Большой передел мира

Игорь Панкратенко — советник директора Института внешнеполитических исследований и инициатив опубликовал на «Столетии.ру» свои оценки ситуации в Ираке, в том числе, развития этой ситуации в связи с сирийским кризисом.

Он назвал материал «Ирак: война на заказ. Метастазы сирийского кризиса расползаются по региону»:
«Ирак, точнее, та часть страны, что осталась после фактического отделения Иракского Курдистана, стоит на пороге гражданской войны.

Итог ее вполне предсказуем: раскол на суннитскую и шиитскую части, кровь, хаос, нестабильность и «дикие земли», на которых будут хозяйничать террористы.
Захват «джихадистами» стратегически важной провинции Анбар, которая граничит одновременно с Саудовской Аравией, Сирией и Иорданией – это не суннито-шиитское противостояние, как бы ни пытались многие журналисты убедить нас в обратном.
Перед нами – новая геополитическая партия, от исхода которой зависит ответ на вопрос, кто будет контролировать Левант.

На этих картах — разные границы одного и того же Леванта, территории, охватывающий многие страны региона Ближнего и Среднего Востока. Карты разные по той простой причине, что разные политические силы видят разные границы своего возможного контроля на этими землями.
Но уже некоторые, как видно по первой карте, будут аппелировать к "историческим правам":
Война в Ираке слишком многим выгодна, чтобы существующие трения между суннитами и шиитами переросли в вооруженный конфликт.
Более того, эти трения уже несколько лет искусственно подогревались террористическими актами, провокациями, слухами и интригами. «Иракский коридор» в Сирию и партнерство с Багдадом сегодня критически важны для Тегерана и Дамаска. Соответственно, перекрытие этого коридора и создание «государства суннитов» на территории Ирака важно для антисирийской и антииранской коалиции исламистов.
Ее лидером Вашингтон теперь уже окончательно назначил Саудовскую Аравию, предоставив Эр-Рияду карт-бланш — как на окончательное решение «сирийского вопроса», так и на «сдерживание иранской гегемонии в регионе».
По официальной версии, открытое вооруженное противостояние суннитов и шиитов вспыхнуло вслед за началом крупной операции иракских силовиков в провинции Анбар: в Рамади был ликвидирован антиправительственный лагерь суннитов. Причем силовики вполне обоснованно считали, что в этом и других лагерях собрались отнюдь не борцы за права суннитов, а боевики группировки «Исламское государство Ирака и Леванта», являющейся дочерней организацией «Аль-Каиды в Ираке».
Но верить силовикам во всем мире считается дурным тоном. А потому, буквально на следующий день, 44 депутата парламента Ирака — сунниты — объявили о решении уйти в отставку в знак протеста против разгона лагеря в Рамади. Попутно они заявили о монополизации власти шиитами во главе с действующим премьер-министром страны Нури аль-Малики.
По большому счету, ничего особо критичного еще не происходило.
В декабре 2012 года по Ираку прокатилась волна протестов суннитов под аналогичными лозунгами и, что характерно, в той же провинции. Тогда справедливость требований суннитов признали и лидер шиитов, великий аятолла Али Систани, и сами шииты — последователи Муктады ас-Садра. Более того, шииты, выражая солидарность с требованиями протестующих, даже принимали участие в демонстрациях.
Именно поэтому иракское правительство, столкнувшись с политическим демаршем депутатов-суннитов, приняло решение приостановить зачистку провинции и вывести оттуда полицейские силы. Тут-то и полыхнуло.
Сразу вслед за блюстителями порядка, покидающими Рамади, Фаллуджу и другие населенные пункты, туда начали входить боевики исламистов, громя по маршруту движения полицейские участки, захватывая правительственные здания и устанавливая собственные блокпосты.
