Большой передел мира

Итак, граф на предпоследнем этапе своей карьеры являлся заместителем председателя фракции Свободной демократической партии (СвДП) в бундестаге. То есть больше политиком, чем дипломатом. В это кресло его привела надежда, что он сможет стать главой МИД. Правда, только в том случае, если либералам в ходе переговоров о создании коалиционного правительства во главе с Олафом Шольцем (СДПГ) удастся закрепить за собой должность шефа внешнеполитического ведомства. Но она досталась Анналене Бербок («зеленые»). Ламбсдорфф не отчаялся и стал добиваться назначения послом в США. Эта должность считается самой престижной и ответственной в рамках дипломатической службы за пределами центрального аппарата. Но Бербок направила в Вашингтон своего человека — экс-госсекретаря МИД Андреаса Михаэлиса. А 56-летнему графу была предложена самая трудная, пожалуй, посольская работа — в Москве. Он согласился без колебаний.

Александр Ламбсдорфф приедет в нашу столицу, образно говоря, на пепелище.


^{Александр Ламбсдорфф}

В ответ на высылку наших дипломатов из Германии Москва кардинально сократила — до 350 — максимальное число сотрудников учреждений ФРГ в России. Несколько сотен дипломатов, а также учителей и работников культурного центра имени Гёте (Гёте-института) в мае покинули нашу страну.

К тому же недавно неудержимая русофобка Бербок приняла очередное решение, демонстрирующее вектор на сворачивание когда-то широкомасштабных и плодотворных дипотношений с Россией. Речь о приостановке капитального ремонта резиденции посла ФРГ в Москве на Поварской улице в историческом здании — городской усадьбе главы конторы по продаже мануфактурного товара, купца первой гильдии Якова Шлосберга.

Наш сайт писал, что особняк, построенный в 1910 году, принадлежит Российской Федерации и арендуется правительством Германии с 1956 года. В 2006-ом был подписан договор на его использование в интересах немецкого диппредставительства до 2105 года, то есть на 100 лет (!).

А теперь двухсторонние отношения находятся на таком минимальном уровне, что возник даже вопрос о целесообразности реконструкции посольской резиденции. Впрочем, графу предоставлено право на месте решить, стоит ли продолжать работы, на которые уже выделены 15,6 миллионов евро.

Что касается будущей деятельности, то у Александра Ламбсдорффа есть несколько козырей.

Во-первых, он худо-бедно владеет русским языком. На заре карьеры (в 1997 году) он готовился занять должность экономического атташе посольства ФРГ в Москве. Для этого его направили на двухмесячные интенсивные языковые курсы в Новосибирск. Но командировка в российскую столицу не сложилась. Ему была предложена другая работа — в департаменте планирования немецкого МИД. И все же через четверть века круг замкнулся.

Во-вторых, Александр идет по стопам своего отца, карьерного дипломата Хагена Ламбсдорффа, возглавлявшего с 1982-го по 1985-й департамент культуры в посольстве ФРГ в Москве.

В-третьих, у графа отличная родословная. Его дядя Отто Ламбсдорфф был с 1977 по 1984 год министром экономики ФРГ, приложившим немало усилий для установления деловых связей с СССР, особенно — в энергетической сфере. А его дальний родственник Владимир Ламбсдорф отметился даже в должности министра иностранных дел Российской империи в 1900–1906 годах. И служил, между прочим, верой и правдой.

Вот несколько дополнительных фактов из биографии нового немецкого посла.

Он изучал европейскую историю в Боннском университете, а затем — международные отношения в Джорджтаунском университете в Вашингтоне. Тема его дипломной работы — «Сотрудничество фашистских групп в Европе в 1920-х годах». В американском вузе одним из его преподавателей была Мадлен Олбрайт, ставшая позже госсекретарем США. После окончания учебы граф прошел стажировку в консалтинговой компании McKinsey и Европейской комиссии, работал в Фонде Фридриха Наумана в Таллине, а в 1995 году начал подготовку к дипломатической работе. В 2000-е ему выпало проявить себя в пресс-службе посольства ФРГ в Вашингтоне и в качестве референта по России. В 2004 году Ламбсдорфф резко меняет профиль: становится депутатом Европарламента. Он уходит из МИД и в течение 13 лет представляет либералов в Страсбурге. В 2014-ом его даже избирают вице-председателем Европарламента. Однако в 2017-ом Александер возвращается в Германию, чтобы стать депутатом бундестага. Его сразу назначают заместителем руководителя парламентской фракции СвДП по внешней политике.

