Белоруссия: Несбывшаяся «центральноевропейская» мечта

Белоруссия: Несбывшаяся «центральноевропейская» мечта
Источник: http://regnum.ru/news/economy/2095746.html

 Кризис в Белоруссии, начавшийся в 2014 году, набирал обороты в 2015 году, устремившись в год 2016-й. Ситуация осложнялась политическими рисками — внутренними и внешними.

Позиционируя себя как «центр Европы» и «центральноевропейскую страну», руководство постсоветской республики заявило курс на построение особенной «белорусской модели» социально-экономического развития — «рыночного социализма».

[spoiler=Полный текст] Кризис в Белоруссии, начавшийся в 2014 году, набирал обороты в 2015 году, устремившись в год 2016-й. Ситуация осложнялась политическими рисками — внутренними и внешними.

Позиционируя себя как «центр Европы» и «центральноевропейскую страну», руководство постсоветской республики заявило курс на построение особенной «белорусской модели» социально-экономического развития — «рыночного социализма». Разработчики концепции «идеологии белорусского государства» заявили о намерении «взять всё лучшее» от капитализма и социализма, вознамерились провести модернизацию доставшегося от Советского Союза наследства и догнать страны «первого мира» под советской символикой, подвергнутой незначительным стилистическим изменениям.

Стоит отметить, что теория социализма в классическом варианте противопоставляет себя либерализму, лежащему в основе капиталистической системы. Социализм подчёркивает ориентацию не только на нужды широких масс населения, но также декларирует возможность развития без потрясений и кризисов. Как показывает практика нынешнего кризиса в Белоруссии (а также предыдущего — 2011 года), белорусский «рыночный социализм» не может существовать без кризисов.
«Нам нужен истинный либерализм», — убеждал студентов Лукашенко в декабре 2012 года. Приверженность этому тезису можно было наблюдать на практике во время нынешнего кризиса.
Начало 2015 года стало продолжением последнего квартала 2014-го, на который пришёлся очередной валютный кризис. В итоге состоялась фактическая девальвация белорусского рубля, не допустить которой Александр Лукашенко обещал и в начале, и в конце 2014 года.
Введение в декабре 2014 года «налога на валюту», существовавшего в самых отсталых странах других континентов, сопровождалось курьёзными ситуациями. Например, на табло обменных пунктов курса покупки иностранной валюты превышал курс её продажи, что объяснялось наличием 30%-го «рекомендованного» Нацбанком сбора с продажи иностранной валюты. Коллапс на валютном рынке дополнялся ажиотажным спросом на импортные товары, дестабилизировавшим потребительский рынок.
С ажиотажем Совмин и Нацбанк боролись разными методами, делая упор на административные меры. Повышение ставки рефинансирования, ограничения кредитования и продажи инвалюты, запрет на повышение цен на товары и услуги — эти и другие меры дали комплексный эффект. С 8 января в Белоруссии был отменён «налог на валюту» при приобретении её юрлицами на фондовой бирже, а с 9 января был отменён сбор при покупке иностранной валюты населением и повышена ставка рефинансирования на 5% до 25% годовых. Курс белорусского рубля был привязан к «корзине валют», причём доля российского рубля в ней была повышена до 40% (30% доллар и 30% евро). Состоявшаяся девальвация сократила спрос на валюту со стороны населения, предприятия реального сектора были поставлены перед фактом неподъёмных ставок кредитов. Однако последствия «чёрной пятницы 19 декабря» проявляли себя на протяжении всего 2015 года.
С начала года правительство и Нацбанк сосредоточились на реализации пакета антикризисных мер, стремясь закрепить успех январской стабилизации. Попытки административно ограничить рост цен привели к закономерному результату: цены выросли, а финансовое положение субъектов хозяйствования ухудшилось. Ассортимент товаров заметно сократился: продавцы, закупившие импортные товары и комплектующие за валюту, предпочитали придерживать их на складах до отмены моратория, но не торговать себе в убыток.
В середине января руководство Белоруссии начало отменять мораторий на рост цен. Данная мера стимулировала подорожание продуктов питания и других товаров. Пропорционально росту цен снижалась покупательская способность белорусов. Ситуацию смягчало падение мировых цен, в том числе на нефтепродукты.