В четверг 2 января исламисты вывесили черные флаги на многих зданиях в Рамади и Фаллудже, и через установленные на минаретах мечетей громкоговорители призвали население присоединиться к их борьбе и принять участие в «мирном захвате власти». А попытки правительственных сил восстановить контроль над населенными пунктами встретили ожесточенное и хорошо скоординированное вооруженное сопротивление.
Предчувствие гражданской войны весь минувший год буквально витало над Ираком.
По данным ООН, за 2013 год в стране погибли, по меньшей мере, 7818 мирных жителей и 1050 представителей сил безопасности.
Такого количества жертв страна не видела с 2008 года, на который пришелся пик борьбы за власть между различными политическими и конфессиональными группировками.
К лету 2013 года сложилась ситуация, когда на Ираке сомкнулись интересы антисирийской и антииранской коалиций. При внешней схожести в их конфигурации все же есть отличия, потому о них есть смысл говорить как о разных союзах.
Суннитская оппозиция Ирака мало того, что сомкнулась с баасистами, так еще и получила вооруженное подкрепление от исламистов, прошедших обкатку боем в Сирии и мечтающих на иракской территории поквитаться с шиитами.
За акциями протеста в регионах проживания арабов-суннитов в полный рост вставала «Аль-Каида в Ираке», которая в апреле 2013 произвела своеобразный «ребрендинг», оформившись в «Исламское государство Ирака и Леванта».
Значительная часть иракской «суннитской оппозиции» контролировалась исламскими экстремистами, а требования ее становились день ото дня все жестче и невыполнимее.
Становился понятным и план этой коалиции, в которой змеиным клубком сплелись салафиты, баасисты и откровенные террористы: либо отстранение аль-Малики — а, заодно, и всех шиитов — от власти, что нереально, либо гражданская война и разрыв Ирака на суннитскую и шиитскую части, находящиеся между собой в состоянии перманентной войны.
В апреле 2013 года посетивший Ирак руководитель иранской службы безопасности Хейдар Мослехи, встречаясь с Нури аль-Малики и другими высшими руководителями государства, предложил Багдаду полноценное и всестороннее сотрудничество в сфере безопасности, в первую очередь – в организации противодействия джихадистам из «Исламского государства». Инициативу иракское руководство откровенно «спустило на тормозах».
Надежды в обеспечении собственной безопасности команда аль-Малики возлагала на собственное умение маневрировать между Тегераном, Эр-Риядом и Вашингтоном. Но иракское руководство явно переоценило свои дипломатические таланты.
Сохранять «многовекторность» после начала конфликта в Сирии для Багдада стало невозможным.
Посол США в Ираке Залмай Халилзад — первый мусульманин, сделавший успешную карьеру в американском дипломатическом ведомстве и приложивший немало усилий для выстраивания политической карьеры премьера — предельно точно охарактеризовал аль-Малики как человека, «не зависящего от Ирана и позиционирующего себя в качестве арабского националиста». Его сотрудничество с Тегераном всегда диктовалось, в первую очередь, политическими интересами части иракской элиты, а уж потом – какими-либо «идейными» соображениями.
Этот же принцип «равноудаленности» аль-Малики исповедовал и в отношении США, заявив во время своего визита в Вашингтон: «Я считаю себя другом США, но я не человек Америки в Ираке».
Проблема заключалась в том, что, по мнению короля Саудовской Аравии Абдаллы, высказанному в 2009 году, Малики является «иранским агентом», а его правление «открыло дверь для иранского влияния в Ираке».
С учетом маниакальной саудовской иранофобии данное заявление было равносильно приговору, вынесенному иракскому премьеру суннитским монархом. И хотя прямых доказательств так и не обнаружено, но есть мнение, что саудиты, при посредничестве представителей республиканской партии США, еще в августе 2007 оплатили долгосрочный контракт с американской компанией «Барбур, Гриффит и Роджерс» на предмет ведения информационной войны против аль-Малики и его партии.
