чойта?

В будущих операциях против своих врагов на юго-востоке страны украинская армия помимо турецких дронов планирует использовать в качестве партизан и диверсантов местное население из числа крымских татар и украинцев, симпатизирующих Киеву. Возможно участие в боевой операции и сирийских наемников, которые неплохо зарекомендовали себя в карабахской войне на стороне Азербайджана.
Этот сценарий не исключает военный эксперт и журналист Александр Сладков. По его данным, ДНР уже укрепляет позиции и проводит учения по отражению наступления украинских боевиков. Он обращает внимание на то, что в карабахском конфликте Азербайджан воспользовался поддержкой Турции. Киев же не может похвастать наличием союзника, который готов игнорировать давление США, Германии и Франции. «У Киева нет такого союзника. Но если Турции пообещают передать Крым под ее протекторат в случае украино-российского вооруженного конфликта на полуострове, тогда Анкара может оказать помощь.
Такой сценарий соответствует украинской идеологии: лучше пусть достанется туркам, нежели москалям», – рассуждает эксперт. В такой мотивации Киева важную роль играет и военно-технический фактор. Официально Украина приобрела у Анкары всего шесть БПЛА Bayraktar TB2, три станции управления, а также около 200 высокоточных боеприпасов к ним. Если учесть, что Киев намерен приобрести еще 48 БПЛА этого типа (возможно, их поставки в Украину уже начались), то имеющегося потенциала в случае отсутствия эффективного противодействия, по экспертным оценкам, хватит, чтобы вывести из строя почти всю бронетехнику, которая имеется на вооружении военизированных формирований ЛНР и ДНР. А это 300–400 бронеобъектов.
Косвенным подтверждением таких планов является состоявшийся недавно визит в зону конфликта в Донбассе украинского вице-премьера по вопросам стратегических отраслей промышленности Олега Уруского. Он сообщил на своей странице в Facebook, что во время поездки «обсудил с руководством Генерального штаба, командирами и заместителями командиров бригад и батальонов текущую ситуацию в зоне проведения операции, состояние оснащения войск, результаты эксплуатации новых и модернизированных образцов вооружений и военной техники (ВВТ) и существующие проблемные моменты». Что это за «проблемные моменты», Уруский не уточнил. Но написал: «Сейчас есть конкретное представление, в чем нуждаются наши войска, что на сегодня требуется от предприятий оборонной промышленности Украины и куда двигаться производителям в дальнейшем в процессе обеспечения войск комплектующими и вооружением».
Олег Уруский – один из самых квалифицированных руководителей в правительстве Украины. По специальности он – военный авиационный инженер, хорошо разбирается в практических вопросах производства БПЛА. Именно ему принадлежит реализованная идея тесной военно-промышленной интеграции с Турцией. С его подачи, как сейчас выясняется, и при его активной поддержке стало возможным в 2018–2019 годы запустить в короткие сроки проект создания турецко-украинского высотного БПЛА Bayraktar Akinci с украинскими двигателями АИ-450С. На днях в соцсетях турецкие пользователи распространяли фильм на русском языке о том, как создавался и испытывался Bayraktar Akinci, и о его первом полете 6 декабря 2019 года. Не исключено, что это сделано для того, чтобы оказать моральное давление на россиян и население Донбасса. Ведь РФ до сих пор не показала в массовом открытом доступе свои достижения в области создания и использования ударных БПЛА.
Месяц назад Уруский после официального визита в Анкару президента Украины Владимира Зеленского рассказал, что «Турция готова вложить средства и самостоятельно построить новейшее предприятие для производства в Украине беспилотников». СМИ писали, что вице-премьер еще в августе 2020-го предлагал Анкаре приобрести крупный пакет акций компании «Мотор Сич», которая занимается производством авиационных двигателей, в том числе АИ-450С для БПЛА Bayraktar Akinci.
«В Киеве, воодушевленные успехами Азербайджана, видимо, рассчитывают, что турецкие ударные БПЛА станут главной силой в возможных предстоящих боях Вооруженных сил Украины (ВСУ) против вооруженных формирований ДНР и ЛНР», – считает военный эксперт полковник запаса Владимир Попов. По его мнению, для этого и работают в украинской армии турецкие советники. Эксперт обратил внимание на то, что две недели назад в Украине побывал командующий ВВС Турции генерал армии Хасан Кючюкакюз. Он и сопровождающие его лица посетили бригаду тактической авиации воздушного командования «Центр» Воздушных сил ВСУ. При этом наблюдатели отмечают, что «особой строкой обсуждалось обучение украинских операторов турецких БПЛА Bayraktar TB2 и опыт боевых действий ВСУ в Донбассе». «В это же время в Украине, по сообщению некоторых СМИ, состоялись секретные военные учения, связанные с «освобождением» Крыма и Донбасса. Не исключено, что эти маневры продолжаются и могут перерасти в реальные боевые действия», – отмечает Попов.
По данным СМИ, 23 ноября ударный украинский Bayraktar TB2 барражировал у границ Крыма. А на прошлой неделе в соцсетях обсуждалось, что ВСУ направили эти дроны в район Краматорска (город в Донбассе). Обсуждалось также, что наблюдателей ОБСЕ не допустили в район близ линии разграничения в зоне конфликта, куда, по сообщению источников ДНР, прибыло 42 танка ВСУ.
Заметим, что, по официальным данным ВСУ, действующие в зоне конфликта в Донбассе подразделения беспилотников обучены, как правильно использовать турецкие БПЛА. «Главнокомандующий ВСУ генерал Руслан Хомчак еще в июле 2020 года распорядился, чтобы программа работы с Bayraktar TB2 была включена в курс подготовки бригад перед отправкой в зону конфликта в Донбассе. Все вопросы были отработаны еще летом на Ровенском полигоне, где к убытию на юго-восток страны тогда готовилась 14-я механизированная бригада ВСУ», – отмечает Попов.

Президент всея СССР
Белоруссию целый месяц сотрясают беспрецедентные протесты против Александра Лукашенко. Действующий президент, впервые вступивший на эту должность в далеком 1994 году, объявил себя победителем на очередных выборах, которые прошли 9 августа. Цифры в 80 процентов поддержки не убедили его противников. Они уверены, что в реальности победу с явным перевесом одержала Светлана Тихановская — жена одного из трех кандидатов, не допущенных до выборов. Жестокие разгоны акций протеста и угрозы не помогли — волнения охватили все регионы и все слои населения.
События удивили многих на постсоветском пространстве, в первую очередь в России и на Украине. Эти страны последние шесть лет находятся в жестком политическом и экономическом противостоянии друг с другом, но их население к Лукашенко относится одинаково — чрезвычайно хорошо. В ноябре 2019 года украинские социологи назвали президента Белоруссии самым популярным зарубежным политиком с результатом 66 процентов. Он обошел канцлера Германии Ангелу Меркель и президента Польши Анджея Дуду.
В России в январе 2020 года в подобном опросе Лукашенко тоже оказался вне конкуренции. Гендиректор ВЦИОМ Валерий Федоров указывал, что россияне воспринимают его как рачительного хозяина, выстроившего стабильную и динамично развивающуюся экономику и обеспечившего в стране порядок. Опрос Фонда «Общественное мнение», проведенный уже после начала протестов, показал, что поддерживают действия главы Белоруссии 42 процента — в два раза больше, чем выступают за противоположную сторону.
Сторонники Лукашенко ставят ему в заслугу сохранение заводов и сельскохозяйственных предприятий, оставшихся с советских времен, стабильную занятость, защиту от грабительской приватизации, успешную борьбу с коррупцией. Об этом постоянно говорит и сам первый и пока единственный президент республики. Многие годы он апеллирует к 1990-м, подчеркивая разницу в экономике и ставя себе в заслугу развитие производства. Вот, например, что он говорил в Гомеле в июле 2020 года, за три недели до скандальных выборов.
Промышленность региона тогда, в середине 90-х, и сегодня — небо и земля. Все промышленные предприятия или простаивали, или работали ни шатко ни валко. Вокруг БМЗ, Мозырского НПЗ, "Гомсельмаша", других крупных ваших заводов крутились сотни жуликов.
Однако в слова, которые находят отклик на постсоветском пространстве, сами белорусы верить, похоже, перестали. Об этом свидетельствует и поведение перед выборами самого Лукашенко, а точнее постоянная смена его риторики. Рефреном выступлений главы государства стало вовсе не светлое будущее, а защита страны то ли от России, то ли от стран Запада — в зависимости от ситуации.
Лихие 90-е
Гордость Лукашенко за успехи Белоруссии в конце 1990-х и начале 2000-х имеет под собой основания, хотя экономика страны чувствовала себя лучше российской и украинской и до его прихода к власти. С 1990 по 1994 год ВВП Белоруссии в текущих ценах сократился с 19,5 миллиарда долларов до 15,7 миллиарда (минус 19 процентов, среднее падение ВВП за год — 7,6 процента). За эти же годы Россия потеряла 28 процентов (среднее падение — 10,2 процента), а Украина — 40 процентов (среднее падение — 13,9 процента).
И пусть с новым президентом во второй половине 1990-х республика продолжила отставать от соседей, взявших курс на Европу (Польша, Литва, Латвия), но заметно продвинулась по сравнению с Россией и Украиной. С 1995 по 2000 год ВВП Белоруссии упал на 24 процента в текущих ценах, российский — на 35 процентов, а украинский — на 35,7 процента.
В результате политики Лукашенко в 1999 году по ВВП на душу населения республика почти догнала Россию — 1257 долларов против 1343 долларов
Омрачала успехи только инфляция, пусть и общая для стран бывшего СССР. В том же 1999 году белорусы начали рассчитываться купюрами в миллион рублей, а затем и в пять миллионов. В итоге в 2000 году пришлось убирать три нуля.
