Comandante

Всемирно известный репортер и фотограф-документалист из Чехии Вит Хассан на Украине не впервые. Он приезжал в Киев во время госпереворота 2014 года. Его фото, запечатлевшие многочисленные свастики и антисемитские лозунги на Майдане, вошли в знаменитый репортаж «Мое путешествие в Киев с турбюро «Правый сектор»*.


Мы же познакомились с Витом в самом начале 2021 года на т.н. марше Бандеры в Киеве, где он со своей камерой и в желтой каске на голове бесстрашно лавировал среди агрессивно-националистической толпы. Теперь он прибыл в Одессу, чтобы запечатлеть контраст между чествованием памяти погибших одесситов с одной стороны, и «победным» маршем праворадикалов — с другой. Когда общие друзья сообщили, что Вит задержан, удивления, увы, это не вызвало. Действительно, кого же еще задержать на Украине, кроме репортера из ЕС? Через некоторое время он появился на связи и рассказал, что произошло.
«Я видел людей с нацистской символикой, — поделился с нами своими впечатлениями Вит Хассан. — Один зиговал под 45 градусов, а другой делал что-то вроде малой зиги. Я не успел качественно сфотографировать этот момент, фотографии получились не очень четкими. Еще я видел татуировку свастики на голове и сфотографировал. Многие были с символом «фольфзангель».
«Полиция видела эти символы? Они на Украине запрещены законом, а их публичная демонстрация карается тюремным сроком».
«Руна «фольфзангель»? Это же символика батальона «Азов». Впереди колонны был большой флаг с этой руной, и полиция не обращала на это внимания. Не обращала внимания и на татуировки со свастиками, которые было хорошо видно. Еще я видел татуировки с символикой white power».
Вит спокойно делал свою работу, никого не провоцировал, не ввязывался в конфликты. Участники марша даже подошли к нему, чтобы поговорить. Опять же, без провокаций, просто рассказать о своей позиции. И именно в тот момент, когда завязался разговор, к журналисту подошли двое в штатском.
«Когда ко мне подошли двое, они выглядели как обычные люди. Я понятия не имел, что они из секретной службы, они не показали даже удостоверений. И когда я спросил их, в чем дело, не получил никакого ответа».
Неизвестные потащили Вита к машине.
— Я журналист из Чехии! — воскликнул Хассан на английском языке.
— Хорошо, — ответили ему по-русски.
— Почему вы меня задерживаете? У меня удостоверение прессы.
— Сейчас разберемся.

На кого работаешь?
«Меня посадили в полицейскую машину, но до того я даже не знал, что ко мне подошли именно из полиции безопасности. Я даже подумал, что это «Правый сектор»* и они хотят схватить меня».
"Тут направо, по Успенской пойдем, так быстрее", — произнес один в машине. Включили мигалку, как будто везут опасного преступника.
«Я думаю, они сделали это именно для того, чтобы я не смог поговорить с участниками и организаторами марша. Я не сделал ничего противозаконного, да я вообще ничего не делал. Только начался разговор, как они меня схватили», — прокомментировал нам действия неизвестных Вит.
В отделении дежурная не может понять, что написано у чешского репортера в удостоверении, нервничает. Один из конвоиров зачитывает ей номер документа, но тоже не может прочитать название редакции. Нужен переводчик, но, когда он появится, никто не знает. Пытаются всем миром что-то спросить на очень ломаном английском, еле подбирая слова.
«Сначала меня схватили с применением силы. Но потом они поменяли тактику и общались вежливо», — рассказывает нам Вит, а мы думаем, что изменение поведения непосредственно связано с его европейскими документами.
— Вы из Киева приехали в Одессу?, — спрашивают его в полиции.
— Да, на самолете прилетел.
— У вас есть нож или еще какое-то оружие?
— Нет.
— Можете показать?
Вит, которого задержали без объяснения причин и без протокола, т.е. по сути похитили, — выворачивает карманы, достает какие-то вещи, деньги. Оружия естественно нет.
— Вы живете в Праге?— задают бессмысленный вопрос, поскольку и спрашивать-то нечего.
— Да.
Лезут в сумку, смотрят, что там. Причин для личного досмотра, само-собой, нет. Это незаконно.
— Впервые в Украине?
— Нет, я был здесь несколько раз. Видите, нет оружия.
— Я понял, ок.
В кабинете появляется какой-то начальник.
— Вот, из парка забрали, — докладывают ему. — Свободный журналист, фрилансер.
Звучит фантастически — журналиста забрали из парка. А почему? Это такая обыденная практика — хватать иностранных журналистов в парках?
— Фотки смотрели?— интересуется начальник, вместо того, чтобы наорать на подчиненных за незаконное препятствование журналистской деятельности и извиниться перед Хассаном.
— Куда будете отправлять фото марша?— оборачивается он к Виту.

