Азербайджан, Молдавия, Грузия, Украина...

ИА REGNUM: Г-н Пономарёв, в советское время Вы служили в Степанакерте и с тех пор периодически приезжаете в Нагорно-Карабахскую Республику. К чему приурочена Ваша нынешняя поездка?

Я приезжаю к народу, завоевавшему в тяжёлой борьбе своё право на независимую жизнь, к моим друзьям, с некоторыми из которых знаком с 80-ых — 90-ых годов, когда проходил службу в 366-ом гвардейском полку, дислоцированном в Степанакерте.
Свои научные работы по армянской тематике я в основном посвящаю проблеме Геноцида и истории карабахского конфликта 1988−1994 годов, по которой я защитил диссертацию. В каждую мою поездку я тщательно изучаю документы, прежде всего архивные, чтобы мог аргументированно разговаривать со своими слушателями и читателями, ссылаясь на них.
Наряду с научной работой, я пишу стихи, активно занимаюсь журналистской деятельностью, изучаю героев Великой Отечественной войны, Афганской и Карабахской войн. Собираю данные, потом перевожу всё это в научную плоскость, снабжая материал соответствующими ссылками.
На протяжении 11 лет провожу у себя в вузе военно-историческую конференцию, которая уже получила статус международной. Отдельное внимание уделяю участникам войн — уроженцам Арцаха. Для меня это очень важно, ибо в Российской Федерации в общем-то слабо знают этих героев, и мне бы хотелось дать информацию о них более широкому кругу читателей, в том числе научным кругам.

ИА REGNUM: В чём конкретно выражается Ваше сотрудничество с карабахскими коллегами?

Хотел бы отметить нашу совместную научную работу с арцахским писателем и журналистом Ашотом Бегларяном, опубликованную в сборнике трудов Международной научно-практической военно-исторической конференции «Салют, Победа!», посвящённой 70-летию Великой Победы. Мы написали статью о героическом прошлом Арцахского государственного университета и перспективном будущем, переработав имевшийся материал и снабдив его различными ссылками на архивные и другие научные источники. Считаю, что наш труд увенчался успехом. В работе мы отметили, что 72 студента АрГУ сложили свои головы во имя свободы Арцаха.
Уже много лет занимаюсь вопросами военно-патриотического воспитания молодёжи, и в связи с этим меня очень интересует, как поставлен данный вопрос в Республике Арцах, в частности, в средних учебных заведениях. Когда в прошлом году я приезжал в Степанакерт, то 1 сентября посетил школу № 8, где когда-то учились мои дети. Мне было очень приятно видеть, как здесь чтят героев Арцахской войны. Это происходит не только в школе № 8, но и в других школах Степанакерта, в военном лицее, в учебных заведениях Шуши, которые я посетил. Дети, начиная с первого класса, знают своих героев, благодаря которым они сегодня спокойно ходят на занятия. В фойе каждой из школ республики можно увидеть стенды с портретами учеников и выпускников, которые во время войны 1991−94 годов защищали свою родину и сложили свои головы. А таких в каждой школе по несколько десятков. И когда ребёнок заходит в школьное здание, то он видит портреты этих героев на стене и сразу же проникается чувством ответственности, понимая, что он ходит в школу, благодаря тому, что эти люди отдали за него самое дорогое — жизнь. Это очень важно, это — самая что ни на есть первая ступень патриотического воспитания маленького человечка.
Также это очень важно для всех, и для российского, и для армянского народов, потому что мы рука об руку сражались вместе на полях Великой Отечественной, имели общих героев, и наши герои сейчас в наших сердцах. Мы помним их подвиг во имя нашего светлого будущего.

ИА REGNUM: Вы видели Степанакерт советского и постсоветского периодов. Поделитесь, пожалуйста, своими воспоминаниями? Какие существенные, на Ваш взгляд, изменения произошли в стране и людях?

