Белоруссия: проблема геополитического выбора

«Они уже засучивают рукава, готовы взять минимум пулеметы, гранатометы, воевать со всем миром», — отметил Лукашенко. По его мнению, «сейчас все в этот костер подбрасывают поленья». «Все, со всех сторон. Раньше американцев упрекали, а сейчас сами туда скатились», — сказал белорусский лидер.
«Мы не те люди», — заявил он, призвав «не уподобляться горячим головам». Лукашенко вспомнил не только Вторую мировую, но и Отечественную войну 1812 года, а также Первую мировую войну, в которых, по его словам, больше всего пострадали белорусы. «До сих пор в истории не можем разобраться. Что там за БНР была, куда наши националисты или интеграторы тогда двигались. Поделили страну, через несколько лет попытались объединить, потом объединили, и до сих пор в отдельных странах карты рисуют с границей под Минском», — сообщил президент Белоруссии. «От нас должны исходить только мирные инициативы и разговоры, чтобы весь мир видел в нас настоящих миролюбивых людей, хлебнувших этого горя сполна. Лимит революций и войн мы исчерпали давно. Нам этого не надо», — резюмировал Лукашенко.
Напомним, что в последнее время ряд российских СМИ выступают с резкой критикой Александра Лукашенко за его политику по отношению к России и общему прошлому двух народов. Это уже привело к тому, что некоторые российские телевизионные программы в Белоруссии были запрещены, а журналистам ряда средств массовой информации РФ было отказано в аккредитации.
Вместе с тем, в республике продолжается проводиться политика «белорусизации» и пересмотра истории. В том числе, подвергается ревизии трактовка периода пребывания современной белорусской территории в составе Российской империи. Так, несмотря на то, что, выступая перед парламентом, Александр Лукашенко озвучил термин «Отечественная война 1812 года», он был отменен в Белоруссии еще в 2012 году.

а заседании сессии Совета Республики 24 апреля, когда выступал министр архитектуры и строительства Анатолий Черный, спикер верхней палаты парламента обратился к теме построенного Беларусью в Туркменистане Гарлыкского горно-обогатительного комбината, который был введен в строй в марте 2017 года.
«Сейчас можно слышать, что белорусские строители что-то не так сделали, что-то некачественно и так далее. Но надо посмотреть, в каких условиях работали белорусские строители, когда было принято решение президентом Туркменистана о том, что не больше 30% должно быть белорусских строителей, остальные должны быть туркмены. И когда наши фактически только тем и занимались, что устраняли недостатки после так называемых туркменских золотых строителей», — сказал председатель Совета Республики.
Напомним, в начале апреля стало известно, что Туркменистан готовит список претензий по поводу строительства Гарлыкского калийного горно-обогатительного комбината.
ГОК был торжественно открыт 31 марта 2017 года президентами Туркменистана и Беларуси. Строительство комплекса с июня 2009 года осуществляла компания «Белгорхимпром». Процесс шел непросто. Несколько лет назад власти Туркменистана даже обвинили Беларусь в срыве сроков строительства, Минск упрекнул в срыве сроков оплаты.
Предполагалось, что новое предприятие стоимостью более 1 миллиарда долларов удовлетворит не только потребности сельского хозяйства Туркменистана, но и позволит экспортировать востребованную на мировом рынке продукцию. Комплекс мощностью 1,4 миллиона тонн калийных удобрений в год является крупнейшим в Центральной Азии.
Стоит сказать, что власти Беларуси думали построить и второй горно-обогатительный комбинат в туркменской пустыне стоимостью в 1,4 млрд долларов, но «Беларуськалий», которому принадлежит контрольный пакет акций «Белгорхимпрома», не устроили условия, которые предложили власти Туркменистана.

Прибыль от реализации увеличилась на 24%, до 22,57 млн рублей.
Долгосрочные кредиты и займы на начало 2018 года составили 357,8 млн рублей, краткосрочные — 264,5 млн.