С самого начала центром политики Лукашенко, в первую очередь экономической, стала интеграция с Россией. Еще будучи депутатом, он призывал «на коленях ползти к России» и требовал создать единое государство. Его настроения в Москве услышали и оценили. Интеграция началась в 1996 году с Договора о создании Сообщества Беларуси и России. Документ носил скорее формальный характер, но с усилением позиций Владимира Путина, будущего президента России, стороны пришли к конкретике. В декабре 1999 года был подписан Договор о создании Союзного государства. Большая часть его положений за 20 лет так и не выполнена, но с тех пор Белоруссия прочно привязалась к российскому рынку.
Нефть-матушка
Выбор, как показали следующие годы, был верным. Стремительный рост цен на нефть и газ позволил республике получить максимум выгоды от сотрудничества. Свою роль сыграли и дешевая, по сравнению с мировым уровнем, энергия, и простой доступ на быстро богатеющий рынок, каким в те годы стала Россия.
Время до мирового кризиса 2008 года можно назвать золотым для Белоруссии. За восемь лет ВВП вырос с 10,8 миллиарда долларов до 62,8 миллиарда, то есть в 5,8 раза по уровню текущих цен (средний рост ВВП в год — 8 процентов). Россия за то же время «разбогатела» с 261,6 миллиарда долларов в 2000 году до 1,677 триллиона (в 6,4 раза, средний рост 7 процентов), а Украина — с 32,4 миллиарда до 188,1 миллиарда (в 5,8 раза, средний рост 6,9 процента).
Однако затем развитие экономики республики резко затормозилось. В 2013 году по ВВП на душу населения Белоруссия оказалась в два раза беднее России и почти во столько же — Польши, Латвии и Литвы
Конфликт России и Украины, на фоне которого также произошло обрушение цен на нефть, ударил по Белоруссии даже сильнее, чем по ее партнеру. В 2015 и 2016 годах экономика упала на 3,8 и 2,5 процента (у России — падение на 2,3 и рост на 0,33 процента), и вернуться на прежние уровни не вышло. ВВП на душу населения в 2019 году в номинальных ценах составил 6604 доллара — откат до 2008 года.
Луканомика
За это время экономика в республике приобрела специфический и во многом уникальный вид. Речь, в первую очередь, идет о фактическом отказе от приватизации, даже несмотря на все чаще звучащие декларации. Приставки АО и ОАО, стоящие перед названиями многих белорусских предприятий, не должны вводить в заблуждение — доля государства в них нередко составляет 100 процентов. На долю госпредприятий приходится 43 процента всей занятости в стране и 70 процентов промышленного производства.
Госсектор в экономике Белоруссии насчитывает более 17,5 тысячи субъектов различных организационно-правовых форм, свыше 15 тысяч учреждений, более 1,6 тысячи унитарных предприятий, около 1,6 тысячи хозяйственных обществ с участием государства, а также 42 гособъединения. При этом в Белоруссии порядка 70 процентов государственных организаций — это субъекты малого и среднего бизнеса, например, хлебозаводы. Для сравнения, в России всего порядка тысячи акционерных обществ с госучастием и около 700 федеральных государственных унитарных предприятий (ФГУП), данные по их точному количеству расходятся.
Главное следствие такой структуры управления — отсутствие публичных олигархов, то есть богатых людей, чье состояние дает им политический вес и независимость. Вместо этого заводами управляют назначенные директора, подконтрольные властям. Лукашенко в целом не доверяет предпринимателям. Свою позицию по ним он сформулировал еще в 1995 году.
"Через несколько лет я пожму руку последнему предпринимателю… Предприниматели — это вшивые блохи, от них надо избавляться"
Позднее он высказывался аккуратнее, однако приватизацию крупных предприятий считал исключительно вредным и антинародным делом. Во многом такая риторика породила его поддержку в постсоветских странах.
Вместе с тем получившаяся система является идеальной питательной средой для взяточничества на всех уровнях власти. «Коррупционные проявления выявляются по всем сферам, уровням и направлениям — от руководства Мингорисполкома и промышленных гигантов до районных поликлиник и школьных столовых», — так в 2018 году описал итоги четвертьвековой борьбы с коррупцией в столице республики председатель КГБ Валерий Вакульчик. «Коррупционер на коррупционере сидит и коррупционером погоняет», — а это уже слова самого Лукашенко по поводу ситуации в Оршанском районе на заседании правительства.
Борьба с коррупцией на высшем уровне носит специфический характер. Показательным можно считать случай бизнесмена Юрия Чижа, который в свое время назывался одним из самых богатых и влиятельных предпринимателей республики. Лукашенко не скрывал своей дружбы с Чижом, десятки лет бизнесмен появлялся с ним на публичных мероприятиях в Белоруссии и за рубежом. Более того, Чиж получил прозвище Кошелек Лукашенко и в таком статусе даже побывал под санкциями Евросоюза. Но в 2016 году он впал в опалу, а через несколько месяцев внезапно выяснилось, что бизнесмен не уплатил миллионы долларов налогов. Не менее «неожиданным» стало уголовное дело против экс-главы Белгазпромбанка. Виктор Бабарико занимал этот пост 20 лет, но в отмывании денег, уклонении от уплаты налогов и даче взяток его обвинили только после попытки составить конкуренцию Лукашенко на выборах.
Еще одной особенностью страны стало искусственное сохранение рабочих мест, что снижало доходы предприятий, но обеспечивало занятость. Об этом открыто говорил и сам Лукашенко, угрожая увольнениями тем, кто решится начать забастовку. «Если рабочий человек, который в принципе вне политики, рвется куда-то на площадь что-то демонстрировать, он не рабочий. Слушайте, у нас избыточная численность на МТЗ, МАЗе, "БелАЗе" — везде. Пусть идут. Но на заводах им после этого места быть не должно», — отреагировал он на протесты.
Независимые такие
Поклонникам методов Лукашенко импонирует его прямота и жесткость, самостоятельность и эффективность, которая позволила сохранить заводы и совхозы, а также независимость внешней политики и отстаивание интересов государства. Однако если по первым двум пунктам вопросов нет, хотя речь скорее идет о внутренней политике, то все остальные на поверку оказываются если не мифами, то крайне сомнительными утверждениями.
Если начинать с независимости, то наиболее свободный доступ на российский рынок Белоруссии обеспечила беспрецедентная лояльность. Это условие исключительно значимо для Москвы, что продемонстрировали многочисленные торговые войны с Украиной, Грузией и Молдавией, подкосившие их экономику.
Все три республики декларировали стремление увеличивать связи с Европой, но в ответ российские власти закрывали доступ для их товаров — сыров, вина, минеральной воды и многого другого. Экономические последствия конфликтов с Россией оказались губительными — страны по-прежнему являются беднейшими в регионе. У соседних с Россией Казахстана и Азербайджана есть свои нефть и газ, поэтому у Москвы меньше способов влиять на них. Таким образом, Белоруссия оставалась примером максимально зависимого от России государства, на что указывают и преференции, и размер товарооборота.
Белоруссия граничит с ЕС, но на Россию приходится половина ее торговли с зарубежными странами. При этом, вопреки распространенному мнению, Россия является чистым экспортером. Например, в 2010 году экспорт России в Беларусь составил 18,1 миллиарда долларов, импорт — 9,8 миллиарда. В 2019-м ситуация принципиально не изменилась — 20,78 миллиарда против 13,09 миллиарда. Ни Украина, даже до конфликта 2014 года (максимум в 2011 году — 33 процента товарооборота), ни Казахстан не были так привязаны к российской экономике.
Иллюстрацией может служить ситуация с газотранспортными системами обеих стран. Украина категорически отказалась передавать свою «трубу», несмотря на все давление «Газпрома» и газовые войны. С Минском аналогичное противостояние началось в 2004-м, и в итоге в 2011-м на фоне проблем в национальной экономике Лукашенко согласился продать «Белтрансгаз». «Наша экономика, общество не выдержали такой нагрузки. И что, я должен был молиться на эту ржавую трубу, которая в земле лежит?» — оправдывался президент, объясняя, что взамен Белоруссия получила скидку на газ.
Долгие годы такая сговорчивость и относительная неконфликтность очень хорошо помогали Минску. Международный валютный фонд (МВФ) в сентябре 2016 года оценивал совокупную поддержку белорусской экономики Россией за период 2005-2015 годов в 106 миллиардов долларов. Эта сумма складывалась из кредитов, прямых инвестиций и беспошлинных поставок нефти. В разные годы поддержка России достигала от 11 до 27 процентов белорусского ВВП.
«Финансово-экономическая поддержка обменивается на определенную степень политической лояльности со стороны Белоруссии», — отмечал старший экономист Raiffeisen Bank International по Центральной и Восточной Европе Андреас Швабе.
Все в совхоз
Сельское хозяйство, наряду с заводами, является визитной карточкой Белоруссии (шестая часть экспорта по итогам 2019 года) — и «черной дырой» для экономики. В 2016 году рентабельность АПК составила минус 2,5 процента, убыточных предприятий стало вдвое больше, их доля достигла 65 процентов. Кризис был настолько очевиден, что даже Лукашенко признал порочность системы.
Суть ее в том, что аграрии продают продукцию госструктурам по закупочным ценам, а те определяются правительством. В обмен совхозы получают дешевые горюче-смазочные материалы и удобрения. Более того, местные власти могут указывать им, что и сколько производить.
