Тред №62152

Если у вас чешется спина, позовите вестового. Вестовой притащит в вашу каюту жестяную ванну, наполнит ее теплой водой, умастит благовонной Оде Колонь и повесит на спинку стула чистый махровый халат. Вы сядете в этот микроброненосец с сигарой в зубах и отмокнете душой и членом. Так делали на старом буржуазном флоте. Как в качку вестовой выносил полную ванну, историки не пишут. Наверное, они боятся испортить эту пастораль грубой картиной выливания мыльной воды в иллюминатор.

Ведь иллюминатор на корабле должен быть идеально чист – это закон. Впрочем, закон гласит, что весь корабль и люди на нем должны быть безупречно чисты.

Итак, о помывке личного состава на кораблях и протирке иллюминаторов. Помывка личного состава – это устойчивое флотское выражение, внесенное даже в корабельный устав. Человек, который придумал «помывку», обязательно должен чесаться каждую минуту, когда на кораблях читают и цитируют внесенное им в главную книгу Флота это крайне филологофобское слово.

Впрочем, читающие его тоже чешутся, и не всегда из-за Устава – просто по природе своей. Человеку свойственно мыться. Даже в море и даже соленой морской водой, так как пресноводная баня случается на корабле всего раз в неделю. А если у корабля нет опреснителя воды, то моются на нем только водой забортной.

Вы знаете средство, которое пенится в морском рассоле? Я знал только одно – шампунь «Московский», который пропал с прилавков вместе с Советским Союзом. Как все советское, «Московский» отличался кондовой способностью применяться в любых условиях. Однажды, после Дня Нептуна, я отмывал им с себя мазут и понял, что ему по силам вспениться даже в керосине.

Но что делать, когда этого железного тюбика нет под рукой, а ты не борту японской рыболовной шхуны, на которой не найдешь доброго куска хозяйственного мыла? Конечно же, мыться. Мыться в любых условиях – даже в отсутствие пресной воды…


Однажды Владивостокский ученый попал в такую ситуацию. «Мару» было крайне маленьким и имело запас чистой воды только для камбуза. Наш ученый, приняв первый соленый душ, тут же начал чесаться. Проходя мимо кают-компании, он увидел стоящий на полочке здоровенный симпатичный флакон, на котором был нарисован иллюминатор с плещущимся в нем голубым морем. Решив, что, если он отольет немного этого шампуня для себя, то никто не заметит, морской биолог побежал в душ. После помывки его кожа скрипела и стала белее. Это радовало. Пугал лишь появившийся зуд в области зада, но и он скоро прошел. И так, отливая понемногу из красивого бутыля с иероглифами по чуть-чуть, наш ученый нес многодневную трудовую вахту в море, пока не стало совсем плохо: нежные участки кожи воспалились, грубые стали отчаянно шелушиться, а чесотка на голове случилась непереносимая. Не понимая, в чем дело, биолог взял остатки чудного японского шампуня и пошел в душ, чтобы отмыться основательнее обычного. Вылив на голову остатки жидкости, он начал втирать их в голову и вдруг услышал: «Нету-нету, не надо это исупорудзовать!»

Протерев глаза, ученый увидел японского рыбака, зашедшего в душ. Глаза японца были круглы и выпучены, как глаза глубоководного окуня, вытащенного на берег.

- Сейчас обвинит меня в краже, - вздохнул ученый. Но японец, взяв флакон в руки, провел по иероглифам пальцем и перевел их на русский  – «Жидкость для протирки иллюминаторов».

- Ни турогай это – стекурянным станешь! – заботливо сказал матрос.

(c) navalbro