Беларусь. Непредвзято.

Гомельский Зелёный портал обратился за комментарием к физику, кандидату технических наук, ответственному секретарю Комиссии Верховного Совета СССР по рассмотрению причин аварии на Чернобыльской АЭС и оценке действий должностных лиц в послеаварийный период Юрию Воронежцеву.
— Как вы можете это прокомментировать решение Совмина?
— Я абсолютно не согласен с этим решением. Моё личное убеждение основано на тех информации и знаниях, которыми я обладаю. Я всё-таки физик, и я не понимаю, как эти решения могут принимать люди, у которых есть хотя бы среднее школьное образование. 
Своим постановлением Совмин чудесным образом сделал на бумаге непригодные земли пригодными. При этом, что касается зоны отчуждения, то это вообще открытый источник радиоактивного излучения. Какое там возможно хозяйственное использование? 
В этих решениях одни минусы, и они не только в том, что там будут облучаться люди, что там будет производиться загрязнённая продукция, которая будет потом распространяться. Это в целом ухудшает имидж беларусской продукции. А у нас ведь даже в той же самой России появилось много конкурентов. Сейчас какая-нибудь условная торговая сеть, производящая продукты питания в том же Смоленске, распространит эту новость – разве станут после этого россияне с прежним энтузиазмом покупать нашу продукцию? Сомневаюсь.
При этом мне чрезвычайно жалко той работы, которую в своё время проделали учёные и специалисты по разработке концепции безопасного проживания на территориях, подвергшихся загрязнению радионуклидами в результате аварии на Чернобыльской АЭС, в основу которой был положен принцип ALARA.
АЛАРА (англ. ALARA, сокр. As Low As Reasonably Achievable) — один из основных критериев, сформулированный в 1954 году Международной Комиссией по Радиологической Защите с целью минимизации вредного воздействия ионизирующей радиации. Предусматривает поддержание на возможно низком и достижимом уровне как индивидуальных (ниже пределов, установленных действующими нормами), так и коллективных доз облучения, с учётом социальных и экономических факторов. 
Там чётко написано, что никакая деятельность, связанная с радиационным облучением не должна осуществляться, если существует предполагаемый риск, т.е. если польза от неё меньше чем вред обществу и конкретно гражданам.

— Что можно было бы развивать на этих землях?
— Я не считаю себя большим учёным, но всё-таки занимался этим на достаточно высоком уровне и рядом с теми, кто действительно являются большими специалистами в данной области. И они все единогласно заявляют, что эти земли будут относительно безопасными через минимум 5-10 циклов полураспада. Таким образом просто умножайте примерно 30 лет на 5 и получите те самые 150 лет — вот когда они будут безопасными.
Были среди прочего рекомендации посадить там лес. Через 100 лет его уже можно было бы спилить, и это было бы уже приемлемо с точки зрения экологии.
— Неужели решение принималось из-за нехватки земель?
— Как известно, Беларусь в Европе занимает третье место по количеству сельхозугодий на душу населения. У нас почти по гектару на человека приходится (около 0,9 получается). Из них около половины относятся к пашням. Это ведь колоссальные площади, даже в сельскохозяйственной Польше меньше!
Сначала мне казалось, что это какое-то маниакальное и иррациональное упорство наших бюрократов. Но со временем я понял, что чем больше земли будет числиться у них в обороте на местах, тем больше денег будет идти по линии Чернобыльской программы помощи. Если мы рассмотрим статьи расходов по ней, то там уже сейчас более 80 процентов идёт на сельскохозяйственное воспроизводство и его поддержку на этих землях.