В феврале Минторг и Минэкономики Белоруссии опубликовали очередные совместные «разъяснения» по вопросам формирования (определения) цен. Документы датированы 30 января 2015 года и вступали в действие с 3 февраля, проинформировала пресс-служба Минторга. Новые правила дополняли предыдущие «разъяснения» от 15 января 2015 года и были направлены на реализацию поручений Александра Лукашенко и Совмина «по недопущению необоснованного роста цен и обеспечению потребительского рынка необходимым ассортиментом товаров». Согласно пояснениям, «при соблюдении юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями приведенных ниже рекомендуемых правил формирования (определения) цен к данным субъектам не будут применяться меры ответственности, предусмотренные постановлением Совета министров Республики Беларусь от 19 декабря 2014 года № 1207». Напомним, данным постановлением был введён пресловутый мораторий на повышение цен. Постановлением №250 от 31 марта правительство Белоруссии окончательно отменило объявленный в декабре 2014 года мораторий на повышение цен и тарифов. При этом сдерживался рост зарплат.
Выступая 15 января на внеочередной сессии Национального собрания Александр Лукашенко заявил, что при выводе Белоруссии из кризиса правительству следует реализовать меры жесткой экономии и повысить эффективность экономики, причём с опорой на собственный силы. «Поэтому вопрос №1, не новый вопрос — диверсификация экспорта. Если и есть что-то новое в этом, то это надо сделать мгновенно, потому что времени на это нет. И этот процесс пошел», — говорил он.
Проблема диверсификации, судя по данным Белстата, Нацбанка и Гостаможкомитета за 2015 год, решена не была. Более того, по ряду приоритетных направлений, определённых властями Белоруссии, произошёл спад внешней торговли. Данное явление было обусловлено кризисом белорусской экономики, продемонстрировавшей падение производства и экспорта, а также сокращение импорта. В случае потребительского импорта ключевую роль сыграло падение покупательской способности населения. В 2014 году импорт потребительских товаров в Белоруссию вырос на 18,6% до $9,3 млрд, а в 2015 году он резко упал, но ещё больше упал импорт промежуточных товаров. Правительство Белоруссии стимулировало сокращение потребительского импорта административными мерами.
Промежуточный импорт сокращался из-за спада производства. После кризиса 2011 года руководство Белоруссии осознало опасность «вымывания» оборотных средств, «замораживания» их в складском неликвиде, однако не смогло преодолеть инерции директивного управления. Главным показателем работы предприятий по-прежнему являлось выполнение доведённого до них плана производства, и при расчёте ВВП также учитывались объёмы производства. Таким образом, показатели продаж уходили на второй план, а формально произведший больший объём неликвида выглядел лучше, чем снизивший объём производства до уровня, соответствующего конъюнктуре рынка.
Точечный кратковременный рост экспорта белорусских товаров и услуг на новые рынки не имел ничего общего с успехом стратегии диверсификации. Сиюминутные достижения, обусловленные реализацией отдельных проектов, не являются надёжным основанием избранной руководством РБ стратегии. Правительство Белоруссии прекрасно осознаёт, что за пропагандистской шумихой вокруг роста на десятки и сотни процентов экспорта на нетрадиционные рынки в действительности скрывается рост в физическом и денежном выражении с нуля или показателей потребления белорусского посольства в далёкой стране. Не случайно сайты посольств Белоруссии во многих странах либо годами не обновляются, либо заполняются пропагандистским хламом, на основании которого невозможно сделать объективные выводы о состоянии двусторонних отношений не только в торгово-экономической, но и других сферах.
В Белоруссии нет кризиса, заявил 31 марта Александр Лукашенко в интервью медиахолдингу «Блумберг». По его словам, ситуация на валютном рынке Белоруссии после «недевальвации» зимой 2014/2015 года стабилизировалась и Нацбанк не тратил ЗВР на поддержание курса белорусского рубля, при этом с галопирующей инфляцией власти Белоруссии не справлялись. Он посетовал на сильную зависимость Белоруссии от России, отметив опоздание с диверсификацией экспорта, и констатировал, что санкции США и Евросоюза в отношении официального Минска были эффективными.
ЕС и США временно ослабили санкции в отношении официального Минска. Такое решение было принято после президентской кампании в Белоруссии, завершившейся в октябре 2015 года. Четырёхмесячный мораторий на применение санкций истечёт в феврале 2016 года. Александр Лукашенко ставил цель добиться полной отмены санкций, однако ни ряд услуг Западу, ни интенсивные переговоры МИД РБ не позволили достичь этой цели. Представители официального Минска старались убедить население постсоветской республики в том, что они могут вести с Западом «диалог на равноправной и взаимоуважительной основе».
