Азербайджан, Молдавия, Грузия, Украина...

* Исследование общественного мнения на предмет доверия к власти проводилось компанией CBS-AXA по запросу института IDIS Viitorul в сентябре 2017 года.

Президент РФ Владимир Путин и президент Республики Молдова Игорь Додон во время встречи. 17 марта 2017

Ситуация оказалась патовой. В Молдавии практически установилось двоевластие, в рамках которого парламент и правительство боролись против президента. Конституционный выход из ситуации не устраивал обе стороны, поскольку обеспечивал взаимно блокированную ситуацию до следующих парламентских выборов, делая их исход непредсказуемым. При этом обеим сторонам конфликта было бы сложнее мобилизовать своих избирателей. Кстати, сразу после избрания президентом — очевидно, понимая невозможность конструктивного сотрудничества с действующим парламентом, — Игорь Додон обещал добиваться досрочных парламентских выборов.

Трудно сказать, умышленно ли Додон провоцировал нынешний кризис. С одной стороны, отказываясь подписывать указ о назначении предложенного премьером министра обороны, он слишком широко толковал свои конституционные полномочия. С другой — подконтрольный нынешнему парламентскому большинству Конституционный суд явно вышел за пределы своей компетенции.

Молдавское законодательство не предусматривает санкции в отношении президента, в случае если он отказывается выполнять возложенные на него обязанности. В этих условиях КС мог только констатировать нарушение президентом конституционной нормы. Составители Основного закона полагали, что этого будет достаточно для разрешения спора.
 
Додон, однако, изначально заявил, что никто не может заставить его подписать документ, который он считает вредным для молдавского народа. Таким образом он косвенно апеллировал к содержащемуся в президентской присяге обязательству "защищать основные права и свободы человека".

Оппоненты Додона не нашли ничего лучше, чем провести через КС решение о возможности отстранения его от должности и назначения вместо него временно исполняющего обязанности президента. О том, что КС взамен трактовки спорных мест Конституции занялся нормотворчеством (превысив свои полномочия), свидетельствует тот факт, что, по мнению суда, врио президента может быть с равным успехом назначен премьер или председатель парламента. Конституция всегда четко прописывает процедуру и порядок передачи власти в кризисных случаях. Если же КС говорит, что возможны варианты — и, вообще, разберитесь сами, как вам больше нравится, — значит, соответствующая норма в Основном законе отсутствует.

Это и неудивительно. Конституция писалась под ситуацию с выборами президента в парламенте. Там все было ясно: в случае конфликтной ситуации парламент просто переизбирал президента. Но Додон избран всенародно, старые механизмы его отстранения от должности не действуют, а новые пока не предусмотрены.


Во время голосования на выборах президента Молдавии на избирательном участке № 121 в Кишиневе

Так, пытаясь наказать президента за вольную трактовку Основного закона либерально-националистическая — прозападная — часть молдавского политикума сама довольно грубо нарушила Конституцию, оперативно изобретая способ кулуарного отстранения всенародно избранного президента.

Здесь, однако, оппоненты Додона серьезно подставились. Когда КС говорит, что Додон может быть отстранен от должности за нарушение Конституции, он действует на грани законности, исходя не столько из буквы конкретного Основного закона, сколько из общего духа таких документов. Но суд ничего не говорит о механизмах реализации процедуры отстранения. Следовательно, парламент и правительство должны действовать в отсутствие четкого алгоритма и полномочий.

Тем самым они подставляются под обвинение в нарушении той самой Конституции, которую взялись защищать. Чем не замедлил воспользоваться Додон, обратившись непосредственно к молдавскому народу — с указанием на необходимость проведения досрочных парламентских выборов.

Президент не просто пытается перехватить инициативу. Народ — высший источник легитимности любой власти. Соответственно, своим обращением к народу и предложением решить конституционный кризис в ходе досрочных выборов парламента президент, по сути, возвращает дискуссию в конституционное русло. Кстати, у президента есть конституционное право потребовать от народа изъявления его воли по вопросам общенационального значения путем референдума.