В дислоцированный в Степанакерте 366-ой гвардейский полк я приехал служить 22 апреля 1986 года в звании старшего лейтенанта. Мы занимались в учебном батальоне подготовкой молодых ребят для отправки на службу в Афганистан. Готовили как теоретически, так и практически: вождению машины, стрельбе, метанию гранаты, обучали элементам снайперского искусстваи т. д., чтобы они отправлялись в Афганистан не в качестве «пушечного мяса», а подготовленными воинами.
Приехав в 1986 году сюда, я сразу обратил внимание на то, что в Степанакерте люди какие-то особенные. Особенность, в частности, заключалась в том, что все они очень уважали военных. Это, я думаю, здесь было всегда. Если офицер приходил в какой-либо магазин, то очередь тут же расступалась, его чуть ли не за руку подводили к прилавку, потому что понимали, что это защитник родины, что он торопится, что у него дела, проблемы, что он выскочил всего на несколько минут купить хлеба или молока. Мне это очень импонировало, я относился к этому проявлению чувств населения с большим уважением.
В 1988-ом году, когда начался новый всплеск национально-освободительного движения армян Нагорного Карабаха, то сопредельное с Нагорно-Карабахской Республикой государство (Азербайджан — автор), к сожалению, не пошло навстречу справедливым чаяниям и стремлениям карабахских армян. Я думаю, что руководство Азербайджанской ССР должно было как-то прислушаться к голосу народа и попытаться цивилизованно решить этот вопрос, но всё случилось так, как происходит сегодня в Донбассе и Луганске. Всё один к одному: унижение, оскорбление, переход к вооружённому противостоянию и т. д. Потом пошли «Грады», самолёты — в общем, один и тот же сценарий…
Я хочу отметить силу воли арцахского народа. В 1991-ом году он был зажат со всех сторон, изолирован от внешнего мира. Тогда в ходе противостояния широкомасштабной агрессии Азербайджана стали образовываться зачатки армии, а после формирования Армии обороны НКР начались первые победы. В 1992-ом году были подавлены огневые точки противника в Ходжалу, взят под контроль аэропорт, а затем была осуществлена поразившая всех операция по взятию города Шуши. Такое, пожалуй, делал только великий полководец Суворов, наступая на превосходящего в два, три, а порой и в четыре раза противника. Операцию по освобождению Шуши надо включать в военные учебники России и других стран, чтобы изучали и этот боевой опыт. Карабахский народ, в разы уступающий противнику и слабо вооружённый, сумел одержать победу. Были возвращены утраченные ранее земли, входившие в большую область, которая называлась Арцахом.
И сегодня люди здесь такие же открытые и гостеприимные, как в советское время. Нет, война не ожесточила их, наоборот, сделала человечнее и мудрее.

ИА REGNUM: У Вас в НКР много друзей. Кто они и что Вы понимаете под словом «дружить»?

Дружба — это очень широкое, всеобъемлющее понятие. В моём понимании — это искренность, надёжность, преданность, соучастие, сопереживание.
Друзья тоже могут быть разные. Есть «друзья», ищущие у других какую-то выгоду. Я же привык дружить искренне и требую, чтобы в отношении меня также были искренни. У меня немало друзей, проживающих в Армении и Арцахе. Это люди из разных слоёв общества — от простых водителей и охранников до учёных и высокопоставленных чиновников. Я отношусь ко всем одинаково. Для меня все дороги и каждый по-своему ценен. Я очень дорожу этой дружбой и стараюсь быть достойным своих друзей и полезным им по мере своих возможностей.

ИА REGNUM: Каким Вам видится будущее Нагорного Карабаха?

Я верю в большое и светлое будущее Арцаха. И что бы сейчас ни говорили наши «друзья» там, в Баку и его окрестностях, как бы они ни скрипели зубами, факт остаётся фактом — 2 сентября будем отмечать 24-ю годовщину со дня провозглашения Нагорно-Карабахской Республики.
Ход истории обратно не повернёшь. Вооружённым путём этот вопрос решить невозможно, мы все в этом убедились. Армия обороны Арцаха сильна и даст любой отпор любому агрессору, откуда бы он ни пришёл. А это, повторяю, достигается военно-патриотической работой, последовательной работой со школьной скамьи.

Уверен, что такую армию, такой народ победить невозможно.

должным образом отреагирует на провокацию преподавателя Юргинского технологического института Национального исследовательского Томского политехнического университета. Необходимо выразить протест представительству МИД России в регионе и направить письмо протеста в Томский политехнический университет с требованием спросить с Пономарева за незаконное посещение оккупированных азербайджанских территорий и провокационные заявления в интервью информационному агентству «Регнум».

Этот вопрос волнует сегодня многих — и понятно, почему.
Во-первых, официальные представители России не устают повторять, что Москва выступает за "территориальную целостность Украины". Впрочем, они говорили это и раньше.
Во-вторых, некоторые политические фигуры, живущие и действующие на территории ЛНР или ДНР, прямо заявляют, что Москва решила закрыть "проект Новороссия", и они "вынуждены подчиниться".


В-третьих, создаётся впечатление, что если руководители ДНР и ЛНР максимально придерживаются линии на выполнение минских договорённостей и прямо, хоть и без явного удовольствия, заявляют, что эти республики готовы остаться в составе Украины на основе "широчайшей автономии", то Киев не только не ограничивает себя в воинственной пропаганде, но и наращивает военные приготовления, а также не делает ничего, чтобы дать Донбассу хоть какую-то автономию, не говоря уже о "широчайшей".

Я не буду сейчас рассуждать о специфике официальной и дипломатической риторики, которая очень часто развивается параллельно реальной политике, а иногда и маскирует её. Я хочу сказать о более существенном.
"Проект Новороссия", возможно, и существовал как "политический", или точнее, как сейчас выражаются, "политтехнологический" проект. И в таковом качестве он действительно может быть "открыт", "переформатирован", "заморожен" или "закрыт".
Но кроме политики как деятельности официальных лиц, государственных институтов, политтехнологических центров и пр., существует ещё политика как исторический процесс. И в этом своём последнем (а по сути — в первом и основном) качестве политика очень мало подчиняется отдельным лицам и государственным институтам, а вот они ей — практически неизбежно.



