Большой передел мира

Экономическую программу Фийона характеризуют как радикальный либерализм: он намерен в пятилетний срок сократить на 500 тысяч 6,5-миллионную армию госслужащих, увеличить рабочую неделю с 35 до 39 часов без повышения зарплаты, а также повысить пенсионной возраст и отменить налог на богатство. Такие жёсткие антисоциальные меры Фийон оправдывает необходимостью вывода французской экономики из длительной стагнации – типичный приём неолибералов, известный россиянам по реформам 90-х годов. Самое забавное, что гораздо менее радикальные попытки урезать социальные расходы французов предпринял президент Олланд, что вызвало многомесячные забастовки по всей Франции. Так в чём же антисистемность Фийона, если он предлагает ещё более радикальные меры в том же направлении? На самом деле, радикально либеральная программа Фийона находится в русле экономической политики Евросоюза последних лет по оптимизации трат на социальные выплаты в пользу крупного капитала. Европейский социализм заканчивается, и Трамп только поможет ускорить этот процесс.

Та же история с внешнеполитическими убеждениями Фийона. Эксперты указывают на его намерение реализовать сбалансированный курс между Востоком и Западом (США), наподобие политики генерала де Голля. Это вроде бы подтверждается заявлениями Фийона, что к России надо относиться как к великой державе и с Москвой надо тесно сотрудничать по Сирии, что Западу надо требовать выполнение Минских соглашений в равной степени от Киева и Москвы и прекратить преследовать Кремль из-за «аннексии Крыма», сняв санкции. Некоторые эксперты даже услышали где-то, что Фийон готов по факту признать Крым российским. Однако известно другое его высказывание на праймериз: «И если я буду президентом, я скажу господину Путину: я не признаю аннексию Крыма. Какова бы ни была история Крыма, это грубое нарушение международных правил».

Но самое главное, что важно понимать – Фийон предлагает относиться к России как к сильному и опасному врагу, непредсказуемому и враждебному «режиму». Он прямо сравнивает Путина со Сталиным, который для Запада является символом российской агрессии, и предлагает вести себя с «российским режимом» соответственно – вести противостояние по всем фронтам, но при необходимости сотрудничать. И даже сотрудничая пытаться изменить Россию в интересах Запада. Нет у Фийона никакого особо благосклонного отношения к России, как нет и антиамериканизма: «Мы союзники Соединенных Штатов, мы разделяем с Соединенными Штатами наши ценности, чего нельзя сказать о России».

Тем не менее, Фийона упорно называют правым политиком новой волны, и происходит это по той причине, что он в публичных выступлениях активно критикует мультикультурализм Евросоюза и попытки отрицания французской нации: "Нет, Франция не мультикультурная страна. У нее длинная история, богатая культура и язык. Естественно, эта культура обогащалась за счет иностранного влияния, но она остается базой и основой нашей идентичности".

Однако в этой риторике видится, скорее, попытка оседлать националистические настроения и спустить их на тормозах, не меняя принципиальные моменты, свойственные неолиберальной политике. К примеру, публичная приверженность к традиционным ценностям не мешает Фийону признавать права гомосексуалистов на усыновление детей. Французский истеблишмент не скрывает, что видит в Фийоне, прежде всего, противодействие Ле Пен, чтобы не позволить «несистемным» политикам с полноценной правой идеологией прийти к публичной власти. Та же самая история происходит повсюду в Европе. Фийон именно в этом смысле является образцом европейских политиков новой волны правого толка: системные фигуры лишь немного меняют риторику в сторону национализма, но под этим соусом продолжают и даже усиливают экономическую политику неолиберализма.

В конечном счёте такой фокус приведёт к ещё большей запущенности внутриевропейского противоречия, загнав его вглубь и усилив праворадикальные настроения, однако если «новые европейские политики» будут наряду с этим проводить милитаризацию экономики, то Трампа и непубличную власть США это вполне устроит.


