Напряженность на Корейском полуострове

Совместное заявление: пошаговый анализ
Представляется важным разобрать итоговое заявление саммита (ориентируясь на перевод с сайта ИноСМИ).
«Президент Соединенных Штатов Америки Дональд Трамп и председатель Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР) Ким Чен Ын провели 12 июня 2018 года первый исторический саммит в Сингапуре».
Ключевое слово здесь — «первый».
«Президент Трамп и председатель Ким Чен Ын провели всесторонний, содержательный и искренний обмен мнениями по вопросам, связанным с установлением новых отношений между США и КНДР и построением прочного и устойчивого мирного режима на Корейском полуострове. Президент Трамп обязался предоставить гарантии безопасности КНДР, а Ким Чен Ын подтвердил свою твердую и непоколебимую приверженность полной денуклеаризации Корейского полуострова».
Сразу два важных момента. Во-первых, использована северокорейская формулировка «денуклеаризация полуострова». При этом она полная, но не «полная, проверяемая и необратимая», которую перед началом встречи госсекретарь М. Помпео назвал конечной целью саммита.
Во-вторых, американская сторона обязалась предоставить гарантии безопасности. Какие и как — не сказано, но ранее сама возможность предоставления «тираническому режиму» каких-то гарантий считалась еретической.
«Президент Трамп и председатель Ким Чен Ын, будучи убежденными в том, что установление новых отношений между США и КНДР будет способствовать миру и процветанию Корейского полуострова и всего мира, и признавая, что взаимное укрепление доверия способствует денуклеаризации Корейского полуострова, заявляют следующее…».
Здесь обратим внимание на признание важности мер по укреплению доверия — надо понимать, что построение системы доверия между двумя странами с учетом нынешнего уровня демонизации, на самом деле, займет годы. И, по сути, не стыкуется с т.н. ливийской моделью, в рамках которой все «пряники» выдаются (если выдаются?) строго после того, как КНДР «разоружится перед партией».
«1. США и КНДР обязуются установить новые отношения в соответствии со стремлением народов двух стран достичь мира и процветания».
Это можно считать декларацией, но очень важен термин «новые отношения», а также указание на то, что и корейский, и американский народы хотят мира. В чем суть новых отношений, остается за скобками — так сохраняется пространство для маневра. Однако теоретически это может означать и перспективу установления дипломатических отношений.
«2. США и КНДР намерены объединить свои усилия для достижения стабильности и мира на Корейском полуострове».
Этот пункт звучит как декларация о намерениях, причем указание на стабильность может при желании считаться завуалированным отказом от курса на смену режима. Важно — при желании.
«3. В подтверждение положений декларации, принятой на Межкорейском саммите в Пханмунджоме 21 апреля 2018 года, КНДР обязуется добиваться полной денуклеаризации Корейского полуострова» .
Обязательство «добиваться» звучит весьма неоднозначно.
«4. Соединенные Штаты и КНДР обязуются идентифицировать останки американских военнослужащих — военнопленных/пропавших без вести — в том числе обеспечить немедленную репатриацию тех, что уже идентифицированы».
Этот пункт очень важен для общественного мнения США — в Соединенных Штатах хотели бы видеть всех погибших на чужбине похороненными дома. И хотя на самом деле процесс передачи останков периодически происходит, мало кто об этом помнит. Зато КНДР, скорее всего, выполнит это условие быстро и беспроблемно, что станет подарком избирателям Трампа и первой ступенькой налаживания взаимного доверия и гуманитарных контактов.
«Признавая, что саммит США-КНДР — первый в истории — это эпохальное событие, имеющее большое значение для преодоления сохранявшихся на протяжении нескольких десятилетий напряженности и враждебности между двумя странами и для открытия нового будущего, президент Трамп и председатель Ким Чен Ын обязуются выполнить положения совместного заявления в полном объеме и незамедлительно. Соединенные Штаты и КНДР обязуются в кратчайшие сроки провести последующие переговоры во главе с госсекретарем США Майком Помпео и соответствующим высокопоставленным должностным лицом со стороны КНДР в целях реализации итогов саммита глав США и КНДР».
Здесь можно наблюдать попытку обговорить то, как заявления станут делами. По сути, это означает начало рабочих переговоров на высоком уровне, на которых и будут прорабатываться конкретные проблемы и детали, в которых прячется дьявол. Как скоро они начнутся и к чему придут — неясно, но таким образом процесс урегулирования затягивается, а «когда говорят дипломаты, пушки молчат». Значит, с точки зрения умаления напряженности, и весь год может пройти спокойно.
«Президент Соединенных Штатов Америки Дональд Трамп и председатель Государственного совета Корейской Народно-Демократической Республики Ким Чен Ын обязуются взаимодействовать с целью развития новых отношений между США и КНДР и содействия миру, процветанию и безопасности Корейского полуострова и всего мира».
Де-факто это еще один намек на то, что саммит в Сингапуре будет не последним.
Добавим к этому и ряд заявлений, которые Д. Трамп озвучил на пресс-конференции. Часть из них были настолько неожиданными для западной аудитории, что эксперты продолжают выяснять, так было задумано или президент США в очередной раз импровизировал. Но как бы то ни было, Д. Трамп заявил, что США прекратят военные учения, проводимые совместно с Южной Кореей. «Мы прекратим военные игры», — пообещал Д. Трамп, добавив, что это позволит США сэкономить огромные средства. По его словам, невыгодно, чтобы самолеты с Гуама летали на Корейский полуостров и бомбили там горы. «Это еще и провокационно,» — добавил он. Кроме того, президент США выразил надежду, что в будущем сможет «вернуть домой» 32 тыс. американских военных, размещенных в Южной Корее, хотя на данный момент этот шаг «не является частью уравнения». Что касается санкций, то их усиление «перед саммитом с Ким Чен Ыном было бы неуважением к нему», однако их отмена возможна только после того, «как мы удостоверимся, что ядерного оружия больше нет».

