Марксизм как маразм

Давно наблюдаю в рунете забавные (но небезобидные) игрища нанайских мальчиков. 
Одни постят откровеннейшую хрень, на которую могут вестись только самые конченные необразованные ублюдки. Один мой знакомый - помощник местного авторитетного бизнесмена (пережившего и лихие 90-е, и сытые 2000-е, и санкционные 2010-е) - по его собственным словам, "скуривший букварь за углом школы" и жизнь постигавший в зданиях с маленькими окнами в клеточку, послушав дичь, которую нёс один из молодых манагеров по продажам подконтрольной их шефу точки, ипанутый на тартарии, сделал простой вывод: "Заткни ипало, сказочник. Иначе проповедовать будешь с трудовой в кармане на бирже труда".

А вот другие с жаром громят этих убогих альтернативщиков, и зарабатывают на этом авторитет у неискушённой части публики. А вот используют этот авторитет уже на проповеди другого маразма - марксистского.
Так вот, дорогие мои, знайте, что, если некто говорит, что он марксист, то (первое) не давайте ему денег в долг, ибо он дебил, а ещё лучше (второе) держитесь от него подальше и не ведите с ним больше разговоров на высокоинтеллектуальные темы - горбатого только могилка исправит.
Теперь кратко и на пальцах, почему марксизм - это маразм.

Марксизм претендует на теорию, максимально всеобъемлюще объясняющую механизмы истории, общественных изменений. Но для этого необходимо хотя бы адекватно описывать само общество. Или, как писал Фернан Бродель, - "Прежде, чем объяснить, нужно хотя бы описать".
История для Маркса есть борьба - борьба классов. Рабов и рабовладельцев, крепостных и феодалов, пролетариата и буржуазии. Но всё бы хорошо, если бы классы были реальной социальной общностью. А они оказываются номинальной и виртуальной. При ближайшем рассмотрении оказывается, что эти самые классы резво расползаются по разным углам как тараканы на свету.
Начнём с рабов. Отправляю вас во вражескую википедию для ознакомления с азами: рабы - это очень геморройная рабсила, т.к. у неё исключительно низкая мотивация к труду. Экономите на зарплате, зато проигрываете на надсмотрщиках. Поэтому рабский труд во сколько-нибудь значимых объёмах использовался в мировой истории очень непродолжительное время и на очень ограниченной территории: в Аттике (Афины) и в Италии (Рим) и то только в отдельных отраслях тогдашнего народного хозяйства - рудниках, карьерах, в строительстве на грубых работах, в крупных ремесленных мастерских, в латифундиях, специализирующихся на монокультурах и расположенных максимально близко к гарантированным рынкам сбыта продовольствия - к крупным городам. То есть на таких работах, где физически можно организовать подневольный труд так, чтобы максимально сэкономить на надсмотрщиках. А непродолжительное время потому, что даже на вышеупомянутых работах труд раба окупаем только при условии крайне низкой цены первоначальной инвестиции - цены самого раба, а такая конъюнктура рабского рынка была очень недолгой - только в период успешных колонизации и завоеваний. Как только приток рабов извне сокращался, цена на них возрастала настолько, что рабство изживалось само собой: дорого купленного раба стремились размножить, и вот он уже и не совсем раб, а кто-то приближающийся по реальному статусу к обычному бедняку - с семьёй, наделом, лавкой или мастерской - со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. А там, глядишь, начинается массовый отпуск рабов на волю, и превращение вольноотпущенников в обычных клиентов, за долги и преступления которых патрон ответственности не несёт!