Искренне не понимая, какое дело полиции до того, куда он отправит свои работы, репортер рассказывает, с какими чешскими и американскими изданиями он работает: News Week и другие. Хассан не понял, а мы понимаем. Если бы он назвал российские издания, ситуация могла бы измениться не в его пользу. Хотя законы Украины с российскими изданиями работать не запрещают (тем более, европейским репортерам), у полицейских появился бы повод подержать Вита в отделении подольше.
Нацистский марш и президент Чехии. Какая связь?
— Позвоните мне, чтобы я записал ваш номер телефона.
Потом долго листают что-то в телефоне, смотрят фотографии, интересуются, где они сделаны, и кто на них. Про каждого человека на фото спрашивают, не из Украины ли он.
«Они просмотрели контакты в моем телефоне, мои фото. Мне кажется, они не могут этого делать без законных оснований, — говорит нам Вит. — Фото людей, которые были со мной. Они переписали некоторые номера телефонов. Да, они были вежливыми, но я думаю, что они не имели права просматривать все мои фото и видео и переписывать номера. Если я ничего не сделал, если я не создаю проблем, никто не имеет права смотреть, что внутри моего мобильного».
— Где вы…?— полицейский не может подобрать английское слово.
— Живете?— подсказывает ему коллега.
— Нет, где он с этим штрихом встретился?— указывает на человека на фотографии.
— Это испанский фотограф, — наконец понимаем, что от него хотят, Вит.
— И где он сейчас?
— Я думаю, на демонстрации.
— Сегодня вы были вместе с ним?
— Я сегодня встретил нескольких иностранных фотографов, из Франции в том числе.
— Он сейчас тоже здесь?
— Да.
— Можете показать мне его номер телефона?
Полезли смотреть.
— А номер испанского фотографа у вас есть?
— Нет.
Зачем полиции данные европейских корреспондентов на нацистском марше? Чтобы помешать их работе? Другие разумные объяснения в голову не приходят. Хотя друзья из Одессы говорят, что задерживают всех людей с камерами, которых лично не знают в полиции или СБУ. Вроде бы раньше умудрились вот так, без оснований и без протокола, задержать журналиста «Радио Свобода» на его беду с российским гражданством. Но принадлежность к западным СМИ, как мы понимаем, перевешивает «неугодное» гражданство. Поэтому человека отпустили. У Вита паспорт гражданина Евросоюза — ему еще проще. И все же полицейские пытаются найти хоть какие-то «компроментирующие» привязки.
«Они спрашивали меня, каково мое мнение о президенте Чехии, а мне кажется, что это не их дело. Вы же знаете, недавно разгорелся дипломатический скандал между Россией и Чехией, а чешский президент в этом вопросе поддержал Россию. Может по этой причине мне задали такой вопрос. Это интересный момент, потому что он никакого отношения к предмету не имел. При чем здесь марш в Одессе?».
После часового допроса Вита отпустили. Товарищ, который принимал его в Одессе, попытался выразить полицейским свое недовольство, но они как на голубом глазу сказали, что Хассан пришел к ним сам, по собственной воле. Не виноватая я, в общем, он сам пришел.
«Они принудили меня, применили силу, — говорит нам чешский журналист. — Но, я сталкивался и с худшими ситуациями. Я путешествую по миру, из-за моих фотографий я даже провел 3 дня в тюрьме, меня били правоохранители и праворадикалы. Это часть моей работы».
* Организация, деятельность которой запрещена на территории РФ