Большой передел мира

Но никакой уверенности в радужных перспективах не то что евроинтеграции, но и даже сохранения курса на нее на Западе нет. Во-первых, борьба за Украину с Россией вовсе не закончена, а во-вторых, перспективы сохранения Украины как единого государства очень туманны: ее может добить как коллапс украинской экономики, так и новая война, а то и сочетание того и другого. «Платить за девушку» в этих условиях расчетливым европейцам очень не хочется – но придется. Зачем же европейцы дают деньги?

Потому что оказались в безвыходной ситуации – Россия категорически отказывается оплачивать евробанкет, а США настаивают на его продолжении, то есть занимаются возгонкой конфликта с Россией за «украинское наследство». В этой ситуации европейцам остается только одно – платить и плакать, плакать и платить. Европа и так уже расплачивается за навязанный ей Штатами конфликт с Россией потерей позиций на российском рынке и подвешиванием совместных проектов – но теперь немцам придется еще и оплачивать поддержание на плаву евроориентированного украинского государства.

Понятно, что это очень не нравится европейским элитам – тем более что нет уже никакой возможности обвинить в этих расходах Россию: бюргеры не поверят, что и в этом виноват тоталитарный Путин. Более того, скоро бюргеры зададут элитам «детский» вопрос – а что, мы теперь всегда будем оплачивать газовые счета за Украину?

В том, чтобы европейцы начали все четче осознавать цену украинского кризиса (и отказываться ее платить), крайне заинтересована и Россия. Поэтому Путину нужно было, чтобы Меркель заплатила за Киев не только из-за совершенно естественного желания вернуть деньги, но и исходя из стратегической работы над разворотом Европы от США.

Украинский кризис имеет несколько измерений, и в каждом России нужно как держать удар, так и в нужный момент улучшать свои позиции. И главное – каждый из уровней конфликта нужно сочетать между собой: например, борьба за Украину с США и ЕС идет одновременно с борьбой за Европу с США. Именно поэтому никакая кавалерийская атака на украинском фронте и невозможна – всегда нужно иметь в виду то, как она скажется на ситуации в другом измерении глобального конфликта с США.

Поэтому Россия ни в коем случае не была заинтересована в срыве переговоров по газу. Теории о том, что Москве правильно было бы просто «заморозить украинцев» ради ускорения смены власти в Киеве, неприемлемы не только по национальным (наши страны населяет один народ, и вся борьба идет именно за сохранение единства русского мира) и этическим соображениям, но и чисто прагматическим.

Распад украинского государства идет не потому, что его разваливает Россия. Это происходит вследствие попыток Запада утащить к себе эту часть русского мира, по недоразумению получившую независимость двадцать лет назад и обреченную на воссоединение с основной Россией. Братоубийственная война, разыгравшаяся на Украине, стала трагедией для всего русского мира и выгодна только нашим врагам – ведь одни русские воюют с другими, как уже было в гражданскую войну сто лет назад. Но сейчас смута идет только в масштабах Украины, то есть Малороссии и Новороссии, и сам факт наличия большой России дает возможность как не допустить разрастания конфликта, так и предотвратить попытку Запада оторвать Украину от России.

Одним из таких выбившихся из стройных пропагандистских рядов является Удо Ульфкотте. Этот немецкий журналист по приказу «сверхдержавы» намеренно распространял ложь, которая должна была создать необходимый образ общественного мнения, совершенно отличный от реальности. Это стандартный инструмент внешней политики «сверхдержавы». Лгать всегда, любой ценой, даже если есть угроза провала — тут же назвать это конспиративной теорией или все отрицать. Механизм привлечения работников к этим грязным играм с общественным мнением прост. Их приглашают в «державу» бесплатно, скажем через неправительственную организацию, налаживаются контакты и приобретаются «правильные друзья», разные подарки и услуги, место получше, положение и зарплата. За эти привилегии спецслужбы «сверхдержавы» ожидают абсолютной лояльности и послушности. 

Точно так же обрабатывается чешская, словацкая и украинская общественность. СМИ автоматически транслируют новости из «утвержденных и достоверных» зарубежных источников, которыми являются «подготовленные» редакторы, такие как Удо. Порой они сами создают новости, согласно приказам «сверхдержавы». Вот так можно в сознание большинства людей втемяшить что угодно, особенно если это делается вместе с вызыванием эмоций и страстей. В интересах обогащения и из-за стремления приспособить мир под свои нужды для «сверхдержавы» никогда не является проблемой искажать реальность, разжигать ненависть против народа, начинать революции в спокойных странах и называть совершенно очевидного «мегазлодея» демократом, испорченным диктатурой, а государство, чья правовая система не осуждает такого злодея, недемократичным.