Особую истерику господина Ramzan'а Magomedov'a (известного контовского краснушного фрика) вызвал факт, который его марксисьстким мозгам трудно уяснить, что нигде и никогда рабы не создавали не то, что больше половины, а даже существенной доли тогдашнего общественного продукта! Предложение подъучить труды выдающегося советского историка В.И. Кузищина (куда уж там про прочих!), привело к обзываниям, бану и стиранию ветки комментариев. Повторим для Рамзана, скурившего за углом ВУЗа стандартный для советского студента-историка учебник по истории древнего мира, цитатку из вики: "...если исходить из имеющихся оценок населения ранней Римской империи — 50-70 миллионов человек — и из оценок количества рабов ведущими историками, то численность рабов даже в самом начале имперского периода (конец I в. до н. э. — середина I в. н. э.) в пропорции ко всему населению империи должна была составлять лишь порядка 4-8%. Это расходится с выводами советских и марксистских историков, которые придавали теме рабства гипертрофированный характер и учитывали пропорцию рабов в населении только самой Италии, а не всей Римской империи."

Таким образом получается, что рабовладельческого строя никогда и нигде не было - ни в социальном, ни в экономическом аспектах. Античное общество при ближайшем рассмотрении оказывается несоизмеримо более сложным, чем марксова примитивщина.
"Постойте! - скажут добросовестные отличники, - Ведь было ж восстание рабов под предводительством Спартака!" И будут неправы. Тот факт, что римляне ОБЗЫВАЛИ восставших рабами, и тот факт, что среди восставших действительно было много рабов, не может отменить истиной сущности этого восстания - это был ещё один, очередной, эпизод в длинной череде ГРАЖДАНСКИХ войн в Италии между Римом (и внутри Рима), как городом-ГОСУДАРСТВОМ и его неравноправными союзниками - италийскими городами-ГОСУДАРСТВАМИ, что со всей римской педантичностью и отражено в сенатских указах. В зависимости от противника римляне выделяли два типа войны - один тип, bellum iustum, был конфликтом между двумя государствами, или между двумя вооружёнными группами, действовавшими по признанным правилам войны, другой тип, bellum servile, был конфликтом государства против незаконных и занимавших низшее по социальному статусу положение противников. В начале восстания Сенат смотрел на действия Спартака как на обычные разбойничьи нападения, с которыми можно легко справиться. Когда Сенат поручил Крассу действовать против Спартака, bellum servile превратилась в bellum iustum. Таким образом, римские сенаторы быстро разобрались, что на самом деле представляет из себя эта «армия рабов» (Филдс Н. Восстание Спартака. Великая война против Рима. 73-71 годы до н. э. - М.: Эксмо, 2011. – С. 53.). Без тайной поддержки со стороны италийских городов и их знати восставшие не смогли бы ни создать очень боеспособной армии по римскомуобразцу, ни вести настоящую маневренную войну, априори требующую немалых трат провизии. Напомню, что италийские союзники Рима должны были поставлять в римскую армию вспомогательные легионы, мало чем отличавшиеся по организации и вооружению от римских. И не будет большой смелостью предположить, что италийские города послали в войско Спартака тогдашних "ихтамнетов"-италиков из этих самых вспомогательных легионов.

Столь же эфемерным оказывается и термин «феодализм». Как бесстрашно писал Арон Яковлевич Гуревич ещё в 1970 году в своей книге «Проблемы генезиса феодализма в Западной Европе» (М.: Высшая школа, 1970), при ближайшем рассмотрении оказывается, что южно-французские феодалы имеют так много отличий от северо-французских, что впору начать спор, «а кто из них, собственно, феодал?». Барон из Нормандии и барон из Прованса, маркиз Баварии и маркиз в Англии – это столь разные бароны и маркизы, что их объединяет лишь титул. Людовик XIV- «Король-солнце» - жаловался придворным, что уже запутался во «французских дворянствах» (Блюш Ф. Людовик XIV. - М.: Ладомир, 1998)! Это было немудрено: граница между благородным и неблагородными сословиями была юридически столь расплывчата, а желающих не платить налоги или хотя бы их часть так много, что Королю-Солнцу пришлось изрядно попотеть, чтобы подчистить второе сословие от разных прохиндеев. Но, если между дворянином и недворянином не прощупывается простой и ясной, интуитивно понятной всем разницы, тогда, собственно, есть ли феодалы реально? Или это ещё одна номинальная общность?