Заявления об отсутствии кризиса в 2015 году, как и во время кризиса 2011 года, выглядели нелепо. Целевая аудитория таких посланий осталась неясной. Если данные по отельным предприятиям и отраслям в СМИ можно было списать на частные случаи («недоработки на местах») и ангажированность изданий, то даже своеобразно собранные и поданные данные официальной статистики игнорировать становилось всё сложнее. В итоге кризис признали первые лица постсоветской республики, но с оговорками: проблема не в «белорусской модели» («социально ориентированной рыночной экономике») и методах управления ею, а во внешних влияниях. При этом ссылки на «мировой кризис» иллюстрировались ситуациями в России и на Украине.
Официальный прогноз на 2015 год оказался досрочно провален. Уже летом в правительстве констатировали недостижимость реализации важнейших показателей, прежде всего — по ВВП. Более того: Совмин и Нацбанк стали оперировать другими прогнозными данными, нежели те, которые утвердил Александр Лукашенко. Например, в утверждённом руководителем постсоветской республики официальном прогнозе был запланирован предельный годовой рост инфляции на 12%, тогда как в документах Нацбанка и Совмина стало фигурировать пороговое значение 20%. Однако сложившаяся ситуация была (и остаётся) нормальной для Белоруссии, руководство которой имеет многолетнюю практику безответственных заявлений, обусловленных политической конъюнктурой и нуждами пропаганды. Никто не заставлял Александра Лукашенко из года в год подписывать официальные прогнозы, которые регулярно не сбывались, становясь поводом для сатиры.
Подводя итоги года, правительство Белоруссии констатировало: из девяти важнейших параметров прогноза выполнено четыре. Однако даже выполнение четырёх либо вызывало сомнения (например, по инфляции), либо не давало повода для оптимизма (например, положительное сальдо внешней торговли в $205 млн). Дефицит счета текущих операций платежного баланса сократился ценой резкого падения производства, экспорта и импорта. Ставки по кредитам снизились, но были недоступны большинству предприятий реального сектора, отчаянно призывавших Александра Лукашенко снизить стоимость кредитных ресурсов и оказать «поддержку».
Доведённые до облисполкомов и Мингорисполкома планы были провалены. Минстройархитектуры выполнен только один из 14 доведенных показателей, Минпромом — 2 из 12, Минсельхозпродом и «Беллесбумпромом» — 2 из 10, а госконцерн «Беллегпром» не выполнил ни одного прогнозного показателя. Столь плачевные итоги стоит оценивать в контексте проводимой властями постсоветской республики политики, в которой важное место отведено агрессивному протекционизму (вплоть до применения запретительных пошлин и инициирования торговых войн) и модернизации (с инвестированием бюджетных миллиардов в деревообработку и другие проекты). Десятки триллионов белорусских рублей оказались заморожены в «неликвиде», поэтому не теряла своей актуальности проблема «разгрузки складов».
Провал модернизационных планов вслед за цементными заводами в 2015 году демонстрировала деревообработка. Александр Лукашенко 22 октября озадачил участников совещания по проблемам модернизации белорусских деревообрабатывающих госпредприятий вопросом: «Что будем делать дальше?». Главный вопрос, ответ на который представили участники совещания — причины, по которым провалилась госпрограмма модернизации белорусской деревообработки. Как сообщили чиновники, около $2 млрд было направлено на модернизацию девяти госпредприятий, но должной отдачи не было и «государственные люди» не придумали ничего лучше, чем переложить ответственность за свои ошибки на плечи налогоплательщиков, а также прибегнуть к банальному протекционизму.
Заявленный властями курс на модернизацию и внедрение инноваций не решил хронических проблем белорусской экономики. Производительность труда в Белоруссии почти в пять раз ниже, чем в Евросоюзе, по многим другим показателям постсоветская республика отставала не меньше. Мероприятия по энергосбережению и эффективности дали положительный результат, однако по показателю энергоемкости по ППС белорусская экономика почти на 20% отставала от среднемирового уровня. Материалоемкость продукции промышленности постсоветской республики снижалась на считанные проценты, тогда как требовалось снижение на десятки процентов. Мечта догнать наиболее развитые страны мира по данным показателям в тех условиях, в которых оказалась Белоруссия, выглядела неправдоподобно.
