Что такое наука история. Инструменты, лживые и подлинные.

Цитата: Братан от 07.09.2017 12:44:51Доктор исторических наук Александр Пыжиков в программе "Уроки Россиеведения" посвященной памятнику "Тысячелетие России" на радиостанции "Говорит Москва".

Аплодирую стоя 

Цитата: AndreyK-AV от 07.09.2017 14:41:319.08.2017
Археологи нашли печать князя Мстислава Смоленского




«Учёные Института археологии РАН при раскопках в церкви Благовещения на Городище в Новгороде обнаружили граффити первой половины XII века и другие артефакты», сообщает visitsmolensk.


В числе находок - свинцовая печать князя Мстислава Давидовича Смоленского, который короткое время княжил в Новгороде. Отметим, Мстислав (в крещении Фёдор) Давыдович - князь Смоленский (1219-1230). Сын Давыда Ростиславича Смоленского.

Цитата: Red_Dragon от 05.09.2017 02:41:46...
ЗЫ. Архимеда и Пифагора попрошу не трогать..вон, они  в полной красе у Леонтия Магницкого изображены:
ссылка

Ничего античного, обычные средневековые ученые....

Цитата: osankin от 07.09.2017 15:47:24Древние греки с вами не согласны! 
Древнегреческие монеты с изображением:

Архимеда


Пифагора



Архимед, кто как видит
Пифагор, кто как видит

ЦитатаПоволжская археологическая экспедиция работает в Нижнем и Среднем Поволжье, в Волгоградской и Астра­ханской областях и Татарской АССР. Она изучает памятники различных эпох, начиная с курганов IV- III тыс. до н. э. и кончая средневековыми городища­ми - остатками поселений и городов XIV в. Главное в деятельности экспедиции - раскопки тех курганов или тех участков больших городищ, которые по тем или иным причинам (природным, из-за строительства, бла­годаря хозяйственной деятельности человека) подвер­жены разрушению. Бесцепные свидетельства древней жизни человека могут бесследно исчезнуть, если вовре­мя не раскопать и не изучить археологически эти раз­рушаемые памятники.

Поволжская археологическая экспедиция была обра­зована в 1958 г. Сначала се целью было изучение средневековых городов Поволжья. Поздней осенью поехали мы с Алексеем Петровичем Смирновым - из­вестным советским археологом, ведущим специалистом по археологии Поволжья - на Царевское городище в Волгоградской области. С этим памятником связана история одних из первых крупных археологических рас­копок в России в середине XIX в.

Еще в 1843 г. начались раскопки Царевских руин. Во главе работ был поставлен А. В. Терещенко. Он взялся за дело энергично. Но научная сторона его раскопок даже для того времени была на низком уровне. А. В. Терещенко почти отказался от научного изучения развалин, не делал чертежей, не вел подробных описа­ний. Его раскопки свелись к простому копанию земли и извлечению находок. Ценные и красивые вещи, кото­рые находили в изобилии, сохранялись, отправлялись в Петербург, а массовый материал - кости, керамика, строительные остатки, для современной археологии представляющие огромный интерес. - псе выкидыва­лось или сваливалось в сараи, а потом уничтожалось. Была распределена по провинциальным музеям и потом пропала огромная коллекция золотоордынских монет из Царепского городища.

Большие надежды, ожидания богатых находок от­крывались перед нами 2Г> лет назад. Наша экспедиция много лет раскапывала это городище - развалины столицы золотоордынских ханов - Нового Сарая (Сарая-Берке). Потом мы перешли к изучению другой, бо­лее ранней столицы - Сарая (Саоая-Бату). Оба этих города находятся на р. Ахтубе между Волгоградом и Астраханью. Раскапывали мы и небольшой золотооп-дынский город, который, возможно, назывался Бельд-жаменом, а п русских летописях - Бездежем и распо­лагался v города Дубочки выше Волгограда на правом берегу Волги.

Действительность оказалась скромнее и проще, чем рисовалась она в тот далекий 1958 год. Находок было много, но они были не столь богатыми, как у А. В. Те­рещенко, зато мы располагаем теперь десятками доку­ментально зафиксированных планов домов, усадеб, ре­месленных мастерских, подробной классификацией ке­рамики, стеклянных изделий, архитектурного декора, остеологическим и антропологическим материалом, тыся­чами монет и т. п. Большие коллекции рядовых бытовых вещей лают представление о цивилизации Золотой Ор­лы, а значительные плошали вскрытого культурного слоя, воссоздающие конфигурацию и планировку за­строек, позволяют заглянуть в самую трудную для ар­хеолога область изучения древнего общества - в его социальный строй.

Кроме нижневолжских средневековых городов По­волжская археологическая экспедиция изучала и район Среднего Поволжья, где в X-XIV вв. стоял знаменитый город Болгар - один из центров, а в X-XI и XIV вв.

столица средневекового государства Волжской Болга­рии. Это - старая традиционная тема русской архео­логии. Раскопки в Болгаре начались более 100 лет назад. Особенно интенсивно велись они под руководст­вом А. П. Смирнова в 1950-х годах, в период сооруже­ния Куйбышевского водохранилища, когда Волга подошла к руинам этого города и нужны были сроч­ные меры, чтобы спасти для науки то, что разрушалось водой. В 1960-1970-е годы продолжались раскопки нз этом городище, главным образом слоев XIII-XIV вв.

Радикально изменился характер Поволжской экспе­диции в 1972 г. Крупные новостройки заставили ее за­няться изучением тех археологических памятников, ко­торые попадали в зоны строительства и подлежали уничтожению. В Черноярском районе Астраханской об­ласти в ходе строительства первой очереди огромной Калмыцко-Астраханской рисовой оросительной системы возникла опасность затопления и исчезновения большо­го количества древних курганов. Под каждой земляной насыпью лежала своя тайна, хранилась своя повесть о минувшем, свои археологические сокровища. Новые за­дачи привели к резкому расширению фронта работ экспедиции.

Вот и получилось, что стали мы уезжать из Москвы весной, когда степь еще цветет, а покидать полевой ла­герь глубокой осенью, когда замерзает по утрам вода в умывальниках. За пять месяцев проходили перед нами пять тысячелетий - в виде курганов и могил или рас­копанных на городищах землянок, домов, горнов, скле­пов... Пять тысячелетий, начиная с так называемой «древнеямной» культуры III тыс. до н. э. и кончая XIV-XV вв. н. э. 

Цитата: AndreyK-AV от 07.09.2017 19:11:04В ДРЕВНЕЙ ДЕЛЬТЕ ВОЛГИ (из работ Поволжской археологической экспедиции)

мы располагаем теперь десятками доку­ментально зафиксированных планов домов, усадеб, ре­месленных мастерских, подробной классификацией ке­рамики, стеклянных изделий, архитектурного декора, остеологическим и антропологическим материалом, тыся­чами монет и т. п. Большие коллекции рядовых бытовых вещей лают представление о цивилизации Золотой Ор­лы, а значительные плошали вскрытого культурного слоя, воссоздающие конфигурацию и планировку за­строек, позволяют заглянуть в самую трудную для ар­хеолога область изучения древнего общества - в его социальный строй.