Первый шаг сделан, и…?
Как можно охарактеризовать итоги саммита? С одной стороны, мы видим определенный отход от жесткой позиции и движение Д. Трампа в сторону большего прагматизма. С другой, если какие-то соглашения и были, то они носят закрытый и джентльменский характер, а формально никто не брал на себя особых обязательств — в тексте не был упомянут даже объявленный Кимом мораторий, не говоря о новых обязательствах. Кроме того, 70 лет вражды и взаимной демонизации одним саммитом не перебить, но в качестве первого шага он смотрится неплохо.
Вопрос в том, состоится ли второй саммит и сможет ли тактическое потепление превратиться в стратегическую разрядку. Здесь проблема опять разбивается на две. С одной стороны, формальные итоги саммита могут встретить серьезную критику внутри США. Против Д. Трампа будут выступать как самые разные его недруги, которым важна не выгода для страны, а то, чтобы Д. Трамп показал себя недостойным и не справившимся правителем; так и ультраконсерваторы, раздосадованные тем, что Ким не капитулировал. И те, и другие вполне могут попытаться не ратифицировать итоги соглашения в Конгрессе либо обнулить или торпедировать их другими способами.
С другой стороны, КНДР весьма вероятно будет тянуть время, и мотивацией тут будет не столько особенное коварство, сколько страховка от ситуации, когда Д. Трамп уйдет (и хороший вопрос — когда), а его преемник по примеру иных американских президентов вздумает внезапно пересмотреть условия уже заключенной сделки. В истории отношений КНДР и США так бывало не раз.
Но как бы то ни было, даже очень вялотекущий процесс, напоминающий анекдот про «искать — обещали; найти — не обещали», будет работать на снижение напряженности: как Пхеньян, так и Вашингтон будут «двигаться в сторону денуклеаризации» и воздерживаться от провокационных / враждебных действий. Ведь, по мнению ряда экспертов, в том числе Зигфрида Хеккера, который четыре года ездил по ядерным объектам Северной Кореи, их уничтожение может занять до 15 лет.
Худой мир лучше доброй ссоры, и де-факто (хотя американская сторона вряд ли произнесет это слово вслух) мы приходим к реализации российско-китайского сценария «двойной заморозки», на фоне которого Ким может обеспечить себе пространство для маневра, лавируя между Китаем и США и дав возможность стране под своим руководством превратиться в аналог диктатуры развития — одиозной, но вполне удобоваримой для жизни рядовых граждан.

