Перспективы развития России

Суд над Алексеем Улюкаевым находится в самом начале – прошло всего три заседания. Обвинение стремится доказать, что подсудимый вымогал и получил взятку в размере 2 миллионов долларов от главы «Роснефти» Игоря Сечина.

Разработка Улюкаева велась ФСБ еще до ареста – на основании рапорта начальника службы безопасности «Роснефти» генерала Олега Феоктистова, который сообщил главе ФСБ Бортникову о том, что ему стало известно о вымогательстве взятки. Так что и последующий разговор по телефону Сечина с Улюкаевым, и их встреча, на которой и произошла передача взятки, фиксировались как на аудио, так и на видео. Все они имеются в деле – и во вторник прокурор решил их зачитать.

Расшифровка записей была прочитана полностью – в том виде, в каком она фигурирует в деле.
В результате уже вечером того же дня они появились на сайтах сразу нескольких газет, где с ними могут ознакомиться все желающие. После прочтения материалов возникает только один вопрос:
зачем нужно было оглашать полный текст записи?

Дело в том, что второй из пяти документов – а именно расшифровка записи беседы в кабинете Сечина 14 ноября 2016 года – на 95 процентов состоит из обсуждения главой «Роснефти» и министром экономического развития вопросов, связанных с их работой.

Они говорят о перспективах нефтяного рынка, о соглашении с ОПЕК, о переговорах с потенциальными покупателями пакета акций «Роснефти». И вся эта информация вовсе не предназначена для всеобщего внимания, если не сказать больше – она должна быть полностью закрытой и засекреченной.

Да, с момента разговора уже прошло 10 месяцев, и тот же пакет «Роснефти» купили не японцы, обсуждаемые в разговоре, а катарцы. Да, Улюкаев уже не министр, а обвиняемый. Но важнее всего не конкретная информация, содержащаяся в разговоре Сечина и Улюкаева, а тональность, нюансы, детали, оценки, которые они давали тем или иным иностранным партнерам по переговорам.

Да, Сечин знал, что разговор записывается – но его разговор с министром на профессиональные темы был не постановочным, а в основном откровенным. Вот некоторые цитаты. Сначала по соглашению между Россией и ОПЕК по сокращению добычи нефти. Тогда Сечин был против такого соглашения – однако позже оно было заключено:

«Сечин: ... Развитие у нас идет, несмотря на пожелание ОПЕК. Я докладывал Владимиру Владимировичу. Все они готовят развитие добычи. Все! Венесуэла. Я просто абсолютно знаю, что они сейчас провели тендер. «Шлюмберже» выиграла на $3,3 млрд по увеличению бурового сервиса, то есть они планируют поднять добычу на 250 баррелей в сутки в течение полугода. Это, значит, первое. Второе, Иран будет увеличивать, они сейчас уже 3,9–4,0, и у них замысел добавить еще миллион баррелей....

... Да, я думаю, правды никто не говорит: вот им всем надо. Вот считаем Ирак, Нигерия. Им надо полгода примерно для выдачи дополнительных объемов. А эти полгода, если мы заморозим, то дадут возможность американцам чуть-чуть кислорода дать нефтяным сланцам. И здесь вот, мне кажется, лукавство. Cейчас поддержать здесь сланцевую нефть.

Улюкаев: Угу.

С.: Значит, что дальше?

У.: Этим воспользуются.

С.: А дальше они на полгода скажут: мы заморозили на полгода, а эти имеют временной лаг для подготовки новых объемов. А мы будем терять рынки. Они снова будут выходить на рынки.

У.: Плюс за это время администрация Трампа, а он очень про традиционные источники, он очень сильно собирается поддерживать добычу.

С.: Да. Он хочет добычу поддерживать, это правда. Он заявлял об этом.

У.: Он будет готов на налоговые льготы.

С.: Льготы и финансирование, он заявлял об этом неоднократно, это его тезисы предвыборной программы.

