чойта?

Торговая война между США и Европой — лишь один из факторов, приближающих экономический кризис в европейских странах. На самом деле экономика стран Евросоюза терпит колоссальные убытки из-за того, что вынуждена поддерживать с 2014 года режим санкций. Спустя год после его введения в ООН подсчитали, что в результате наложенных ограничений Москва недосчиталась 55 миллиардов долларов, Запад — 100 миллиардов. В исследовании под названием «Дружественный огонь: Влияние на торговлю санкций против России, а также ответных санкций» указывается, что суммарный ежемесячный ущерб от санкций — четыре миллиарда долларов. Больше всего страдает Германия — 38%, 667 миллионов долларов.
В результате в ЕС все чаще звучат голоса за отмену ограничений. В августе председатель комитета Бундестага по экономике Клаус Эрнст призвал федеральное правительство выйти из режима санкций. «Если лекарство не действует, не имеет смысла продлевать срок его приема или увеличивать дозу», — заявил он. Та же картина во Франции. В мае французский евродепутат Нади Морано заявил, что санкции «не оказали политического воздействия на Москву, но нанесли реальный вред европейским производителям». Италия, по словам ее премьер-министра Джузеппе Конте, тоже ведет работу «за снятие санкций». Так что в словах Макрона, назвавшего отчуждение России от Европы «глубокой стратегической ошибкой», заложен не только политический, но и экономический расчет.
Именно поэтому переход к выполнению политических пунктов Минских соглашений даст возможность оперативно приступить к сворачиванию санкций пакетами — в первую очередь это будет касаться торговых отношений. Надо полагать, что Киев находится сейчас под мощнейшим европейским прессом. Владимира Зеленского ждут в Париже не с традиционным набором украинских уловок и попыток на кривой козе объехать главные минские темы — недопущение преследования лиц, причастных к конфликту в Донбассе, закон об особом статусе, проведение местных выборов в особых районах Донецкой и Луганской областей. Его ждут с уже закрепленными на законодательном уровне правами Донбасса по каждому из этих вопросов. Таковы требования России. И очень похоже на то, что события в этом направлении будут развиваться лавинообразно, несмотря на внутреннее сопротивление на Украине.
Киев привязан к Евросоюзу мощнейшими приводными ремнями в виде кредитов и грантов. Дональд Трамп в телефонном разговоре с Зеленским сказал, что Европа ничего не делает для Украины, тогда как США оказывают ей всестороннюю помощь. Многие это приняли за чистую монету, но сказанное неправда, хотя американский президент мог вполне искренне заблуждаться. Обратимся за справкой к самим европейцам.
Советник президента Еврокомиссии по отношениям с Украиной Элмар Брок в одном из интервью рассказал, во сколько бюджету Евросоюза обходится Украина: «США дают $1 млрд гарантий по кредитам. Это даже не деньги, а обещание взять на себя долговое обязательство Украины. ЕС же с 2015 года выделил Украине €15 миллиардов из своего бюджета, в том числе в виде грантов и ссуд, плюс страны-члены выделили около €3 миллиардов, из которых только от Германии было направлено €1,4 миллиарда. Таким образом, Украина получила около €18 миллиардов евро. Это цифры. €18 миллиардов, из которых много грантов. Трамп всегда говорит о том, что Украина может покупать оружие и покупать газ. Но он никогда не сказал, что что-либо для Украины может быть бесплатно».

Так полностью убеждены в своей правоте Маруся Зверобой и София Федына, которые призывают к убийству законно избранного президента, попутно осыпая его отборной бранью, а себя именуя «бомондом». Каждый желающий смог вспомнить, как выглядит их бомонд — сборище «активистов», «людей со светлыми лицами», «патриотов». Но если с ними, не дай Бог, что-то случится (Федына говорит, будто ей угрожали судьбой Гандзюк) прикажете и по ним скорбеть? Неужели на современной Украине только «агенты Москвы» могут быть элементарно чистоплотными. Но ведь именно это явствует из подбора «национальных героев» и вершителей судеб государства.
После скандала с проверкой на полиграфе засветившихся в коррупционном скандале «слуг народа», вспоминая незабвенного Полиграфа Полиграфовича Шарикова из «Собачьего сердца» несчетное количество раз пошутили все. И ведь действительно — сходство лоботомированных детей «революции гiдностi» с примитивностью суждений вчерашней дворняжки ошеломительное. Но самое страшное, что шариковщина на Украине отныне возведена в ранг национального культа, который даёт стране все новых и новых «героев», причём хамство — самый безобидный из «подвигов». Одни воруют или насилуют детей, другие подрывают гранаты на улицах, иные занимаются рейдерством и казнокрадством. В некоторых случаях даже сочетают пороки и трудовые обязанности (как премьер-министр, который — если верить экс-нардепу Мосийчуку — домогался кого-то из своих подчинённых).
Известный украинский политик Евгений Червоненко в эфире телеканала NewsOne дополнительно рассказал, что премьер-министр Украины Алексей Гончарук и председатель Государственной таможенной службы Максим Нефедов являются непременными участниками содомских шествий: «За последние три года господин Гончарук и господин Нефедов не пропустили ни одного гей-парада в Европе. Летали вместе. Если это не правда, они имеют право сказать. Но это подтверждено было выписками о пересечении границы».Червоненко также обратил внимание, что господин Нефедов делится необычными для руководителя такого высокого уровня мыслями в Facebook, — например, сожалеет, что глава Государственной таможенной службы не успевает «посетить косметический кабинет и сделать маску». Мило, очень мило.
К слову сказать, я ожидал, когда похождения с проститутками председателя комитета Верховной Рады и основателя «Майдана иностранных дел» господина Яременко будут определены как «кремлевские происки». И не ошибся. «Не удивлюсь, что вся эта классическая история „проститутки, фото, пранкеры" окажется по итогу операцией спецслужб сопредельного государства», — припечатал мэр Днепра и ярый «украинский патриот» Борис Филатов на своей странице в соцсети. А сам пан Богдан пригрозил журналистам уголовной ответственностью и рассказал, как нехорошо распространять и обсуждать его переписку с проститутками.
Иная общественная деятельница — 26-летняя Анастасия Полищук — в Киевской области попыталась украсть чужого трёхмесячного ребёнка. Младенца едва успели найти и вырвать из лап обезумевшей «патриотки». Следует заметить, что киднепперша тоже хорошо известна со времен Евромайдана. Например, Телевизионная Служба Новостей телеканала «1+1» со ссылкой на эту «активистку» сообщала: «За время акций протеста против режима Виктора Януковича погибли около 780 человек. Такую цифру озвучили волонтеры-медики Майдана. "Насколько нам известно, 780 человек погибли", — сказала представитель медицинской службы Майдана Анастасия Полищук. "В это число входит около 300 человек, которые пропали из больниц. Их вывезли и дальше сожгли в крематориях. За этими людьми обращаются, ищут, но не могут найти", — говорит она». Кроме того, будущая похитительница детей рассказывала, что на 4-8 этажах Дома профсоюзов во время пожара погибли несколько сотен человек. «Около 200 раненых, которые не могли самостоятельно передвигаться, не могли видеть, с черепно-мозговыми травмами, — они заживо сгорели. Оттуда трупы вывозили в неизвестном направлении микроавтобусы VW черного цвета без номеров», — утверждала госпожа Полищук на специальном брифинге в апреле 2014 года.
Почти в тот же день, когда «активистка Майдана» и «волонтёр АТО» Анастасия Полишук украла чужого ребёнка, на улице Пушкинской в Киеве подорвался иной «герой» нынешней Украины, известный добробатовец Виктор Дегтярёв («Сенсей»); заодно убит ещё один человек и ранена проходившая мимо женщина. Несколько недель назад, как мы помним, другой «воин света», ветеран АТО Алексей Белько захватил в столице метромост через Днепр и «патриотической общественностью» был любезно взят на поруки. Инциденты с подобной публикой происходят на Украине почти еженедельно.
