adzaka

Не знаете, чему верить? Удар в самую точку. Эта лихорадка недоверия является желаемым, «целевым» симптомом мощного вируса (червя взаимной подозрительности, подрывающего доверие), который Россия внедрила в действующую систему американской демократии. Без особых затрат и с удивительной легкостью Владимир Путин и его правительство используют партийные пристрастия и социальные сети для достижения долгосрочной цели России, заключающейся в ослаблении Запада, стимулируя возникновение хаоса и усиливая разобщенность. За восемь месяцев до дня выборов этот вирус уже распространяется практически бесконтрольно, поскольку само существование российского проекта создания хаоса само по себе стало «яблоком раздора» и вносит разлад между партиями. Демократы видят почти в каждом новостном цикле «руку» Путина, а республиканцы все чаще с презрением называют это, цитируя президента, охотой на ведьм.
Миллионы из нас не уверены, будут ли выборы свободными и честными, будут ли новости, которые мы потребляем, реальными или сфабрикованными, будет ли наша внешняя политика служить национальным интересам или личным. Для врагов Америки это большая победа. Атмосфера взаимной подозрительности внутри страны подрывает нашу способность влиять на события за рубежом. Иностранные правительства теряют доверие к стране, лидеры и сторонники которой не доверяют друг другу.
Путин практикует этот инвазивный вид деятельности на протяжении почти всего последнего десятилетия. Пользуясь удобным случаем — отсутствием законов на границах социальных сетей, российский лидер подогревает разногласия, распространяет дезинформацию, муссирует теории заговора и в целом манипулирует американской системой. Путин, вероятно, «дал добро» российским военным хакерам, шаблонное интриганство которых превратилось в 2016 году в проект, направленный одновременно на поддержку Трампа и Сандерса с тем, чтобы повысить популярность и протолкнуть кандидатов-аутсайдеров, скептически настроенных в отношении мирового порядка во главе с США. Главный обвинитель Путина был предполагаемым источником информации, согласно которой Кремль соблазнял ближайшее окружение Трампа помощью, перспектива которой маячила перед его нетерпеливыми взором. («Мне это нравится», — воскликнул Дональд Трамп-младший, когда ему сказали, что российские власти хотят помочь его отцу). По мнению ряда бывших помощников Трампа, источником информации, на основании которой президент США был почти полностью уверен в том, что Украина состоит в сговоре с его политическими оппонентами, был Путин. По мнению эксперта по России Фионы Хилл, правительство Путина создало «кроличью нору», из которой Кристофер Стил извлек свое знаменитое досье. Поскольку этот документ подвергли большому сомнению, Путин теперь может пожимать плечами и ухмыляться: «Кто, я?». Авторитарный лидер из Санкт-Петербурга внезапно появляется на разбитом ландшафте американской политики подобно Зелигу (персонажу одноименного фильма "Zelig" Вуди Аллена, заурядному типу, ставшему знаменитым благодаря своей способности перевоплощаться в людей, с которым он общается — прим. перев.).

