Большой передел мира

Трудности августа очевидны тем, что в этом месяце еще никто не собирается предпринимать кардинальных политических действий, но уже готовится к осенней активности. А это в свою очередь порождает два следствия

Во-первых, подготовка к любому масштабному политическому или экономическому действию – это само по себе событие. В сентябре в большинстве стран мира открываются сессии парламентов, в некоторых (например, в США) начинается новый бюджетный год, в ряде стран произойдут перестановки в высших органах государственной власти (вероятно, это затронет и Россию), представляются новые концепции и стратегии, обеспечивающие развитие на следующий год. Подготовка к таким событиям вещь не рядовая и требует сил и средств, что собственно и происходит в августе.

Во-вторых, именно август является последней возможностью тех, кто хочет переломить ситуацию в осенний политический процесс сделать ход на упреждение, опередить противника и добиться поставленного результата. А это значит, что, хотя самые важные события с точки зрения будущего политического процесса традиционно произойдут в сентябре, в августе можно ощутить самые громкие события, которые сдвоим шумом призваны повлиять на будущий расклад событий.

Эти события происходят как в сферах политической, так и экономической активности хотя бы в силу их сопряжённости и связанности на единые цели. При этом тренды данных экономических и политических факторов будут иметь определяющее значение для осеннего периода. Который в ноябре может вылиться в поистине эпохальный перелом во всей мировой политической и экономической архитектонике.

Рецессия, разумеется, это не что-то само по себе катастрофическое. Это лишь следствие тех экономических проблем, которые были в предшествующие периоды. Между тем к ним стоит приглядеться более внимательно.

На минувшей неделе были определены показатели экономик мира во втором квартале (апрель-июнь) 2020 года. Итог совершенно не утешительный, характеризующийся рекордным падением от 15 до 40 % ВВП. Более того в настоящее время большинство финансовых регуляторов нехотя, но начинает признавать, что V восстановления, когда за резким спадом пошел бы резкий подъем экономики не будет. Это на самом деле было очевидно и ранее, но в мировой практике принято представлять варианты развития ситуации с упором на оптимизм. Но он, похоже, заканчивается.

Более важным является несколько тенденций. Приведу их кратко.
Первое, условно побежденный короновирус объявился со второй волной пандемии. Только обжегшись на первой и получив огромные показатели падения экономики большинство стран мира «мудро» решают на этот раз не предпринимать серьезных ограничительных мер, что вероятно приведет к еще большим масштабам проблемы. На «внезапно» удачные вакцины я бы особо не надеялся. Их презентация большинством фирм – это попытка не отстать в борьбе за контракты. Массовый выпуск вакцин. достаточный для обуздания эпидемиологической опасности дело не быстрое и достаточно дорогое.

Второе, в предшествующие периоды Центральные Банки большинства стран мира уже предприняли титанические усилия для гашения кризиса. Это не помогло. Число банкротств растет, безработица хотя и стабилизировалась, но готова в очередной раз сорваться в пике, реальный потребительский спрос низок. И это на фоне огромных финансовых вливаний в экономику и не менее огромного роста государственного долга многих стран и, соответственно, явственной проблемы кризиса суверенных долгов. При этом данный кризис затронет не только ожидаемый перечень стан третьего мира см непременным участием Аргентины, но и достаточно солидный перечень экономически развитых стран.

Третье, резкий рост некоторых активов и. одновременно серьезные проблемы, связанные с ростом отдельных валют. Золото, биткойн и еще ряд позиций растут рекордными темпами. Доллар и евро дорожают на фоне проседания большинства других валют. Это означает падение конгруэнтности товаров из ЕС и США, а значит новые попытки неконкурентного давления на рынках. Первые ласточки в виде антидемпинговых расследований в США уже пошли. Но сохранить американскую экономику такими средствами невозможно, а ослабить нерационально в контексте борьбы с рецессией. Данная ловушка, связанная с ростом курса валюты, при одновременном росте долгов и рецессией может стать основанием для возникновения такого явления, как дефляционная воронка с которой бороться видимо придется совершенно уж революционными методами вплоть до огосударствления части экономики.

В первую очередь это, разумеется, США, где избирательная компания выходит на этап партсъездов, определения кандидатов в вице-президенты (что при условии преклонного возраста главных кандидатов имеет очень большое значение), ну и собственно выход на саму избирательную гонку. Опубликование на этой неделе допроса Максвелл по делу Эпштейна имеет прямые контексты с выборами. Фактически прямое обвинение Билла Клинтона, одного из фронтменов демократической партии и одновременное снятие подозрений в педофилии с Дональда Трампа вносит серьёзный колорит в компанию. Все последующие действия будут осуществляться только и исключительно в контексте выборов и ни при каких условиях в отрыве от них. А это значит, что уже в самое ближайшее время мы услышим о новых обвинениях. Заговорах, разоблачениях и прочем, составляющем основу современных выборов. Это будет интересно.