В свободное от подвигов время «герои» читают духоподъёмные лекции в школах, выступают в СМИ и учат нас Родину любить — до своего очередного преступления. Вспомним «героев Майдана» Пашинского и Черновол, «ветеранов АТО» Парасюка и Семенченко, «узников Кремля» Савченко и Сенцова, «патриотов»-убийц Стерненко и Медведько. Заодно полюбуемся мечтой френолога — лидером С14 Евгением Карасем, или новым премьер-министром в каких-то кошачьих мехах и при автомате, да тысячами других «активистов». Это окружающая нас реальность. Мода на дикость и слабоумие — это и есть майдан, стиль майдана, его суть.
«Откуда они все время лезут?», — вопрошает ошарашенный их напором и многочисленностью обычный гражданин. Собственно, в этом и есть весь секрет: сумасшедшими — как правило — не рождаются, сумасшедших взращивает окружающая среда. Секрет пролонгированного Майдана в сознательном создании атмосферы тотальной истерии и ожидания чуда. Для этого используется огромный арсенал средств: провоцирование и удержание экзальтированной толпы, медийная подпитка происходящего, коллективные совместные действия, постоянный информационный шум, поддержание тревожного ощущения грозящей опасности и готовности пожертвовать собой ради «общего» дела, и тому подобное.
Финансовая поддержка происходящего и ретрансляция его в информационное пространство всего лишь обычная бухгалтерия и технология, а вот личное участие в действе — это незабываемый эмоциональный опыт единения с окружающими, для некоторых индивидуумов он был и остаётся самым лучшим в жизни. Я бы отнёс эту категорию граждан к истинным сторонникам Майдана, что вовсе не мешает им быть сознательными разжигателями ненависти, сумасшедшими фанатиками, революционерами-террористами, а некоторым даже активными выгодополучателями процесса. Фанатизм отлично сочетается с хитростью, «светлые лица» с подлостью.
Психика этих людей травмирована навсегда, однако они активно присутствуют в общественном информационном пространстве. Их стиль поведения волей-неволей становится не только приемлемым, но даже модным. Причём слабоумие и агрессия превратились в норму жизни не только по причине серии госпереворотов, паралича правоохранительной системы, общего кризиса образования, но и благодаря услужливо предложенной обществу «альтернативы» в виде образов «героев революции», «ветеранов АТО», «молодых реформаторов». То, что первые оказались — в значительной части своей — психопатами, вторые уголовниками, а третьи ворами, в общественном сознании почему-то не фиксируется и не увязывается. Хотя, вроде бы, связь между безнаказанном издевательством над своими соотечественниками на Донбассе и последующими уголовными преступлениями в тылу вполне очевидна.

- Начнем с ликбеза,- говорит доктор юридических наук Овчинский. – Импичмент - процедура судебного обвинения, в том числе и уголовного, чиновников, вплоть до главы государства, с возможным последующим их отстранением от должности. Конституция США дает Конгрессу право отстранить действующего президента от власти, если законодатели решат, что он «совершил измену, был уличен во взяточничестве или других серьезных преступлениях и правонарушениях». Пока подобных прецедентов в истории Соединенных Штатов еще не было.
- Но попытки были.
- Трижды. В 1868 году - Эндрю Джонсон, в 1998-м Билл Клинтон. Но Сенат позднее блокировал инициативы Конгресса, и политики сохранили президентское кресло. В 1974 году Ричард Никсон из-за угрозы импичмента добровольно покинул Белый дом, не дожидаясь решения Конгресса. (Как проходит процедура импичмента – см. ниже СПРАВКА «КП».)
- А что считается преступлением, из-за которого назначают импичмент?
- Конституция США рассматривает это понятие весьма широко:не только формальное нарушение закона, но и использование президентом служебного положения в личных целях. Для Клинтона, например, поводом для импичмента стало то, что он под присягой солгал об интимных отношениях со стажеркой Белого дома Моникой Левински.
24 сентября спикер Конгресса США демократ Нэнси Пелоси объявила, что Палата представителей готова начать «официальную» процедуру импичмента президента Трампа. Причиной стал его телефонный разговор с президентом Украины Владимиром Зеленским, состоявшийся еще 25 июля.
Во время беседы Трамп попросил украинского коллегу начать расследование в отношении своего возможного соперника на выборах 2020 года Джо Байдена, который при демократе Обаме два срока от звонка до звонка отбыл на посту вице-президента США (2009 - 2017 гг.)
- Налицо использование служебного положения в личных целях - утопить соперника. В чем Трампа обвинили демократы. И начали политические игры.
- В любом случае ситуация с импичментом прежде всего не политическая, а уголовно-правовая, криминалистическая и криминологическая.
Должно быть преступление. Оно должно быть доказано. И должны быть понятны мотивация, причины, условия и последствия этого преступления.
Но разговор Трампа с Зеленским никак не подходит для такого криминального жанра.
- Почему?
- Ситуация парадоксальная. Трампу хотят объявить импичмент не за его преступления, а за то, что он пытается вскрыть преступления другого политика. Это же просто Королевство кривых зеркал. Получается, что его обвиняют в том, что он пытается бороться с транснациональной коррупцией и организованной преступностью. Но это же верх цинизма со стороны его политических противников
В истории с Байденом, уже громко названной за океаном "Украинагейт", по сути не одно преступление, а целый каскад. В одних он – непосредственный соучастник, другие совершены при попустительстве бывшего вице-президента и правящих в тот период демократов в целом.
СЫНИШКЕ НА МОЛОЧИШКО
- Судя по опубликованной стенограмме разговора Трампа и Зеленского, Байден всего лишь содействовал отставке генерального прокурора Украины. Который пытался расследовать коррупцию в фирме, где работал сын Байдена. Все то же использование служебного положения в личных целях. Не более того.
- Речь, на минуточку, о крупнейшей на Незалежной частной газовой компании Burisma Holdings! Она занимается разведкой месторождений, добывает и продает внутри страны около миллиарда кубометров голубого топлива в год. В апреле 2014-го, вскоре после майданного госпереворота и свержения Януковича в Киев с официальным визитом прибыл вице-президент США Байден. Которому Обама поручил курировать Украину. Гость дал понять: Штаты взяли сторону Киева в его конфликте с Москвой, пригрозил Кремлю усилением санкций, обещал финансовую помощь из-за рубежа. В том же апреле – вот совпадение! - его сын Роберт Хантер вошел в совет директоров Бурисмы. История вызвала тогда большой скандал в прессе, соцсетях. Заговорили об откровенном кумовстве, семейственности, конфликте интересов. Тем более, Хантер привел в Бурисму своего бизнес-партнера Арчера, приятеля пасынка госсекретаря США Джона Керри Кристофера Хайнца. Белый дом вынужден был сделать официальное заявление: «Хантер Байден - частный гражданин и адвокат. Вице-президент не поддерживает никакую конкретную компанию и не имеет к ней никакого касательства.» Это оказалось лукавством, о чем ниже.
Писатель – расследователь Питер Швейцер, прославившийся мировым бестселлером «Победа» о роли США в развале СССР и соцлагеря, издал документальную книгу «Тайные империи. Как американский политический класс скрывает коррупцию и обогащает семьи и друзей». Где целую главу посвятил семейке Байденов: «Хантер не имел никакого опыта работы на Украине и в энергетике. Тому, что он получил место в этой энергетической компании, нет законного объяснения. Объяснить это можно лишь тем, что его отец отвечал за предоставление денег Украине».
Кстати¸ о деньгах. СМИ пишут, что Хантер ежемесячно получал гонорар $ 50 тысяч.
- Владимир Семенович, это ж мелочь, так, сынишке вице-президента США на молочишко!
– Хороша мелочишка! Хантер ушел из Бурисмы лишь в этом году. За пять лет на его счет в банке США компания перевела $3,1 миллиона. Но и это еще не все.
Вашингтонская газета Hill пишет, что Генпрокуратур Украины Виктор Шокин выяснил: Burisma перечисляла некоей компании Rosemont Seneca Partners более $160 тысяч ежемесячно. Ее владельцы - Хантер Байден и партнеры. Однако расследование не было доведено до конца. В 2016 году Шокин вынужден был покинуть Генпрокуратуру. «Я вел широкомасштабное расследование коррупции в Burisma Holdings, - признался он в сентябре. - Порошенко попросил меня уйти в отставку из-за давления со стороны вице-президента США. Байден угрожал удерживать 1 миллиард долларов в виде субсидий Украине до тех пор, пока меня не отстранят от должности.»