Мало того, что сами феодалы в разных странах (и даже их частях) оказываются настолько разными, что впору усомниться, были ли они вообще как нечто социологически осязаемое, так и с их происхождением и бытием в средневековье имеются громадные непонятки.
Во-первых, феодалов почти половину всего европейского средневековья просто тупо не существовало. Ну, вот совсем! Это заставило советского историка А.И. Неусыхина (со ссылками на товарища Сталина) заявить о том, что был особый дофеодальный период. То, что принято называть феодалами в Франции появилось в результате военной реформы Карла Мартелла (около 732 г.), в Германии - в результате военной реформы Генриха I Птицелова (около 925 г.), в Англии - в результате военных реформ  Альфреда Великого (около 875 г.), суть которых была в общем одинаковая - отказ от созыва народного ополчения свободных общинников в пользу создания профессиональной армии хорошо вооружённых воинов. А почему до сих пор обходились ополчением? А всё потому, что столкнулись с принципиально новым противником, с которым ополчение, вполне годное для междоусобиц, уже справиться не могло. Арабы и венгры использовали тактику карусели, осыпая противника тучами стрел из луков, убойная сила которых сопоставима со свинцовой пулей, а как только строй слабо защищённых ополченцев расстраивался, добивали бегущих. Справиться с такими ордами могли только очень хорошо упакованные в доспехи люди и кони, и тогда даже небольшие отряды конных рыцарей проходили сквозь полчища арабов как раскалённый нож сквозь масло, а воин был похож на подушку для иголок. Но вся проблема была в том, что во Франции, Германии и Англии с железом большая напряжёнка. Дорогое там железо.В силу самых разных природно-климатических причин. Что неизбежно сказывалось на амуниции ополчения. Вот и получилось, что сначала велели пяти-семи-десяти ополченцам вооружить одного и воевать с переходящим красным знаменем, тьфу!, доспехами и оружием по очереди, а потом уже только одному и на постоянной основе. Вот этот счастливчик и стал протофеодалом. Вся фишка была в том, что у всех тогдашних королей был жуткий налоговый кризис! Денег не было ни фига, и даже крупные землевладельцы порой месяцами не видели звонкой монеты, бартером обходились. И потому королям от такой нехорошей жизни пришлось оплатить воинские услуги сильно заранее - землями, доходы с которых и стали условием несения службы. Чем очень скоро военнообязанные и воспользовались, и стали крутить сюзерену фиги, ибо чего напрягаться? Всё уже уплочено! И началась та самая феодальная раздробленность.
Феодал, таким образом, это тройная матрёшка: он ОДНОВРЕМЕННО ивоин-профессионал, и землевладелец (хоть и условный), и правительна своей и/или окрестной земле, так сказать, по факту или "в нагрузку". Причём эти ипостаси лишь в Нормандии имели классическую пропорцию равностороннего треугольника, что и обусловило их попадание в учебник, а во всех остальных местах кто-то был больше воином, кто-то больше чисто землевладельцем, а кто-то - "всего лишь" администратором. И вот в таком полном объёме признаков феодалы более нигде, окромя Европы, не представлены, ибо нигде, ни на арабском Востоке, ни в Иране, ни в Средней Азии, ни в Индии, ни в Китае, в полном наборе те уникальные условия появления феодалов не сложились: где-то чего-то, но хватало. Особняком стоит Япония, где самураев и их даймё, крепко зажмурившись, можно с натягом считать феодалами.
Но историков-марксистов такие мелочи никогда не смущали! Они смело обзывали феодалами и индийских раджей, и арабских шейхов, и монгольских ханов, за что на международных исторических конференциях заслуженно удостаивались откровенного улюлюканья и кручения пальцев у виска.
При этом товарищи марксисты полностью плюют на проблему преемственности общества! Образцово рабовладельческая в античности Италия не смогла создать у себя столь же образцового феодализма! Она так и развивалась в парадигме полиса - города-государства! А образцовый хрестоматийный феодализм появился на стыке двух миров - романского и германского - в Нормандии! Что же это за всемирно-обязательная закономерность такая избирательная? На это тоже придумали словоблудный тезис о "неравномерности исторического процесса".