Краткосрочная дебиторская задолженность сложилась на уровне 186,6 млн рублей.
Чистый убыток ОАО «Белшина» в 2017 году вырос в 65 раз и составил 274,17 млн рублей. Ключевое влияние оказали убытки от курсовых разниц. Они составили 357,454 млн рублей.
— Мы курсовые разницы [за 2015−2017 годы] в соответствии с указом относили на конец 2018 года. Но с целью приведения бухгалтерской отчетности к МСФО все списали по итогам 2017 года, — пояснили на «Белшине». Там подчеркнули, что показатели, связанные с операционной деятельностью, демонстрируют рост.
Аудиторы также обратили внимание, что на начало 2018 года краткосрочные обязательства шинного комбината превышали краткосрочные активы на 146 млн рублей.
С учетом подобных финансовых результатов аудиторы были вынуждены поставить под сомнение способность бобруйского предприятия продолжать работу непрерывно. Вместе с тем в отчете говорится, что «Белшина» продолжит работу в обозримом будущем. Приводится ссылка на отчет предприятия о мерах по экономической стабилизации в 2017 году и программу финансового оздоровления в 2018 году.

Организуя конференцию, мы исходили из того, что среднегодовой прирост белорусского ВВП в 2011—2017 годах составил всего 0,8 %, то есть находился в пределах погрешности при его определении. В тот же период прирост экономики Литвы составил 3,2 %, Польши — 3,1, России — 1,7, а Китая — 8,1 %, то есть на порядок выше, чем Беларуси.
Первейшей задачей аналитиков БСПН было определить пути преодоления застоя, чтобы приблизиться к темпам мирового развития. Особую актуальность эта задача приобрела в связи с поставленной президентом Беларуси целью в 2025 году выйти на объем ВВП в 100 млрд долларов. Чтобы достигнуть такого результата, среднегодовой прирост ВВП в 2018—2025 годах необходимо довести до 8,4 %!
Мониторинг социально-экономического развития, проводимый аналитической группой БСПН, показывает, что снижение темпов и стагнация нашей экономики во многом обусловлены недостатком инвестиций, прежде всего в производственную сферу, и падением страновой конкурентоспособности Беларуси. Так, в 2014—2016 годах инвестиции в основной капитал сокращались в среднем на 16,5 % в год. В 2016-м показатель упал на 28,2 % по сравнению с 2010-м, в том числе в сфере производства — на 32,6 %. В 2011—2016 годах коэффициент обновления основных фондов чуть превысил 5 %. Отсюда вывод: нет инвестиций — нет развития.
На наш взгляд, в числе основных причин таких результатов макроэкономическая нестабильность, несовершенство денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политики. Если в отношении денежно-кредитной политики прослеживаются определенные подвижки, по крайней мере в части инфляции и стабильности белорусского рубля, то заметных улучшений в бюджетно-налоговой политике не наблюдается.
Организуя конференцию, мы рассчитывали затронуть не только вопросы совершенствования Налогового кодекса, но и другие изъятия у субъектов хозяйствования. К сожалению, обсуждения фискальной политики в контексте ее влияния на устойчивый рост не получилось. Дискуссия свелась к необходимости изменить отдельные положения и статьи Налогового кодекса. Впрочем, и в данном случае присутствовали определенные ограничения вроде «доходы бюджета не должны уменьшаться». Такая постановка задачи с позиции бизнеса делает работу по корректировке фискальной политики малоперспективной.
Можно сколько угодно заниматься постатейной «орфографией» Налогового кодекса, но итог для субъектов хозяйствования уже предопределен. Уровень централизации (изъятий) ресурсов в бюджет не уменьшится, следовательно, финансовое положение субъектов не улучшится.
