Современные российские ВС

 










Видимая часть НЦУО — известный комплекс зданий на Фрунзенской набережной — многим известна, но система военного управления этим не исчерпывается: сетецентричные принципы обмена информацией обеспечивают разнесение и дублирование функций между географически удаленными запасными командными пунктами, сохраняя непрерывное управление в режиме реального времени.






















Недавняя атака вируса WannaCry, нанесшая серьезный ущерб гражданским и коммерческим структурам, мало затронула военные системы управления, не считая отдельных периферийных звеньев, использующих доступные коммерческие ОС. Тем не менее киберугрозы сегодня рассматриваются как одна из главных опасностей для современных военных машин развитых стран, боеспособность которых во все большей степени зависит от цифровых систем обмена данными, управления и целеуказания. Рост значимости этих систем демонстрируется и разницей в объеме доступной информации: о стратегических ядерных силах стран, официально входящих в ядерный клуб, и возможностях их боевых зарядов мы знаем куда больше, чем об их военных суперкомпьютерах

http://www.arms-expo…yandex.com

Протяженность арктического побережья России – 22 600 км. На большей его части нет ни дорог, ни людей. Это огромные территории, даже не нанесенные толком на карту. Зимой лютые морозы, полярная ночь, ветры, бураны. Летом – хлябь оттаявшей мерзлоты, да и сколько его, того лета? Если обычным порядком размещать здесь воинские части, Арктические войска проглотят весь военный бюджет, как пирожок, и даже вкуса не заметят.
Правда, и противнику тоже не подвести серьезный воинский контингент – Россия контролирует и Северный морской путь, и воздушное пространство. Впрочем, ни о какой наземной войне в обычном понимании этого слова (кроме Кольского полуострова) речь не идет, поскольку солдатам без специальной подготовки путь в Арктику заказан. А вот действия малыми группами хорошо подготовленного спецназа – дело перспективное. Не обязательно под флагом НАТО – куда удобней действовать с помощью наемников из частных военных компаний (ЧВК), а то и под «крышей» экологических движений.
Супостату просто: сгрузил потихоньку группу на нужном участке Северного морского пути с проходящего судна или скинул с самолета – и дело сделано. А нам как быть? Каким способом гонять незваных гостей на колоссальных, абсолютно безлюдных просторах? Либо держать по всему побережью воинские части и заставы, либо... либо решать проблемы логистики.
Допустим, на нашу территорию проникло нечто. Это нечто надо опознать и обезвредить. А для этого неплохо бы до него добраться. Причем абсолютно все – не только оружие и снаряжение, но и горючее, продовольствие, палатку и печку – надо везти с собой. И при этом действовать быстро, иначе противник выполнит задачу и уйдет, а подоспевшим арктическим войскам останутся только пустые консервные банки.
А дорог здесь нет. То есть вообще нет. Есть некие укатанные тропы – но они зависят от времени года, маршрутов оленеводов и еще множества факторов. Зато полно не нанесенных ни на какие карты распадков, обрывов, плюс такие милые сюрпризы ландшафта, как торосы и полыньи, которые в принципе непредсказуемы. И людей тоже нет, кроме местных оленеводов и обитателей редких поселков и полярных станций.
Распиаренные журналистами покатушки на оленях и собаках – аттракцион для прессы. Олень бегает медленно, нуждается в корме и отдыхе, везет мало. Во время одного из походов наши десантники проверили возможности копытно-рогатых на практике: тройка оленей с каюром и двумя снаряженными десантниками (то есть около 300 кг на санях) прошла аж целых 150 м, после чего один из олешков просто упал. На этом вопрос закрыли.
Автомобиль или вездеход – это другая противоположность. Он большой, много на себе тянет, в нем тепло ехать, но есть недостаток – плохая проходимость. Для него приходится специально выбирать маршрут, а в пургу или при нулевой видимости стоять и пить чай, пока распогодится.