Доверие к стране пошатнулось. Теперь, когда оно утрачено, нам будет его не хватать. И российский лидер, безусловно, доволен тем, что одержал значительную геополитическую победу без особых усилий и при таком содействии доверчивых простофиль-американцев.
По иронии судьбы свой вклад в успех Путина внесли американцы всех политических мастей — так и не поняв, чего он хочет и почему он этого хочет. Он преследует совсем не те цели, которые преследовал бывший Советский Союз (хотя он и назвал распад СССР «катастрофой»). Во время холодной войны Кремль занимался распространением коммунистической идеологии. По словам бывшего посла США в России Майкла Макфола, который теперь преподает в Стэнфордском университете и пишет статьи для газеты «Вашингтон Пост» (The Washington Post), Путин не придерживается какой-либо идеологии. «Я считаю его импульсивным, эмоциональным, умеющим приспосабливаться и принимать решения исходя из складывающейся ситуации. Сам Путин считает себя последним великим лидером-националистом, антиглобалистом».
Он пришел к власти совершенно неожиданно, когда до конца 1999 года оставались считанные часы. Когда по случаю наступления знаменательного Нового года люди по всему миру начали пускать фейерверки, уставший от дел президент России Борис Ельцин выступил на государственном телеканале, медленно произнеся неожиданную речь об отставке. Он передал власть Путину, бывшему офицеру разведки КГБ, занимавшему пост премьер-министра.
Восхождение Путина в хаосе постсоветского периода убедило его в том, что капитализм западного типа, не сдерживаемый централизованной контролирующей властью, несовместим с величием России. И справедливости ради следует отметить, что США и их западные союзники не сделали всего необходимого, чтобы помочь русским создать рыночную экономику. Хотя американцы помогли создать фондовую биржу и другие составляющие постсоветской экономики, государственные отрасли промышленности, составлявшие основу старой системы, были быстро приватизированы в условиях разгула коррупции и лишенного моральных принципов прагматизма.
С тех пор Путин превратил систему разнузданного грабежа 1990-х годов в централизованную структуру, состоявшую из одобренных государством олигархов, в которой на вершине пирамиды был он сам. Путин считается одним из самых богатых людей на Земле — поразительно для человека, который всю свою жизнь работал в государственных учреждениях. Строительство его дворца на берегу Черного якобы обошлось в один миллиард долларов, и это только один из его многочисленных дворцов и мест, где он отдыхает в уединении.
Многие российские наблюдатели считают, что было время, когда Путин мог бы стать потенциальным партнером Запада. Более того, примерно в то время, когда он стал президентом, обсуждался вопрос о вступлении России в НАТО, как это к тому времени уже сделали некоторые бывшие государства-сателлиты Советского Союза. После терактов 11 сентября он позвонил тогдашнему президенту Джорджу Бушу-младшему и предложил, чтобы их страны стали союзниками в борьбе с общим врагом — радикальным исламистским терроризмом. О своей первой встрече с Путиными Буш, как известно, заявил: «Я заглянул ему в глаза и увидел его душу». Когда в 2003 году в Совете Безопасности ООН Буш добивался одобрения вторжения в Ирак с целью свержения диктатора Саддама Хусейна, Путин не воспользовался своим правом вето.
Но позиция Путина изменилась, когда Запад расширил свое влияние. Позже в том же году в результате так называемой «революции роз» в Грузии было свергнуто правительство бывшего министра иностранных дел СССР Эдуарда Шеварднадзе, и новое правительство возглавил прозападный политик Михаил Саакашвили. Другие «цветные революции» вспыхнули в бывших государствах-сателлитах — Украине и Киргизии. В 2004 году НАТО расширилась до границ России, добавив в свой состав трех новых членов из числа бывших советских республик: Латвию, Литву и Эстонию.
Это постепенное наступление ужесточило мировоззренческую позицию Путина, и его настороженность по отношению к США, по выражению Макфола, «сошла с катушек». Бывший офицер разведки был убежден, что за этими «цветными революциями» стоит его давний враг — ЦРУ, и что в перспективе США будут добиваться смены режима в самой России. По словам бывшего посла, Путин считал, что США злоупотребляют своей властью, действуя с целью «свержения всех людей, которые нам не нравятся». «Как только он поймет, что мы что-то задумали против него, все происходящее станет еще одним подтверждением».
Восстания «арабской весны»? Вот вам, пожалуйста. Вспышка протестов по поводу фальсификаций на российских парламентских выборах? Еще одно подтверждение. Свержение пророссийского правительства на Украине? Еще. Противодействие США строительству трубопровода для экспорта российского природного газа? Еще один пример. Суровые меры, предпринятые Америкой против отмывания Россией денег и нарушений Россией прав человека, известные как Закон Магнитского? Вот опять.
Российский лидер счел эти и другие меры враждебными по отношению к национализму, враждебными по отношению к России и враждебными по отношению к нему лично.
Все пережившие конец советской эпохи усвоили урок, что Россия не может конкурировать с Западом, используя обычные средства. Большая и мощная с точки зрения территории, культуры и количества ядерного оружия, Россия так и не достигла уровня своих экономических возможностей. Эта огромная, красивая страна знает, что такое власть, но она так и не узнала, что такое настоящее процветание — даже цари строили замки во французском стиле из дерева, выкрашенного под мрамор. СССР победил Гитлера во Второй мировой войне, принеся в жертву почти невообразимое количество жизней своих граждан, но коммунизм во многом ограничил жизнеспособность промышленности, которая пережила войну.
Сегодня экономика России, богатой углеводородным топливом, слабеет из-за низких цен на энергоносители. Хотя валовой национальный продукт на душу населения выше, чем когда-либо прежде, средний российский гражданин по-прежнему беднее, чем средний литовец или малазиец.
Будучи не в состоянии открыто противостоять Западу, Путин, склонный к оппортунизму и импровизациям, хватается за оружие массового поражения, даже маловероятное. В 2014 году Путин аннексировал Крым, продемонстрировав нежелание Запада останавливать его. Он ринулся в ужасающий хаос гражданской войны в Сирии, справедливо полагая, что уставшие от войн Соединенные Штаты его оттуда не вытеснят. Он снова пошел на риск — на этот раз под боком у Америки, поддержав режим Мадуро в Венесуэле. «Это очень рискованные шаги, — говорит Макфол, — но он не боится расплачиваться за то, чтобы ослабить Запад и остаться у власти. Именно поэтому он так опасен».
