Украина и украинско-российские отношения

Как следует из документа, Ельцин отмечал, что у него "хорошие личные отношения" с Леонидом Кравчуком, который с 1991 по 1994 годы занимал пост президента Украины. При этом российский лидер указал на наличие придерживающихся националистических взглядов депутатов в Верховной раде. "В Верховной раде есть группа. Это крайние националисты, они называются [Народный] Рух [Украины]. У них есть влияние, но нет большинства в парламенте. Рух оказывает на него [Кравчука] серьезное давление. Я ценю позицию Кравчука", - заявлял, согласно документу, Ельцин. Слова бывшего президента РФ в стенограмме переведены на английский язык.

"На Украине 11 млн этнических русских. Они живут на востоке [Украины], на границе с РФ, русские также являются большинством в Крыму. Они могли бы проголосовать за присоединение к России. Так что в связи с этим фактом я не думаю, что Украина будет делать какие-то резкие повороты. Не для протокола: наш главный дестабилизирующий фактор - это Украина", - продолжил Ельцин.

"Архив по национальной безопасности" опубликовал еще несколько документов того времени. В их числе стенограмма еще одной встречи президентов, письмо Ельцина Бушу, датированное 27 января 1992 года, а также расшифровка беседы Буша с Егором Гайдаром в апреле 1992 года. Гайдар тогда, в частности, высказал мнение, что для решения всех проблем между Москвой и Киевом потребуется "много времени", однако "югославского типа [сценария] в отношениях России и Украины" не будет.

Изучив все документы, "Архив по национальной безопасности" отмечает, что в целом тема отношений с Украиной затрагивалась практически во всех разговорах представителей руководства США и РФ. "Ельцин стремится решать споры мирным путем и описывает свои отношения с президентом Леонидом Кравчуком как очень хорошие. Российский президент понимает, с каким  давлением со стороны националистических групп в парламенте сталкивается Кравчук", - говорится в пресс-релизе на сайте организации. Кроме того, на одной из встреч с Бушем Ельцин указывал на отсутствие у Москвы имперских амбиций в контексте отношений с бывшими советскими республиками.