То бишь полностью аналогична ситуация с рабами античности: уникальный конкретно-исторический и локальный во времени и пространстве феномен, вызванный к жизни в силу совершенно прозаических причин, товарищи марксисты растянули как презерватив на весь глобус.
А, во-вторых, и в самой Европе феодалы были далеко не везде!
В Скандинавии с железом всё было настолько хорошо, что зажиточные крестьяне бонды-ополченцы были так хорошо вооружены, что все попытки конунгов расширить свою власть за их счёт кончились ничем: скандинавское крестьянство никогда не знало ничего похожего на крепостничество, а те, кого историки-марксисты называют скандинавскими феодалами, на поверку оказываются либо просто бандитами, либо чем-то типа губернаторов.
В Швейцарии феодалов не появилось по причине того, что ополчения кантонов, состоящие из крестьян и горожан, хотя и были поначалу вооружены говном и палками, но используя складки гористо-холмистой местности, успешно п____ли, пардон, громили упакованных в железо рыцарей разных бургундий, жаждавших наведаться без спроса в подвалы меняльных контор.
В Италии же города так стремительно разбогатели, что у них оказалось достаточно средств для вооружения как собственного городского ополчения, так и найма ландскнехтов, чтобы не только отбиться от едва народившихся своих феодалов (в основном пришлого германского происхождения), но и поставить их под полный контроль городских сеньорий. Итальянские герцоги подчас и жениться-то не могли без благословения городского совета, и превратились в конце концов в кондотьеров. Но как только в результате османских завоеваний торговля итальянских городов-государств пришла в упадок и случился налоговый кризис, то и аристократы вновь подняли голову, начав крутить фиги ранее могущественным Флоренции, Генуе, Венеции, Милану и Турину, да ещё и регулярно продаваясь другим эуропейским партнёрам - Франции, Австрии и Испании, которые начали усердно делить Италию в ходе Итальянских войн.
История России имеет ещё более антимарксистский характер! Ирония состоит в том, что мало-мальски ощутимые археологические следы чего-то, что можно опять-таки крепко зажмурившись признать за боярские усадьбы находится... тадам! ... на Западной Украине в Прикарпатье и на лесостепном приграничье - Северщина, Черниговщина и только к концу XI в., а вовсе не на коренных землях киевских полян! Получается удивительная картина: государство эксплуататоров есть, а самих эксплуататоров-феодалов - ещё нет! Но историков-марксистов этот факт никогда нисколько не смущал. Их мышление всегда было сродни первобытному - алогичным и мифологичным. Маркс узрев эту удивительную особенность Древней Руси, ничтоже сумняшеся заявил, что "феодализм на Руси состоял не из земельных владений, а из даней".
История Древней Руси опровергает основной марксистский тезис о базисе и надстройке. Получается, что "надстройка" - государство, поначалу представлявшая из себя иерархический конгломерат банд скандинавских конунгов и прибившиеся к ним банды местных коллаборантов, создали под себя экономический базис - целую систему трансъевразийских торговых, а точнее - военно-торговых, путей, освоили прилегающую местность, насильно поселив в окрестностях речных "станций" и опорных пунктов пойманных или купленных людишек, которые, как неопровержимо доказывает археология, при первом же знакомстве с "русью" бросали удобные пойменные, унавоживаемые речныи илом, земли и переселялись в верховья мелких речушек поглубжее в глущобы - на бедные лесные подзолистые почвы, где прожить можно было только мелкими коллективами, выкорчёвывая делянки и копая глубокие колодцы. И это всё вместо того, чтобы последовать совету главного главаря советских антинорманистов Б.А. Рыбакова "поставить заслон на волоках от непрошенных гостей". Видимо, не получилось. Кстати, у арабов - тоже не получилось! Викинги вышвырнули арабов с Сицилии, Крита и Кипра и даже - на время - из Армянской Киликии! Приплыли вокруг Европы, высадили десант и устроили "кто не спрятался, я не виноват".
