Vediki977

— Какие аспекты российско-корейского сотрудничества вам представляются наиболее перспективными, в каких направлениях есть нереализованный потенциал?
— При том, что отношения между нашими странами сейчас получили новое развитие, их общий уровень на современном этапе представляется мне не соответствующим возможностям и потребностям наших двух государств. Хотел бы напомнить, что во времена Советского Союза, во всяком случае с конца 70-х и до самого начала 90-х годов, наша страна была основным партнером КНДР во всех без исключения областях. Тогда были созданы могучие кооперационные заделы в промышленности и сельском хозяйстве, в транспорте и энергетике, в культуре и образовании… Так что нам есть на что опереться и к чему стремиться. Рано или поздно прежний опыт, знания, технологические цепочки и, самое главное, взаимное доверие и обоюдная симпатия будут востребованы. Поэтому, отвечая на ваш вопрос о нереализованном потенциале, сказал бы, что такие резервы у нас есть практически по всем направлениям.
Что же касается наиболее перспективных областей, то, на мой взгляд, многообещающим является сотрудничество в трехстороннем формате с привлечением наших южнокорейских партнеров. Речь идет о крупных инфраструктурных проектах, в том числе о соединении железнодорожных и энергетических сетей, а также о поставках российских углеводородов на Юг [Корейского полуострова] через территорию КНДР.
— Недавний инцидент у берегов Приморья в Японском море, где российские пограничники задержали корейских браконьеров, естественно, оказал негативное влияние. Какие шаги можно и нужно предпринять, чтобы впредь избежать подобных конфликтных ситуаций и нарушений корейскими рыбаками существующего международного законодательства?
— Действительно, в последнее время сложилась нетерпимая ситуация с незаконным промыслом, осуществляемым северокорейскими рыбаками в наших водах, и я очень хорошо понимаю возмущение жителей Приморья по этому поводу.
Наше посольство непосредственно задействовано в урегулировании данной проблемы, мы поддерживаем очень плотный контакт с представительством МИД во Владивостоке, которое подпитывает нас информацией, фактически, в онлайновом режиме. На нас напрямую выходят приморские СМИ, в том числе общественное телевидение — его, прямо скажем, ошеломляющие сюжеты с сотнями северокорейских баркасов у наших берегов мы записываем и показываем корейским коллегам. По этой проблеме я встречался с руководством МИД и Минрыбхоза КНДР, обратился даже в Центральную прокуратуру с требованием принять меры и наказать виновных в организации незаконного промысла.
Действовать сейчас в первую очередь должна, конечно, корейская сторона — только ей по силам не допустить новых попыток несанкционированных заходов судов под флагом КНДР в российские воды. Но и мы готовы подключиться и работать с коллегами самым плотным образом — у нас есть достаточно полная информация о схемах, применяемых организаторами преступного лова. Рассчитываем, что уже в самое ближайшее время представители всех компетентных ведомств двух стран соберутся вместе, чтобы найти пути решения этой проблемы и согласовать совместные мероприятия по ее урегулированию. Она не должна омрачать двусторонние отношения.
— В КНДР мы видели своими глазами, как здесь высоко ценят и берегут память о советских воинах, отдавших жизнь за освобождение Кореи от японской оккупации. Какие планируются мероприятия в связи с 75-летием Победы в Великой Отечественной войне в мае будущего года и 75-летием Победы над Японией в августе 2020 года?
— Вы правы, здесь, в КНДР память об освободителях бережно и с большой любовью сохраняют. Мы чрезвычайно признательны за это нашим корейским друзьям. Только за последние один-два года совместными усилиями мы капитально отремонтировали расположенный в самом центре столицы Монумент Освобождения, полностью реконструировали мемориальный комплекс воинов Советской Армии в Хамхыне, на советском кладбище в пхеньянском районе Садон установили новые гранитные плиты, где выбиты недавно найденные нами имена 76 солдат и офицеров. Отдельно хотел бы сказать о памятнике советским летчикам, защищавшим небо Кореи во время войны 1950-1953 годов — все расходы, связанные с его изготовлением и установкой 9 мая нынешнего года, оплачены за счет средств, собранных дипломатами и сотрудниками посольства России в КНДР.
В будущем году мы планируем проведение целого ряда памятных и праздничных мероприятий по случаю 75-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне и Освобождения Кореи
К празднику 9 мая на крупнейшем в КНДР кладбище воинов Советской Армии и граждан СССР в Пхеньяне планируем возвести арку с художественными бронзовыми барельефами. Состоится уже четвертое по счету шествие Бессмертного Полка, будут возлагаться цветы на всех 12 мемориальных объектах. От всей души надеюсь, что будет жива и здорова единственный оставшийся в КНДР ветеран Великой Отечественной войны товарищ Хван Сун Хи, которая в мае сего года отметила свое 100-летие — обязательно приду к ней с цветами. Ну и, конечно, рассчитываем, что руководитель КНДР Ким Чен Ын примет приглашение нашего президента и приедет в Москву на празднование Дня Победы.
— Наша делегация посещала КНДР в 2017 году, мы заметили значительные изменения, произошедшие здесь за два года, например, на улицах Пхеньяна стало заметно меньше военных людей, открылось большое количество развлекательных комплексов. Являются ли эти изменения результатом современного курса лидера КНДР Ким Чен Ына?
— Безусловно. Когда в конце 2011 года после кончины Ким Чен Ира руководителем страны стал его сын Ким Чен Ын, центральным элементом политики государства был принцип "сонгун", который можно перевести, как "приоритет армии во всем". Затем в 2013 году был определен новый, так называемый "параллельный" курс — "пёнчжин", суть которого состояла в параллельном развитии гражданской экономики и ВПК. В апреле 2018 года на 3-м Пленуме ЦК Трудовой партии Кореи (ТПК) 7-го созыва руководитель КНДР провозгласил линию на преимущественное развитие экономики и повышение уровня жизни народа. Этот курс сейчас форсированными темпами проводится в жизнь.
Несмотря на острый дефицит ресурсов, в стране развернулось масштабное гражданское строительство: сооружаются масштабные жилые комплексы в уезде Самчжиен на севере страны, в уезде Яндок, где задумано создание нового рекреационного бластера, в Вонсане на побережье Японского моря, где возводится крупный морской курорт. Большое внимание уделяется столице, которая, мы это видим, хорошеет год от года. Построены десятки предприятий легкой и пищевой промышлености. Очень надеемся, что военно-политическая ситуация вокруг КНДР не вынудит наших корейских партнеров развернуть свою внутреннюю политику вспять.
