Большой передел мира

Для освещения голосования были аккредитованы 460 сотрудников прессы, представляющих около 130 средств массовой информации. Обеспечивать безопасность в день выборов будут примерно 17 тыс. стражей порядка, в том числе 12,3 тыс. сотрудников каталонских правоохранительных органов (Моссос д'Эсквадра), а также работники испанской Национальной полиции, Гражданской гвардии, местных полицейских служб и частных охранных предприятий.
Участники выборов
В общей сложности борьбу за 135 кресел в парламенте Каталонии по партийным спискам ведут 38 различных политических объединений. В настоящий момент региональные политические силы разделились главным образом на два блока: сторонников и противников независимости. К тем, кто поддерживает выход из состава Испании, относятся партия "Левые республиканцы Каталонии" во главе с заключенным под стражу бывшим заместителем главы автономии Ориолом Жункерасом, коалиция "Вместе за Каталонию" Пучдемона и крайне левая партия "Кандидаты за народное единство". Именно эти три силы все последние годы продвигали и одобряли сепаратистские законы и резолюции, которые привели страну и регион к кризису.
В противоположном лагере расположились центристская партия "Граждане", социалисты и Народная партия Каталонии - филиал правящей в Испании Народной партии премьер-министра Мариано Рахоя.
Согласно последним опросам общественного мнения, главными претендентами на победу по итогам автономных выборов являются "Левые республиканцы Каталонии" и "Граждане". Тем не менее ни одна политическая сила не сможет получить абсолютное большинство в 135-местном парламенте, чтобы самостоятельно сформировать правительство. Так, партия Жункераса может рассчитывать на 33 мандата, центристы могут получить 35-36 кресел, "Вместе за Каталонию" - 22 места, социалисты - 20, "Кандидаты за народное единство" - 8, Народная партия - 5-6.
При этом существуют и другие политические силы, претендующие на депутатские кресла, которые пока окончательно не определились, какой блок они поддержат - сторонников или противников независимости. В частности, коалиция "Каталония, сообща мы можем" претендует на 11 мест по итогам голосования.
Таким образом ни сторонникам, ни противникам независимости даже в сумме не достанется заветных 68 мандатов, чтобы депутаты после выборов смогли одобрить кандидатуру будущего каталонского главы. Это означает, что победившей силе придется вести длительные переговоры с различными партиями, чтобы заручиться их поддержкой.
Пучдемон, который в случае возвращения на территорию Испании может быть задержан в связи с наличием национального ордера на его арест, вряд ли вновь получит возможность возглавить региональное правительство. Его коалиция, вероятнее всего, не получит больше всех кресел в парламенте, а "Левые республиканцы Каталонии" уже заявили, что их кандидат - Жункерас.
Избрание каталонских депутатов осуществляется по системе пропорционального представительства. От каждой из четырех региональных провинций, в зависимости от численности ее населения, будет избрано определенное число парламентариев: от Барселоны - 85, Таррагоны - 18, Жироны - 17, Льейды - 15. В целом распределение мест дает привилегию менее населенным провинциям.
Например, на выборах 2015 года одно депутатское кресло в Барселоне "стоило" около 48 тыс. голосов, а в Льейде - 20 тыс. Иными словами, не всегда получение большинства голосов в количественном отношении гарантирует победу по числу мест в парламенте. Так, по итогам волеизъявления 2015 года сторонники независимости получили 72 из 135 мест в парламенте, не заручившись при этом поддержкой даже 50% проголосовавших.
Время ограничено
Время на ведение переговоров по кандидатуре будущего главы Каталонии ограничено. Согласно уставу автономии, на избрание нового руководителя Женералитата парламентариям отведено два месяца с момента первого голосования по его кандидатуре. Если партиям не удастся в срок прийти к соглашению, может быть объявлено о новых выборах в парламент.
Чтобы все же утвердить имя регионального лидера, партиям придется искать точки соприкосновения, что, разумеется, тоже нелегко. Наглядным примером сложности подобных переговоров служит каталонское волеизъявление в сентябре 2015 года.
Тогда по итогам выборов победу одержала коалиция "Вместе "за", не получив, однако, абсолютного большинства. Политическая сила хотела, чтобы региональное правительство возглавил Артур Мас. Поскольку коалиции не хватало мест в парламенте, чтобы самостоятельно утвердить его лидером Каталонии, ей потребовалось заручиться поддержкой партии "Кандидаты за народное единство", которая была против кандидатуры Маса.
Переговоры шли более трех месяцев. В конечном счете Масу пришлось отступиться и предложить кандидатуру практически никому неизвестного Пучдемона на пост регионального лидера. Его удалось утвердить на эту должность при поддержке "Кандидатов за народное единство".
Позиция Мадрида
Мадрид негласно рассчитывает, что победа на региональных выборах достанется сторонникам единой Испании. Тем не менее центральное правительство заверяет, что готово к переговорам с любыми официальными представителями властей Каталонии. Единственное условие кабинета Рахоя - диалог в рамках закона. Премьер страны даже согласился рассмотреть возможность проведения конституционной реформы.
"Каким бы ни был результат выборов, существует то, вокруг чего не осталось сомнений: в Испании исполняют закон, так оно и будет, - отмечал премьер. - Правовое государство продемонстрировало, что у него есть демократические и эффективные механизмы, чтобы защититься от тех, кто хочет его ликвидировать". Он также подчеркивал, что рассчитывает наладить "нормальный и цивилизованный диалог" с новыми каталонскими властями.
По мнению Рахоя, кризис связан с тем, что ряд правителей "решил, что в их автономном сообществе конституция не имеет силы, придумал новое законодательство и проигнорировал решения судов". "Эти люди решили, что они выше закона и могут делать то, что захотят", - говорил премьер.
Ожидается, что действие 155-й статьи конституции, которая позволила ограничить самоуправление Каталонии, прекратится после того, как будет сформировано новое каталонское правительство, а Мадрид будет уверен в том, что в регионе соблюдается закон. Тем не менее из-за риска повторения ситуации, которая привела к такому масштабному для страны кризису, испанские власти отмечали, что готовы вновь прибегнуть к подобным мерам, если после региональных выборов правительство автономии нарушит законы.
Каталонский кризис
1 октября в Каталонии прошло голосование по вопросу о выходе из состава Испании. В нем приняли участие 2,28 млн из 5,31 млн имеющих право голоса каталонцев, при этом 90,18% участников плебисцита высказались за независимость. Мадрид считает этот референдум нелегитимным и отказывается признавать его результаты.
27 октября парламент Каталонии утвердил резолюцию о провозглашении независимой республики. В ответ Сенат (верхняя палата парламента) Испании одобрил просьбу Мадрида о введении в действие 155-й статьи конституции королевства, которая ранее никогда не применялась.
После одобрения этой статьи Рахой заявил, что было принято решение отстранить от должностей главу автономии и членов его правительства. Кроме того, премьер распустил каталонский парламент.