Не менее пуст и термин «капитализм». Строго говоря, любая экономика капиталистична по самой своей природе. Капитал есть любой хозяйственный комплекс, способный производить некую продукцию, а потому он всегда требует предварительных сбережений, инвестиций и амортизации. Хоть палка-копалка первобытного человека, хоть автомобильный гигант Генри Форда, хоть рыбная запруда индейцев Амазонии, хоть советский Днепрогэс.
Пустым является и любимый фетиш марксистов термин "пролетариат". Настоятельно рекомендую к внимательному прочтению сочинение Герберта Уэллса "Россия во мгле": он как современник прекрасно показывает всю степень дебилизма красноигиловских вождей. 
А вот что Уэллс пишет про английский пролетариат: "Дело в том, что, согласно учению Маркса, социальная революция должна была в первую очередь произойти не в России, и это смущает всех большевиков, знакомых с теорией. По Марксу, социальная революция должна была сначала произойти в странах с наиболее старой и развитой промышленностью, где сложился многочисленный, в основном лишенный собственности и работающий по найму рабочий класс (пролетариат). Революция должна была начаться в Англии, охватить Францию и Германию, затем пришел бы черед Америки и т.д. Вместо этого коммунизм оказался у власти в России, где на фабриках и заводах работают крестьяне, тесно связанные с деревней, и где по существу вообще нет особого рабочего класса - "пролетариата", который мог бы "соединиться с пролетариями всего мира". Я ясно видел, что многие большевики, с которыми я беседовал, начинают с ужасом понимать: то, что в действительности произошло на самом деле, - вовсе не обещанная Марксом социальная революция, и речь идет не столько о том, что они захватили государственную власть, сколько о том, что они оказались на борту брошенного корабля. Я старался способствовать развитию этой новой и тревожной для них мысли. Я также позволил себе прочесть им небольшую лекцию о том, что на Западе нет многочисленного "классово сознательного пролетариата", разъяснив, что в Англии имеется по меньшей мере 200 различных классов и единственные известные мне "классово сознательные пролетарии" - это незначительная группа рабочих, преимущественно шотландцев, которых объединяет под своим энергичным руководством некий джентльмен по имени Мак-Манус. Мои, несомненно, искренние слова подрывали самые дорогие сердцу русских коммунистов убеждения. Они отчаянно цепляются за свою веру в то, что в Англии сотни тысяч убежденных коммунистов, целиком принимающих марксистское евангелие, - сплоченный пролетариат - не сегодня-завтра захватят государственную власть и провозгласят Английскую Советскую Республику. После трех лет ожидания они все еще упрямо верят в это, но эта вера начинает ослабевать. Одно из самых забавных проявлений этого своеобразного образа мыслей - частые нагоняи, которые получает из Москвы по радио рабочее движение Запада за то, что оно ведет себя не так, как предсказал Маркс. Ему следует быть красным, а оно - только желтое".
Добросовестный историк всегда помнит о том, что эти обобщающие термины – суть всего лишь привычное обобщение, эдакое пустое множество, за которым в реальности ничего, кроме туманного флёра, не стоит. Но философы не любят копаться в мелочах, им нужен размах всеисторических всемирных обобщений!
А про то, был ли капитализм в Европе в XIX - начале ХХ века нужно спросить у самих капиталистов. По марксисткой доктрине буржуазное государство есть прислужница капитала. Как бы не так! История предпринимательства буквально вопиеть о неисчислимых бюрократических препонах, фантастически запутанной судебной системе, идиотских местных обычаях при найме рабочей силы, которые приходилось преодолевать деловым людям той эпохи, только своей неуёмной энергией пробивавших косность и тупость, и зачастую вовсе не из жажды 300% прибыли, а часто из вполне романтических мечтаний о техническом и экономическом прогрессе как панацее от социальных язв! Почитайте, как пробивал прокладку трансатлантического телеграфного кабеля Сайрус Уэст Филд!
