13.7.41
Непредставимо, чтобы где-то ещё в мире существовали трубы, из которых можно, вот просто так, пить воду и не подхватить холеру! Большевизм, без сомнения, тут поработал и коллективизировал всё, т.е. у человека есть лишь его дом и его сад, всё остальное (поля, скот, с\х машины) принадлежит деревенской коммуне. Даже пищу принимают все вместе в партийном здании.
Население крайне вялое и тёмное, но, если речь идёт о
низших классах, то, похоже, что они вели относительно сносную жизнь. Люди невероятно безынициативны, и если их не заставляют работать, они вообще ничего не делают.
Во всём (например, в дорожном строительстве) каким-то образом виден единый общий подход, который никак не может быть сравнён с нашими стандартами. Всё [построенное] — невероятно грубое, большое и примитивно-безвкусное, но, без сомнения, под стать пассивному национальному характеру. На каждом шагу можно увидеть, что в этой стране
любая манифестация индивидуальной жизни полностью исчезла.
26.8.41
До чего же опустошённая страна! Примитивность и нищета населения, благодаря эксплуатации советскими властями, настолько чудовищны, что невозможно понять,
как вообще люди могут жить. Притом страна — однозначно плодородна, но ведь всё, что они выращивают, у них затем отбирают, а с дохода парторганизации оплачивают большие [объёмы] вооружения и международную пропаганду.
Так что ничего не остаётся, кроме запущенной, серой монотонности в отношении, привычках, одежде, домашнем хозяйстве и, к тому же, все боятся выделиться из окружающей бесцветной «человеческой массы» хоть малейшим образом (даже если он заключается в том, чтобы поставить цветок на окно или повязать шейный платок). «Комиссары» держат население и военных в постоянном страхе за этот кусочек убогой жизни, причём делают это таким невероятным способом, что любая мысль о протесте против этих бесчеловечных условий испаряется практически сразу.
Очевидно, что в этой стране, через которую, тем более, проложила свой кровавый путь война, нам совершенно нечего было приобрести или купить. Термин «купить», в любом случае, совершенно буржуазен, т.к. то, что советскому гражданину «нужно для жизни» ему, разумеется, «выдаёт» государство, так что и «магазинов» невозможно найти. Давление, под которым находилась страна последние 25 лет, до сих пор имеет свою силу даже там, где
мы, и ничего с населением не поделаешь, ни хорошего, ни плохого. Кошмар!
Доктор Генрих Хаапе, 6-я пехотная дивизия, 2 сентября 1941 года.Мы тут живём в таких убогих условиях, ты просто представить себе не можешь... Никакой культуры, даже самых простых, свойственных цивилизации удобств тут не найти... Пожалуйста, не думай, что я жалуюсь тебе, когда пишу это — ну раз уж говорим, я с радостью готов перенести и большие лишения, но мне ничего не нужно, кроме [твоего] внимания к списку вещей, который я ниже составлю!
Здесь нет магазинов, покупать нечего. [Пришли мне] бритвенные лезвия, расчёску, зубную пасту, крем для кожи, мыло, щипчики для ногтей, писчую бумагу, чернильную ручку, чернила, [газету] Frankfurter Zeitung, [иллюстрированный журнал] Koralle, игральные карты, любые конфеты, носовые платки и т.п.
Х. С., 6-я пехотная дивизия, начало осени 1941 года.У нас сегодня свободный день, и мы находимся в русском доме. Прямо сейчас русские едят. Скажу вам, вы бы не стали есть так. Это так мерзко. Не могу вам всего описать. Вам стоило бы самим всё увидеть.
Совершенно опустошённый, таков советский рай. Здесь у людей лишь одна комната, в которой они живут; в ней стоит большая кирпичная печь. На печи есть место, чтобы четыре или пять человек могли спать. Свиньи сидят в загоне в одном из углов. У коровы есть стойло прямо перед жилой площадью.
Йоханнес Хюбнер, формирование неизвестно, 18 октября 1941 года.Вот уже почти четыре месяца и «турпоездка» по советскому раю точно значит много для всех. Лично я чувствую себя довольно хорошо среди русских людей. Их простая жизнь привлекательна и поражает.
Лейтенант Йоахим Х., 131-я пехотная дивизия, приблизительно октябрь 1941 года.Русский — упорный боец и скорее предпочтёт быть порубленным на куски, чем покориться, не говоря уже об их хорошем вооружении, которое во всех смыслах отвечает современным стандартам.
Совершенным контрастом по отношению к этому выступает то, как живёт население, их одежда, дома и т.п. Эта примитивность превосходит все описания. Нет никакой мерки, которой можно было бы это измерить. У нас такое странное чувство, когда мы иногда слышим танцевальную музыку по радио (при условии, что мы можем её услышать). В такие моменты вспоминаешь — Бог ты мой! — да, действительно, всё ещё существуют музыка, танцы, театр, чистые дома, опрятно одетые девушки и женщины, но здесь... лишь грязь и упадок — вот таков советский рай. Уже более четырёх месяцев мы «делаем дела», сидя на корточках. Как же нам хочется вновь пользоваться чистым туалетом или даже принять нормальную ванну. К счастью, мобильный полевой туалет с умывальниками скоро будет внедрён в армии.