- Мало ли что сейчас наговорит обиженный эксгенпрокурор!
- Его слова подтверждает… сам Байден-старший. В прошлом году он разоткровенничался на вашингтонском Совете по международным отношениям: «Порошенко с Яценюком обещали мне, что разберутся с генпрокурором. И не сделали... Я сказал: «Мы не дадим вам миллиард долларов! Я отбываю через шесть часов. Если прокурор не будет уволен, вы денег не получите! И, черт побери, его уволили! И они посадили на его место человека, на которого в тот момент можно было положиться.»
- Финансовый шантаж – излюбленный трюк Белого дома. Бывший вице-премьер России Владимир Полеванов рассказывал мне, как он пытался в лихие 90-е противостоять «прихватизации» за бесценок заводов и фабрик, стратегических объектов. Американцы поставили условие Ельцину: Россия не получит очередной транш в 6 миллиардов долларов, пока Полеванов будет руководить Госкомимуществом. Пришлось убирать строптивца. Через 70 дней после назначения.
- Эту историю с Шокиным и Байденом и просил расследовать Трамп коллегу Зеленского 25 июля. Его пытаются обвинять, дескать, в противном случае он грозил заморозить помощь Киеву. Но в опубликованной стенограмме об этом шантаже нет ни слова!
КИТАЙСКИЙ СЛЕД
- Выходит, Трамп благороднее Байдена…
- Кроме украинских «шалостей» Байдена и его сыночка есть еще китайские. О них пишет Питер Швейцер в своей книге «Тайные империи.» В 2013 году, еще до скандальной истории с Бурисмой, вице-президент США посетил Пекин с официальным визитом. С собой прихватил Хантера. Как частное лицо. Через десять дней после визита фирма Хантера вдруг получила кредит на $1,5 млрд. у Банка Китая. Эти деньги были вложены в «китайско-байденский» фонд (Bohai Harvest RST), который стал одним из ведущих инвесторов в компанию ChinaGeneralNuclear, позже обвиненную ФБР в краже американских ядерных секретов.
В июле популярный американский еженедельник The New Yorker выдал факты получения сыном Байдена бриллиантов в качестве взяток от китайских бизнесменов.
Как видим, в основном криминальном сюжете, связанном с сыном Байдена, на самом деле не одно, а сразу несколько разнообразных преступлений.
Впрочем, это все цветочки!
- Есть и ягодки?
- Конечно. Американский политолог Тейлор О Нил опубликовал статью, как Байден с помощью украинского олигарха Игоря Коломойского вывел через его «Приват Банк» $1,8 млрд. из трех, предназначавшихся для помощи Украине. Они бесследно исчезли, и никто их судьбой почему-то не интересуется. Байден, напомню, отвечал за международную финансовую помощь Киеву. Но это ягодка мелкая.
Крупная опять же связана с Коломойским. В 2014-2015 годах, при заокеанском кураторе демократе Байдене, деньги, поступавшие на Украину из Международного валютного фонда и Всемирного банка, размещались на счетах банков, принадлежащих Коломойскому и другим олигархам. Оттуда ушли за пределы Украины. Так утверждает в своем расследовании американский журналист и блогер Джон Хелмер.
Основными участниками коррупционных финансовых схем Хелмер называет представителя МВФ в Киеве болгарина Николая Георгиева, министра финансов Украины гражданку США Наталью Яресько, главу Национального банка (НБУ), миллионершу из Днепропетровска Валерию Гонтареву, губернатора Днепропетровской области, владельца «Приват Банка» Игоря Коломойского...
Эта криминальная история имеет продолжение.
В конце августа бывшую главу Нацбанка Гонтареву в Лондоне на пешеходном переходе сбил автомобиль. Перелом стоп, две операции, перспектива полгода ходить на костылях. Через неделю в Киеве подожгли автомобиль ее сына, затем неизвестные взломали дверь ее киевской квартиры. В середине сентября под Киевом сгорел загородный дом Гонтаревой. На месте пожара полиция нашла зажигательную ракету.
- Пытаются убрать или запугать свидетелей?
- Похоже. Сама Гонтарева обвиняет в своих проблемах Коломойского.

БИТВА ШОУМЕНОВ
- Зеленский считается ставленником Коломойского. Вроде бы на его деньги шоумен и стал президентом.
- Да, это факт. Недаром бежавший при Порошенко в Израиль олигарх теперь триумфально вернулся на родину. Его люди на ключевых постах при новом президенте. Тот же глава администрации - бывший адвокат Коломойского, ряд министров, называют и премьера.
- Тогда почему Трамп в конфиденциальном разговоре с коллегой заговорил о Байдене? Неужели не понимал, что его просьба станет известна Коломойскому, тот передаст тайну дорогому партнеру Байдену. Зеленского уже называют Моникой Левински для Трампа. Дескать, попался, голубчик! Импичмент тебе обеспечен.
- Думаю, так все и было задумано. Самим Дональдом. Да, Зеленский шоумен. Средней руки. Но бизнесмен Трамп, не будем забывать, много лет был хозяином супершоу «Мисс Вселенная»! 14 сезонов вел свое реалити-шоу «Кандидат» За что даже удостоился персональной звезды на Голливудской аллее славы. Вот он и устроил в июле новое реалити-шоу, чтоб выбить из седла кандидата в президенты от демократов Байдена, своего главного соперника на выборах 2020. Утечка информации о просьбе расследовать дело Байдена, полагаю, была из Киева. Байден заволновался, что может попасть в тюрьму. Демократы срочно затеяли бузу с импичментом, чтобы перевести стрелки на Трампа. Не понимая, что сами попали в капкан. Трамп выпустил джина из бутылки. И теперь официально, а не по секретной связи, может призывать руководителей Украины и Китая расследовать темные делишки Байдена и его сына. Что он сегодня успешно и делает. А по поводу просьбы Зеленскому об истории с генпрокурором заявляет, дескать, ничего личного! Он как президент обязан бороться с коррупцией. Так что вся эта история с «импичментом» бьет прежде всего по Байдену.
- Ваш прогноз?
- Импичмента не будет. А если он даже и случится, то по Конституции США Трамп может выдвигать свою кандидатуру на новых выборах.
На выборах сойдутся Трамп и Байден. Дональд победит.

Можно, конечно, полагать, что Зеленский отказался от мирных инициатив под давлением нацистов, хоть нацисты появились на улицах поразительно вовремя — как раз тогда, когда Коломойский окончательно понял, что, сколько бы гонцов в Россию он ни посылал, никто не будет с ним мириться, дружить и торговаться о светлом будущем. Думаю всё же, что команда Зеленского, состоящая из молодой поросли грантоедов и «евроинтеграторов» по призванию, сама не желала никакого мира (достаточно посмотреть на их заявления). Не желал его и сам Зеленский: команда-то состоит большей частью из его собственных знакомых (старых или вновь обретённых) и друзей детства. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.
Ну а раз мира не будет и кризис будет продолжаться, то с вероятностью близкой к 100% произойдут два события:
1. Украина как государство прекратит своё существование не только де-факто (что произошло уже, ибо к концу 2015 года остатки государственности окончательно деградировали до уровня банды), но и де-юре.
2. Донбасс либо выиграет войну у ещё шевелящейся Украины, либо отпразднует победу в связи с её самоликвидацией (что для народа Украины будет хуже — больше жертв и лишений, но для Донбасса лучше — самоликвидация Украины требует меньше ресурсных затрат, в том числе и человеческих жизней, чем её силовая ликвидация).
Соответственно возникает проблема мирного урегулирования. Любая война завершается миром, вот тут-то и начинается главная борьба — борьба за условия мирного договора, который хотят прописать под себя и победители, и побеждённые, и мимо проходившие, и вовсе непричастные. Исчезновение текущей версии Украины не означает, что не появится её новая версия (хоть может и не возникнуть). Итоговое решение судьбы этой «плавающей» цивилизации, возникающей и исчезающей, как мираж в пустыне, будет, как обычно, результатом исторической случайности — баланса сил и интересов глобальных региональных игроков в неугадываемый момент логического завершения наблюдаемой нами агонии.