Вот такие кульбиты от дипломата в политика и обратно.

...Когда Ламбсдорффа спросили, в чем он видит свою главную задачу в должности посла ФРГ, он ответил: «В том, чтобы донести до российской стороны в недвусмысленной, но дипломатичной форме взгляд правительства Германии на существующее положение вещей».

Посмотрим, как это у него получится.

Можно выдвинуть осторожное предположение, что в отсутствии явных успехов на украинском направлении, а также на фоне начавшейся в США предвыборной кампании, нынешняя администрация решила сманеврировать и ослабить противостояние с КНР, сконцентрировавшись на Европе и на Украине. Возможно, в Белом доме пришли к выводу, что война на два фронта в данный момент нежелательна, и что, начиная конфликт с Китаем, следует сначала разделаться с Россией. В нашем медийном поле распространена версия о том, что якобы в ходе переговоров китайская сторона показала американцам их место, действовала с позиции силы и добилась своего. Пекин, конечно, дал понять Вашингтону, что с ним уже нельзя разговаривать как со второсортной державой, однако китайцы в целом вели себя дипломатично, исходя из своей принципиальной позиции, что две крупнейшие страны мира должны отказаться от силовых методов и мышления холодной войны.

С другой стороны, у нас нередко высказывают мнение о том, что отношения Китая с Америкой — это история исключительно про деньги и дележ прибылей. Что якобы идеологических противоречий здесь нет.

Экономическая взаимозависимость действительно глубока. Торговый оборот двух стран превышает 700 млрд долларов США. Сотни крупных американских компаний работают на китайской рынке, извлекая огромные прибыли. Немалая часть китайской элиты связана с Америкой экономически, ментально, дети учатся в США и т.д. Ни та, ни другая сторона не заинтересованы в разрыве этих связей. Тем более, если учесть прагматизм Пекина и Вашингтона. Однако между двумя странами и системами существует глубинное противоречие. Не стоит забывать, что Китай строит социализм с китайской спецификой, хотя там существуют рыночные отношения. Тем не менее, если посмотреть на внутренние процессы в КНР, можно прийти к выводу, что в стране, по мере реализации плана всеобщего процветания, будет «все больше социализма». Это касается расширения социальных гарантий, перераспределения доходов в пользу бедных слоев и так далее. Пекин исповедует совершенно иную идеологию во внутренней и внешней политике. Различия в общественных системах и политической структуре фундаментальны, все же в КНР у власти компартия, и ее идеологию никто не отменял. На каком-то этапе в Китае были сделаны отступления в стиле «не важно, какого цвета кошка». Но не случайно же компартия Китая в США официально и доктринально объявлена «врагом номер один», а КНР — главной угрозой безопасности, читай — могуществу Америки.

Китай действительно является серьезным оппонентом американоцентричной системы мира и экономически, и политически. Он объединяет вокруг себя многие и многие страны, не готовые следовать диктату США.

Ныне Пекин, достигнув экономического и политического могущества, дает понять, что Вашингтон уже не вправе разговаривать с ним свысока, как это было 40 лет тому назад. Тем не менее, сама политика Китая неконфликтна, ей чужды блоковое мышление и силовые методы, характерные для США. Пекин стремится как можно дольше избегать неизбежного по сути противостояния с США, или же управлять им, не доводя до открытого конфликта. Китайцы исходят из старого принципа: когда говорят дипломаты, молчат пушки. Судя по всему, в Вашингтоне решили взять тайм-аут в «сдерживании Китая», этим и объясняется успех миссии Блинкена.