Схема сохранилась со времен СССР. Ради ее воспроизводства с 1995 по 2015 годы государство, по оценкам белорусского экономиста Ярослава Романчука, вложило в поддержку АПК около 100 миллиардов долларов. Из них в 2011-2015 годах на государственные программы АПК были выделены 43,8 миллиарда долларов. Впрочем, реформы, одобренные Лукашенко четыре года назад, не были структурными. Речь шла об очередных перестановках директоров, списании долгов и создании агрохолдингов, то есть слиянии самых проблемных предприятий с теми, кто пока еще держится на плаву.
Заводы стоят
Лозунги про сохранение заводов в Белоруссии звучат особенно часто, но касаются они большей частью таких гигантов, как МАЗ, Минский тракторный завод (МТЗ) и «БелАЗ», причем конкретные цифры у сторонников Лукашенко указывать не принято. Между тем станкостроительные заводы, которые в СССР выпускали по 18 тысяч станков (15-18 процентов производства страны), в 2019 году вместе создали 1375 станков. Минский подшипниковый завод в 1987 году выпустил 55,5 миллиона подшипников. К началу 2010-х годов их число снизилось в десять раз, а за следующие десять лет — еще в пять. Минский мотовелозавод, выпускавший по 700-800 тысяч велосипедов «Аист» и по 200-250 тысяч мотоциклов «Минск», к настоящему времени собирает их соответственно в десять и сто раз меньше.
Некогда крупнейший в мире завод по производству комбайнов «Гомсельмаш» снизил производство в три раза по сравнению с советскими показателями. При этом предприятие сокращает персонал и продолжает оставаться убыточным. В 2019 году потери достигли 30,8 миллиона белорусских рублей (около 15 миллионов долларов), и это при очень высокой закредитованности. В возможность вывести предприятие из кризиса не верят даже в правительстве и с 2018 года хотят найти для него инвесторов. Однако сумма продажи — 500 миллионов долларов — выглядит нереалистичной, и претендентов на завод нет.
ОАО «Минский автомобильный завод» (МАЗ), некогда доминировавший на рынке тяжелых грузовиков во всем мире, еще в 2016 году стал самым убыточным предприятием Белоруссии с финансовым показателем минус 30 миллионов долларов за полгода
Причиной такого краха стал введенный Россией утилизационный сбор. Он обнулил то преимущество, что давала гораздо более дешевая рабочая сила в республике, и сделал продукцию неконкурентоспособной на российском рынке.
Отдельно стоит отметить, что все перечисленные предприятия выпускают сугубо гражданскую продукцию и не имеют каких-либо ограничений на экспорт. Между тем многие украинские заводы, крах которых приводится в пример неэффективного управления, были напрямую связаны с Россией и технически не могли выйти на другие рынки. Это ракетно-космическое предприятие «Южмаш», оставшийся без заказов после 2014 года, «Антонов», который работал с российскими комплектующими и в одночасье лишился их. Объективно сложно было найти рынок сбыта Николаевскому судостроительному заводу, выпускавшему военные корабли. Кроме того, Одесский припортовый завод, некогда крупнейшее в стране предприятие химической отрасли, пришел к краху без участия частного капитала, приватизировать его так и не успели.
Таким образом, «эффективность» белорусской экономики обеспечивала исключительно поддержка России — через рынок сбыта и денежные вливания. Серьезную же валютную прибыль Минску приносили нефтеперерабатывающие заводы, которые использовали полученную из России беспошлинную нефть, и «Беларуськалий». А поступление долларов и евро чрезвычайно важно для белорусской экономики. Ведь почти 100 процентов серьезно растущего государственного долга Белоруссии приходится на иностранную валюту, из них 80 процентов — на доллар, и только пять процентов — на российский рубль.
Напрограммировали
Единственное по-настоящему светлое пятно за последние годы в белорусской экономике — развитие сектора информационно-коммуникационных технологий. В 2019 году он принес стране более половины прироста ВВП.
Для Лукашенко IT стало символом модернизации страны. «Последний диктатор» Европы, как он сам себя называет, отказался от привычного директивного управления и почти освободил отрасль от налогов. «И я, не глядя, образно говоря, все подписал. Полная свобода. Налогов там, конечно, почти нет, кроме небольшого подоходного налога, но все деньги заработанные должны вернуться в страну. Все до копейки возвращают», — объяснял он.
Другими словами, Белоруссия стала привлекательной площадкой для технологических компаний благодаря существенным налоговым льготам, которые делали выгодным открытие офисов зарубежных компаний. Однако в секторе заняты только 70 тысяч человек, и их прибыль, в силу тех самых налоговых льгот, мало влияет на другие отрасли экономики.
Сами участники рынка, впрочем, утверждают, что причиной, по которой IT-сфера в республике смогла развиться, стало как раз отсутствие внимания со стороны Лукашенко, который долго не мог понять, что же это такое. Созданием и развитием Парка высоких технологий (ПВТ), главной площадки отрасли, занимался Валерий Цепкало — один из кандидатов, не допущенных к выборам. С 2005 по 2017 год он являлся директором ПВТ.
Шантаж и отчаяние
Ставка на лояльность исчерпала себя в 2010-х годах. Для продолжения помощи Москва все настойчивее требует более глубокой экономической интеграции, за которой в Минске видят окончательную утрату независимости.
Что такое налоговый маневр
Цена идущей на экспорт российской нефти складывается из стоимости сырья внутри страны и экспортной пошлины. Налоговый маневр, начатый с 2015 года, предусматривает постепенное обнуление пошлин к 2024 году и одновременно увеличение налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Чтобы не допустить рост цен в России до уровня мировых, продажи нефти на внутреннем рынке частично оплачиваются из бюджета через так называемый обратный акциз. Для российского рынка изменение выглядит во многом формальным, но для Белоруссии оно означает закупку сырья по мировым ценам и невозможность зарабатывать на дешевой нефти. В 2019-2024 годах будущие потери Минска оценивались в 8-12 миллиардов долларов, однако такие цифры приводились до нефтяного кризиса весны 2020 года
Впрочем, российская экономика и сама переживает тяжелые времена, так что лишние деньги на субсидирование и без того прочно привязанного соседа предпочитает не тратить. Налоговый маневр, лишающий Белоруссию возможности зарабатывать на реэкспорте нефти, выглядит вынужденным для России, где бюджет завязан на сокращающиеся нефтегазовые доходы.
Справиться с проблемой Лукашенко пытался разными способами. Впрочем, главным образом через выбивание денег с помощью переговоров, скандалов, угроз, сомнительных операций и шантажа. Так, в 2013-м в ходе конфликта «Беларуськалия» и «Уралкалия» он пошел на арест гендиректора российской компании Владислава Баумгертнера. На это Россия ответила торговой войной, и конфликт за полгода был исчерпан.
Однако в первую очередь Минск попытался воспользоваться продуктовым эмбарго. Белоруссия стала каналом поставок запрещенных европейских товаров в Россию — сыров, мясных продуктов, апельсинов, кокосов, мидий. Многие подтверждались настоящими государственными сертификатами, хотя иногда ситуация и доходила до абсурда. В 2016 году Польша ввезла в Белоруссию 550 тысяч тонн яблок, запрещенных к поставкам в Россию, хотя еще в 2013-м экспорт составлял 153 тысячи тонн. Импорт говядины с 2013 по 2016 год вырос более чем в шесть раз, овощей — во столько же. Лукашенко обвинял во всем бандитов, причем российских бандитов, но поверить, что такие объемы везут мимо белорусских силовиков, невозможно. Аналогичным образом Минск зарабатывает на конфликте России и Украины. Через республику идут удобрения, уголь, автомобильное топливо, прямые поставки которых невозможны.
В поисках денег Лукашенко обратился к Китаю, заверяя его руководство и особенно лидера Си Цзиньпина в своей великой дружбе. С 2015 года Пекин выделил более 2,3 миллиарда долларов кредитов. Пойти они должны были, согласно практике КНР, на реализацию проектов, предусматривающих импорт китайского оборудования и услуг. Что касается инвестиций, то китайские власти с ними не спешат — всего 2,6 процента от общих вложений в страны ЕАЭС.
Временные трудности
В самой по себе ситуации, когда сравнительно небольшая страна экономически привязана к более крупному соседу, нет ничего страшного. В этом смысле идея Лукашенко по сближению с Россией была оправдана, что подтвердила вторая половина 1990-х и первая половина 2000-х годов. Однако правильно выбранный путь должна сопровождать и эффективная экономическая политика, а с этим у правительств единственного президента страны не заладилось.
В 2000 году ВВП Белоруссии на душу населения достигал 1084 доллара, в 2008-м — 6606 долларов. Для Украины разница составляет 663 и 4073 доллара, а для России — 1787 и 11721 доллар. Другими словами, в 2000 году средний белорус был в 1,65 раза беднее гражданина России и в 1,63 раза богаче украинца. Спустя восемь лет разница с Украиной сократилась до 1,62 раза, несмотря на все российские преференции, а с Россией выросла до 1,78 раза. В 2019 году цифры соответственно достигли 1,83 и 1,71. Эти данные означают, что отставание от России увеличивается, а разница с Украиной, несмотря на ее противостояние с Москвой и совсем другие цены на энергоресурсы, еле растет.
О конкуренции с европейскими соседями больше никто не вспоминает, но на фоне Москвы и Киева показатели не впечатляют. При этом Белоруссия не вовлечена в геополитические конфликты, не несет расходов на армию, не связана жесткими экономическими санкциями. То есть объяснить такое развитие Лукашенко было бы очень непросто. Дешевизна продуктовой корзины также выглядит неочевидной, если, например, сравнивать с ценами в куда более богатой Литве.
