие выдалось вовсе не таким, как ожидало американское руководство. Мюнхенская речь Путина, постепенное укрепление Китая, возросшая активность индепендентов в Латинской Америке стали если не неприятным сюрпризом, то основанием к действию. И если с Россией решили вести дела сначала заманиванием, которое закончилось толком и не начавшись, после ливийского обмана, то с Китаем всё и вовсе шло плохо из-за системной связанности экономик двух стран. Да еще и само стояние экономики США не давало поводов для оптимизма, что к моменту избрания президентом Дональда Трампа вообще привело к совершено критическому положению, когда и цель Pax Americana с повестки не снимешь, и ресурсов для ее реализации не найдешь.

В настоящее время США оказалась зажата в позиции системной конфронтации с Китаем, когда Китай нужен, как часть экономической модели, но по мнению американской стороны должен играть совершенно иную роль, чем ту, которую сейчас выстраивает Пекин. Китай же понимает, что время работает на Пекин и нужно лишь обеспечить без барьерное течение этого времени. Дабы в очень недалеком будущем получить позиции гораздо более лучшие чем те, которые имеют сейчас.

Как следствие США начало сосредотачиваться на Китае, дабы, не разрушив его экономику, создать возможность изменения его политического будущего. И в принципе у американцев были зацепки в виде обязательной смены главы КНР и наличия собственных (вы Шанхае) и британских (в Гонконге) связей с отдельными китайскими кругами. Если кому-то кажется, что в Китае нет национал-предателей, то он заблуждается. Там их было полно всегда и найти того, кто за «Гонконг», но против «Пектина» легче простого. Но внесение изменений в Конституцию КНР позволили Си Цзиньпиню претендовать на третий срок. А это уже за пределами активности нынешней администрации Байдена в США.

При этом, одновременно идет активная проработка всех сил внутри КНР, которые были бы настроены критично по отношению к третьему сроку председателя Си Цзиньпиня. При этом, совершенно не важно, кто будет его заменой, главное, что в КПК начнется брожение по поводу борьбы за власть. Это должно комплексно ослабить Китай и дать возможность США, взаимодействуя со всеми силами внутри политического пространства Китая, подорвать политическое единство КНР.

Фактически США признали, что ни экономическим путем, ни военным с Китаем что-либо сделать невозможно. С экономической точки зрения любой удар по Китаю станет обоюдным ударом и по интересам американских капиталов. В этом плане речь может идти только о воздействии на отдельные сектора экономики, в которых у США нет явного интереса. Но попытка атаки на Хуавэй в прошлые годы провалилась, а давление с позиций не поставки отдельных ресурсов (например, полупроводников) привело лишь к стремлению Китая к замещению данных позиций чем-то более надежным.

Военная составляющая оказалась опять же неприемлемой. Ядерные силы КНР, растущий китайский флот, постоянно модернизируемая авиация и появление новых систем вооружения ставят вопрос о приемлемости потерь США в потенциальной войне с Китаем. Сейчас стали появляться сообщения об испытаниях КНР гиперзукового ракетного вооружения, которое опережает американские разработки и может стать критическим фактором в потенциале войны США против КНР. Тут речь даже не о самих американских стратегах, которым невозможность войны была понятна изначально, а о широких кругах обывателей для которых «у них есть гиперзвук, а у нас нет» вполне внятное объяснение почему не стоит «бомбить» Китай.

Так что, очевидно, что американцами взят курс на работу с внутренними силами КНР, а не на прямую конфронтацию, которая не даст никакого результата. При этом, бряцанье оружием продолжается, создаются новые военные альянсы против Китая и продолжает использоваться жесткая риторика.

Что собственно произошло? А ничего особенного. Просто китайцы поверили, что они особенные, их страна могущественна и есть некоторые ожидания, которые власть должна выполнить, иначе она не соответствует высоким ожиданиям народа.

Чего же хотят китайцы, которые поверили в могущество КНР? Трех вещей. Первое, возвращение Тайваня. Второе, решение проблем внутреннего терроризма и сепаратизма (уйгуры). Третье, уважение и признание значимости Китая в мире. И если с вторым всё достаточно просто – жесткая антитеррористическая работа, военные базы в Таджикистане на пути следования из Афганистана в Китай и контроль за информацией, а третье как-то можно решить через контроль за медиа-пространством, интернетом и официальной пропагандой, подорвать которую может разве что показательная изоляция Китая (что практически невозможно, хотя посмотрим, как пройдут Олимпийские игры в Пекине зимой следующего года) то вот с первым всё на самом деле плохо.