Больше всего Путин боится сплоченных Соединенных Штатов, проводящих двухпартийную, продемократическую внешнюю политику. Поэтому он пошел на риск и подготовил операцию специально, чтобы посеять раздор через социальные сети. Путинские компьютерные хакеры ищут любые внутренние разногласия и натянутые отношения, которые, как правило, ведут к ослаблению единства американцев или дискредитации американского руководства. Хотя в 2016 году Путин отдавал явное предпочтение Трампу, а не Хиллари Клинтон, он обычно не поддерживает какую-то одну точку зрения. Он поддерживает тех кандидатов, которые вызывают наибольшие разногласия, сеют рознь, и подогревает те споры, которые являются наиболее ожесточенными. Тот, кто безумствует в «Фейсбуке» или в «Твиттере», является потенциальным союзником в его деле. Во время выступления президента с посланием Конгрессу он, без сомнения, получал удовольствие и от пренебрежительно отвергнутого рукопожатия, и от уничижительной критики.
России уже однажды удалось обратить Америку против себя самой. В начале атомного века раскрытие сведений о том, что некоторые американцы, имевшие доступ к ядерным секретам, были русскими шпионами, способствовало началу яростного преследования коммунистов в федеральном правительстве в условиях крайнего недоверия, известного как маккартизм. Тогда тоже шли ожесточенные «бои» и споры — даже по поводу самых основополагающих фактов. Высокопоставленного чиновника Госдепартамента Элджера Хисса называли либо предателем, либо мучеником — в зависимости от того, кого из американских избирателей о нем спрашивали.
Но по прошествии достаточного времени, картина прояснилась. Сегодня только самые упрямые не понимают, что Хисс не был мучеником и что шпионы Дэвид Грингласс, Джулиус и Этель Розенберги были в той или иной степени виновны. Точно так же мы можем согласиться и с тем, что у сенатора Джо МакКарти никогда не было списков сотен коммунистов в Госдепартаменте или вооруженных силах. Так что история в конечном итоге подтвердит основополагающий факт того, что Путин преднамеренного атаковал и «взламывал» Запад. «Российское правительство активно и систематически вмешивалось в президентские выборы 2016 года», — написал в своем докладе Мюллер. Как говорится в подробном обвинительном заключении федеральных властей в отношении «Агентства интернет-исследований», российские агенты, работавшие на человека, связанного с Путиным, в 2014 году начали распространять провокационную ложь и действительно сфабрикованные новостные материалы на платформах социальных сетей, таких как «Фейсбук» и «Твиттер». Их стратегия была достаточно проста: найти темы, вызывающие разногласия, и попытаться вбить клин глубже, обострив эти разногласия.
Российские тролли и компьютерные «боты» распространяли ложные сообщения о теракте, совершенном мусульманами в Луизиане. Они разжигали напряженность на расовой почве после стрельбы полицейских, вызвавшей острые споры. Они распространяли информацию о несуществующей вспышке лихорадки Эбола в Атланте и раздували беспочвенные слухи о ку-клукс-клановцах, разгуливающих по кампусу колледжа в Миссури. Такие, казалось бы, разрозненные действия на самом деле были нацелены именно на это: распространению подлежало все, что могло бы разобщить американцев или вызвать разногласия между американцами и остальным миром. Вызвать потрясение, взбудоражить, раздуть ссору и далее по кругу.
Одновременно Путин занялся другими уязвимыми местами западного альянса. Предоставив сирийскому диктатору Башару Асаду возможность использовать свою жестокую тактику, он способствовал тому, что миллионы беженцев устремились в Европу. Когда в ответ на это вспыхнули ксенофобские националистические движения, русские подлили масла в огонь через социальные сети. Невидимая рука России была не единственным фактором, вызвавшим негативную реакцию в Европе. Но теперь Европейский союз может развалиться.
Эти действия имели бы токсичный эффект, даже если бы в 2016 году Клинтон выступила перед избирателями вокруг Великих озер более убедительно и победила на выборах. Но из-за того, что путинские хакеры все силы бросили на то, чтобы добиться поддержки Трампа, который победил, набрав всего 46% голосов в коллегии выборщиков, победа русских обернулась разгромом. Сами выборы стали причиной дальнейшего раскола. Роль России стала новым «яблоком раздора», и эти сомнения по-прежнему существуют, подогревая спорящие стороны.
Независимо о того, планировал ли Путин это, или ему просто повезло, игроку Путину сопутствует удача. После выборов выяснилось, что пропаганда Путина в поддержку Трампа (в купе с неуместным восхищением Путиным, которое выражал Трамп) стала причиной институционального превышения полномочий со стороны ФБР. Этот вывод неизбежно напрашивается из отчета генерального инспектора Министерства юстиции Майкла Горовица. Расследование ФБР, в свою очередь, создало почву для поляризации СМИ эпохи интернета. Раздраженная реакция Трампа (увольнение директора ФБР и хвастливое заявление об этом российскому послу) послужила поводом для начала расследования Мюллера. И к тому времени, когда через год с лишним Роберт Мюллер доложил о своих выводах, охлаждать пыл избирателей обеих партий было уже слишком поздно. «Украинский» эпилог, в котором в одном углу разворачивалась безумная конспирологическая теория Трампа, а в другом — сладко звучала многообещающая песня сирены об импичменте, свидетельствует о том, что подрыв доверия ко всем нам теперь находится в режиме автозапуска.
Вполне естественно, что полем битвы, которое выбрал Путин, является интернет. В геополитике, как и в бизнесе, цифровые коммуникации в корне изменили систему распределения власти. Когда каждый является потенциальным вещателем и информация распространяется мгновенно, гораздо легче разрушать, чем создавать. Путин — разрушитель, он стремится разрушить монополию Запада. Его подход к ослаблению Соединенных Штатов и их альянсов мог быть позаимствован у молодого Марка Цукерберга, девиз которого (в те дни, когда он ходил в толстовках с капюшоном и когда «Фейсбук» открыто заявлял о своих деструктивных амбициях) гласил: «Действуй быстро и круши все подряд». Подобно Цукербергу и его коллегам, искателям приключений из Кремниевой долины, Путин понимает, что в свободе есть некая доля пиратства, а хорошо организованные институты не спешат защищаться.