Собственно, до определенного времени партнерские отношения Багдада и Тегерана были исключительно саудовской проблемой. Вашингтон достаточно спокойно отреагировал на визит президента Махмуда Ахмадинежада в Ирак в 2008 году, в ходе которого и был заложен фундамент партнерства между двумя странами.
Оптимизма американцам придавало и то обстоятельство, что далеко не все иракские шииты одобряли сближение с Ираном, а великий аятолла Али Систани даже отказался встречаться с бывшим в то время президентом Ирана Ахмадинежадом, будучи не в состоянии забыть то, какую поддержку иранский президент оказывал его «конкуренту», Муктаде аль-Садру.
Впрочем, подобные «мелочи» не слишком смущали и иранское руководство, сделавшего ставку на аль-Малики и ради его поддержки откровенно «давившие» на проиранские организации — тех же сторонников Муктады ас-Садра.
Важность стратегического партнерства с Ираком имела политическую цену, и Тегеран готов был ее платить, поскольку любые его финансовые затраты на партнерство с Багдадом окупались полностью. Товарооборот между двумя странами показывал потрясающий рост: по разным оценкам, он составил в 2012 году от 7 до 12 миллиардов долларов.
В условиях, когда удавка американских санкций затягивалась все туже, Ирак стал для Ирана своеобразным «окном в мировую экономику».
Западные эксперты, специализирующиеся на теоретических вопросах применения экономических санкций и повышения их эффективности, используют термин «черный рыцарь». Под ним понимаются торгово-экономические партнеры, ради получения дополнительной прибыли или же политических выгод помогающие нарушать санкционный режим или, как минимум, ослабляющие негативные последствия его введения.
Именно таким «черным рыцарем» и стал Ирак для Исламской республики. Причем, обход санкций осуществлялся по всем направлениям – от торговых до финансовых операций.
К примеру, Ирак резко увеличил импорт автомобилей из Ирана, после чего они широко «пошли» по всему региону.
В октябре 2010 года американские эксперты обнаружили, что целью открытия двух частных иранских банков в Ираке было, в первую очередь, обслуживание международных финансовых операций компаний из ИРИ.
Кроме того, всевозможные компании Ирака и Турции были теми лазейками в санкционном режиме, через которые Иран приобретал технологии для нужд собственной экономики.
Разумеется, раздражение Вашингтона в отношении аль-Малики и его курса на партнерство с Ираном нарастало. А, следовательно, Вашингтон становился все податливее к просьбам Эр-Рияда «разыграть в Ираке суннитскую карту».
Сирийский кризис поставил на многовекторности аль-Малики и его команды жирный полумесяц.
Стремление Багдада установить контакт с Москвой и открыть для России свой рынок, в частности, подписать «оружейный» контракт на четыре с лишним миллиарда долларов, да еще и заключить соглашения с нефтяниками и «Газпромом», ускорило события.
Ну а нынешние дебаты в конгрессе США по поводу Ирака несут в себе значительную долю лицемерия.
Во-первых, именно американские законодатели блокировали сделку на поставку Багдаду истребителей Ф-16 и ударных вертолетов «Апач», которые аль-Малики просил с 2011 года именно для подавления сепаратистов и исламистов. Три года свой отказ Вашингтон мотивировал тем, что «у США нет уверенности в том, что иракский премьер-министр не использует поставленное ему вооружение для дальнейшего угнетения суннитского меньшинства и для репрессий в отношении борцов за права этого меньшинства».
Фееричность формулировки объясняется тем, что Вашингтон с этими «борцами за права меньшинства» знаком не просто близко, а очень близко. Фаллуджу американцы дважды оккупировали в 2004-м, а потом еще раз «зачищали» в 2007-2008 гг. И всякий раз суннитские радикалы умудрялись не понести особых потерь от этих операций, а группировка «Пробуждение», которая нынче тесно сотрудничает с «Исламским государством Ирака и Леванта», вообще оказывала американским силам «всяческое содействие».
И, наконец.