Нет денег на развитие
Соглас­но данным статистики, в 2017 году только на погашение кредитов банков и займов в целом по экономике было направлено 50,5 млрд руб., в том числе по промышленности — 32,9 млрд руб., что составляет соответственно 55,3 и 116,3 % от годового объема добавленной стоимости. То есть в прошлом году вся промышленность наработала столько, что не хватило даже на расчеты по кредитам и займам, не говоря уже о таких «заботах», как заработная плата, налоги и другие неотложные нужды. На таком фоне главной задачей органов управления должно стать снижение фискальной, в том числе налоговой, нагрузки на субъекты хозяйствования. Высвобожденные ресурсы пойдут на финансовое оздоровление, снижение кредиторской зависимости и развитие.
Может быть несколько вариантов решения этой задачи. Прежде всего, следовало бы сократить бесплатное кредитование бюджета через авансовую уплату налогов и других платежей при закупках сырья, полуфабрикатов и энергоносителей.
Как известно, средняя продолжительность производственного цикла товаров (от закупки сырья и до реализации готовой продукции) составляет примерно шесть месяцев. В 2017 году Беларусь импортировала промежуточных товаров на 22,4 млрд долларов. Можно предположить, что только на обслуживание кредитов по уплате таможенных платежей товаропроизводители потратили примерно 300 млн руб.
В конечном счете все выплаты производит население. В 2017 году налоговые платежи в консолидированный бюджет составили 31,7 млрд руб., или 78,9 % годового фонда оплаты труда. При этом дебиторская задолженность увеличилась на 3,5 млрд руб., в том числе в промышленности — на 1,6 млрд руб. Это означает, что, не получив выручки, товаропроизводители были обязаны уплатить за счет кредитных ресурсов только по налогу на добавленную стоимость примерно 330 млн руб. и еще около 40 млн руб. в виде процентов за банковское обслуживание.
«Креативные» чиновники
Взаимоотношения субъектов хозяйствования с фискальными органами демонстрируют «высокую креативность» последних при пополнении бюджетных доходов. Примером тому является введение контрольных (идентификационных) знаков на отдельные товары, в том числе на обувь, кофе и чай. Были определены вполне пристойные цели введения таких знаков: обеспечение экономической безопасности государства, предотвращение вовлечения в теневой оборот товарно-материальных ценностей на территории Беларуси. Однако на деле оказалось, что рынок никто не отслеживает, а защитные знаки превратились, по сути, в акцизные марки. Стоимость таких «марок» увеличилась в 100 раз по сравнению с 2006 годом (началом введения) и доходит, например, на пачку чая до 20 % от цены закупки и до 10 % в структуре издержек импортеров.
Не менее странно выглядит установленная постановлением Минфина от 5.02.2013 № 7 форма расчета прибыли (дохода), подлежащей перечислению в бюджет на принадлежащие государству акции, то есть на дивиденды. Согласно указанной форме, дивиденды в размере 20 % должны уплачиваться государству не только из чистой прибыли, что соответствовало бы закону от 9.12.1992 «О хозяйственных обществах», но и из расходов по текущей инвестиционной и финансовой деятельности, не учитываемых при налогообложении. Как показывает практика, среди таких расходов — выплаты процентов по просроченным платежам коммерческим банкам, штрафы и пени, расходы по коллективному договору.
Выплаты дивидендов из расходов, на наш взгляд, вообще нонсенс. Да, в балансе можно отразить увеличение убытков, но реальные ресурсы для выплаты дивидендов приходится опять изыскивать из новых кредитов!
К сожалению, примеры такого вымогательства государственных органов в отношении субъектов хозяйствования весьма распространены как на республиканском, так и на региональном уровне. Достаточно напомнить перипетии с так называемым лжепредпринимательством; казуистику с многочисленными штрафными санкциями, в том числе за несвоевременную предоплату энергоносителей; «новаторство», связанное с внедрением систем контроля налоговых органов; «креатив» Мингорисполкома в отношении разработки и согласования «паспорта рекламы» на обыкновенные наружные вывески.