Только вот распространение этого вируса, а также реакция государства и общества на него крайне и крайне интересны, точно так же, как и его распространенность. Более того, у кого-то может вызвать вопрос, почему вирус не затрагивает слаборазвитые в медицинском плане государства, но при этом активно «бьет» по самым развитым и, казалось бы, процветающим. Тысячи заболевших в Южной Корее и Японии, сотни в странах Европейского Союза никого не должны смущать. Транспортная насыщенность данных стран, активность общественного взаимодействия, когда каждый человек вовлечен в множество связей и контактов ежедневно, но главное качество развития медицины. Именно это становится определяющим фактором.

Самым реальным примером является Иран, который до недавнего времени показывал просто запредельную смертность от короновируса (до 30 %) на фоне не более 3 % в Китае. Это говорит не о том, что в Иране какой-то особо свирепый вирус появился, а лишь о том, что выявление случаев заражения идет тогда, когда зачастую уже поздно что-то предпринимать, а многие случаи и вовсе остаются неизвестными медицинским службам, переносясь пациентами на ногах. Так что сравнительно малые показатели распространённости вируса, не более 90 тысяч человек, скорее всего являются крайне заниженными и эту цифру можно смело умножать как минимум на три.

При этом такая распространенность, да и смертность от этого вируса не является по большому счету проблемой. Ежегодно гриппом заражается в тысячи раз больше людей, чем короновирусом, число заболевших идет на десятки и сотни миллионов (по Земному шару). Ежегодно от него же умирают тысячи человек, хотя сам вирус известен давно и изучен практически вдоль и поперек (не считая новых мутаций, которые, впрочем, очень быстро «оприходуются» учеными) И никого это в общем то не пугает особо. По крайней мере до степени истерии.