Санкции в отношении Ирана Белый дом начал вводить с 1979 года, сразу же после Исламской революции и падения шахского режима. Президентский Executive Order 12170 Джимми Картера в 1979 году, согласно которому были заморожены все иранские активы (примерно 12 миллиардов долларов), открыл историю санкционной войны США против Тегерана. Тогда причиною санкций стал захват иранскими студентами посольства США и находящихся в нем сотрудников. Заложников освободили в момент инаугурации Рейгана, но вот о возвращении замороженных активов новый президент США тут же «забыл», оставив данный вопрос для последующего торга. В вопросе санкций все президенты США сохраняли трогательную преемственность, вне зависимости от охлаждения или потепления отношений Запада с Исламской республикой и уж тем более – вне зависимости от иранского ядерного досье.

В условиях безраздельной гегемонии и монополярности США в 90-х Вашингтону удалось навязать ООН концепцию о том, что «страдание населения будет приводить к давлению на правительство», и тем самым создать какое-никакое оправдание санкций в глазах международной общественности. Несовершенство данной концепции было очевидным, что признавал даже тогдашний генсек ООН Кофи Аннан, писавший: «Когда жёсткие и всеобъемлющие экономические санкции применяются против целого государства, возникает другая проблема. В этом случае обычно страдают простые люди, а не политическая элита, поведение которой спровоцировало введение санкций».

Американская концепция санкций как инструмента оказания давления на правящий в той или иной стране режим страдала откровенным логическим провалом: если режим в том же Иране тоталитарный и там отсутствует демократия, то как иранцы могут влиять на руководство? А если в Иране все же присутствуют нормальные возможности для волеизъявления населения (что, собственно, и есть на самом деле), то тогда санкции являются калечащими не в отношении руководства, а иранского народа. Но кого интересует логика, если речь идет о патологической иранофобии?

Следуя в русле американского видения мироустройства и того, как нужно экспортировать демократию, то же международное сообщество, не возражая против ужесточения санкций в отношении Ирана, не удосужилось задать очевидные, казалось бы, вопросы: а помогли ли жесточайшие санкции США сменить Фиделя Кастро на Кубе? Сильно ли повлияли санкции на 33-летнее пребывание у власти в Зимбабве Роберта Мугабе, на котором вообще клейма ставить негде было? Не возник и самый главный вопрос: возможно ли нанесение серьезного ущерба санкциями экономике страны, которая пользуется устойчивым авторитетом в мире, руководство которой искусно использует политические противоречия в международном сообществе и, что еще более важно, отлично играет на экономических противоречиях в отношениях США со своими стратегическими партнерами, к которым безо всякого сомнения относятся Турция, Египет, Объединенные Арабские Эмираты и Южная Корея. Американскому режиму калечащих санкций Исламская республика противопоставила внутреннюю мобилизацию и систему «черных рыцарей». И, как оказалось, противопоставила вполне успешно, опровергая миф о несокрушимой мощи американского давления.

С опорой на собственные ресурсы

23 августа 2012 года Верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи призвал правительство страны создать «экономику сопротивления», способную противостоять международным санкциям. Но этот новый термин является лишь продолжением курса «экономического джихада», официально провозглашенного Рахбаром еще в 2011 году, а де-факто проводившегося с первых дней существования Исламской республики. Суть что экономического джихада, что экономики сопротивления заключается, если отбросить лишнее, в том, чтобы Исламская республика значительно сократила свою зависимость от экспорта энергоресурсов и перешла на экспорт продукции высокого передела.

Сторонники санкций, доказывая их эффективность и оправдывая экономические потери, которые понес Запад от утраты иранских рынков, очень любят ссылаться на сделанное в середине 2012 года заявление иранского министерства нефти о том, что экспорт нефти и, соответственно, получаемые от этого экспорта доходы сократились более чем на 40%. Достаточно лукавый аргумент, призванный убедить в эффективности санкций, не выдерживает критики с учетом того обстоятельства, что с 2010 года Иран нарастил экспорт ненефтяных товаров. В том же 2012 году иранский ненефтяной экспорт полиэтилена и удобрений составлял $9 миллиардов, на $3,2 миллиарда было экспортировано пластика, на $8,2 миллиарда – строительных материалов (камень, цемент и сопутствующие товары), на $5,3  миллиарда – сельхозпродукции и на $800 миллионов – ковров. Крупнейшими импортерами иранских ненефтяных товаров за первые одиннадцать месяцев 2012-2013 финансового года являлись Ирак ($5,6 миллиардов, в том числе на $300 миллионов Ирак приобрел автомобилей иранского производства, успешно перепродав их затем в другие страны региона), Китай ($4,8 миллиарда), Объединенные Арабские Эмираты ($3,9 миллиарда), Афганистан ($4,2 миллиарда), Индия ($2,4 миллиарда) и Турция ($1,3 миллиарда). Наращивание ненефтяного экспорта и экспорта продукции высокого передела позволило иранскому руководству удержать дефицит бюджета в 2012 году на достаточно приемлемом уровне, около 12%. Для сравнения – бюджетный дефицит США на пике рецессии в 2009 году составил примерно 10% от ВВП.