Между тем, заручившись твердой поддержкой со стороны граждан, президент Мун Чжэ Ин определил «новый Nordpolitik», что предусматривает нормализацию межкорейских отношений и расширение сотрудничества с соседними странами на Севере, а это, в свою очередь, дарит надежду и на развитие отношений между Южной Кореей и Россией.
Так, в частности, самая первая в Азии встреча Муна на высшем уровне проходила именно с президентом Путиным, а уже после – с лидерами Китая и Японии.
Однако справедливости ради следует сказать, что, с тех пор как в феврале этого года благодаря участию КНДР в Олимпийских играх в Пхенчхане между Севером и Югом начался процесс установления мира на Корейском полуострове (был проведен межкорейский саммит, а также встреча лидеров КНДР и США), позиция России оставалась довольно безучастной.
Тем не менее именно поддержка России, как и других стран-соседей, как никогда важна в дальнейшем процессе денуклеаризации Северной Кореи.
В частности, сотрудничество Юга и Севера с Россией не только было бы экономически выгодным для нее, но также смогло бы внести вклад в установление мира на Корейском полуострове.
Многие корейские СМИ с большим энтузиазмом смотрят в будущее и обсуждают возможность соединения транскорейских железных дорог с Транссибом, прокладки газопровода и линий электроснабжения через территорию КНДР.
В частности, жители Южной Кореи с большой надеждой говорят о возможности в будущем путешествовать по Евразии на поезде, имея шанс отправиться по суше из Сеула в Россию и Европу. 
Конечно, никто не питает иллюзий: понятно, что США не отменят экономические санкции в отношении КНДР до полного ядерного разоружения последней, восстановление трехсторонних экономических проектов может занять в лучшем случае пару лет.
Однако подготовку к сотрудничеству разумно было бы начать заранее, чтобы приступить к созданию проекта непосредственно сразу после отмены санкций. Ведь известно, что потребуется еще и довольно длительный подготовительный процесс, включающий в себя совместные исследования и планирование проектов. Видимо, такой процесс не нарушает санкции в отношении КНДР. 
Кроме того, ныне трехсторонние проекты обсуждаются только по двум каналам: Россия – Республика Корея и Россия – КНДР, а в будущем возможно, что три стороны посидят «за одним столом».
Также Россия в качестве постоянного члена Совбеза ООН может проявить свои дипломатические способности для ускорения реализации трехсторонних проектов: вызвать досрочную отмену санкций или истолковывать требования резолюции ООН в пользу возобновления сотрудничества. В связи с чем России необходимо сыграть свою роль в давлении на Ким Чен Ына, который на прошедшем саммите в Сингапуре пообещал отказаться от ядерного оружия.
Чем быстрее это произойдет, тем быстрее Корейский полуостров сможет встать на путь мира, в котором роль Российской Федерации будет ведущей, что должно поспособствовать и улучшению отношений между Россией и США.
Нужно отметить, что наибольший интерес России в сотрудничестве с Республикой Корея – это развитие Дальневосточного региона и трехсторонних проектов Юга, Севера и России. С точки зрения Южной Кореи, это станет моментом для нового витка экономического развития и выхода на евразийский рынок.
Что касается России, то Дальний Восток больше не может оставаться в статусе малоосвоенного региона, учитывая его геополитическое значение. В его развитии большую помощь могли бы оказать финансовый капитал и передовые технологии Южной Кореи наравне с рабочей силой из Северной Кореи. Трехсторонние проекты в сферах железных дорог, газа и электроснабжения станут катализатором такого развития.
Кроме всего прочего, если такие проекты дадут видимый результат, они создадут условия для обеспечения мира на территории всей Северо-Восточной Азии.
В сентябре 2017 года президент Республики Корея Мун Чжэ Ин на 3-м Дальневосточном экономическом форуме во Владивостоке отмечал, что, хотя сейчас говорить об осуществлении трехсторонних совместных проектов между Югом, Севером и Россией еще трудно, Россия и Южная Корея должны уже сейчас начать сотрудничество в доступных для диалога областях, а в дальнейшем, когда отношения между Югом и Севером окончательно наладятся, можно будет перейти к прокладке газопровода через территорию КНДР.
Предстоящая июньская встреча лидеров России и Республики Корея подтвердит стратегическое партнерство двух стран, опорой которого стал успех «новой северной политики». Барьеры в развитии российско-южнокорейских отношений, такие как ядерная проблема Северной Кореи, устраняются, и большинство граждан Южной Кореи выступают за мирное сосуществование с Севером.
На данный момент Россия и Южная Корея должны активно использовать нынешние благоприятные обстоятельства для сотрудничества и поддерживать тесный контакт. В результате чего они займут ведущие роли в установлении мира и процветания в Северо-Восточной Азии.