Другой точкой напряженности станет Ближний восток, Северная Африка и бассейн Средиземного моря. Турция продолжает активную работу по расшатыванию ситуации в нескольких регионах одновременно. К активности в Сирии, куда, кстати потянулись российские военные суда и самолеты ВКС, что показательно, и Ливии, где сложилась очень напряженная ситуация (особенно на фоне очередного заявления маршала Хафтара о том, что турецкие завоеватели будут выброшены и военных властей Египта о незаконности деятельности Турции) добавилось активное бурение турецкими геологоразведочными судами шельфа острова Кипр, проводимые в Нахичевани турецко-азербайджанские учения (на фоне параллельных российско-армянских), а также наметившаяся активность Турции на аравийском полуострове и в Восточной Африке (Африканский рог). При этом если ранее это можно было списать на особенности поведения Эрдогана, то теперь можно говорить лишь о том, что такое расширение географии (для чего у турок нет ни сил. Ни средств, ни финансов) является перефразом поведения ежа, который в случае опасности старается как можно шире расширить свои иголки. Очевидно, что эта беспредельная активность – проявление не силы, а слабости Турции. Неспособность привести к положительному результату хоть на одном участке и одновременный заход на многие другие приводит только к размыванию ресурсов, что в конечном итоге потребует либо крайне ювелирного политического маневра с участием многих сильных игроков, либо коллапс, который может произойти уже в августе и стоить Эрдогану своего кресла. Представьте, одновременные действия на всех участках иных игроков против позиций Турции. Это будет означать фактическое поражение Турции на различных участках и перекидывание проблемы уже в саму Турцию, в которой оппозиция имеет все шансы сместить Эрдогана уже нынешней осенью.

Наконец вызывает интерес продолжение напряжения на индокитайской границе. По сообщениям обе стороны стягивают туда войска. По-хорошему, для США именно данный конфликт в который можно было бы вступить чуть позднее был бы для США наиболее приемлемым решением всех возможных проблем. Индия, как одна из крупнейших и растущих экономик, обладающая ядерным оружием и большими человеческими ресурсами вполне может рассматриваться как достойный оппонент для Китая. Если же еще параллельно начнется конфликт в Южно-Китайском море, то стратегия США по окружению Китая очагами военных действий можно считать решенным. Полагаю, что в Пекине об этом также прекрасно знают и готовы к такому развитию ситуации. Если бы речь шла только о Гималаях, то вероятно Индия имела бы поводы и смыслы пытаться сейчас давить на Китай, но Китай в ретроспективе создал вокруг Индии блок собственных союзников. В случае, если индо-китайский конфликт все же начнется (чего не хотелось бы хотя бы в ракурсе полугода, но к чему обе стороны активно подталкивают) могут вспыхнуть и другие точки напряжённости, в частности на индо-пакистанской границе (Пакистан давний партнер Китая), в Мьянме (бывшая Бирма), граничащей с индийской Бенгалией, а также в Непале и Бутане, где достаточно сильны позиции маоистских оппозиционных партий. Таким образом в случае негативного сценария Индия может получить конфликты практически по всему периметру, что им точно не нужно. В таком случае вероятность китайско-индийского конфликта минимальна, но она создает напряжение, которое передается всему центрально и восточно-азиатскому региону.

Еще одной острой политической точкой безусловно станет постсоветское пространство. И в Белоруссии, и на Украине август принесёт серьёзной рост политического напряжения. Выборы президента Белоруссии 9 августа могут стать наиболее жарким событием там за последние пять лет, превзойдя митинги против налога на тунеядцев в 2017 году и предвыборные митинги уже этого года. Игра же с арестом российских граждан, якобы замышлявших переворот для Лукашенко вообще может стать билетом в один конец в политическое небытие. Став чужим для России и так и не став своим для Запада, он может попасть между молотом и наковальней в игре, в которой главной его опорой окажется собственное окружение, лояльность которого вызывает серьезные вопросы.

На Украине же, видимо приближается час наиболее острого противостояния всех со всеми. Позиции Зеленского, Порошенко и прочих имярек настолько зыбки, что появляется возможность в поле политической активности изменить ситуацию в пользу тех или иных групп. Серьезно на курс страны это не скажется, т.к. она достаточно системно, пока что, сидит на крючке кураторов, а вот на развитие процессов их интенсивность и методику действия повлиять может.

По-хорошему, в России у власти находится конгломерат групп политических интересов, при этом их функционал и их позиции расписаны, а вмешательство тех или иных групп в пространство других групп может стать основанием для весьма серьезной проблемы. Роль В.В. Путина в данной конструкции двойственна. С одной стороны, он тот, кто определяет политический курс с учетом баланса интересов данных групп, а с другой тот, кто может интересы этих групп взаимно уравновесить.

В результате конституционной реформы появится новый орган государственной власти Государственный совет (полностью отличный от текущей версии данного органа). Появление такого органа потребует кадрового замещения, а, следовательно, и о укрепления на этих позициях тех или иных групп влияния. В итоге тектонические смещения должны пройти и в других органах власти – Государственной Думе, совете Федерации, Правительстве, Администрации Президента.

Однако любой тектонический сдвиг сопрягается с попытками заинтересованных участников политической деятельности занять те или иные позиции. А это, в свою очередь, предполагает весьма интересные перетасовки в властных потенциалах этих групп, а равно сценарии, связанные с подрывом и усилением влияния таких групп перед решающей схваткой за Госсовет.

Появится ли возможность эффективно решить данную проблему. Вопрос весьма спорный. Например, есть мнение, что не завершение хабаровского протеста, после того, как Фургал уже помещен под стражу в СИЗО, а в край назначен новый ВРИО от ЛДПР (с намеками В.В. Жириновского на то, что Фургалу будет дано президентское помилование, что, кстати весьма грубо со стороны Владимира Вольфовича, говорить за Владимира Владимировича).