Кроме того, белорусская стабильность имеет одну характерную черту, которая не видна со стороны, но чрезвычайно заметна для населения — огромная инфляция. За 20 лет существования (с 1992 по 2012 год) белорусская валюта обесценилась в 2,38 миллиона раз. Причем инфляция осталась высокой и в 2000-е, иногда превышая 50 процентов, а финансовый кризис 2011 года обвалил белорусский рубль почти в три раза. Скорость девальвации не позволила гражданам сохранить свои сбережения. Эксперты отмечали, что одной из причин обрушения стало бездумное увеличение зарплат перед выборами.
В 2014-м, на фоне российско-украинского конфликта и нового обесценивания белорусского рубля, власти ввели 30-процентный комиссионный сбор на покупку валюты физическими и юридическими лицами. Таким образом, уйти в защитные активы удалось немногим. К подобным мерам не прибегали ни в России, ни на Украине. В итоге в 2016 году с купюр пришлось убирать сразу четыре нуля.
На фоне белорусской валюты российский рубль и украинская гривна выглядят значительно более устойчивыми расчетными средствами. Закономерным итогом стало недоверие граждан Белоруссии к своему рублю. Нацбанк республики признавал, в какой-то момент его доля в денежной массе в стране составляла около трети. К 2020 году она выросла до 40 процентов, но и это чрезвычайно низкий показатель. Для решения проблемы регулятор предложил стратегию 2035, в рамках которой повысить популярность рубля предлагается привычными директивными методами — ограничить хождение доллара и евро.
Пора валить
Нередко в качестве аргументов в пользу экономической политики Белоруссии звучат угрозы роста трудовой миграции, например, на сельхозработы в соседнюю Польшу, после ухода Лукашенко. В этом случае страну сравнивают с Украиной, где в 2019 году, по оценке министра социальной политики Андрея Ревы, треть работников регулярно выезжает зарабатывать за рубеж.
Однако здесь в полную силу разворачивается стремление белорусских властей приукрасить действительность. Дело в том, что под уехавшими работать за рубеж подразумевают только тех, кто заключил рабочие договоры с аккредитованными в Белоруссии фирмами, предлагающими такое трудоустройство. Выезжающие самостоятельно в статистику попросту не попадают.
В реальности, отмечает член Глобальной ассоциации экспертов по миграционной политике (GMPA), доктор экономических наук Ирина Ивахнюк, за рубежом работают до 1,5 миллиона белорусов. Две трети из этого количества едут в Россию, где условия трудоустройства для них максимально упрощены.
Численность трудоспособного населения Белоруссии — около 4,4 миллиона человек, то есть порядка трети населения ищет способ заработать деньги за рубежом. Ровно те же цифры, что и на Украине
Таким оценкам соответствует количество шенгенских виз, которые получали граждане республики. В 2012 году по их числу на душу населения Белоруссия обогнала весь мир — 700 тысяч всего, или 73 на тысячу человек. И объяснить этот факт можно только работой, потому что выезд в заметно более богатые страны ради шопинга или развлечений столь массовым быть не может.
Кроме того, после российско-украинского кризиса в республике резко выросла безработица. В 2016 году Белоруссия выбилась в антилидеры на постсоветском пространстве, при этом эксперты указывают, что официальные данные были занижены во много раз. Массово распространена и скрытая безработица, когда сотрудника переводят на неполный рабочий день с пропорциональным сокращением зарплаты до уровня, прожить на который невозможно.
Мама, что мы будем делать
Самый сложный вопрос для сторонников курса Лукашенко — что ?

Скрытый текст

На самом деле Порошенко и Луценко — именно те люди, которые начали сливать команде Трампа компромат на Байдена и его сына, в надежде получить поддержку Трампа перед выборами президента в 2019 году. Луценко и Порошенко приложили ключевые усилия для отставки посла США Йованович. Подробное изложение всей этой истории есть в обнародованной переписке Луценко и Льва Парнаса. И ее, конечно же, в Вашингтоне не забыли.
К Зеленскому у демократов тоже, впрочем, отношение очень настороженное. И мы наверняка в ближайшее время увидим беспощадную конкуренцию между Порошенко и Зе за поддержку Байдена и его команды. И взаимные обвинения в работе на Кремль и на Трампа.
Но и Порошенко, и Зеленский для демократов люди чужие. Их настоящие креатуры — те, кого принято называть соросятами. И последние попытаются взять сейчас реванш за все свои унижения. Будут через Вашингтон давить на Киев, чтоб их кадрами наполнили по марусин поясок и правительство, и судебную систему, и силовые структуры, и другие госорганы. В том числе и через смену правительства, а возможно и через роспуск Рады.
2. Байден всегда был сторонником жесткой линии по Донбассу

На самом деле во времена Обамы Байден и Виктория Нуланд давили на украинские власти по внесению изменений в конституцию по особому статусу Донбассу и принятию прочих «минских» законов.
Как раз при Трампе этот процесс полностью заглох. В том числе и по причине того, что Трамп вообще боялся делать хоть какие-то движения в сторону Москвы, опасаясь обвинений в связях с Путиным. Именно при Трампе, а не при Обаме, Украине начали поставлять летальное оружие.
3. Байден беспощадно будет давить на Россию

Еще летом издание Politico опубликовало материал с предложениями экспертов, близких к Демпартии по изменению политики в отношении России. Общий смысл — постоянное усиление санкционного давления контрпродуктивно и лишь толкает Москву к укреплению союза с Китаем. Нужно переходить к более гибкой стратегии — когда России будет даваться возможность менять свою политику в обмен на отмену тех или иных санкций.
Что касается Украины, то там говорилось: нельзя допускать, чтоб ситуация в стране и дальше ухудшала отношения американцев с Россией. Что, как минимум не подразумевает эскалации по Донбассу. Скорее наоборот — создает предпосылки для поиска компромисса в обмен на снятие санкций.
При этом, руки для маневров на российском направлении у Демпартии будут развязаны. В отличие от Трампа, который, повторимся, не мог сделать ни одного шага в отношениях с Москвой без обвинений в работе на Кремль. И уж тем более не мог даже заикнуться об отмене санкций.
В общем, не все так однозначно с этим Байденом будет, если он придет к власти.

Как запутался сам и запутал нас Умберто Эко
Наш любимый замечательный писатель и ученый-медиевист профессор Умберто Эко пережил в детстве фашистскую диктатуру в Италии. В 1995 году он написал известную статью «Вечный фашизм», которую сегодня многими принято использовать как эталонную для объяснения феномена фашизма. Эко указывает 14 признаков, при наличии большинства из которых, по его словам, можно утверждать, что в таком-то государстве есть фашизм.
Признаки фашизма по Умберто Эко:
1. Культ традиции;
2. Традиционализм и иррационализм как неприятие модернизма;
3. Культ действия ради действия;
4. Отсутствие критического подхода;
5. Расизм, национализм и неприятие иного;
6. Опора на пострадавший от кризиса фрустрированный средний класс;
7. Идея внешнего врага и заговора против нации;
8. Идея об оскорблении национального чувства;
9. Милитаризм и осуждение пацифизма. Идея «последнего боя с вечным врагом», после чего наступит золотой век;
10. Элитаризм;
11. Культ героизма;
12. Культ мужественности и пренебрежение к женщине;
13. Популизм;
14. Широкое использование новояза.
Проблема набора признаков состоит в его несистемности. По сути, это такой мешок, в который кучей ссыпали какие-то вещи. Безусловно, многое из перечисленного профессором при фашизме бывает, но бывает и не при фашизме, а еще бывает или не бывает при разных формах фашизма. Культ традиции и милитаризм были, например, в Древнем Риме. Но разве можно говорить о фашизме в Античности?
Культ героизма широко присутствовал, скажем, в древнескандинавском обществе или в рыцарской культуре европейского Средневековья, но где же там фашизм? Элитаризмом был пропитан весь феодализм от и до, но феодализм — не фашизм. Популизмом сегодня занимаются почти все политики. Новояз использовали в революционной Франции конца XVIII — начала XIX века, но фашизмом там и не пахло. Национализм в той или иной степени присущ любому капиталистическому обществу, даже демократическому. Расизм в нацистской Германии, конечно, был, но какой расизм в Италии Муссолини, Испании Франко или Чили времен Пиночета? Никакого. А фашизм там был.
Зато расизма в отношение жителей американских, африканских и азиатских колоний с избытком хватало в Великобритании, Франции и Бельгии XIX века. Но разве Британская империя королевы Виктории — фашистское государство? Разве что метафорически. Внешнего и внутреннего врага (в виде коммунистов) со страшной силой выявляли в США 1950-х, но внутри США никогда не было фашизма.
И что нам все это дает? А ничего. Для того чтобы нечто понять, это нечто нужно выразить в понятиях, то есть дать этому определение. Определение не состоит из набора признаков. Определение — это, по сути, один ключевой, сущностный признак, присущий явлению, в каких бы разнообразных и замысловатых формах оно нам ни было представлено. Стул — это предмет мебели, на котором сидят, хоть сделан он из дерева или из пластика, с тремя ножками, четырьмя или вообще одной, на колесиках или без таковых, с мягким сиденьем или жестким и т.д.
Определение должно быть истинным, то есть приведенным в соответствие с объектом, который оно определяет. А истина может быть только одна. Поэтому единственное строго научное определение фашизма, которое объясняет его сущность, таково:
«Фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала».