В 2011 году, когда Сун решил поехать в КНДР, западным туристам нужно было сопровождение туроператора, чтобы отправиться в Северную Корею. Несколько турфирм предлагали путешествия в КНДР через Китай. Правила ужесточились в 2017-м - как раз из-за происшествия с американским студентом Отто Уормбиром.
В Пекине у Кальвина Суна оставалась последняя свободная неделя перед возвращением в Нью-Йорк. Недоступная Северная Корея показалась ему слишком интересным приключением, чтобы упустить шанс. Он заплатил за самый дешевый тур.
"У КНДР одна из самых простых анкет на визу, которую я в жизни заполнял. Там даже паспорт не нужно сдавать. Я думаю, большинство людей просто не пытаются попасть в Северную Корею, потому что их пугает сама мысль об этом", - считает Сун.
Сун вместе с группой из двух десятков американцев, европейцев и китайцев - в основном это были молодые люди - встретился организаторами тура в Пекине. Группе сказали слушать гидов и всегда уважать культуру Северной Кореи. Им также сказали, что они будут жить в гостинице "Янгакто".
Как только самолет с туристами приземлился в международном аэропорту Пхеньяна, Сун заметил, как там все отличается от Китая. "Как будто Бог открутил все цвета на минимум, - вспоминает он. - В Пекине было так красочно, он казался просто ослепительным по сравнению с Пхеньяном".

Правообладатель иллюстрации Кельвин Сун Image caption Такую картину видят пассажиры, прилетевшие в аэропорт Пхеньяна

"Здания плакаты, знаки, одежда людей - все было белым, черным или серым, иногда с вкраплениями красного - цвета Коммунистической партии. Мне казалось, что я переместился во времени и попал в советские семидесятые", - рассказывает Сун.
К туристам приставили трех гидов лет сорока - двух мужчин и женщину. Они рассказали, что раньше служили в армии КНДР.
"Поначалу они казались очень собранными и строгими - запрещали нам переходить улицы без их сопровождения, фотографировать некоторые здания. Но мы быстро с ними подружились", - говорит Сун. "Гиды очень любили выпить. Оказалось, что алкоголь - центральная часть корейской культуры. Они звали нас выпить с ними каждый вечер".

Правообладатель иллюстрации Кельвин Сун Image caption К концу недели северокорейские гиды расслабились и уже не запрещали фотографировать