Да, до настоящего момента нет вакцины от этого вируса. Но большое ли число землян использует вакцину от гриппа, которая вполне существует? Большое ли число землян будет пользоваться новой вакциной от короновируса, если ее изобретут? Думаю, что сначала этого захотят многие, но потом не думаю, что очень большое. Разумеется, фармацевтические корпорации на этом попытаются озолотится, демонстрируя одну панацею от заболевания за другой. Они уже на перебой предлагают свою продукцию, пытаясь сыграть на страхах толпы. После спада текущей историки, по большому счету, связанного с подливанием масла в огонь прессой к короновирусу будут относиться более буднично и обыденно, не забывая изолировать заболевших, но не предаваясь паники, не сметая бесполезные маски, не демонстрируя потрясающую дикость по отношению к заподозренным в возможном заражении (что явили миру украинцы). И это в общем то правильно, поскольку остается только гадать что было бы будь в средневековье, охваченном чумой современная пресса. Сумасшествие было бы гарантировано.

Китай уже продемонстрировал миру средства достаточно эффективной борьбы с данным заболеванием посредством жесткого карантина и соблюдения гигиенических правил (порой даже выше всякого уровня адекватности). Большое количество выздоровевших в разных странах мира, отсутствие у выздоровевших каких-то ужасающих последствий, влекущих, например, инвалидность и мутации, да и летальность как-правило в категории тем, кому за 60 показывает, что реальной угрозой данный короновирус по большому счету не является. Просто он слишком разрекламирован и не факт, что не случайно.

Однако именно данный никудышный вирус стал основанием для возникновения экономической бури, которая может превратиться в реальную проблему глобального экономического кризиса, если не будет преодолена, либо переведена в разряд второстепенных.

Эта буря имеет несколько измерений. Первое. Спад реального производства. Введение карантина, прекращение работы предприятий фактически уже ополовинили производство Китая в феврале. То есть того роста, который Китай мог бы показать он уже скорее всего не покажет. Хуже того, простой в работе китайских производителей вызвал сбои в работе предприятий по всему миру, что приведет к мультипликационному эффекту, более 1,5 % неполученного Китаем прироста производства в год. Далее, приостановка предприятий в других странах рискует привести к рецессии, способной стать если не системной, то по крайней мере очень болезненной. По крайней мере Италия по итогам года гарантированно уйдет в минус, что бы не говорили власти страны или чиновники Евросоюза. И это явление будет все более нарастать с распространением вируса, если, разумеется, не будет пересмотрен подход к вирусу, позволяющий не останавливать работу предприятий. В изобретение вакцины верится с трудом, поскольку даже если ее быстро протестируют и одобрят к производству наладить производство сотен миллионов доз займет как минимум несколько месяцев. А время идет. Как следствие уже сейчас мировая экономика столкнулась с рецессивным давлением и не факт, что сможет выйти из этой ситуации без потерь.

Второе. Биржевая паника. Уже произошедшее показывает степень влияния ситуации с короновирусом на работу бирж. Падение Доу Джонс, индексов экономик стран Восточной Азии, европейских индексов уже очевиден и показателен. Более того, тема до конца не отыграна. Паника в случае резкого прироста числа заболевших может разгореться с еще большей силой, как, впрочем, и на новостях о падении производства. Тут можно сказать о том, что биржевые индексы - это спекуляция и не относится к реальному производству. Да это во многом так. Но слишком серьезные падения курсов акций отдельных предприятий могут привести к весьма плачевным последствиям. Уже наметилась череда громких отставок в руководстве ведущих компаний. По мере раскручивания маховика паники эта тенденция возрастет. Возможно перед кем-то встанет вопрос о банкротстве. Если это произойдет и приобретет системный характер не за горами и более серьёзные последствия, в том числе крушения банков, страховых компаний и т.д. И тогда над миром вполне может повиснуть тень мирового финансового кризиса, особенно с учетом того, что мировая экономика давно балансирует на его грани.

Третье. Падение цен на сырье. Спад производства, что естественно, вызывает значительные последствия в части заинтересованности производителей в сырье. Нефть и газ, металлы, иные ресурсы оказываются мене востребованы в контексте падения производства, что приводит к падению цен на них и объемов приобретаемого сырья.

