Украина и украинско-российские отношения

Выдержки из доклада Военные преступления украинских силовиков: пытки и бесчеловечное обращение с жителями Донбасса подготовленного Фондом Исследования Проблем Демократии. Сам доклад большой, занимает 28 листов формата А4. Сразу уточняю, некоторые фрагменты доклада не для слабонервных и напоминают документы Нюрнбергского трибунала посвященные военным преступлениям и преступлениям против человечности.

Военные преступления украинских силовиков: пытки и бесчеловечное обращение с жителями Донбасса

Доклад подготовлен негосударственной организацией «Фонд исследования проблем демократии» (директор — М.С.Григорьев) и Российским общественным советом по международному сотрудничеству и публичной дипломатии (председатель - С.А.Орджоникидзе) при поддержке В.М.Джабарова, С.В.Мамедова, И.Н.Морозова, С.А.Маркова и других членов Комитета общественной поддержки жителей Юго-Востока Украины.
Для расследования конкретных случаев применения пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения эксперты Фонда фиксировали свидетельства тех, кто был передан украинской стороной при обмене пленными. С некоторыми из них беседа происходила через 5–10 минут после их передачи. В подготовленном Фондом докладе использованы результаты опроса более чем 100 пленных, переданных украинской стороной. Опрос проводился экспертами Фонда в период с 25 августа по 4 ноября 2014 года

Часть I. Методы и обстоятельства применения пыток украинскими силовиками

Жестоким и систематическим избиениям подвергается подавляющее большинство захваченных украинской стороной.

Например, пострадавший Андрей рассказывает, как его избивали и подвешивали на крюк в СБУ: «Нас задержали сотрудники СБУ, переодетые в форму ГАИ. Отвели в блок-пост, угрожали, приставляли оружие, говорили: "Мы тебя сейчас застрелим, нам за это ничего не будет". Угрожали пытками током, били ногами в голову, это там же, на посту. Наручники постоянно были затянуты настолько, что руки синели. Отвезли в СБУ, там уже продолжилось то же самое, только с использованием уже пластиковых бутылок, наполненных водой, наручники сзади — и на крюк. Позабирали абсолютно все — все личные вещи, телефоны, деньги, карточки — все, что было. Ничего не вернули, даже когда мы выходили на обмен".

Ополченец Сергей тоже рассказывает, как его подвешивали на цепи в наручниках: «Нас захватили около Луганска, отвезли на площадку вертолетную, потом перебросили вертолетом на другую площадку. Оттуда поместили нас в яму, моему товарищу Александру больше доставалось, ввиду того, что при приемке ему сломали нос, били прикладом по голове, разбили голову, сломали челюсть. Потом нас снова перегрузили в вертолет — и в Краматорск.

В Краматорске, естественно, снова в ямы, скованные в наручниках, подвешивали цепями к верху и избивали. Потом перевезли в город Изюм, отвели в подвал, мешок на голове, пристегнули наручниками к батарее, растянули на растяжку. Руки онемели, так как это продолжалось в течение трех дней. Отвезли в СБУ, там уже все это сняли, перевязали и обработали руки. Потом нас обменяли».

Пострадавший Юрий говорит: «После "неваляшки" меня отвели в помещение бетонное 1,5 на 2,5 метра), пристегнули наручниками к анкерной скобе на стене, посадили, сняли повязку. Через некоторое время туда пришел человек в камуфляже, не представляясь, начал спрашивать, кто я, откуда я, как я сюда попал, почему попал. Он показал шеврон на левом рукаве, зеленый, со знаком укропа, говорит: "Я горжусь, что я укроп". У меня забрали деньги, золотые украшения — обручальное кольцо, венчальное кольцо, цепочку, крестик. Со мной разговаривал вроде бы вежливо, без угроз, сказал, что я вру, развернулся, ушел. Через некоторое время за мной пришли двое военнослужащих Украины уже в камуфляже, на рукавах у них были желтые повязки, и начали меня избивать. Избивали ногами и кленовой палкой, свежевырезанной из дерева. Удары в основном наносили выше колен до лица, по рукам, избивали до тех пор, пока я не упал. Потом они успокоились, ушли, через некоторое время пришел опять офицер и сказал, что, если я не буду разговаривать, это будет повторяться регулярно и постоянно. Ночью практически каждые два часа военные в балаклавах регулярно, постоянно и профессионально нас избивали. Все спрашивали, не агент ли я ФСБ».