Что говорит наука
Как это понять? Во-первых, для возникновения фашизма необходимо наличие финансового капитала и финансовой олигархии как его воплощения. Многие некорректно приравнивают к финансовому капиталу банковский, но это неверно. Финансовый капитал — это банковский капитал, срощенный с промышленным так, что банковский доминирует. Промышленной монополии нужны кредиты. Она берет их у банка. Взамен банку предоставляется вся информация о деятельности предприятия, что автоматически приводит к опосредствованному контролю банка за этим предприятием. Затем банк покупает акции условного завода и начинает контролировать его непосредственно. Если совсем просто, финансовый олигарх — это банкир, владеющий производством.
Например, Ахметов — финансовый олигарх, правда, в мировом масштабе очень маленький и несущественный.
Далее, для возникновения фашизма финансовый капитал должен быть еще и империалистическим. Империализм — это не желание всех захватить и создать большое государство — империю. Империализм — явление, которое появилось на стыке XIX и XX веков и означает монополистический капитализм. То есть такой капитализм, при котором уже нет или несущественна свободная рыночная конкуренция, но все поделено между частными и государственными монополиями.
При этом ключевой характеристикой империализма является превалирование вывоза капитала над вывозом товаров. К сожалению, снова придется объяснять. Под вывозом капитала официальная статистика подает нам вывод денег олигархами в офшоры. На самом же деле вывоз капитала — это покупка или строительство предприятий финансовой олигархией одной страны в другой стране. Если говорить о Госстате, то это раздел «Прямые инвестиции», только не внутрь страны, а вовне. Какие-нибудь монополии Danone или Auchan — империалисты, поскольку вывели свои активы на нашу территорию, эксплуатируют наших работников, получают у нас прибыль и забирают ее обратно к себе во Францию.
Для наглядности, в 2018 году Франция продала России товаров на 9,5 млрд долларов, а прямые инвестиции Франции в РФ (на 2017 год) — почти 16 млрд. Таким образом, Франция вывезла в Россию больше капитала, чем товаров, почти в 2 раза. Зато Россия продала Франции в 2018 году товаров на 7,6 млрд долларов, а вот инвестировала туда (на 2017 год) всего 2,8 млрд. Значит, вывоз российского капитала во Францию в 2,7 раза меньше вывоза товаров. То есть по отношению к России французский капитал империалистический, а Россия по отношению к Франции — ограбляемая страна.
Итак, чтобы был фашизм, нужна финансовая олигархия, которая эксплуатирует народ не только в своей стране, но и в других странах. Достаточно ли этого? Ни в коем случае, иначе рассмотренная нами в качестве примера Франция была бы фашистским государством, что никак не соответствует действительности.
Еще необходимо, чтобы империалистическая финансовая олигархия была реакционно-шовинистической, чтобы пропагандировала и развивала национализм, ненависть и дискриминацию по национальному и культурному признаку, превосходство над другими нациями. Причем это может осуществляться не только в форме холокоста, но и в форме насильственного «прогрессорства», так называемого насаждения демократии отсталым народам с помощью бомбардировщиков. Для современной Франции такое вроде бы не характерно (если не считать историю с Ливией и Каддафи), а вот для тех же Соединенных Штатов — вполне. Но об этом позже.
Теперь о главном в определении фашизма — об открытой террористической диктатуре. Любое государство — это диктатура (не ограниченная законами власть) правящего класса. При капитализме ее осуществляет класс капиталистов. В наше время это конкретно класс финансовых олигархов, о котором мы уже поговорили.
Но что значит не ограниченная законом? Везде же есть конституции, разнообразные кодексы, законы, подзаконные акты и т.д. Значит, это всего лишь то, что закон, это воля правящего класса. Принимают нужные законы те, кто находится у власти. Поэтому да, законом они не ограничены и могут их в любой момент переписать под собственные нужды. Но принятые в буржуазно-демократическом государстве законы действуют. Нужны выборы, голосование парламента, иногда референдумы.
Чтобы кого-то репрессировать, необходимо найти соответствующую статью в Уголовном кодексе, завести дело, правильно составить процессуальные документы, доказать вину в суде и т.д. При открытой террористической диктатуре все это нивелируется. Какой суд? Схватить и расстрелять неугодного в посадке. Какой парламент? Дуче и стоящие за ним бизнес с силовиками сказали делать — значит, делать. Если депутат против, расстрелять в посадке.
Таким образом, фашизм — это открытый террор ксенофобской финансовой олигархии. Фашизм — не строй и не экономическая формация. Это политика господствующего класса при капитализме, когда этот класс по каким-то причинам отказывается от демократических институтов.
Открытый террор на Украине
Многие любят пользоваться расхожей фразой: «В той или иной стране идет фашизация». Так не бывает. Фашизм как политика или есть, или его нет.
Ключевой для нас вопрос, есть ли фашизм на Украине? Российские СМИ говорят, что есть, но в политике и экономике, как известно, верить на слово никому нельзя. Тем более сейчас вошло в привычку использовать слово «фашизм» где попало, по сути, стигматизируя им своего противника любого рода. «У-у, фашист!» — говорят обыватели, грозя кулаком в сторону банковского служащего, который не дал реструктуризировать долг по кредиту, или нотариуса, содравшего чрезмерную сумму за оформление наследства, или уволившего с работы начальника.
Понятие замылено донельзя, и им очень сложно оперировать, не разобравшись в сущности явления с помощью научного определения. Поскольку мы с вами уже разобрались, то сможем непредвзято применить разобранное определение к современной Украине. Так да или нет?
Определение фашизма мы разбирали с конца. Теперь, когда стоит задача применить его к конкретному государству, нужно начать с начала. Есть ли на современной Украине открытая террористическая диктатура?
В феврале 2014 года в Киеве был осуществлен вооруженный государственный переворот. С этим особо не спорят даже его сторонники, просто утверждают, что все ради общественного блага. Избранного президента пытались убить, а когда он покинул страну, отстранили от должности неконституционным способом.
Неконституционность этого события недавно признал даже нынешний президент Зеленский, сказав в эфире ICTV: «А где было написано в конституции, что президент лишается своих полномочий из-за бегства? Нет такого? Нет. Но объявили, решение приняли. Мало того — объявили выборы. И правильно сделали! Я поддерживаю».
Голосовал за неконституционный импичмент Януковича парламент не в полном составе (кого-то из депутатов, вроде Царева, зверски избили, кто-то быстро покинул страну) и не фигурально, а натурально под дулами автоматов. Кто удерживал власть до упомянутых Зеленским выборов?
Самопровозглашенное правительство, державшееся на штыках штурмовиков со свастиками на шевронах и татуировках и на конформизме силовиков, которые не хотели брать на себя ответственность и просто ждали, что будет.
Каким законом Украины предусматривалась власть правительства Турчинова—Яценюка? Никаким.
По ходу дела в ряде городов Донбасса провозгласили создание местного самоуправления и организовали народные дружины (в тот момент вполне конституционные) для защиты от «поездов дружбы» со штурмовиками-погромщиками. Поступили заявления о необходимости проведения референдума об отделении от Украины. Для справки, референдум об изменении территориального устройства прописан в конституции Украины до сих пор, а закон о референдуме существовал до 2018 года.
В апреле 2014-го СНБО Украины объявляет антитеррористическую операцию (АТО) на Донбассе. Для объявления АТО необходимо в установленном законом порядке, т.е. через суд, определить террористов. Ни одного решения суда по этому вопросу нет до сих пор.
Так против кого и на основании какого закона объявили АТО?
Далее, в АТО послали армию (по закону нельзя, армия не для антитеррора, а для официально объявленной войны с другим государством) и вообще ничем не предусмотренные парамилитарные батальоны наемников с неонацистскими взглядами. Они начали обстреливать из тяжелого вооружения Славянск, штурмовали Мариуполь, где разгромили отделение милиции. Нынешний нардеп Илья Кива в эфире одного из телеканалов где-то год назад рассказывал, как во главе вооруженного на деньги олигарха Коломойского отряда ворвался в то самое здание милиции. И убивал.
После провозглашения независимости ЛДНР началось массированное военное наступление, Украина отменила действие части прав человека на Донбассе. В 2018-м принимается закон «О реинтеграции Донбасса», где о террористах вообще нет ни слова, но появилась российская оккупационная администрация. Таким образом как бы легализовалось использование армии.
Но именно что как бы, поскольку армию можно использовать только при объявлении войны или введении военного положения. Поскольку ни одному государству не была объявлена война, а террористы для АТО не определены, но внутри страны начаты боевые действия с обстрелами собственных городов из тяжелой артиллерии и с примением боевой авиции, в том числе с помощью бомбометания гражданских объектов, можно обоснованно говорить об открытом терроре, не опирающемся ни на какие законы Украины.
Теперь о том, что происходит внутри подконтрольных Киеву территорий. 2 мая 2014 года произошло массовое зверское убийство несогласных с политикой новых властей в Одессе. В апреле 2015-го убит оппозиционный писатель и журналист Олесь Бузина. Обвиняемые в убийстве — активисты майдана и члены одной из финансируемых киевским муниципалитетом неонацистских организаций — на свободе, судебный процесс почти не движется, о заказчиках же даже речи не идет.
Зато по обвинениям в госизмене и пособничестве террористам (хотя по закону террористов нет) схвачены и посажены в тюрьмы десятки журналистов и сотни граждан других профессий. Банды подконтрольных СБУ и МВД штурмуют суды, если судьи выносят «неправильные» решения, то есть если судьи пытаются руководствоваться законами, а не патриотической целесообразностью, нападают на антивоенные митинги и демонстрации, занимаются рейдерством.
О тайных тюрьмах СБУ, где держали людей без предъявления обвинений и пытали, писали отнюдь не российские СМИ, а Amnesty и HRW. Поэтому да, диктатура открытая, т.е. не ограниченная законами и демократическими институтами, и диктатура террористическая, поскольку население запугивают и подавляют с помощью силовиков и парамилитарных группировок.