Ставка на высокие технологии и, соответственно, на экспорт продукции высокого передела явилась одним из наиболее эффективных ответов Исламской республики на режим калечащих санкций. Еще в 2011 году вышел доклад Лондонского научного королевского общества, в котором говорилось о том, что всего лишь через три года Иран может стать крупнейшей технологической державой исламского мира. Достижения Ирана в космической сфере, которые он продемонстрировал в 2012 и 2013 годах, этот прогноз еще раз подтвердили.

В качестве еще одного примера эффективности мобилизации внутренних резервов следует назвать отрасль, развитие которой вызывает повышенный интерес именно у российского читателя, слушавшего выступления Дмитрия Медведева об «инновациях», а именно – об иранских нанотехнологиях. По информации главы национальной организации «Иранская нанотехнологическая инициатива» Саида Саркара, сегодня Исламская республика по уровню развития данных технологий находится на первом месте среди мусульманских государств и на 12-м в мире. Согласно данным Калифорнийского университета США, 12% от общего числа иранских научных публикаций посвящены именно нанотехнологиям. В данной сфере на территории страны уже работают не менее 150 предприятий, а дисциплины, связанные с наноиндустрией систематически преподаются в 17 ВУЗах Ирана. Некоторые образцы иранской продукции, произведенной с использованием нанотехнологий, либо уже экспортируются за рубеж, либо имеют такую перспективу в ближайшем будущем. И мега-проект типа Сколково не понадобился…

«Черные рыцари» торговли

Все более и более ужесточая в отношении Ирана экономические санкции, заявляя об их успешности и о том, что нынешнему режиму в Тегеране осталось всего ничего, еще одно усилие, еще одно ограничение – и он рухнет, ястребы иранофобии застенчиво молчат об эффективности «черных рыцарей», ведущих бизнес с Ираном в обход всяческих санкций и откровенно издевающихся над усилиями федерального казначейства США. Энтузиасты санкций, особенно на их пике в 2010-2012 годах, пытались уверить, что «черные рыцари» торговли с Ираном являются представителями государств-изгоев, по американской классификации, таких, например, как Белоруссия, Куба, Венесуэла, Сирия или Северная Корея. Желание вполне понятное и объяснимое, поскольку позволяет избежать обсуждения такой щекотливой темы, как участие в обходе санкционного режима стран, которые Вашингтон считает стратегическими партнерами или же которые, как думают в Белом доме, Америка достаточно прочно контролирует.

2010 год был откровенно радостным для большого количества малых фирм из Индии, Сингапура, Японии и Малайзии. Они практически полностью компенсировали массовый отказ крупных морских перевозчиков обеспечивать экспорт нефтехимических товаров из ИРИ. В силу масштабов своего бизнеса эти фирмы не имели никаких деловых связей с США или Евросоюзом, никак не зависели от крупных американских банков, а потому могли не опасаться применения в отношении себя санкционных мер. Между тем контракты с иранскими партнерами оказались весьма привлекательными: за оказанные транспортные услуги представители ИРИ были готовы платить по повышенным тарифам. Схожий подход применялся и в случае, когда к 2011 году ряд крупных европейских страховых фирм отказался предоставлять свои услуги иранским танкерным компаниям. Замена им с доплатою «за особые условия контракта» была найдена за пределами Евросоюза, в той же Юго-Восточной Азии.

Любой «черный рыцарь», ведущий бизнес с Ираном, слаб поодиночке. Но иранское руководство политикою привлечения этих «черных рыцарей» за 15-25% переплату сумело сформировать из них ту критическую массу, которая сделала мелких торговцев реальной силой, подрывающей любой санкционный режим против Исламской республики. И стратегическая близость с США тут не помеха. Член НАТО, Турция, сквозь пальцы смотрит на то, как ее финансисты через турецкую банковскую систему продолжают, вопреки санкциям, осуществлять экспорт золота в Иран. Давление США и Евросоюза на турецкое правительство в данном вопросе привело лишь к тому, что турецкое золото поступает в Иран теперь кружным путем, через другого союзника США – Объединенные Арабские Эмираты.