Ставка США на раскол тандема Россия-Китай

В рамках новой американской стратегии внешняя политика США претерпит серьёзные изменения, однако цели останутся прежними – гегемония Запада в мире. Поскольку главную угрозу этой гегемонии и экспансии западных корпораций несёт все более мощный и тесный тандем России и Китая, то именно по нему Трамп собирается нанести главный удар. О чём он дал понять сразу же, ещё до вступления в должность президента США переговорив по телефону с главой Тайваня, который Пекин считает своей территорией, чем впервые со времён Никсона подверг сомнению территориальное единство Китайской народной республики. И дело тут не только в личных взглядах Трампа, который ещё на праймериз угрожал объявить Китаю экономическую войну, сколько в принципиальном решении главных бенефициаров долларовой системы.

Чтобы понять его огромное значение, необходимо вспомнить, что не далее как в 2009 году устами Киссинджера и Бжезинского США предложили Китаю объединить мощь обеих великих держав в рамках «большой двойки» (G2), чтобы совместно управлять миром, и соответственно, выступить против России. Совместное управление миром, конечно, было блефом американцев, рассчитанный на срыв начавшегося масштабного сотрудничества Москвы и Пекина. Однако все годы пребывания Обамы в Белом доме американская власть прилагала немалые усилия, чтобы переманить Китай к себе в G2. Вашингтон даже запретил дипломатам встречаться с китайскими диссидентами без разрешения Госдепа и назначал максимально лояльных к Пекину специалистов по взаимодействую с ним.

Учитывая огромное влияние Вашингтона на китайскую экономику, существовала высокая вероятность, что китайцы пойдут на сделку. Однако Пекин устоял от такого искушения, понимая, чем это в итоге обернётся, и чётко из года в год отвечал, что Китай на G2 не пойдёт, так как это противоречит его национальным интересам. Немаловажно и то, что в последние годы Москва активно расширяла сотрудничество с Китаем и предлагала всё новые выгодные проекты в нефтегазовом секторе, понимая критическую важность природных ресурсов для китайской экономики. Будь Россия менее активной или предложи США сделку с G2 пораньше, в 90-е годы, то, возможно, Пекин пошёл бы на сделку в отсутствии альтернативы и учитывая нежелание китайцев прямой конфронтации с сильным соперником.

Тем не менее, Китай по-прежнему всерьез зависит от Запада в экономическом смысле, он встроен в Pax Americana с 70-х годов, когда Никсон предложил Мао превратить китайцев в гигантский сборочный цех западных корпораций. Пекину хватило ума выстраивать свои производственные цепочки, но до сих пор США остаётся главным рынком сбыта китайских товаров, а китайцы обеспечивают самую крупную часть американского долга (1,3 трлн долларов). Зависимость китайцев от долларовой системы огромна, но Пекин принялся её снижать и проводить всё более самостоятельную политику в финансах. Так, он принял участие в создании Нового банка развития БРИКС с капиталом 10 млрд. долларов и стал главным финансовым гарантом Азиатского банка инфраструктурных инвестиций с капиталом 100 млрд. долларов. Последний претендует фактически на статус альтернативного МВФ источника всемирного кредитования, поскольку к нему присоединились 57 государств, в том числе страны Запада. Кроме того, Китай в последние месяцы активно избавляется от американских долговых бумаг (за год $22 млрд. долл.)

Но главная претензия американских корпораций, которую озвучивает Трамп, заключается в установлении Пекином низкого курса юаня, что позволяет удерживать низкие цены на китайские товары, несмотря на повышение зарплат китайцев, и тем самым вытеснять американские товары, уменьшать прибыль западных компаний, создавая у США торговый дефицит. К тому же непубличную и публичную власть США возмущают используемые Китаем протекционистские меры в рамках ВТО. Собственно, по этой причине Штаты, разочарованные тем, как страны не-Запада научились пользоваться либеральными инструментами против западных компаний, придумали создание Транстихоокеанского партнёрства. Однако этого показалось недостаточным, и в новой американской стратегии ставится задача прежде обвалить Китай, прогнуть его под свои правила, а уже затем подписывать коллективные договоры с азиатскими и другими странами. В противном случае эти договоры останутся лишь на бумаге, поскольку Китай продолжит, как огромный полюс экономической мощи, диктовать тихоокеанским странам свои правила вопреки ТТП.