Цитата: AndreyK-AV от 07.09.2017 19:11:04В ДРЕВНЕЙ ДЕЛЬТЕ ВОЛГИ (из работ Поволжской археологической экспедиции)

продолжение.... 

ЦитатаРаскопки курганов производились вдоль сухого рус­ла одного нз древних протоков дельты Волги. Его те­перь называют «Кривая Лука». Когда с этих террито­рий сошла пода, заливавшая дельту во времена так на­зываемой Новокаспнйской трансгрессии Каспия (при­мерно VI-V тыс. до и. э), оставались долгое время полноводные протоки. Позднее и они высохли, но вре­менами вода прорывалась нз Волги или сосредоточива­лась в них после дождей. У таких   протоков   жили и хоронили своих покойников племена древней Дельты. Сейчас мелиораторы используют естественное русло одного из этих протоков для создания крупного водо­хранилища.

...Скреперы тонкими слоями срезают насыпь курга­на. За каждой машиной идет археолог. Маленькая косточка, обломок сосуда, пятно другого грунта на за­чищенной скрепером полосе - признаки погребения, si машина останавливается или переходит на другую по­лосу, а здесь в ход пускаются лопаты, ножи и кисточки.

Сейчас вдоль участка древнего русла Кривой Луки длиной 45 км на обоих его берегах раскопано 35 курганных групп - практически все курганы в этой зоне.

Когда-то, в начале III тыс. до н. э., в немыслимой древности, здесь, на обильно увлажненной протоками земле жили племена, занимавшиеся земледелием и ско­товодством. Как они сами себя называли, мы никогда, наверное, не узнаем. Археологи называют их племенами «древнеямной» культуры, потому что они хоронили своих покойников под курганами в больших глубоких прямоугольных ямах, укладывая мертвецов на спину с поджатыми ногами и посыпая охрой. На Кривой Луке раскопано много таких курганов. Это самые древние курганы в нашей стране. Аристократия, племенные вож­ди, чтобы выделиться из массы соплеменников, воз­двигали над умершими членами своих семей огромные насыпи. Возвеличить вождя после его смерти, создать ему земляной памятник - такова идея этих погребений, свидетельствующих о первых шагах имущественного расслоения в первобытнообщинном строе, о первых за­чатках богатства и знатности.

В одном ямном погребении, под большим курганом обнаружены были останки ребенка. Для него-то и было потрачено так много общественного труда, но курган был все же сооружен. Это, вероятно, отпрыск рода вождя. Доказательство тому - находка редчайшей для того времени веши, которая не могла не цениться очень высоко, - небольшого височного золотого колеч­ка. Это одна из древнейших находок золота в Восточной Европе. В ту эпоху, когда только медь из всех металлов входила систематически в быт людей, золото представ­ляло величайшую редкость. Одна такая находка может оправдать месяцы работы   археолога - утомительные, пыльные жаркие будни в голой степи, под палящим солнцем...

С «древнеямной» культурой связана проблема воз­никновения кочевого хозяйства. Некоторые исследова­тели, основываясь на наблюдениях, сделанных в Ниж­нем Поволжье, пришли к выводу, что эти племена уже в глубокой древности, в III тыс. до н. э., вели кочевой образ жизни, при котором группы населения со своим скотом уходили далеко от Волги в степь. Эти заключе­ния базировались на том факте, что погребения «древ­неямной» культуры встречаются на большом удалении от Волги. Но наши раскопки и разведки показали, что большинство ямных курганов в древней дельте Волги располагается по руслам протоков, которые в то время были еще обводнены. Отпадает главный аргумент тео­рии о кочевничестве этого населения. Высокоспециали­зированное животноводство, которым является кочевое скотоводство, - это продукт более поздних эпох.

Едешь от Кривой Луки в сторону Сарпннскнх озер - остатка другого большого древнего протока Волги - и не находишь ни одного кургана, на горизонте - ни одной волнистости - характерного признака курганной группы. А как только подъезжаешь к заросшей тростни­ком цепочке Сарпннскнх озер, встают большие мощные курганы, многие из которых были насыпаны в эпоху «древнеямной» культуры. Эта культура относится к III тыс. до н. э., к периоду медно-каменного века. Только на поздних ее этапах появляются бронзовые из­делия. Затем, в эпоху значительно более засушливую, наступает бронзовый век.

В раннем бронзовом веке в степи Поволжья находят племена так называемой «катакомбной» культуры (на­зывается так по обычаю сооружать для покойников катакомбы под курганами). Главная зона расселения этих племен - в степях к западу от Волги, но и в Нижнем Поволжье встречаются эти погребения или от­дельные вещи «катакомбной» культуры, и иногда до­вольно интересные. Например, в одном погребении был найден богато украшенный воронкообразный сосуд, стоявший в специально вырытой для него ямке. Отголо­сок культа, нам непонятного сейчас, дошел до нас в этом погребении.

В бронзовом веке Нижнее Поволжье заселяют пле­мена так называемой «срубной» культуры. Названа она так тоже по способу погребения: в некоторых районах распространения этой культуры могилы обкладывали деревом, наподобие бревенчатых срубов.

Это была эпоха мощного развития скотоводства и одновременно образования групп населения, занимаю­щегося земледелием. На базе скотоводства, и в част­ности коневодства, усиливается имущественное нера­венство. Племена приобретают большую подвижность. Устанавливаются широкие связи и культурные контакты с соседними племенами. Интенсивно развивается брон­зовая металлургия.

Погребения «срубной» культуры встречаются почти в каждом кургане. Чаще всего в более древних курга­нах, оставленных еще племенами «древнеямной» куль­туры, устраивали могилы «срубной» культуры. Но есть и «срубные» курганы, специально сооруженные для по­гребения представителей знати. Встречаются в могилах «срубной» культуры вещи, заслуживающие особого вни­мания, например фигурные костяные пряжки или на­бор полированных костяных трубок, - может быть, остатки носовой флейты, известной в древности. Была найдена каменная булава с тремя круглыми выступами и четвертым в виде клюва птицы - знак власти како­го-то старейшины или вождя.

С VI в. до н. э. степи Поволжья заселяют племена раннего железного века, известные греческим писате­лям под именем савроматов, или сарматов. Резко ме­няется обряд погребения, и прежде всего поза погре­бенного. В бронзовом веке не только у «срубных» пле­мен, но и у множества других был распространен обы­чай класть покойника на бок с подогнутыми ногами и прижатыми к груди руками и густо посыпать его ох­рой. В раннем железном веке костяки оказываются вытянутыми и, как правило, лежащими на спине. До сих пор ученые не могут разгадать смысл скрюченной позы и объяснить причины повсеместного перехода к вытянутому положению трупа, характерному для захо­ронений раннего железного века. Дело здесь в каких-то верованиях и представлениях о смерти, в резких идео­логических сдвигах, связанных с новой эпохой, причем не местных, локальных, а всеобщих, имеющих большое значение для многих племен в разных районах обитае­мой территории.