Уменьшить поборы
Чтобы снизить фискальную нагрузку на бизнес, правительству впору создать еще одну группу, помимо рабочей группы по корректировке Налогового кодекса, — на этот раз по борьбе с поборами. К слову, многие из них установлены решениями Совмина. По оценкам руководителей ряда коммерческих организаций, упразднение подобных «инициатив», в том числе решений местных органов касательно содержания и обустройства закрепленных территорий, позволило бы примерно на 5 % уменьшить общую фискальную нагрузку на бизнес.
Говоря о снижении фискальной нагрузки, нельзя обойти тему социального страхования, которое по своей сути является социальным налогом. В 2017 году, по данным Минфина, на эти цели было направлено примерно 11 млрд руб., или 10,4 % от ВВП. Это составляет 12 % от валовой добавленной стоимости, что ближе для плательщиков. Причем 97 % социальных платежей, согласно действующему законодательству, приходится на нанимателей (взносы в ФСЗН — 34 % от фонда оплаты труда).
Задача перераспределения такой нагрузки ставилась еще в 2010 году в директиве № 4, однако к реализации запланированного так и не приступили. А ведь подобное распределение используется развитыми странами не только для снижения нагрузки на бизнес, но и как инструмент борьбы с иждивенчеством для мотивации к труду и здоровому образу жизни. К пенсионной реформе рано или поздно придется приступить. Лучше бы сделать это пораньше! Высказанную на конференции идею о включении страховых выплат в бюджет считаем глубоко ошибочной и недальновидной.
Более 70 % участников опроса, проведенного организаторами конференции, считают, что действующая налоговая система нуждается в изменениях. В том числе 27 % респондентов выступают за существенные изменения, 18 % — за коренные реформы системы как по видам, так и по количеству налогов.
Сейчас четко прослеживается многократность налогообложения. Так, налогооблагаемая база НДС состоит из прибыли и фонда оплаты труда. При этом налог с прибыли изымается дважды: непосредственно с прибыли (корпоративный налог) и через НДС. Фонд оплаты труда облагается налогами многократно: через НДС, социальный налог, подоходный налог, в виде инфляции. Правда, теоретически плательщики этих налогов разные — товаропроизводитель и потребитель (население). Однако практически налоговый агент один — товаропроизводитель, который к тому же несет все издержки по администрированию платежей. Впрочем, от этого, видимо, пока никуда не уйти, по крайней мере в рамках одной страны.
Основные недостатки действующей фискальной системы, по мнению участников опроса, кроются в высоком уровне платежей (это отметили 55,4 % респондентов) и нестабильности налогового законодательства (40,3 %). По данным Минфина, в 2017 году непосредственно налоговая нагрузка (без социального страхования и неналоговых платежей) составила 25 % от ВВП. При этом более чем у четверти опрошенных организаций она изымает свыше 40 % добавленной стоимости, а у некоторых в два раза превышает ее! В таких условиях говорить о каких-либо мотивах и стимулах к развитию не приходится априори.

Он прокомментировал БЕЛТА ход переговоров с российским Минсельхозом по вопросам поставки продовольствия. Консультации начались 20 апреля, очередной раунд состоялся вчера. Алексей Богданов отметил, что Минсельхозпроду удалось продемонстрировать несостоятельность обвинений в демпинге на российском рынке. Также стороны сблизились по вопросам совершенствования системы учета экспорта молочной продукции, мониторинга ценообразования. Они также согласились в том, что рынок СГ должен обеспечиваться за счет белорусских и российских поставщиков.
Алексей Богданов сказал, что Минсельхозпрод рассмотрит предложение российской стороны по механизмам контроля общего молочного рынка. Белорусская сторона также настаивает на сохранении объемов поставки молока.
Новый раунд переговоров в формате видеоконференции состоится завтра. Российскую делегацию ждут в Минске после майских праздников.

Кроме того, отметил Богданов, сблизились позиции сторон в понимании необходимости совершенствования системы учета экспорта молочной продукции, мониторинга ценообразования, принятия мер по обеспечению молочного рынка Союзного государства в первую очередь за счет производителей России и Беларуси на основании прогнозных балансов спроса и предложения Союзного государства.