У.: Это надо учесть. Ему потребуется какое-то время, потому что там адаптация администрации. Это у него центральный, пожалуй, пункт.

С.: Это надо учитывать. Но мы потихонечку работаем, Леша...»

А вот еще одна тема – предстоявшая тогда продажа 19,5-процентного пакета «Роснефти» иностранным инвесторам. Обсуждаются в основном японцы – хотя вполне вероятно, что к 14 ноября переговоры с будущим покупателем, Катаром, уже продвинулись очень далеко (ведь о сделке с ним было объявлено 5 декабря, то есть всего через три недели после этой беседы), Сечин не упоминает Катар:

«С.: По приватизации мы работаем сейчас. Я сегодня встречался, завтра улетаем в Европу. Я тебе скажу, значит, следующее: кредитовать готовы в полном объеме. Покупать особо не хотят, поэтому мы делаем разные предложения, разные морковки сочиняем для того, чтобы затянуть в акции. Значит, в Азии подвижки идут. Японцы, ты же знаешь, они внесли сейчас изменения в законодательство, должен император подписать, но уже внесли в парламент. С ними мы тоже работаем.

У.: С?

С.: Ну со всеми там...

У.: Ну хорошими?

С.: Там больше с молодыми.

У.: С молодыми больше?

С.: Ну работаем, не расслабляемся: пока ничего говорить не хочу, но настойчиво работаем для того, чтобы задание выполнить полностью.

У.: Вот честно, из сегодняшних соображений очень хотелось японцев привлечь. Индийцы все эти... Все это не то. От индусов ты ничего не получишь.

С.: С корейцами работаем. Нет, не китайцы, не индусы (неразборчиво), это не нужно совершенно. С ними никакой синергии уже не будет.

У.: Абсолютно. У них можно получить.

С.: Эти могут. Настроены они очень прагматично. Они, конечно, хотят выполнить свою главную задачу. Они хотят получить плюсы к территории. Там даже такие вопросы в ходе переговоров ставили, но мы отвергли это. Сразу сказали: ребята, нет.

У.: Конечно, им сейчас неплохо. Что сейчас решить. Абэ должен что-то показать свое. Ему говорят: ты идёшь на постоянные уступки русским. Он может сказать: да, я приобретаю очень интересные активы, это гарантированное обеспечение нашей страны энергоресурсами на 10-летие вперед. (неразборчиво) Ему бы это было довольно выгодно.

С.: Знаешь, я им так и говорю. Тут суть предложения нашего такова: вы получаете долю в компании, это первое условие для развития совместных проектов.
Значит, второе наше предложение – следом за долей создание (неразборчиво) добыча, транспортировка и совместная работа на рынках. Если вы это делаете, то вы получаете доступ к центральному татарскому участку и Верхнечонскую долю и еще ряд нефтяных месторождений, которые мы осваиваем вместе с вами...

... В общем, предложение у нас очень приличное, взвешенное. Мы работаем. Там есть три (неразборчиво), сроки здесь имеют принципиальное значение. Они пытаются завести рака за камень по ходу тендерных процедур. Сами ждут результатов визита (речь о предстоявшем визите Путина в Японию – прим. ВЗГЛЯД). Поэтому мы им сказали: вот вышло распоряжение правительства, поэтому мы сами в такой ситуации, до 5 числа мы должны подписать. Вот уже имейте в виду, тут уже не наша компетенция: это уже компетенция правительства....

У.: Понятно. Ну важно будет в Лиме 20-го, там начальник будет встречаться с Абэ.

С.: Да, я буду в Лиме.

У.: Вот это вот да, я тоже буду. А еще до этого я встречаюсь с Сэко. Там тоже надо еще его поддавить, министра этого самого, ответственного за Россию.

