Персоналии. Красные командиры и их судьбы

ЦитатаПламенного большевика, спасшего новорожденную власть, безжалостно вычеркнули из ленинской когорты
Революционный пожар ярко осветил фигуры, до сих пор известные всем: Ленин, Троцкий, Керенский и еще несколько "раскрученных" историками героев. За ними надежно скрыты те, кто действительно двигал рычагами событий 1917 года.
Один из них - человек с "достоевской" партийной кличкой, для которого революция стала и преступлением, и наказанием.


Родившийся в 1892 году, Федор Ильин начал жизнь с острым чувством обиды. Он мог вписаться в столичную элиту: отец был популярным в Петербурге священнослужителем, мать - генеральской дочкой. Но в силу условностей они не могли вступить в брак, поэтому Федор и его младший брат Александр жили с клеймом незаконнорожденных.
...
В 17 лет он поступил в Политехнический институт, где студент Скрябин (будущий политический деятель В.М.Молотов) вовлек его в большевистскую ячейку. После статей в партийной прессе Федор был арестован и приговорен к ссылке, но мать, подняв "генеральские" связи, сумела оставить его в столице на лечение. Брат Александр, тоже большевик, был исключен из гимназии и уехал учиться в Швейцарию, за что и получил псевдоним Ильин-Женевский. Федор в новых статьях в "Правду" тоже взял псевдоним в честь одного из любимых героев - Родиона Раскольникова.
От Первой мировой войны юноша, согласно партийной линии, уклонился, поступив в школу гардемаринов. На учебном судне отправился в Японию, провел в плаваниях полтора года. Февральские события застали недоучившегося мичмана врасплох, как и царскую власть, до последнего уверенную, что народ ей предан.
Для Федора, скучавшего в холодных гардемаринских классах, революция стала праздником.\

Кронштадт, "Кресты", Троцкий

Позже в книге "Кронштадт и Питер в 1917 году" он писал: "С радостным чувством покидал я затхлые казармы, чтобы присоединиться к восставшему народу". 28 февраля Раскольников отправился в Таврический дворец, где заседали одновременно Временный комитет Думы и Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Там царил радостный беспорядок, и никто не реагировал на слухи, что к городу подходят крупные силы монархически настроенных войск.
Раскольников решил, что защитить революцию могут только большевики, и отправился на Кронверкский проспект, где заседали немногие уцелевшие после арестов партийцы. Но там он увидел тот же хаос: "правые" поддерживали Думу, "левые" во главе с Подвойским требовали продолжения революции. 2 марта, в день отречения царя, на первом заседании Петроградского комитета (Пека, как тогда говорили) Федор решительно поддержал левых.
17 марта большевики направляют Раскольникова в Кронштадт редактировать партийную газету "Голос правды" - товарищи помнили про его литературные способности. Не понаслышке зная морскую жизнь, Федор быстро стал для моряков своим, а заодно подружился с лидером местных большевиков Семеном (Симой) Рошалем. Да так крепко, что их порой считали одним человеком по фамилии Раскольников-Рошаль - вплоть до гибели 23-летнего Семена от рук белых. Став фактически хозяевами Кронштадта, Рошаль и Раскольников не без успеха пытались перетянуть на свою сторону моряков Гельсингфорса и Ревеля - главных баз Балтфлота.
А случай помериться силами с властью настал в июле, когда матросов-анархистов выгнали из захваченного ими особняка. Большевики решили заступиться за "обиженных" и устроили в центре Кронштадта многолюдную демонстрацию, куда Раскольников привел 10 тысяч матросов с оружием. Но сторонников правительства оказалось больше: после беспорядочной стрельбы демонстранты разошлись, а на другой день начались аресты.
Федора вместе с Рошалем посадили в "Кресты", где оказался и Троцкий. Раскольников стал его горячим поклонником, что позже стоило ему карьеры, а в конечном счете и жизни.

...

Так выглядела ленинская гвардия в альбоме по истории ВКП(б), изданном в 1926 году

Забытые герои двух революций

Николай Ильич ПОДВОЙСКИЙ (1880 - 1948)
Выходец из рода украинских священников, ветеран большевистской партии. В феврале 1917го захватил дворец Кшесинской и сделал его партийным штабом, в октябре был зампредседателя ВРК, одним из организаторов штурма Зимнего дворца. Стал первым наркомом по военным делам, вскоре уступив этот пост Троцкому. Придумал эмблему Красной армии - пятиконечную звезду. В Гражданскую войну не проявил себя и был оттеснен на второстепенные должности. Незаметность и пристрастие к спиртному помогли ему избежать репрессий.