Наглядной иллюстрацией несостоятельности утверждений госагитпропа постсоветской республики о якобы имевшихся преимуществах «белорусской модели» перед «кланово-олигархической Россией» стала деградация промышленного сектора, целых отраслей, составлявших гордость БССР и СССР и таких некогда известных даже за пределами Советского Союза предприятий, как «Горизонт», «Мотовело», МЗОР и многих других. По данным Белстата, в 2015 году количество убыточных предприятий выросло более чем наполовину, а сумма их чистого убытка выросла более чем в два раза. Убыточные предприятия стали следствием упущенной выгоды модернизации и кооперации. Параллельно с убыточностью госпредприятий росли их неплатежи за электрическую и тепловую энергию, что особенно ярко проявлялось в отчётности предприятий Минпрома и Минстройархитектуры, госконцернов «Беллесбумпром» и «Беллегпром». По итогам года за потреблённую энергию не рассчиталось около 9% коммунальных предприятий. По данным ГПО «Белэнерго», за 2015 год уровень оплаты за электрическую и тепловую энергию составил 95%, а задолженность выросла более чем в 3,6 раза. Но ещё большую тревогу вызывали отчёты, согласно которым по сравнению с предыдущим годом сократилось количество новых организаций при росте процента ликвидировавшихся субъектов хозяйствования.
Налоги и сборы обеспечили более 70% доходной части бюджета 2015 года. Важнейшим из них был НДС, обеспечивавший почти 25% доходов консолидированного бюджета и позволявший вести госрасходы. Одновременно НДС обременял белорусский бизнес, тщетно просивший уменьшить размер данного налога для выравнивания условий конкуренции в Евразийском союзе. Доходы консолидированного бюджета обеспечивались организациями (182,2 млрд бел. руб. или 94,3%). При этом организации госсектора перечислили 96,4 трлн бел.руб., что указывало на роль госсектора в белорусской экономике.
Инфляция в Белоруссии набирала обороты. По имевшимся по состоянию на конец года опубликованным данным Белстата, индекс потребительских цен на товары и услуги в ноябре 2015 года по сравнению с декабрём 2014 года вырос на 10,7%. Рост инфляции за январь-ноябрь 2015 года к январю-ноябрю 2014 года составил 13,7%. Особенно подорожали услуги — на 21,9%. Непродовольственные товары подорожали на 11,7%, продовольственные товары подорожали на 12,2%. Например, сахар вырос в цене почти на четверть (доля импортного сахара на внутреннем рынке ничтожно мала), а услуги ЖКХ — почти на треть (как и в случае с сахарными заводами, их производили госпредприятия).
По итогам года выяснилось, что рост инфляции (при сравнении 2015 года к 2014 году) составил 13,5% в целом, в том числе: продовольственные товары подорожали на 12,1%, непродовольственные товары — на 11,7%, а услуги — на 21,3%. Сравнение декабря 2015 году к декабрю 2014 года выявило рост потребительских цен на 12%: продовольственные товары подорожали на 11%, непродовольственные товары — на 11,5% и услуги — на 15,7%.
Ставка рефинансирования Нацбанка Белоруссии, установленная 09.01.2015 г. и действовавшая до конца года, составляла 25% годовых (предыдущая, введенная 13.08.2014 г., была 20% годовых). Дорогие кредиты нанесли сильный удар по реальному сектору экономики и госпредприятия с ещё большим усердием стали просить о «поддержке», которая оказывалась по линии госбанков. Дело дошло до полусекретных президентских указов и правительственных постановлений, которыми был увеличен лимит госдолга и выделены деньги на спасение крупных госпредприятий. Помощь понадобилась модернизированным на «связанные» китайские кредиты цементным заводам, стеклозаводам, предприятиям по производству стройматериалов и многим другим.
Банковский сектор Белоруссии, работавший в условиях кризиса с 2014 года, в 2015 году продолжал сокращение прямого кредитования реального сектора белорусской экономики. Власти постсоветской республики, ранее требовавшие кредитовать госпредприятия, старались минимизировать риски комбанков, активы и пассивы которых на фоне кризиса, усилившегося к концу года, сокращались.