Иранский горнорудный бизнес держится на английских и немецких технологиях и оборудовании. Разумеется, все европейские бизнесмены – очень законопослушные, все как один соблюдают запрет Брюсселя на торговлю с Ираном. Предварительно договорившись с посредниками в Турции, они отправляют свои грузы в Дубай. За 3-5% от стоимости груза в Дубае на него делают новые документы, и он спокойно следует себе в иранский Бендер-Аббас. Не устраивает оплата через Дубай – есть возможности транзакций через Малайзию или Южную Африку… Египетским военным, инструменту США на Суэце и одному из важнейших элементов американского влияния на Ближнем Востоке, принадлежат 59,86% «Misr Iran Development Bank», который через государственный египетский Национальный инвестиционный банк и частно-государственную Misr Insurance Company обслуживает инвестиции иранского правительства на Ближнем Востоке, в Африке и Южной Америке. Как не трудно догадаться, именно иранскому правительству принадлежит 40,14% остальных акций банка. Стратегическое партнерство и военно-политический блок с США – дело важное, но не настолько, чтобы упускать прибыль от бизнеса с Ираном.

**********

Описание схем, с помощью которых «черные рыцари» обходят режим санкций, рассказ о том грандиозном труде по формированию «экономики джихада», которым Иран занят ежедневно, вполне заслуживает отдельной книги. Но речь сейчас не об этом. Идеология значительной части российской правящей элиты – пораженческая. Она, эта идеология, пронизана страхом перед экономическим могуществом США, боязнью вызвать раздражение западных экономических партнеров, стремлением угодить им даже в ущерб собственным интересам, стремлением обслужить не просто их желания, а даже намерения. Урок иранского противостояния американским санкциям и опыт деятельности торгового ордена «черных рыцарей» говорит, что при наличии политической воли и созидательной энергии, при наличии веры в собственные силы и патриотизма не страшен никакой экономический диктат. В преддверии нового этапа охлаждения американо-российских отношений нам неплохо было бы усвоить этот урок…

1. В настоящий момент уже можно говорить о том, что в самих Соединённых Штатах программа электронного слежения за человечеством будет подвергнута преобразованиям, но в целом выживет, особенно в международной части.

Так, комитет сената по разведке одобрил законопроект, усиливающий контроль над американскими правительственными программами масштабной киберслежки, но не закрывающий их полностью. В ходе закрытых слушаний комитет 11 голосами «за» при 4 «против» поддержал введение новых ограничений на работу разведслужб с крупными массами коммуникационных данных, а также пятилетний срок их хранения. После ожидаемого одобрения законопроекта конгрессом и его подписания президентом специальный суд будет назначать внешних экспертов для независимой оценки вопросов интерпретации закона. Сенат также будет утверждать директора и генерального инспектора Агентства национальной безопасности США (АНБ).

Эксперты писали о том, что «если Соединенные Штаты желают снизить опасную зависимость от демагогии и двуличия, необходимо согласиться с реальным общественным надзором и открытыми демократическими дебатами относительно внешней политики. Эпоха безнаказанного лицемерия закончена». Одно время казалось, что поворот может быть более решительный, когда 16 декабря 2013 года Федеральный окружной суд в Вашингтоне постановил прекратить сбор информации о телефонных переговорах, удовлетворив иск двух американцев к правительству и АНБ. Суд решил, что программа сбора информации о телефонных переговорах противоречит четвертой поправке к Конституции США, защищающей граждан США от необоснованных обысков. В мире это было воспринято как прелюдия к возможной реабилитации Сноудена.

Однако уже 3 января суд США по делам о надзоре за иностранными разведками разрешил спецслужбам продолжать массовый сбор информации о телефонных переговорах американских граждан. В тот же день Министерство юстиции США подало в апелляционный суд США протест на решение Федерального окружного суда о блокировке программы прослушки. Этот раунд пока за «Большим Братом».

