Большой передел мира

Ранее правительство Турции сообщило, что к блокировке Twitter привел отказ компании подчиняться судебному ордеру, в соответствии с которым компания должна была удалить ряд ссылок. Однако блокировка была произведена вскоре после того, как Эрдоган выразил недовольство сайтом.

Эрдоган в ходе очередного выступления обвинил Twitter в "двойных стандартах", отметив, что сайт удаляет ссылки и материалы по требованию Великобритании или США, однако игнорирует требования Турции, Украины или Египта. "Мы - не банановая республика!", - возмутился турецкий премьер.

Несмотря на запрет правительства, граждане Турции находят обходные пути для доступа к Twitter.

Как неофициально заявил один американский аналитик: «Вот бы наши страны были как профессиональные спортивные команды. Мы бы смогли обменять Пэйлин на Путина. Он бы мог радоваться своему образу мелочного и пустоголового умника, на котором на самом деле не лежит никакой ответственности, а она бы царствовала среди воров, где все сумасшедшие решения воспринимаются всерьез».

Непростые формальности

А что же на самом деле? Сначала позволим себе напомнить, что механизм выдачи разрешений состоит из двух этапов. Во-первых, это принципиальное разрешение на экспорт от американского Минэнерго (оно действительно уже есть у нескольких проектов с приличной суммарной мощностью). Но для того, чтобы начать строительство, необходимо ещё и разрешение Федеральной комиссии по энергетике (FERC). Официально считается, что именно первое разрешение отвечает за влияние проекта на американскую экономику, в то время как «отмашка» FERC — формальный момент, где проверяются экологические и технологические нормы самого завода.

Однако сейчас есть все основания предполагать, что именно с помощью этого второго якобы «формального» разрешения США затягивают запуск строительства своих производств, будучи до конца не уверенными в их последствиях для американской экономики. В пользу этого говорит то, как развивается ситуация с первоочередным претендентом на «добро» от FERC — проектом Freeport LNG. Правда, отсюда ЕС всё равно ничего не достанется — подавляющая часть СПГ с будущего завода уже законтрактована для Японии. Но нам сейчас интересен план запуска стройки.

После того как прошлой весной Freeport LNG получил разрешение Минэнерго, он подал заявку в FERC. Согласно графику, это одобрение должно быть получено в первом квартале текущего года. Когда стало ясно, что этого не произойдёт, менеджеры проекта надеялись на 2-й квартал. И вот свежие новости: теперь будет удачей, если разрешение удастся получить к середине 2014 года. В таком случае примерно через 45 месяцев (то есть почти через четыре года) будет запущена первая линия, а вслед за ней, ещё через полгода и год соответственно — вторая и третья. В общем, аккурат к 2020 году — но в Японию.

Наверняка именно это разрешение всё же будет выдано (может быть, ещё позже). Но задержка с Freeport, возможно, означает, что и остальные запросы будут обрабатываться столь же неспешно — а тем временем в США продолжат изучать объективную картину, складывающуюся на рынке.

Рост внутреннего спроса: генерал Мороз и новые экостандарты

Причины сомнений в необходимости масштабного экспорта понятны. Предсказать среднесрочное (то есть на интервал около 10 лет) будущее «сланцевой революции» сейчас, строго говоря, невозможно. Долгое время державшиеся на низком уровне внутренние цены на газ добавляли аргументов сторонникам экспорта, среди которых в основном сами газодобытчики.

Но этой зимой вмешался «генерал Мороз» — причём на этот раз на самом американском континенте. Рекордно холодная зима привела к повышению цен на газ, которые выросли с типовых в последнее время 3,8–4 долл. за млн БТЕ до 6 долл.

Правда, сейчас наблюдается некоторое снижение до 4,5 долл., а прогноз ожидает выход на 4,3 долл. на ближайшие как минимум пару лет. Но как получится на самом деле — сказать сложно. Для сомнений в новом снижении цен на длительный срок есть несколько причин.

Во-первых, опять же рекордное опустошение этой зимой подземных газовых хранилищ в США. Запасы снизились ниже психологически важной отметки в 1 трлн кубических футов (примерно 30 млрд кубометров) впервые с 2003 года. Соответственно, в сезон закачки (апрель-октябрь) для заполнения хранилищ нужно потратить большие, чем обычно, объёмы газа, и это будет оказывать поддержку ценам. Закачать же придётся 2,5 трлн кубических футов — рекордный объём за историю отрасли (предыдущий рекорд был зафиксирован в 2001 году). И даже в этом случае к началу следующего отопительного сезона в хранилищах окажется меньше газа, чем в последние пять лет.