В случае принятия решения о переучреждении украинского государства на новых основаниях его претензии на Донбасс могут быть сохранены не потому даже, что так захотят украинские элиты или народ (они уже сейчас готовы были бы отказаться от своих претензий, если бы не боялись, что, завершив войну, Украина утратит внимание и поддержку Запада, без которых она не может существовать в принципе), но по инициативе внешних сил (как элемент сдерживания России, связывания ей рук).
Это, безусловно, не отменит интеграции Донбасса в состав России (а иного варианта существования у него нет), но может внести некоторые критические ограничения формата и сроков этой интеграции. Непризнание «цивилизованным миром» российской идентичности Донбасса (по крымскому сценарию) может оказаться более неприятным, чем в случае с Крымом. Имею в виду не вполне преодолеваемые ограничения, связанные с работой бизнеса на соответствующих территориях, или непризнанием рядом стран загранпаспортов их жителей. В отличие от Крыма, ЛДНР не контролируют полностью территории, на которые претендуют. До 2/3 территорий областей контролируются Украиной, и её исчезновение не сделаект эти территории автоматически территориями ЛДНР, даже если республики установят над ними свой контроль.
Таким образом, первый вариант послевоенного существования Донбасса предполагает возможность борьбы за территории. Очевидно, что в таком случае ЛДНР на какой-то период до решения территориальной проблемы останутся вне пределов России, поскольку такая конструкция придаёт внешнеполитическому позиционированию большую гибкость, что способствует более эффективному решению проблемы.
Ещё одним вариантом является распространение ЛДНР на все новороссийские регионы с целью их постепенного переформатирования и подготовки к включению в состав России. Донбасс как сторона, победившая в гражданской войне, будет иметь большую свободу рук в отношении послевоенного устройства украинских территорий, а его управленческая элита обладает необходимым опытом административно-политической трансформации при поддержке и руководстве России. Это также замедлит процесс непосредственного вхождения Донбасса (но уже как Новороссии) в состав России, а ситуацию в целом усложнит из-за разношёрстности (политической, идеологической и особенно экономической) регионов, в некоторых из которых к тому же попытаются удержаться действующие элиты, в том числе попытается вернуться в Донбасс часть донецкой элиты, с началом гражданской войны эмигрировавшей в Киев и встроившейся в структуры нацистской диктатуры как минимум в качестве лояльной оппозиции.
Есть маловероятный, но не полностью невозможный вариант поглощения Россией всей Украины за исключением галицийских территорий (претензии Польши), Закарпатья (претензии Венгрии) и «Буковины» (претензии Румынии). В таком случае неясен статус Южной Бессарабии. С одной стороны, Румыния, безусловно, будет на нее претендовать. Но с другой — сохранение ее за Россией даёт немаловажный для участия в общеевропейской торговле статус Дунайской державы, а в политическом плане отказ от Южной Бессарабии не имеет смысла и даже контрпродуктивен до тех пор, пока Молдавия отказывается от вхождения в состав Румынии. Что же касается Донбасса, то такой вариант для него был бы наиболее желательным (если бы более реален), поскольку обеспечивал бы ему решение главной проблемы — вхождение в состав России при гарантированном доминировании в Новороссии.
Наконец, наиболее реальный вариант предполагает автономизацию и суверенизацию украинских регионов (с высокой вероятностью по линии областей, но возможны и межобластные образования: Одесса/Херсон/Николаев, Днепропетровск/Запорожье, три галицийские области, etc, включая иные форматы вышеупомянутых). Создание своего рода «народных республик» по всей территории Украины даёт возможность России управлять интеграционными процессами, варьируя как их сроки, так и формы в зависимости от конкретной ситуации в различных регионах. При этом, несмотря на абсолютную зависимость таких постукраинских республик от России как в политическом, так и в экономическом смысле, а также с точки зрения обеспечения безопасности, необходимо отдавать себе отчёт, что в силу самого факта отложенного статуса они неизбежно станут зоной борьбы России с её геополитическими конкурентами.
Поэтому в случае развития подобного варианта Донбасс должен быть ускоренно интегрирован в состав России. Цель — избежать подрыва российских позиций в регионе, на который обязательно будет направлен один из основных информационно-идеологических ударов геополитического противника. Отказ России от ускоренной интеграции региона в условиях распада Украины создаст внутри Донбасса благоприятные условия для антироссийской агитации под видом регионального «почвенничества». Тезис о брошенности героического Донбасса, который и сегодня пытаются (без особого успеха) развивать маргинальные политические силы, получит почву для развития. Поскольку распад Украины снимает внешние ограничения для интеграции Донбасса, отказ России от ускоренной интеграции региона приведёт к разочарованию значительной части населения Донбасса в самой возможности стать Россией и к поиску альтернативы Москве в качестве внешнего партнёра. Более того, это будет воспринято другими регионами Новороссии как негативный сигнал (если уж героический Донбасс не смог стать Россией, то кто же сможет). В конечном счёте тенденция к тому, чтобы быть не Россией, не с Россией, а в конечном итоге и против России, может закрепиться на постукраинских территориях в качестве доминирующей и стать таким же родовым признаком любого возникающего здесь государства, как русофобия в Польше.
Поэтому, несмотря на некоторые возможные издержки от ускоренной интеграции Донбасса, при развитии варианта дезинтеграции Украины с сохранением формальной независимости возникших на её обломках квазигосударственных образований Донбасс должен быть включён в состав России именно в ускоренном темпе (в турборежиме), желательно моментально.

Собственно, так было и раньше, но средневековая экономика была столь же династической (семейной), сколь и средневековая политика. Поэтому до начала эпохи Возрождения войны достаточно умело маскировались под конфликты по вопросам чести или прав наследования. Затем маскировка была отброшена. Но повод для открытия военных действий всё равно подбирался не утилитарный.
Например, Первая мировая война, которая могла начаться и на пару лет раньше, и на пару лет позже, но к которой готовилась и которую готовила вся Европа, формально началась из-за убийства сербским террористом Гаврилой Принципом в боснийском Сараево наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца Фердинанда. На деле же она началась потому, что бурно развивавшейся Германии не хватало колоний, разобранных Великобританией и Францией. В свою очередь, Великобритания опасалась германской программы строительства флота. Немцы в кратчайшие сроки создали второй по мощи (после британского) флот мира и готовились сделать его первым. Это бы усилило позиции Германии в дискуссии о колониях, и Лондон желал уничтожить врага раньше, чем Берлин реально смог бы конкурировать с ним на морях.
При этом, как правильно сказано в «Августовских пушках» Барбары Такман, «войны никто не хотел», но «война была неизбежна». Действительно, все предпочитали договориться, но слишком остры были противоречия, слишком диаметральны позиции, чтобы найти компромиссное решение. Но экономикам была необходима определённость и, раз не удалось договориться, пришлось воевать — иного выхода не было (разве что кто-то должен был сдаться и согласиться на роль второразрядного государства).
Надо также иметь в виду, что если государства решают воевать, то они стараются заставить противника вступить в войну в невыгодных для него условиях. Например, германский генеральный штаб, накануне Первой мировой войны, был уверен, что если Великобритания не выступит, то Францию и Россию Германия по-очереди сможет разгромить. Как показала практика, эта уверенность базировалась на верном расчёте. Даже в условиях переброски двух корпусов на Восточный фронт и внесённых Мольтке-младшим изменений в план Шлиффена (которые ослабили атакующее крыло), без британских экспедиционных сил Битва на Марне была бы проиграна французами, что вело к поражению Франции (а за ней и России) в войне. Это не считая британского флота, парализовавшего поставки в Германию не только стратегического сырья, но и продовольствия.
Германия зондировала почву относительно британских намерений и ей дали понять, что Лондон в войну не вступит. Британия действительно не объявила войну Германии ни 1 августа, когда Берлин объявил войну России, ни 3 августа, когда Германия объявила войну Франции. Но 4-го августа, придравшись к нарушению нейтралитета Бельгии Британия вступила в войну, а Германии отступать было уже поздно.