Захваченные женщины при этом нередко подвергаются изнасилованиям. Пострадавший от пыток Юрий рассказывает, как около его помещения военнослужащие Украины с западно-украинским акцентом избивали и насиловали захваченную женщину:
«В одну из ночей я услышал, как избивали женщину, она кричала. Эти молодые военнослужащие (от 18 до 25 лет, не старше) разговаривали на украинском языке с западным акцентом, то есть некоторые слова были вперемешку с польским. Потом эти молодчики (насколько я понимаю, их по голосам было около четырех-пяти человек) глумились над ней, то есть насиловали, избивали, при этом ржали, как лошади, это был нечеловеческий смех, то есть они были то ли под наркотическим воздействием, то ли под алкогольным. Они получали большое удовольствие, избивая ее, насилуя. Что именно было, я потом услышал уже от нее сам. Даже просто то, что я слышал, для меня, как для человека, это было унизительно».

Согласно свидетельствам пострадавших, Украинская армия, Национальная гвардия, различные формирования Министерства внутренних дел и Служба безопасности Украины используют целый арсенал пыток.
Например, целый ряд пострадавших свидетельствуют, что используются такие пытки, как прижигание тела с помощью горелки или раскаленных предметов, выжигание на теле арестованных различных надписей.

Например, ополченец Александр рассказывает, как украинская Национальная гвардия жгла его горелкой и подвешивала за руки:
«Мы попали на засаду, нас захватила Национальная гвардия. Трое суток над нами издевались, без перерыва, били, жгли, вешали. Меня жгли, я так понял, что горелкой, мешок был на голове.
Меня подвешивали за руки, еще даже не зажили шрамы, правая рука — немая, я ее не чувствую. Ребра еще болят. Избивали ногами, сзади руки пристегивали, привязывали к пальцам кольцо гранаты, и надо было сидеть. Если пошевельнусь, то, само собой, выдергиваешь чеку. Нужно было сидеть ночь, чтобы не шевелиться, потому что выдернешь чеку. Приходилось сидеть, хотя иногда хотелось даже вырвать. Просили застрелить, но они говорили, что это легкая смерть, хотя не один раз ставили к стенке, приставляли пистолет к голове, нажимали на курок, это просто щелчок был, выстрела не было. Некоторые просили даже, чтобы пристрелили, чтобы не мучили. Но они говорили, что для нас это легкая смерть, что мы нелюди, что предали свою страну. Это не люди вообще, это звери».

Ополченец С. Станкевич рассказывает, как его пытала Национальная гвардия, — на груди раскаленной цепью ему выжгли слово «сепр» (сокращенное от «сепаратист») и раскаленным штык-ножом немецкую свастику на ягодице:
«24 августа 2014 года мы ехали проводить человека до границы. По пути машину расстреляли. Нас двоих, меня и водителя, увезли в Краматорск, где пытали, допрашивали, избивали, избивала Национальная гвардия. Выжигали на груди цепью раскаленной надпись "сепр" и на ягодице немецкий крест. После трех дней избиения отвезли в службу безопасности в городе Харькове. Сутки мы пролежали на каменном полу в туалете, только потом запустили нас в общие камеры. Лечились на свои деньги. Отпустили вчера вместе со всеми. Служба безопасности Украины выделила 1500 гривен на лекарства, чтобы зажило все, выжигали цепью. На бедре выжгли немецкий крест раскаленным штык-ножом. Били так, что повредили глаз. Теперь я им не вижу».

Михаил, ополченец ДНР, захваченный в плен в районе с. Волновахи, рассказывает: «Потом, когда перевели в СБУ, приезжали еще люди. Показывали выжженное на теле слово "сепар", свастика на ягодице, звезда на спине. И все ожоги 3-й степени».
Пострадавший Роман рассказывает: «Я был задержан 5 апреля 2014 года при прохождении границы. В Харьковском СИЗО познакомился с человеком, которому поджигали пятки каленым железом. В настоящее время я его судьбу не знаю. В автобусах на обмен его с нами не было».

Используются такие формы пыток, как раздробление тех или иных частей тела. 

