Я служил срочную на 300-м комплексе в Подмосковье. Наш дивизион стоял возле деревни Рогачёво на территории бывших позиций С-25. Вся техника дивизиона размещалась на площади 1-й или 2-х пусковых С-25.
28 мая 1987 года, четверг, около 22 часов нас подняли по готовности.
Поставили ДШК, выдали к нему боевые патроны.
Получили команду: "Два гудка сирены будет означать подготовку к пуску ракет, если услышите – все в укрытие".
К середине ночи отбой.
А на следующий день узнали про Руста.
Вот, что нам на политзанятиях говорили:
1. Полет Руста был не единственным нарушением воздушной границы в тот день, иностранные военные самолеты несколько раз вторгались на значительную глубину на территорию СССР и на других участках границы. Все это выглядело как комплексная провокация-проверка ПВО СССР, и когда ситуацию посчитали критичной, то стали поднимать по готовности силы ПВО внутри страны.
2. Для проверки поднялись истребители, но команды сбить не было. «Летчик все запрашивал разрешение сбить, хотел еще одну звездочку на погоны, но добро не дали» – рассказывал нам наш офицер.
3. Руст при полете над территорией СССР учитывал возможности и конфигурацию радиолокационного поля, его маршрут пролегал там, где его было сложнее засечь.
4. На маршруте Руста, в месте, где он пропал с радаров, а затем вновь появился, нашли пустые бочки из-под авиационного топлива, и была версия, что он садился для дозаправки. Кажется это было у Чудского озера, и когда он опять взлетел, то его приняли за стаю птиц с озера.
5. И самое невероятное, что я услышал от нашего капитана, что принять решение на сбитие запрещали «люди в штатском», которые на некоторых пунктах управления оказались возле дежурных офицеров. Это выглядит полным бредом, но что услышал, то и рассказываю.