— Недавние военные испытания вызвали неоднозначную реакцию в мире, были также прерваны переговоры между рабочими группами дипломатов КНДР и США в Стокгольме. На ваш взгляд, как будет развиваться ситуация вокруг Кореи с учетом того, что КНДР полна решимости продолжать испытания нового оружия?
— Откровенно говоря, последние события вокруг корейской проблемы вызывают серьезное беспокойство. Казалось бы, сингапурский саммит руководителей КНДР и США 12 июня 2018 года, встречи лидеров Севера и Юга Кореи дали надежду на то, что период опасной напряженности подошел к концу. В течение буквально нескольких недель на полуострове и вокруг него возникла абсолютно новая благоприятная обстановка, причем, следует это признать, автором, инициатором такого корейского "детанта", несомненно, был председатель Госсовета КНДР Ким Чен Ын.
Однако провал Ханоя [второй саммит Ким Чен Ына и Дональда Трампа в столице Вьетнама состоялся 27-28 февраля нынешнего года — прим. ТАСС], куда, мы это знаем наверняка, северокорейский руководитель отправился с твердым намерением добиться исторических мирных договоренностей с президентом США, выражаясь образно, сорвал стоп-кран локомотива, двигавшегося по направлению к первой станции на пути корейского урегулирования. Эксперты до сих пор спорят о причинах, но, как мне представляется, все дело в концептуальных американских заблуждениях, с которыми они подошли ко второму саммиту во Вьетнаме и, боюсь, продолжают подходить и сейчас к северокорейским делам. Наши американские партнеры ошибочно полагают, что начавшаяся разрядка — целиком и полностью следствие санкций, что Пхеньян не выдержал нажима и пошел на попятную. Из этого делается вывод о том, что давление надо продолжать: в Вашингтоне, видимо, рассчитывают, что это вынудит маршала Ким Чен Ына быть еще податливее.
Такая интерпретация северокорейских подходов некорректна. Санкции, конечно, республике вредят, и вредят серьезно. Но главным мотивом пхеньянской "оливковой ветви мира", как видится, было стремление отойти от конфронтации и заодно от концентрации всех ресурсов страны на оборонном направлении, приступить к реализации созидательной политики. Руководитель КНДР 20 апреля 2018 года заявил, что после создания ракетно-ядерного щита, гарантирующего безопасность страны, необходимости в продолжении ядерных взрывов и запусков межконтинентальных баллистических ракет (МБР) нет, он 17 месяцев воздерживался от испытаний ракет средней и малой дальности. Однако Вашингтон, уверовавший во всесилие санкций, как будто провоцировал северян на то, чтобы делом доказать, что никакими рестрикциями их не запугать.
В результате, начиная с мая сего года уже запущено 17 ракет малой дальности и снарядов РСЗО, а также баллистическая ракета подводных лодок, у которой, по оценкам некоторых специалистов, расчетная дальность полета превышает 2 тыс. км. Полагаю, корейцы не будут испытывать новое оружие, если их не будут к этому подталкивать, если, наконец, начнется предметное, конструктивное общение с американцами. Верю, что в Пхеньяне действительно хотят договориться.
— Какую роль могла бы сыграть Россия в процессе урегулирования ситуации на Корейском полуострове?
— Корейская проблема — одно из, к сожалению, очень немногих внешнеполитических направлений, где у нас с американцами ведется нормальный, взаимоуважительный диалог. Мы кровно заинтересованы в корейском урегулировании, обстановка на полуострове имеет прямое отношение к обеспечению безопасности нашей страны.
Сейчас процесс урегулирования замкнут на двустороннем американо-северокорейском формате. Это естественно и логично — для начала Пхеньяну и Вашингтону необходимо общими усилиями разобраться в отношениях между собой. Однако на последующих этапах рано или поздно потребуется расширить формат участников, потому что корейская проблема, при всей ее важности, является всего лишь одной из составных частей гораздо более широкой задачи обеспечения мира и безопасности в регионе Северо-Восточной Азии. Найти ее кардинальное решение, оставив без внимания другие факторы, невозможно. Ведь американское военное присутствие, совместные военные учения, ввоз новейших систем вооружений, попытки сколотить военные альянсы — все это имеет отношение не только к Северной Корее, но самым серьезным образом также затрагивает интересы России и Китая. Поэтому Москва и Пекин разработали собственный план действий, направленный на комплексное урегулирование корейской проблемы. Этот документ пока существует еще в проекте, но с ним ознакомлены все заинтересованные стороны, с учетом их замечаний он дорабатывается и, мы в это верим, рано или поздно будет востребован.
А пока мы поддерживаем самые тесные контакты с Пхеньяном и Вашингтоном, стараемся помочь им понять позиции друг друга и, конечно, всячески подталкиваем к тому, чтобы даже в текущей, вновь существенно осложнившейся обстановке, искать точки соприкосновения, воздерживаться от резких шагов, способных раскрутить новый виток конфронтации.
— У России и КНДР идет диалог по многим направлениям, в частности, в медийной сфере, свидетельством чему является визит нынешней делегации руководителей российских СМИ в Пхеньян. У российского информационного агентства ТАСС существуют устойчивые многолетние партнерские отношения с ЦТАК. Какие, на ваш взгляд, нужно предпринимать усилия для дальнейшего развития отношений в медийной сфере, какие направления наиболее перспективные?
— Знаю, что в нашей стране имеется очень большой интерес к любой информации о КНДР. Сужу об этом, в частности, по странице посольства в Facebook, где мы не только сообщаем о деятельности нашей миссии, но и публикуем интересные, на наш взгляд, новости о Корее, делимся уникальными фотографиями. У нас уже почти 4 тыс. подписчиков, ежедневно наши материалы смотрят тысячи россиян и граждан других стран.
Знаю также и то, что сообщения о нашей стране вызывают повышенный интерес у северокорейского читателя и зрителя — неоднократно убеждался в этом из общения с собеседниками и в Пхеньяне, и в провинциях. Отсюда, на мой взгляд, и следует исходить — давать больше разной информации о наших странах и в Россию, и в КНДР. Рекомендую направлять сюда больше пишущих журналистов и съемочные группы — обещаю, что всем будет оказана необходимая помощь посольства.