За неделю в КНДР тургруппа посетила монумент идей Чучхе, монумент основания Рабочей партии Кореи, американский корабль "Пуэбло", захваченный КНДР в 1968 году, и демилитаризованную зону между Северной и Южной Кореями. Но именно вечерами, когда они пили и болтали с гидами, Суну удалось чуть-чуть узнать о том, как закрытая страна практически без интернета и с пропагандой на ТВ представляет себе США.
"Наших гидов очень интересовал Майкл Джексон - они все спрашивали, правда ли он умер от СПИДа. Они много расспрашивали нас о полицейском насилии в США. Американское реалити-шоу "Cops", которое рассказывает о работе американских полицейских - одна из немногих западных передач, которую показывали по телевизору в КНДР".
Суна удивило не только то, что они спрашивали, но и то, как они задавали вопросы. "Мне показалось, это нечто большее, чем просто любопытство - у них как будто уже было сформированное мнение о США", - вспоминает он.
Именно в Северной Корее Сун впервые выстрелил из ружья - их повели на стрельбище. Большая часть тургруппы не попала в цель. Гиды вслух удивлялись, как это американцы могут так плохо стрелять с таким большим количеством преступлений с применением огнестрельного оружия.
Постепенно гиды расслабились, перестали запрещать туристам переходить дорогу и больше не запрещали фотографировать.
Это была запоминающаяся неделя. Сун подружился с другими туристами, да и с гидами общался с удовольствием. В последний вечер в КНДР они пошли в ночной клуб под названием "Дипло" и танцевали под музыку 80-х - в основном под Майкла Джексона.
Уже в отеле гиды снова предложили им выпить. Но туристы не задержались надолго - это была длинная неделя.
Группа уже собиралась расходиться по комнатам, но тут кто-то предложил посмотреть, что еще есть в гостинице.

Правообладатель иллюстрации Кельвин Сун

Здание гостиницы "Янгакдо" - одно из самых высоких в Пхеньяне, в нем 47 этажей. Отель расположен на острове на реке Тэдонган. В здании есть рестораны, массажный салон и дорожки для боулинга. Телевизоры в спальнях показывают старые новости Би-би-си: выпуски закольцованы и повторяются снова и снова.
Это самая популярная гостиница среди иностранных туристов: по оценкам северокорейского министерства туризма, она похожа на пятизвездочный отель, а по мнению самих туристов - ближе к трем звездам. "Можно подумать, что они отправили кого-то в Лас-Вегас 1984 года и сказали: "построй здесь все как у них". Но пока строили, что-то пошло не так", - написал один из блогеров.


Правообладатель иллюстрации Кельвин Сун Image caption В лифте отеля не было кнопки пятого этажа

Все время пребывания в отеле за туристами следили гиды. В последнюю ночь их оставили одних. Это была единственная возможность исследовать здание в одиночку. В конце концов, никаких запретов на гуляние по гостинице не было.
Друзья поднялись на крышу, во вращающийся ресторан, потом снова вошли в лифт, чтобы спуститься ниже. Тут кто-то заметил, что кнопки пятого этажа в лифте нет - после четвертого шел сразу шестой.
"Мы должны проверить, здесь из суеверий не любят цифру пять, или пятый этаж на самом деле существует", - сказал другой турист.
По трэвел-блогам в интернете уже тогда бродили слухи про таинственный пятый этаж пхеньянской гостиницы. Несколько человек из группы Суна слышали об этом, но сам он ничего не знал.
"Мы не были ни первыми, ни последними туристами с Запада, которые забрели на пятый этаж. В 2011 году ни один студент не был арестован в КНДР, так что нам не приходило в голову, что мы можем делать что-то опасное", - вспоминает Сун.
Сегодня на сайте туроператора Young Pioneer Tours (их услугами пользовался Сун) написано, что на пятый этаж гостиницы "Янгакдо" ходить строго запрещено. В 2011-м такого объявления не было.

Правообладатель иллюстрации Кельвин Сун

"Гиды не запрещали нам ходить на пятый этаж, они вообще не упоминали о нем", - вспоминает Сун.
Туристы вышли из лифта на четвертом этаже и отправились на пятый этаж по лестнице. Настроение у всех было приподнятое. Но тут один из ребят, шедших впереди, прибежал назад со словами: "Нет, не по этой лестнице - я слышал крики". Сам Сун криков не слышал, но занервничал. "Мы решили отправиться на шестой этаж, а с него спуститься на пятый", - вспоминает он.
К их удивлению, вход на пятый этаж не охранялся - более того, дверь была открыта. Достав фотоаппараты, они шагнули внутрь.