Михаил Михайлович ЛАШЕВИЧ (1884 - 1928)
Сын одесского купца, большевик, участник революций 1905 и 1917 годов. В мае 1917го стал секретарем Петросовета и лидером его большевистской фракции. Как член ВРК, в ночь на 25 октября командовал захватом почты, телеграфа, мостов. Во время Гражданской войны - командующий нескольких армий, позже - замнаркома по военным и морским делам. За близость к Троцкому снят со всех постов и отправлен с дипмиссией в Харбин, где погиб при загадочных обстоятельствах.

Георгий Иванович БЛАГОНРАВОВ (1894 - 1938)
Дворянин, прапорщик тыловой части, ставший в марте 1917го большевиком, а в октябре - комиссаром Петропавловской крепости. Обстреливал из орудий Зимний дворец, после победы восстания был комиссаром по охране Петрограда. С 1918 года работал в ВЧК, организовывал работу железных дорог. Расстрелян в годы "Большого террора".

Юрий Владимирович ЛОМОНОСОВ (1876 - 1952)
Инженер-железнодорожник из дворян, дальний родственник М.В. Ломоносова. Входил в руководство Министерства путей сообщения. Будучи убежденным противником монархии, принял участие в подготовке Февральской революции. Вместе с комиссаром Думы Бубликовым поставил под контроль новой власти железные дороги. Летом 1917го уехал в США для закупки паровозов, при большевиках вернулся в Россию, где с согласия Ленина предпринял ряд авантюрных хозяйственных проектов. После их провала бежал в Англию.

Александр Яковлевич АРОСЕВ (1890 - 1938)
Сын портного, большевик, талантливый литератор. В октябре 1917-го командовал отрядами красногвардейцев во время Московского восстания, приказал расстреливать Кремль из орудий. Позже работал в ВЧК, был советским полпредом в ряде стран Европы. Погиб в годы "Большого террора". Отец актрис Елены и Ольги Аросевых.

Анатолий Григорьевич ЖЕЛЕЗНЯКОВ (1895 - 1919)
Матрос-анархист, во время Первой мировой войны дезертировал с флота, осенью 1917-го во главе отряда балтийцев участвовал в восстаниях в Петрограде, Москве, Харькове. Его бойцы, имевшие славу убийц и грабителей, в январе 1918го разогнали Учредительное собрание. Вскоре отряд был разоружен за бандитизм, а Железнякова отправили на фронт, где он, командуя бронепоездом, был смертельно ранен в бою с белыми. "Матрос-партизан Железняк" стал фольклорным персонажем, героем известной песни.

ЦитатаВ архиве Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (АВИМАИВиВС) в Санкт-Петербурге автору этих строк посчастливилось ознакомиться с уникальным дневником штабс-капитана русской армии Василия Михайловича Цейтлина, посвященным эпохе 1914-1918 гг. На долю этого офицера выпало стать свидетелем переломных событий Первой мировой войны, революционного 1917 года и войны Гражданской. Материалы его дневника - уникального документа эпохи - охватывают события с августа 1914 г. по май 1918 г. и приближают нас к пониманию того, чем жил обыкновенный человек, попавший в водоворот глобальных исторических перемен и вынесший на своих плечах все тяготы походной жизни мировой войны. Благодаря дневнику, становится понятным, как такие люди восприняли приход революции и перемены в стране, и почему они оказались у истоков Красной армии1.




Наша справка. Василий Михайлович Цейтлин (2 августа 1888 - 28 июня 1933) - сын коллежского советника, уроженец Гродненской губернии. Окончил Суворовский кадетский корпус, Александровское военное училище по 1-му разряду (1908), курс двух классов при Николаевской военной академии (1918). Последний чин в русской императорской армии - штабс-капитан. Участник Первой мировой войны. Принимал участие в боях под Августовым, на реках Бзуре и Равке, на Стоходе и Западной Двине. Получил шесть боевых орденов. В качестве военного специалиста поступил на службу в Красную армию. Участник обороны Петрограда от немцев в 1918 году. Участник Гражданской войны. Занимался вопросами организации военной разведки. Штатный преподаватель Военной академии РККА. В период советско-польской войны был начальником оперативной связи Западного фронта. Помощник начальника связи Красной армии. Организовывал военную связь частей Красной армии во время борьбы с Врангелем и подавления антоновского восстания. Крупный теоретик и практик военной связи. Автор ряда научных трудов, в том числе книги "Связь" (М., 1925), удостоенной премии им. М.В. Фрунзе. Умер в Москве от сыпного тифа.