Поддерживаю намерение руководства ТАСС расширить свой корпункт в Пхеньяне за счет командирования фотокорреспондента — уверен, что без дела он не останется
Политические события, массовые мероприятия и, что немаловажно, потрясающие природные виды — все это найдет спрос на медийном рынке. Очень понравилась мне идея создания совместных фильмов, причем это могут быть как документальные, так и игровые ленты — опыт есть, во времена СССР мы сделали четыре совместных картины. Уверен, что корейские коллеги позитивно откликнутся на такие инициативы.
— Наш визит совпал с 71-й годовщиной установления дипотношений между КНДР и нашей страной. Если смотреть ретроспективным взглядом, какими вы видите перспективы отношений между нашими странами?
— Я очень люблю эту страну и этих людей. Иначе, наверное, не смог бы здесь отработать в общей сложности около 25 лет. Наши предшественники — дипломаты, которые первыми приехали сюда в 1948 году, открывали здесь посольство, а потом под бомбежками во время войны честно и самоотверженно делали свою работу, кто потом вместе с корейским народом переживал трудности восстановления страны, благодаря которым были налажены двусторонние связи во всех сферах — они заповедали нам продолжить их дело, и мы этот завет выполняем.
На смену нам, ветеранам, уже приходит молодежь, которой суждено на основе добрых традиций и богатого опыта выстроить с этой страной новые отношения, отвечающие требованиям уже не сегодняшнего, а завтрашнего дня. Думаю, что они вполне могут быть образцом добрососедства, взаимной помощи и поддержки, тесного многопланового сотрудничества и масштабных человеческих контактов. Это моя мечта.

Каковы же были причины стремления египетских социалистов к сотрудничеству с Москвой? «Приход к союзу с советским государством тех, кто, в конечном итоге стали коммунистами Египта, был следствием радикализации националистических воззрений этих людей, абсолютно далеких от каких-либо концепций интернационализма, как и рабочего дела. …Руководство ЕКП (по крайней мере, Х. аль-Ораби), отдавало себе отчет в том, какая цена была заплачена им за вступление в Коминтерн. Повторение в программе партии идей советской геополитики тому достаточно веское подтверждение»[21].
Примечательно, что в 1922 г. в Египте был издан перевод сочинения Ленина «Государство и революция».[22]
В октябре 1919 г. в Яффе была создана Социалистическая рабочая партия Палестины (СРПП), являвшаяся по национальному составу еврейской организацией.[23] Из СРПП в 1922 г. выделилась Палестинская коммунистическая партия (ПКП).[24] В 1924 г. ПКП была принята в Коминтерн: «В марте 1924 г. ИККИ принял решение о своем полном признании Палестинской компартии, оформленное как “резолюция по Палестинской партии” от 14 марта того же года. …Палестинским коммунистам говорили, что “существует опасность, что П.К.П. как организация преимущественно еврейских рабочих … стоит на пути обособления от основной массы арабских рабочих и крестьян”, и поэтому от нее требуют “отказа от национальной исключительности, равно как открытой и последовательной борьбы против колонизаторов-сионистов, которые проводят … политику британского империализма”. В резолюции отмечалось, что “Коминтерн ждет от П.К.П. скорейшего превращения в территориальную компартию, т.е. в партию революционных рабочих арабской, еврейской и других национальностей, населяющих территорию Палестины”. Партия должна была быть единой, без каких-либо “национальных секций” в ее рядах»[25].
Вопрос о ПКП был одним из пунктов внешнеполитических расхождений между СССР и КСА, поскольку «для Ибн Сауда была неприемлема советская позиция опоры на “интернациональную” еврейско-арабскую компартию Палестины…»[26].
Выступая за совместную борьбу евреев и арабов против британского империализма и освобождение Палестины от британского колониального господства, ПКП ставила своей конечной целью создание на территории Палестины арабо-еврейского государства. «ПКП была призвана создать единый, действующий под ее руководством фронт арабских и еврейских трудящихся, борющихся не за реализацию их сегодняшних, в своей основе частных чаяний, но за коренную трансформацию социально-экономических отношений и политического строя Палестины и всего региона Ближнего Востока».[27]
В секретном письме «Всем членам КП Палестины», направленном в декабре 1930 г., «ИККИ квалифицировал Палестину “как арабскую страну еврейских и арабских трудящихся”». В письме подчеркивалось, что «английский империализм … превратил пришлое еврейское национальное меньшинство в орудие угнетения коренного арабского населения».[28] «Арабизация ПКП была похожа на аврал, когда еврейские партийные кадры срочно и бездумно заменялись на арабские, едва вступившие в партию, чаще всего плохо подготовленные теоретически и не имевшие опыт длительной политической борьбы»[29].
С 1923 г. «сиро-ливанские националисты сами устанавливали контакты с ИККИ. 31 октября 1924 г. в ИККИ поступило сообщение из Бейрута, в котором говорилось, что 28 октября того же года в ливанской столице в ходе первого заседания ее Исполнительного Комитета была создана Сирийская компартия (СКП). В 1928 г. единая партийная организация коммунистов Сирии и Ливана — Сирийская коммунистическая партия была официально признана Коминтерном и принята в его ряды. 1 апреля 1930 г. на обсуждение ИККИ был внесен подготовленный в восточном отделе расширенный текст “Проекта резолюции о положении в Сирии и работе Сирийской коммунистической партии ”. Этот документ все ставил на свои места. “Сирия, — отмечалось в нем, — лежит на большой дороге мировой политики, где мировой империализм ведет борьбу против революционного Востока и против СССР”. Все становилось ясно, эта страна оказывалась в центре внимания московских геополитиков. В Коминтерне дорожили арабизированной СКП. Как отмечалось в резолюции Секретариата ИККИ от 29 февраля 1936 г. “Задачи КП арабских стран в борьбе за народный антиимпериалистический фронт”, коммунистические партии в странах арабского региона продолжали сохранять характер “замкнутых, оторванных от масс групп”. Только в Сирии коммунисты вели “линию на арабизацию”… …Сиро-ливанским и палестинским коммунистам в Москве предлагали резолюцию Секретариата ИККИ “О связи и взаимоотношениях между компартиями арабских стран”. Эти партии не только могли, но и обязывались поддерживать между собой многосторонние контакты»[30].