Экономическая война корпораций против Китая может содержать разнообразные меры, Трамп озвучил только некоторые из них. Так, США угрожают признать Китай валютным манипулятором и под это дело начать открытую валютную войну против юаня. Не исключено, что Трамп по горячности может дойти до введения финансовых санкций, используя влияние Вашингтона в МВФ и других структурах, однако это только насмешит китайцев, с лихвой обладающих финансовыми ресурсами. Второй экономический рычаг – это вывод производственных линий американских корпораций из Китая, но и это Пекин сможет пережить, учитывая немалое количество собственных производств, на которых успешно скопированы западные технологии. К тому же китайцы в ответ могут ещё более масштабно продавать американские облигации, ослабляя долларовую систему. Пожалуй, самым больным ударом по Китаю могло бы стать закрытие американского рынка для китайских товаров или резкое их ограничение с помощью частичных санкций на торговлю. Однако последствия такого шага чрезвычайно трудно предсказать для самой долларовой системы и мировой экономики.

Помимо экономических США могут использовать военные и геополитические угрозы против Китая – спровоцировать конфликт в Южно-китайском море, разжечь сепаратизм уйгуров, обострить проблему Тайваня, стравить с Японией. Но главным инструментом будет всё же прямое военное давление США с помощью флота и ядерной угрозы. Недаром Трамп обещал значительное увеличение бюджета армии США, а теперь появились сообщение о планах провести масштабное увеличение американского флота до 355 кораблей с 308 и до 350 тысяч моряков с 234 тысяч. Такая военно-морская мощь необходима вовсе не для изоляционизма, но для усиления давления на противника. Не секрет, что экономически развитые регионы Китая сосредоточены преимущественно на морском побережье, так как оттуда легче импортировать товары, а потому любое перекрытие торговых путей будет болезненно для Китая, флот которого пока не сопоставим с американским.

Всё это будет сопровождаться постоянными попытками рассорить Москву и Пекин и даже столкнуть нас. Причём сделать это можно даже без российского согласия – скажем, американцы отменят санкции против России и тут же введут против Китая, что создаст ощущение, будто Кремль встал на сторону Трампа. Тем не менее, если Москва и Пекин сохранят ту же искренность отношений и ясность понимания, зачем это делает Вашингтон, то США не удастся вставить клин в российско-китайский тандем. Более того, не исключено, что это только подтолкнёт Китай, обычно сдержанный и неспешный в международных делах, более интенсивно сотрудничать с Россией и активнее выступать против американской политики. Возможно даже, китайцы решатся на участие в сирийской операции на стороне ВКС РФ.

Задача-минимум США в противостоянии с Китаем заключается в том, чтобы вернуть его на прежние роли в Pax Americana в качестве гигантского сборочного цеха без права вмешательства в макроэкономику. Китайцы, по мнению Трампа и Ко, должны, как в 70-е, клепать простые вещи и продавать по тем ценам, которые им укажут западные «партнёры». Несомненно, такая перспектива не покажется радужной никому, а уж тем более первой по объёму экономики державе. Но задача-максимум США куда более жёсткая – отключить Китай и другие страны не-Запада от перехода к новому технологическому укладу и тем самым обречь нас на постоянное отставание и, соответственно, увод ресурсов в более развитые страны. На кону ни много ни мало определение мировой архитектуры XXIвека.


Что ждать России от Трампа и чем отвечать?