Правообладатель иллюстрации Кельвин Сун

Первое, что поразило Суна - потолок. Он был вдвое ниже, чем на других этажах. Некоторым туристам пришлось пригнуться. Стремясь обследовать весь этаж, группа разделилась.
Сун шагал по плохо освещенному коридору с цементным полом, как в каком-нибудь бункере. Если не брать в расчет низкий потолок, все выглядело как обычный гостиничный коридор с дверями по сторонам.
Большая часть дверей были заперты, но одна была открыта. Снаружи стояла пара шлепанцев, внутри никого не было.
"Из комнаты лился яркий свет, и мы увидели камеры слежения, экраны телевизоров, которые, кажется, показывали, что происходит в номерах, а также приборы - как будто для слежки. Я начал думать, что на этом этаже персонал отеля хранил оборудование для слежки за гостями", - говорит Сун.
Сун фотографировал, один из его друзей по поездке снимал видео. Все разговаривали полушепотом. "Мы забыли отключить вспышку на камере - но все равно никто не пришел нас искать", - вспоминает он.
На стенах висели яркие антиамериканские и антияпонские пропагандистские плакаты. Несколько изображений были посвящены Ким Чен Иру, предыдущему лидеру Кореи.
Одна из надписей гласила: "Бомбы производят в Америке. Любой продукт из Америки - наш враг. Отомсти американцам в сто тысяч раз сильнее".

Правообладатель иллюстрации Кельвин Сун Image caption "Любой продукт из Америки - наш враг"

Через несколько минут незнакомый человек появился из темноты. "Потерялись?" - мягко спросил он на английском.
Да, сказал кто-то из группы. Человек кивнул и показал на лифт. "Он не отвел нас в наши комнаты, не казался сердитым или взволнованным", - вспоминает Сун.
В одной из спален туристы решили, что встреча на пятом этаже с сотрудником отеля была совсем не страшной. Несколько человек решили вернуться туда.
Они продолжили исследовать таинственный этаж. Один из туристов открыл одну из дверей и обнаружил за ней глухую кирпичную стену. За другой дверью оказалась лестница, ведущая на какой-то другой этаж. "Это был этаж внутри этажа", - рассказывает Сун.

Правообладатель иллюстрации Кельвин Сун Image caption Плакат перечисляет все, что японцы якобы забрали во время оккупации (в 1910-1945-х годах): в том числе 200 тысяч секс-рабынь и миллион корейских жизней.

Они видели другие постеры, прибитые гвоздями к стенам. Сун не знал корейского, но позже, залив свои видео на YouTube, он узнал, что было на них написано. Несколько плакатов говорили о мести США и о могуществе семьи Кимов. Один плакат, изображающий старый компьютер - судя по рисунку, начала 80-х годов, - объявлял XXI век эпохой технологий.
Еще один сотрудник гостиницы подошел к туристам и вежливо попросил их вернуться в свои комнаты.
Несколько человек пошли на таинственный этаж в третий раз. В этот раз более расслабленные, двое туристов ушли от остальных и целовались в полутьме (это выяснилось, когда тургруппа собралась вместе много лет спустя). И снова охранник - опять другой - подошел и указал им дорогу в их комнаты.
"Нам было чуть больше двадцати. Мы были наивными, глупыми. Зная то, что я знаю сейчас, я бы не стал этого делать", - говорит Сун.
Сун и остальные члены группы вернулись в комнаты только в пять утра и принялись собирать чемоданы. Автобус в аэропорт должен был забрать их уже через два часа.

