Тред №571731

десять документальных историй о Барневарн от подростков из смешанных или русских семей в Норвегии
Ссылка


Мое внимание привлекли фразы типа "меня забрали из дома на добровольной основе", "добровольное принуждение", "несколько лет приходили к нам домой", "представили суду сфабрикованные документы", " в моем классе ежегодно несколько детей увозили и привозили новых".

Не знаю, у кого как, а во мне такие повествования производят внутреннюю когнитивную революцию. Полагаю, что прочитав эти повествования подростков, у читающего человека отпадает сомнение в том, что ювенальная юстиция направлена отнюдь не на семьи наркоманов и алкоголиков. Но больше всего меня поражает сам норвежский народ, который позволяет относится к себе как к животным в стойле: пришли, взяли, привели, опять увели куда-то. Хотя у них действует закон о запрете разглашения информации подобного рода.



Лена, 19 лет:

"Моя учительница пожаловалась": По национальному признаку соцслужбы никого не выискивают. Просто русские женщины, уезжая заграницу, хотят жить, как у себя на родине. Тут совсем другие законы и порядки. У норвежских детей значительно больше свободы.

Лично мне было нелегко жить в Норвегии с русской мамой, мы много ссорились.

Моя школьная учительница это заметила и пожаловалась в Барневерн. Несколько лет соцработники приходили к нам домой и проводили консультации, которые только накаляли домашнюю обстановку. В 13 лет меня забрали из дома на добровольной основе и поселили в кризисный центр для подростков из неблагополучных семей.

Прожила я там год, отношения с мамой стали лучше.


Вдруг Барневерн решил лишить ее родительских прав и ограничить наше общение до 5 часов в год. Они представили суду сфабрикованные доказательства, например, обвинили маму в моей несуществующий анорексии. В суде мы проиграли, но почему-то я после этого осталась жить у мамы.

К счастью, наше общение не ограничили.


Спустя еще один год, Барневерн снова заявился, устроил меня в хороший колледж, снял мне отдельную квартиру, подыскал по соседству замечательную семью опекунов и даже помог с деньгами.

Теперь у нас с мамой хорошие отношения, а действия Барневерна остаются за гранью моего понимания.



Антон, 25 лет, Молде.

"Подруга попала под волну террора": Мама мне все разрешала и всячески баловала. У нас были дружеские отношения. Она меня не воспитывала, а скорее просто советы давала. Она даже не особо реагировала на мой праздный образ жизни. В школу ходить меня никто не заставлял, я сам нес за это ответственность. Барневерн никогда не вмешивался в наши семейные отношения, у нас все было мирно.

Но отношусь я к ним очень плохо. Моя девушка попала под волну их террора.


Ее забрали и увезли без предупреждения, в течение дня. Как-то очень давно она сама просила помощи у Барневерна, из-за частых ссор с матерью и постоянных переездов. Тогда они ее проигнорировали. Годы спустя, когда ее жизнь начала налаживаться, они вдруг нарисовались и забрали ее под конец школьного года, и зачем-то запихнули в один из самых строгих в стране центров для наркозависимых.


Вскоре после этого начались судебные разбирательства. Сначала они детей забирают, а потом судятся. Многое из того, что было представлено суду - полный абсурд, и написано таким языком, что она половины не поняла. Мы вдвоем сидели и плакали. У меня сложилось впечатление, что дело зарание проиграно. Как 16-летней девочке побороть систему? К счастью, парень, который работал в центре для наркоманов, встал на ее сторону, и ее вернули домой.


Норвежцы протестуют


3 мая в норвежском городе Тронхейме пройдет санкционированный митинг против Барневерна.
Интервью с Элизабет Беттан Кйельстад, организатором митинга:


Почему вы решили организовать такое мероприятие?


Я сама работала в Барневерне, и у меня трое внуков под их опекой. Я видела эту систему изнутри и хочу, чтобы люди знали, какие там происходят правонарушения. Например, Барневерн не имеет права забирать ребенка из семьи без решения суда, а это происходит сплошь и рядом. К примеру, мою внучку внезапно забрали по пути в школу, а решение суда пришло через 3 месяца.


Сколько человек будет митинговать?


Мы ожидаем явку от 1000 до 2000 человек. Мы даже специально организовали автобусы из Бергена, Осло и губернии Финнмарк.


А россияне там будут присутствовать?


Будут люди разных национальностей: и россияне, и сомалийцы. Иностранцы часто не знают норвежской культуры и законов, плохо владеют языком, а Барневерн пользуется их уязвимым положением. Обучать – обязанность правительства, но оно с этой обязанностью не справляется.

Дело в финансовой выгоде, ведь дети, украденные Барневерном, часто попадают под опеку друзей и родственников самих соцработников, а за это выплачивают немалые деньги.


Юна, 18 лет, Тронхейм.


"Я сожалею, что меня не забрали": Детям сложно одновременно подстраиваться под идеалы своих русских родителей и норвежскую повседневную жизнь. Русские родители консервативные и старомодные и их дети часто чувствуют себя белыми воронами в окружении норвежских друзей и одноклассников. Все это создает проблемы в семье, что часто приводит к вмешательству со стороны Барневерна.


Мы с мамой ссоримся почти каждый день, обычно из-за весьма банальных мелочей. Я чувствую себя норвежкой, ведь я здесь с пяти лет, а мама считает себя русской. Я всегда хотела, чтобы она относилась ко мне так, как родители моих друзей относятся к ним. Мама фанатично относится к моей учебе, дает мне мало свободы. Мне кажется, ей важнее иметь полный контроль над моей жизнью, чем спокойные, доверительные отношения. Она всегда мне говорила: «Я тебе мать, а не подруга!»