Дальше в определении фашизма идет шовинизм. Здесь, пожалуй, объяснять вообще ничего не нужно. На Украине героизированы пособники нацистов во времена Второй мировой войны, большая часть СМИ пропагандирует национальную нетерпимость к русским, приняты дискриминационные законы о языке, о медиа и о среднем образовании, превращающие русскоязычных граждан Украины в людей второго сорта. Преподавателей выгоняют из университетов за русский язык, а в отношении праворадикальных граждан, которые позволяют себе публичные высказывания с национально-нетерпимой лексикой, не заводят уголовных производств.
Кто диктатор?
Итак, на Украине с 2014 года абсолютно объективно реализуется политика открытой террористической и национально-нетерпимой диктатуры.
Остается один лишь вопрос: диктатуры кого?
Мы знаем, что для фашизма необходима власть финансовой олигархии. Есть ли на Украине финансовая олигархия? Вроде бы есть. Крупнейшие богачи владеют одновременно и банками, и промышленными производствами. Эти же люди финансируют и контролируют политические партии. Немного спорный момент насчет банков, поскольку украинские банки таковы только по названию, но не по своему функционалу. Банк — это такая финансовая организация, которая в виде депозитов берет излишек денег из одной сферы экономики и передает их с помощью кредитов в ту сферу, где есть недостаток.
Поскольку украинские банки не кредитуют производство на Украине (слишком большая учетная ставка и слишком низкая норма прибыли не позволяют брать у них кредиты), то фактически превращаются просто в ростовщические конторы, которые дают потребительские кредиты, меняют валюту и играют на фондовых рынках. По сути это не банки.
Но главное все же в другом. Мы выяснили, что обязательной характеристикой финансового капитала является превалирование вывоза капитала над вывозом товаров. Взглянем на статистику Минфина. Прямые инвестиции из Украины за рубеж составили: 2014 год — 111 млн долларов, 2015 год — 51 млн долларов (только с отрицательным знаком, капитал забрали обратно на Украину), 2016 год — 16 млн долларов, 2017 год — 8 млн долларов, 2018 год — 5 млн долларов (снова с отрицательным знаком), 2019 год — 648 млн долларов, и почти завершившийся 2020 год — 10 млн долларов. Кроме того, что инвестиции хаотичны, они совершенно крошечны по объемам, а иногда и отрицательны.
На какие же суммы вывозят товары за рубеж украинские капиталисты? В 2014 году — 770 млрд грн, в 2015-м — 1 трлн грн, в 2016-м — 1,1 трлн грн, в 2017-м — 1,4 трлн грн, в 2018-м — 1,6 трлн грн, в 2019-м — 1,6 трлн грн. Если очень округлить, то за последние годы — примерно 400 млрд долларов в год.
Во сколько раз это больше самых крупных инвестиций из Украины? Раз в 600. Все это говорит только об одном: украинский капитал не покупает активы за рубежом и не эксплуатирует зарубежных работников. Он не империалистический, на Украине нет финансовой олигархии в научном понимании этого термина. Да, конечно, мы в быту называем олигархами Порошенко, Ахметова, Пинчука, Коломойского и других крупнейших собственников в нашей стране. Но именно что в быту, это как фигура речи, метафора, имеются в виду большие деньги и большое политическое влияние.
Можно ли тогда сделать вывод, что на Украине нет фашизма? Нельзя, еще рано для выводов. На Украине нет своего, украинского, финансового капитала, но есть чужой. Cargill, Phillip Morris, Bunge, Kraft, Procter & Gamble, ADM, Pepsico, McDonald's, Monsanto — крупнейшие американские собственники активов на Украине с прибылью в десятки миллиардов. Вот какой империалистический капитал здесь действует.
Пленки Деркача показали, как тогдашний вице-президент США Джо Байден давал указания президенту Украины Порошенко, а тот отчитывался о выполнении. Еще один связанный с внешним управлением скандал этого года — ситуация с увольнением главы НАБУ Артема Сытника. НАБУ — антикоррупционный орган, созданный после майдана при кураторстве США. Конституционный суд Украины принимает решение о незаконности назначения главы НАБУ, а тот отказывается уходить и не несет за это никакой ответственности.
Дальше административный суд выносит постановление с требованием уволить Сытника, но никто не может это сделать. Министр юстиции Малюська отказывается выполнять решение суда на том основании, что статус НАБУ как органа исполнительной власти четко не определен, неизвестно, что это такое и кому оно на самом деле подчиняется. Ну, зато очевидно, что не подчиняется украинской власти, зато заводить уголовные производства против депутатов и чиновников может.
Итак, на Украине (несмотря на Бандеру и др.) своего, украинского, фашизма нет, поскольку нет в наличии своего финансового капитала.
В этом смысле власть на Украине нельзя сравнивать с немецким нацизмом, который опирался прежде всего на крупнейший германский финансовый капитал — ИГ Фарбен, рурских угольщиков, металлургию Тиссена, а также Опель, Хенкель и многих других. Однако открытый террор против населения на Украине производится.
Как это надо понимать? А так, что фашизм был и в таких странах без своего финансового капитала, как Чили (Пиночет) или Греция (черные полковники). Указанный тип фашизма называется фашизмом во внешней политике. Внутри США — буржуазная демократия, но вовне они без международных санкций бомбят целые государства, захватывают и убивают их лидеров, без предъявления обвинения хватают людей и годами пытают их в тюрьме Гуантанамо (вне пределов США, кстати), финансируют госперевороты. То есть вовне Соединенные Штаты осуществляют открытую террористическую диктатуру, а с финансовым капиталом у них полный порядок.
Поэтому единственно верный вывод, который мы можем сделать: на Украине есть фашизм. Но он не украинский, а американский фашизм во внешней политике, который осуществляется руками подконтрольного Штатам (через то же НАБУ) правительства Украины.

Согласно последним сообщениям латвийских СМИ, в соседней нам Республике Беларусь продолжаются широкие протестные акции против президента Александра Лукашенко. Сейчас они уже не столь масштабные, как два месяца назад, когда белорусские сотрудники правопорядка силовыми методами старались сбить накал протестов.
Именно тогда у нас в Латвии появились первые сообщения о том, что по крайней мере 10 белорусских IT-компаний готовы перенести свой бизнес в нашу страну. А в дальнейшем и переехать в Латвию на постоянное место жительство со всеми своими сотрудниками и их семьями.
Согласно собранной телевизионщиками информации, к началу ноября в нашу страну въехал и получил статус беженца 21 белорус, из которых 15 человек сейчас постоянно проживают в центре беженцев Муцениеки вместе с другими беженцами из стран Ближнего и Среднего Востока.
Для того, чтобы они смогли выжить в наших условиях, латвийское государство выделяет им 3 (!) евро в день. Хотя иногда они могут получить продовольственные пакеты из средств еврофондов. По мнению Инесе Вайвере, представителя движения "Viegli palīdzēt!": "На эти деньги даже обувь зимой в секонд-хенде себе не купишь!"
Однако не это смущает оказавшихся в крайне стесненной финансовой ситуации наших ближайших соседей. В своем телеинтервью они отметили, что на эти скромные средства очень трудно выжить беженцам из Бангладеш или Сирии. Но если мы готовим себе пищу сами, то нам хватает. А если можем к тому же воспользоваться материальной помощью от белорусской диаспоры Латвии, то тогда мы стараемся помочь и другим обитателям центра беженцев в Муцениеках!
Главная проблема, которая волнует сейчас этих белорусов – невозможность получить разрешение на работу. Это для них – "больной вопрос!" Согласно действующего законодательства, его придется ожидать до полугода. Хотя уже сейчас часть беженцев из РБ нашли себе рабочее место и готовы незамедлительно приступить к работе.
По сути дела, сложилась ненормальная ситуация, когда одни латвийские правящие политики громко призывают наиболее "продвинутых" и высококвалифицированных белорусов переезжать работать и жить в Латвию, а другие делают все от них зависящее, чтобы приостановить этот процесс, создавая им тяжелые условия жизни и не разрешая официально работать.
По данным сотрудников телепередачи расследований De facto, в лучшем случае первые необходимые изменения в действующее законодательство будут внесены только в декабре, а пока, по мнению представителя УГДМ Майры Розе, "белорусские беженцы могут пройти необходимое интервьюирование, обучение и бесплатно пожить в центре беженцев в условиях благоустроенного хостела".
Она не скрывает, что подобные сложности нужны для того, чтобы "это не стало магнитом для привлечения других беженцев, которым убежище вовсе не нужно!"
В настоящее время проблему белорусских беженцев как горячую картошку друг другу перебрасывают УГДМ, министерство благосостояния и МВД. А что станет с ними во время чрезвычайной ситуации из-за пандемии СOVID-19, об это вообще мало кто задумывается!

Координирующий белорусские протесты ТГ-канал «Нехта» не без восторженности сообщает, что Белоруссию в числе «знаменитых зарубежных экономистов» (по выражению «Нехты») готов спасать даже экс-министр экономики Украины Тимофей Милованов, который на своей родине прославился афористичным признанием «я не скрываю, что я дебил». И для достижения белорусами всемирно известных украинских результатов в экономике он куда нужнее, нежели промышленные гиганты и развитое сельское хозяйство.