Во-вторых, темпы бурения. Учитывая традиционную гибкость американской газовой индустрии, количество работающих на газ или нефть буровых установок часто хорошо отражает ценовую конъюнктуру, оперативно перестраиваясь под текущую ситуацию. Но на этот раз буровые (около 345 установок) так и не обратили внимания на рост цен и остались на минимальных уровнях, дожидаясь дальнейшего подорожания газа. Это отражает тот факт, что средняя по отрасли себестоимость добычи сланцевого газа составляет 5–6 долл. за млн БТЕ (хотя на отдельных месторождениях есть и более дешёвый в добыче газ). В свою очередь (после того как возможности интенсификации с помощью методов кустового бурения исчерпываются), стагнация темпов бурения означает и стагнацию самой газовой добычи.

А спрос на газ будет расти. Это связано в первую очередь с массированным выводом угольных ТЭС, который придётся на ближайшие годы из-за ужесточения норм по выбросам тяжёлых металлов и кислотных оксидов (подробнее об этом — в предыдущем материале). Одновременно подрастут и цены на газ. Ведь если сейчас угольная генерация вновь становится выгодней, как только цены на газ достигают 5–6 долл. за млн БТЕ (средние оценки), то с ужесточением норм по выбросам на угольных ТЭС газ сможет оставаться конкурентоспособными даже при большей цене.

Всё это говорит о том, что даже на уровне 4–4,5 долл. за млн БТЕ газ в среднесрочной перспективе (как того ожидают американские прогнозы) может и не удержаться. И если добавить к этому потенциальный экспорт газа в виде СПГ, то о реиндустриализации США можно забыть.

Страшилки старые и новые

Таковы неопределённости «газового оружия» США для вытеснения российских поставок с европейского рынка. Наверное, какие-либо заметные объёмы американского СПГ действительно появятся. Только не через два года, а лет через пять. И не для Европы, а для Азии. Почти как в анекдоте от армянского радио.

Пока же через два года ожидаем американского СПГ с первого строящегося завода. Именно на этот газ по-прежнему надеется Литва, которая не понимает, что ей теперь делать со свежепостроенным терминалом по приёму СПГ, но без газа.

Частично газ с первого завода пойдёт азиатским импортёрам. Частично — европейским компаниям, которые, правда, по совместительству и крупные международные трейдеры на рынке СПГ. Поэтому не исключено, что они законтрактовали или законтрактуют этот газ также для азиатских потребителей. Что будет с этими объёмами — победит европейская солидарность или экономически более выгодное решение — узнаем. В любом случае, речь идёт об уровнях в 10 млрд кубометров газа в год. Примерно столько же, как недавно стало известно, к 2016 году внепланово недосчитается добыча в Нидерландах.

Тактика Запада явно строится на непонимании мотивов России – там продолжают считать, что Москва сражается за юго-восток Украины и хочет ее раздела. И значит, нужно продолжать поддерживать Киев, потому что он уже «наш»: максимум, чем рискует, как ему кажется в этом случае, Запад – это потерять юго-восток, зато вся остальная и большая часть Украины будет окончательно и бесповоротно интегрирована в НАТО. Между тем присоединение Крыма нисколько не изменило линию России в отношении происходящего на Украине, наша позиция остается неизменной: мы не допустим отторжения Западом части исторической России. Для недопущения этого Москва будет действовать всеми возможными способами. Дальнейшее упрямство Запада в украинском вопросе приведет лишь к углублению общего противостояния – и при этом ни на йоту не приблизит нашего согласия уступить Малороссию. При этом сейчас даже достижение соглашения по Киеву уже не остановит процессы, который запустил сам Запад, начав операцию «похищения Украины» – потому что глобальная трансформация назрела и перезрела – но все же сделает их чуть менее резкими и конфликтными.

Украинский фронт имеет три измерения. На первом уровне это конфликт между Россией и Украиной, точнее, нынешней киевской властью. Для укрепления своих позиций в стране Киев пытается представить Россию агрессором, заинтересованным в расчленении Украины. Настоящей же целью Москвы является сохранение единой Украины (уже без Крыма), в которой у власти находятся силы, не стремящиеся сделать из страны антироссийский плацдарм, и представляющие интересы всех ее жителей и регионов. Киев нагнетает военную истерию – роет окопы и собирает национальную гвардию, собирается ввести визы и взывает к помощи Запада. В ответ Москва грозит только потребовать долги – но при этом не собирается лишать работы находящихся в России на заработках жителей Украины: потому что мы хотим союза, а не размежевания. Несмотря на то, что конфликт с киевскими властями будет обостряться, никаких мер против жителей Украины Москва предпринимать не будет – ведь целью является смещение нынешней власти, а не замена населения братской соседней страны.

Конфликт России с киевской властью может прекратиться только в случае исчезновения одной из сторон – так что падение ожидает именно киевский режим. Он не является для России субъектом переговоров – в отличие от народа Украины или властей Запада, от которых зависит киевская власть. Поэтому переговоров с Киевом Москва вести не будет. И заключать с ними мир тоже. Виртуальная война Киева с Россией будет продолжаться до падения нынешней власти.