Ожидается, что в результате скандала глава АНБ генерал Кит Александер может уйти в отставку весной 2014 года. Он возглавляет агентство с 2005 года. Одним из вероятных кандидатов на пост нового главы АНБ The Guardian называет вице-адмирала Майкла Роджерса, который в настоящее время руководит отделением Киберкомандования американских военно-морских сил.

Будет ли это означать ослабление электронной прослушки в арсенале США? Отнюдь. Несмотря на весь шум вокруг системы глобального слежения, Белый дом не намерен отказываться от созданного потенциала, а собирается еще больше засекретить эти структуры, спрятав их в недрах Пентагона, к которому как «более надежному» хранителю секретов перейдут многие функции нынешнего АНБ. Это было одной из рекомендаций специальной комиссии, созданной по распоряжению президента Обамы после разоблачений Сноудена. Она, в частности, предложила превратить управление по безопасности информации АНБ в отдельное агентство под юрисдикцией Пентагона.

В ближайшие годы Пентагон намерен в пять раз увеличить численность Киберкомандования — специализированной структуры в составе вооруженных сил США с нынешних 900 до 4900 человек. Эксперты не исключают, что цифра может увеличиться. Другим же подразделениям Пентагона грозят массовые увольнения. Кроме того, Киберкомандованию могут придать самостоятельный статус. Сейчас оно наряду со стратегическими ядерными силами, силами ПРО и космическими войсками является частью единого Стратегического командования ВС США (US Strategic Command). Предполагается, что новое командование, помимо защиты сетей и сбора информации, будет проводить наступательные кибероперации «против враждебных государств и организаций» с территории США или их союзников.

Вместе с тем серьезные линии раздора пролегли между разведсообществом и правительством США, когда представители Белого дома постоянно пытались сделать вид, что они и президент тут вообще ни при чем, а сотрудники спецслужб занимались прослушкой чуть не по своей воле и сами для себя. В их рядах подобное предательское и недобросовестное поведение собственных заказчиков вызвало возмущение. В статье, опубликованной в газете Los Angeles Times, представители американского разведсообщества отвергли заявления о том, что президент Барак Обама и его помощники не знали о прослушке столь высокого уровня. Прослушивание телефонных разговоров лидеров дружественных стран проводилось с одобрения Белого дома и Госдепартамента, утверждают нынешние и бывшие сотрудники американской разведки. «Люди в ярости, – заявил один из высокопоставленных источников. - Белый дом официально отсекает от себя разведывательное сообщество».

2. Немалые политические затруднения в отношениях с другими странами, помимо США, испытали и остальные члены так называемого пятиглазого союза (Five Eyes), или «англосферы» – Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия, когда выяснилась их неприглядная роль в системе глобального кибершпионажа. При этом обнаружилось, что Вашингтон и с ближайшими союзниками был не вполне добросовестен.

США подписали соглашения о взаимном отказе от шпионажа с Великобританией, Австралией, Новой Зеландией и Канадой. Многие другие их партнеры, подобно Берлину и Парижу, уповают на подобное соглашение. Но, как выяснилось, такой документ для американцев не преграда. Достоверно известно, что наблюдение велось и за Великобританией, вероятнее всего, также за Канадой и Австралией.

Серьезно обострились отношения в этой сфере у Лондона с Брюсселем, который намерен прямо указать англичанам, что практика работы британских спецслужб противоречит общей политике безопасности Евросоюза. В связи со случившимся Европейская комиссия собирается обратиться в Европейский суд в Люксембурге для того, чтобы тот вынес постановление о прекращении секретной электронной слежки британцами в том случае, если законодательство ЕС было ими нарушено. Это возможное постановление Европейского суда будет иметь приоритет перед британским национальным законодательством. Европейская комиссия фактически потребовала от британцев дать правовую основу шпионской деятельности Центра правительственной связи (GCHQ), который скачивал информацию о контактах в Интернете с более чем 200 оптоволоконных каналов связи. Серьезно недовольна Германия. Британские разведслужбы располагали целой сетью «пунктов электронного шпионажа» в нескольких шагах от Бундестага и офиса канцлера Ангелы Меркель, используя для этого оборудование, размещенное на крыше посольства.