Для стран, значительная доля экономики которых связана с поставкой на рынки сырья это может быть большим ударом. При этом ситуацией пользуются как спекулянты, так и некоторые государства. Например, желание выкинуть на рынок 12 миллионов баррелей нефти со стороны США в разгар падения цен вряд ли можно назвать чем-то кроме как политико-экономической спецоперацией (причем многократного применения). Удар наносится по России (что, впрочем, может купироваться, например, использованием средств суверенных фондов), по таким странам, как Иран и Венесуэла (противникам США), однако с другой стороны и по остаткам компаний добывающих сланцевую нефть, для которых низкая цена на нефть может быть смертельной. Опять же пострадают и крупные американские компании, но видимо США это мало волнует, все равно Трамп из другого окопа. Политические и экономические проблемы могут начаться и в ряде стран Ближнего Востока. Саудовская Аравия, ОАЭ, Кувейт, Катар, Оман и прочие ощутят на себе всю прелесть такого падения. И сделка ОПЕК+ в таком случае может оказаться как мертвому припарка. Я уже не говорю о разных Нигериях и прочих странах Африки и Латинской Америки. Там такое падение цен вполне может вызвать государственные перевороты с соответствующими последствиями.

Наконец четвертое. Прерывание постоянных экономических связей. Блокировка поставок продукции, первоначально из Китая, а сейчас вероятно и повсеместно приведет к хотя и краткосрочному, но разрыву некоторых транспортных коммуникаций. Это негативно повлияет на уверенность в реализуемости таких громких проектов, как например, китайский «Пояс и Путь» удлинив путь к ним на месяцы, если не на годы.

Точно также и короновирус. Он стал прекрасным поводом для активизации средств массовой информации, которые в свою очередь стали катализаторами панического настроения общества. Не далек тот час, когда общества начнут пытаться призывать к ответу политиков, не защитивших их от инфекции, не удосужившихся организовать нормальную работу системы здравоохранения и прочее. В таких странах, как, например, Италия, вспышка короновируса весьма вероятно приведет к смене правительства, а значит к новым выборам, а в Южной Корее демонстрирующей рекорды прироста числа больных уже требуют отставки президента. И это только начало. Паника она везде паника.

Однако данное паническое настроение потребовало и политических экстренных мер. Создания штабов по разрешению кризиса. Перекрытии государственных границ. Отмены авиасообщения. Введения карантинов в целых городах. Введение особых мер ответственности за нарушение карантинных ограничений.

При этом, тема короновируса дает иногда весьма интересные результаты. Так, падение американских фондовых индексов из-за истерики по поводу короновируса сделал необходимым активизацию усилий Трампа по отвлечению внимания общественности. Как результат экстренное подписание мира (хотя некоторые это уже называют капитуляцией) с движением «Талибан». Что потребуется предпринять, дабы отвлечь американцев от еще больших падений бирж, сложно представить, но Трамп талантлив на неожиданности, что-нибудь выдумает.

Короновирус уже принес развенчание некоторых мифов современной Украины. В частности, мифа о некоем «внутри народном братстве и сплоченности». Оказалось, что постмайданное общество это не «светлые эльфы» и «рыцари добра» а банальные жлобы и дикари. Способные закидывать автобусы с соотечественниками камнями в надежде, видимо уберечься от короновируса.

При этом международное сообщество нуждается в срочном решении. И такое решение должно содержать в себе как видится два элемента. Первое, это совместные усилия по борьбе с вирусом. Сейчас, как очевидно, каждый работает над своим средством для борьбы с инфекцией, уровень международного взаимодействия по данному вопросу крайне незначителен. Между тем, например, ситуация в Иране, где в качестве заразившихся вирусом уже фигурируют высшие чиновники и депутаты парламента требует экстренных мер. Россия предложила Ирану свою помощь, но видится, что помощь нужна всему миру. В первую очередь для того, чтобы внедрить всеобщую систему контроля за распространением вируса. В многих странах банально нет даже тестовых систем, позволяющих определить заражение. А ведь многие заболевшие на ранних стадиях болезни не проявляют симптомов заболевания.

Тем более, что период острой фазы эпидемии (которую ВОЗ уже практически готов объявить пандемией, что явно не добавить оптимизма) и вызванные ею последствия – экономические и политические требуют от государств проявления взаимного доверия и взаимодействия.

На этом фоне деятельность США в части игры на рынке нефти, или например, распространения ложных сведений о ситуации с короновирусом в Китае, или Иране выглядит если не подрывом международной стабильности, то явно недружественным шагом.

Могут ли страны мира объединится для совместных действий? Гипотетически могут, но такое единение станет экзаменом на политическую зрелость и ответственность, что явно не под силу отдельным политическим лидерам (а порой и отдельным странам).