С.: Ну, да-да. Ну так они шаги делают, я не могу сказать, что они нас как-то совсем там оставляют в стороне. У них замысел есть. Они нам по ходу дела прямо говорили: вот нам будет тяжело, если там не будет подвижек. Я им сказал: нет, ребята, вы знаете, вы с этим вопросом не обращайтесь, мы – солдаты, нам что говорят, то и делаем, это не наша епархия».

Еще раз стоит напомнить: речь идет не просто о разговоре министра и главы государственной нефтяной компании. Сечин – ближайший соратник президента, доверенное лицо Владимира Путина. Сейчас он работает главой одной из крупнейших в мире нефтяных компаний, вчера был вице-премьером, до этого руководил секретариатом Путина. Это человек, которому Путин доверяет как самому себе. Образ мыслей, манера поведения, привычки и разговоры Сечина –предмет пристальнейшего внимания иностранных разведок. И сам бывший сотрудник спецслужб Сечин об этом все время помнит.

Зачем нужно оглашать его рассуждения о ходе переговоров, его разговор с министром? Как это помогает изобличить взяточника?

Материалы прослушки должны быть в деле под грифом «секретно». Ну или как минимум не оглашаться полностью во время заседаний суда. Тем не менее это было сделано – что, кстати, вызвало недоумение и у представителей «Роснефти». В среду вице-президент и пресс-секретарь компании Михаил Леонтьев сказал, что фигурирующая в сообщениях СМИ как традиционный подарок Игоря Сечина корзинка с колбасой не имеет никакого отношения к содержанию дела экс-главы МЭР Алексея Улюкаева, «как и многие другие пункты, зачитанные обвинителем в процессе».

Леонтьев добавил, что сам по себе факт зачитанного обвинителем содержания дела «довольно странный и беспрецедентный».

Действительно – особенно на фоне того, что обеспечение режима секретности работы высшего руководства нашей страны поставлено очень хорошо, такие странные проколы смотрятся вдвойне обидно.