Часть финансирования госпрограмм осуществлялась через специально созданный «Банк развития Республики Беларусь», но и комбанки не остались в стороне, кредитуя убыточные и низкорентабельные госпредприятия под гарантии правительства. Продолжение кризиса в 2015 году сопровождалось продолжением сокращения валютного кредитования предприятий со стороны комбанков. Правительство фактически выступило посредником, беря кредитные ресурсы в комбанках и предоставляя их госпредприятиям в белорусских рублях. По оценкам экспертов, такая политика, проводимая Совмином и Нацбанком, не сможет продолжаться долго. Ожидается снижение ставки рефинансирования Нацбанка во II квартале 2016 года.
Судя по состоянию госдолга и продолжающемуся падению экономической активности, а также ряду других факторов, Александр Лукашенко будет трудно устоять перед соблазном традиционного решения клубка проблем. Поэтому высока вероятность включения «печатного станка» и раскручивания «инфляционно-девальвационной спирали» в 2016 году.
По итогам 2015 года белорусский «зайчик» вошел в пятёрку мировых лидеров по обесцениванию — его опередили только азербайджанский манат, казахстанский тенге и замбийская квача. Последнюю позицию в пятёрке заняла украинская гривна, девальвация которой составила 52,21%, тогда как белорусского рубля — всего 56,70% (Bloomberg, сравнивались официальные курсы нацбанков, а не в обменных пунктах валют). Для сравнения: в России, также граничащей с «постмайданной» воюющей Украиной, курс национальной валюты снизился на 29,55%, а в Приднестровской Молдавской Республике остался неизменным.
Столь стремительное падение курса «зайчика» формально вписывается в своеобразное девальвационное соцсоревнование на постсоветском пространстве. Но на самом деле раскрутка девальвации белорусского рубля обусловлена, с одной стороны, объективным состоянием белорусской экономики, а с другой стороны — даже не скрываемым властями постсоветской республики стремлением использовать девальвацию как инструмент стимулирования экспорта. В итоге «инфляционно-девальвационная спираль» раскручивалась на протяжении всего 2015 года.
Девальвация белорусского рубля осуществлялась под воздействием как объективных, так и субъективных факторов. Особенностью белорусского валютного рынка является его слабая развитость и полная зависимость от вмешательства властей в курсообразование. Совмин, Нацбанк и другие госорганы декларировали либерализацию валютного рынка и «свободное» формирование курса белорусского рубля к основным валютам, однако на практике проводили жёсткую политику «в ручном режиме».
По итогам 2015 года можно констатировать очередной крах валюты постсоветской республики. Даже без учёта особенностей столь губительной для репутации «первого лица» пресловутой «недевальвации» конца 2014 — начала 2015 гг., официальные данные курса белорусского рубля на сайте НБРБ демонстрируют падение курса «зайчика» почти наполовину. Если на 1 января 2015 года Нацбанком $1 оценивался в 11,9 тысяч белорусских рублей, то 31 декабря 2015 года — уже в 18,569 тысяч белорусских рублей.
По оценкам независимых экспертов, власти Белоруссии продолжат стремительную «плавную девальвацию» в 2016 году. На это же указывает выработка Совмином и Нацбанком сценариев, в которых фигурируют совершенно другие цифры, чем в официальном прогнозе на 2016 год, под которым едва успели высохнуть чернила Александра Лукашенко. Именно на альтернативные сценарии ориентируются Минэкономики, Минфин и другие госорганы. Уже в конце декабря — то есть менее чем за месяц после подписания указов №504 и №505, чиновники обсуждали неадекватность важнейших показателей официального прогноза, опасность ориентации на расчёты республиканского бюджета исходя из очевидно заниженного курса доллара США (что было всем понятно ещё до подписания документа), необходимость «урезания» расходных статей бюджета (предлагались сокращения социальных расходов, отказ от индексации и другие меры).
Правительство Белоруссии не скрывало своей заинтересованности в ослаблении курса белорусского рубля для «поддержки» экспортёров и нет оснований считать, что в 2016 году будет реализована иная стратегия. Нацбанк Белоруссии лишь номинально является независимым госрегулятором, фактически являясь придатком Администрации президента, а неравнодушие Александра Лукашенко к печатному станку не нуждается в дополнительных обоснованиях. Таким образом, в 2016 году обесценивание белорусского рубля продолжится со всеми вытекающими из этого последствиями.