Сарматы известны в науке хорошо. Но каждый ар­хеологический сезон дает новые интересные находки, дополняющие общую картину их жизни. Например, нами был раскопан большой курган раннесарматского времени (VI-V века до н.э. В его центре оказалась огромная яма с возведенной вокруг нее кольцевидной стенкой из глины. Это не обычный обряд, он связан с особым социальным положением погребенного. Хотя могила ограблена, но в ней сохранились золотые ве­щи - тоже свидетельство знатности и богатства по­гребенного.

Вот еще удачная находка. В большом кургане была открыта могила женщины, похороненной в IV-III вв. до и. э. При ней положили и тушу барана (пищу на тот свет) и украшения - множество бус, больше 800.

Женщина оставалась женщиной и за гробом. Красивые подвески из черного камня, оправленного в золото, ук­рашали ее лицо. В той же могиле лежали вещи, свиде­тельствующие о связях сарматов с Грецией и грече­скими колониями Причерноморья: чернолаковая чашеч­ка и двуручный сосуд для вина - амфора с клеймом греческого города Гераклеи. Мы знаем о сношениях греков с сарматскими  племенами,  знаем о торговых экспедициях эллинов в сарматские степи, но все же находок греческих вешей, да к тому же столь древних и так далеко на Востоке в сарматских могилах, мало и они весьма интересны.

В другом кургане были найдены серебряные бляхи от лошадиной сбруи, так называемые фалары. с изо­бражениями всадников с дротиками. Эти всадники по­хожи на тех, которых изображали на склепах и над­гробиях воинов в греческих колониях Причерноморья. Фалары были изготовлены в варварской степной среде по образцам эллинского искусства.

Раскапываем еще одну сарматскую могилу. Под ножом что-то сверкнуло. Расчищаем дальше, с трудом сдерживая волнение. Золотые бляшки покрывают всю одежду погребенного, кроме того, - золотые украше­ния на колчане. На животе две пряжки от двух поя­сов - признаки знатности и власти у древних кочев­ников. Целый день работаем над этим богатым погре­бением. Уже расчистили кинжал в деревянных, вы­крашенных в ярко-красный цвет ножнах тоже с золотым покрытием, колчан со стрелами, сосуд... После фикса­ции и зарисовок снимаем украшения. Их почти 300 штук. На всякий случай прочищаем дно могилы и... открывается тайник под костяком погребенного. Древ­ние боялись грабителей могил, самое ценное клали в тайнички - ямки на дне могилы под костяком или за­мазанные глиной нишкн в стенке могилы. Такой тай­ник мы и обнаружили. На поверхность извлекается бронзовый котел, в нем крюки, деревянная чашечка. Затем появляются на свет два фалара и, к нашему величайшему сожалению, дальше - дно тайничка. Но п того достаточно, нельзя нам в этот день жаловаться на отсутствие археологического счастья. Это погребение было совершено во II или в начале I в. до н. э. Инте­ресны в нем не только золотые, богатые вещи, но и простые, скромные. Например, бронзовая позолоченная пряжка была в точности повторением прямоугольных пряжек с ажурным зигзаговидным узором, которые на­ходят в памятниках того же времени в Монголии и Южной Сибири, где они принадлежали хунну - пред­кам знаменитых гуннов. Эта находка еще раз показы­вает, что огромные пространства евразийской степи не мешали контактам отдельных групп населения Восто­ка и Запада. Вещи, говорящие о сношениях с далекой эллинской культурой, дополняются в наших поволж­ских коллекциях предметами из еще более далеких Сибири и Монголии.

Поздние сарматские погребения, относящиеся к IV- VI вв. и. э., встречаются редко. Наступивший затем период, связанный главным образом с эпохой Хазар­ского каганата, в археологических памятниках пред­ставлен совсем бедно. Долгое время вообще не удава­лось обнаружить следы хазар в Поволжье. А ведь именно здесь располагался Итиль - столица Хазарин. Опасный сосед Руси, властелин многих племен, Хазар­ский каганат в VIII-X вв. как бы запирал Великий Волжский путь. Его правители эксплуатировали тран­зитную торговлю на Волге, собирая пошлины с купцов. Существование каганата было важным историческим фактором, в значительной степени определявшим поли­тическую, экономическую, этническую  и  религиозную ситуации того времени в южной части Восточной Ев­ропы. «Ускользавшие» долгое время от археологов ха­зары, кажется, сейчас «найдены». На Нижней Волге и на Дону встречаются иногда средневековые курганы, которые можно датировать VIII-X вв., с типичным для этой эпохи набором вещей, многочисленными ук­рашениями, сбруей и оружием. Характерным призна­ком их является квадратный в плане ровик вокруг мо­гилы. В самой же могиле обычно устраивали подбой в одной из стен, куда и клали покойника, закрывая потом деревянным настилом саму могилу. Вот одну такую могилу, причем знатного и богатого воина, рас­копала наша экспедиция в районе Кривой Луки под большим, хотя и плоским, невысоким курганом.

Под курганной насыпью из кусков дерна, плотно уложенных один к другому, были обнаружены деревян­ные плахи, положенные непосредственно на землю. Эта деревянная площадка сооружена в центре кургана, а сбоку от нее к западу вырыта сама могила. Вокруг них шел прямоугольный в плане ровик, ограничиваю­щий площадь примерно 16x16 м. На этом пространст­ве некоторое время после погребения, видимо, и совер­шались какие-то культовые действия и церемонии. В могиле лежал костяк мужчины с большим количе­ством вещей: золотые, серебряные и бронзовые бляхи, пряжки, сосуды; рядом, видимо, чучело коня - от него сохранились череп и концы четырех ног с седлом, стре­менами и удилами. В головах покойника уложены раз­рубленные туши не менее чем 18 баранов.

В X-XI вв. в Поволжье обитали кочевники - пе­ченеги и гузы. Хазарский каганат пал под ударами русских дружин, и с востока хлынули в южнорусские степи тюрки - кочевники из Казахстана и Приуралья. Каганат как бы сдерживал их напор, но он погиб, и Русь испытала на себе тревожное соседство новых степняков. Вскоре, в конце XI-XII вв., на место пе­ченегов пришли половцы. В половецкую эпоху Повол­жье по каким-то непонятным нам причинам было почти незаселенной областью. Курганов XII в. в этой зоне степей почти нет.