Президент Молдавии Игорь Додон. 10 октября 2017

«Президент не обладает реальной властью в том, что касается кадровых перестановок в правительстве. Реальная власть по назначению и отзыву министров принадлежит исключительно правительству во главе с премьером», – заявил председатель КС Молдавии Тудор Панцыр.

http://www.stoletie.ru/tekuschiiy_moment/tihij_perevorot_656.htm

Первое. Преступный режим сутенеров и аферистов использовал, и будет использовать страну исключительно для личного обогащения, примерно как «Семибанкирщина» в России 90-ых, или олигархическая клика в Киеве. Временщики – есть временщики. Любые политические маневры – лишь способ продлить собственное существование на определенный срок. Вывод из этого один — ВЛАСТЬ ОТДАВАТЬ ОНИ НЕ БУДУТ! Её у них можно только отнять.

Второе. Теперешняя молдавская конструкция – это симбиоз временщиков и западных неоколониальных сил. Условный, коллективный «запад», в виде Еврокомиссии, Госдепа, совета и органов НАТО, различных фондов и организаций, продлевает существование режима временщиков в обмен на жесточайшую экономическую эксплуатацию населения, де-факто колониальный статус Молдовы и участие в антироссийском сборе восточноевропейских шавок – программе НАТО «Восточное партнёрство».

Третье. Объединение с Румынией — не страшилки приднестровских бюрократов, как нам пытаются объяснить некоторые русскоязычные господа-западники в Кишинёве. Это обретающая с каждым годом все более реальный вид весьма печальная перспектива — уничтожение и так слабой идентичности молдавского народа, традиционное угнетение национальных меньшинств (включая русскоязычных граждан), экономический диктат бухарестской мафии и евробюрократов, рост (за счет румыно-албанских головорезов) организованной преступности, и автоматическое вступление в НАТО. «Униря» закрепит режим временщиков в той или иной конфигурации на десятилетия вперед, сделает борьбу против них если не невозможной, то гораздо более сложной и опасной.

Четвертое. Наши временщики — это трусливые, алчные, и очень осторожные твари. Им есть что терять, в отличие от большей части народа. Они испугались сделанных своими же руками погромов 2009, а сейчас, устроив издевательство над законом в Конституционном Суде, продолжают действовать тактикой постепенного установления «скрытой диктатуры» через формально законные средства: суды, постановления парламента и правительства. Их самым слабым местом является неспособность совладать с народным взрывом, и они будут применять все методы – демагогию, суды, липовые митинги, чтобы не дать котлу взорваться.

Нельзя играть по правилам узурпаторов. Они избегают конфликта отнюдь не из-за человеколюбия и демократичности – по крайней мере, эти достойные человеческие качества, не мешают им заниматься разделыванием наших граждан на органы, торговлей наркотиками и людьми. Дело в том, что силовые возможности Кишиневской клики крайне ограничены. 
Небольшая, в четыре тысячи человек и без современного вооружения, армия, проигравшая войну 1992 года, со значительным процентом призывников и низкооплачиваемым младшим офицерским составом (а одними НАТО-вскими брошюрами сыт не будешь), коррумпированная Национальная Полиция, не имеющая опыта борьбы с серьёзным революционно-повстанческим движением, местная разведслужба СИБ, и частные гвардии олигархов, замаскированные под охранные службы – вот и все силы, на которые может положиться режим. На трехмиллионное население это - капля в море. Да, эти силы могут достаточно эффективно подавлять сопротивление на первых этапах (если неправильно подойти к тактике борьбы с режимом), но абсолютно неспособны справиться с полномасштабным социальным взрывом. 
Какие же силы должны осуществить этот социальный взрыв, способный смести не только текущую политическую конфигурацию из нескольких семей, но и в целом, уродливого монстра псевдогосударственности под названием «Республика Молдова»?