Государственный долг Белоруссии за 2015 год вырос на 66,4% до $17,7 млрд (328,6 трлн белорусских рублей или 32,5% ВВП при пороговом значении 45%). Внешний госдолг по итогам года составил $12,4 млрд (22,7% ВВП при пороговом значении 25%), сократившись всего на 1,1%. Внутренний госдолг Белоруссии оценен в 97,4 трлн белорусских рублей (9,8% ВВП при пороговом значении 20%) — то есть вырос почти в два раза.
По данным Минфина РБ, в январе-декабре официальный Минск привлёк внешние госзаймы на сумму $2,1729 млрд: $1,5719 млрд — правительства и банков России; $528,1 млн — банков Китая; $72,9 млн — МБРР. Погашение внешнего государственного долга с начала 2015 года составило $2,0164 млрд: $1, млрд — еврооблигации; $300,0 млн — правительство РФ; $353,1 млн — Евразийский фонд стабилизации и развития (бывший Антикризисный фонд ЕврАзЭС); $147,7 млн — банки КНР («связанные кредиты»); $75,9 млн — МВФ; $115,2 млн — банки Венесуэлы (за демонстрацию «нефтяной независимости» от РФ в авантюре с танкерами из Южной Америки); $20,9 млн — МБРР; $3,6 млн — США.
Выпускались гособлигации и для внутреннего рынка, однако опасность создавали, прежде всего, внешние заимствования, из которых государственные обязательства перед внешними кредиторами составляли относительно небольшую часть. Тем не менее, совокупный госдолг составил 22,7% к ВВП при пороговом значении 25%. На обслуживание и погашение внешнего госдолга было направлено 7,9% общего объёма валютной выручки при пороговом значении 10%.
Корпоративный долг также был проблемным, учитывая роль госсектора в экономике и ограниченность внутренних ресурсов. Внутренний госдолг составил 9,8% к ВВП при пороговом значении этого показателя, определённого для себя руководством постсоветской республики, в 20%. С внутренней задолженностью помогала бороться «плавная девальвация», осложняло обстановку бегство капитала и очень низкий приток ПИИ.

«В Уфе члены правительства, которые этим вопросом занимаются, мы дали себе клятву. Я не говорил об этом раньше и думал, что вообще не говорить. Но коль затронули тему: мы за пять лет решим проблему долгов, — сообщил 4 августа прессе Александр Лукашенко, рассказывая о планах и взятых на себя обязательствах в ходе июльских саммитов ШОС и БРИКС в Уфе. — И в течение пяти лет мы планируем, рассчитавшись по долгам в течение пяти лет, никогда не заимствовать — обходиться без заимствований».
Принимая 9 ноября с докладом главу Минфина, Александр Лукашенко потребовал сократить темпы наращивания внешнего госдолга, минимизировать проценты по привлекаемым внешним займам и запретил брать межгосударственные кредиты под 7−8%. В частности, он сказал: «Если это коммерческий кредит — другое дело, 7−8% это нормально. Но брать золотовалютные резервы, такие деньги дорогие, я считаю неприемлемым».
В 2015 году валютные поступления в постсоветскую республику составили $33 млрд, что на $10 млрд или на 23,4% меньше, чем в 2014 году. Резкое сокращение валютной выручки стало следствием резкого падения экспорта белорусских товаров почти на четверть или на $8,5 млрд в денежном выражении. Экспорт услуг в 2015 году также резко упал — на 14,9% или $1,05 млрд в денежном выражении (до $6 млрд). В прежние годы положительным сальдо экспорта услуг удавалось компенсировать отрицательное сальдо в торговле товарами.
По состоянию на 1 января 2015 года валовой внешний долг Белоруссии составил $40,0614 млрд (52,8% ВВП). На 1 января 2014 года данный показатель составлял $39,6211 млрд (54,4% ВВП). Внешний долг государственного сектора в расширенном определении и внешний долг частного сектора, гарантированный государством на 1 января 2014 года составил $21,677 млрд, а на 1 января 2015 года — уже $23,212 млрд, но к 1 октября 2015 года сократился до $22,384 млрд. Для сравнения: в 2007 году внешний госдолг Белоруссии был менее $600 млн, внутренний госдолг был также ниже, однако затем ситуация стала радикально меняться. При этом большую часть внутреннего госдолга правомерно рассматривать как часть закамуфлированного внешнего госдолга, т.к. внутренняя задолженность формировалась перед филиалами российских компаний и позволяла публиковать формально приглядную отчётность.