Например, ополченец Алексей, попавший в плен 26 августа 2014 года, рассказывает, как военнослужащие Украинской армии кувалдой и молотком его били по пальцам ног и коленям:
«Когда в плен попал, положили лицом на землю, я только услышал: "Берем вот этого большого, маленького и старого, остальных в расход". А группа наша была в составе девяти человек. Нас поместили в БТР и увезли меня в неизвестный населенный пункт, потом я из разговоров понял: какой-то 11-й разведбат.
Там нас кувалдой били по пальцам ног, молотком по коленям били, соответственно по ногам, черенками от лопат били… ночью привязали к какой-то ограде, раздели до трусов и всю ночь обливали холодной водой. С утра продолжили избиения, ближе к обеду нас увезли в какой-то штаб, где избиения продолжились. Потом в СБУ города Изюма уже относились чуть-чуть попроще. Кормили когда один раз в день, когда два, когда просто забывали. А потом уже обменяли».

Ополченец Олег также рассказывает, как он подвергался жестоким пыткам, а его товарищу украинские военнослужащие разбивали кувалдой пальцы ног:
«Нас задержали на блок-посту. Сначала нас не били, потом приехали люди из какого-то карательного батальона, началось сразу же избиение. Рассекли губу, прыгали на грудной клетке, прыгали на спине, били прикладами и били стволами автоматов по позвоночнику. Нас троих связали, набросили мешки, погрузили в БТР, пятерых товарищей расстреляли на блок-посту. Нас привезли в расположение, и избиение продолжилось, обливали водой. Вечером посадили в какой-то сарай, потом еще одного товарища посадили со мной же. Третьего товарища на улице пытали. Ему разбили кувалдой пальцы ног, обливали холодной водой ночью. Утром нас погрузили в автомобиль, при этом набросив мешки и связав скотчем глаза. Привезли в какое-то место, где избиение продолжилось, то есть избивали по нескольку человек. Били резиновым шлангом по спине. Потом загрузили опять в машину, привезли в штаб в городе Краматорск, где избиение продолжилось. Били группой в три-четыре человека, били электрошоком, ставили на колени в мешке, стреляли возле уха. Потом пришел их командир, забрал нас всех и посадил нас в яму на цепь, надели наручники. Сидеть я не мог, стоять я не мог, то есть я висел на этой цепи, потому что у меня были сломаны ребра и пальцы рук».

Пострадавший от пыток Андрей рассказывает, как к нему применяли такой прием пыток, как «неваляшка»:
«Взяли меня по доносу просто из-за того, что я остался в городе. Брали Нацгвардия и СБУшники. Они привезли меня в Краматорск и трое с половиной суток издевались. Кленовой палочкой избивали от локтей до шеи и коленки. Полностью фиолетовое все тело. При этом были удары в живот, внутренние кровотечения. Потом они делали из меня "неваляшку", то есть два человека заходят, бьют прикладами по голове. Один спереди, другой сзади, справа и слева, потом наносится удар ботинком в живот и теряешь сознание. Валялся на земле. Когда привезли на медицинское освидетельствование, медики, которые осматривали меня, были в шоке от того, что увидели. Это была сплошная гематома от шеи до колен и по локти».
Жертвой этого приема пытки стал и пострадавший Юрий: «10 сентября 2014 года меня арестовали и привезли в Краматорский аэропорт. Пристегнули к цепи длиной в метр наручниками. Через 15–20 минут подошли практически тихо, незаметно двое (так как глаза у меня было завязаны, я просто по шагам определил, что двое), сделали меня, так сказать, "неваляшкой", то есть плоской частью приклада наносили удары: сначала справа по голове, потом слева, раскачивая меня, потом один подошел, сделал шаг вперед, ударил меня сзади прикладом по голове, а второй ударил меня прикладом в лоб, после чего отклонился назад, и нанесли мне удар ногой в брюшную полость. Я потерял сознание, упал, не знаю, сколько я времени лежал без сознания. Кто-то подошел, объяснил, что ребята мне сделали "неваляшку" Меня пересадили на табурет где-то метрах в пяти, присоединили к другой цепи. Я опять сидел и опять же (не знаю, через какое время) подошли двое человек и опять же проделали "неваляшку". Я опять потерял сознание, упал, при этом обмочился, удары наносились в живот очень и очень сильно в район печени, профессионально».

Пострадавший от пыток Игорь, задержанный 14 сентября сотрудниками батальона «Днепр», рассказывает о таком приеме, как «качели»: «…длинный ломик-шестигранник. Руки под ноги в наручниках и надевается ломик. И потом кружили меня этим ломиком, оставляли, и я висел на нем. Кости чуть не повылазили у меня. До сих пор не работают руки, эти части».

В качестве орудия устрашения и пыток используют и так называемую «бандеровскую удавку».