Самый неприятный вопрос, который может быть задан Си Цзиньпиню со стороны «глубинных ханьцев», почему, если Китай силен и могуч, как нам говорят, наш исконный Тайвань до сих пор не под нашим контролем? И на эту болевую точку будет вестись давление со стороны Вашингтона, как на главный провал политики Си Цзиньпиня.

В таком случае, у Си Цзиньпиня есть лишь две стратегии, которые можно использовать Первая это продолжение жесткого противостояния с США с правильным выстраиванием идеологического дискурса, то есть подачи материалов обывателям. В лучшем случае - это решение проблемы Тайваня до марта 2023 года. Тогда в принципе никакие внутренние поползновения не сработают.

Второе – сделка с США по принципу взаимных нейтральных позиций. Си Цзиньпинь уже предлагал Байдену встречу, которая должна была бы разморозить отношения. В таком случае, если по результату такой встречи США не будет продвигать в политическом пространстве тему Тайваня до 2023 года и строить для Си внутреннюю оппозицию, то Си легко становится председателем на новый срок даже без Тайваня

Обе стороны предпринимают показательные шаги вокруг тайваньской проблемы. Китай патрулирует тайваньский пролив, осуществляет пролет к острову большими группами самолетов. США перегоняет на Гуам стратегические бомбардировщики, и тащит к Тайваню флот (причем не только свой, но еще и союзников), поставляет Тайбэю оружие, делает громкие заявления и создает один альянс за другим, нацеленный против Китая и в поддержку Тайваня.

На фоне такого показательного выступления двух сран очень интересным представляется ряд последовавших комментариев. Так, нынешний Президент Тайваня Цай Инвэнь заявила, что угроза китайского вторжения сильна как никогда. А новый премьер Японии Фумио Кусида выдвинул предположение, что Китай может взять Тайвань незаметно, подобно тому, как Россия вернула себе Крым.

И то и другое заявление на самом деле имеют скорее провокационный смысл и нацелены на формирование мнения вокруг данной проблемы, что китайское руководство трусливо, раз имеет все возможности взять Тайвань, но не берет (толкование слов Инвэнь), и Си слабее других лидеров, ведь Путину удалось вернуть Крым, а Си так и не может вернуть Тайвань (толкование слов Кусиды).

На самом деле Китаю Тайвань сейчас не нужен. Они без проблем решат задачу его возврата в будущих периодах, если не в 2020-х, то в 2030-х годах. Причем чисто экономически. На самом деле, получив приоритет в выпуске полупроводников, Пекин сможет чисто экономическими методами давить на Тайбэй и принудить его к приемлемому формату интеграции по принципу «одна страна – две системы». Но пресловутый фактор 2023 года и необходимость подыграть китайским «патриотам» никуда не делся. Слова о возвращении уже произнесены и их Си Цзиньпиню обязательно припомнят, а значит придется ответить.

Первый сценарий «Тайвань - наш», требует от Пекина серьезного мужества. На самом деле сравнивать Крым и Тайвань, как это сделал японский премьер, некорректно. У Китая нет военной базы на Тайване в отличие от российского Черноморского флота в Крыму (что позволило не в полной мере, но существенно облегчить задачу обеспечения возврата Крыма). Население Тайваня в своем большинстве не ощущают потребности вернуться в состав великого Китая в то время как в Крыму значительная часть населения ментально ощущала себя частью России всегда. Но для зарубежного агитпропа (и даже китайского) это не очевидно. А значит сравнение пройдет и будет играть против Пекина. И тут возникает вопрос приемлемости потерь Пекина при возврате Тайваня. В то, что США будут реально воевать с КНР не верится. А вот в том, что Тайваню предоставят возможность использовать против КНР всем, чем заблагорассудится сомневаться не приходится. Так что вопрос силового сценария сейчас нельзя рассматривать как решенный.