В России обратили внимание на некоторые высказывания Си Цзиньпина, трактуя их как возвращение к концепции «кимерики», то есть договоренности между двумя крупнейшими державами о разделе мира на сферы влияния и совместного управления. Но это вовсе не так. В Пекине хорошо понимают, что договориться об этом, может быть, и получится, но соблюдения этих договоренностей со стороны США — вряд ли. Кроме того, эта концепция фундаментально противоречит принципам внешней политики Китая. Это скорее призыв к США разделить ответственность за судьбы мира и его выживание в эпоху ядерного оружия и технологической гонки.

Случившийся сразу по завершении поездки госсекретаря выпад президента Байдена, который назвал председателя Си «диктатором», у нас, с одной стороны, объясняют продолжающимся противостоянием двух стран, с другой — тем, что якобы Блинкен в Пекине позволил себе лишнего, а Байден поставил его на место и привел отношения к старому знаменателю конфликтности. Однако здесь важен контекст. Бранное словечко вырвалось у аксакала американской политики в ходе предвыборного митинга, да еще в ходе сбора средств на выборную кампанию. А чего не сделаешь за деньги и чтобы потрафить избирателю? Следует учесть, что 51 процент американцев считают Китай главным врагом Америки. Не Россию и даже не Северную Корею. Сказываются результаты работы американской пропаганды и промывания мозгов. Со времен Трампа Китай в США преподносили как главного виновника всех внутренних и внешних бед. И только в последние годы стали винить во всем (от высоких цен на бензин до социальной нестабильности) Россию. Кроме того, американская политика в отношении КНР пока не меняется. Главные направления: технологическое сдерживание Китая, перенос высокотехнологичных производств в США, ограничение экспорта в КНР, сколачивание антикитайских блоков, в том числе военных.

Какие выводы должна сделать Россия? Отечественные пропагандисты жаждут конфликта между США и Китаем, чуть ли не войны за Тайвань и глобального обмена ударами. Дескать, мы от этого выиграем. Вряд ли. Поскольку это, как и на Украине, может привести к мировой войне. Поэтому не стоит провоцировать китайцев, выдавая белое за черное. Мы можем сколько угодно пугать Запад военным союзом с Пекином, но китайцы на это пока не пойдут, исходя из своих давних принципов и документов, определяющих их внешнюю политику. С другой стороны, мировая стабильность, которую Китай пытается обеспечить (в кооперации с Россией, между прочим) нам выгодна. Однако представлять дело так, что Китай может нас якобы «предать», договорившись с США, тоже примитивно. Отношения между странами не укладываться в рамки отношений между людьми и куда более сложны. Здесь нет друзей и врагов, есть интересы, из этого надо исходить. КНР, понимая неизбежность в перспективе противостояния с США, заинтересована в тесных отношениях с Россией. Мы закрываем китайцам определенную часть их потребностей в энергононосителях. Уровень наших политических отношений беспрецедентен в истории, они базируются на целом ряде основополагающих документах, которые обе страны соблюдают. Здесь удалось добиться многого.

Хотя торговый оборот наших стран растет быстрыми темпами, он еще в три с половиной раза меньше, чем США-Китай. Например, китайцы много лет твердят нам, что готовы отказаться от американской сои и купить всю, что сможет произвести Россия. Наша неповоротливость привела к тому, что американскую сою заместили страны Латинской Америки. Есть много других направлений экономического сотрудничества, в том числе и высокотехнологичных. Вот на чем нам надо было бы сконцентрироваться, на внутреннем развитии (как это делал Китай последние четыре десятилетия), все больше заинтересовывая китайских партнеров.

При этом следует жестко отстаивать наши собственные интересы. Дружба дружбой, а табачок врозь. Не стоит забывать, что Китай поддерживает отношения стратегического партнерства (как и с Россией) с сотней стран мира. И ни с кем особо не дружит, прагматично продвигая собственные интересы. Надо делать так, чтобы наши интересы совпадали. Для этого есть немало возможностей, и ныне их гораздо больше, чем на других исторических этапах. Несмотря на все усилия американской дипломатии, век своеобразного американо-китайского симбиоза проходит.