Очевидно, что возлагать надежды на законное взятие власти оппозицией через выборы, хоть трижды досрочные – глупо, бессмысленно и очень опасно, так как речь идёт о выживании целого многонационального народа. Вся наша оппозиция – это клики бизнесменов. Будь то «Партия Социалистов» И. Додона или «Наша Партия» Р.Усатого, все это лишь определенная юридическая форма для обслуживания интересов одного или нескольких мини-олигархов. Отличие нашей условной про-Российской оппозиции от власти – лишь в большем количестве русскоязычных бизнесменов в Центральных Комитетах партий. Как и на Украине, молдавские политики – мастера по «переобуванию в прыжке». И само собой, эти уважаемые люди никогда не пойдут на решительные действия в интересах народа (и я сейчас говорю не только о взятии власти, но и о радикальных экономических изменениях в стране, способных вытащить республику из болота). Их капитал с одной стороны, помогает им содержать кресла в парламенте, с другой превращается в золотые оковы, удерживающие их от резких движений.

Можно однозначно констатировать, что в бескомпромиссной и тотальной борьбе вместо театрализованного представления, нам с этими господами не по пути.

Когда каждый раз в прессе болтуны твердят о необходимости смены элит, не замаранной местными особенностями ведения бизнеса, возникает вопрос – где вы собираетесь брать эту новую элиту? У запада на это ответ готов – из сотрудников различных прикормленных НПО и редакций СМИ, из прошедших подготовку в НАТО военных, из выпускников западных ВУЗ-ов.

Что можем противопоставить власти мы, народ? Трезво констатируем – сейчас отсутствует критическая масса харизматичных, грамотных, опытных лидеров, способных взять власть. Нашу будущую элиту мы должны выковать в ходе борьбы. Она должна вырасти сама, пройдя через борьбу, сложности и опасности, принятие трудных и ответственных решений. Каждый, кто вступает в борьбу сейчас, имеет равные шансы вырасти в талантливого руководителя и лидера – всё зависит только от самого человека.

Вообще, важнейшим сдвигом в сознании нашего народа должен стать отказ от слепой языческой веры в вождизм, в то, что для победы нужно обязательно плестись за существующим царьком, кем бы он ни был – уличным демагогом из про-румынского студенческого объединения, или владельцем сети магазинов, решившим идти в парламент. ПРЕЖДЕ ВСЕГО ДОЛЖНА СТОЯТЬ ИДЕЯ а не портрет вождя, не конкретная партия. Причем, идея, не выраженная в примитивной, иррациональной агрессии к абстрактному противнику, в глупой агитке из двух-трех слов, а идея, заключающаяся в ясной и четкой программе, и недвусмысленных тактических инструкциях по её достижению.

Только рост политической и экономической грамотности, расширение кругозора- как личного, так и коллективного кругозора масс, может привести к кардинальным изменениям в местной политике, страдающей от некомпетентности и кумовства. После смены власти, это должно стать частью образовательной политики, сейчас же задача повышения общей и политической грамотности лежит на самих участниках сопротивления.

Какие методы можно и нужно применять в борьбе против незаконного режима?

На мой взгляд – практически любые. Необходимо избавиться от глупейших иллюзий относительно игры по правилам. Не обольщайтесь тем, что вы видите внешне мирные улицы и работающие магазины. Национал-маразматический режим местечковой румынской олигархии не менее преступен, опасен и жесток, чем африканские военные режимы диктаторов-людоедов, и любые методы противостояния ему, включая самые жесткие – оправданы как морально, так и тактически. Особенно нужно учитывать, что в противостоянии против силовых методов борьбы, как я писал выше, у режима нет особых сил и опыта.

Нужен широчайший спектр форм протеста и сопротивления – от легальной критики в прессе и интернете, от легальных акций протеста, от создания неофициальных профсоюзов и организации стачек, до силовых точечных акций против деятелей национал-маразматического режима, их партийных объектов, движимого и недвижимого имущества, офисов организаций и союзов.

Конечно, необходимо помнить о полном разделении легальной и нелегальной деятельности – нарушать этот принцип нельзя, и нам следует привыкнуть к этому «разделению труда».

Самым важным вопросом остаётся то, какую организационную форму должна принять нелегальная, подпольная борьба? Следующей ступенью после отказа от вождизма, в Молдавских условиях, несомненно, должен стать отказ от крупных, сильно централизованных форм политической борьбы. Легальной партии, как мы убедились на последних событиях, не дадут пройти к власти, сколько бы голосов за них народ не отдал. Создавать нелегальную партию – во первых, требует значительных финансовых ресурсов, а во вторых, будет подарком для полиции и спецслужб режима. На дворе далеко не октябрь 1917 года, и собрать крупное количество заговорщиков в одном месте, или даже организовать между ними устойчивые информационные связи означает подарить лишние звёздочки на погоны деятелям из «органов защиты прав временщиков».