Точно так же США спровоцировали в 1941 году на военный конфликт Японию. Они просто наложили эмбарго на поставки в эту страну нефти. Без нефти японская армия и флот оказывались небоеспособными, а промышленность не могла работать. Япония должна была либо согласиться с доминированием США в Тихоокеанской акватории, либо прорваться к источникам нефти в Индонезии и прикрыть пути доставки нефти на Японские острова. Для этого надо было уничтожить американский флот в Тихом океане и занять базы на островах, делая территорию Японии, источники сырья и важные для страны морские пути недосягаемыми для американской авиации. Япония попыталась договориться, но США на компромисс не шли и Токио пришлось выбрать войну.
Обычно крупные военные столкновения, потрясающие мир, приходятся на время смены глобальных экономических систем. Опасность Первой мировой войны начала нарастать с бешенной скоростью с конца XIX века, когда буквально за пару десятилетий мир оказался поделен между несколькими колониальными империями. То есть стандартный капитализм сменился системой колониального империализма. Вторая мировая война также пришлась на слом эпох. На смену одряхлевшему британскому колониальному империализму, шёл американский неоколониализм, в рамках которого эксплуатируемые государства, контролировались не военно-политически, а финансово-экономически, а система «концерта» нескольких великих держав была заменена системой одного гегемона (в рамках капиталистической части мира).
Сейчас мы также находимся на сломе эпох. Уходит в прошлое американский неоколониализм с системой одного гегемона и принадлежащей гегемону, ничем не обеспеченной единой мировой валютой. В мире возникает несколько центров силы, как военно-политических, так и финансово-экономических. Военно-политическая и финансово-экономическая мощь не всегда совпадают в одном государстве (чаще не совпадают). Это делает неизбежной сложную систему союзов, декларируемых, как экономические, но имеющие прочную (хоть и не оформленную де юре) военную составляющую. При этом продолжают функционировать союзы (экономические и военные) оформившиеся в рамках системы одного гегемона. Результатом является нарастающий когнитивный диссонанс, когда актуальные экономические интересы требуют от ряда государств заключения новых союзов, а старые обязательства держат их в рамках прошлой системы, наносящей ущерб их развитию.
Кроме того, в отличие от предшествующих смен глобальной экономической системы, в настоящее время, в каждом из задействованных в мировом противостоянии государств (независимо от того, к какому лагерю оно относится) сражаются две мощные элитные группировки, одна из которых намертво связана со старой системой и намерена если уж не сохранить её, то продлить агонию (по принципу «на наш век хватит»), а другая сделала ставку на скорейший слом старой системы и прыжок в неведомое будущее. Это антитрамписты и трамписты в США, лево-либеральные глобалисты и право-консервативные традиционалисты в Европе, русофобы и русофилы на постсоветском и постсоциалистическом пространстве, прозападные либералы в союзе с право-левыми радикалами и патриоты-государственники в России, условные Гонконг и Тайвань против КПК в Китае.
В разных странах они идентифицируется по-разному, могут быть фашистами, коммунистами, монархистами, буржуазными демократами, могут быть выкрашены в любые политические цвета и оттенки, но на деле их принадлежность к тому или иному лагерю определяется их отношением к распадающейся системе американской гегемонии. Те, кто связывает своё благополучие с сохранением этой системы толкает мир к конфронтации, поскольку иначе, как угрозой войны эту систему сохранить невозможно. Она слабеет и рассыпается по объективным причинам. Просто потому, что в связи с исчерпанием свободных рынков исчерпан и потенциал её развития, а особенностью системы является необходимость постоянного опережающего роста. Если нет роста, система, как потерявший скорость мотоцикл, теряет устойчивость и валится. Именно поэтому Путин говорил об исчерпанности либеральной идеи, а Макрон — об исчерпанности современного капитализма. В рамках нынешней системы возможности развития действительно исчерпаны.
На данном этапе для сторонников системы американской гегемонии крайне важно не допустить создания актуального и крайне выгодного всем участникам экономического (а в ближайшей перспективе и политического) трансевразийского объединения, становым хребтом которого является ось Брюссель-Москва-Пекин. Впрочем, поскольку в руководящих органах ЕС всё ещё очень сильны позиции лево-либеральных глобалистов, вместо Брюсселя в схеме может оказаться Париж или Берлин. И опять-таки Путин и Макрон в последнее время особенно часто говорят о необходимости создания единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока (или до Шанхая), как станового хребта новой системы, способной задать глобальной экономике новое устойчивое развитие.
Самую большую опасность глобалисты видят в налаживании российско-европейских связей. Москва уже установила близкие военно-политические и экономические отношения с Пекином. Для Европы Россия не только поставщик сырья (а в некоторых случаях и весьма технологичной продукции), но и мост в Азию. Кроме того, Россия с лёгкостью может заменить США в качестве гаранта безопасности ЕС. Это значит, что прочное экономическое партнёрство России даже не со всем ЕС, а хотя бы для начала с Германией или Францией окончательно хоронит старую систему. Гегемон теряет контроль над всей Евразией, рассыпается атлантическое единство, а новый российско-китайско-европейский союз устанавливает финансово-экономический контроль не только над Евразией, но и над Африкой и даже Латинской Америкой. Неизвестно останутся ли в американской упряжке даже такие близкие союзники, как Мексика, Канада и Великобритания.
Чтобы не допустить такого развития событий, глобалисты провоцируют конфликт между Россией и ЕС. Мы привыкли говорить, что конфликт провоцируют американцы. Это отчасти так, но не совсем верно. Если бы это были одни американцы, проблема была бы давно решена. Но проблема в том, что нашими противниками выступает не только наиболее влиятельная (контролирующее Сенат и Палату представителей «двухпартийное большинство», а также владельцы большей части медиаресурсов) часть американской элиты, но и большая часть евробюрократии и национальных политиков в странах ЕС.
Именно поэтому мы регулярно сталкиваемся с ситуациями, когда наши общие с ЕС энергетические проекты («Южный поток», «Северные потоки —1 и 2») старательно тормозятся и даже дезавуируются в последний момент именно европейцами. Более того, мы сталкиваемся с абсолютно неправосудными, даже абсурдными решениями европейских судов. Тот же Стокгольмский арбитраж мотивировал своё решение присудить «Газпрому» штраф по принципу «качай или плати» (которого не было в контракте с «Нафтогазом» Украины) тем, что Киеву нужны деньги.
Эта подрывная работа евро-американских лево-либеральных глобалистских элит направлена как против нас, так и против своих собственных внутриполитических оппонентов. Она ориентирована не столько на срыв проектов (срыв — программа максимум), сколько подрыв юридических основ сотрудничества. Неправосудные решения и отказы от обязательств в последний момент (когда деньги уже вложены) должны заставить Россию либо отказаться от признания системы европейской юстиции, либо платить десятки, а то и сотни миллиардов долларов на содержание своих врагов, поскольку так «Европа присудила». Понятно, что никакого «Газпрома» вместе с «Роснефтью» не хватит, чтобы удовлетворить все европейские аппетиты (одна Украина, хоть и не член ЕС, размахивается на пару десятков миллиардов). Значит сотрудничество надо разрывать, как невыгодное (что и требуется глобалистам). Если же Россия будет упорствовать и, допустим, откажется платить, можно начать массово арестовывать её имущество (ведь есть же судебное решение). Зеркальный ответ России приведёт к росту напряжённости и, в конечном итоге, разрыву отношений с ЕС (что и требуется глобалистам).
Именно поэтому я не разделяю оптимизма экспертов по поводу абсурдного требования нового главы «Нафтогаза» Юрия Витренко (требование, кстати, старое), либо заключить контракт на транзит на украинских условиях, либо выплатить штраф («за предыдущие низкие тарифы») размером в 11-14 миллиардов долларов. Если Стокгольмский арбитраж присудил «Газпрому» почти пятимиллиардный штраф за отсутствующее в контракте положение «качай или плати», то почему он не может присудить ещё 14 миллиардов. Ведь за это время нужда Украины в деньгах не уменьшилась.
Говорят, что в любом случае взыскать деньги с «Газпрома» не удастся. А это и не надо. Украина, может, и рассчитывает на какую-то копеечку, но организаторам этих «судебных решений» нужны не деньги (хоть и они не помешают) а создание юридических препятствий сотрудничеству России и ЕС. Даже самые антиглобалистские европейские элиты пока не могут согласиться с тем, что кто-то (пусть и целая Россия) не будет выполнять судебные решения (до сих пор такое себе могли позволить только США). То есть Москва оказывается в вилке — либо платить сколько скажут, а тогда будут требовать всё больше и больше, либо отказываться от выполнения решений и тогда Россию обвинят в том, что она ненадёжный партнёр, не уважает суды т.д.