Второй уровень битвы – противостояние Запада и России. Именно две эти силы и определяют будущее Украины. Договориться на этом уровне возможно только при желании обеих сторон – но Запад явно не демонстрирует пока что таких намерений. Его не устраивает не только возвращение Украины в союз с Россией – через Таможенный, а потом и Евразийский союзы – но и нейтральная Украина. Только евроинтеграция, только «полонизация» Украины, то есть создание из нее очередного заградительного рва против России. Москва же, напротив, упорно предлагает договориться о нейтральном статусе, об отказе от попыток насильно привязать Украину к Западу и оторвать ее от России – понимая, что любая самостоятельная власть на Украине будет заинтересована как минимум в экономической интеграции с Россией.

Ставки на этом уровне войны немалые, но все же само значение его для России гораздо выше, чем для Запада. Потому что если для США отрыв Украины от России служит лишь одним из элементов борьбы за сохранение глобальной гегемонии и окружения России, то для России потеря Украины угрожает основам ее безопасности. В борьбе за Украину мы, в отличие от США, готовы идти до конца – и уже одно это делает нашу позицию более сильной. США не хотят договариваться по Киеву? Значит, Россия будет действовать сама – как это уже показали крымские события.

Третий уровень, на который выводит нас украинский фронт – это трансформация всего существующего миропорядка. В таком масштабе украинские проблемы вообще плохо заметны – хотя формально они и стали поводом для начала глобального конфликта (как балканские проблемы привели к мировой войне сто лет назад). Это уже не просто конфликт России и Запада, это попытка англосаксонской цивилизации сохранить свое глобальное господство, а самих США – однополярный мир.

На нынешней стадии конфликта цель Запада – примерно наказать Россию, чтобы продемонстрировать остальным центрам силы бесперспективность попыток бросать вызов «мировому гегемону». Пока что Запад верит в то, что у него это получится – хотя шансы окружить Россию практически нулевые: санкции последуют только со стороны США и ряда европейских стран. Со своей стороны Россия уже давно начала выстраивать широкую коалицию – гораздо более представительную, чем пытаются собрать сейчас против нас США. Это не только наши партнеры по БРИКС, но и большинство других стран незападного мира, которые недовольны сложившимся военным, финансовым и идеологическим господством англосаксов. Все те, кто давно уже требует изменений глобальных правил игры и формирования многополярного мира. Точнее даже – закрепления в международных институтах и организациях правил складывающегося многополярного мира.

Это касается всех сторон глобального сотрудничества – от формирования Совбеза ООН до распределения долей в МВФ, от управления интернетом до международного правосудия. Глобализация по-англосаксонски отвергается абсолютным большинством стран и народов Земли – они требуют, чтобы общие правила вырабатывались с учетом интересов всех основных цивилизаций и центров силы. Да и просто с учетом нового баланса сил, в котором Запад уже не имеет контрольного пакета – а становится просто «одним из», несмотря на то, что пока что он, безусловно, самый сильный.

Проблема в том, что сила Запада базируется не только на навязывании в качестве всеобщей своей финансовой системы и этики, своего законодательства и идеологии, своей культуры и политических институтов – но и в признании другими его права на это. Как только в этом признании будет отказано – а именно это и происходит сейчас – то Запад рискует не только лишиться глобального господства, но и сильно откатиться назад, посыпаться. И если за Украину США не готовы воевать, то свои позиции ударной силы глобализма без боя они, конечно, не оставят.

Пока что их главной задачей будут попытки не столько сокрушения России (что невозможно), сколько ее изоляции, блокирования наших попыток выстроить единый фронт с Китаем, Индией, арабами и прочими заинтересованными в реформе миропорядка силами. Сейчас, на первых порах, Россия одна выступает на передовую – но при этом и мы, и США прекрасно знаем, что нейтралитет того же Китая вовсе не антироссийский, а по принципиальным вопросам мирового порядка – откровенно антиамериканский. Кардинальная перестройка глобальной системы отвечает интересам всех цивилизаций, кроме атлантической – а значит, скорость их кооперации будет возрастать по мере того, как они убедятся, что Россия не просто бросила вызов Западу, но и взяла на себя роль координатора всех заинтересованных в изменениях сил.

Кроме того, в ходе глобальной конфронтации и разделения на два противостоящих лагеря США столкнутся с тем, что на двух основных фронтах противостояния – Большой Ближний Восток и Тихоокеанский регион – их противники перейдут от позиционного сдерживания в контрнаступление. Могут еще дальше испортиться отношения с Турцией, Саудовской Аравией и Египтом, только что наметившиеся соглашения Запада с Ираном будут сорваны, а Афганистан – полностью потерян для США (если Москва и Пекин пообещают Карзаю свою защиту). Китай активизируется в Тихоокеанском регионе, где США пока еще имеют эшелонированную систему сдерживания его амбиций.