Проблемы возникли в отношениях Лондона с рядом ближневосточных стран, поскольку обнаружилось, что шпионаж за их лидерами, включая Израиль, осуществлялся в тесном сотрудничестве с американскими спецслужбами с территории британской военной базы «Декелия», расположенной на Кипре, вблизи линии разделения острова на греческую и турецкую части. Это подтвердило базирующееся на документах Сноудена журналистское расследование, проведенное греческой газетой Та Nea.

Претензии к Канберре выдвинули многие страны Азиатско-Тихоокеанского региона, когда из документов АНБ выяснилось, что Австралия также разрешила американцам использовать свои посольства в Индонезии, Таиланде, Вьетнаме, Китае и Восточном Тиморе для шпионской деятельности.

Канада, как оказалось, в интересах «пятиглазого союза» специализировалась в экономическом шпионаже за Мексикой и Бразилией, в частности за их нефтегазовыми компаниями.

3. При демонстративной готовности США «полюбовно» урегулировать все возникшие осложнения из-за обнаружившихся фактов слежения за ближайшими союзникам поселившийся в отношениях с ними червь сомнения уже никуда не исчезнет. Объяснять эти факты необходимостью борьбы с терроризмом больше не удастся. Для лидеров союзных с Вашингтоном стран стало очевидно, что таким образом США держали их под постоянным контролем, достигая в результате односторонних преимуществ. Они не говорят об этом громко, но можно не сомневаться, что выводы делают.

Канцлер Германии потребовала, чтобы США до конца года заключили соглашение с Берлином и Парижем об отказе от шпионажа в отношении друг друга. Слежка за двумя ближайшими союзниками должна быть прекращена, заявила она. Эту инициативу в дальнейшем могут поддержать другие члены Евросоюза, объявила Меркель. Лидеры стран ЕС уже выразили поддержку французско-германскому плану. «Дружба и партнерство между странами ЕС, включая Германию, и США – это не улица с односторонним движением, – заметила Меркель. – Мы полагаемся на них. Но и у США есть веские причины, чтобы иметь друзей в мире».

Уполномоченная по вопросам юстиции ЕС Вивьен Рединг заявила: «Мы не можем вести переговоры о большом трансатлантическом рынке, если имеется хоть малейшее сомнение в том, что наши партнеры шпионят за нашими офисами и переговорщиками».

Вместе с тем наивно было бы полагать, что Вашингтон, обладающий прочными и глубоко эшелонированными позициями в Европе, позволит ей так легко ускользнуть из своих крепких киберобъятий. Это, в частности, проявилось в конце прошедшего года при решении вопроса о приглашении Эдварда Сноудена на слушания в Европараламент 18 декабря или хотя бы проведении с ним дистанционного видеоразговора. Представитель «последовательно атлантистской» Европейской народной партии (ЕНП), имеющей самую многочисленную фракцию в Европарламенте, сообщил 12 декабря, что европейские депутаты-консерваторы проголосовали за то, чтобы не допустить видеообращения Сноудена к европарламентариям, и тем самым заблокировали его. По словам «последовательного атлантиста», эта акция имела бы «негативные последствия для трансатлантических отношений, что крайне нежелательно в преддверии подписания соглашения о свободной торговле между США и ЕС».

Среди обиженных оказался и такой стратегический союзник США, как Израиль, узнавший о тотальном прослушивании своего руководства, в том числе из снятых поближе к правительственному кварталу номеров иерусалимских гостиниц. При этом в течение многих лет американцы отказывались выпустить из тюрьмы приговоренного к пожизненному заключению израильского агента Джонатана Полларда, ссылаясь на то, что подобное поведение «аморально и неприемлемо в отношениях между ближайшими союзниками». Теперь в Израиле говорят о «чудовищном лицемерии» Белого дома и требуют освобождения Полларда чуть ли не в ультимативном порядке.

Во время обыска на дому у Паппаса работники Антитеррористической службы Греции обнаружили, в частности, незаконное оружие, штык, кастеты, два военных шлема с надписью SS и фашистской свастикой, много фашистской литературы, флаги со свастикой, фотографию Адольфа Гитлера, на верхней части которой написано "Золотая заря".