За 2014 год ЗВР Белоруссии сократились на $1,6 млрд (в определении МВФ) или на 23,9% — то есть почти на четверть, что указывало на большие проблемы, которые руководству постсоветской республики предстояло решать в кризисном 2015 году. За I полугодие 2015 года ЗВР сократились на 8,7% до $4,621 млрд по состоянию на 1 июля.
Золотовалютные резервы Нацбанка Белоруссии за 2015 год сократились на $883,3 млн и составили в определении МВФ $4,1758 млрд — то есть был нарушен показатель, зафиксированный в указе Александра Лукашенко №551 от 1 декабря 2014 года «Об утверждении Основных направлений денежно-кредитной политики Республики Беларусь на 2015 год». Согласно данному документу, ЗВР НБ РБ по итогам года должны были сохраниться на уровне начала года ($5,0591млрд). Примечательно, что резко сократились не только активы в иностранной валюте, но и запас монетарного золота. Нацбанк постсоветской республики объяснил сокращение ЗВР направлением $6 млрд на обслуживание госдолга и уменьшением стоимости золота.
Отток денег населения с депозитов усилился к концу года. Вклады физлиц в белорусских рублях теряли привлекательность и частью перетекли в инвалютные вклады. Под конец 2015 года стали таять депозиты населения и в иностранной валюте. Традиционно доллар США играл роль неофициальной белорусской валюты, выполняя функции, с которыми не справлялся или хуже справлялся белорусский рубль. Попытка властей наказывать продавцов, указывавших сравнение цен в «белке» и «баксах», была воспринята болезненно и продавцами, и покупателями, не повысив авторитета ни руководства постсоветской республики, ни её руководства.
Проведение деноминации в условиях высокой инфляции и девальвации белорусского рубля представилось руководству постсоветской республики неотложной мерой. Психологическая усталость от обилия нулей в Белоруссии едва ли не большая, чем от некоторых неизменных явлений в политической системе. Официальными миллионерами в постсоветской республике являются даже пенсионеры и аспиранты, а в расчеты бюджетов ведутся в квадриллионах. Тем не менее, согласно соцопросам и мнениям экспертов, заявленная на 2016 год деноминация представляется мерой преждевременной и даже пропагандистской.
Налог на банковские вклады стал неприятной неожиданностью для белорусов, привыкших играть в финансовые игры со строителями «рыночного социализма». Александр Лукашенко 11 ноября подписал декрет №7 «О привлечении денежных средств во вклады (депозиты)». Декретом договоры срочного и условного банковского вклада (депозита) подразделяются на безотзывные (договоры, не предусматривающие возврат вклада до истечения срока возврата вклада) и отзывные (предусматривающие возврат вклада до истечения срока возврата вклада). В итоге Лукашенко обложил подоходным налогом доходы от депозитов — размещённые на срок до года вклады в белорусских рублях и размещённые сроком до двух лет вклады в иностранной валюте. Таким образом, руководство постсоветской республики надеялось «связать» фактически спекулятивный капитал и трансформировать его в «длинные кредиты». При этом ставка по депозитам устанавливалась весьма привлекательная (например, 4−4,5% годовых в долларах и евро, что в полтора-два раза больше, чем во многих странах ЕС).
ВВП Белоруссии по итогам 2015 года сократился на 3,9% к уровню 2014 года (по первой оценке Белстата). В денежном выражении ВВП составил 869,7017 трлн белорусских рублей ($46,836 млрд по курсу Нацбанка на 31 декабря 2015 года). Сфера производства в структуре ВВП заняла 41,4%, сфера услуг заняла 47,4%, а чистые налоги на продукты составили 13,7%.
Промышленное производство за 2015 год сократилось на 6,6%, а сельхозпроизводство — на 2,8%. Инвестиции в основной капитал упали на 15,2% к уровню 2014 года. Строительно-монтажных работ (включая работы по монтажу оборудования) выполнено меньше на 10%. Затраты на приобретение машин, оборудования, транспортных средств сократились на 25,2%. Ввод в эксплуатацию жилья за счет всех источников финансирования оценён в 5,0584 млн кв. м общей площади — на 8,4% меньше, чем в 2014 году, в том числе с господдержкой введено 1,6128 млн кв. м (68,6% от уровня 2014 года). Розничный товарооборот увеличился на 0,2%, а оптовый снизился на 4,4%. Сократился пассажирооборот и грузооборот, общий объём внешней торговли (и экспорт, и импорт), резко выросли показатели внешней и внутренней кредиторской и дебиторской задолженностей.