Правообладатель иллюстрации Кельвин Сун Image caption "Наш генерал - лучший", - написано на плакате

В семь утра туристы - все еще в хорошем настроении - ждали автобус. Но когда сотрудники отеля вошли в автобус и сказали туристам выгружаться, молодые люди встревожились. Гиды сказали, что они знают, что сделал один из туристов, и признаться сразу будет благоразумнее. Туристы молчали.
Тогда заговорил сотрудник отеля. Оказалось, кто-то взял из отеля полотенца. Если группа хочет вернуться домой, полотенца нужно вернуть. Вину снова никто не признал.
Гиды предложили работникам гостиницы сделку: они выйдут из автобуса и повернутся спиной к нему, а нарушитель выложит полотенца на пол. Они убедили охрану, что это будет самым быстрым выходом из ситуации. Те согласились, и так украденные полотенца были возвращены. Вора не нашли.
Туристы добрались до аэропорта, вернули, как положено, свои визы и улетели домой.
На следующий день у Суна начался второй курс медицинской университета. С тех пор он почти не вспоминал о загадочном пятом этаже - но через четыре года все изменилось.

В 2015 году студент из Штатов Отто Уормбир поехал в КНДР тем же туроператором, что и Кальвин Сун. Он тоже жил в гостинице "Янгакто". Именно там, по словам северокорейских правоохранителей, он попытался украсть пропагандистский плакат.
Уормбира судили, а затем заставили признаться в содеянном на камеры. Его приговорили к 15 годам каторги. В заключении студент заболел (до сих пор не известно, как это произошло и кто виноват) и впал в кому, из которой так и не вышел. В июне 2017 года он умер.
Зернистое видео с камер наблюдения показало, что Уормбир тоже был в части отеля, недоступной для публики. Те, кто бывал в пхеньянском отеле, уверены, что 21-летний студент наверняка снял со стены плакат именно на пятом этаже гостиницы. Эту деталь никогда не подтверждали северокорейцы - как и само существование тайного этажа.

Правообладатель иллюстрации Reuters Image caption Студент из США Отто Уормбир умер после пребывания в северокорейском лагере

"Когда мы там были, то не видели никаких плакатов, которые можно было бы снять - все либо нарисовано на стене, либо прибито к ней, - вспоминает Сун. - Мы ничего и не пытались унести, мы даже ничего не трогали. Впрочем, мы ничего и не смогли бы оттуда унести - разве что те шлепанцы у одной дверей комнаты для наблюдения".
После смерти Уормбира многие туроператоры, включая Young Pioneers Tours, прекратили возить в КНДР туристов из США. Многие решили пересмотреть свою политику в отношении всех западных туристов, добавив на сайты объявления о том, что пятый этаж "Янгакто" закрыт для посещения.
Сун работает врачом скорой помощи. Он продолжает путешествовать при любой возможности и вести популярный блог, но теперь более осторожен.
"Мне ужасно жаль Отто. Зная то, что мы все теперь знаем, я бы посоветовал всем туристам уважать обычаи страны, которую они посещают. Но тогда я даже не догадывался, как опрометчиво мы себя вели и как плохо все могло закончиться - так, как закончилось для Отто".

В сфере экономики также преобладала осторожность — прорабатываемые проекты не обеспечивались государственной поддержкой (а что без неё в России можно сделать?) и тем более финансированием. Они так и не стартовали, несмотря на льготный подход с корейский стороны. А потом Москва стала и вовсе стремится стать «святее Папы римского» в вопросе санкций в связи с ракетно-ядерными экзерсисами КНДР. Другие-то страны под предлогом «борьбы за режим нераспространения» цинично преследовали свои цели — Запад стремился к ослаблению и развалу режима (чему, как были убеждены в США и РК, помогут санкции); Китай — к приведению режима Кима к подчинению и возврату в свою сферу влияния. При голосовании по санкционным резолюциям в ООН, особенно жесткой последней, наносящей ущерб нашим интересам, можно было хотя бы воздержаться.
Мы же боролись «за принципы» и боялись осложнить отношения с «партнёрами», хотя специалисты предупреждали, что северокорейцы такую мотивацию воспримут как оскорбление и не простят пренебрежение двусторонним доверием. Сегодня же, когда режим санкций даёт течь, мы оказались «не у дел» и не в состоянии предложить Пхеньяну что-то конкретное. Между тем специалисты давно подозревали, что усилия Ким Чен Ына по созданию ракетно-ядерного потенциала являются частью плана по созданию условий для более выгодного торга с Западом. Они также предлагали не фетишизировать эту проблему в двусторонних отношениях с Пхеньяном — для нас она не представляет угрозы, если не считать давления на режим нераспространения, впрочем, его и без нас есть, кому защищать.
Однако что-то все-таки было сделано — в 2015 г. Ким Чен Ын, решительно поддержавший нас в украинском и сирийском вопросе (а мы особо искренне не отозвались ни в дебатах по корейскому вопросу в ООН, ни в двусторонних контактах) уже собрался было в Москву на празднование Дня Победы, но в связи с определенными внутренними обстоятельствами так и не доехал, а мы «обиделись». Десятилетия отношений с КНДР сделали аксиомой положение о решающей роли взаимодействия именно первых лиц, и его надо было налаживать, тогда котировка России в корейской «игре» сегодня была бы совсем иной. И вряд ли это ухудшило бы репутацию России (чего опасалась либеральная часть российского истеблишмента) в глазах демократической общественности Запада, которая и так винит нашу страну во все грехах.