Публиковать в современных условиях заметки про «их нравы» легко и ненапряжно, ибо падают слова про дармоедов-небратьев, коррупционеров-чиновников, кровососов-олигархов и прочих «пидоров» в ранге «наших западных партнеров» - в хорошо унавоженную почву всенародных общепризнанных знаний о паразитологии.
Особенно хорошо заходит описание действий «наших западных патнёров», который демонстрирует, что эти персонажи исправно занимаются самозакапыванием и самоликвидацией, а их спорадические попытки нагадить русским регулярно приводят к прямо противоположному эффекту.
Однако аудитория начинает конкретно напрягаться, как только разговор от «как помочь им самоубиЦЦа» переходит к темам «как нам обустроить… нет, даже не Россию, а свое собственное место под Солнцем и конкретную индивидуальную жизнь». Ну не привык наш народ размениваться на частности. Среднестатистический отечественный борец за счастье народа считает ниже своего достоинства иметь цель осчастливить количество людей меньше миллиона .
Ну и опять же с инструментом осчастливливания надо что-то делать. Вроде как все за вечный союз серпа и молота, но собственным инструментом считают исключительно автомат «Калашников», и готовы хоть завтра «перестрелять всех плохих и тогда останутся только хорошие»… Одним словом, желающих стрелять традиционно больше, чем желающих пахать.
Рассуждать в такой атмосфере про всякие-разные варианты повышения личной эффективности и коллективное увеличение производительности труда, как необходимое условие выживания – значит нарываться на обвинение в контрреволюции и потакании интересам мировой буржуазии. 
Однако вместе с затягиванием петли глобального системного кризиса и сопровождающем его ростом напряжения в обществе количество писем&статей, разговоров с трибун и в курилках на тему «так дальше жить нельзя!» и «надо что-то делать!» нарастает столь стремительно, что молчать на эту тему становится просто неприлично.
А чтобы не молчать более-менее грамотно, надо начинать плясать от печки, то есть от системы производственных отношений. Какими они должны быть, чтобы конкретное предприятие выигрывало у конкурентов по эффективности, производя продукцию быстро, качественно, дёшево, без всякого «выберите любые два из трёх составляющих»?
В соответствии с классической теорией развития производственных отношений, они уже были рабовладельческие, пока не проиграли по эффективности феодальным, они были феодальными, пока не проиграли капиталистическим, и они были … ну давайте будем называть их социалистическими, хотя признаки этих отношений, как перчатка на руку, одеваются на понятие «государственный монополистический капитализм», ибо средства производства принадлежали не социуму, а государству, а это совсем не одно и то же, что убедительно было доказано в 1991м.
Сегодня, кряхтя и покашливая, теряя свою эффективность, загибается капитализм. Загибается не сам, его успешно нагибает ссудный процент и добивает философия неограниченного потребления, заменившая пуританский аскетизм, но загибается закономерно и вполне в соответствии со всеми тремя законами термодинамики. 
Собственно капитализмом существующие производственные отношения тоже можно назвать с большой натяжкой ибо утверждение, «Главным критерием для принятия экономических решений является стремление к увеличению капитала” https://ru.wikipedia.org/wiki/Капитализм
явно противоречит упомянутой философии неограниченного потребления и массовой переработки сырья в мусор с искусственным снижением качества выпускаемой продукции. 
То есть вопрос «будет или не будет посткапитализм» уже не стоит. Актуальный вопрос – как будет выглядеть посткапитализм? Какие производственные отношения будут соответствовать средствам производства XXI века? Вот на нём, на производстве, мы о остановимся подробнее:
Если вы согласны с тем, что задача и предназначение предприятия – это удовлетворение запросов потребителя в качественной и дешевой продукции, тогда давайте начинать поиск оптимальной эффективности производства от печки, то есть с наиболее заинтересованных в лиц в том, чтобы производство продукции было действительно быстрым, качественным, дешёвым. 
1. Капиталист, а равно любой другой «очкастый частный собственник», заинтересован в выпуске дешевого и качественного продукта ровно до того момента, пока это не противоречит максимизации его прибыли. 
2. Трудовой коллектив, хоть в статусе пролетариата, хоть в статусе коллективного собственника, также не горит желанием рвать пупок только лишь для того, чтобы потребителю было приятно. 
3. С государством, в качестве собственника, вообще всё печально, ибо зависит благосостояние тех, кто создаёт продукт, не от самого процесса производства, а от отношения к нему чиновника, который, в свою очередь, заточен на удовлетворение интересов вышестоящего начальства, а не на запросы потребителей.
Ну вот вроде, методом перебора всех участников производственных отношений, мы вычислили того, кто точно заинтересован в качественной и дешевой продукции, а также в максимально долгом существовании производства, которое такую цену и качество обеспечивает.
Но то, что те предприятия, которые лучше учитывают, быстрее и качественнее удовлетворяют запросы потребителей, выигрывают в конкурентной борьбе, надеюсь, доказательств не требует. А раз так, то почему бы не сделать кардинальный шаг, и не вручить потребителям контроль за производством, которое удовлетворяет их потребности. В более привычных выражениях – почему не дать потребителю права акционера в том предприятии, чью продукцию он приобретает?
Почему то мне кажется, что булочная-кондитерская, производство которой принадлежит покупателям булок и пирожных, будет менее заинтересована в использовании в своем производстве пальмового масла и ГМО. Да и любое другое производство, где приёмку осуществляют и премиальные за работу конечные потребители, как мне кажется, будет объективно, более заинтересовано в удовлетворении запросов трудящихся, чем любое другое.
Вряд ли именно это имел ввиду Ленин, когда писал, что «социализм – это строй цивилизованных кооператоров», и «мы нашли ту степень соединения частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения его общим интересам, которая раньше составляла камень преткновения для многих и многих социалистов.” , но потребительская кооперация сегодня – это единственная юридическая конструкция, где власть потребителя может быть оформлена юридически.
В реальности ничего подобного в кооперации пока не наблюдается. В лучшем случае право принятия решений отдано трудовому коллективу, который (см. п 2) на кардинальное увеличение эффективности производства не способен в силу неразрешимых противоречий между интересами потребителей и собственным интересом «меньше работать-больше получать». А чаще всего кооперация – это просто еще одна форма акционирования, отличающаяся от стандартных АО только количеством голосов, которых у каждого совладельца – не более одного.
Ну да лиха беда начало. Надо пробовать. Всё равно у нас выбор небольшой. Или построим собственные производственные отношения, которые будут превосходить по эффективности конкурентов, или их построит кто-то другой, но тогда нас не возьмут даже в холопы. 
 
