на тему как "устроен мир 2021"

ЦитатаМировая экономика: рыночная стихия или олигархический «госплан»? 
Часть первая
Почему глубинное государство не играет по правилам "рынка"?

 
МОСКВА, 18 апреля 2021, Институт РУССТРАТ. Когда в СССР разворачивалась «перестройка», широкое распространение получила дискуссия между планом и рынком. Те, кто ее организовал, противопоставляли «демократический» рынок «тоталитарному» планированию. И очень любили вспоминать критику социализма апологетом либеральной стихии Ф.А. фон Хайеком, который называл его заблуждением самонадеянного разума.
Однако после кризиса 2008-2009 годов на самом Западе необычайную популярность вдруг приобрел К. Маркс, переживший сразу несколько переизданий. Изучение марксизма, советского опыта охватило, прежде всего, элитарные учебные заведения. И стало понятно, что интерес к тому, как все устроено на самом деле, связан с желанием не переустроить жизнь в соответствии с этими знаниями, а с их помощью манипулировать обществом.
Именно тогда и прояснилось подлинное соотношение между планом и рынком, которое тщательно скрывается от общественности. План – это стратегия, рынок – тактика; они не только совместимы, но и неразделимы. Экономическая эффективность обеспечивается их сочетанием, что наглядно демонстрирует опыт современного Китая.
Одних стратегий развития, как справедливо пишет в своей статье директор Института РУССТРАТ Елена Панина, мало: «У нас масса стратегий, концепций, прогнозов, основных направлений и так далее, называемых документами стратегического планирования. В итоге, стратегий много, а планирования нет.
Для достижения в кратчайшие сроки нужных социально-экономических и геополитических результатов нам критически необходимо задействовать советский опыт государственного планирования и управления, который позволит концентрировать на указанные цели бюджетные, административные и прочие ресурсы, а главное, обеспечить их целевое использование».
 
«Глубинное государство»
Чтобы замаскировать связь плана и рынка политические процессы, вопреки марксизму, отделяют и противопоставляют экономике. Методологически это осуществляется следующим образом. Политика формируется официальными документами – межгосударственными договорами и соглашениями, хартиями, уставами и прочими документами различных международных организаций.
На внутреннем уровне - конституциями и законами, правительственными и парламентскими документами, программами и уставами ведущих партий. В них имеется экономическая составляющая и далеко не второстепенная, очень часто – ведущая. Поэтому утверждается, что экономика – будто бы производное от политики.
На самом деле это не так. В исследовании РБК за 2016 год указывается, что 47% консолидированного бюджета России формируется 50-ю ведущими корпоративными налогоплательщиками, прежде всего компаниями ТЭК, семь из которых входят в ведущую десятку [1]. Может быть так, что бюджет они формируют, а на политику, то есть на распределение бюджета, не влияют? Понятно, что нет.
Раскрывая признаки перехода капитализма в империалистическую стадию, В.И. Ленин в работе «Империализм как высшая стадия капитализма» еще более ста лет назад указывал на ряд факторов. Прежде всего на «концентрацию и монополизацию производства», а также на «самостоятельную роль банков», которые путем «слияния банковского капитала с промышленным» «образуют финансовую олигархию» [2].
Так сложился пул интересов, перенесенный из экономики в политику. В мае 1940 года, в связи с утверждением У. Черчилля премьер-министром Великобритании, разведка докладывала И.В. Сталину о влиянии на это назначение олигархических групп Б. Баруха и Э. Бивербрука.
В донесении указывалось, что «закулисным правительством США является НАП – Национальная ассоциация промышленников». И что «государственный аппарат США формируется руководством НАП из профессиональных буржуазных политиков, хорошо известных монополиям и полностью зависимых от них в экономическом отношении» [3].
Главное, что с тех пор изменилось, - на фоне ослабления промышленников укрепились позиции финансового капитала, которому неформального лидерства оказалось мало. В 1993 году в США вместо НАП появился НЭС – Национальный экономический совет. НЭС входит в администрацию на правах правительственного агентства; возглавляет его президент, а управляет работой советник по экономической политике, как правило выходец из финансовых (инвестиционных) компаний.