Таким образом обработанные люди создают и меняют свои ценности так, как того хочет «сверхдержава». Это уже не свободные люди, хотя свою свободу они считают самым ценным и всюду о ней говорят. Они не знают, что такое свобода, так как сами ее никогда не пробовали. Они не знают, что настоящая свобода не имеет с имуществом или путешествиями ничего общего. Они превращаются в управляемые «квакающие» фигурки, похожие на футбольных задирал, которым важно, кто играет, а не как. Последствием манипуляций со СМИ и «правдой» является то, что публичные совокупления, засовывание мороженых кур в вагину и разрезание православных крестов в прозападных демократиях получают «государственную награду за креативное диссидентство», а тех, кто хочет воспрепятствовать пропаганде и распространению вульгарных актов, отчитывают за недемократические тоталитарные порядки.

Львов, где советскому руководству так и не удалось до конца уничтожить элегантную австро-венгерскую архитектуру, долгое время оставался одним из тех городов, которые были решительно настроены установить тесные связи с Европой. Поэтому текущий конфликт вызвал массу весьма противоречивых чувств у таких людей, как Соколов, который возглавил демонстрации, проходившие во Львове прошлой зимой, и который считает, что Украина может отказаться от своих восточных областей, хотя ей все же следует за них побороться. Общественные деятели Львова не настаивают на том, чтобы Украина отделила свои восточные области, поскольку многие боятся, что, если прекратить сопротивляться, Россия может захватить столько территорий, сколько захочет.

Однако подавляющее большинство жителей Львова не испытывают никакого удовлетворения от борьбы за территорию, с которой они никогда не были тесно связаны.

«Я всегда считал, что Украина не сможет стать частью Европы, пока у нас есть Донбасс. Это депрессивный советский регион, — сказал Соколов, сидя в одной из оживленных кофеен, напоминающих кофейни в Вене. — Если бы мы смогли договориться о цивилизованном способе избавиться от этого региона, я бы его поддержал». 

По словам Соколова, учитывая то, что Россия поддерживает ополченцев в их борьбе с остальной частью Украины, перед украинским руководством стоит весьма сложный выбор. В феврале в результате протестных демонстраций украинский президент Виктор Янукович лишился своего поста, а в марте Россия аннексировала украинский полуостров Крым. Затем Россия помогла разжечь на востоке страны сепаратистский конфликт, который, по оценкам ООН, уже унес жизни 3700 человек.

«Мы сражаемся не за восток страны. Мы сражаемся за Украину в ее борьбе против России, — сказал Соколов. — Мы должны остановить войну там, прежде чем она перекинется на другие части Украины».

С тех пор как в 1991 году после распада Советского Союза Украина обрела независимость, контроль над этой страной неоднократно переходил из рук уроженцев востока в руки к уроженцев запада и наоборот. Однако, по словам критиков, все национальные лидеры, независимо от их происхождения, были в гораздо большей степени озабочены личным обогащением, чем строительством сильной Украины.

Жители запада Украины долгое время испытывали враждебность по отношению к России, а антисоветское движение сопротивления, центром которого был Львов, просуществовало до 1950-х годов. Украинский язык и католическая церковь отделяют запад Украины от ее востока, где господствующие позиции занимают русский язык и православие. 

После развала Советского Союза ориентированные на Европу жители западных областей Украины потребовали у Киева расширить их автономию. Это желание достигло своего пика в феврале 2014 года, когда участники акций протеста против правительства Януковича, возглавляемые, в том числе, Соколовым, захватили здание региональной администрации — местного форпоста центрального правительства.

Когда спустя два месяца участники пророссийских демонстраций на востоке страны сделали то же самое в Донецке, некоторые жители запада поначалу воздержались от каких-либо суждений. Однако когда эти протесты переросли в вооруженный конфликт, не осталось никаких надежд на более мирную национальную дискуссию по вопросу о децентрализации власти на Украине.

«Многие спрашивают, как можно жить в одной стране с людьми, которые хотят быть частью России и убивают нас. На этот вопрос у меня нет ответа», — сказал Отар Довженко, профессор журналистики и блогер из Украинского католического университета во Львове, который прошлой зимой принимал участие в проевропейских демонстрациях.