Захваченная 15 октября 2014 года медсестра Ольга рассказывает: «Когда допрашивали в СБУ, один показал железную проволоку, как спираль. Спрашивает: "Знаешь, как это называется? Это — "бандеровская удавка". Я тебя буду ей душить, пока не будешь говорить».
Ополченец Евгений, захваченный 10 сентября 2014 года сотрудниками СБУ, рассказывает: «В СБУ мне накидывали удавку на шею, били ногами, прикладом по голове, прикладом по почкам, одевался мешок, лили воду. И потом уже в следственном изоляторе били по голове Уголовным кодексом Украины».
Стандартным методом пыток Украинской армии и подразделений Министерства внутренних дел является использование электрического тока. Например, пострадавший от пыток Игорь, захваченный 14 сентября 2014 года, рассказывает: «Последний раз они 20 минут продержали на ломике, сняли, начали обливать водой и бить током, электрошокерами». Пострадавший Станислав, задержанный представителями батальона «Азов», также рассказывает об этой методике: «В процессе избиения были сломаны ребра, нарушена грудная клетка и повреждены легкие. Потом меня отвезли в суд. Там я под угрозами подписал документы. Я их даже не мог прочитать. Постоянно избивали, угрожали. Они клали мокрую тряпку на меня и включали электрошокер. Это происходило часто. Пробили грудную клетку. Впоследствии была операция на легких. Били по голове, рукам. Голова опухла, рука не двигалась, ребра сломаны почти все, печень смещена».

Ополченец Александр рассказывает, как его тоже подвергали пыткам электротоком: «Ворвались в дом, связали руки фиксирующей пластмассовой лентой и уложили в микроавтобус, порядка двух часов везли. Вывели из микроавтобуса, и я услышал, что кого-то проводят рядышком и по отношению к этому человеку они очень негативно настроены. Кричали, угрожали, я услышал выстрел. И звук падающего тела. Потом я услышал: "Что вырыл такую маленькую яму?"
Меня привели в подвал, усадили на ступени, пристегнули наручником заднюю руку к трубе. Минут через пятнадцать я услышал, что выводили еще какого-то человека, тоже на него кричали, угрожали в этом плане, и опять я услышал выстрелы. И опять звук падающего тела.
После чего ко мне периодически заходили и избивали ногами, кулаками в область головы, тела. Облили водой, привязали колени к руке, разули и один контакт был на руке, другой на ноге. В течение всего этого времени, где-то ориентировочно часов с 12, точно не помню, до вечера следующего дня, ориентировочно часов до 17–18 и в течение всего этого промежутка были допросы, были пытки. Мне присоединили провода от аккумулятора к руке, облили водой и били током. Я терял сознание, как только отойду, они обливают водой и через время опять допрашивают.
Еще помню, как привели меня на допрос, вложили гранату и зажали. Я так понял, для оставления отпечатков на ней, после чего с меня сняли шапку и начали допрос. У них еще когда производились пытки, они сказали, что у них есть такой террариум, куда бросают людей и ничего после них не остается».

Пострадавшие от пыток отмечают, что в последнее время армия и правоохранительные органы Украины стали системно задействовать такой метод пытки, как «утопление».

Ранее этот метод использовался американскими спецслужбами.
Например, 18-летний пострадавший Влад рассказывает: «Я приехал из Донецка домой. Днем мне позвонила знакомая и предложила встретиться. Со мной еще были трое друзей. Только из такси выходим, подъезжает микроавтобус и сразу нас схватили. Мешок на голову — и потащили. Начали сразу допрос: уложили на спину, положили сверху тряпку и водой заливали. Руки в наручниках, я перевернутый. Руки сзади на спине, и я лежал на спине. Я уже терял сознание, потом откачивали. Три раза делали и каждый раз откачивали. Потом снимали меня на видео, как я давал показания. Отвезли к следователю, писали протокол, что я возил на скорой помощи и собирал раненых в Донецке».

Пострадавший от пыток Денис, задержанный украинской Нацгвардией 31 июля 2014 года и переданный батальону «Азов», также рассказывает: «Глаза были завязаны, клали на лицо полотенце или тряпку. Я не видел. Руки при этом были прикованы сзади. И, держа меня сзади за голову, положив мне на лицо тряпку, поливали сверху. Не знаю, из чего — из бутылки, из чайника…. Состояние — утопление. Потом приводили в чувство. Ну и так далее».

Целый ряд опрошенных свидетельствовали, что некоторых арестованных украинские войска отправляют на минные поля. 