Но наступает грозный XIII век. Монгольское наше­ствие привело к образованию в степях Поволжья цент­ра новой громадной державы - Золотой Орды, под­чинившей и Русь, и Волжскую Болгарию, и Крым, и Северный Кавказ, и значительную часть Средней Азии, не говоря уже о степях Западной Сибири, Казахстана и Восточной Европы.

Может быть, «вакуум», который возник в поволж­ских степях в XII - начале XIII в., обусловил то, что именно этот район стал центром золотоордынских ха­нов - здесь были свободные пастбища, где монголь­ская знать - найоны и огланы - могли вольно коче­вать вместе с зависимыми от них кочевыми улусами. Здесь же степи, пригодные для кочевого скотоводства, перемежались пойменными плодородными низинами, удобными для сельского хозяйства той части населения, которая переходила к оседлости. Транзитное значение волжского торгового пути делало этот район еще более удобным и благоприятным для строительства новых городов золотоордынских ханов - центров и форпостов власти завоевателей, пунктов сосредоточения рабов, награбленных богатств, развивающегося на этой почве ремесла и торговли.

Превратив степи Поволжья в центр своей державы, в свой «домен», эолотоордынские ханы стали принуди­тельно переселять сюда некоторые племена старого кочевого населения степей; другие группы кочевников сами шли в эти районы, отдаваясь под покровительство новой степной аристократии. Численность кочевого населения в это время резко возрастает. Поволжская экспедиция раскопала несколько курганных групп XIII-XIV вв., а от предшествующих XI-XII вв. дошли до нас только отдельные погребения в более ранних курганах. Это говорит о том, что в домонгольский пе­риод кочевники хоронили своих покойников в случай­ных местах, в насыпях старых курганов, встретившихся им во время перекочевок, а в золотоордынскую эпоху они устраивали обширные могильники в определенных традиционных местах своих привычных кочевых марш­рутов.

Интересен курган XIII-XIV вв. с могилой в центре, в которой лежал покойник головой к северу - типич­ная ориентировка, распространившаяся в это время в связи с тем, что с Востока вместе с монголами пришли сибирские племена, у которых был культ юга. Покой­ника они клали так, чтобы лицом он был обращен на юг, в сторону   полуденного солнца.   Среди типичных

 

вещей, связанных с военным и кочевым бытом, здесь были вещи богато украшенные, например костяные на­кладки на колчаны - интереснейшие образцы искус­ства того времени. Они, видимо, изготавливались в зо-лотоордынских городах для кочевых воинов. Их стиль резко отличается от собственно золотоордынского го­родского искусства, но вместе с тем встречаются эти накладки обычно в кочевнических курганах, располо­женных в непосредственной близости от городов Золо­той Орды.

Но другое привлекло наше внимание в этом кургане. Под насыпью лежали бревна, образуя почти правиль­ный восьмигранник. Концы их были соединены, как соединяются бревна срубов. При этом одно бревно было смещено и лежало внутри фигуры. Оно-то и по­зволило реконструировать важный элемент погребаль­ного культа, который ускользал раньше от исследова­телей. Раз бревно было смещено - значит, бревенчатый восьмиугольный сруб стоял долгое время без насыпи, так долго, что концы бревен успели сгнить. Значит, после погребения и сооружения сруба до насыпи кур­гана прошло достаточно долгое время. Вероятно, этот промежуток времени по верованиям древних соответ­ствовал особому состоянию умершего, когда он как бы еще не умер окончательно. У многих народов - угров Западной Сибири, тюрских народов - в древности и в недавнем прошлом был распространен этот обычай второго, как бы окончательного погребения. Иногда даже разрывали могилу и клали туда «куклу» - двой­ника покойника. Этого двойника некоторое время после смерти самого человека, пока его душа еще только на пути в иной мир, держали в доме, кормили, уклады­вали спать, а потом относили на кладбище. Внима­тельное изучение деталей погребения в одном из сред­невековых курганов на Кривой Луке дало возможность археологически зафиксировать в степях Восточной Европы этот заупокойный обряд: окончательная смерть погребенного как бы наступала после определенного цикла культовых действий, когда, наконец, и сооружали насыпь кургана.

Теперь обратимся к золотоордынским городищам. Их изучению отдали мы особенно много сил и вре­мени.

Монгольское нашествие - одно из самых тяжелых исторических воспоминаний русских людей. И не толь­ко пожары и грабежи, не только угодничество князей перед новой властью, не только гибель сотен и тысяч людей и десятков городов составляют горечь этой эпо­хи. Многие русские люди в те годы были уведены в плен, тосковали в проклятой «татарской» неволе на берегах Волги, в половецких степях и на берегах Оно-на и Керулена в далекой Монголии.

В памяти русских Сарай остался проклятым местом. Здесь было все чуждо русскому человеку, все ему враждебно. Такой была столица Золотой Орды и для многих других покоренных монголами народов.

Но на слезах и крови покоренных народов - рус­ских и болгар, кавказцев и жителей Средней Азии, ремесленников Крыма и Китая - выросли в пустынных степях Нижнего Поволжья как сказочные цветы, бы­стро распустившиеся и столь же быстро увядшие, ве­ликолепные дворцы и города золотоордынских ханов. И когда их в 1333 г. посетил знаменитый путешествен­ник Востока ибн Баттута, который смог на них посмот­реть без ненависти и вражды, то он был поражен их богатством, великолепием и многолюдством.

«Город Сарай, - писал он, - один из красивейших городов, достигающий чрезвычайной величины, на ров­ной земле, переполненной людьми, красивыми базарами и широкими улицами. Однажды мы поехали верхом с одним из старейшин его, намереваясь объехать его кругом и узнать размеры его. Жили мы в одном конце его и выехали оттуда утром, а доехали до другого конца его только после полудня... и все это сплошной ряд домов, где нет ни пустопорожних мест, ни садов. В нем тридцать мечетей для соборной службы... Кроме того, еще чрезвычайно много других мечетей. В нем живут разные народы, как-то: монголы - это настоя­щие жители страны и владыки ее, некоторые из них мусульмане; асы, которые мусульмане, кыпчаки, чер­кесы и русские и византийцы, которые христиане. Каж­дый народ живет в своем участке отдельно; там и ба­зары их. Купцы же и чужеземцы из обоих Ираков, из

Египта, Сирии и других мест живут в особом участке, где стены окружают имущество купцов».

Действительно, Сарай в первой трети XIV в. был большим городом с мечетями и дворцами, с людными базарами, торговыми складами, городом, где можно было встретить и заморских купцов, и ученых, где мель­кали одежды разных народов, звучали разные языки, где смешивались разные религии.

 

Что осталось от этого великолепия? Обломки было­го в выжженной солнцем и омытой водами земле, плос­кие холмы, под которыми лежат руины домов, ямы от водоемов, наполненных когда-то чистой холодной во­дой, и туманные воспоминания. Такой вид имеет то место, где находилась эта древняя столица - огром­ное городище, расположенное у села Селитренного на реке Ахтубе.