«В душе я знаю, что было бы гораздо легче жить порознь с этими людьми, — добавил он. — Но разум подсказывает мне, что мы должны продолжать бороться за наши территории».

По словам многих жителей Львова, история Украины, которая часто оказывалась между враждующими империями, заставляет их с большой осторожностью подходить к любым дискуссиям по вопросу о передвижении границ. Часть юго-западных областей Украины может отойти Румынии, другие — Венгрии. Сам Львов некогда входил в состав Польши, чья граница проходит всего в 45 километрах от этого города.

Постсоветский успех Польши объясняет стремление Львова сблизиться с Европой. В 1991 году объемы экономики Польши были такими же, как и у Украины, однако с тех пор экономика Польши выросла в три раза.

В сентябре бывший министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский (Radoslaw Sikorski) сказал в беседе с репортерами Politico, что президент России Владимир Путин однажды обсуждал с польским премьером возможность поделить Украину между Россией и Польшей. После этой беседы Сикорский быстро отказался от своих слов. Однако сам факт, что такая дискуссия могла состояться, свидетельствует о бедственном положении Украины. 

Политики утверждают, что они прилагают все усилия для того, чтобы вновь объединить страну.

«Эта проблема возникла не за один день», — сказал Андрей Садовый, мэр Львова, имея в виду ситуацию на востоке страны.

«За 20 лет украинское правительство не сделало ничего для того, чтобы они почувствовали себя украинцами. Между тем, Россия вела умелую игру», — объяснил Садовый, который сражался на стороне проевропейских демонстрантов и чья новая политическая партия «Самопомощь» показала высокие результаты на воскресных парламентских выборах.

Летом, когда конфликт на востоке продолжал нарастать, многие жители западных областей решили добровольно вступить в эту борьбу, чтобы справиться с экзистенциальной угрозой, нависшей над их страной. Некоторые добровольцы были членами Правого сектора, ультраправой националистической группировки, штаб-квартира которой находится во Львове и которую Россия подвергает резкой критике за ее связи с идеологией неонацизма. Некоторые сторонники умеренных взглядов также отправились с проевропейских демонстраций прямо в зону боевых действий на востоке страны. 

«Люди будут бороться до конца», — считает 27-летний Назар, уроженец Львова и солдат, которого призвали на военную службу, чтобы сражаться под Луганским аэропортом, где летом этого года шли самые ожесточенные бои. Опасаясь преследований, он отказался назвать свою фамилию. «Если бы все это было внутренней проблемой, это одно. Но мы имеем дело с иностранным вторжением», — объяснил он. 

Тысячи беженцев с востока Украины устремились на запад, по направлению к Львову. Это в очередной раз свидетельствует о том, что далеко не все жители востока страны хотят отделиться от Украины. Опросы общественного мнения, проведенные на востоке Украины до ужесточения столкновений, показали, что большинство жителей этих областей хотели остаться в составе единой Украины.

Некоторые жители Львова называют это обстоятельство той самой причиной, по которой они хотят продолжить бороться за единство страны, хотя спустя несколько месяцев вооруженных столкновений отношение жителей востока к Киеву, вероятнее всего, изменилось в худшую сторону.

Отношение к беженцам во Львове и других городах страны оказалось весьма неоднозначным. По словам многих беженцев, местные жители плохо с ними обращаются, обвиняя их в развязывании конфликта.

Владельцы жилья не хотят сдавать свои квартиры людям с востока страны, как утверждает Евгения Иванова, которая прежде жила в Донецке и которая в течение двух месяцев безуспешно пыталась найти во Львове квартиру, где она могла бы жить со своим мужем и 2-летним сыном. Она переехала в съемную квартиру всего неделю назад.

«Они уверены, что жители востока — это разъяренные звери. Они не понимают, что далеко не все такие», — сказала она. По ее словам, она начала говорить на украинском языке у себя дома, чтобы быстрее слиться с местными жителями. Но она также добавила, что многие волонтеры помогали ее семье продуктами питания и вещами.

Многие украинцы, в том числе солдаты, уже очень устали от войны. Матери и жены солдат уже несколько раз собирались на демонстрации во Львове, чтобы добиться возвращения своих близких домой с фронтов. В сентябре несколько сотен членов Национальной гвардии выступили против мобилизации.

«Нельзя больше отправлять туда наших мальчиков. Они плохо к этому подготовлены», — считает Оксана Алешина, мать солдата, который приехал на акцию протеста родителей, прошедшую во Львове на прошлой неделе.