— Белорусская сторона стремится сохранить объемы поставляемой молочной продукции на уровне 2017 года ввиду существующего дефицита молока и молочных продуктов на российском рынке и планов по импорту из третьих стран в Российскую Федерацию. Предложение российской стороны о выработке некоего механизма регулирования и контроля общего молочного рынка, безусловно будет всесторонне изучено и рассмотрено белорусской стороной.
Напомним, на встрече 20 апреля российская сторона предложила создать единого белорусского поставщика, через которого будут осуществляться все поставки сухого молока из Беларуси на территорию России по установленной цене.
— Здесь нужно учитывать наше общее союзное антимонопольное законодательство, которое отслеживает возникновение монопольных организаций на рынке Евразийского экономического союза, — отметил Богданов.
Богданов подчеркнул, что у Минсельхозпрода РФ к белорусской стороне «явных претензий по качеству нет» (в отличие от Россельхознадзора), а весь вопрос состоит в том, как регулировать рынок, на котором образовался профицит молока.
— В прошлом году, по данным ФТС, Россия из третьих стран завезла более 20 тысяч тонн сухого обезжиренного и более 40 тысяч тонн сухого цельного молока. А мы в прошлом году, по данным ФТС, завезли в Россию 120 тысяч тонн. Наша цель, и российская сторона с этим согласна, ­выработка некоего механизма по контролю ввоза из третьих стран.
В 2017 году поставки молока и молокопродуктов в РФ составили 3,5 млн. тонн в пересчете на молоко на сумму 1,95 млрд.дол.США. Недопоставки по согласованным на 2017 год прогнозным балансам составили более 800 тысяч тонн на сумму 455 млн долларов США.
В марте вице-премьер Михаил Русый заявил, что, согласно статистике, цены на белорусскую молочную продукцию выше, чем на аналогичную российскую или из третьих стран. Поэтому, подчеркнул заместитель премьер-министра, упреки в демпинге Беларусь не принимает.
Минсельхозпрод России утверждает, что за два неполных месяца 2018 года Беларусь дважды снижала экспортные цены на сухое обезжиренное молоко.
Белорусская же сторона отмечает, что цены на молочную продукцию менялись в зависимости от рынка и на протяжении всего 2017 года были выше или на уровне российских, при этом в декабре 2017-го и в январе-феврале 2018 года цены упали из-за угроз Россельхознадзора по закрытию всего молока из Беларуси.

В начале апреля министр сельского хозяйства РФ Александр Ткачев заявил в интервью РИА Новости, что белорусские поставщики сухого обезжиренного молока "откровенно демпингуют при поставках на российский рынок" и посоветовал искать им другие рынки сбыта. Он также добавил, что Россия намерена в текущем году ежемесячно наращивать объемы производства молока на 2,5-3%.
Отвечая в интервью белорусскому агентству Белта на вопрос о присутствии недобросовестной конкуренции в виде занижения цен при поставках белорусского сухого молока на российский рынок, Сидорский сказал, что "об этом не может быть и речи".
"Неблагоприятное воздействие на российский рынок в первую очередь оказывают закупки российскими переработчиками сухого молока за пределами ЕАЭС, которые ежегодно составляют более 40 тысяч тонн", - подчеркнул министр.
ЦЕНЫ СУХОГО МОЛОКА
Он отметил, что, " по данным ЕЭК, в 2017 году среднегодовая контрактная цена импорта сухого цельного молока в Россию из третьих стран составила 3097 доллара за тонну, цена сухого обезжиренного молока - 2265 долларов за тонну". "Цены производителей сухого молока в России были выше: сухого цельного - 4080 долларов за тонну, обезжиренного - 2481 доллара за тонну", - сказал Сидорский.
"В этих условиях цена белорусского сухого молока, сухое цельное - 3397 долларов за тонну, обезжиренное - 2422 доллара за тонну, находится в промежуточном диапазоне и является для российского рынка вполне конкурентоспособной. Откажись Россия от импорта из-за пределов союза, все споры будут урегулированы", - заявил он.