Думай глобально, действуй локально.
Оптимизм внушает отсутствие необходимости для строительства новых отношений «брать мосты, телефон и телеграф». Потребкооперация – абсолютно легальная форма организации при любом строе. Того, что внушает пессимизм, тоже достаточно, однако не буду подсказывать записным пессимистам, они сами найдут, на чём оттоптаться.
Готовым плацдармом для коллективного производства или (и) коллективного контроля потребителя над производством – это всем известная и никому уже не интересная организация коллективных покупок. 
При этом пайщикам абсолютно не обязательно самим становится к станкам (хотя и это не возбраняется), достаточно контролировать измеряемые показатели качества. Широкий ассортимент организационных процедур для этого можно найти в стандартам ISO & TQM, а современные средства связи, автоматизации и удаленных измерений, в том числе видеоконтроля, позволяют незримо присутствовать на производстве, находясь за тысячи километров от места производства.
Производственные отношения, где именно и только конечный потребитель будет наделен теми же полномочиями, какими сегодня наделены акционеры предприятия, являются, на мой взгляд более гармоничными и прогрессивными, чем те, которые сегодня предлагаются из бывших в употреблении – когда посредниками между потребителем и производством является частный собственник (капитализм) или когда эту роль играет государственный чиновник (социализм).
В таких отношениях отсутствует главное противоречие, мешающее производить одновременно дешевый и качественный товар – желание акционеров получать максимальную прибыль. Конечно, остаётся возможность получения прибыли за пределами производства при перепродаже товара, однако данное явление в долгосрочной перспективе приведет к перетеканию «распробовавших» товар в категорию новых пайщиков с одновременным потерей его, как клиента, для спекулянтов.
Закрепляться такие отношения могли бы следующими условиями:
- Расчёт с пайщиком – исключительно производимой продукцией
- Один пайщик – один голос, независимо от размера закупок 
- При этом доступ к контролю за качеством производимого товара открывается при намерении совершить покупку, но доступ к участию в управлении производством – при совершении покупки
Полномочия участников по управлению предприятиям достаточно хорошо детализированы и формализованы в акционерных обществах и достойны для перенесения на кооперативную платформу практически без изменений:
- Утверждение бюджета и годового отчета
- Выборы руководителя (правления)
- Принятие оперативных решений по кризисному управлению в случае отклонений от ранее утвержденных планов.
 
Практика – критерий истины
Ну вот, с теорий вроде закончили. Теперь пора вспомнить, что практика – критерий истины и попробовать всё это воплотить в жизни. Ну а так как все прогрессивные врачи первую вакцину испытывали на себе, описанную модель производственных отношений я также решил попробовать внедрить у себя на ферме. Терять мне тут особо нечего – Procter&Gamble, Danone и прочие монсанты просто не оставляют выбора – или сдохнуть в неравной конкуренции с их практически неисчерпаемыми ресурсами, или перейти на то поле, где они конкурировать просто не в состоянии.
О ходе эксперимента обещаю – при вашем на то желание - сообщать. Замечания и критика будет приветствоваться. Хейтеры – игнорироваться. Понемногу начинаем. Поехали…



Сергей Васильев
https://aftershock.news/?q=node/560079