В функции НЭС входят координация внутренней и внешней экономической политики, подготовка аналитических докладов и проектов решений президента, мониторинг результатов. Иначе говоря, официальным правительством США является администрация, а фактическим – НЭС, который следит за тем, чтобы не ущемлялись интересы олигархов.
При этом США принадлежит решающий голос в международных финансовых организациях – МВФ, группе Всемирного банка (ВБ), ВТО и других. К этому добавим, что с 1815 по 1946 годы контрольным пакетом акций Банка Англии владело семейство Ротшильдов, получившее этот контроль с помощью аферы вокруг информации об исходе битвы при Ватерлоо.
В 1946 году Банк Англии был национализирован. Сегодня список акционеров засекречен, но имеется информация, что как минимум блокирующим пакетом владеет близкая к тем же Ротшильдам компания Jardine & Matheson Holdings; в свою очередь, Банк Англии, является главным акционером ФРС. А следом за ним в этом списке расположился ряд ведущих олигархических ФПГ с принадлежащими им глобальными банками.
Отметим, что современный список Forbes включает только индивидуальные состояния, коллективные в нем не указываются, и их размеры не оцениваются. Чтобы устранить этот пробел и увидеть олигархические расклады, недостаточно публичных документов – соглашений и контрактов.
Бизнес-интересы связаны прежде всего со структурой акционерного капитала, а также с системой перекрестного владения пакетами акций, из которой вытекают не только публичные, но и закрытые от общественности интересы. Не случайно эти сведения нередко скрываются; даже термины появились: «подставные собственники», «конечные бенефициары».
Официально владеть могут одни, а на самом деле это марионетки других, настоящих собственников, которые просто находятся в тени. В 2011 году были обнародованы результаты масштабного исследования, проведенного специалистами Швейцарского федерального технологического института (ШФТИ). Рассмотрев структуру капитала и внешние связи 43 тыс. банков и компаний, им удалось выделить некое «широкое ядро» в составе 1 тыс. 318 структур; в дальнейшем внутри него обнаружилось «узкое ядро», включающее 147 банков и компаний [4].
Последующие работы были засекречены, но в СМИ утекли их результаты; было выявлено «сверхузкое ядро» количеством в 10-12 теснейшим образом связанных между собой компаний по управлению активами («тотальных инвесторов») [5]. К конкретике этого вопроса еще предстоит вернуться; пока же постараемся выяснить механизмы политического участия этих интересов.
Всем хорошо знакома политическая карта мира, делящая его на замкнутые в своих границах государства. Но не все знают, что существует и другая карта, которую не публикуют в СМИ и учебных пособиях и вообще не афишируют; она отражает раздел мира на сферы влияния транснациональных банков и корпораций. Например, в Интернете нетрудно отыскать схему раздела нефтяного рынка США [6].
Если политико-административная карта делит территорию страны на 50 штатов, в каждом из которых имеется региональная система власти, то корпоративная карта включает три сектора. Восток США, прилегающий к Атлантике, контролируется конгломератом ExxonMobil вместе с саудовской Saudi Aramco и ARCO, тесно связанной с правящими в Ватикане иезуитами. Центр находится под контролем альянса Amoco и Chevron с Gulf Oil семейства Меллонов и британской «королевской» British Petropeum (BP).
Южная и западная части страны поделены между Chevron и Gulf Oil, а также Texaco, UNOCAL и британо-голландской Shell (Ротшильды). Учтем следующее. Exxon, Mobil, Amoco и Chevron представляют собой региональные филиалы разукрупненной в 1911 году Верховным судом США рокфеллеровской Standard Oil соответственно из Нью-Джерси, Нью-Йорка, Огайо и Калифорнии. Texaco – это вотчина нефтяных кланов Техаса; UNOCAL (наряду с Halliburton, – «карман» неоконсерваторов, контролируемый бывшим вице-президентом Р. Чейни.
Получается, что помимо политической власти президента и Конгресса, в США существует и корпоративная система власти. Именно она, действуя через агентуру влияния в политической сфере, в том числе во власти, обслуживает интересы ведущих олигархических кланов. Не только американских, но и иностранных, представленных в нефтяном секторе и в целом экономике США - британской и саудовской монархий и Ватикана.