По словам министра, на сегодняшний день на внутреннем рынке молока в ЕАЭС "имеются свободные ниши, взаимные поставки не оказывают давления на рынок, замещается импорт из третьих стран".
Он обратил внимание, что внутреннее производство в союзе не обеспечивает текущие потребности рынка. "Даже в условиях сокращения потребительского спроса дефицит сырого молока по союзу в целом составляет 3 миллиона тонн, а в России - около 7 миллионов тонн", - уточнил министр.
"При этом я не отрицаю существующих в России и Беларуси проблем сезонного характера, ответственность за решение которых лежит на аграрных ведомствах вплоть до министров", - добавил Сидорский.
Он подчеркнул, что смысл создания интеграционного объединения в том, чтобы развивать внутреннее производство и наполнять общий рынок отечественными товарами.
"Помимо России, молочную продукцию завозят Казахстан и Армения. Поэтому на общем рынке мы конкурируем по ценам и качеству, а не по объемам. Кроме того, наращивание объемов производства без развития экспорта - это путь в никуда. Поиск новых рынков - наша общая задача. В свою очередь, экспорт невозможен без обеспечения конкурентоспособности производства", - заключил министр.

«Неблагоприятное воздействие на российский рынок в первую очередь оказывают закупки российскими переработчиками сухого молока за пределами ЕАЭС, которые ежегодно составляют более 40 тыс. тонн», — отметил Сидорский. По его мнению, сегодня «не может быть и речи» о недобросовестной конкуренции в виде занижения цен при поставках белорусского сухого молока на российский рынок.
По данным ЕЭК в 2017 году среднегодовая контрактная цена импорта сухого цельного молока в Россию из третьих стран составила $ 3097 за тонну, а цена сухого обезжиренного молока — $ 2265 за тонну. При этом цены производителей сухого молока в России были выше: сухого цельного — $ 4080 за тонну, обезжиренного — $ 2481 за тонну. «В этих условиях цена белорусского сухого молока (сухое цельное — $ 3397 за тонну, обезжиренное — $ 2422 за тонну) находится в промежуточном диапазоне и является для российского рынка вполне конкурентоспособной», — подчеркнул министр.
По мнению Сидорского, «откажись Россия от импорта из-за пределов союза, все споры будут урегулированы». «При этом я не отрицаю существующих в России и Белоруссии проблем сезонного характера, ответственность за решение которых лежит на аграрных ведомствах вплоть до министров», — добавил чиновник. Вместе с тем, министр заметил, что «на сегодняшний день на внутреннем рынке молока имеются свободные ниши, взаимные поставки не оказывают давления на рынок, замещается импорт из третьих стран».
По информации бывшего белорусского премьера, в 2017 году производство молока в ЕАЭС приросло на 800 тыс. тонн и превысило 46 млн тонн, а оба государства являются основными производителями молока — их доля в общем производстве составляет более 80%. По оценкам ЕЭК, в нынешнем году производство молока в целом по союзу превысит 47 млн тонн, экспорт в третьи страны увеличится до 600 тыс тонн (560 тыс тонн в 2017 году), взаимные поставки — до 5,3 млн тонн (4,8 млн тонн в 2017-м).
Вместе с тем, нехватка собственных ресурсов молока в союзе оценивается в объеме около 3 млн тонн, сообщил Сидорский. «Однако внутреннее производство в союзе не обеспечивает текущие потребности рынка. Даже в условиях сокращения потребительского спроса дефицит сырого молока по союзу в целом составляет 3 млн тонн, а в России — около 7 млн тонн. При этом Россия в значительных объемах импортирует из третьих стран сухое молоко и сыворотку, сливочное масло, молодые сыры и творог, зачастую неправомерно ограничивая белорусские поставки», — подчеркнул министр.