Люди часто ужасаются жестокостью Барневена, который забирает детей у их родителей, но во многих случаях это действительно необходимо. Честно говоря, я сожалею, что меня не забрали из дома лет в 13. Барневерн мог бы помочь мне, и многим другим в подобных ситуациях, но почему-то они этого не сделали. Некоторых ребят они слишком усердно «защищают», а других попросту игнорируют.


Юлианна, 27 лет, Осло.


"Соцработники забрали мою дочку": Я выросла с мамой и папой, они оба русские. Их методы воспитания, конечно, отличаются от норвежских. До 19 лет мне даже не разрешали ночевать у друзей. Было тяжело, я часто чувствовала себя одинокой. Я думала пожаловаться на них в Барневерн, но, к великому счастью, я этого не сделала.


Служба защиты детей стала частью моей жизни когда мне исполнилось 22 года, и я сама забеременела. Отец ребенка меня бросил, и я обратилась к Барневерну в надежде на помощь. Я думала, что они помогут мне с жильем. Доброжелательные сотрудники посоветовали мне пожить в частном пансионате для матери и ребенка, но цена была мне не по карману. Мне никто не сообщил, что я могу обратиться в другую службу за материальной помощью. Мне предложили пожить в государственном пансионате, и я согласилась.


Как только я туда переехала, у меня появилось неприятное предчувствие. Пожив там 4 дня, я уехала. Тогда мне сообщили, что я обязана вернуться, назвали это «добровольным принуждением», пригрозили забрать моего ребенка. Я вернулась, родила дочь. От стресса я потеряла молоко. На четвертой неделе жизни моей дочери, соцработники решили, что она слишком медленно набирает вес, хотя медсестра сказала, что ее вес в пределах нормы. Они забрали мою девочку и увезли ее в приемную семью на секретный адрес. В суд против Барневерна я проиграла, ребенка мне не вернули.


Я связалась с отцом дочки, и мне удалось сделать его опекуном, чтобы девочка жила у него. Дело давно закрыли, и теперь мы с ней можем общаться. Это не идеально, но пусть она лучше будет у родного папы, чем в чужой семье.


Оля, 19 лет, Оркангер.


"Проблема не в русских родителях": Мне кажется, у русских женщин детей отбирают не чаще, чем у норвежских. В моем классе ежегодно по несколько детей забирали и привозили новых.

У меня сложилось впечатление, что проблема не в родителях, а в самих детях. Большинство из них проблемные тинейджеры, не привыкшие к дисциплине. В целом мне кажется, что все это жутко, иногда действительно нет необходимости вырывать ребенка из семьи.

Я помню себя в 13 лет... Меня мама просила помогать по дому, а для меня это было дикостью, ведь норвежские дети этим не занимаются. Почему я должна на такие вещи время тратить? Тут же начинались истерики и появлялось желание сбежать из дома.


Но кроме уборки меня ни к чему не принуждали. Не заставляли учить русский язык и следовать русскиим традициям, например. Мать наоборот пыталась мне привить норвежский образ жизни, что мне не очень нравилось. Мелкие ссоры у нас были, но Барневерн к нам никогда не лез.


После просмотра репортажей в российских СМИ, мне будто мозги промыли, я стала очень бояться Барневерна. Стало страшно, что моих детей отнимут, если я захочу растить их в русских традициях. Но со временем страх пропал и теперь я к ним отношусь нейтрально.

Главное, чтобы это меня не коснулось.


Эксперт: У норвежцев больше свободы


У норвежских детей значительно больше свободы, хотя ответственности у них тоже больше. Русские ребята обязаны получать хорошие оценки, чтобы сразу после школы поступить в институт, а потом идти работать. У норвежцев нет необходимости так торопиться, ведь у них совсем другая финансовая ситуация. Они могут после школы год отдохнуть, подтянуть оценки, или вовсе обойтись без высшего образования.

Быть электриком или сантехником в России не престижно и не слишком прибыльно, а у нас они хорошо зарабатывают. Соответственно, норвежские родители меньше давят на детей по поводу высшего образования. Дети привыкли сами за себя отвечать.


В нашей школе учатся и русские, и норвежские ребята, и я заметил, что русские ученики очень усердно учатся, могут перессказать все прочитанное из учебника. У них очень высокий уровень самодисциплины, норвежцы могли бы многому у них научиться. С другой стороны, норвежские ребята более самостоятельные. Они могут обсудить прочитанное, высказать собственное мнение, что у русских учеников не так хорошо получается.


Бьярне Берг, управляющий российско-норвежской старшей школы


Эксперт: Не хватает понимания


Русские мамы часто воспитывают детей так, как их самих в детстве воспитывали, не понимают норвежских законов и традиций. С ребенком необходимо вести диалог, все ему объяснять и внимательно слушать. В Норвегии категорически неприемлимо рукоприкладство, стоит избегать фраз вроде «я убью тебя» или «я пришибу тебя».


Если проанализировать норвежскую историю, становится понятно, что демократия и толерантность строятся у них столетиями. Норвегия - маленькая страна, и это делает общество прозрачным. Нужно понимать культуру страны, в которую едешь. Многие проблемы возникают из-за непонимания.


Детям нелегко жить в двух разных культурах. В школе у них один вид общения, дома - другой. Очень тяжело отпустить ребенка, но нужно понимать, что в Норвегии маленький ребенок с глубокого детства считается индивидом, отдельной личностью.


Елена Сятэр, учитель в норвежской школе