Напомню, что Михаил Горбачёв очень хотел сохранить Советский Союз. И ставить это желание под сомнение глупо. Однако Советский Союз распался, и Михаилу Сергеевичу осталось лишь вспоминать, как он "сделал всё, чтобы спасти СССР". Однако, как по иному, позитивному, по его мнению, поводу заметил тот же Горбачёв, "процесс пошёл"… И президенту СССР, а равно и всем остальным официальным лицам, государственным структурам с громкими названиями и обычным доброхотам не удалось ничего сделать.

Итак, противостоять фундаментальным политическим, то есть историческим, процессам невозможно. В лучшем случае их можно оседлать (возглавить), как это сделал Ельцин в конце 90-х, в худшем — их можно притормозить.
"Проект Новороссия" как исторический феномен возник не по чьей-либо персональной воле, а по воле народа Новороссии. И Новороссия — это не историческая и политическая химера, а историческая реальность, превратившаяся в течение 2014 года в реальность политическую. Более того, по моему убеждению, в реальность и государственную, пусть и официально не признанную. И даже Кремль, не говоря уже о киевских государственных институциях, часто куда более химерических, чем Новороссия, не может "свернуть" Новороссию. Даже если откажется от какого-то "проекта" под этим названием.
Я вижу, как минимум, следующие причины этого. Причём причины фундаментальные. Перечислю их, не ссылаясь на примеры, которые каждый легко подберёт сам.
Объективные причины:
1) Полиэтнические страны часто распадаются и, распавшись, как правило, не восстанавливаются;
2) Искусственно сложенные страны (государства) распадаются почти всегда. И если процесс начался, обратить его вспять может только крайне тонкая и ни в чём не эгоистическая внутренняя политика;


3) Этнократия и расизм не укрепляют, а разрушают единство страны;
4) Отделившаяся территория, особенно если в основе отделения лежат нежелание отказываться от своей национальной самобытности и несогласие быть "народом второго сорта", сумевшая быстро сформировать собственную систему государственного управления и эффективные вооруженные силы, как правило, под власть имперского центра с расистскими замашками и репрессивной практикой уже никогда не возвращается.
Субъективные причины:
1) Однонаправленное внешнее давление может заставить отделившуюся территорию вернуться под власть этнократического режима, но только военной силой; если нет готовности её применить (собственной военной силой и собственными жертвами спасти этнократический режим), дело швах;
2) Даже дружескими уговорами и дружеским давлением нельзя заставить отделившуюся территорию (отделившийся народ) вернуться туда, где их ждут унижения, репрессии и смерть;
3) Националистические, а тем более расистские режимы (случай нынешнего Киева) не способны пойти на уступки и компромиссы, противоречащие их сути (расизму);
4) Дружеское государство может де юре и на время отказаться от поддержки уже отделившегося от этнократического центра под страхом уничтожения народа, но этого не может сделать население этого государства. Тем более, когда на отделившейся территории живут люди, связанные с гражданами этого дружеского государства кровными и семейными узами. В результате и само дружеское государство не сможет отказаться от такой поддержки — иначе тех, кто находится в нём у власти, ждёт внутреннее возмущение. Более того — такой отказ в достаточно близкой перспективе с большой вероятностью может привести к распаду уже самого дружественного государство.
Всё перечисленное (а можно привести и другие аргументы) в случае с Новороссией означает, что, во-первых, сохранить её в составе Украины можно лишь в том случае, если нынешний киевский режим перестанет быть самим собой, что просто нереально. И мы видим, что в своём радикальном национализме, всё больше и больше переходящем в откровенный расизм и нацизм, этот режим только крепчает.



Во-вторых, перечисленное выше означает, что между распадом Украины и распадом России Москва не может выбрать распад России. Доказывать это, думаю, не нужно.

Кстати, замечу, что Владимир Путин, сам неоднократно говоривший, что он выступает за территориальную целостность Украины (но уже выводя из этого Крым), одновременно чётко заявил, что и допустить уничтожения населения юго-востока Украины Россия не может.
Между прочим, сохранить территориальную целостность Украины способны скорее лидеры ДНР и ЛНР, если они возглавят власть в Киеве, чем Порошенко, Яценюк, Турчинов, даже и опирающиеся на поддержку Запада. Впрочем, и этот вариант сегодня представляется более гипотетическим, чем реальным.
А вот Новороссия (в той или иной географической конфигурации, что на первом этапе и не очень важно) уже существует, и уже никогда не исчезнет. Если, конечно, киевский режим и Запад не решатся уничтожить её население поголовно и стремительно. Как в этом случае будет "бездействовать" Москва, мне представить трудно.