Примечательно, что из арабов-коммунистов «карьеру» в Коминтерне сделал член компартии Сирии Абуд Салим[31], который стал членом ИККИ.[32]
В 1934 г. в Ираке был создан «Комитет борьбы против империализма и эксплуатации» — первая коммунистическая организация, преобразованная в 1935 г. в Иракскую коммунистическую партию (ИКП). В том же году ИКП установила связи с Коминтерном и ее представители в качестве наблюдателей присутствовала на VII конгрессе Коминтерна, а уже в 1936 г. ИКП стала его секцией.[33]
Из очерков «Работа Коминтерна и ГПУ в Турции» (были написаны в Париже в 1931 г. и остались неизданными), бывшего заместителя торгового представителя в Турции И.М. Ибрагимова[34] следует, что особое место среди сотрудников Коминтерна на Ближнем Востоке занимал резидент Коминтерна в Турции, который осуществлял общее руководство и, кроме того, вел непосредственную работу среди балканских народов, как в Турции, так и в Болгарии, Югославии, Румынии (в Румынии работа велась через Вену), Египте, во всем Аравийском полуострове.[35] Что касается работы Коминтерна в самой Турции, то «кроме означенного руководителя имеются еще помощники, главным является всегда второй секретарь Генконсульства (при Мирном[36] был Хейфец[37]), который руководит работой исключительно турецкой компартии, ее организацией, реорганизацией, вербовкой новых членов, контролем, снабжением, материальными средствами, утверждением членов и т.д. Связь поддерживается через генерального секретаря тур. компартии, которого назначает и утверждает Коминтерн по представлению уполномоченного. Тут они действуют более осторожно, боясь скандала с турками. Встречи происходят на конспиративных квартирах или же в каком-нибудь из советских хозорганов. Разветвления имеются по всей Турции, где только имеются советские консульства или конс. агенты или же просто аппараты (хотя бы временные, вроде сезонных закупок хлопка, сезама, распределения нефтепродуктов и т.д.) хозорганов, не считая собственно тур. комячейки: в Анкаре, Смирне[38], Мерсине, Трапезунде[39], Самсуне, Ескишехире, Артвине и т.д.»[40].
Привлечение активистов зарубежных компартий к разведдеятельности началось практически сразу после создания первых резидентур советских разведок в странах Западной Европы и Востока.[41] «Агенты, информируя Коминтерн по специальным вопросам, попутно освещали и вопросы, интересующие [О]ГПУ»[42]. «Кроме того, в иностранных компартиях, в особенности в восточных странах, имеется большой запас провокаторов, борьбу с которыми и выявление которых взяло на себя ОГПУ, так что деловая связь между ОГПУ и Коминтерном [была] неизбежна»[43].
Американский советолог Дэвид Даллин выявил подоплеку и механизм сотрудничества руководства зарубежных компартий с советскими спецслужбами, который отличается от приведенной выше схемы: «…Сталин никогда не соглашался освобождать партии-сателлиты от их шпионских задач. Самая крупная уступка, которую он сделал, состояла в том, что он пошел на формальное отделение советского разведывательного аппарата от коммунистической партии: контакты между партией и этим аппаратом должны [были] быть сведены к минимуму, чтобы никогда нельзя было доказать сотрудничество между ними. Компромисс решался путем привлечения к “специальным заданиям” видного и надежного функционера, обычно из числа лидеров больших коммунистических партий. Кандидатура утверждалась только после согласования с Москвой. Одной из его главных обязанностей было сотрудничество с тайными советскими агентами. Он также помогал и в других делах, главным образом в подборе новых людей для секретных заданий. Он, однако, никогда не информировал своих товарищей по партии об этой стороне своей деятельности. Таким образом, остальные партийные руководители имели все основания отрицать, что знают что-либо о связях с советскими спецслужбами»[44].
Действовал Коминтерн и там, где коммунистических партий не было вовсе. Как пишет липецкий исследователь Юрий Тихонов, «…в Кабуле началась работа по созданию “индийской революционной базы”. В афганской столице по заданию КИ первые шаги в этом направлении сделал Н. Бравин[45], который обещал индийским националистам и представителям пуштунских племен (“пограничным революционерам”) помощь в борьбе против Англии и выдал некоторым из них мандаты для проезда в Ташкент.[46] Полномасштабная работа по налаживанию сотрудничества Коминтерна с антибританскими элементами в Афганистане и Индии началась с прибытием в Кабул Я. Сурица[47], который официально являлся представителем КИ в странах Центральной Азии. Именно при этом полпреде в Афганистане сложилось довольно логичное разделение обязанностей советских дипломатов: межправительственные отношения между Москвой и Кабулом курировал НКИД, а нелегальные связи с антибританскими деятелями Индии — Коминтерн. Однако вплоть до роспуска КИ в 1943 г. послы[48] СССР в Афганистане были “едины в двух лицах”, тайно совмещая свои непосредственные обязанности с нелегальной работой по заданию III Интернационала. Разумеется, что при таком положении вещей советское посольство в Кабуле с первых дней своего существования превратилось в центр подрывной деятельности против Великобритании»[49].
Иркутский историк Сергей Панин передает отношение НКИДа к активности Коминтерна в Афганистане через позицию наркома: «…Чичерин считал, что Коминтерн, посылая своих агентов в Афганистан, способен навредить советской внешней политике: это раздражает афганского эмира и “срывает там нашу политику”[50]. После подписания советско-афганского договора 1921 г. Чичерин был убежден, что не следует “задевать афганского строя и… пугать афганцев лозунгами мировой революции”, от которых они “бросаются к англичанам”[51]»[52].



Однако и британцы не сидели, сложа руки: «Благодаря отличной работе британской разведки планы большевиков и коминтерновцев в Азии были в деталях известны в Лондоне. Интеллидженс сервис смогла проникнуть в коминтерновские структуры, как в Ташкенте, так и в Москве»[53]. Еще в 1918 г. в Ташкенте сотрудниками ВЧК были пресечены попытки британского агента Ф.-М. Бейли[54] своей деятельностью в Средней Азии активизировать басмаческое движение.[55] Тем не менее, в 1919 г. в Ташкенте он продолжил заниматься сбором информации о советско-афганских контактах, об индийцах, прибывших в Ташкент. Он собрал сведения о миссии Бравина в Афганистан, встречался с переводчиком первой афганской миссии Вали-хана в Москву Абдул Гани.[56] В дальнейшем полученные британцами сведения позволят им аргументированно выступить с обвинениями советской стороны в коммунистической пропаганде в «ультиматуме Керзона».[57]
Российский исследователь Владимир Пятницкий явно преувеличивает роль, которую играл его отец И.А. Пятницкий[58] в выработке и принятии руководством СССР политических решений. По сути, Коминтерн являлся филиалом Иностранного отдела (ИНО)[59] ГПУ[60], которое находилось в постоянном контакте с Исполнительным Комитетом Коммунистического Интернационала (ИККИ), в том числе с его Восточным секретариатом, по самым разным вопросам.