Причём надо понимать, что удар направлен и против сторонников сотрудничества с Россией в самих европейских странах. Их тоже хотят поставить в ситуацию, когда всё понимая, они ничего не смогут сказать в защиту собственных политических концепций, ибо это будет противоречить европейской политической традиции.
Кстати, наступление на газовые сделки с Европой развернуто комплексное. Буквально накануне заявления Витренко, суд ЕС принял решение, которым опять ограничил использование «Газпромом» газопровода ОРАL. Можно, конечно, сказать, что когда зимой станет холодно, а газа будет недоставать они это решение пересмотрят. Но, во-первых, могут и не пересмотреть (выкрутятся за счёт сжиженного или зима окажется тёплой), а во-вторых, даже если пересмотрят, то нормально работать в условиях, когда один и тот же суд, раз-два в год меняет правила игры на противоположные (а ЕС принимает дискриминационные меры задним числом, что недопустимо по правилам ВТО) ни одна нормальная компания не сможет.
Нам создают такие же условия экономического сотрудничества с ЕС, как те, что были у мореплавателей до тех пор, пока в XVII-XVIII веках не начало оформляться международное морское право. До тех пор, любой корабль мог быть захвачен более сильным встречным судном. Даже Колумб, отплывая на поиск пути в Индию, на испанских кораблях, держал время отплытия и маршрут в тайне, ибо опасался, что будет атакован португальцами, ревностно оберегавшими монополию на индийскую торговлю. Нас толкают к пиратским правилам международной торговли и экономического сотрудничества, вернее к игре без правил, чтобы нас же в этом и обвинить, обеспечив разрыв торгово-экономического партнёрства с Европой.
Альтернативой пиратскому беспределу всегда была сила. Но сила означает конфликт, а конфликт такого масштаба легко может перерасти не просто в военное столкновение, но в полномасштабную ядерную войну. Не случайно об опасности таковой предупреждали и президент России, и министр обороны, и Министерство иностранных дел. Наши противники считают, что мы не рискнём пойти на обострение. Ведь в таком случае всё равно партнёрство будет свёрнуто, ещё и военная опасность вырастит на порядки. Но они не просчитывают ситуацию на случай, если Москва вызов примет и на конфликт пойдёт (Осетия и Крым никого ничему не научили). И это опасно, поскольку когда решения такого уровня принимаются "за доской", без адекватного анализа и оценки рисков, перейти роковую грань очень легко. Тем более, что они сами пытаются поставить Россию перед выбором между плохим и худшим (капитуляция либо конфронтация).
В аналогичный тупик Россию пытались загнать в 2008 году в Грузии и в 2014 году на Украине. Оба раза Путин нашёл неочевидный третий выход. Но оба раза, принимая решение, он рисковал, поскольку Запад мог не отступить и тогда необходимо было бы делать следующий шаг. А шагов до начала военного кризиса надо не так много (три-пять, вряд ли больше). Возможно, третий выход будет найден и сейчас. В конце концов, слабость наших оппонентов в их силе. Сила заключается в том, что мы не можем просчитать действия США и европейских государств с той же точностью, что в 90-е или нулевые. Тогда их элиты были едины и алгоритм их действий в критической ситуации был понятен. Сейчас же в каждой стране идёт борьба элит. Причём они знают, что такая же борьба идёт у нас. И хоть российские прозападные оппозиционеры слабы и не пользуются поддержкой народа, но в плане финансово-экономическом и медийном они достаточно влиятельны, у них есть серьёзные аргументы в защиту своей капитулянтской позиции.
Таким образом, и мы не можем точно предсказать, позиция какой элитной группы в какой западной стране в отдельно взятый момент времени возобладает, и они не могут точно оценить реальные возможности влияния на позицию Кремля прозападной части российской элиты. Повторю, в краткосрочном плане аргументы "западников" выглядят достаточно убедительно. Другое дело, что уже в среднесрочной перспективе (не говоря о долгосрочной оценке) видно, что они не решают ни одной из проблем и никак не уменьшают риск, а лишь переносят его на пару лет ценой общего ослабления России.
Всё как обычно. Никто не хочет воевать. Все хотят мира, благополучия, процветания. Но в эпоху смены систем процветание одних элитных групп ведёт к упадку других (и наоборот). Поэтому противоречия становятся непримиримы, оппоненты начинают восприниматься уже не как политические партнёры, имеющие иные взгляды, но как злобные иррациональные разрушители цивилизации. Внутренний кризис накладывается на внешний, за счёт чего международное противостояние приобретает характерные черты гражданского конфликта. Гражданские же войны самые жестокие, поскольку противники в них рассматриваются как абсолютное зло, с которым невозможно жить в одном государстве. Его надо либо выдавить за пределы, либо уничтожить.

Даже после референдума 1991 года руководство УССР было уверенно, что просто выторгует себе у союзного центра побольше вкусных полномочий и забудет о независимости, как о страшном сне. Идея была традиционна для украинской ментальности: одновременно и масштабной по замыслу и нереальной по исполнению. В Киеве желали, чтобы вся власть (включая военную группировку, размещённую на украинской территории) была бы у него (деньги, разумеется тоже), а ответственность перед населением нёс бы союзный центр.
Хотеть, в принципе не вредно. Хитрый Кравчук, после провала ГКЧП и запрета компартии, выбившийся на первую роль, как Председатель Верховного Совета (президентом он избрался только 5 декабря 1991 года), даже после подписания беловежских документов готов был отыграть назад и, в случае, если бы, паче чаяния, Горбачёв решился оказать сопротивление заговору, выразить преданность и покорность союзному центру. Причём для сохранения своих позиций, если бы центр удержал власть, ему нужен был именно референдум (почему он и прошёл задолго до беловежского сговора, когда исход борьбы был ещё не ясен). Опираясь на его результаты, Кравчук мог бы ссылаться на необходимость манёвра в сложной ситуации, когда весь народ «как один человек», «требовал» независимости и опять-таки торговаться за полномочия. Чем больше союзных органов попало бы под республиканский контроль к началу торга, тем сильнее были бы позиции торгующегося. Именно поэтому киевская власть активно искала и нашла генералов, готовых передать под её контроль и армию, и КГБ.
Но, повторяю, при всех видимых успехах «независимости», реальной самостоятельностью и не пахло. Население воспринимало себя частью СССР, а структуры государственного управления, хоть и впали в частичный ступор без партийного присмотра, не понимая чьи приказы выполнять, всё же были в целом ориентированы, в случае расхождения позиций центральной и местной власти, принять сторону Москвы.
Так что в реальности независимость Украине предоставил один человек — первый и последний президент СССР Михаил Горбачёв. Вечером, 25 декабря он зачитал по телевидению текст о своём отречении от должности президента СССР, констатировав, при этом, исчезновение Советского Союза, над Большим Кремлёвским дворцом спустили красный флаг и украинское руководство внезапно, с утра 26-го декабря стало действительно независимым.
Вот тут-то всё и началось. Вдруг выяснилось, что страна-то есть, а управлять ей никто не умеет. Но зато украинские лидеры начали активную борьбу за бывшее общесоюзное имущество. Принятое явочным порядком положение «каждый владеет тем, что осталось на его территории» было, прежде всего, в интересах Украины — на её территории оставался самый крупный экономический комплекс (40% сельского хозяйства, 50% тяжёлой промышленности, 60% ВПК Союза), а также огромное количество ВУЗов и НИИ, обеспечивавших эту экономику научными кадрами. На территории Украины также была размещена самая крупная и лучше всего оснащённая, военная группировка. Только по размерам флота и количеству ядерных боеголовок Украина уступала России, по остальным показателям превосходила.