Как сообщало EADaily, доля Белоруссии составляет 86% от общего объема поставок молочной продукции в Россию. При этом в последние годы объем белорусской «молочки» на российском рынке постоянно падает. 20 апреля в Москве прошел первый раунд переговоров по вопросам функционирования молочного рынка Белоруссии и России. Проанализировав вопрос создания единого белорусского поставщика, через которого будут осуществляться все поставки сухого молока из Белоруссии на территорию России по установленной цене, стороны не смогли прийти к конкретному решению. Запланированные на 25 апреля переговоры руководства аграрных ведомств Белоруссии и России были перены на май. Как заявил начальник главного управления внешнеэкономической деятельности министерства сельского хозяйства и продовольствия Белоруссии Алексей Богданов, «до этого времени стороны будут продолжать консультации на уровне экспертов». 

Россельхознадзор также сообщил, что проинформировал белорусскую сторону о необходимости устранения выявленных нарушений и подготовке комментариев к предварительному отчету, которые должны содержать исчерпывающую информацию о принятых мерах по существу каждого нарушения. Они должны быть подкреплены подтверждающими документами (копии актов проверок, фотографии, копии актов лабораторных испытаний, журналов и т. п.). В противном случае, подчеркивают в российском ведомстве, вопрос об отмене временных ограничений рассматриваться не будет. Дополнительно ведомство попросило белорусских коллег провести проверку всех предприятий по производству молочной и мясной продукции, которые внесены в реестр поставщиков Таможенного союза, и оставить в нем только те предприятия, которые соответствуют требованиям
Как сообщало EADaily, Россельхознадзор неоднократно предъявлял претензии к Белоруссии в связи с реэкспортом санкционного продовольствия и предупреждал о возможности введения глобального запрета на ввоз белорусской сельхозпродукции. Так, с 10 апреля российское ведомство запретило ввоз живых свиней и свиноводческой продукции из республики, а также поставки продукции Гомельского мясокомбината в связи с выявлением генетического материала вируса африканской чумы свиней. С 17 апреля служба ввела временные ограничения на ввоз в Россию продовольствия, произведённого ООО «Молочные горки».
В апреле Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору России отчиталась о результатах многостороннего анализа поставок плодово-овощной продукции в Белоруссии и выявленных фактах манипуляции белорусской стороной статистическими данными. «Выявленные факты подтверждают собственные данные Россельхознадзора, который многократно указывал надзорным органам Белоруссии на сомнительные логистические схемы поставок продукции по фальшивым сертификатам, в количествах и ассортименте, превышающих возможности белорусских аграриев», — заявило российское ведомство.

Главу государства также проинформировали о реализации инвестиционного проекта по запуску второй производственной мощности, производственно-технических характеристиках, финансово-экономическом состоянии и перспективах развития предприятия. Александр Лукашенко посетил несколько цехов комбината, ознакомился с современными технологическими процессами переработки молока, производимой и перспективной продукцией.

Напомним, выступая 24 апреля с посланием к народу и парламенту, Александр Лукашенко раскритиковал правительство за недостаточную эффективность управления экономикой, которая влияет на бюджетную политику. Белорусский президент назвал главный вызов, с которым надо справиться правительству и Нацбанку в ближайшие годы — перерасти долговую нагрузку и выйти в зону безопасности.
Как сообщало EADaily, государственный долг Белоруссии на 1 марта 2018 года сочта более $ 21 млрд. или 38,3% ВВП по национальным стандартам. По сравнению с началом 2018 года он уменьшился более чем на $ 400 млн, или на 1,9%. Внешний госдолг республики с начала года уменьшился на $ 278,8 млн и составил на 1 марта $ 16,4 млрд. За январь-февраль Белоруссия потратила на его погашение $ 1,064 млрд. Cогласно Основным направлениям денежно-кредитной политики на 2018 год объем международных резервных активов на 1 января 2019 года с учетом погашения внутренних и внешних обязательств в иностранной валюте должен составить не менее $ 6 млрд.