Например, Василий, ополченец ДНР, захваченный в районе с. Петровское 18 августа, говорит: «…потом в яму уволокли. Двух отправляли на минное поле. Было семь взрывов. Меня собрались расстрелять». Пострадавший от пыток Константин, также захваченный 18 августа, рассказывает: «…потом отправили в Краматорск. Там посадили в яму, периодически избивали, оскорбляли. Потом привезли новых, и все внимание переключилось на них. К одному из них подошел десантник и увел его и еще одного парня. Потом выяснилось — их отправили на минное поле». Председатель гуманитарного фонда Алла рассказывает: «В аэропорту Краматорска молодые ребята, которым я гожусь в матери, оскорбляли, унижали, говорили: "изнасилуем и пустим на минное поле"».

Практически все заявляют, что Украинская армия и карательные батальоны также стреляют в конечности заключенных, совершают наезды военной техникой. Системной практикой также является имитация расстрелов.

Ополченец Михаил рассказывает: «Я был задержан в ходе проведения операции. Двое товарищей погибли, двое сумели скрыться, а нас взяли. Нам связали руки и посадили в машину. Приехали в неизвестное место. Сначала сидели в яме, потом нас вызвали на допрос. Я не чувствовал рук. Я видел, как тракторным ковшом засыпали парня по пояс, а потом просто отпустили его на него. Двух ополченцев отправили на минное поле. Один сказал — лучше здесь меня пристрелите. И тогда они начали стрелять от пальцев ноги вверх, расстояние между пулями примерно пять сантиметров. Когда он дошел по одной ноге до паховой зоны, переключился на другую ногу. Стрелял из автомата».

Пострадавший Денис, задержанный украинской Нацгвардией 31 июля 2014 года и переданный батальону «Азов», говорит: «Закидывали в яму с трупами. Расстреливали, короче. Закидывают в яму, специфический запах — эффект расстрела».
Пострадавший от пыток ополченец Донецкой Народной Республики Владимир рассказывает об угрозах родственникам и имитации наезда на него БТР: «Меня взяли в плен 5 июля 2014 года. Пока везли в машине, меня избивали. По прибытии кинули в яму. На допросе руки были связаны, били, хотели прострелить колено. Потом положили меня под БТР и пытались переехать. Пугали так. Вытащили, побили, я потерял сознание. Кинули в яму с отходами, стреляли рядом, потом вытащили и продолжили допрос. В процессе него я много раз терял сознание. Потом мы провели ночь в яме, под дождем. Нас погрузили и отвезли в СБУ. Там нас избивали, угрожали расправой с семьей. После этого отвезли в СИЗО, там провели осмотр, после этого не трогали».

Ополченец Анатолий рассказывает, как украинские военнослужащие в пьяном виде застрелили одну из заключенных:

«В начале сентября со мной встретился мой знакомый. Он говорит, что один человек хочет встретиться со мной, чтоб вступить в ряды ополчения. Я с ним встретился. Он посидел, купил мне пива и сказал: "Мне надо переставить машину поближе". Когда он ушел, вышло шесть автоматчиков и милиционер. Когда завели в горотдел милиции, начали уже грубо со мной разговаривать.
Меня увезли, привезли, закрыли в морозильную камеру, посадили и там держали. Избивали, били по ребрам с двух сторон с ноги. Потом душили пакетом, давили наручниками и поднимали вверх. Когда мне выбили челюсть, я еле жевал.
Потом перевезли, сказали, что в Изюм. Нас держали в подвале, как котельная. Каждый раз они напивались, приходили и прикалывались над нами холостыми патронами. По потолкам стреляли. Потом "Правый сектор" приходил, тоже пьяные. Там была Катя из города Краматорска. Ее пристрелили там на месте, когда они напились. Пришли три человека, зашли с "калашом", а у одного был ПМ с боевыми патронами. Ходили по камерам — стреляли, потом дошли до нее, насколько мы слышали, стреляли в потолок, потом слышали выстрел и звук как хрипение, и кто-то из сокамерников сказал, что последние слова у нее были "Зачем?" И все. Начался крик, шум поднялся. На следующий день ходили, как будто ничего не бывало».

Стандартным способом запугивания со стороны Украинской армии, карательных батальонов и СБУ являются угрозы родственникам задержанных людей. Используют также такие методы давления, как содержание в одной камере с уголовниками.