И поскольку доллар эмитируется ФРС, которой владеют те же самые британские и американские семьи, и эта мировая резервная валюта по сути привязана к этой самой нефти, то, следовательно, «в доле» с ними находятся акционеры Банка Англии и ФРС. И возникает риторический вопрос: эта цепочка событий - разукрупнение Standard Oil, приход к власти в США В. Вильсона, создание ФРС, Первая мировая война – это все так случайно выстроилось? Или это долгоиграющий план?
В 1892 году олигархи, которые на протяжении уже ста лет вели борьбу за создание в США центрального банка, «прокололись»: наследили, приняв письменный документ, получивший название «Манифеста банкиров». Он долгое время считался фейком, пока в 1934 году его не опубликовало официальное издание Конгресса – «Ежегодник госслужащего» («Civil Servant’s Year Book»). Вот выдержка из этого документа:
«Вопрос о реформе тарифов должен быть форсирован через организацию, известную как Демократическая партия, а вопрос о протекционизме на основе взаимности должен быть в ускоренном порядке рассмотрен через Республиканскую партию. Разделив таким образом электорат, мы сможем переключить их растрачивание своей энергии на борьбу за вопросы, не имеющие для нас никакого значения…» [7].
Это известная технология «двух рук, управляемых одной головой», которую К. Маркс описывал как удержание олигархией власти путем попеременной ее передачи из одной руки в другую и обратно [8].
Если же говорить об идеологической стороне вопроса, то соединительной тканью между экономикой и политикой в современных США служит неоконсерватизм, который интегрирует программный глобализм американских элит с интересами израильского лобби на платформе «глобальной демократической революции».
Этот концепт, повсеместно продвигающий «цветные революции», был внедрен в 2003-2005 годах и является продуктом современного переоформления «мировой революции» Троцкого (основатели неоконсерватизма У. Кристол и М. Шахтман входили в IV Интернационал), а также синтеза троцкизма с либертарианством – крайним либерализмом, отрицающим социальную ответственность бизнеса и буржуазного государства. Не случайно неоконсерватизм широко представлен практически во всех американских администрациях, начиная с Р. Рейгана; именно с ним на Западе связана неолиберальная трансформация welfare state в 1980-е годы.
Что получается? Выступая в 2013 году на Всемирном Русском Народном Соборе (ВРНС), историк и политолог А. Фурсов призвал «изучать реальные субъекты современного мира – закрытые наднациональные субъекты», если «мы хотим познать мир и участвовать в игре на мировой арене» [9]. Восемь лет назад это предложение удалось списать на «конспирологию».
Однако президентство Д. Трампа с его противостоянием и последующим поражением так называемому «глубинному государству», наглядно показало роль и влияние подобных субъектов.
Обеспечивая теснейшее переплетение элитарных интересов на стыке сверхкрупного бизнеса и глобальной политики, а также отражая фактическое превращение капитала в экстерриториальную сверхдержаву, влияние которой отнюдь не ограничивается США, «глубинное государство» представляет собой надгосударственный институт по глобальному продвижению олигархических интересов. Но не организационно оформленный институт-учреждение, а более подходящий для «цифровой» эпохи бесструктурный институт-функцию.
Элементами «глубинного государства», обслуживающими конкретные сферы его интересов, служат частные аналитические агентства и «мозговые центры», частные корпорации ВПК, частные военные компании (ЧВК) и, по некоторым данным, частные стратегические ядерные силы (СЯС)*.
В пятом и шестом признаках империализма, В.И. Ленин указывал на «раздел мира между союзами капиталистов» и «войну великих держав за его передел» [10]. Здесь содержится ключ к пониманию феномена «глубинного государства» как совокупности наднациональных субъектов, о которых говорил А. Фурсов. Мир между собой делят олигархи, а войну за его передел, переход которой в активную фазу мы сейчас наблюдаем, ведут по сути приватизированные ими власти ведущих государств.

• +0.03 / 1