При таком богатстве, внезапно свалившемся на голову, украинские лидеры начали крохоборствовать, пытаясь приватизировать Черноморский флот. После того, как Ельцин, от широты душевной, подарил Украине не только формально ей принадлежавший Крым, но и город союзного подчинения Севастополь — главную базу Черноморского флота, оказалось, что флот, в основном базируется на украинской территории. Этим украинское руководство обосновывало свои претензии на него. И обосновало бы. Ельцин готов был принять украинскую версию раздела флота. Если бы не жёсткая позиция адмирала Касатонова и его офицеров и не откровенный страх российского руководства, что крупнейшая группировка войск, размещённая по всему побережью Черного моря может отказаться выполнить приказ о переподчинении Украине, создав опасный прецедент пересмотра военными решений политиков, Кравчук получил бы флот и давно бы его пустил «на иголки» (как это произошло с доставшейся Украине частью ЧФ, где адмиралов давно больше, чем кораблей).
При этом, пока киевское руководство вело борьбу за не нужный ему флот, на Украине останавливались предприятия, а те, которые прекращали работу, теряли рынки сбыта своей продукции, начинали работать на склад, люди получали зарплату продукцией (сервизами, чайниками, сахаром, даже рыболовными крючками). Экономика рушилась, народ нищал, закипало возмущение, но лидеры увлечённо делили собственность. Дело дошло до того, что Кравчук едва не начал горячую войну за флот. И только осознание того, что флот начнёт стрелять в ответ, остудило горячие головы руководителей отнюдь ещё не нацистской и не проамериканской, а вполне «братской» Украины.
С тех пор, по большому счёту, ничего не изменилось. Экономика благополучно умерла, а украинская власть увлечённо делит уцелевшую собственность, заодно, поскольку внутренний ресурс закончился, пытаясь получить иностранную финансовую поддержку не для того, чтобы заняться восстановлением «независимого» государства, которое они якобы так любят, а исключительно для того, чтобы праздник дележа не ими созданного ресурса мог продолжаться дальше. Воевать с Россией они всё так же боятся. Но с кем-то воевать надо, иначе обозлённый народ начнёт войну со своей властью, поэтому они развязали гражданскую войну. И эта война будет расширяться, что бы по этому поводу не думали в Москве, Вашингтоне, Берлине, Париже и в самом Киеве.
Накопившуюся ненависть народа к власти, к собственному государству, к безнадёжно испорченной жизни, необходимо куда-то канализировать. Нацистский режим Третьего рейха канализировал проблемы во внешние войны. Украина не может вести внешнюю войну. Она в таком состоянии, что её даже молдаване баклажанами забросают. Поэтому выручает война внутренняя. Часть наиболее активных утилизируется на фронте, а против остальных власть получает возможность применять репрессии (вплоть до бессудных убийств), обвиняя опасных для них антисистемных активистов в «работе на агрессора» и натравливая на них неформальные «эскадроны смерти» (в тех случаях, когда даже СБУ не в состоянии найти повод, чтобы упаковать человека в одну из своих тайных тюрем).
Лишь одно изменение произошло на Украине за 28 лет её независимости. Если до 2014 года к власти рвались реальные хозяева страны (олигархат и высшая бюрократия, слившаяся с олигархатом), то в 2014 году реальные хозяева впервые провели эксперимент с передачей формальных властных полномочий в первом постмайданном правительстве своим марионеткам. В принципе получилось неплохо, но избравшийся президентом Порошенко частично вернул старую систему (когда президент — главный олигарх страны). В 2019 году система подмены хозяев страны марионетками в формальных органах власти достигла апогея. Марионетка клоун-президент, марионетки-клоуны составляют большинство в Раде. Из них же составлен аппарат главы государства. Осталось только таких же назначить министрами и украинское государство наконец примет форму к которой стремится. На первом плане шапито, в котором кривляющиеся уроды корчат из себя власть, на втором плане концлагерь, в котором держат всех, кому не посчастливилось заметить, что власть в стране представлена кривляющимися уродами. В промежутке, скрытые от внимания народа полотнищами шатров шапито, истинные хозяева страны занимаются переделом многократно поделенного ресурса. Они весело обирают, а при случае и убивают друг друга, но широким народным массам это не видно. Для них на сцене шапито идёт бесконечная пьеса о злобном агрессоре, который съел их сало.
Те, кому не нравится пьеса отправляютя в концлагерь. Оставшиеся на свободе по мере сил бегут из этого кафкианского «рая». Те же, кто бежать не может либо вымирают, под заботливым присмотром «доктора-смерть» Супрун, либо бодро убивают друг друга в борьбе за вольную «украинскую Украину».
Эта воля (не свобода, не независимость, а именно анархическая воля) всегда становилась доминирующей идеей украинства, как только данная территория оставалась без имперского присмотра. Так было в XVII веке, так было в начале ХХ века, так же происходит сейчас. И чем дольше «воля» гуляет по Украине, тем меньше в ней остаётся народа, но тем пышнее шатры шапито и тем выше заборы концлагеря.

Более того, ещё в тот момент, когда идея «европейской интеграции» только начинала овладевать умами украинских политиков (правда, уже доминировала в экспертном сообществе) мне доводилось в ходе многочисленных дискуссий объяснять её приверженцам, что ЕС (и Запад в целом) — не богадельня, что приём Украины на вечное содержание не является их стратегической целью, что даже «витрину реформ» из такой огромной страны, с таким инфантильным населением и такой вороватой элитой делать слишком дорого. Я объяснял, что если сегодня Западу выгодно использовать Украину против России, то потом наступит завтра и тогда возможны два варианта:
1) Допустим, случится чудо, сбудется мечта «национально-сознательных» идиотов, и Запад Россию раздавит. Тогда ему больше не нужна Украина и он её просто выбросит на помойку за ненадобностью.
2) Более вероятным даже в начале-середине 90-х представлялся вариант, что России удастся уцелеть, восстановиться, и тогда Западу надо будет выстраивать с Москвой новые отношения. Это слишком большая, богатая и сильная страна, чтобы её просто игнорировать. Если Россию не удастся убить, с ней будут дружить. Естественно налаживать отношения Запад будет за счёт полной и всеобъемлющей сдачи интересов окормлявшихся им лимитрофов. То есть, объяснял я, Запад вначале вас ограбит, а потом, за ненадобностью, подарит той самой России, которую вы так боитесь. Только сейчас вы её боитесь без оснований, а тогда у вас основания бояться уже будут.
«Евроинтеграторы» и сейчас считают себя самыми умными, а «евроинтеграцию» безальтернативной, а уж 25 лет назад у них никаких сомнений в своей правоте не возникало. Они верили, что русофобия будет продаваться всегда, а спрос и цены на неё будут только расти. В принципе, они и сейчас ждут, когда же заработает эта «золотая жила», считая трудности временными. И только для того, чтобы пережить эти временные трудности, пытаются как-то обеспечить приток ресурса из России.
Причём даже сейчас их уверенность в окончательной скорой победе Запада столь велика, что на Украине практически нет организованных пророссийских сил, а те, которые пытаются из себя нечто подобное корчить, как только озвучивают реальную программу, ничем не отличаются от Порошенко или Зеленского.
Это неизбежность. Для того чтобы строить Украину, надо верить, что в таком строительстве есть необходимость. До 1996-1997 годов в украинской власти ещё шла борьба двух концепций: постсоветской интеграции и европейской интеграции. К концу первого — началу второго срока Кучмы «евроинтеграторы» победили. С этого момента у украинского государства остался один путь — в тупик. Этот тупик мог быть более или менее кровавым, но радикальной альтернативы ему уже не было. С этого момента необходимость существования украинского государства могла обосновываться только с точки зрения противостояния России на стороне Запада. С этого момента любая украинская власть могла отличаться ростом, весом, возрастом, половой принадлежностью, возможны нюансы в риторике, но русофобия (антирусскость) остаётся её стратегическим базисом.
Поэтому, когда в 2014 году прекраснодушные мечтатели из числа противников Майдана голосовали за Порошенко, как за «президента мира», я им говорил, что он будет хуже Турчинова. И когда в 2019 году те же прекраснодушные мечтатели голосовали за Зеленского, как за альтернативу курсу Порошенко, я им говорил, что он будет хуже Порошенко. Не знаю, будет ли у них возможность ещё за кого-то проголосовать, но на случай, если будет, сразу скажу, что их новый избранник обязательно будет хуже Зеленского.