При таких угрозах в большинстве потерпевшие подписывают предложенные им показания. Например, пострадавший Павел рассказывает: «9 июля меня схватили, били. Схватили мою девушку, тоже повезли на базу. Заставляли ее давать признательные показания в том, что я командир, который командовал отрядом, который сбивал вертолеты. Говорили, что твоя девушка с базы не выедет, мы ее будем насиловать на твоих глазах и убьем в конце концов. Стали мне предлагать подписывать чистые листы бумаги. Заставили меня признаться в том, что я командовал этим отрядом, и ее отпустили».

Ополченец Константин, подвергавшийся пыткам и избиениям в «пресс-камере», рассказывает, что сотрудники СБУ угрожали ему тем, что «отрежут голову жене и детям»:
«26 мая 2014 года я выехал в г. Харьков по семейным обстоятельствам. Меня четыре человека сбили с ног и десять минут избивали чем только можно — и ногами, и руками. Сломали ребро, приставляли оружие к голове и говорили, что расстреляют.
Привезли в здание, там были люди в форме. У них была прослушка, но они выбивали показания, что я на ГРУ России работаю. Били, перебили перепонку у левого уха, четыре дня не вставал с кровати, били сильно. Я там пробыл почти месяц, они говорили, что отрежут голову жене, детям. Говорили это так: "Если ничего не признаешь, отрежем твоей и ее малолетним уродам головы, если не мы, то "Правый сектор", мы с ними сотрудничаем". Называли имена Андрея Белецкого, который сейчас командир батальона "Азов". Я опасался за жизнь своих детей, жены. Я подписал, но в дальнейшем меня закинули в пресс-камеру, там меня "дорабатывали" на изоляторе».
В некоторых случаях угрозы родственниками претворяются в жизнь. Пострадавший Игорь, задержанный 14 сентября сотрудниками батальона «Днепр», говорит: «Оказывается, пытали мою жену. Тоже забрали и держали в соседней камере. Ей сломали на левой ноге все пальцы. Я подписал все бумаги».

Пострадавший Владимир рассказывает, что, кроме угрозы его родственникам, его поместили в камеру к уголовникам:
«Я был задержан 29 июня 2014 года на посту ГАИ на трассе Киев — Харьков. Когда зашел на пост ГАИ, меня задержало СБУ. Вышли к машине, машина была открыта, там — две тротиловые шашки и какая-то карта с какими-то метками. Карта и тротиловые шашки мне не принадлежали.
В СБУ били, били жестко, морально унижали. Угрожали, что дочки будут проститутками и т. д.
В изоляторе содержали с уголовниками в камере, с убийцами, наркоманами. Первый раз увидел, как люди колются, для меня это — шок. Второй раз перевели в другую камеру, там еще хуже уголовники».

Задержанные украинской стороной подвергаются пыткам на различных этапах: непосредственно на месте взятия в плен, во время транспортировки, после передачи тому или иному подразделению, во время предварительных или основных допросов, в изоляторах, в судах и т. д.

В качестве стороны, осуществляющей пытки, пострадавшие называют Национальную гвардию, различные формирования МВД Украины, «Правый сектор», различные подразделения вооруженных сил Украины, Службу безопасности Украины.
Например, ополченец Александр рассказывает: «Оказался в плену. Меня и моего друг друга держали в подвале, от нас требовали ответ на вопрос: "За сколько продали Украину?" Я пытался им объяснить, что это моя земля, я на ней родился и вырос, никому и ничего не продавал. Те, кто держал нас в подвале, — ребята лет по 25–28, били по печени, по почке, один уставал, садился второй. У первого был позывной Тёма, а у второго — Ветер, тому нравилось втыкать шило в левую лопатку. Все это было в подвале около блок-поста. Я понимал, что больше не выдержу, и попытался выбить дверь, а они сказали: "Будешь выбивать — повесим гранату". Сначала в ногу выстрелили, потом были другие выстрелы, скользящие.
Затем отвезли все-таки в город, в больницу. Дело на нас не заводили, но был разговор, что нас обменяют. Потом пришли с другого батальона, хотели нас забрать, чтобы обменять, а те не отдавали. Более подробно я не буду рассказывать, мне тяжело очень».

Пострадавший Сергей рассказывает, как его подвергли жестоким избиениям по дороге в Службу безопасности Украины. Также избиениям подверглась и его супруга. Именно ее сотрудники в дальнейшем подвергали пыткам, как и его самого: «Нас схватили у меня дома. Приехали сотрудники СБУ в масках, выбили дверь и начали избивать меня на глазах у жены и десятилетней дочери. У жены начался сердечный приступ. Они сделали в квартире обыск, подбросили две гранаты, после чего меня погрузили в микроавтобус и по пути на трассе продолжили избивать. В этих бумагах был бред, что я агент Службы безопасности России. Сказали, что если я не подпишу бумаги, то они убьют мою жену. В СБУ я все подписал. Когда избивали на трассе, мне сломали три ребра. Обнаружили, когда возили на флюорографию. У меня поменяли снимок для того, чтобы не было проблем с изолятором временного содержания».