По данным Белстата, за 2015 год просроченная задолженность субъектов хозяйствования по кредитам и займам выросла в 2,25 раза до 14,8 трлн белорусских рублей. Общий объём задолженности по кредитам и займам вырос в 1,5 раза к уровню 2014 года и составил 567,9 трлн белорусских рублей. Внешняя просроченная кредиторская задолженность выросла на 54,8% до 11,9 трлн, внешняя просроченная дебиторская задолженность выросла в 1,77 раза до 10,45 трлн белорусских рублей.
Спад промышленного производства сопровождался резким ухудшением финансовых показателей флагманов белорусского машиностроения, пищевой промышленности и других представителей реального сектора. По данным Минфина, в пятёрку лидеров по убыточности вошли такие флагманы белорусской промышленности, как «Гомсельмаш», «Белорусский металлургический завод», «Минский тракторный завод», «Гомельстекло», «Минский автомобильный завод». Среди лидеров значится и «Светлогорский целлюлозно-картонный комбинат», где на «связанный» китайский кредит реализуется инвестиционный проект строительства завода по производству беленой сульфатной целлюлозы (реализует «дочка» китайской SINOMACH — САМСЕ), и «Белорусский цементный завод», где модернизация была осуществлена ранее китайскими компаниями на «связанные» китайские кредиты, и «Амкодор», и «БАТЭ», и ряд других госпредприятий.
Пятёрку лидеров по прибыли возглавили госмонополист «Беларуськалий», «дочка» российского «Газпрома» — «Газпром трансгаз Беларусь», Мозырский НПЗ, «Банк развития Республики Беларусь» и «Гомельтранснефть Дружба». В десятку наиболее прибыльных вошли также фигурировавшие в публикациях на украинскую тематику предприятия белорусского ВПК — минский «Пеленг» и барановичский 558-й авиаремонтный завод.
Пока руководство Белоруссии делало заявления на тему структурных реформ, происходили необратимые структурные изменения белоруской экономики, выражаясь в деградации конкретных предприятий и целых отраслей, на что обратили внимание белорусские и российские экономисты. Так, Ярослав Романчукконстатировал: «Телевизионная отрасль в Белоруссии уже мертва — как и часовая, как и бытовой электроники. Это всё мертвецы — производители телевизоров, велосипедов и др. Они вовремя не адаптировались к рынку».
Спасение госпредприятий производилось в полусекретном «ручном режиме». Президентские указы и правительственные постановления чрезвычайного характера издавались один за другим, перекладывая ошибки госуправления на карманы налогоплательщиков. Так, 24 декабря Александр Лукашенко подписал указ № 520 о спасении госпредприятия «Стеклозавод «Неман» (Гродненская область) и распоряжение № 218 о спасении госпредприятия «Гродненский стеклозавод». Председатель Совмина 30 декабря подписал постановление №1114, согласно которому проценты по кредитам гродненского стеклозавода будут погашаться за счёт госбюджета, а кредитору в лице «БПС-Сбребанк» (белорусская «дочка» российского банка) будут предоставлены гарантии возврата долга предприятия. Также 30 декабря Андрей Кобяков подписал постановление №1116 о предоставлении госгарантий двум крупнейшим госбанкам — «Беларусбанку» и Белагропромбанку», которым госпредприятие «Гомельстекло» задолжало 194 млн евро по кредитам, выданным в 2008—2013 годах на реализацию инвестиционных проектов.
Ещё до кризиса положение многих госпредприятий было далеко не благополучным. Например, «Стеклозавод «Неман», который является градообразующим для Берёзовки Лидского района Гродненской области, от банкротства спасала только искусственная поддержка бюрократии уровня республики и области. Решение проблем данного актива и проработка альтерантивного сценария социально-экономического развития Берёзовки подменялись мерами, напоминающими частичное снятие симптомов тяжелой хронической болезни. При обострении кризиса в 2015 году зарплаты на предприятии снизились до $150 в месяц, однако работникам и её ещё надо получить, стараясь изб