И.А. Пятницкий
ИНО на начальном этапе «состоял из закордонной части и отделения иностранной регистратуры. По положению об Особом отделе ГПУ (июнь 1922 г.) он (ИНО. — П.Г.) являлся “организационным центром, сосредоточившим все руководство и управление зарубежной работой разведывательного и контрразведывательного характера”. Вся работа остальных отделов ГПУ с наркоматами иностранных дел, внешней торговли, Центральной комиссией по эвакуации и Бюро Коминтерна должна была проводиться только через ИНО ГПУ»[61].
Кроме этого, ГПУ предоставляло свои материалы и получало материалы ИККИ.[62] Примечательно, что одним из членов президиума и кандидатом в члены секретариата ИККИ в 1935–1938 гг. являлся бывший начальник ИНО М.А. Трилиссер[63], который также нес ответственность за работу Отдела международной связи ИККИ.[64] «Коминтерн представлял собой, подобно айсбергу, две неравные части. Меньшая часть айсберга, находившаяся на поверхности, — это деятельность, которая до сих пор видится историей Коминтерна: конгрессы, пленумы ИККИ, учебные заведения… Большая же часть айсберга была не видна. Это был мир “подпольной политики”, и здесь главной организационной структурой был ОМС…»[65] (Отдел международного сотрудничества).


М.А. Трилиссер
Преобразованный в 1921 г. из Секретного отдела (создан в 1920 г., с 1936 г. — Служба связи), ОМС осуществлял конспиративную связь между ИККИ и компартиями. С 1921 г. ОМС имел пункт связи в Стамбуле, обеспечивавший также связь с компартиями некоторых арабских стран, а с 1929 г. — в Тегеране, обеспечивавший также связь с коммунистическими элементами Индии и Ирака.[66] С 1923 г. ОМС был вынужден использовать фельдъегерскую службу ОГПУ.[67] О тесном сотрудничестве Коминтерна и ОГПУ говорит тот факт, что даже архивные описи ОМС до сих пор остаются на секретном хранении (РГАСПИ. Ф. 495, оп. 23, 138, 151)[68]
Иногда сотрудники ИНО совмещали выполнение своих служебных обязанностей с работой в Коминтерне, а иногда работали в этих учреждениях попеременно[69], что показывает, насколько был сходен характер деятельности этих структур.
Большое значение как исторический источник имеют «Записки чекиста» советского резидента на Ближнем Востоке Г.С. Агабекова[70], опубликованные на русском языке[71] в Берлине в 1930 г. «Записки» в деталях отражают политическую ситуацию на Ближнем и Среднем Востоке в 1923–1930 гг., раскрывают методы работы ИНО, характеризуют непосредственных организаторов и участников советских разведывательных и контрразведывательных мероприятий в названных регионах и описывают проведенные ими операции. Агабеков справедливо отмечает, что, «несмотря на официальные заверения советского правительства о полной его непричастности к делам III Интернационала… фактически Наркоминдел [, ОГПУ] и Разведупр[72] работают вместе для общей цели и на одного хозяина — имя которому: Политбюро Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической партии, или Сталин»[73]. «Нет, поэтому, ничего удивительного в том, что дипломатические и торговые представительства советского правительства за границей выполняют поручения Коминтерна и зачастую руководят пропагандой III Интернационала»[74].
В 1920–30-х годах имели место эпизоды сотрудничества разведслужбы РККА с Коминтерном, несмотря на то, что эта организация являлась «вотчиной» ОГПУ/НКВД.[75] Так, военная разведка предоставляла Коминтерну некоторые свои материалы, в том числе военно-политические сводки[76], и вела с ним переписку по вопросу о кадрах.[77] Примечательно, что будущий начальник советской военной разведки Я.К. Берзин в 1919–1921 гг. занимал в ИККИ ряд высоких должностей.[78]


Юрий Тихонов, на наш взгляд, правильно отметил стремление командования РККА к сотрудничеству с Коминтерном в начале 20-х годов: «На сотрудничество Красной Армии с Коминтерном в условиях Гражданской войны, которая, согласно установкам большевиков, должна была перерасти в мировую революцию, Генеральный штаб[79] РККА шел с готовностью, подчиняя революционные мечтания коминтерновцев суровым требованиям “битвы пролетариата с буржуазией”. Господствующие настроения в командовании РККА наиболее откровенно и по-военному изложены в обращении фракции РКП(б) Академии Генерального Штаба[80] к делегатам II конгресса КИ[81]: “Дорогие товарищи! Мы с восторгом приветствуем в вашем лице МИРОВОЙ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ (так в документе. — Ю.Т.) революционной победы. Мы видим в Коммунистическом Интернационале нашего непосредственного вождя и руководителя, ибо наша Красная Армия есть лишь передовой отряд Интернациональной Красной Армии, и мы являемся лишь ячейкой великого Генерального штаба, имя которому Коммунистический Интернационал. Мы клянемся бороться, не щадя сил и не щадя жизни, во всеоружии наших знаний и опыта за дело всемирного коммунизма…[82]»[83]. Позже в связи с разделом влияния в разведывательной сфере ситуация изменится.[84]
В октябре 1936 г. Коминтерн инициировал создание интербригад, интернациональных соединений, собравших под свои знамена антифашистов-добровольцев 54 стран. Всего из них было сформировано семь интербригад.[85] По сведениям Коминтерна, из арабских народов в интербригадах воевали представители египтян, иракцев, сирийцев и палестинцев.[86]
Итак, Коминтерн, вопреки утверждениям советского руководства о самостоятельности этой организации, являлся активным «поставщиком» разведывательной информации советскому руководству при тесном сотрудничестве с прочими спецслужбами СССР.

Агабеков подтверждает, что «в Геджасе и Йемене ГПУ не вело никакой работы до приезда туда советского посла Хакимова. В 1925 году, будучи связан с [О]ГПУ по работе в Мешхеде, Хакимов начал вести в Геджасе информационную работу. Одновременно с ним в Геджас прибыл секретарь Хакимова Моисей Аксельрод и представитель Наркомторга Белкин[14]. Аксельрод и Белкин добровольно, на свой риск и страх, начали сперва в Геджасе, а затем в Йемене агентурную работу. Видя их рвение, ГПУ назначило Аксельрода, переехавшего вскоре из Геджаса в Йемен, своим специальным представителем. Аксельрод…, хорошо знавший арабский, сумел связаться с видными сотрудниками имама Яхья, но ввиду отсутствия разведывательного опыта, не мог в достаточной степени использовать эти связи. Из Йемена Аксельрод вел работу в Эритрее[15] и даже посылал иногда своих агентов в Египет»[16].