Осуществляется помощь, так сказать, и «прямого действия». В Киеве был избит глава белорусской общины «Сябры Волыни» Михаил Кононович, имевший «наглость» публично протестовать возле посольства США против вмешательства в дела Белоруссии американской структуры Rand Corporation. Как следствие — нападение «неизвестных», травмы, отравление слезоточивым газом. Но ему, можно сказать, повезло: украинские активисты ещё и не такие вещи умеют вытворять — недаром белорусские пограничники на украино-белорусской границе десятками заворачивают назад крепких парубков, стремящихся помочь белорусскому народу уничтожить свои достижения.
Поддерживают Беломайдан и множество диванных воителей. Один из сочувствующих с бело-красно-белой аватаркой активист украинской «правозащитной» организации «Дiалог Безпеки» Евгений Васильев делится с «революционерами» рецептами горючих смесей для уличных сражений: «Рецепт Че Гевары», «Французский рецепт», «Турецкий рецепт», «Рецепт Правого сектора», «Рецепт УНА-УНСО» и прочие вариации на тему «коктейля Молотова»; берите, братья, не жалко. Правда, рецепты с восторгом принялись репостить украинские ультраправые, но то дело привычное — «демократическая Украина» готовится к очередному замесу.
Любопытно, что «Дiалог Безпеки», с которым сотрудничает публикующий рецепты горючих коктейлей Евгений Васильев, тесно связан со Службой безопасности Украины, Freedom House Ukraine, «Украинским институтом по правам человека», «Экспертным центром по правам человека»… Сплошь борцы с тираниями, в том числе с помощью цветных революций и горючих миксов. Какая страна — такие и «правозащитники».
«За нашу и вашу свободу», — призывает госпожа Тихановская, и на примере ее украинских союзников контуры «свободы» для белорусов можно легко предугадать и очертить: разграбление экономики, принудительное вытеснение русского языка, чествование палачей-коллаборантов…
Я вполне допускаю, что для части белорусского народа эти перспективы милы и желанны, — опыт некоторых представителей украинского общества тому подтверждение. Только ради Бога, не надо уверять окружающих, что это нечто «другое». Другого не может быть по определению, ибо не для того оно организовывается, финансируется и реализуется.

- Якуб, какое на вас произвело впечатление последнее интервью профессора Валицкого? Вы лично согласны с ним?
— Поскольку я как начинающий советолог и русолог читал и продолжаю читать Валицкого на коленях, мне интеллектуально да и чисто морально сложно комментировать его высказывания — мне это не по статусу. Прокомментирую когда дорасту, по уму и по объему творчества, а это будет не скоро. Зато с удовольствием покритиковал бы редактора Жаковского и «Политику», которая из столпа польской интеллигенции и убежища мыслящих индивидов превращается в леваческий агитпроп и задворок дешевого ненавистничества. Но это для другого разговора.
Могу сказать, что по содержанию согласен практически со всем сказанным, хотя не всегда полностью, потому что Валицкий либо не владеет знанием контекста, либо сознательно его обрезает. Есть замечания по форме — профессор сам впал в поставленную самим собой ловушку и порой скатывался в упрощенное морализаторство.
Но, во-первых, он один из тех, кому это позволено, а во-вторых, дай нам всем Бог такой кондиции в 90 лет. Валицкий мог себе позволить двойную роскошь, которая мне как политологу недоступна. Во-первых, он мог абстрагироваться от мелочей современности: как историк он досконально знал Россию Петра Великого или Николая Первого, но на мой взгляд, идеалистически относился к той России, которая существует здесь и сейчас. Она не такая, какой он ее видел и хотел ее видеть — увы, но за время моих 10 лет жизни в России я сам неоднократно собственными глазами наблюдал опровержение тезисов Валицкого. У него была определенная модель, которая не срабатывала в конфронтации с реальностью.
Во-вторых, профессор, рассуждая про существующую в его модели Россию, пропускает то, что польская мысль и действие в отношении России не развиваются сами по себе в вакууме, а являются производной от совокупного влияния многих факторов международной системы. Во многом, реакцией на, если не хуже — функцией — действий самой России. То есть, рамки и топливо для всех польских комплексов, зависти, злобы и мелочности создала своим поведением сама Россия. В наших отношениях тон задает Россия, все польское является вторичным по отношении к русскому и эти неприятные сантименты не взялись ниоткуда и сами не исчезнут. Только Россия способна изменить динамику, задать хороший тон, повернуть тренд. Но это я так, в скобках, мелким шрифтом.
- Послушайте, ну не смешите людей! Какое такое "поведение самой России"? Чем Россия в последние 30 лет угрожает Польше? Мы что, намереваемся оторвать какой-то кусок территории от вас, снова поделив вас с Германией? Мы хотим вам, католикам, навязать свою православную веру? Мы опять хотим навязать вам коммунизм или еще какую-либо идеологическую доктрину? Есть хоть что-то, что реально угрожает Польше со стороны России? Проблема не в нас, а в вас, а в ваших национальных комплексах, в ваших исторических обидах на Россию, под влиянием и протекторатом которой Польша находилась последние 200 лет, с некоторыми перерывами. Вместо того, чтобы поставить крест на этом историческом факте, вместо того, чтобы подвести совместную черту под прошлым, ваша власть только и занимается тем, что пытается ставить палки в колеса России. Но наша беседа про Валицкого. Что ушло вместе с его смертью?
— Без Валицкого в интересующейся Востоком Европы Польше окончательно воцарится сплошная лермонтовщина, будет «и скучно, и грустно и некому руку подать», как в политике так и в академической и экспертной среде. От скуки спасут разве что его книги, к которым я стараюсь возвращаться как можно чаще.
Его смерть — это конец определенной эпохи: после нее я не в состоянии назвать ни одного — это не фигура речи — ни одного человека, которого считаю настоящим знатоком России, человеком, который ее знает, понимает и чувствует. Не потому, что всегда был с ним согласен, потому что не был. С точки зрения моих личных взглядов, как краковская, так и варшавская школа, мне довольно далеки, я нахожусь под влиянием виленских консерваторов, таких как Владислав Студницкий, Адольф и Александр Бохеньские, Станислав Цат-Мацкевич или Юзеф Мацкевич. С этих позиций я критикую Валицкого.
Но это был великий ум, фигура поколенческого масштаба, человек, который знал, о чем пишет — такого владения материалом, такой широты горизонтов, такой глубины анализа, такой легкости синтеза, такого стиля, в конце концов, в наше время больше ни у кого нет. При этом, он никого не боялся: что при коммунистах, что при либералах, что при качистах, всегда говорил то, что думает несмотря на счет, который выставляли ему властители системы — сначала принужденная к эмиграции, а после возвращения в свободную Польшу — забвение и «игнор» в массовых СМИ.
Не вписывался ни в какой вид «диктатуры темномозгих» (по Стефану Киселевскому) и всегда думал шире существующих рамок. У него с точки зрения политической технологии был еще один недостаток — он искреннее и наивно любил Россию и русских, что мешало ему формулировать практические диагнозы и давать работающее рекомендации для принятия решений. Но опять таки — это была не его задача, это работа для тех, кому недостаток ума, образования и характера не позволяет стать настоящим мыслителем и должны работать политологами, вроде меня.
- Хорошо. Давайте после ваших проникновенных слов о профессоре теперь перейдем к тезисам его интервью. Например, Валицкий иронизирует над мессианско-имперскими мечтаниями польской политической элиты. В частности он с очевидным негативом говорит, что та полагает, что "Польша, которая однажды уже спасла мир от коммунизма, должна быть избранным, стратегическим партнером США, по-прежнему защищающим мир от коммунизма и левацких идей, воплощением которых является Россия. Таким образом мы заменили миф стремления к свободе мифом русофобского союза под знаменами реакции. И очень гордимся этим». Действительно ли сегодняшняя Польша реакционное русофобское государство? Действительно ли она стремится к созданию русофобских союзов с теми же США?
— Реакционное — нет, русофобское — да. Давайте обсудим второй вопрос, диалектику прогрессивности и реакционности в современном мире отложим на другой раз. То, что вы называете «русофобией», это просто осознание факта несовместимости не то что государственных интересов (тут можно всегда договорится), но культурно — цивилизационной модели развития, образа жизни, политической системы, эстетического вкуса — в общем, всех базовых параметров, которые определяют идентичность человека и его поведение. То, что он живет так как хочет и чувствует себя комфортно в жизни.
Вот, я не хочу отказываться от того, что чувствую, глядя на все русское, от того, что думаю про поведение русских людей и российского государства. А именно этого требуют постулаты профессора Валицкого. Вот, он думал про Россию одно (хорошо), а большинство поляков думает другое (плохо).
И что? Мне идти застрелиться? Перестать быть собой? Как я могу заставить себя чувствовать и думать то, чего во мне нет? Этот вопрос задает себя подавляющее большинство поляков, читая интервью профессора. Мы бы может и хотели, потому что, если это говорит такой великий человек, то наверное, это правильно, но как это сделать? Вот, немцев поляки отучились ненавидеть, для этого они много сделали, а с русскими тут беда — не получается. Ничего в вас такого нет, чтобы нас впечатлило, заставило почувствовать что-то друге кроме тех стереотипов, которые у нас есть, и которые вы из поколения в поколение подтверждаете. Так работает человеческая психика. Нет мотивации любить русских. Никакой.
Для поляков, если они хотят оставаться поляками, никакие компромиссы со всем русским невозможны, по сути, то вообще какое либо физическое присутствие всего русского в политической плоскости, исключено — поэтому нам так нужна независимая Прибалтика, Беларусь и Украина. Никакой договор с Россией невозможен — консервативной, либеральной, никакой, потому что он подразумевает необходимость отказа от ценностей, а для нас главная ценность в том, что мы не русские. У нас кроме чувства превосходства над русскими и Шопена больше ничего нет — мы все растеряли на разных этапах нашей истории — и поэтому будем беречь то что есть.