Прежде всего, следует понимать и держать в голове, что новая американская стратегия Трампа является экстренной мерой, запасным вариантом, к которому прибегли бенефициары Pax Americana, опасаясь краха долларовой системы. Они вынуждены спешить и форсировать, а России торопиться некуда, время играет за нас, достаточно продолжать реализовывать свою стратегию развития. Учитывая характер Трампа, в переговорах с ним будет много блефа и актёрства под видом простоты и честного партнёрства: ястребы в США не скрывают, что видят в Трампе нового Рейгана, который задавит Россию напором и масштабным обманом.

Однако на первых порах новому курсу Белого дома навстречу России, если таковой последует, вполне можно подыграть на уровне дипломатической риторики. Почему бы не использовать хотя бы малейший шанс на пусть даже временное ослабление конфликта с США? В то же время ни в коем случае нельзя бездумно распахивать объятия и спешить делать американцам хорошо до того, как они сами предприняли конкретные действия. Следует ожидать, что Трамп будет подталкивать Москву к уступкам, исходя из самого факта нормализации отношений: мол, смотрите, какой я добрый в отличие от Обамы, давайте вы прекратите операцию в Сирии. Принцип взаимодействия с Трампом должен быть простой: сначала конкретные шаги навстречу России, затем ответные действия, а на улыбки и обнимания – только такие же улыбки и реверансы.

Существует несколько ключевых показательных моментов, по которым можно будет судить о политике США. И в их числе отнюдь не должно быть снятие экономических запретов против России, их не следует воспринимать как шаг навстречу и увязывать с какими-то нашими уступками. Отмена санкций – это всего лишь возвращение к естественному состоянию переговоров, не более того. В свою очередь, если Трамптаки решится на экономическую войну с Китаем и введение санкций против него, Москве необходимо жёстко осудить такие действия и помогать китайцем выстраивать механизмы противодействия. Ни в коем случае нельзя радоваться, что США переключились на Китай, и играть на трудностях Пекина. В наших долгосрочных интересах поддержание и углубление российско-китайских отношений, искреннее и честное союзничество ради общего блага.

Первым показательным моментом истинных намерений США является развёртывание системы ПРО. Только если Трамп реально заморозит или прекратит введение новых элементов ракетной системы, направленной против России, только тогда его слова о некоем сотрудничестве получат настоящее подтверждение. В противном случае, если Трамп будет рассыпаться в похвалах к Владимиру Путину, но продолжит строительство ПРО, подтвердятся самые худшие опасения. Второй момент – остановка продвижения структуры НАТО на Восток, к границам России. Опять же, если Трамп действительно хочет нормализации отношений, натовские военные должны быть отозваны от российских границ в нынешнем количестве, а вопрос вхождения в НАТО Грузии, Украины и Черногории снят с повестки. Уже в ближайшие месяцы Трамп получит возможность показать свою позицию по расширению НАТО, когда будет принято окончательное решение по Черногории. Для России включение в НАТО двух тысяч плохо обученных черногорцев не критично с военной точки зрения, но важен сам сигнал – продолжит ли военный блок Вашингтона движение против России?

И, наконец, третий ключевой момент – это позиция Вашингтона по конфликтам в Сирии и на Украине. Здесь возможны неожиданные и на первый взгляд заманчивые инициативы Трампа, которые важно внимательно анализировать и не спешить с ответом, поскольку он любит брать оппонента на хапок. Скажем, по Сирии не исключено предложение американцев начать реальную совместную с ВКС РФ борьбу с террористами ИГИЛ, поскольку те не оправдали надежд в борьбе против Асада. Однако возможен такой вариант, что США под такую задачу объявит о введении в Сирию многотысячного контингента войск, о чём намекал Трамп в одной из речей перед выборами. Как в таком случае действовать России и чем отвечать, учитывая благообразный предлог борьбы с террористами и дружественную риторику США? О таких «подставах» надо задумываться уже сейчас и просчитывать возможные ответы.