О том, насколько активна была деятельность Аксельрода в Египте, косвенно говорит эпизод, имевший место по пути его следования в Йемен в 1928 г., описание которого сохранилось благодаря Отчету Г.А. Астахова[17]: «В Порт-Саиде бросилась в глаза усиленная бдительность п[аро]/ходной полиции в отношении нас, особенно в отношении т. Аксельрода. Наши паспорта были взяты на берег (очевидно, для фотографии)… Один из полицейских с утрированной конфиденциальностью сообщил т. Аксельроду, что мы в Египте занесены в “черный список”»[18].
И все-таки для советской разведки в Египте Аксельрод выполнял вспомогательную функцию. «[О]ГПУ и Коминтерн в Египте работают через некоего Семенюка. Семенюк владеет английским и арабским языками. Полуинтеллигент. Жил до войны в Америке, ныне американский гражданин. Резиденция его находится в Александрии. Работал там в качестве частного купца, являясь оффициальным представителем смешанного акционерного общества “Руссо-Тюрк”[19]. С каждым советским пароходом присылает обширные информационные доклады по всем линиям (а копии экономических докладов посылает и Торгпреду). Все едущие в Египет тайные и явные агенты поступают в его распоряжение. Иногда удается посылать в Египет и другие аравийские[20] страны непосредственно советских граждан из коммунистической молодежи /окончивших или же слушателей курсов института восточных языков[21] / под видом [студентов] для практического изучения языка страны. Визы в этих случаях получаются по ходатайству соответствующего научного учреждения»[22].
В результате государства, не граничившие с СССР, были разделены в разведывательном отношении «между двумя агентствами: 1) Аравийский полуостров, Южная Персия, Индия — под руководством Хакимова; 2) африканские страны — под руководством турецкого резидента через Семенюка. Кроме того, Семенюк еще имеет связь и с Хакимовым»[23].
В 1935 г. Хакимов снова был направлен за рубеж: он был назначен полпредом СССР в Саудовской Аравии. Однако, открывшаяся было с приездом Хакимова в Джидду[24] перспектива активизации советско-саудовских отношений вскоре была сведена на нет вследствие печально известных политических процессов, развернувшихся в Советском Союзе.




Примечания
[1] Хакимов, Карим Абдрауфович (1892-1938) — консульский, дипломатический и торговый представитель СССР в странах Ближнего и Среднего Востока. См.: Густерин П. Памяти Карима Хакимова — дипломата и ученого // Дипломатическая служба. 2008, № 1.
[2] Персия — название Ирана до 1935 г.
[3] СССР и арабские страны. 1917-1960. М., 1961, с. 60.
[4] Васильев А.М. История Саудовской Аравии. М., 1982, с. 290.
[5] Очерки истории министерства иностранных дел России. Т. II. М., 2002, с. 149.
[6] Ибрагимов, Ибрагим Мустафович (1888 — ?) — советский невозвращенец, бежавший в апреле 1928 г. в Европу с должности зам. торгпреда СССР в Турции. Окончил учительскую семинарию в Симферополе (1904), пединститут в Константинополе (1908). В 1920 г. вступил в РКП(б). В 1922-1925 гг. — нарком просвещения Крымской АССР. С 1925 г. — зам. торгпреда в Турции. После бегства через некоторое время обосновался в Париже. См.: Генис В. Неверные слуги режима. Первые советские невозвращенцы (1920-1933): Опыт документального исследования. Кн. 1. М., 2009, с. 561-570.
[7] Современная транскрипция — Хиджаз. Речь идет о Королевстве Хиджаз. (Прим. П.Г.).
[8] Яхья бен Мухаммед Хамид-ад-Дин (1867-1948) — имам зейдитов с 1904 г. и король Йемена в 1918-1948 гг. (Прим. П.Г.).
[9] В Хиджазе Хакимов работал в 1924-1928 гг., а в указанное время он являлся в Йемене представителем Экспортно-импортной конторы Госторгов по торговле с Турцией и Ближним Востоком «Ближвостгосторг». (Прим. П.Г.).
[10] РГАСПИ. Ф. 328, оп. 1, д. 203, л. 53.
[11] Аксельрод, Моисей Маркович (1898-1939) — разведчик-дипломат, ученый. Участник Гражданской войны. Окончил юрфак 1-го Московского университета (1923), арабское отделение МИВ (1924). В 1924-1928 гг. — в НКИД, одновременно в 1925-1927 гг. — резидент ИНО в Йемене. С 1928 г. — в ИНО. В 1929-1930 гг. — задания в Турции, в 1934-1937 гг. — в Италии. Преподавал в МГУ, МИВ. Организовывал Школу особого назначения 5-го отдела ГУГБ. Автор ок. 30 научных работ.
[12] ИНО (Иностранный отдел ОГПУ) — внешняя разведка СССР. См.: Густерин П. У истоков советской разведки на Востоке // Азия и Африка сегодня. 2012, № 3.
[13] В переводе с арабского языка — «Товарищ Моисей».
[14] Белкин, Наум Маркович («Кади», «Н.М. Марков») (1893-1942) — разведчик. Участник Первой мировой и Гражданской войн. С 1924 г. — в НКИД, одновременно в 1927-1931 гг. — резидент ИНО в Йемене. С 1931 г. — в ИНО. В 1933-1938 гг. — задания в Болгарии, Югославии, Уругвае, Германии, Испании. Скончался в Иране при выполнении служебного задания.
[15] В то время — колония Италии.
[16] Агабеков Г.С. ГПУ: Записки чекиста. Берлин, 1930, с. 212.
[17] Астахов, Георгий Александрович (1896/97-1942) — дипломат. Учился на романо-германском отделении историко-филологического факультета Московского университета. В 1918-1920 гг. — работа в СМИ. В 1920-1939 гг. — в НКИД: командировки в Закавказье, Турцию, Германию, Японию, Йемен, Великобританию; заведующий Отделом печати. В 1939-1940 гг. — сотрудник Музея народов Востока.
[18] О второй поездке в Йемен. Отчет Г. Астахова от 21.01.1929 // АВПРФ. Ф. 08, оп. 12, п. 77, д. 99, л. 21.