Беспрецедентный демарш предпринят не только на фоне ухудшения взаимоотношений Турции и Евросоюза, но и ввиду давнего стремления турок взять под контроль весь трансконтинентальный коридор Черное море – Босфор – Дарданеллы – Эгейское море – Средиземноморье, имеющий стратегическое значение для многих постсоветских стран и особенно для России. Характерно, что акция Анкары предпринята в год 70-летия воссоединения с Грецией архипелага Додеканес, бывшей итальянской колонии.
В Турции, конечно, раздражены тем, что Еврокомиссия и Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) предписывают физическим и юрлицам стран еврозоны и в целом ЕС заморозить сделки с недвижимым имуществом, принадлежащим грекам-киприотам с оккупированных Анкарой летом 1974-го земель, где с ее подачи в 1983 году провозглашена сепаратная Турецкая Республика Северного Кипра (ТРСК).












Напряженность во взаимоотношениях двух стран невыгодна России. Ибо, во-первых, она затрудняет реализацию проекта «Турецкий поток»: переход газопровода на территорию ЕС, напомним, запланирован на турецко-греческой сухопутной границе. Во-вторых, минимум треть ежегодного объема российского нефтеэкспорта идет по трассе Черное море – Босфор – Дарданеллы – Эгейское море. В то же время укрепление турецко-российских военно-политических и экономических связей и то, что у нас с Грецией максимальный в сравнении с другими странами ЕС уровень сотрудничества в условиях санкций, – весомые факторы, позволяющие Москве снижать градус конфронтации Анкары и Афин. В том числе, например, созданием трехстороннего консорциума по освоению эгейских углеводородов. Естественно, при незыблемости суверенитета Греции и ее части эгейского бассейна. Осуществление такого сценария будет отвечать долгосрочным взаимным интересам и России, и Греции, и Турции.
Опубликовано в выпуске № 49 (713) за 20 декабря 2017 года



https://vpk-news.ru/articles/40478

В то время с этой точкой зрения соглашался и я, отмечая, однако, что неоконсерваторы доказали чрезвычайную живучесть, почти по всем внешнеполитическим вопросам храня верность «ценностям» Демократической партии. Они остались неисправимыми ястребами, всегда сохраняли враждебный настрой по отношению к России с Ираном и так же надежно отстаивали интересы Израиля.
Некоторые вашингтонские обозреватели, действительно озабоченные этими вопросами, довольно много писали о процессах сближения между теми, кто называет себя «консервативными неоконами» и «либеральными интервенционистами».

Врут и те, и другие. В любом случае все сводится к соперничеству великих держав, расталкивающих более слабые государства только потому, что им это сходит с рук. И еще потому, что им просто удобнее, когда все идут строем вслед за ними. Поэтому все в Вашингтоне и в отрасли финансовых услуг в Нью-Йорке согласны с тем, что самоуверенная и напористая Америка лучше всякой другой. Даже если в действительности не достигаются ни демократия, ни безопасность. Это приводит нас к последним перестановкам в кабинете Дональда Трампа и к тому, что они могут означать.
Из самых разных источников поступают предсказания о том, что Тиллерсон скоро будет уволен с должности государственного секретаря, а на его место из кресла директора ЦРУ пересядет Майк Помпео. Шефом ЦРУ станет сенатор Том Коттон. Белый дом эти сообщения опровергает, называя их фальшивыми новостями, но понятно, что Трамп испытывает дискомфорт от нынешнего расклада сил и Тиллерсону рано или поздно придется уйти.