Отрицательный отбор в украинской политике запущен не вчера. Он работает практически с первого дня независимости (а то и начался на пару лет раньше). Политический класс уже давно сформирован на основе этого отбора. Поэтому даже самые умные, адекватные и честные его представители (если такие термины вообще применимы к тому, что осталось в активной украинской политике) не способны даже осознать всю глубину ямы, в которую, в том числе и их усилиями, погружено украинское государство. О том же, чтобы начать из этой ямы выбираться, и речи быть не может.
А ведь это должно быть так ясно. Причём ясно именно гордящимся своим беспринципным прагматизмом украинцам. Дружить-то выгодно с сильным и богатым, с которым можно вместе заработать, а не с нищим и больным, которого надо содержать и обихаживать. Россия — сильна и богата. Запад не сумел её ограбить и теперь хочет дружить. Украину «дружба» с Западом погрузила в нищету, в придачу инфицировав её смертельным вирусом майданизма. Теперь Европа предлагает России забрать нищую и больную родственницу и озаботиться её лечением.
Только вот Москва не горит желанием платить по счетам Запада и его неудачливых вассалов. Да и заразна современная Украина, так и норовит кому-нибудь ещё вирус майданизма передать. Поэтому проблема Киева не в том, что Запад его «предал». Нельзя предать того, с кем ни о чём не договаривался, в бордель не приходят жениться. Проблема украинских «патриотов» заключается в том, что Запад никак не может передать их на баланс Москве. Там с довольствия сняли, здесь не приняли — харчеваться негде.
Прозападные украинцы эту проблему не понимают. Они её в упор не видят. Поэтому галдят исключительно о «предательстве» Запада. Зато её очень хорошо видят украинцы «пророссийские», в среде которых распространён тезис о «предательстве» России. Как могли все предать страну, которая все тридцать лет своего существования никого не хотела слушать, ни с кем договариваться, чья дипломатия официально заявляла (и заявляет сейчас), что есть только «украинские национальные интересы» (неизвестно кем определённые) и весь мир просто обязан ими руководствоваться? Как можно предать государство, вполне официально объявившее концепцию «многовекторности» основой своей внешней политики, при этом без зазрения совести на официальном же уровне трактовавшее её исключительно потребительски: «Ласковый телёнок двух маток сосёт»? Выяснилось, что не маток.

Первое. Украинских православных вдохновил факт отсутствия результатов встречи Зеленского с Варфоломеем. Это, конечно, хорошо, что два бандита не смогли договориться сразу. Но я напомню, что с того момента, как Ющенко впервые обратился к Варфоломею с просьбой об автокефалии, до того момента, как Фанар внезапно решил удовлетворить такую же просьбу Порошенко, прошло пятнадцать лет. И всё это время многочисленные украинские делегации, посещавшие Фанар, не встречали понимания у Варфоломея. А потом вдруг раз и встретили. То есть провал одного раунда переговоров на фоне признания необходимости в самих переговорах ничего не говорит: «пауки» договорятся позже.
Второе. Главный камень преткновения, не позволивший прийти к взаимопониманию с Варфоломеем уже в ходе этого визита, заключается в изменении политической обстановки внутри Украины. Когда Порошенко подписывал с «константинопольским папой» свой «конкордат», он действовал в условиях острой необходимости. Томос нужен был ему любой ценой, и ему нужен был любой томос до начала активной фазы избирательной кампании. Да, его политтехнологи были глупы и неэффективны. Да, ставка на томос и на «объединение украинского православия» ничего ему не дала и не могла дать, как мы и многие другие предупреждали, своими действиями он только внёс дополнительный раскол в православие (причём в среду раскольников). Но Порошенко сделал именно такую ставку на выборах, отступить он не мог, время поджимало, и он шёл на любые уступки.
У Зеленского ситуация иная. Торопиться ему некуда, его позиции пока прочны, а вот позиции варфоломеевской СЦУ ослабели. Она воюет с Филаретом, в засаде сидит, соблюдая «вооружённый нейтралитет», Макарий. Епифан открыто ведёт игры с униатами, обсуждая условия возможного объединения. Варфоломеевские «экзархи» на Украине ничего не значат, слово Варфоломея для лидеров местного раскола ничтожно, а православные УПЦ МП перестали воспринимать его после томоса. Теперь уже Фанару нужна поддержка украинской власти, причём срочно. Так что условия «конкордата» можно переписать в пользу Киева. На чём и настаивал Зеленский и в чём пока не готов уступить Варфоломей.
Самому-то Зеленскому до церковных вопросов дела нет. Зато есть дело стоящим за ним олигархам. Точно так же, как Варфоломей, который в первую очередь обозначил размеры дани, которая должна поступать к нему с Украины, Коломойский не прочь использовать церковь не только в плане обеспечения идеологической поддержки власти (чего хотел Порошенко), но и для личного обогащения. Взять под контроль монастыри (обслуживание паломников), церковные лавки, сесть на финансовые потоки, идущие от приходов в центр, это значит получить доступ к неконтролируемым миллиардам в наличке. Притом что если церковь живёт на добровольные пожертвования, то уже раскольники продемонстрировали умение эти «пожертвования» из паствы выжимать. Коломойский выжмет даже больше, чем Филарет, хоть и дедушка никогда не стеснялся.
Варфоломей пока не готов уступить часть власти и денег, которые он уже считал своими. Но долго сопротивляться он не может. Если украинское государство станет на путь ликвидации СЦУ, то собственные подельники на Фанаре могут отправить неудавшегося «православного папу» на покой в какой-нибудь отдалённый монастырь. Так что «пауки» договорятся.
Третье. Кстати о Филарете. Даже сейчас СЦУ на деле не брошена государством, просто поддержка ей оказывается в иной сфере. Филарет, поссорившийся с Епифанием (в борьбе опять-таки за власть и доходы) и объявивший об отказе ликвидировать УПЦ КП (призвавший не перерегистрировать приходы с «киевского патриархата» на СЦУ), давеча пожаловался, что у него отнимают казну УПЦ КП. Уже до этого от приходов УПЦ КП поступали многочисленные жалобы о захвате их бандами СЦУ. Причём в этих случаях полиция не вмешивается.
То есть на данном этапе украинское государство озабочено ликвидацией раскола в расколе, вызванного торопливыми, корыстными и непродуманными действиями Варфоломея и Порошенко. Причём выбор сделан в пользу СЦУ. И это плохо.
В УПЦ МП никуда не делось автокефалистское крыло. Оно не приняло варфоломеевскую автокефалию, поскольку их принуждали объединяться с раскольником Филаретом, да ещё и на условиях полного господства Константинополя. Однако автокефалия УПЦ остаётся для этого крыла (30-40% всех иерархов) высшей ценностью.
Сейчас украинское государство старается помножить на ноль Филарета и объединить всех раскольников под властью Епифания. Более того, оно добивается от Варфоломея изменения условий автокефалии и реальной независимости от Фанара новосозданной СЦУ (по мнению Киева, она должна зависеть исключительно от украинской власти). Когда Киев этого добьётся, а он добьётся (Филарета уже в грош не ставят, он старый, а ставка делается на тех, с кем и через двадцать лет можно работать, с Варфоломеем же вопрос только в объёме отступного, всё равно он не может удержать контроль над СЦУ без поддержки официального Киева, а скандал ему не нужен), то УПЦ МП (вернее автокефалистам в её составе) будет предложена «настоящая автокефалия» с «каноничной» СЦУ. В крайнем случае, если Епифаний будет не слишком каноничным, то его можно поменять на более авторитетного митрополита из автокефалистов.
В новых условиях при формальном внешнем соблюдении канонов на новый «объединительный собор» может прийти уже не полтора архиерея (Драбинко и половина Симеона), а пара десятков как минимум. А тех, что не придут, будут додавливать так же тихо и эффективно, как сейчас додавливают Филарета. Никаких протестов в СМИ, дедушки-раскольника, как он ни кричит, практически не слышно. Его полностью изолировали от общественности. Сейчас новая «объединительная» практика нарабатывается украинской властью на базе ликвидации раскола в расколе. Но кто сказал, что затем она не будет применена к УПЦ МП.
Так что не думаю, что уже наступило время благодушествовать и терять бдительность. По ту сторону линии фронта сейчас находится не амбициозный до глупости Порошенко, работавший на эффект, а Коломойский, чьим девизом является эффективность.