Археологические раскопки постепенно возвращают жизнь этим руинам. Один из раскопов Поволжской экспедиции пришелся на большую керамическую мас­терскую. Тысячи бракованных сосудов не оставляли сомнений в том, что здесь было производство керамики. Роскошные чаши, покрытые красочной поливой с по-лихромными узорами, сочетающие высокую технику с безукоризненным вкусом, чаши, которые считались раньше привозными из Средней Азии, были найдены среди отходов этой мастерской. Тем самым было до­казано местное, сарайское производство большинства типов художественной посуды. Открытие мастерской дало возможность выяснить, как делали эту керамику. Обнаружены десятки форм для оттискивания рельеф­ного орнамента и для лепки самих сосудов, найдена своеобразная палитра гончара-художника - раковина, на которой он растирал и разводил краску. Развалины горнов разнообразной конструкции позволяют понять устройство тех сооружений, в которых посуда подвер­галась обжигу: сотни заготовок, полуфабрикатов, про­шедших различные стадии технологического процесса, тысячи детален так называемого «печного припаса», при помощи которого размещались чаши в горнах. Здесь же делали изразцы и терракотовые плитки для украшения зданий.

Когда перестала функционировать мастерская гон­чаров, на этом месте возникло кладбище. Открыты погребения и развалы небольших мазаров, украшенных когда-то мозаикой и майоликой. Игра красок на по­верхности стен мавзолеев при свете яркого южного солн­ца создавала незабываемый художественный эффект, так поражавший всех тех, кто посещал Сарай.

На Селитренном городище был раскопан большой дом аристократической усадьбы. Его внешние капиталь­ные стены сооружены из сырцовых кирпичей. В сере­дине двух противоположных стен, северной и южной, были симметричные ниши - айваны - с проходами. Они вели в центральный зал. Посетитель, минуя про­ход в южном айване, входил в этот зал и попадал на возвышенную платформу. С нее он должен был затем спуститься на кирпичный пол, окаймленный с боков узкими ступеньками из кирпичей, на которых были по­ложены доски. В середине зала был бассейн, за ним - массивная кирпичная платформа, на которой стояла тахта, т. е. трон хозяина дома. По сторонам от этой платформы имелись проходы в боковые комнаты, а за ней - выход, который выводил через северный айван наружу.

Нужно представить себе этот зал в дни торжест­венных церемоний и приемов, когда глава дома сидел на возвышении под балдахином, а в зале вокруг бас­сейна, наполненного водой, стояли и сидели вдоль стен домочадцы и гости.

По обеим сторонам центрального зала располага­лись два больших совершенно пустых помещения. Это тоже, вероятно, парадные залы. Жилых комнат с лежанками-суфамн и отопительными системами - так называемыми канами (печи и горизонтальные дымохо­ды внутри лежанок) - было всего три. Три небольшие жилые комнатки-спальни на три огромных парадных зала! Церемонии, культы, приемы составляли важней­шую часть жизни обитателей этого дома. Имелся еще маленький дворик с колоннами вдоль стен и складское помещение. Рядом с большим домом были построены деревянные для слуг.

Таков был этот дом в середине XIV в. Но затем в течение 20-30 лет он несколько раз перестраивался.

Интересно было изучать его развалины. Каждый проход и каждая комната представлялись целыми «рас­сказами» - их только следовало прочитать: нужно было каждый раз решать массу вопросов - изначаль­ный проход или прорубленный в стене при перестрой­ках, в какой период проход заложили кирпичом, когда снова открыли, почему в связи с открытием или закры­тием того или иного прохода была полностью изменена планировка помещения или почему открытие новых проходов в некоторых комнатах не меняло внутренние конструкции, и они оставались прежними. Как нескром­ные детективы, которые хотят разобраться в семейных драмах и коллизиях, тщательно от них скрываемых, работали археологи над тем, чтобы восстановить ис­торию всех перестроек этого дома.

Некоторые комнаты делились пополам, причем по нескольку раз в разных направлениях, другие - отго­раживались от центрального зала, сохраняя связь толь­ко с наружным двором, иные, наоборот, отгораживались от двора, и в них можно было войти только из цен­трального зала. Чувствовалось стремление увеличить жилую площадь: парадные залы перестраивают в жи­лые - большая семейная обшина дробится; блоки ком­нат и отдельные помещения наглухо отгораживаются друг от друга - члены этой общины живут не в ладах друг с другом.

Уже в 1370-х годах наступил полный упадок этого дома. Заброшен его центральный зал, бассейн в нем за­полняется мусором. Семья распалась, а может быть, погибла. Новые люди и, по-видимому, бедные ютятся в развалинах пышного когда-то дома-дворца. Неста­бильность общества, тревожность жизни, распад боль­ших семейных обшин привели к многочисленным пе­рестройкам в течение каких-то 30-40 лет.

Сходную картину можно было наблюдать при рас­копках другого еще более богатого дома на Селитрен-ном городище - настоящего многокомнатного дворца. Его центральный зал был огромен - размерами 7х

 

Х15.2 м. Попадающий в него оказывался вначале на вымостке из жженого кирпича, по бокам которой были суфы. Затем он ступал на квадратный пол. уложенный квадратными н шестиугольными кирпичами, образую­щими крестовидный орнамент. В центре пола вместо бассейна был устроен большой умывальник с поглоти­тельным колодцем под полом (в Средней Азии их на­зывают «тошнау»). А г. глубине зала имелось квадрат­ное возвышение, выстл шное кирпичами, на котором, очевидно, тоже стояла тахта хозяина - крупного ари­стократа или вельможи, жившего в Сарае.

Этот зал напоминает центральный зал первого дома. В обоих домах-дворцах вход с юга, а трон хозяина - на севере и обращен на юг. Так же был устроен трон великого каана - главы всей монгольской империи - в его дворце в Каракоруме (в середине XIII в. его по­сетил и описал монах Вильгельм Рубрук). Очевидно, в этом проявился тот же культ Юга и полуденного солнца, который обнаруживается при изучении степных могил кочевников: там погребенный часто оказывается положенным головой на север, а лицом на юг.

Справа и слева от центрального зала этого дворца располагались жилые и хозяйственные помещения. Это были комнаты с суфами, печами и канамн, с умываль­никами («тошной»), с кирпичными полами. В соеди­нительных коридорах также были полы из кирпичей. В одной комнате обнаружен глинобитный диск с же­лобком вокруг него - подставка под жернов. Здесь, вероятно, была домашняя мельница. В другой комнате располагались в массивной суфе две большие печи для лепешек - тандыры. Это помещение служило пекар­ней. Во дворце раскопана и ванная комната с кирпич­ным бассейном, от которого отходила система глиняных труб-водопроводов и желобов.

