Забавнейший текст о контракте между государством и обществом в России.

новая дискуссия Дискуссия  820

Россия имела несколько типов социальных контрактов за последние время. Нулевые годы начались с реформ Грефа, где основной идеей общественного договора было упорядочивание социально-политических и экономических процессов для стимуляции экономического развития и роста доходов  в обмен на дисциплинированную уплату налогов и политическую лояльность. 

Эти реформы были, в известной степени, либеральными и позитивными в отношении формирования благоприятной среды для бизнеса и предпринимательской инициативы и безусловно дали положительный эффект. 

Такой социальный контракт можно назвать потребительским, и он заключался в следующем: государство «наводит порядок», т.е ужесточает условия в политической сфере, но одновременно с этим создает адекватные регулирующие, судебные и арбитражные институты для индивидуальной гражданской, в первую очередь, предпринимательской инициативы, поощряет рост доходов населения и экономические свободы — и все это в обмен на постоянство и открытость в налоговых платежах со стороны общества и бизнеса, а также лояльность более сильной, чем была до этого, руке власти (необходимость в сильной руке  была вполне логична, поскольку процесс реформ и упорядочивания, особенно в транзитном состоянии, в каком пребывала Россия в конце 90-хх — начале нулевых,  требовал снижения этической и идеологической эластичности государства, т.е. его ужесточения).

 Политические ужесточения того времени, во-первых, касались преимущественно оппозиционных, но системных элит (история  с «Мостом» и трансформациями в структуре олигархии, устранение влияния Березовского при концентрации активов у Абрамовича и Дерипаски) и элит бюрократических (например, отмена губернаторских выборов и прочие шаги в укреплении вертикали власти). 

Одновременно с этим гражданская инициатива, какой бы характер она не имела, в целом не преследовалась, а в некоторых случаях (предпринимательство, потребительская активность, общая информационная открытость) системно и активно поощрялась. В целом можно сказать, что социальный контракт был равновесным и размен был равноправным: лояльность в обмен на обеспеченность и общественную открытость.

Постепенно по мере ухудшения внешнеэкономических условий, с одной стороны, и возрастающей потребности новых аффилированных элит в приумножении и разделении новых активов через контроль и распределение бюджета, с другой стороны,  этот контракт претерпевал изменения, в основном со стороны власти, где требования лояльности все возрастали, а былые бенефиции для общества все убывали, где возможности власти расширялись, а возможности общества сжимались. 

Одной из новых и главных бенефиций модернизируемого контракта для общества государство предложило метафизическую ценность -  чувство национального величия и соответствующий нарратив: патриотизм, вставание с колен, великая страна, возрождение империи, особый путь, обман и потребительское отношение со стороны западных демократий, логично возникшая концепция внешнего врага и пр. Очевидно, что такой новый продукт социального контракта был способом для власти продолжать максимизировать собственную полезность и снизить одновременно с этим потенциальные сопутствующие издержки в виде социального недовольства и угрозы свержения. По сути власть вместо роста благосостояния и поощрения хорошей жизни предложило обществу идеологию по причинам как эндогенным (желание упрочить положение и возможности контроля рентного ресурса — бюджета), так и экзогенным (внешние экономические шоки). 

Для того, чтобы общество смогло согласиться с такой заменой в условиях и выгодах контракта, власть предприняла два стратегических шага: 1) курс на консервативную денежно-кредитную и фискальную политику во избежание инфляции, как основного экономического триггера социального недовольства и 2) многослойное информационное манипулирование для максимальной пролиферации новой имперской-изоляционистской  идеологии в общество. 

В качестве инструментария были выбраны полный контроль СМИ, всеобъемлющая пропаганда на грани противоречия здравому смыслу, но имеющая сильный национальный посыл, усиление репрессивных механизмов и расширение репрессивных ведомств, открытое неприятие и преследование оппозиционной активности. Общество в целом согласилось с внесением поправок в предыдущий контракт.

К 2020 году предельные издержки власти со стороны общества вновь стали угрожать предельной полезности власти, и власть пошла на новое обновление контракта на фоне пандемии, геополитических и внешних рыночных дисбалансов, еще больше накачав предыдущую идеологическую концепцию и еще больше расширив соответствующий нарратив с еще большей редукцией частных прав и свобод. Ужесточенные репрессии приобрели характер нормы и больше не требуют даже комментария или обоснования со стороны власти для общества, достаточно констатации и односложного заявления. 

Уровень концентрации и объема пропаганды — на предельных уровнях тоталитарного государства, предпринимательская активность и инициатива  полностью ограничены уровнем бытового сервиса и харда, бюджетные интересанты в виде аффилированных бизнес-элит и бюрократии открыто контролируют бюджетные ресурсы и занимаются рентным предпринимательством. … Немаловажным фактом легитимизации нового контракта стал фактически культ личности домена и полное устранение возможности выборной сменяемости, во-первых, через окончательную и фактическую девальвацию института выборов, а во-вторых, через изменение конституции и снятия ограничений сроков полномочий верховного правителя. 

 Все это значительно сместило Россию от софт-автократии назад -  к репрессивной автократии.

С другой стороны вынужденное  ужесточение фискальной бюджетной и монетарной политики в виде поднятия пенсионного возраста, рост налоговых ставок и введение новых налогов, QR-коды и раскручивающийся рост цен, неизбежное падение  покупательской способности населения так или иначе способствуют нарастанию социального недовольства, что может привести к ощущению нарушения контракта даже у наиболее лояльной части общества.

• -0.24 / 7