Идея о том ЗА ЧТО, и главное КАК бороться – есть самодостаточный орган борьбы. Привлекая людей к самостоятельным акциям сопротивления, ограничиваясь лишь их дистанционным обучением, техническим и тактическим, культурным просвещением и общей координацией акций, мы приходим к наиболее эффективной форме автономного сопротивления индивидуальных и небольших ячеек, направляемой из единого Центрального Комитета. В случае провала одной из ячеек, силы остальных будут сохранены и смогут ответить силовыми акциями на террор властей. В случае гибели Центрального Комитета из рядов оставшихся невредимыми ячеек всегда выйдут новые координаторы, новый комитет.
 

Осознание того, что каждый из временщиков и их слуг уязвим, создаст напряжение в обществе, приведет к озлобленному лаю со стороны узурпаторов, и рано или поздно, в ухудшающихся экономических условиях, приведет к новым народным выступлениям против тех, кто не способен справиться даже с малочисленным подпольем.

Приведет ли такая тактика к немедленной и быстрой победе? Скорее всего, нет. Но она создаст фундамент для более масштабных форм борьбы.

В условиях, когда преступный режим сутенеров и контрабандистов столкнётся с более массовыми народными протестами разных форм, станет реальным возникновение крупных очагов сопротивления, возможно даже, в некоторых случаях, в виде провозглашения новых государственных образований. Наиболее перспективными, вероятными в этом направлении могут стать Кишинев, как столица, Бельцы на севере, Гагаузская автономия и Тараклийский район на юге. После возникновения таких очагов, все силы автономных ячеек должны быть направлены на подрыв олигархической власти в тылу, и поддержку народных сил в возникших очагах, с постепенным отходом от автономной структуры в более монолитную организацию на освобожденных территориях.

Именно эта организация, возникшая из переформатированных и объединенных ячеек, объединенная с другими здоровыми силами народного протеста и должна стать, после окончательной победы над преступниками-узурпаторами, базой для новой правящей силы в стране. Силы, способной ликвидировать отсталый, почти средневековый строй - решить вопросы национального и языкового равноправия, развернуть страну и её экономику в сторону братских народов России, и самое главное – модернизировать разрушенное за годы квазинезависимости производство, восстановив и создав современную промышленность и толкнув на научной основе сельское хозяйство из XV в 21 век. Иначе говоря – полностью переучредить государство.


Автор: Штефан Кайманов (Кишинёв), специально для ВосходИнфо

14 ноября в Москве аналогичную встречу с посредниками провёл министр иностранных дел Армении Эдвард Налбандян.
Как сообщает пресс-служба МИД Армении, в ходе встречи состоялся обмен мнениями по необходимым шагам с целью создания благоприятных условий для продвижения процесса исключительно мирного урегулирования карабахской проблемы.
Уточняется, что собеседники обсудили шаги, направленные на реализацию договоренностей, достигнутых в ходе саммитов в Вене, Санкт-Петербурге и Женеве.
Обсуждалась возможность организации в ближайшем будущем встречи глав МИД Армении и Азербайджана.
Сегодня, 15 ноября, в Москву с рабочими визитом прибыл президент Армении Серж Саргсян. Поздно вечером состоялись переговоры с президентом России Владимиром Путиным.
Хотя в стенограмме встречи, опубликованной на сайте Кремля, нет упоминания о том, что было обсуждение нагорно-карабахского конфликта, но, по мнению наблюдателей, именно эта тема была одной из ключевых, учитывая также то обстоятельство, что 20 ноября глава МИД России Сергей Лавров совершит краткосрочный визит в Ереван и Баку.