На Украине Штатам даже не надо ничего выдумывать, достаточно таки заставить Порошенко или того, кем его заменят в случае несогласия, провести известный и давно ожидаемый фокус с Минскими соглашениями: сымитировать реализацию всех пунктов и потребовать от России передачу границы с Луганской областью, после чего тихо уничтожить Донбасс. Американцы давно убеждали Порошенко так поступить, но администрации Обамы не хватало решительности, а Киеву – элементарной смекалки. Жёсткость Трампа быстро поспособствует и тому, и другому, и тогда Москва встанет перед необходимостью чем-то отвечать. Наиболее вероятно, что Россия будет обвинять Киев в имитации Минских соглашений, а нас обвинят в их срыве, что приведёт к обострению отношений с Госдепом.

Надеяться, что Трамп отдаст Украину и Сирию на усмотрение России, как об этом пишут многочисленные алармисты на Западе, ни в коем случае нельзя – американцы пойдут на такое только после жёсткого отлупа в локальном столкновении или при крайней необходимости в случае беспрецедентных проблем внутри страны. Добровольный же уход США из любого региона моментально подаст сигнал о слабости гегемона и запустит обрушение долларовой системы. Публичная и непубличная власти США на такое никогда не пойдут.

В то же время хорошо известно неоднократно повторенное обещание Трампа прекратить практику смены режимов в других государствах, что якобы говорит о готовности нового президента США отказаться от роли мирового жандарма. Но стоит внимательно прислушаться к формулировкам, чтобы понять истинный смысл месседжа Трампа: «Мы не будем свергать режимы и правительства… Наша цель – стабильность, а не хаос». И ещё: «Наша внешняя политика нуждается в новом направлении. Администрация Трампа будет заботиться о национальных интересах США прежде всего». Трамп говорит о замене стратегии управляемого хаоса на классическое отстаивание национальных интересов, которые, как известно, у США распространяются на всю планету.

Судя по этим высказываниями и другим маркерам (в частности, приказ Обамы уничтожить главарей ан-Нусры в Алеппо), международный терроризм, выпестованный американскими спецслужбами и ставший одним из геополитических оружий в рамках стратегии «управляемого хаоса», из-за его провальных действий в Сирии будет отложен вашингтонскими стратегами на обочину. США вернётся к таким классическим и проверенным годами инструментам давления на другие страны, как военная и экономическая мощь: регулярные части армии США, ракеты ПРО, военно-морской флот, новое гиперзвуковое оружие, операции спецслужб, финансовые неоколониальные механизмы. Технология цветных революций и вовсе может быть выброшена в мусорную корзину как слишком дорогая, долго реализуемая и всё менее эффективная. США нужны гораздо более быстрые и эффективные методы решения перезревших проблем.

Однако на пути такого возвращения к «классике» США ждут масса препятствий и неприятных сюрпризов. Прежде всего, наращивание военной мощи может обернуться непосильным бременем для американской экономики, учитывая способность российской армии и оборонки к ассиметричным ответам. Штаты могут оказаться в роли позднего СССР, и даже печатный станок ФРС может не помочь Pax Americana, вгоняя американцев в ещё большую долговую яму. Расчёт на повторение фокуса Рейгана, взявшего советскую верхушку на понты, напрасен: Путин - не Горбачёв, и на блеф не поведётся, он будет прагматично оценивать каждое предложение Белого дома и отвечать адекватно его содержанию. В свою очередь, агрессивность новой американской стратегии по отношению к Китаю и жёсткие требования к союзникам по НАТО способны вызвать ответное сопротивление и даже антиамериканские настроения в мире и ускорить отход от США таких стран, как Саудовская Аравия и Турция. Все задумки Трампа могут провалиться в первые же 100 дней, как внутри страны, так и во внешней политике. Однако даже в таком случае он и те, кто за его спиной, могут наломать немало дров в разных точках планеты. России важно не свернуть со своего пути и сводить к минимуму возможный вред от американских выкрутасов.

***