Заменой Помпео на посту директора ЦРУ станет Том Коттон. Чем меньше скажешь о нем, тем лучше. Но я постараюсь суммировать его характеристику в восьми словах: Том находится в полной собственности у израильского лобби. Во время его избрания младшим сенатором от штата Арканзас в 2014 году он получил один миллион долларов от «Чрезвычайного комитета для Израиля» (Emergency Committee for Israel), возглавляемого Биллом Кристолом, основателем и издателем The Weekly Standard, а также дополнительное вспомоществование от «Республиканской еврейской коалиции» (Republican Jewish Coalition). В марте 2015-го Том отплатил этим сторонникам письмом, которое подписали 47 сенаторов-республиканцев, направленным прямиком правительству Ирана. В документе указывалось, что любое соглашение об иранской ядерной программе, которое Тегеран заключит с президентом Обамой, конгресс скорее всего отвергнет. Это письмо, которое подрывает полномочия американского президента в глазах всей международной общественности, было подписано всем руководством Республиканской партии в сенате, а также теми, кто позднее стал претендентами на пост президента: Рэндом Полом, Марко Рубио и Тэдом Крузом.
Никоим образом не хочу сказать, будто Коттон и Помпео глупы. Но они видят мир совершенно черно-белым, так же, как и их босс. Помпео был первым на своем курсе в Вест-Пойнте, а Коттон окончил юридический факультет Гарварда. Трамп всегда говорит, что он самый умный из всех находящихся вместе с ним в комнате, где бы сама эта комната ни располагалась. Но какими бы ни были их достижения в учебе и их самомнение, мне сложно представить, чтобы кому-то удалось принимать решения хуже тех, что напринимали эти трое. Если только не брать во внимание Никки Хэйли, должностные обязанности которой, по счастью, совершенно иные. Хэйли реально глупа и амбициозна. А еще она полностью находится во власти израильского лобби. Так и кажется, что это лобби – просто стержень, на который нанизаны все, кого Трамп назначил на ключевые внешнеполитические позиции.


Да, неоконы вернулись. Я еще в октябре отмечал, что когда Помпео или советник президента по нацбезопасности Герберт Макмастер хотели зайти в какое-то дружественное местечко, чтобы выступить с речью на политические темы, то этим местечком оказывался Фонд в защиту демократий (Foundation for the Defense of Democracies – FDD) с его маркетинговым лозунгом «Борясь с терроризмом и продвигая свободу». Сейчас FDD – центральная диспетчерская неоконов, которую они используют так же, как использовался Американский институт предпринимательства, когда Дик Чейни, будучи вице-президентом, нуждался в дружественной аудитории. Возглавляет FDD канадец Марк Дубовиц, у которого страсть всей его жизни – добиться того, чтобы санкции против Ирана были исполнены до последней буквы. Жаль, депортировать канадца нелегко.
Те, кто следит за неоконами, наверняка отметят, что такие известнее имена, как Билл Кростол, Майкл Чертофф и Макс Бут, в государственных органах все никак не появляются. Это правда. Но происходит это потому, что они работают через свои фонды, среди которых FDD лишь один из многих. Недавно в стране под названием «Лоббилэнд» проклюнулся Альянс за обеспечение демократии (Alliance for Securing Democracy), который подает себя как «двухпартийный и трансатлантический». На самом деле он – чисто неоконовский. Его цель – «изобличать продолжающиеся действия Путина по подрыву демократии в Соединенных Штатах Америки и в Европе». В альянсе вы найдете не только имена всех известных неоконов, но и всю лояльную демократам оппозицию, включая бывшего и. о. директора ЦРУ Майка Морелла и Джейка Салливэна. Оба они были высокопоставленными советниками Хиллари Клинтон.







Публикуется с разрешения издателя с незначительными сокращениями (http://www.unz.com/pgiraldi/bad-moon-rising/)
Филип Джиралди



Опубликовано в выпуске № 49 (713) за 20 декабря 2017 года

https://vpk-news.ru/articles/40476

Информация о возможном размещении в Турции российской военной базы вызвала большой резонанс на Западе. Еще бы. Она может появиться на территории страны-члена НАТО. Сама постановка вопроса звучит странно: может ли страна, входящая в Североатлантический союз, размещать на своей территории войска другой страны, которая в настоящее время находится в состоянии соперничества и даже холодной войны с НАТО?










После этого в штаб-квартире НАТО, возможно, вздохнули с облегчением, но напряжение между Анкарой и Брюсселем сохраняется, потому что в Североатлантическом альянсе не знают, насколько далеко может зайти военно-техническое сотрудничество Турции и России.
 https://www.pravda.ru/authored/18-12-2017/1361889-base-0/