который должен состояться 24 ноября в Брюсселе, экс-глава ПАСЕ (2005—2008 годы), представитель христианских демократов Рене Ван дер Линден дал интервью азербайджанскому информационному порталу Haggin.az. Оно привлекло наше внимание тем, что нидерландский политик отметил главную особенность Баку по сравнению с другими участниками ВП — Ереваном, Минском, Тбилиси и Кишиневом. Азербайджан является единственным исламским государством в этой группе, хотя его называют самым светским государством в исламском мире.
Отметим и то, о чём пишет в этой связи иранское издание Farda со ссылкой на заявление заместителя министра иностранных дел Республики Азербайджан Махмуда Мамедкулиева. По словам дипломата, «подписание нового соглашения Республики Азербайджан с Европейским союзом по стратегическому партнерству не представляется возможным до ноября». Причин тому множество. Первая. По мнению некоторых европейских экспертов, одна из них в том, что «ЕС оказался перед выбором: экспортировать в соседние страны стабильность или импортировать оттуда нестабильность». Суть второй. Существуют проблемы с проведением в странах «Восточного партнерства» глубинных и болезненных реформ с целью пресечения институциональной коррупции, усилении независимости правовой системы. Также сложно осуществлять конкретные меры по улучшению ситуации с правами человека. Что же касается конкретно Баку, очевидным выглядит то, что он пытается свести партнерство всего лишь к нескольким отдельным вопросам, включая урегулирование нагорно-карабахского конфликта. Хотя понимает, что ему может быть предложен далеко не тот сценарий, который он ожидает. Третья. В последние годы изменился не только внешний широкий геополитический контекст, но и ситуация на соседнем Ближнем Востоке, что имеет самое прямое отношение к Азербайджану. Вот что говорит по этому поводу Рене Ван дер Линден:
«С точки зрения Брюсселя, Азербайджан — это страна, где свободы меньше, чем должно быть в Европе. Но с точки зрения Джидды, столицы Организации исламского сотрудничества, в Азербайджане слишком много свободы, больше, чем должно быть в мусульманском мире. Эта двойственность мироощущения вкупе с растущими угрозами светскому исламу по всему миру ставят власти Азербайджана в сложное положение. Все изменения в сторону ползучей (как в Турции) или радикальной (как в большинстве арабских стран) исламизации формировались именно на базе развития демократии и гражданского общества. Результаты очевидны. И это вызывает опасения официального Баку, который стремится держать под жестким контролем этот сегмент политической активности, который регулярно пытаются заполнить исламистские группы. Как в этом случае реагировать нам, европейцам? Публично критиковать, называть власти диктаторскими, угрожать изоляцией, вызывая тем самым еще большее желание властей Азербайджана дистанцироваться от европейских институтов? А может, разговаривать с ними как с равноправными партнерами, которые сегодня сталкиваются с исламистскими вызовами и которым надо помочь сохраниться в европейской системе ценностей?»

но своеобразно, связывая такой тренд пока больше не с Турцией, а с соседним Ираном, с исходящим оттуда мощными потоками шиизма, который способен изменить подходы к азербайджанской идентичности. 
Напомним, что в Азербайджане свыше 60% граждан относят себя к шиитской ветви ислама. Как утверждает бакинский конфликтолог Ариф Юнус, автор книги «Ислам в Азербайджане», все религиозные группировки делятся на три больших группы — это шиитские организации и суннитские, которые в свою очередь делятся на две части, одна связана с салафизмом, то есть именует себя ваххабитами, другая ассоциирует себя с так называемым турецким исламом, в основном это суфии. Поэтому новый идейный прорыв Турции в Азербайджан на плечах суфиев вряд ли возможен, и Анкара может быть выдавлена из этой страны. Может быть, поэтому премьер Турции Бинали Йылдырым в интервью СNN «неожиданно» выступил с предупреждением о том, что «распространение шиизма в регионе стало серьезной угрозой», а это было воспринято турецкими экспертами как попытка рассматривать проблемы региона уже только с конфессиональной стороны, хотя и в самой Турции существует многомиллионная шиитская община. По оценке бакинского специалиста по Ближнему Востоку профессора Рафика Алиева, это является свидетельством того, что «Иран со своим политическим шиизмом становится более сильным игроком в регионе, Турции придется считаться с этим фактом».