Что же делать? И тут на помощь пришли туристы-экстремалы. Серьезных путешественников по Северу немного – слишком опасный аттракцион. Но в данном случае одна нужная группа существует.
«СЕВЕРНЫЙ ДЕСАНТ» ПРИХОДИТ НА ПОМОЩЬ
Александр Петерман, предприниматель из Нижневартовска, ходит в тундру уже девять лет. Его экспедиции давно переросли экстремальные походы, став целым проектом под названием «Северный десант» (сам Петерман и большая часть его людей – в прошлом военнослужащие ВДВ и спецподразделений).
Первый поход команда совершила в 2008 году, в 2009-м она едва не погибла, после чего ее участники взялись за дело всерьез. В первую очередь стали искать и модернизировать средства передвижения – снегоходы. Основные требования к транспорту: машина должна быть надежной, ремонтопригодной и желательно легкой.
Снегоход – этакий «арктический мотоцикл»: две гусеницы и лыжа-направляющая. Модель, которую использует экспедиция, весит чуть больше 350 кг, скорость – до 50 км/ч, проходимость – замечательная: можно просто идти по азимуту. Пересеченная местность, торосы, даже бич Севера – ледокольный след – для него не препятствие. Может тащить за собой сани весом до тонны. Казалось бы, идеальный вариант, но почему-то канадские спецподразделения на снегоходах уходят в рейд всего на сутки-двое. Может быть, им и хватит, но для наших расстояний это не разговор.
Дело в том, что пойти в тундру даже на очень хорошем заводском снегоходе и с заводским снаряжением – это лотерея. Роковым может стать каждый из множества мелких факторов, которые невозможно выявить ни на одном испытании. Понимание же того, в каком направлении модернизировать технику, дает только многолетний опыт.
– К примеру, ноги на снегоходе открыты, – рассказывает механик группы Дмитрий Фадеев. – При минус 40 градусов боковой ветер проникает в любую щель, даже в незавязанный шнурок (результат – обморожение. – Е.П.). Мы делаем боковую защиту от ветра, ставим лист морозостойкого высокомолекулярного пластика, потому что обычный пластик сломается. Поднимаем ветровое стекло до уровня глаз – в штатной комплектации стекло низковатое, и какая бы у тебя ни была хорошая шапка, встречный ветер все равно задувает. Ставим дополнительные баки, чтобы на заправку уходило меньше времени, с насосом – на ходу просто перекачиваем топливо. Дополнительные расширители лыж, дополнительные фары спереди и сзади. В пургу, в метель видимость меньше 2 м, а сзади раньше были только габаритные огни.
О прицепных санях Дмитрий поведал целую сагу. Напоминаем: в Арктике надо везти с собой абсолютно все (на практике получается до тонны груза на снегоход). Если сани развалятся за 500 км от жилья – это срыв экспедиции. Если за 3000 – это опять же смерть. В последнем походе для эксперимента группа взяла с собой одни сани из авиационного алюминия. Производитель гарантировал 3000 км при нагрузке в 600 кг. Они продержались 800 (при нагрузке 400 кг), а потом просто развалились.
С санями группа мучилась очень долго. Из чего только их не делали. Ни металл, ни пластик на морозе не живут – становятся хрупкими, как сухари, и ломаются. Живет, как ни странно, дерево. Поэтому полозья делают клееные из карагача, ясеня и каменной березы. Соединение со снегоходом – из транспортерной ленты, которая тоже не теряет гибкости на морозе. В последнем походе этот малый кусочек ленты спас жизнь одному из участников. В пургу, при нулевой видимости водитель не заметил четырехметрового обрыва. Человек упал вниз, а снегоход повис на креплении саней. Не выдержи крепление, он упал бы на водителя: 350 кг с высоты в 4 м – гарантированная смерть.
Группа экспериментирует не только с техникой, но со всем, с чем только возможно – с одеждой, питанием, снаряжением. И везде поиск, везде какие-то свои оригинальные наработки. Плюс навыки хождения ночью, в пургу, по торосам, по ледокольному следу, умение не терять друг друга в любой обстановке... В день они могут пройти до 600 км, опыт автономного хождения по тундре – до месяца, а при необходимости они могут продержаться раза в три дольше. Сейчас в своем секторе туризма группа Петермана – лучшая в мире. И они готовы – более того, они хотят и стремятся передать весь свой опыт Министерству обороны.