[19] «Русско-турецкое экспортно-импортное акционерное общество». Функционировало в 1924-1928 гг. (Прим. П.Г.).
[20] Т.е. арабские. (Прим. П.Г.).
[21] Речь может идти о Ленинградском восточном институте им. А.С. Енукидзе, и о Московском институте востоковедения им. Н.Н. Нариманова. (Прим. П.Г.).
[22] РГАСПИ. Ф. 328, оп. 1, д. 203, л. 52.
[23] РГАСПИ. Ф. 328, оп. 1, д. 203, л. 53.
[24] В то время Джидда — дипломатическая столица Саудовской Аравии.

Возвращаясь к вопросу о патриотизме среди китайской молодежи, важно понять его главную движущую силу. Большинство зарубежных СМИ говорят об искусном инструменте пропаганды и манипулирования сознанием, который широко применяют власти КНР с целью навязывания нужных образов мышления. В различных публикациях происходит подробный анализ четырех упомянутых ранее инструментов «промывания мозгов». При этом полностью исключается какая-либо вероятность искренних чувств к своей родине со стороны молодых граждан, которые представляются (разумеется, в отличие от своих прогрессивных гонконгских коллег) ограниченными в мышлении, с детства зомбированными коммунистической пропагандой и зашоренными молодыми людьми.
В полемику о причинах роста патриотической волны в КНР вступают и китайские медиа, в том числе и базирующиеся в интернете, например в популярном китайском приложении для общения Вичате. В одной из публикаций автор отмечает, что причина протестного движения в Гонконге состоит в том, что в городе не было должным образом организовано патриотическое воспитание (в отличие от Китая, где отношения к флагу, истории и культуре единого Китая совершенно иное). Преподавание в Гонконге происходит по их собственным учебникам, которые во многом принижают способности народа и не демонстрируют должного уважения к национальным традициям единой страны. Именно поэтому нынешнее молодое поколение города «утратило свои культурные корни» (香港的年轻人丢掉了文化的根) . Призывы к независимости, попытки разделить страну и оторвать себя от единой исторической общности лишают зарождающееся протестное движение устойчивого идеологического фундамента. В это время, молодежь остальной части страны представляет свое место в историческом контексте развития китайской цивилизации, что вызывает чувство гордости за достижения их родины.
На днях разгорелся скандал, связанный с американским баскетбольным клубом NBA “Houston Rockets”, генеральный менеджер которого Дэрил Моли на своей странице в Twitter выложил пост в поддержку протестов в Гонконге . Примечательным в данной ситуации является не столько предсказуемая негативная реакция официального Пекина, а огромное количество комментариев патриотического характера на страницах новостных публикаций китайских медиа в Вичате. Большая их часть сводится к чему-то вроде: «баскетбол баскетболом, а любовь к Родине – это должное» (球，就是个球，国需深爱) или «сначала Китай, болельщики потом» (先是中国 后事球迷) и т.д. Очевидно, что в ситуации национального раскола по принципу за и против протестов в Гонконге преисполненные патриотизма и любви к могущественному Китаю публикации набирают огромное количество голосов поддержки.

Источник: https://mp.weixin.qq.com/s/izNOE0UElAnyb8DDzZLIEw

При этом, если последовательно изучить тезисы иностранных СМИ, можно найти ряд нестыковок. Во-первых, Великая Китайская стена в интернете (Great Firewall) не такая и великая, так как есть инструменты ее обхода, позволяющие получить доступ ко всем благам всемирной сети (включая сайты на китайском языке большинства мировых СМИ). Критики скажут, что лишь малая часть китайцев пользуется сервисами виртуальной частной сети (VPN) или что власти постоянно его блокируют. Так или иначе, подобные сервисы остаются популярными на территории страны и при желании получить доступ к информации извне вполне реально. Не говоря о том, что найти интересующие новости можно с помощью китайского поискового гиганта Байду. Поиск по ключевым словам «Гонконг, протесты» (香港抗议) дает подборку разных источников, среди которых можно найти вполне нейтральнуюинтерпретацию событий. В упомянутой публикации в Вичате автор вполне открыто говорит об опасениях, которые начали постепенно нарастать у жителей города по мере роста протестного потенциала движения и затронули в том числе вопросы нарушения прав человека, свободы слова, использование закона об экстрадиции в качестве предлога для передачи Пекину неугодных, фальсификации судебных разбирательств и т.д.
Тезис про однобокость подачи информации о протестах в Гонконге и в целом по всем остальным вопросам со стороны официальных СМИ КНР тоже не вполне ясен. Вот, например, Washington Post негодует, по какой причине ведущие медиа Китая называют действия протестующих [громящих витрины магазинов и сеющих хаос на улицах города] жестокими и деструктивными. При этом, само издание также по какой-то причине не подает альтернативную точку зрения для своих читателей, вспомнив, например, те акции, которые были упомянуты ранее про штурм Заксобрания, стычки с полицией и пр.
Другим важным противоречием является тезисо том, что даже те студенты из Китая, которые обучаются за границей, продолжают пользоваться своими социальными медиа, не хотят покидать зону комфорта и вообще никак не пытаются влиться в новое информационное окружение. А связано это с тем, что они настолько зомбированы пропагандой, что остаются невосприимчивы к альтернативным источникам даже за пределами своей родины . Это, конечно, поразительные аргументы. То есть раньше обвиняли «железный занавес» СССР и его современный аналог в КНДР, как препятствия на пути прозрения заблудших в социалистических идеалах душ. Теперь же, когда граждане КНР свободно выезжают за границу, учатся там несколько лет (в 2017 г. 600 тыс китайских студентов училось за рубежом ), но остаются лояльны своему привычному образу жизни и способам получения информации, западные СМИ обвиняют в этом годы пропаганды на родине и негибкость мышления. Действительно можно допустить, что определенная степень консерватизма присуща китайскому мышлению, но насколько это должно быть доведено до абсолюта, чтобы даже годы проживания за границей (например, во время обучения в Канаде или США ) в атмосфере безграничной свободы и либеральной демократии не дали о себе знать.