Стены центрального зала были побелены и укра­шены изразцами с росписью и позолотой. Другие по­мещения имели роспись по белой штукатурке. В одной комнате - вероятно, детской - на лежанке, покрытой штукатуркой, была прочерчена прямоугольная фигура для игры, а на стенах комнаты было много процара­панных рисунков, и детских, и взрослых: звери, по возможности пострашней, человек с зонтиком, мужчина в короне. Встречались и надписи уйгурскими и араб­скими буквами.

При этом доме был большой банный комплекс - с горячими комнатами, в которых имелись дымоходы, обогревавшие пол, с комнатами для охлаждения, с большим прохладным бассейном. В бане найдено не­сколько амулетиков - на черепках тушью нарисован квадрат с девятью клетками, в каждой помещена была цифра от 1 до 9, так что по всем линиям сумма цифр оказывалась одинаковой - 15.

Цитата: AndreyK-AV от 08.09.2017 08:35:34продолжим про науку и подлинные инструменты

ЦитатаXIV в.

Это так называемый «магический квадрат», которому в старину придава­лись свойства оберега. Почему именно в бане? Может быть, туда нужно идти с оберегом: нечистая сила мог­ла напасть на человека тогда, когда он как бы рас­слаблялся и становился для нее легкой добычей.

Дом построен, видимо, в 1330-х годах. Уже вскоре он был перестроен. Сооружается новая южная капи­тальная стена и новый вход в центральный зал с юга, снабженный наклонным пандусом.

Следующий период жизни этого большого дома, от­носящийся примерно к 1370-1390 гг., связан с варва­ризацией жизни в нем. Это уже не дворец. Кирпичные полы во многих комнатах и коридорах приходят в вет­хость, их не берегут, они разрушены, многие комнаты перестроены, разделены на более мелкие помещения. В некоторых коридорах на кирпичных полах отлагает­ся слой грунта, и полы становятся земляными. Стенки бассейна срубают и превращают ванную комнату в обычное помещение. Это период, когда дом перестал быть дворцом и стал жилищем для простых людей, ве­роятно, ремесленников-керамистов: в одном из помеще­ний в этот период жил мастер-гончар, который хранил у себя большой запас обломков мозаичных элементов - 

отходов какой-то стройки, чтобы пустить их на произ­водство новых керамических изделий. Декор централь­ного зала был содран и собран в несколько больших куч, а частично растащен но помещениям. Он пред­ставлял ценность, так как на нем была золотая фольга.

Оба больших аристократических дома-дворца погиб­ли примерно в одно время - в 60-70-е годы XIV в. Это был период «великой замятии» в Золотой Орде, феодальных междоусобиц, борьбы за власть группиро­вок аристократии, при которой каждый хан, захватив­ший престол, уничтожал почти полностью своих про­тивников. Городской вельможный патрициат, участво­вавший в этой борьбе, сильно пострадал, представи­тели его, втянутые в кровавые смуты, энергично унич­тожали друг друга. Археология позволила выявить этот процесс.

Аналогичную картину дали раскопки богатых усадеб другого золотоордынского городища - Царевского, ко­торое является руинами второй столицы - Нового Са­рая.

*   *   *

На Царевском городище в результате долгих и упор­ных раскопок удалось установить, что дома горожан четко отражают их социальный статус. Десятки рас­копанных жилищ жителей Нового Сарая как бы вы­строились в иерархический ряд: большие землянки без печей заняли нижнюю ступень лестницы - это, веро­ятно, были жилища рабов; потом шли небольшие зем­лянки с печами и лежанками - жилища индивидуаль­ных бедных, но свободных или полусвободных семей, затем углубленные в землю деревянные дома, назем­ные деревянные дома, деревянные дома с кирпичными цоколями, кирпичные дома, многокомнатные дома, представляющие собой простое соединение однокомнат­ных кирпичных или деревянных, и, наконец, завершали эту лестницу многокомнатные кирпичные дома-дворцы. Сопоставление разных типов жилищ, находимых в той или иной части городища, стало как бы инструментом в руках исследователей-археологов для социального ис­толкования изучаемого района города, той или иной усадьбы. А усадеб раскопано много, и они составляли главный интерес для нас. Так, например, в районе юго-восточного пригорода
Царевского городища были от­крыты три усадьбы, отделенные друг от друга глино­битными дувалами и арыками.

Это - небольшие, среднего достатка усадьбы. Их главные дома имеют сырцовые цоколи и деревянные стены; жилища для слуг и зависимых людей были це­ликом из дерева.

Более богатыми представляются усадьбы в восточ­ных кварталах Царевского городища. Между улицами с арыками располагались обнесенные кирпичными сте­нами или глинобитными валами усадьбы. Их здесь раскопано  три.   В первой  усадьбе два  центральных дома, симметрично поставленные рядом, были не с деревянными, а с кирпичными сырцовыми стенами, т. е. как бы на ранг выше. Жилище для слуг в виде дома с деревянными стенами на сырцовом кирпичном поколе примыкало к одному из главных домов. Примерные размеры усадьбы 30-40 м. Вторая усадьба имела центральный дом в виде соединенных в один четырех жилых домов с деревянными стенами на цоколях из сырцового кирпича и нескольких таких же хозяйствен­ных построек, сгруппированных вокруг внутреннего дворика. Этот дом относится к виду больших домов, рангом выше простых однокомнатных домов, механи­чески соединенных, каким был главный дом первой усадьбы. В соответствии с этим и помещение для слуг представляло жилище тоже на ранг выше, чем в пер­вой усадьбе этого района. Это было не деревянное строение на кирпичном цоколе, а соединение трех до­мов с полностью кирпичными сырцовыми стенами. В соответствии с этим и общие размеры усадьбы были большими - примерно 70x75 м. Время существования обеих этих усадеб, видимо, 1340-1370-е годы. Третья, самая большая и богатая усадьба была построена ря­дом и одновременно со второй и имела с ней общую стену. Она состояла из центрального дома, перестроен­ного и бывшего сначала сырцовым двухкомнатным, а затем большим домом-дворцом из жженого кирпича с 11 комнатами. Около дома шла дорожка из кирпичного боя, и за ней располагался прямоугольный водоем с обкладкой стен из сосновых бревен. Перед домом была ступенчатая платформа с лестницей, очевидно, павиль­он с легким деревянным навесом. Усадьба имела два въезда - северный и южный. Южный, расположенный против входа в центральный дом, представлял собой простой мощенный обломками кирпича проем в стене, ограничивавшей усадьбу. По сторонам северного въез­да в усадьбу располагались два дома с сырцовыми кирпичными стенами, имевшими однотипные комнаты с индивидуальными входами. В каждом доме было по 4 помещения. Эти постройки, как бы составленные из 4 одинаковых домов-элементов, были жилищем приви­легированной части усадебных людей, может быть, военной охраны или дружины. К этим домам примы­кал ряд маленьких домиков, углубленных в землю, с деревянными стенами. Среди них был только один на­земный дом с деревянными и кирпичными стенами. Это тоже жилища усадебных людей, но рангом ниже. Вероятно, усадебный люд, живший вне главного дома, делился на две части - привилегированную, для ко­торой были построены мощные кирпичные дома, с жи­лыми ячейками с индивидуальными входами, и прини­женную, жившую в бедных деревянных домах.