ЦитатаСын мещанина из семьи, едва сводившей концы с концами, Борис Шапошников имел единственный шанс получить бесплатное образование и воспользовался им. Поступил в военное училище, по службе продвигался без протекции, собственным упорным трудом. Но изначально было ясно: в гвардию по происхождению не допустят. Он и служил после выпуска в далеком Туркестане.
...


Шапошников не оставил свидетельств о своем первоначальном восприятии революции. Мы можем только предполагать, что ревностный службист вряд ли радовался развалу армии. Но зато вполне очевидно, что он пользовался популярностью у солдат. Избежал распространенного в те дни солдатского самосуда, в декабре 1917 года был избран съездом делегатов солдатских комитетов на должность начальника Кавказской гренадерской дивизии. Иными словами, не оказался жертвой революции. И все-таки, видимо, колебался...
Когда старая армия была большевиками демобилизована, офицерам пришлось искать новые места службы. Шапошников в апреле 1918 года устроился секретарем народного суда в Казани...
Да, необходимо было позаботиться о семье в связи с грядущим пополнением (сын Игорь, впоследствии генерал-лейтенант Советской армии, родился у Шапошниковых в декабре 1918-го). Но 35-летний офицер, отдавший армии 17 лет, очень быстро понял, что такое провести остаток жизни в бумажной суете. Не проработав в суде и месяца, Шапошников пишет письмо бывшему генералу Н.В. Пневскому, незадолго до того возглавившему штаб Приволжского военного округа: "Я живо интересуюсь вопросом о создании новой армии и, как специалист, желал бы принести посильную помощь в этом серьезном деле..."8.
В этом письме вы не найдете ни слова о политике, большевиках, Брестском мире. Только служба, привычная с юности. Плюс просьба учесть дореволюционный стаж. И пожелание - служить недалеко от дома.
Задумывался ли Шапошников, к кому идет на службу? Как к его выбору отнесутся прежние товарищи? Наверняка. Знал ли он, что на Дону, Кубани, Южном Урале уже идут бои, которые вскоре разрастутся в ожесточенную Гражданскую войну? Слышал ли он, выходец из глубоко религиозной семьи, о враждебном отношении новой власти к церкви?
Не мог не знать. И, конечно, его решение вызвало резкий отклик у многих вчерашних товарищей по оружию.
...
Один за другим навсегда исчезали прежние сослуживцы Шапошникова, друзья и враги, твердокаменные большевики и беспартийные, бывшие белогвардейцы и те, кто не помышлял о службе врагам Советской власти. Под смертным приговором нескольким из них стояла подпись Шапошникова. Нет ничего удивительного в глубоком внутреннем надломе будущего маршала. Латвийский посланник в СССР сообщал в Ригу в августе 1937-го: "Очень характерным является поведение начальника штаба армии Шапошникова. Выполняя распоряжение, он является в миссию, но на протяжении часов может простоять в каком-то темном уголке и не включиться ни в один разговор"17.Эту затаенную боль Борис Михайлович унес с собой. А в историю он вошел как один из творцов Победы. Шапошников занимал посты начальника Генштаба, заместителя наркома обороны, был членом Ставки, разработал план общего наступления Красной армии зимой 1941/1942 г.18 Уже в годы войны стали говорить о "школе Шапошникова", основанной на высокой культуре штабной службы. Среди представителей этой школы выдающиеся, известные всему миру военачальники...
Борис Михайлович Шапошников ушел из жизни за 44 дня до Победы, которую приближал, как мог. Москва прощалась с ним 24 артиллерийскими залпами 124 орудий. Прах маршала покоится в Кремлевской стене.
У бывшего царского офицера было еще одно слабое место: он не расставался со старинной семейной ладанкой и фамильным крестом работы Фаберже. Недруги Шапошникова были не прочь разыграть религиозную карту. Поддержал его, согласно семейному преданию, Сталин, однажды спросивший после доклада: "Ну что, Борис Михайлович, будем молиться за Родину?"