Большая игра в Новом Свете: Америка (Южная, Центральная, Северная)

Лидер ФАРК Тимолеон Хименес, известный так же под прозвищем Тимошенко (в честь советского полководца) назвал сдачу оружия «актом доброй воли, подкрепленным большой надеждой». Надеждой на то, что власти действительно допустят леворадикалов в легальную политику и что президент Хуан Мануэль Сантос сдержит свое слово, и безопасности повстанцев, сдавших оружие, ничто не будет угрожать.
История Колумбии полна насилия и гражданских конфликтов. Но сколько бы ни проливалось крови на этой многострадальной земле одно здесь оставалось практически неизменным: у власти находились сословно-олигархические группировки, действовавших под политическим прикрытием в виде двух партий, Либеральной и Консервативной. Либералы и консерваторы могли друг с другом воевать (часто – в прямом смысле слова), могли по-разному видеть внешнюю политику страны, но появления третьей силы в равной степени не желали. А именно такой третьей силой хотят  быть леворадикальные повстанческие группировки.
ФАРК родилась в горниле самой кровавой из гражданских войн в истории Колумбии, получившей устрашающее название La Violencia (насилие), длившейся десять лет - с 1948 по 1958 год и расшатавшей без того не прочную государственную власть в стране. Основатель группировки, Педро Антонио Марин, более известный под псевдонимом Мануэль Маруланда или Тирофихо (меткий выстрел), относился к породе тех бывших вояк, кто никак не мог приспособиться к мирной жизни. Таких как он в тогдашней Колумбии было слишком много. А тут еще дух шестидесятых – времени победного шествия по Латинской Америке левых и коммунистических идей. ФАРК первоначально возникла как боевое крыло местной Компартии, мечтавшей в то время повторить опыт Фиделя Кастро и Мао Цзэдуна. Впрочем, последнего, равно как и Сталина, иные тогдашние колумбийские марксисты критиковали за излишнюю умеренность.
Только организацией коммунистических доктринеров ФАРК не стала. Основой ее поддержки были и остаются небогатые колумбийцы из сельской глубинки со своими специфическим чаяниями, вполне знакомыми по нашей истории. «Долой латифундии, землю крестьянам!» - известный лозунг ФАРК будто списан с реалий России столетней давности. Обычно мечты о всеобщей уравниловке и счастье «черного передела» изживаются по мере развития страны. Растет экономика – растет городское население, меняется и деревня, куда проникают рыночные отношения, повышается уровень благосостояния, а, следовательно, уменьшается число тех, кто считает, что для благополучия ему надо отнять землю у своего богатого соседа.
Не так было в Колумбии. История местной гражданской войны – это еще и история жадности власть имущих, слишком долго предпочитавших жить по принципу: всё для нас, а после нас хоть потоп. Государство в Колумбии весь двадцатый век интересовало только бесперебойное функционирование ряда отраслей, работающих на экспорт (производство кофе, тропических фруктов и т.д.) и поддержание относительной экономической стабильности, но никак не проблема бедности. Парадоксально, но факт: наибольшего влияния ФАРК достигла в девяностых после краха советско-коммунистической системы, когда левые идеи растеряли изрядную популярность и в Латинской Америке. На руку леворадикалам сыграли рыночные реформы, проводимые в Колумбии по рецепту МВФ. Уменьшение и без того невеликого государственного сектора экономики, сокращение поддержки сельскохозяйственных производителей в купе с падением цен на кофе, привело к массовому разорению крестьян. Многие из них уходили в многочисленные повстанческие группировки, в том числе, в ФАРК, а так же в наркобизнес.
В девяностые Колумбия превратилась из хаба международной наркоторговли в крупнейшего производителя коки. А благоприятные природные условия для ее выращивания были в отдаленных районах, давно находившихся под контролем ФАРК. Постепенно большие наркокартели, ориентированные на транзит наркотиков, теряли свое влияние. Их место занимали повстанцы, и отнюдь не только ФАРК. Не менее, а то и более активно в наркобизнес входили ее противники – ультраправые группировки, вроде печально известных Объединенных сил самообороны Колумбии (Autodefensas Unidas de Colombia, сокращенно AUC) . Но и ультраправые, и ультралевые в равной степени раскручивали маховик насилия. Теракты, жертвами которых становились случайные прохожие, поголовные убийства жителей целых населенных пунктов, массовое вовлечение детей в вооруженные формирования – таковы реалии долгой гражданской войны в Колумбии.
Чем больше было жертв, тем сильнее был страх перед перспективой делиться властью с врагами. Плюс в мире не были заинтересованы ультраправые. Их группировки создавались иногда с молчаливого, а иногда и не очень, согласия государственных структур, отлично осознававших собственную слабость – ведь были моменты, когда власти Колумбии контролировали лишь 20-30% территории страны. Курс на гражданский мир оставлял ультраправых не у дел, превращая их в таких же врагов государства, как и ФАРК.
Годами все попытки леворадикалов легализоваться жестоко пресекались. Выходившие из джунглей лидеры повстанцев гибли от пуль ультраправых, которые активизировались всякий раз, когда ФАРК и власти все-таки пытались сесть за стол переговоров. Реальная возможность для примирения возникла только тогда, когда сменилось целое поколение руководства государства, наконец-то объявившего ультраправым войну и добившегося роспуска AUC, что ФАРК. В 2008 году умер Мануэль Маруланда, три года спустя убили его преемника Альфонсо Кано, много лет являвшегося идеологом группировки. Выпускник Университета Патриса Лумумбы Тимолеон Хименес, хоть и примкнул к ФАРК еще в далеком 1982 году, все-таки считается представителем новых леворадикалов, отлично осознающих, что в современном мире у них будущего нет. Есть только перспектива гибели в бесконечной войне, уже ведущейся не ради идей, а от безысходности или из-за дележа наркодоходов. Зато будущее, даже в по-прежнему объятой насилием, мучимой бедностью и преступностью Колумбии есть у партии, которую поддерживает 3-4% населения - именно столько в той или иной мере симпатизирует ФАРК.
«Воевать очень легко и это всегда популярно. Я был министром обороны, очень эффективный пост, поэтому меня и избрали. А заключать мир – означает садиться за стол переговоров со своими врагами. И чтобы добиться этого мира, приходится заключать разнообразные сделки. Это не очень популярно и не приветствуется. Но другого пути нет», - сказал в одном из интервью президент страны Хуан Мануэль Сантос. В ближайшее время станет ясно, приведет ли этот единственный путь к прочному миру, которого истории Колумбии всегда недоставало. 

В 2017 году рост потребительских цен в стране ожидается на уровне 652,7%. В апрельском прогнозе показатель по итогам 2017 года мог составить 720%. В 2016 году инфляция в Венесуэле достигла 254,4%.
Это самый высокий показатель инфляции в мире. Так, "ближайший преследователь" Венесуэлы - Демократическая Республика Конго, инфляция в которой прогнозируется на уровне 41,7% в 2017 году и 44% в 2018 году.
Кроме того, МВФ ожидает значительного экономического спада в Венесуэле - в 2017 году на 12%, а в 2018 году - на 6%. В прошлом году ВВП страны упал на 16,5%. Рост безработицы в Венесуэле планируется на уровне 26,4% в этом году и 29,8% - в следующем.
На протяжении последних лет Венесуэла переживает острый социально-экономический кризис, который усугубился с 2014 года, когда обрушились цены на нефть - ее главный экспортный товар.