Обычно в таких случаях говорится с печалью: «Однако министерству этот уникальный опыт не нужен». Но не в этом случае!
Александр Петерман – член Наблюдательного совета Союза десантников России, что облегчает задачу, поскольку он умеет говорить с военными на одном языке. Кроме того, он – действительный член Русского географического общества, председателем которого является Сергей Шойгу. Так что контакт с Министерством обороны состоялся успешно. В феврале 2016 года «Северный десант» провел недельный семинар для воинов спецчастей по выживаемости в условиях Крайнего Севера. Один из участников семинара прошел с группой маршрут.
В этом году с «Десантом» шли уже шесть офицеров спецназа и десантных войск. Задачи их были велики и многообразны. Во-первых, каждый по возвращении сможет стать инструктором в своей части. Не мэтром, но опыт за две недели они получили немалый, есть что передавать. Во-вторых, испытаны образцы вооружения, приборов и техники, предназначенных для действий в высоких широтах. Не забыты и исследование местности, отработка тактических задач…
Вернувшихся из тундры «десантников» встречали не только родные, друзья и журналисты. На встречу с ними приехал член Военно-промышленной комиссии, первый командующий Силами специальных операций Олег Мартьянов, который всегда уделял особое внимание специализированным частям. Тем более Арктические войска создаются в России в первый раз.
Олег Мартьянов высоко оценил результаты похода. Базовая подготовка, полученная офицерами, позволила им адаптироваться к тяжелейшим северным условиям, никто не выбыл. Большая часть вооружения и экипировки тоже прошла испытания более или менее успешно. В любом случае стали видны те препятствия, которые надо преодолеть разработчикам. Кстати, темпы работы очень лихие, сравнимые с предвоенными. Например, год назад участвовавший в походе офицер оценил связь на два с плюсом или три с минусом, а в этом году она получила уже твердую четверку.
Планы у Министерства обороны очень серьезные, можно даже сказать, амбициозные. Сейчас, на первом этапе, основная задача – пропустить через экспедицию тех офицеров, которые смогут у себя в подразделениях работать инструкторами. А в дальнейшем предполагается тестировать штатные боевые подразделения, численностью 15–20 человек.
У Военно-промышленной комиссии – свои задачи. В первую очередь привлечь к работе изготовителей вооружения и снаряжения. Представитель концерна «Калашников» уже побывал в Нижневартовске. На очереди создание специального беспилотника на солнечных батареях (обычные аккумуляторы холода не выдерживают). Ну и, конечно, надо как-то решать проблему снегоходов – экстремалы могут позволить себе ходить на канадских машинах, а российская армия – нет.
Но для всех намеченных целей «Северного десанта» явно маловато. Да и в конце концов у военных свои задачи, а у путешественников – собственные маршруты и планы. Но есть у Александра Петермана одна задумка, которая эти проблемы решит. Он мечтает создать в Нижневартовске учебно-тренировочный центр арктических войск. А почему, собственно, нет? Нижневартовск удобен с точки зрения все той же логистики: здесь есть аэродром, шоссейная и железная дороги. Климат в Сибири достаточно суровый. А когда речь дойдет до полевых испытаний, то можно погрузиться на трейлеры: несколько сотен километров – и ты в тундре. Это гораздо дешевле, чем строить центр на Крайнем Севере.
Проект поддержал вице-премьер Дмитрий Рогозин и, судя по тексту письма, отправленного в Нижневартовск, Министерство обороны тоже, выразив «заинтересованность в создании указанного центра». Есть надежда, что в ближайшее время будет принято решение о его строительстве, но уже сейчас «Северный десант» сэкономил России не только большие деньги, но и самое важное – время. По признанию Олега Мартьянова, без нижневартовцев подготовка спецназа затянулась бы как минимум на пять-шесть лет.

---

Елена Прудникова