К югу от Рио-Гранде взволновались и засомневались: появилась ли вообще у США соответствующая новому времени политика в отношении региона? Или все эти 200 лет Вашингтон живет по заповедям Доктрины Монро в полной уверенности, что это его «вечная зона исключительных национальных интересов»?
Советник президента Трампа по национальной безопасности Джон Болтон уверен, что «Доктрина Монро жива и здравствует» и отражает чаяния многих в Соединенных Штатах относительно их права рулить регионом. Во всяком случае, это мнение точно разделяют по сей день и республиканцы, и демократы, которые стремятся сочетать политику агрессии и переговоров (амер. «кольта и печеньки») ради восстановления былой американской власти.
На «великой шахматной доске» Збигнева Бжезинского странам ЛАК уготовлена позиция второстепенных игроков или пешек, имеющих значение только для продвижения интересов ферзя — США, особенно во времена кризиса и обострения конкуренции за власть.
Что всегда отличало американское господство в Латинской Америке и на Карибских островах, так это их прямое, явное и решительное вмешательство. Проблемы латиноамериканских стран Вашингтон решал с удивительной прямолинейностью и традиционностью — с помощью давления, будь то дипломатического, экономического или военного. И все потому, что независимо от перемены партийных мест, Капитолий всегда рассматривал этот регион как простое продолжение своей собственной территории.
Напомню, что только в период с 1948 по 1990 год государственный департамент участвовал в свержении 24 правительств ЛАК. В четырех случаях были непосредственно задействованы американские военнослужащие, в трех случаях ЦРУ осуществило убийства глав государств, а в 17 случаях были подготовлены и совершены военные перевороты местными силами при «дистанционном» управлении из Вашингтона.
Президент Джо Байден пришел к власти с обещаниями изменить угрожающую и жесткую политику своего предшественника Дональда Трампа в отношении Латинской Америки. И построил ее на «трех китах»: миграция, борьба с наркотрафиком и защита демократии и прав ЛГБТ.
Защита демократии, борьба с авторитаризмом и с коррупцией — центральное направление деятельности Байдена в отношении Латинской Америки — выразилась во ведении новых, еще более иезуитских санкций против Кубы, Венесуэлы, Никарагуа и в скрытом виде — против правительств «розовой волны» в странах Южной Америки.
Вместо того, чтобы сокращаться, миграция десятков тысяч латиноамериканцев к южной границе США увеличилась и стала одной из «головных болей» Вашингтона. В 2021 финансовом году служба таможенного и пограничного контроля США зафиксировала 1 734 686 человек, пытавшихся пересечь южную границу, в 2022-м их число уже составляло рекордные 2,2 млн человек, а за первые шесть месяцев 2023 финансового года пограничный патруль сообщил о задержании уже более миллиона мигрантов.
Неискоренимая «война» США с наркоторговцами при Байдене, как и при Трампе, также проиграна, поскольку, по многочисленным данным, американские спецслужбы сотрудничали и продолжают сотрудничать с латиноамериканскими наркокартелями, поставляя преступникам оружие и давая возможность продавать наркотики, деньги от которых используются для подрывных операций и прокси-войн как в ЛАК, так и в других регионах мира.
То, что не все идет по плану, продемонстрировал девятый саммит Америк, состоявшийся в Лос-Анджелесе с 6 по 10 июня 2022 года под обычно многообещающей темой «Построение устойчивого, жизнестойкого и справедливого будущего». Администрация Байдена подготовила ширму-повестку дня со всеми актуальными темами: чистая энергия, цифровая инфраструктура, зеленая экономика, демократическое управление. Но тут же явила свою суть, отказав в участии Венесуэле, Кубе и Никарагуа. Этим не преминули воспользоваться раздраженные гегемонией США лидеры Латинской Америки, что совершенно ошарашило Белый дом.
Президент Мексики Андрес Лопес Обрадор отказался от участия в саммите, большинство других участников также открыто выразили свой протест против этого решения Вашингтона. Президенты Боливии, Гондураса, Гватемалы и Сальвадора решили не участвовать в саммите, отправив вместо высоких чиновников представителей низкого ранга. То же самое сделали несколько небольших карибских государств.