Что можно сделать сегодня?
Сегодня, прежде всего, стоит резко активизировать взаимодействие с Пхеньяном. К предполагаемому саммиту в сентябре надо готовить не беззубую декларацию, а весомый экономический пакет — решение проблемы расчетов, использования рабочей силы в области электроэнергетики, поставок энергоносителей (несмотря ни на какие санкции — да хотя бы «в гуманитарных целях»). Здесь можно было бы использовать хранящийся в банке КНДР остаток долга России — 1,1 млрд долл., который предназначен для инвестиций в целях создания совместно управляемых хозяйственных структур. Речь может идти как о теплоэлектростанциях в счёт долгосрочных кредитов — это позволило бы загрузить наше энергетическое машиностроение, так и об АЭС — соглашение о её сооружении 1985 г. никто не отменял. Последний проект можно было бы вписать в контекст «денуклеаризации», договорившись с КНДР о противодействии давлению американцев, заинтересованных в вытеснении России и продвижении собственного бизнеса. 
Разумеется, на повестке дня и трёхсторонние проекты с участием РК — железнодорожный транзитный коридор, газопровод в РК, соединение электросетей. С демократическим правительством Мун Чжэ Ина в РК, с учётом его собственной заинтересованности этот вопрос надо обсуждать и можно решить. Помимо и независимо от этого возможны смелые дипломатические инициативы. Как постоянный член СБ ООН Россия может поставить вопрос о пересмотре резолюций по санкциям с учётом новых обстоятельств — обязательств КНДР по денуклеаризации. Даже если США предложения заветируют, это существенно повысит градус доверительности в двусторонних отношениях с Пхеньяном.
Кроме того, Россия может предложить вынести корейский вопрос на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН, что было бы уместно с учётом 40-летней паузы. Последняя такая резолюция — вернее, две противоположных по смыслу (про- и анти-северокорейские) — были приняты в 1975 г .ООН, про центральную роль которой в урегулировании конфликтов мы не устаём напоминать, и сама заинтересована в вовлечении в корейское урегулирование. Можно было бы также предложить созвать «на полях» Генассамблеи ООН осенью 2018 г. встречи министров иностранных дел (а, возможно, и лидеров) шести стран с участием Генсекретаря ООН для запуска процесса создания коллективной системы безопасности в СВА. Именно это и остаётся нашим «символом веры», поскольку только она и способна обеспечить участие России в корейском урегулировании.
Альтернативная или параллельная идея — организация в случае приезда Ким Чен Ына на Восточный экономический форум встречи лидеров пяти стран СВА (участие других трёх лидеров в нём уже согласовано). Вряд ли американское неучастие тут должно вызвать печаль — да и дверь для Трампа может быть открыта, если вдруг он решит приехать во Владивосток. 
В целом, настало время нестандартных инициатив в том числе, возможно, в сотрудничестве с Китаем. И как бы ни пошли процессы переговоров между КНДР и США, где вероятны срывы, и межкорейских отношений, России надо быть смелее и закреплять за собой место активного игрока. Сейчас, как говорится, тот «день, который год кормит».