Второй сценарий «Мудрая обезьяна» наиболее приемлем для КНР. Объявление со стороны международного сообщества, что в перспективе Тайвань они видят в составе КНР, прописать дорожную карту лет на 20 и можно без проблем говорить о том, что великий Си решил задачу возвращения Тайваня. Вот только США прекрасно понимают ущербность такой позиции и вряд ли на нее пойдут. В свою очередь Китай, предлагая США переговоры прекрасно видит, что стратегия США против Китая дала серьезный сбой. Переговоры Нуланд в Москве откровенно говоря провалились. Путин в Рим на саммит G20 не полетел. После этого со стороны Вашингтона началась накачка конфронтационного сценария в отношении Москвы. Это и подзуживание Киева к провокациям на Донбассе (и они будут продолжаться и развиваться по нарастающей), и провокации в Сирии и экономическое давление, и эпопея «Северного Пока - 2» еще не завершена. При этом в Таджикистане появляется китайская база, а не американская. И на этом фоне Китай пользуется разладом в диалоге Москвы и Вашингтона и предлагает переговоры. В данном случае нужно пояснить, что в Китае такая смена позиций (Москва встала на нашу сторону и мы … теперь пойдет в Вашингтон, чтобы использовать это) не вызывает никакой критики. Ведь главная задача в игре Пекана с Москвой и состояла в том, чтобы не позволить получить стратегическое преимущество Вашингтону и принудить его к компромиссу. Очевидно, что Пекин никогда не собирался воевать с Вашингтоном бок о бок с Москвой до победного. Он вообще не собирался воевать с Вашингтоном. А в плане позиций Москвы, свои обязательства Пекин выполнять будет обязательно. Но ровно те, которые взял и которые не поддаются какой-либо альтернативной интерпретации. В этом случае Китай не намерен «кидать» Россию, но намерен полностью использовать появившиеся возможности. Тщетно. Хотя ситуация для США не самая хорошая идти на компромисс с Китаем еще уже. И Вашингтон на это не пойдет.

В связи с этим сценарием появилось еще одно, весьма «шаткое» предположение. Наверняка все почувствовали в последнее время оживление Трампа. И митинги, и заявление о готовности к следующим выборам, и запуск совей социальной сети. Как раз сейчас, когда китайско-американское противостояние на пике. Не секрет, что трамп очень серьезно пугает демократов фактом своего потенциального выдвижения на следующих выборах. И не исключено, что неожиданная активность Трампа имеет измерение в юанях. Большом количестве юаней. По крайней мере на месте Пекина так бы сделать стоило.

Третий вариант «Си - промахнулся» самый плохой для председателя КНР. Он уже сказал о необходимости возврата Тайваня и отсутствие результата будет воспринято как провал. И из этой ситуации есть только один выход. Нарисовать Китайскому обществу вразумительное основание, почему проблема возврата Тайваня перенесена на более поздний срок. Вариантов на самом деле не много. Первый – это какие-то другие территориальные приобретения. И эта тема прорабатывается в рамка соглашения с Бутаном по поводу части территории в Гималаях. Гипотетически, за этим должен последовать переговорный процесс с Индией по принадлежности территорий в Гималаях, который может заглушить вопрос Тайваня на некоторое время. И тогда ответ на вопрос «Почему Вы не вернули Тайвань?» в виде «Мы возвращали наши Гималаи!» будет вполне приемлем. Вот только Индия не пойдет на уступки, а значит Си Цзиньпинь может получить вместо одной нерешенной проблемы сразу две, что сыграет не на пользу самому Китаю.

Второй вариант проще. Для этого нужно организовать процесс отстаивания геополитических интересов Китая где-то в третьей стране. В наибольшей степени подходит Афганистан, на север которого вполне может быть введен китайский контингент, сражающийся против террористов-уйгуров из Исламской партии Восточного Туркестана. Для этого контингента могут использоваться опорные временные базы Китая в Таджикистане о создании которых уже объявлено. Аргумент о том, что прежде, чем брать Тайвань нужно обеспечить себе безопасность от терроризма, который поднял голову в Афганистане будет для китайского обывателя более чем убедительной. Тем более, что м талибами Китай вполне может найти общий язык, как самостоятельно (посольство Китая не покинуло Кабул во время прихода талибов), так и при помощи посреднических услуг Пакистана (взаимодействие пуштунов) и России (московский формат переговоров). Этот выход из тайваньской ловушки будет наиболее предпочтительным. При этом, отсутствие баз США в Средней Азии, Иране, нежелание Индии допускать к себе войска США и ограниченное американское присутствие в Пакистане спасает Китай от негативных последствий соседства с американцами в Афганистане.