Другой пострадавший рассказывает: «Я был ополченцем. Меня схватили. Тыкали ножом, избивали железяками, били в позвоночник, отбивали ноги еще. Требовали признаться в том, что я террорист, и так далее. Били электрошокером. Потом привязали провод к ногам и крутили ручку чего-то. Оно меня било сильно. Интересно, что одно избиение состоялось прямо в зале суда, при судье. Судья все это видел. Говорили, что если не подпишешь, то привезем детей, семью».
Артем, захваченный 13 июня в городе Мариуполе, свидетельствует: «Сразу начали бить, привезли в аэропорт и посадили в холодильник. Издевались над нами. Все были в масках. Там продержали трое суток, потом увезли в СБУ. Мы были с переломанными ребрами и без какой-либо медицинской помощи. Применяли физическое насилие, вкладывали в руки оружие, для того чтобы остались отпечатки пальцев, угрожали».

Некоторые опрошенные говорят, что сотрудники СБУ предпочитают для пыток использовать других военнослужащих Украины, однако пытки происходят в их присутствии.

Например, захваченный 4 августа 2014 года Александр рассказывает, как в присутствии офицеров СБУ его душили, пытали электротоком и заставляли застрелиться из пистолета: «Вечером избивали и допрашивали. Допросы все проходили одинаково. Один из них длился десять часов. За это время не дали ни капли воды, разрядили на мне электрошокер, избивали. Потом изменили тактику допроса. Стали душить. И так пять суток. При допросах присутствовали представители СБУ. Была постоянная провокация. Устроили расстрел. Выстрелили над головой и отправили в камеру. Потом дали пистолет в руки, чтобы застрелиться. Били, пока не нажал курок, но патронов в нем не оказалось».

Другие опрошенные рассказывают, что их подвергали мучительным пыткам прямо после ранений или в больнице. Практически все говорят, что медицинская помощь либо не оказывается вовсе, либо носит недостаточный характер.
Например, потерпевший Дмитрий был обстрелян на блок-посту и с многочисленными пулевыми ранениями был доставлен в больницу. Он рассказывает, как его и других больных пытали украинские национальные гвардейцы прямо в больнице после операции:
«Я попал в плен в сентябре 2014 года. На блок-посту Национальная гвардия обстреляла машину — пулевые ранения было в бедро, в поясницу, в грудь. Меня отправили в больницу и сделали операцию, отправили в палату для военнопленных, пристегнули наручниками. Перевязки делали раз в неделю. Две раны гноились.
Пьяные солдаты Национальной гвардии в течение трех недель заходили и спрашивали: "За сколько продал Украину?" Потом били по всему телу. Вот мы лежали, пристегнутые наручниками к кровати, они приходили и били в пьяном виде с автоматами. Один подходил и бил по лицу, второй по ране ударял. Так поиздеваются, выходят, выпьют — и снова. Все это продолжалось сутками, не давали спать. Били прикладами по ранам, угрожали, что ножами порежут сухожилия. Они кричали, чтобы нам не давали обезболивающее. Сказали, что долго я не протяну. Ополченцу Александру ножом руку ковыряли, отодвигали повязку и ковыряли. Другой брал шило и ковырял спину.
Еще один человек, который находился в палате рядом, рассказывал, что ехал просто на машине. Она забарахлила, он остановился посмотреть, подъехала машина Национальной гвардии. Его схватили и повезли в дом, в подвал. Двое суток пытали и издевались. Перед тем произошел обмен, нам сделали уколы, вот уже двое суток не хочется спать. Я не знаю, что это за лекарство такое, они ничего не объясняли».

Другой пострадавший говорит: «В аэропорту Мариуполя нас держали в холодильнике. Заходили — пистолет к голове приставляли и стреляли рядом. Потом были ребята — их положили на пол и стреляли возле головы. Других, бывало, резали — сухожилия перерезали на ноге одному парню, другому разбили прикладом голову, аж скальп слез. Сказали, что вы никто и звать вас никак. Не кормили, не поили, в туалет не водили двое суток и воду не давали. Заставляли признаваться в терроризме. Медицинскую помощь не оказывали. На все болезни — анальгин».

