Большой передел мира

В принципе такой вариант мог бы быть выгоден и Порошенко. И не исключено, что в Минске этот вариант оговаривался и даже был запланирован. Но для этого необходимо было, чтобы на Украине, которая, напомню, на данный момент является парламентской республикой (хоть по факту полномочия президента очень большие), на выборах в Раду безоговорочно победил Блок Порошенко, после чего Пётр Алексеевич мог бы поставить своего человека премьер-министром и, став полноценным гетманом всея Украины, приступил бы к реализации минских договорённостей вплоть до прямых переговоров с Донбассом. Недаром американский спекулянт Джордж Сорос в нашумевшей статье «Проснись, Европа» предупредил, что после выборов 26 октября на Украине Кремль может предложить Порошенко в обмен на договорённость по газу назначить пророссийского премьер-министра. Если не пророссийского, то хотя бы не антироссийского премьера Порошенко вполне мог назначить, а главное — он бы получил возможность договариваться с Москвой в одиночку. Но этого не произошло — американцы сыграли на опережение. Контролируемые ими парламентские выборы на Украине «вдруг» вывели на один уровень с Порошенко Арсения Яценюка. В Киеве фактически установилось двоевластие, так удобное для манипулирования извне.
Задвинув вечную революционерку Тимошенко в глубокий запас, Запад заменил её на другую фигуру, ещё более проамериканскую и легко управляемую, которая не позволит Порошенко стать единовластным гетманом и сорвёт его возможные хрупкие договорённости с Москвой об успокоении конфликта на Донбассе.

Пётр Алексеевич моментально это понял, и значительно ужесточил свою риторику по отношению к России и Донбассу, одновременно признав за Яценюком право на место премьера. Объяснение такого манёвра простое — если Порошенко не будет достаточно проамериканским и антироссийским, за него это сделает Яценюк. Если Порошенко начнёт переговоры с «сепаратистами», Яценюк заявит о его предательстве, вступит с ним в жестокий клинч и победит, так как мощь США будет на его стороне. Отсюда и экстренные заявления президента Украины о недействительности выборов на Донбассе, и отзыв закона об особом статусе, и новые обвинения в том, что российские войска прибывают «на мятежные территории». Впрочем, одновременно «Нафтогаз» по достигнутой договорённости переводит деньги в качестве погашения долга перед «Газпромом» — всё-таки зимовать в холодных помещениях не хочется никому. Однако это не должно никого обманывать, Порошенко под давлением Яценюка, победившего на подконтрольных Западу выборах в парламент, фактически перечеркнул Минское соглашение и разворачивает курс с миротворческого на привычный конфликтный. Вопрос только в том, рискнёт ли киевский режим на возобновление агрессии против Донбасса до зимы, сделает это зимой или всё-таки отложит войну до весны? По существу же понятно, что мира не будет, и Киев с подачи Вашингтона готов к дальнейшему пролитию крови.

Но зачем же в таком случае Россия вновь и вновь настаивает на перемирии и, не признавая окончательно избранные власти Донбасса, склоняет Киев к переговорам с этими властями? Почему Москва продолжает политику заморозки конфликта, а не признает, наконец, в полном объёме суверенитет ДНР и ЛНР, не поднимет флаг освобождения всей Новороссии и не включит всю свою мощь (пусть невоенную) для защиты тамошних жителей от киевского режима? Ответ, на самом деле, тот же самый, что и все предыдущие месяцы — Москва вынуждена делать ставку на то, чтобы максимально оттянуть прямое столкновение с Западом и по возможности ослабить единство самого Запада в запланированной Вашингтоном агрессии против России. Германия хоть и вынуждена считаться с зависимостью от США, тем не менее не горит желанием разжигать войну против одного из основных своих торгово-экономических партнёров. В то же время Вашингтону необходимо создать как можно больше очагов нестабильности в Евразии и как можно быстрее обрушить Россию и Китай в хаос. Любое промедление в этом процессе для погрязшей в долгах и готовой вот-вот обрушиться долларовой системы только во вред Вашингтону. Поэтому любая заморозка регионального конфликта будь то в Сирии, Египте или на Украине является успехом России. Белый дом помимо нестабильности в Евразии задался целью выстроить единый сплочённый фронт против России. Сделать её изгоем и вывести из равновесия, развалить ударами извне и провоцированием конфликтов внутри. Задача Москвы — нейтрализовать эти попытки, не позволить себя изолировать и сорвать планы по агрессии против России.

В общем-то, ситуация до боли напоминает 1939−41 годы, когда приказ «не поддаваться на провокации» оставался вплоть до нападения гитлеровских войск.

И происходило этого не из-за глупости советской власти, а пусть и вынужденно, но в результате сложных геополитических расчётов и тонких дипломатических ходов. Отличия нынешнего положения дел, конечно же, имеются и они существенные. В 1941-м у Советского Союза не было ядерного щита, способного удержать агрессора от масштабного нападения, а в 2014-м Россия впервые в XXI веке сравнялась с США по числу всех носителей ядерных вооружений в составе Стратегических ядерных сил (СЯС) и по количеству боеголовок на развернутых носителях СЯС. В то же время нынешняя первая линия обороны России приходится далеко не по линии Керзона, но почти совпадает с границей после подписания Брест-Литовского мира, то есть на несколько сот километров восточнее. Кроме того, при всей значимости атомного оружия, оно не способно противостоять сетецентричным боевым действиям, какие развернулись в Сирии и на Донбассе. Собственно, это один из специально разработанных Западом способов агрессии (наряду с терроризмом и методами «мягкой силы») против стран, обладающих ядерным щитом. И Россия должна как можно быстрее и успешнее подготовиться к моменту, когда агрессия против неё начнётся по всем фронтам и с максимальной жестокостью, с включением всех средств разрушения как внутри страны, так в приграничье, как в финансовой системе, в информационной сфере, так и путём локальных военных вторжений.