Валицкий над этим (например, над тем, что Запад нас не считает своими) ужасно возмущается, а я просто констатирую факт — мы можем жить с таким сознанием, которое у нас есть, либо не жить вообще. Поэтому мы никогда не договоримся с коллективным русским — ни тем, что в Кремле, ни тем, что в Шарите.
Любая Россия для нас смертельно опасна, и мы всегда будем против нее — вы можете сто раз извиняться за Катынь, мы вас все равно не простим и попросим извиняться в сто первый. И, поскольку не можем уничтожить Россию, будем всячески стремится к ее изоляции, к тому, чтобы минимизировать ее присутствие в нашей жизни. Чайковский слушается комфортно только, когда у тебя нет границы с Россией.
С этой точки зрения, мы органически русофобское государство — можете либо с этим жить, либо подтвердить наши опасения пытаясь нас в очередной раз уничтожить. Но я не представляю себе обстоятельств, при которых мы можем перестать смотреть на Россию со страхом и презрением. Причем, это не пассивный страх жертвы, а активный страх людей, готовых бороться. И в этом процессе будем просить помощи у всех, кто готов ее оказать: сегодня это США, а завтра Китай, который с нашей точки зрения должен вам на Дальнем Востоке устроить такое, чтобы вы на сто лет отстали от Восточной Европы.
Это и Турция, которая, хоть и превратилась в отвратительную диктатуру (хотя какое нам дело до ее внутренностей), работает в наших интересах на Южном Кавказе (И поэтому — поверьте, не понесет за то, что сейчас делает, никакого наказания, что я лично констатирую с искренним сочувствием армянскому народу, которому симпатизирую, и с которым солидарен, но который в очередной раз попал под раздачу в великой игре между державами, как много раз это бывало и с поляками). Такое же отношение у меня например к Соросу, Гринпису или ЛГБТ-сообществу: я против того, чтобы они имели какие-либо влияние в Польше, но вижу для них огромные перспективы в России.
Кстати, надо сказать, что Валицкий ошибается в том, что такое мышление бесперспективно и ведет в тупик. Посмотрите на последние полгода — мечты русофобов сбываются. Хотя, как и с развалом Империи после Первой мировой и падением коммунизма, это не результат того, что мир услышал и применил гениальные идеи поляков, а это стечение обстоятельств (тут модель Валицкго работает). В результате нескольких событий, русских в Европе нет — ни физически, ни политически. Их просто не пускают через границу — вы могли бы такое представить год назад? К этому, на днях, Россия официально перестала быть партнером Запада и превратилась в формального изгоя.
То есть, мы достигли своей цели, миновали экзистенциальную угрозу, Россия перестала восприниматься как часть цивилизованного мира. Поэтому, я думаю, что в ближайшее годы активная часть польской интеллигенции и политикума переключится на другие темы, а Россию будет игнорировать. Конечно, после окончательного отрыва от нее Украины и Беларуси, но это уже вопрос принципиально решенный, остались технические моменты оформления.

- Согласны ли вы с мыслью Валицкого, что Польша свой комплекс перед Западом пытается компенсировать на Востоке комплексом превосходства? Так ли это?
— А где еще его компенсировать? Не в Африке же. Это очень деликатный вопрос, на который почти никто не хочет отвечать искреннее, потому, что на него невозможно ответить в рамках существующей политической корректности. Тем более, что насколько я понимаю логику моего общения с российскими СМИ — все, что я скажу, будет безжалостно использовано против меня и моей страны. У меня ощущение, что вы в России, людей, которые готовы по-настоящему критически рассуждать про себя и свою страну, считаете за дураков.
- Якуб, это полная чушь. Нет в России никакой полонофобии. Мы вас, поляков, начинаем замечать только тогда, когда вы выкидываете очередную русофобскую гадость против нас. Мы же относимся к Польше нейтрально-безразлично, точно так же, как к Бельгии, Албании или Болгарии, то есть странам, не входящим в пояс нашей ответственности, поэтому у нас нет нужды "использовать" вас или кого-либо другого против поляков. Но если разоблачение русофобских мифов (чем занимался Валицкий), которые все никак не оставят польские головы, — это "использование дураков", хорошо — пусть будет так.
— Ладно. Поскольку у меня своя система оценок и координат, и я не завишу от того что думают про меня ваши читатели, я вам дам ответ.
Комплексы по отношению к Западу в Польше существуют. Чувство превосходства по отношению к Востоку существует. Но я не думаю, что между ними можно провести причинно—следственную связь, что одни вытекают одно из другого.
Комплексы перед Западом имеют не моральный характер, а материальный — мы не видим себя людьми, которые менее умные, менее моральные, чем французы или американцы. Мы просто беднее: зубы не такие белые, туфли не такие блестящее, костюмы не такие модные, дома — бетонные коробки, а не вилла в Аркоре и так далее. То есть, наши комплексы перед Западом закончатся в тот момент, в котором мы достигнем определенного материального уровня, для многих в Польше они уже закончились, говорю по собственному опыту. Они исчезают в тот момент, в котором вы понимаете, что спокойно можете позволить себе купить все то, что есть у западных европейцев и американцев.
Посмотрите: многие на Западе пытаются вызвать у нас чувство ущербности в духовной сфере, повторяют, что у нас ценности не те, мышление древнее, традиции некомпатибильные, и голосуем мы не за тех. И что? И ничего не работает, потому что этих комплексов внутри у поляков нет. Чувство неполноценности перед Западом имеет сугубо материальные причины, и поэтому быстро исчезает по мере приближения к средним европейским доходам.
Конечно, выравнивание всего, что было уничтожено (или не сделано) за время разделов, войн и коммунизма, займет много времени, но если ничего кардинального не случится, то можно смело предположить, что наши дети не будут испытывать, ни даже понимать эти комплексы.
А вот чувство превосходства, которое испытываем, когда сталкиваемся со всем русским и советским, это другое. Очевидно, в нем есть и материальная составляющая, так как большинство русских живут на порядок хуже большинства поляков, и это проявляется во внешнем виде, одежде, качестве еды, облику домов, улиц и так далее. Но тут гораздо важнее духовный элемент, так как поляки чувствуют презрение так же и к очень богатым и влиятельным русским (русским в широком смысле — ко всем кто произошел из русской и советской культуры). К примеру: сколько бы украинские олигархи не старались вываливать свое богатство, все равно не впечатляет. А кавказские и среднеазиатские президенты вызывают в лучшем случае насмешку. Все это — власть, деньги, известность, влияние — воспринимается как нелегитимное на каком-то фундаментальном, глубинном уровне.
Повторяю: не хочу наговорить лишнего, чтобы вы не почувствовали себя плохо, но у поляков есть ощущение, что у русских (и всех остальных пост-русских — мои родители еще недавно говорили «русские» на всех жителей СССР) этого всего не должно быть, что они не обладают достаточным уровнем культуры, чтобы иметь право всем этим владеть. Это касается и денег, и нефти, и территории, и государственности и всего остального.
Поэтому, мы считаем, что претензии России на контроль над Украиной или Белоруссией не имеют оснований: не потому, что ценим или уважаем украинский state-building, а потому, что для нас, русские и все, кто так или иначе похож на русских, потому что ими воспитан, это люди, которые не должны ничего определять в жизни других людей.
Пусть живут так как хотят, если так хотят, но так, чтобы нас это не касалось. Потому что все русское, с чем мы столкнулись, всегда было для нас грубым, некрасивым и дряхлым. Я не знаю, поддается это теоретизации или нет, но если показать на примере, то мой дед очень смеялся, когда в 1991 году по телевизору сказали, что Украина — это независимое государство. Для него это было заявление на уровне летучего цирка Монти Пайтона.
Поэтому Украина для нас хорошая только в той степени, в которой она способна отказаться от всего русского (в политическом смысле, отдельные произведения музыки, литературы или искусства, контакт с которым мы можем выбирать на свое усмотрение, это другое), отделить нас от этого, так, чтобы мы этого не видели. Это что-то метафизическое, подсознательное. У Валицкого этого не было, но у большинства поляков — оно есть.

- Валицкий упрекает часть нынешней польской элиты в «низкопоклонстве перед Западом», а именно в желании писать свои работы на английском, а не на польском. Действительно есть такая проблема?
— Это уже совсем, хм…, это возраст. Не вижу ничего плохого, в том, чтобы писать научные работы и аналитические статьи на иностранных языках, если только в них есть смысл. Сам написал свою Ph.D диссертацию на русском и очень этим фактом доволен. Другое дело, что во многих работах польских ученых смысла нет, и тут Валицкий мог справедливо издеваться: так как он, уже давно не писал никто. Разве что профессор Анджей Новак, но у него присутствует такое ужасное краковское занудно — дигрессивная манера, это на любителя.
Плюс, отношения Новака с властью, это, на мой взгляд, не совсем эстетично. Но это одна краковская банда (президент, шеф администрации, генпрокурор, вице-премьер и многие другие). Наверное, ему трудно было устоять перед соблазном. Но когда они уйдут из власти, и у Новака заберут в итоге все госконтракты, я уверен, он будет писать красиво и объективно как раньше. Надеюсь допишет свою монументальную историю Польши. При Туске была банда из Гданьска и было то же самое, только наоборот.
Кризис синтетического мышления, это факт, не только в науке, посмотрите на журналистов. Да и кризис языка тоже — они вообще уже по-польски не умеют говорить. Но это общемировая тенденция, это век картинок. Еще раз повторяю: я знаю людей, которые умеют писать на многих языках, но ни на одном из них им сказать нечего. Так, что главное, содержание.