Ополченец Александр рассказывает, что находящимся в СБУ также не оказывают достаточной медицинской помощи: «В начале августа 2014 года мы ехали в машине и попали в засаду. Мне отбили все внутренности, сломали два ребра, одно ребро проткнуло мне легкое, кровь стала поступать в легкое затем. Били сильно, руки перевязали веревкой, об асфальт терли, чуть не лишился кисти. Потом отвезли в СБУ и затем меня уже в больницу. В СБУ меня продержали месяц. Там были раненые с осколками и с пулями, многих в госпиталь не отвозят».

Владимир рассказывает, что он видел в СБУ: «В марте 2014 года я попал в Харьковское отделение Службы безопасности Украины. Люди избитые, лежат со сломанными ребрами, вывихнутой челюстью. Одному стало плохо, поднялась температура, началась рвота. Вызвали охрану, они его забрали. Наутро мы спрашивали, где он, но нам ничего не отвечали. Есть подозрения, что он умер. Это просто ужас. Люди все приезжают побитые».

Иван, активист Антимайдана, рассказывает: «В конце мая 2014 года я поехал в Харьков. На одной из остановок зашла девушка, за ней молодой человек лет под тридцать, крупный. Он сказал ей: "Смотри, не балуйся", попрощались, поцеловались, он вышел, она села, мы поехали дальше. В Харькове, как вышел, сделал пять шагов, начали заламывать за спину руки, надевать наручники, бить по копчику, по ребрам, по ногам наносить удары. Надели мешок на голову, посадили в машину, сели с двух сторон, это сопровождалось, естественно, бранью, били по печени, по голове, в основание шеи. Завели в какое-то здание, водили по коридорам и лестницам вверх-вниз, потом в коридор опять завели, кинули на пол, хлопнула дверь камеры. Так я пролежал часа два с мешком на голове, с наушниками. Потом через время зашел человек, снял мешок, и я увидел этого молодого человека, который провожал девушку. И он мне сказал, что по законам военного времени я буду расстрелян и утоплен в болоте. Ударил два раза по голове, два раза в живот, предложил помолиться, надел мешок и вышел. Потом я так пролежал какое-то время, зашли несколько человек после этого, подняли, повели.
Перевели в другое помещение какое-то, сбили с ног, сняли наручники, начали выламывать руки в локтевых суставах в разные стороны, при этом вкладывали патроны от автомата в руки. Они сжимали, выкручивали руки, при этом один зажимал мне шею, душил, воздуха не хватало, били по копчику. Отвели назад, стянули ремнями руки выше локтей и в кистях. И так я сутки пролежал, провалялся на полу, руки онемели, думал — отпадают. Потом, после того, как я пролежал, меня повели в какой-то кабинетик, маленький: там только стул стоял, я на него сел, стол, на нем сидел человек, и был этот молодой человек, я потом узнал, что он из контрразведки, — Олег. Мне сказали: "Сам понимаешь, ты — военнопленный, никто тебя судить не будет, расстрел". Этот следователь играл в хорошего полицейского. Олег разговаривать не стал, начал сразу бить. Я закрылся руками, согнулся, он бил по спине, по позвоночнику, в основание черепа, с колена бил по голове. Потом меня опять увели, опять руки не развязывали, так и был в ремнях. Так я еще пролежал. Потом на следующий день меня вроде как официально к следователю повели, следователя зовут Артем. Олег пришел, дал по ушам пару раз ладошками. На следующий день меня повезли на суд. На суде мне присвоили задержание под стражей и снова увезли в Харьковское СБУ».

Владимир рассказывает, как его избивали сотрудники СБУ. Он рассказывает: «26 июля меня схватили и привезли на Краматорский аэродром. Сами сотрудники СБУ рукоприкладством не занимались по отношению ко мне — они отходили, оставляли меня одного, и меня била 95-я бригада. Десантники вывихнули челюсть, отбили ребро. Увезли в Харьковское СБУ. Меня вывели в отдельную комнату и три оперативника били уже руками».
Сергей рассказывает: «В СБУ избивали, били в основном по почкам и по грудной клетке. Раздевали, клали на пол, наступали ногой на пах, приставляли пистолет к рукам, к ноге. Говорили, что или убьют, или прострелят руки, ноги при попытке к бегству. Сломали ребро».

Продолжение http://colonelcassad.livejournal.com/1914466.html 
Скачать доклад в текстовом виде можно вот здесь http://fls-host.rusfolder.net/files/42371537