Социальное положение этой последней категории усадебных людей, видимо, было с течением времени еще более понижено, так как один наземный дом был разрушен и уступил место землянке «рабского» типа. Такая картина наблюдалась в другой богатой усадьбе на Царсвском городище. «Регресс» жилищ усадебных людей объясняется, наверное, ужесточением их эксплуатации - некоторые из них переводятся на положение домашних холопов.

Описываемая усадьба прекратила существование в середине 1360-х годов, когда через нее был проведен ров и вал Царевского городища, разрушивший ряд по­строек.

Все эти усадьбы знати в обоих Сараях гибнут или приходят в упадок, запустение в одно и то же примерно время - в конце 60-70-х годов XIV столетия. Осо­бенно показательна судьба и гибель последней из опи­санных нами усадеб на Царевском городище. Дейст­вительно, в середине 1360-х годов через нее был про­веден вал и ров городища, который в других местах аккуратно обходил усадьбы, оставляя их или внутри города, или вне его. Оборонительную линию проводили, вероятно, ханские власти и так, что некоторые усадьбы этим строительством оказывались разрушены. Это явно репрессивные действия. Как не вспомнить обстоятель ства прихода к власти некоторых ханов в столице, ког­да почти поголовно вырезались сторонники других ха­нов - их конкурентов. Можно предполагать, что один из ханов 1360-х годов, сев на престол в Новом Сарае, приказал окружить город стеной и при этом провести ров и вал через усадьбы только что уничтоженных оп­позиционных ему вельмож и эмиров.

*   *   *

Развалины провинциального золотоордынского го­рода сохранились у г. Дубовка в Волгоградской обла­сти - это так называемое Водянское городище. В рс­зультате археологических работ на этом городище по­степенно восстанавливается картина жизни небольшого золотоордынского города XIV в. Изучены дома и усадь­бы, землянки, мастерские ремесленников, кварталы рус­ского населения, составлявшего колонию в этом горо­де (найдены крестики, иконка, русская керамика, ис­следовано православное русское кладбище).

Производились раскопки большой соборной мечети этого города, предположительно связываемого с извест­ным по письменным источникам городом Бельджаме-ном. Сейчас эта мечеть размерами 26x35 м вскрыта целиком. Стены ее были сложены из рваного камня на глиняном растворе и изнутри покрыты белой але­бастровой штукатуркой. Снаружи штукатурка покры­вала северную и восточную стены, т. е. там, где перед мечетью были открытые площади. С других сторон мечеть была застроена домами. В плане мечеть пред­ставляла собой прямоугольное помещение, расчленен­ное колоннами на шесть нефов, шириной 4 м каждый. Сохранились ряды каменных баз от колонн, на кото­рых покоилось деревянное перекрытие. Пол был выст­лан досками.

В южной стене изнутри была устроена ниша-ми-храб - культовый центр мечети. На михраб должны были ориентироваться верующие во время молитвы, чтобы смотреть в сторону Мекки. Нпша имела слож­ный рисунок своих пилонов; она выложена из кирпича и облицована алебастровой штукатуркой. Над нишей была алебастровая панель с религиозной надписью. Перед михрабом имелась прямоугольная постройка из дерева с колоннами, которые опирались на каменные базы. В центре этой постройки вкопана большая мра­морная колонна - строго против михраба. Колонна была привезена, очевидно, из какого-либо древнегре­ческого города Причерноморья, захваченного монгола­ми, где были богатые античные руины. Под колонной оказалась мраморная капитель того же времени, ко­ринфского типа.

Тысячи километров волокли татары мраморные ар­хитектурные детали, чтобы употребить их не по назна­чению: многопудовую колонну как подставку для кни­ги, а резную капитель как опору для колонны... Такова эпоха, таковы эти градостроители - вчерашние кочев­ники, завоеватели-монголы.

К северо-восточному углу мечети примыкал прямо­угольный, почти квадратный цоколь минарета, сложен­ный из больших каменных плит, чередовавшихся со слоями мелкого камня. Выше цоколя, очевидно, нахо­дился круглый ствол минарета, сложенный из обож­женных кирпичей. Среди развала кирпичей были най­дены также плитки с бирюзовой поливой, украшавшие поверхность минарета, и чередовавшиеся с ними встав­ки из алебастра с оттиснутыми на них надписями. Де­кор минарета дополняли алебастровые панели с меан-дровым орнаментом.

*   *   *

Много интересных и красивых древних вещей при­везли археологи из Селитренного, Царевского и Водян-ского городищ - здесь и формочки для литья свинцовых и бронзовых изделий, и привозное стекло из Сирии и Египта, и подвеска-идольчик, и золотой браслет, и бронзовая ступка, и накладка-амулет, и костяные и стеклянные перстни, и обломки сердоликовых украше­ний, и русские крестики и иконки.

Под стеклянной вставкой одного перстня оказалась бумажка со стер­тыми письменами - это амулетик с мистическими фор­мулами, призванными охранять их владельца от всех бед и обеспечивать ему успех во всех его начинаниях.

Земля этих городищ насышсча обломками посуды, изразцами, монетами, сломанными и разбитыми веща­ми. Попадаются и редкие вещи, например обломки фаянсовых чаш с золотистой росписью и блестящей глазурью. За свой металлический блеск такие сосуды были названы «люстровымн». Их делали в Иране и оттуда они попадали на бере­га Ахтубы. На сосудах изоб­ражали сцены из придворного быта и писали персидские стихи. Часто попадаются об­ломки каменных сосудов из мягкого талька. Их делали в Средней Азии, в Хорезме, и привозили сюда на кораблях через Мангышлак и Каспий­ское море или с караванами, шедшими через плато Устюрт и казахстанские степи.

Находки постепенно рас­крывают все стороны жизни золотоордынских городов. Об­ломок бронзовой астролябии с арабскими обозначениями градусов и монета бейрутско­го короля крестоносцев XIII в., изразцы с изящными персид­скими стихами и большие ка­менные вазы из какой-то арис­тократической усадьбы, мед­ные трубки от фонтана и керамические подсвечники, надписи из Корана и русские иконки - все мелькает пе­ред нами и создает образ этих странных степных городов. Они выросли в короткие исторические сроки, в результа­те строительной деятельности и политики ханов в середи­не XIII в., благодаря скоплению награбленных монго­лами богатств и большого количества пленных ремес­ленников и строителей. Сильная власть ханов поддер­живала рост этих городов, и они превратились в круп­нейшие торговые и экономические центры. Но как толь­ко центральная власть ханов стала слабеть, как только в государстве Золотой Орды начались смуты и фео­дальные усобицы, эти города приходят в упадок. Быст­рый подъем сменился столь же быстрым упадком. Упа­док довершили войскя среднеазиатского завоевателя Тимура, который в 1395 г. разгромил золотоордынские центры в Поволжье. Еще раньше Золотая Орда пока­зала свою слабость на Куликовом поле, где в 1380 г. войска Мамая были наголову разбиты московским кня­зем Дмитрием Донским.

