Большой передел мира

Так ли плох был режим Мубарака?

В его время Египет показывал устойчивый рост ВВП, один из лучших для стран третьего мира. При приросте населения на 25% по отношению к 2000 году, удалось добиться роста ВВП на душу населения в период с 2000 по 2009 годы на 37% , что является очень хорошим показателем.

Очевидно, что дело не в экономике. Может быть, страна перешла все границы по уровню коррупции? Но и это не так: Египет на фоне стран третьего мира, да и второго тоже, выглядел вполне приемлемо. Коррумпированность в Египте не так уж сильно отличается от, к примеру, Италии, Греции, Индии и Китая, и была ниже, чем в большинстве стран СНГ.

Неплохо выглядел Египет и при анализе показателей безработицы. Естественно, уровень безработицы в мубараковском Египте был не очень низким, но меньше, чем в США, чем в во Франции, Польше, Турции, Ирландии, почти в два раза меньше, чем в Латвии или Испании.

Уровень экономического неравенства в Египте можно бы назвать высоким лишь по скандинавским меркам. По последнему «Отчету о человеческом развитии Программы развития ООН», уровень экономического неравенства ниже, чем в мубараковском Египте, зафиксирован лишь в 23 странах мира, а более высокий — в 119, включая такие страны, как Франция, Ирландия, Испания или Индия, и не говоря уже о Грузии, США, Китае, России или Мексике.

Как ни парадоксально, именно успехи Мубарака привели его к краху. Решение проблемы голода с одновременным улучшением качества питания и условий жизни дали стремительный рост продолжительности жизни и резкое сокращением смертности вообще и особенно детской смертности. С 1970 по 1990 годы смертность сократилась почти в два раза, а детская и младенческая смертность за тот же краткий промежуток времени сократилась втрое, что и повлияло на резкое увеличение численности населения.

Тем, кто родился в период с 1985–1989 годы,  в 2010 было 21-25 лет. Вот они и вышли на площадь Тахрир. Те, кто требовали казни Мубарака, это именно та молодежь, которая не умерла в младенчестве благодаря работе его администрации.

«Быстрый рост численности молодежи – пишет американский социолог Джек Голдстоун  - может подорвать существующие политические коалиции, порождая нестабильность. Большие когорты молодежи  бросают вызов старым формам власти. К тому же, поскольку большинство молодых людей имеют меньше обязательств в плане семьи и карьеры, они относительно легко мобилизуются для участия в социальных или политических конфликтах. Молодежь играла важнейшую роль в политическом насилии на протяжении всей письменной истории, и наличие “молодежного всплеска»  - необычно высокой пропорции молодежи в возрасте 15–24 лет в общем взрослом населении - связано с временами политических кризисов». Ну а в Египте за последние 15 лет правления Мубарака численность этой группы населения выросла почти в два раза.

Так что же им не хватало?

Дело в том, что рост экономических показателей в процентном отношении был меньше абсолютного прироста населения. С 2000 по 2009 год население Египта выросло на 20 миллионов человек. Понятно, что быстро создать необходимое количество рабочих мест практически невозможно.

И вот что интересно... Оказалось, что проценты – штука обманчивая. При благополучном проценте безработицы, но удвоившейся численности молодежи, в абсолютных цифрах количество неустроенных молодых людей также удвоилось, причем, более 43% безработной молодежи имели высшее образование. Это последнее обстоятельство оказало определяющее влияние на использование интернета в целях самоорганизации, но не только. Не меньшее значение имели и арабские спутниковые телеканалы, передававшие необыкновенно яркие и привлекательные образы народных выступлений во все концы арабского мира. Благодаря им, тунисские события создали ощущение возможности легкой смены власти.

Оказалось, что по Мубараку ударили его же успехи - молодые «революционеры», они, требовавшие на площади Тахрир суда над Мубараком, просто не дожили бы до такой возможности.

А что же египетская армия?

Так же, как «поэт в России больше, чем поэт», армия в Египте – больше, чем армия. Она всегда активно участвовала во всех процессах общественной жизни, вплоть до формирования власти, вспомним, к примеру, насеровскую организацию «Свободные офицеры», готовившую военный переворот с целью «спасения родины и арабской нации». Кроме того, в Египте высшие и средние офицеры активно участвуют в коммерческой деятельности, что снижает у них восточную страсть к переворотам. Трест погибает изнутри (О.Генри).

Да, коммерческая деятельность высшего офицерства снижала мотивацию к захвату власти, но всякий трест погибает изнутри. Эта деятельность побуждала что-то переделить!