Еще один аргумент в пользу управляемого патриотизма состоит в том, что хотя в упомянутых публикациях и признаются успешные достижения Китая, но, КПК приписывает их себе, тем самым подменяя любовь к стране, на любовь к партии. Здесь также необходимо внести определенную ясность. В отличие от стран с демократическими выборами, в которых избранный глава государства отвечает за реализацию политического и экономического курсов страны и несет ответственность перед избирателями, в де-факто однопартийном Китае партия аккумулирует все основные механизмы управления страной. В этой связи, если в странах с демократической системой выборов успехи или неудачи персонально ложатся на глав государств (исполнительной власти) и их администрацию, то в КНР – на партию, как сердцевину всей политической системы. В связи с этим не совсем понятно, что имеется в виду, когда у западных СМИ возникает вопрос, почему партия хвастается результатами успешной экономической политики и социальной стабильности. В этой связи возникает встречный вопрос: а кто же еще должен это делать?
А действительно, что такое патриотизм среди молодежи в КНР? Если убрать в сторону все философские рассуждения о значения самого понятия и принять за основу «искреннее и не навязанное из вне чувство любови к своей родине» в качестве определения для «патриотизма», то станет понятно, что сводить его проявление молодыми людьми в КНР к исключительно многолетней пропаганде и негибкости мышления было бы неправильным. Находясь в Китае, волей-неволей можно часто наблюдать проявления патриотизма в виде простых мелочей: будь то флажки, которые молодые люди носят в карманах рюкзаков или держат в руках на улице, около метро, в период национальных праздников, фотографируются с ними около значимых достопримечательностей. Или будь то нанесенные краской на лицо картинки национальных символов, с которыми они делают фото около установленных ко Дню образования КНР инсталляций. Социальные сети пестрят публикациями переполненных эмоциями пользователей, которые выражают любовь своей стране. Пользователи пишут, что Китай велик и могуществен, номер один в мире и т.п.

Источник: https://mp.weixin.qq.com/s/RBYOPzKn3ILPweLf9uFfzg

Представляется, что главной причиной такого проявления чувств служит не только пропаганда официальных властей, но и искренность, которую западные медиа не видят или не хотят видеть. А появляется она от понимания достижений, которые сделал Китай за годы своего развития, и гордости за них. Не случайно один из интернет-пользователей (на скриншоте выше) поочередно перечисляет достижения Китая за последние годы, среди чего упоминает первое место в мире по патентным заявкам, по покрытию территории страны высокоскоростными железными дорогами, сооружение в КНР крупнейшего в мире телескопа (FAST), строительство крупнейшего в мире морского моста Гонконг-Чжухай-Макао и др.
Авторы еще одной публикации в Вичате также задаются вопросом, по какой же причине в стране наблюдается всплеск патриотических чувств среди молодежи (为何年轻人更爱国了？) . В статье приводятся фотографии различных социальных-медиа, где пользователи восторженно пишут о своей любви к Китаю, а на День образования КНР (1 октября) популярной фразой стала «С Днем Рождения, Родина» (祖国生日快乐). После выхода накануне празднования 70-летия образования КНР патриотического фильма «Я и моя Родина» (我和我的祖国), в одночасье ставшего популярнейшим в Китае, в интернете быстро набрала популярность фраза из него: «Я и Родина - неразделимы» (我和我的祖国，一刻也不能分割). На примере фильма, авторы приходят к заключению, что успехи и процветание страны, благосостояние государства и народа, его растущий потенциал и увеличивающаяся мощь вызывают чувство гордости, любви и трогают до глубину души: «пусть вечно будет мир и спокойствие в стране и у народа, ведь этого хотели предки» (山河犹在，国泰民安，这盛世如先辈所愿). Представляется, что молодежь страны смогла получить простые истины, которые ясно свидетельствует о достижениях последних лет, что вызвало не только чувство гордости и патриотизма, но и желание сберечь и сохранить достоинство своего государства. Именно поэтому и происходят столкновения между представителями молодого поколения Гонконга, которые всячески пытаются дистанцироваться от остальной части Китая и никак не приемлют культуру и традиции, предпочитая западный образ жизни.
Кроме того, у молодежи есть представление о своем будущем, некая уверенность в нем, спокойствие и социальная стабильность. Ведь неслучайно одной из причин протестных движений на площади Тяньаньмэнь в 1989 г. была фрустрация среди молодежи относительно карьерных перспектив после окончания вуза в условиях реформирующейся Дэн Сяопином экономической системы страны. Та же NYT еще в июле публиковала статью о том, что многие образованные, прошедшие обучение за границей китайцы искренне не понимают стремления и негодования гонконгцев, которые, по их мнению, не только подрывают свое собственное финансовое благосостояние, но и ставят под вопрос экономическое процветание всего города. По этой же причине происходят столкновения обучающихся за границей студентов остальной части Китая и тех молодых жителей Гонконга, которые симпатизируют протестующим.
Патриотизм китайской молодежи кроется не в слепой любви к КПК, как результате многолетней промывке мозгов (как это преподносится в зарубежных СМИ), а скорее в нежелании обменивать стабильность и уверенность в завтрашнем дне на непонятные перспективы демократизации, которые, как всем очевидно, в условиях главенствующей роли КПК мирным и эволюционным путем закончиться не смогут. Тем более, что есть исторические примеры о тяжелых годах восстановления после гражданской войны начала XX в. и социальных экспериментов Мао Цзэдуна.
*** В Китае, безусловно, присутствует ограничение свободы слова, создана мощная система пропаганды и нет свободного доступа в Интернет, но при этом только ли это влияет на формирование патриотических чувств современной молодежи? Как было рассмотрено выше, вероятно, что нет. Молодое поколение Китая, с одной стороны, получило ясные и понятные образы достижений своей страны, которые произошли в последние годы. Это дало повод для гордости и породило постепенный рост патриотических настроений. Все это сопровождалось поэтапным увеличением благосостояния граждан и расширением социальной стабильности, которую обеспечивает КПК. В итоге было достигнуто равновесие, при котором Партия, хоть и ограничивает определенные сферы жизни, предоставляет определенные гарантии, что является залогом будущей стабильности и дает надежду на реализацию своих планов. С другой стороны, фактор бушующего несколько месяцев Гонконга и тянущаяся торговая война с США, как внешний фактор – стали катализатором волны патриотизма среди молодежи. Она появилась как ответ на протестные настроения в Гонконге, призывы к его независимости и, как казалось молодым людям остальной части Китая, очернение достижений их Родины. Представляется, что патриотические сантименты будут и дальше культивироваться властями. Именно здесь и произошло пересечение настроений масс и задач партии по поддержанию своей легитимности. Продолжаться такая симфония будет до тех пор, пока КПК в состоянии сохранять лояльность народа через обеспечение должного уровня экономического благосостояния, социальной стабильности и демонстрацию своих невероятных достижений. Как долго это продлится – покажет только время…