Степь захлестнула золотоордынские городские цент­ры. Снова здесь полностью царили кочевники, города были разрушены, и градостроительство в Нижнем По­волжье возобновилось только с проникновением сюда России в XVI веке.

Цитата: slavae от 17.09.2017 13:21:18Интересная статья, о заблуждениях на тему доспехов и оружия.

PS Пришло в голову, что в фильме и в статье речь идёт о вершине доспешного искусства, которого это дело достигло к 16-17 веку.
Интересно было бы посмотреть на доспех крестоносца 12 века, "заблуждения" о котором опровергает эта статья.

Цитата: женяиванов от 03.10.2017 18:33:00Уже несколько раз спрашивал Приходят новые люди, может кто сможет объяснить.

Скрытый текст

Византия - Byzantium
Вавилон  - Babylon
Валаам   - Balaam
Василий  - Basilius
Варвар    - barbarus
Вифлием - Bethlehem

Бенедикт - Benedictus
Аббат      -  Abbas
Багдад     - Bagdad
Барнаул  - Barnaul

Венеция -  Venetiis
Вена       -  Vienna
Ватикан  -  Vat
Вольсфбург - wolsfburg
Вязьма     -  Vyazma

Волга - Montij

Вопрос такой - судя по второму и третьему столбцу, когда СЛЫШНО слово от носителя языка, то записать своими буквами не проблема хоть русским, хоть латинянам.
А вот первый столбец когда-то перевели НЕ СЛЫША произношение. То есть эти слова во время перевода были полностью неизвестны для переводчиков. Меня интересует слово Валаам.

ЦитатаНа протяжении нескольких веков историки вырабатывали все более тонкие способы определения истинности документа, его авторства, датировки, чтобы исключить использование фальшивок в своей работе.

В последней трети ХХ века, однако, в рамках постмодернистского поворота этой практике был брошен вызов. В самом деле, писали некоторые авторы, историк не имеет прямого доступа к той реальности, которую он изучает; прошлого уже нет. Он изучает лишь тексты. А раз так, то так ли важно, на самом деле, является ли тот или иной текст истинным? Г

ораздо важнее то, какую роль он играет в культуре и обществе. «Константинов дар» определял государственно-политические отношения в Европе на протяжении многих веков и был разоблачен лишь тогда, когда уже потерял свое реальное влияние. Так какая разница, был ли он фальшивкой? Любая гуманитарная наука, добавляли другие, пытается создавать будущее, и история не исключение. Тексты источников лишь помогают убедить в правильности выбора той или иной дороги.

В политике распространился инструментальный подход к истории: прошлое должно работать на настоящее, а если не хватает доказательств, то их можно и изобрести

Понятно, что классические историки восприняли подобную критику в штыки, и постмодернистам приклеили ярлык противников истории (хотя в их работах было очень много важных для понимания современной исторической науки рассуждений).

В современном мире, однако, многие являются «постмодернистами», «говорят прозой», как господин Журден у Мольера, не понимая этого. В современной политике и в современном «историческом бизнесе» распространился инструментальный подход к истории, когда за прошлым не признается самостоятельной ценности: прошлое должно работать на настоящее, а если кому-то не хватает правильных доказательств, то их можно и изобрести. Именно так появляются новые датировки основания городов (в связи с которыми из государственного бюджета запрашиваются дополнительные средства), так по явному или подразумеваемому заказу власти находят «могилы Ивана Сусанина» и опровержения норманской теории.

Если «историческим бизнесменам» история важна для привлечения финансовых потоков, то политикам в борьбе за групповую идентичность важно застолбить себе место не только на территории, но и во времени. Именно поэтому они пытаются продлить связывающие группу основания либо в будущее (это случай групп, скрепленных идеалами), либо в прошлое. Во втором случае без истории не обойтись.

Сегодняшние политики читали теоретиков социального конструктивизма, знают, что история может стать цементом, сплачивающим нацию, и многие из них занимаются «историческим конструктивизмом» сознательно.
В этом смысле неудивительно, что на первые роли в этом процессе вышли пиарщики и политологи, не стесняющиеся поправить историю там, где это выгодно политикам.

Так, расставшись с позитивизмом, мы вдруг оказались перед лицом нового Средневековья, в котором «благая цель» оправдывает фальсификацию источников (или пристрастный их отбор).

Цитата: Ladogard от 05.10.2017 18:43:49эта статья посвящается всем местным  хроноложцам

Зачем фальсифицируют историю

ЦитатаЕсли «историческим бизнесменам» история важна для привлечения финансовых потоков, то политикам в борьбе за групповую идентичность важно застолбить себе место не только на территории, но и во времени. Именно поэтому они пытаются продлить связывающие группу основания либо в будущее (это случай групп, скрепленных идеалами), либо в прошлое. Во втором случае без истории не обойтись.

Цитата: Ladogard от 05.10.2017 18:43:49эта статья посвящается всем местным  хроноложцам

Зачем фальсифицируют историю

ЦитатаВ Средние века люди не гнушались подделывать источники ради насущных целей.

Цитата: Поверонов от 09.10.2017 22:40:48Первое предложение в статье :


Именно так и ставил вопрос Фоменко...

Цитата: женяиванов от 10.10.2017 11:04:11А почему современные историки всё это игнорируют?  Почему они не хотят доказать на практике свои утверждения, придуманные ими в уютных креслах - здесь могло пройти войско и то что здесь балка 20 метров глубиной, это фигня вот смотрите как мы можем?

Цитата: женяиванов от 10.10.2017 12:16:07Как римляне в сандалях захватили полмира? Где изображения или описания современников римлян в зимней одежде?

Цитата: женяиванов от 10.10.2017 12:34:46Так вот откуда пошла мода носить шлёпки с носками! а можно ссылку, не на мнение какого-то там историка на документ или изображение ( только изображение не 3D пожалуйста, а на старинное)?

Цитата: женяиванов от 10.10.2017 13:19:37Судя по книжкам римляне жили в Африке, поскольку на всех изображениях в книжках они ходят в простынях и в шлёпках, а солдаты в шлёпках, коротких юбчонках с голыми ляжками, и с плащём, чтоб ночью укрываться от комаров, а днём чтоб ветерок создавать, как у арабов. А если император не мог позволить себе зимой шубу, а надевал на себя 4 олимпийки, то этот император - бомжара.