Им казалось, а возможно так и было на самом деле, что Мубараку достался непомерно большой кусок коммерческого пирога. Вероятно, именно это, да и надежда на передел сфер влияния в бизнесе, привели к отказу поддержать Мубарака. Военные считали, что они контролируют ситуацию, ограничили власть Мурси, присвоили Высшему военному совету страны функции законодательной власти и право контролировать бюджет, закрепили за собой право наложения вето на положения конституции, которые, по их мнению, противоречат «высшим интересам страны».

Но Мурси оказался более ловким политиком: военные оказались в отставке и все пошло иначе. Мурси не стал, как Эрдоган, сажать их в тюрьмы, просто отправил на пенсию, считая, что так добьется от новой армейской верхушки большей лояльности. «Блажен, кто верует, легко ему на свете».

Но, так или иначе, с этой задачей Мурси справился, но в отличие от аятоллы Хомейни, он не создал себе альтернативную армию, типа «Корпуса стражей исламской революции».

СМИ муссируют тезис, что за военными стоит воля народа, ну, или «образованное меньшинство». Но за военными, как в любой армии, стоит не то или иное меньшинство, а оружие и организованная военная сила. Египетские военные выражают прежде всего именно интересы генералитета, владеющего по разным оценкам, от четверти до трети собственности, составляющей ВВП Египта, имеющего интересы во многих отраслях, в том числе в туризме, в строительном бизнесе, в мелиорации. Собственность почему-то хочется сохранить...

Это и понятно. Собственность таяла на глазах. Кредитное рейтинговое агентство Standard & Poor’s, а затем и Fitch Ratings, снизило прогноз по египетскому кредитному рейтингу. Инвестиционный банк Merrill Lynch вообще предсказал, что через шесть месяцев египетская экономика рухнет. Золотовалютные запасы стремительно проедались - с 36 млрд. при Мубараке они упали 13 млрд. сегодня. При такой скорости, на сколько их хватит?

Но захватить власть для армии не самое сложное дело. «Мосты, вокзалы, телеграф» - что-то до боли знакомое. А с властью-то что делать?

Без сомнения, военные заинтересованы в стабилизации обстановки в стране. Но для этого им нужно конвертировать власть в то, что от них ждут – в рабочие места, зарплаты и многое другое, что можно назвать «хорошей жизнью».

Однако ни военные, ни либералы, ни исламисты не в состоянии решить очень тяжелые экономические проблемы страны. Ожидания чудес от военных развеются, и тогда раскол общества в Египте неизбежно усилится, экономическая ситуация и обстановка с преступностью продолжат ухудшаться, а политическая ситуация будет оставаться нестабильной и чреватой новыми сюрпризами.

Не помогут ни МВФ, ни арабские кредиты. Да и кто сейчас будет готов кредитовать или инвестировать в Египет?

Абсолютно понятно, что нужно развивать туризм, но ситуация такова, что существующее положение  не испугает разве что российского туриста. Ситуацию с туризмом за один день не наладишь, а чем латать образовавшуюся из-за этого брешь в бюджете?

Второй немаловажный фактор – так называемая «прямая демократия». Те, кто вышел на площадь Тахрир, сегодня очень хорошо знают, что они могут требовать всего, что им на данные момент покажется правильным. Это, как тигр, попробовавший человечины - отучить невозможно. Например, можно одновременно требовать сокращения налогов и увеличения дотаций. Как это слить в одни флакон – так это разве их проблема?! Их дело требовать. Правда военные могут применить силу, но, представляется, что они на это не решатся, а раз так, то можно устраивать тотализатор, когда снова запылает площадь Тахрир – через шесть месяцев или через девять...

Призрак двух войн маячит в Египте. Война на юге за нильскую воду и гражданская война по сирийскому сценарию. Пока «нильская война» находится в стадии «А ты кто такой?», а гражданская война сегодня может и не возникнуть, но ситуация не дает оснований для оптимизма.

Умиляют медийные дискуссии, военный ли переворот в Египте или военные «просто погулять вышли?»

«Ах, оставьте горячие споры», американский закон по поводу военной и финансовой помощи очень четок: американская помощь прекращается, если демократически избранное правительство отстраняется от власти в результате военного переворота, вот военным и затребовалась ширмочка в виде гражданской власти. Их интерес ясен: разбрасываться американскими миллиардами в их положении глупо, но нам-то зачем притворяться? Переворот, так переворот, взрыв должен был быть, народ надо кормить, а кормить нечем. И уж лучше военный переворот, возможно, не будет рек крови, обойдется ручейком.

А Израилю любая стабильность на пользу. Любви и дружбы от Египта не добиться, пусть уж лучше налаживают собственную жизнь, создают стабильный режим. Правда, веры в египетский здравый смысл маловато.