Герберт Уэллс дал совершенно справедливую и объективную характеристику места марксисткого учения в Европе в начале ХХ века: "Грубая марксистская философия, делящая все человечество на буржуазию и пролетариат, представляет себе всю жизнь общества как примитивную "борьбу классов" и не имеет понятия об условиях, необходимых для сохранения интеллектуальной жизни общества... Я буду говорить о Марксе без лицемерного почтения. Я всегда считал его скучнейшей личностью. Его обширный незаконченный труд "Капитал", это нагромождение утомительных фолиантов, в которых он, трактуя о таких нереальных понятиях, как "буржуазия" и "пролетариат", постоянно уходит от основной темы и пускается в нудные побочные рассуждения, кажется мне апофеозом претенциозного педантизма. Но до моей последней поездки в Россию я не испытывал активной враждебности к Марксу. Я просто избегал читать его труды и, встречая марксистов, быстро отделывался от них, спрашивая: "Из кого же состоит пролетариат?" Никто не мог мне ответить: этого не знает ни один марксист".
Единственный смысл в конструировании номинальных сущностей "пролетариата" и "буржуазии", "эксплуататоров" и "эксплуатируемых" есть лишь в контексте расчеловечивания политических оппонентов, на что предъявляют спрос лишь конченые моральные уроды - маргинальные отбросы общества. Те самые, о которых Пушкин писал, что "им своя шейка - копейка, чужая головушка - полушка". Выродки, короче.
И вот теперь несчастные любители древностей начнут вопрошать, "Как нам жыдь???!!! Рабовладельческого строя не было, феодального - не было, да и с капитализмом не всё понятно. Первобытнообщинный то хоть был?" Эти вопли от инфантилизма, от желания ни хрена ничего не делать, а коммунизьм, то бишь светлое будущее, должно наступить не в результате личного упорного труда, а действия неких безличных "движущих исторических сил", грандиозных и непостижимых, но объективных, а потому - трепещи буржуй! - царство свободы неизбежно! За тебя всё сделают "законы истории". 
А тут вдруг, хрясь!, и ни фига, такой облом!
Вот перед нами две страны-близняшки: Польша и Германия. Климат - одинаковый, набор полезных ископаемых - почти одинаковый, религия - поначалу - одинаковая. Стартовые условия у Польши даже лучше - долгое время Польша была довольно крепким королевством и даже претендовала на центр сборки огромной восточноевропейской империи. А Германия к концу средневековья представляла из себя убогое раздробленное и нищее убожество. Но, пади ж ты!, в глухой исторической жопе оказалась почему-то блистательная Польша. А всё потому, что надстройка в лице элиты заболела неизлечимым маразмом и в кратчайшие исторические прое____а всё и вся. Немецкая элита маразмом страдала в гораздо меньшей степени, а потому и в предельно неблагоприятных внешнеполитических и геоэкономических условиях смогла создать великое государство и великую культуру, и дважды всему миру продемонстрировать всю геморройность неучёта жизненно важных немецких интересов: с немцами лучше воевать товарами, а не оружием.
Ничто не предопределено!
Но эта взрослая мысль марксистским инфантилам глубоко противна, а потому, к сожалению, марксизьм (и прочие "измы") вечны, как ментальные сорняки. Пропалывать их бесполезно, инфантилу имманентно плевать на Истину, Честь, Достоинство, его божество - это Вечная Халява, и любой, даже самый лютый бред, любые преступления и злодейства, но дающие надежду на обретение оной, он будет исповедовать  оправдывать истово, как укранутый.
Бороться надо не с преступностью, а с преступниками, не с марксизьмом (либерализьмом, нацизмом, поцриотизьмом, свидомизмом), а с их носителями - зомби-инфантилиатом. А инфантилизм испокон веков лечился в лёгких случаях отцовским ремнём, а в тяжёлых - ямкой в земле в два метра глубиной.
Сытые времена - заканчиваются. Всё вертается взад на круги своя, а потому душеспасительная терапия неизбежно (из инстинкта самосохранения!) сменится ресурсосберегающей хирургией.
Горбатых (на всю голову) могилка исправит!