В результате что-то пошло не так и завершилось полным внешнеполитическим провалом США в регионе.
Администрации Белого дома не удалось протащить практически ни одного «жизненно важного решения»: ни по обвинению России в агрессии на Украине и участию в антироссийских санкциях, ни по поставкам оружия режиму Киева, ни по сдерживанию потока мигрантов из различных стран Центральной и Южной Америки. А главное — США не смогли сдержать «контрнаступление» Китая на своих «задворках».
Что-то изменилось за прошедший год? Администрация Байдена провела работу над ошибками? Отнюдь. Поиск внешнего врага застилает «зеницы ока» Капитолия. Сначала это были коммунисты, затем талибы (организация запрещена в РФ), затем наркоторговцы, террористы и, наконец, Китай и Россия. Вся внешнеэкономическая, внешнеполитическая деятельность администрации Белого дома теперь направлена не на укрепление добрососедских отношений со странами ЛАК, не на помощь нуждающимся, а на борьбу с «российско-китайским вмешательством», что больно бьет по ним самим.
Стремительная экспансия Китая в Латинскую Америку уже подточила незыблемость североамериканского господства — на «Шелковый путь» вступило подавляющее большинство латиноамериканских и карибских государств. Удивление истеблишмента США было настолько велико, что ему до сих пор не удается нанести ответный удар. Вашингтон никогда не предполагал, что азиатское продвижение может достичь такого масштаба на его «собственном заднем дворе».
Столкнувшись с шокирующим натиском Китая, Трамп с 2019 года организовал строительство «оборонительной стены» в рамках своего проекта America Grow («Америка растет»). «Рост Америки» сдулся, прежде чем вызвал сколь-нибудь значимый интерес.
Джо Байден, действующий назло и вопреки своему предшественнику, заявил: «America is back» («Америка возвращается») с новой помпезной программой Americas Partnership for Economic Prosperity («Американское партнерство ради экономического процветания»). За основу он взял «Альянс за прогресс», которым президент Кеннеди приостановил революционные движения в Южном полушарии. Но никакой военно-политической и экономической «подстилки» подложить не смог.
Дипломатическим контрнаступлением США стала попытка геополитического подчинения латиноамериканских министерств иностранных дел. Государственный департамент до сих пор с маниакальной одержимостью пытается использовать войну на Украине, чтобы вовлечь правительства Латинской Америки в кампанию по осуждению Кремля. С этой целью госдеп возобновил свои крупные расходы на дипломатию, финансирование фондов и деятельность посольств, чтобы изменить партнерские отношения с латиноамериканским истеблишментом. Чуть не каждый месяц госдеп придумывает и проводит в различных странах мероприятия, на которых его ставленник Зеленский терпит одно поражение за другим.
Всем стало ясно, что США не располагают ресурсами. И латиноамериканская буржуазия, с 60-х годов прошлого века автоматически по всем вопросам солидарная со своим северным лидером, теперь дистанцируется от него и ведет собственную игру.
Полностью проамериканская Организация американских государств (ОАГ) себя дискредитировала и не пользуется авторитетом, созданная в 2017 году антивенесуэльская «Группа Лимы» развалилась, другие некогда проводившие политику США межамериканские общества и организации сегодня не имеют никакого влияния. У Штатов в ЛАК практически не осталось эффективного органа управления, считает Майкл МакКинли, бывший посол США в Бразилии, Афганистане, Колумбии и Перу.
Это контрастирует с тем подчинением, которого добился Вашингтон от стран Евросоюза. Видно, за свой долгий и травматический опыт работы с угнетателями-янки Латинская Америка выработала больше антител к провокациям государственного департамента, чем Европа.
Недавно в комитете Сената по международным отношениям законодатели «допрашивали» представителей госдепартамента и министерства финансов, почему Белый дом игнорирует Латинскую Америку.
Команда Байдена заявила, что у нее есть мысль, и она ее думает.