Именно поэтому нашим местечковым начальникам выгодно иметь бОльшее количество земель, которые бы подпадали под действие этой программы. При этом всё происходит по их запросам: «Дайте нам вот этот кусок и вот этот, там уже нет никакой радиации!» Из Минска присылают экспертов, которые уже и полноценную экспертизу провести не могут, поскольку её годами никто не требовал. Поэтому в результате земли чудесным образом самоочищаются от радиации на бумаге.
— Неужели эти деньги не расходуются для реальной помощи загрязнённым территориям?
— Когда нас лишали льгот по чернобыльской линии, то нам говорили:«Мы вот это всё забираем, чтобы не раскидывать эти льготы по тысячам людей, и чтобы вместо этого помогать адресно». Но на практике мы этой адресной помощи не наблюдаем.
К сожалению, я встречаюсь с теми людьми, кто действительно в ней нуждается, поскольку прохожу лечение в онкодиспансере. Так вот за 16 курсов химиотерапии, которые я прошёл, около 80% моих однопалатников были из пострадавших районов – трактористы и люди, работающие или проживающие на тех самых землях, где ведётся ограниченное сельскохозяйственное производство.
Поэтому моё глубокое убеждение, что никакое производство там вести не стоит и деньги лучше инвестировать в чистые земли. Раз уж мы взялись за экспорт сельскохозяйственной продукции от России до Китая…
У нас много чистой земли простаивает годами. Нужно именно туда вкладывать деньги, чтобы потом ничего не очищать от радиации.
— Были ли альтернативы развития этих регионов?
— После аварии на ЧАЭС было решено большую часть людей на заражённых землях отселить, а в тех местах, где можно было ещё хотя бы проживать, – занять людей мелким производством. Условно говоря, чтобы в каких-нибудь Хойниках собирали запчасти для того же Гомсельмаша, к примеру. Кстати это мировая практика, и комплектующие для больших заводов в развитых странах часто создают именно на таких мелких предприятиях.
Но потом экономика просела, и от этой идеи отказались. Была также идея засадить всё лесом, но и это не реализовали. И вот теперь мы дошли до производства сельхозпродукции на этих землях.

— Что делать людям в городах, как себя обезопасить? Не покупать «гомельское молоко»?
— Если раньше у меня была уверенность, что наши молокозаводы производят чистую продукцию, поскольку я присутствовал при контроле, то теперь оптимизма поубавилось. Во всяком случае, теперь точно не каждую партию контролируют и проверяют машины лишь выборочно.
Лично я продолжаю покупать гомельские молокопродукты, но не употребляю те продукты, которые передают, к примеру, родственники жены из деревни. Это, конечно, не правило для всех. Но тем, кто любит подобные продукты, стоит проверять их хотя бы раз в год. 
К большому сожалению, просвещение населения на тему чернобыльской аварии и её последствий практически свернули на государственном уровне, поэтому многие из нас часто игнорируют жизненно важные процедуры контроля и проверки.
Что касается грибов — у нас ведь выдался такой грибной 2017-й год! Так вот однажды я поехал за Ветку и наблюдал, как люди собирают те самые грибы в чрезвычайно сильно загрязнённых лесах. Это ведь просто самоубийцы! У меня просто волосы дыбом становились, но к каждому же не подойдёшь и не скажешь «что ты делаешь? Одумайся!».
Поэтому лично я и моя семья грибы и ягоды из районов, которые не прошли проверки не употребляем. Определённая опасность состоит ещё и в том, что сегодня на этой полянке собрали грибы и ягоды, проверили – они чистые, но это не означает, что и на следующий год они будут тоже чистыми. Поэтому проверка никогда не бывает лишней. Только с такими предосторожностями можно сохранить своё здоровье и здоровье своих близких.
P.S.
Цитата от председателя сельхозпредприятия «Дубровица» Галины Кощеевой в интервью Еврорадио: 
— Я же пока не знаю, сколько там кюри — до 15, пяти, трёх или двух на квадратный метр. Потому, что будем там выращивать, зависит от загрязнённости земли. Но что бы мы ни выращивали, оно все равно пойдёт на корм скоту.

Знаете, человек ко всему привыкает. Вредно не вредно, но мы остались здесь жить. Кто считал, что вредно здесь все — тот уехал. А мы остались. Конечно, говорят, что вредно здесь всё. Но я честно вам скажу: те, кто уехал, скорее вперед ногами приехали сюда, чем те, кто здесь остался. 
Да, мы говорим, что радиация на нас влияет. Но насколько она влияет? Ведь есть же и полезные качества в той радиации. Вон, говорят, что электрический ток убивает. Но в то же время посмотрите, как хорошо растут ягоды под высоковольтными линиями!

Комментируя перспективы работы белорусских НПЗ в условиях обнуления Россией экспортных пошлин на нефть, представитель "Белнефтехима" отметил, что белорусская сторона активно готовится к предполагаемым изменениям.
"При отмене пошлины Россией, согласно применяемой формуле определения цены на нефть для Беларуси, стоимость российской нефти вырастет на такую же величину и будет равна мировым котировкам. Сроки отмены пока российской стороной не определены. Однако мы активно готовимся к предполагаемым изменениям", - сказал он.
По словам А.Рыбакова, с целью повышения эффективности работы НПЗ в рыночных ценовых условиях и проводится модернизация "Нафтана" и Мозырского НПЗ. "Повышение глубины переработки нефти, получение новых продуктов позволит нефтеперерабатывающим заводам получить дополнительную прибыль и оставаться конкурентоспособными на мировом рынке", - полагает зампредседателя концерна.
Он констатировал, что белорусская нефтепереработка уже несколько лет работает в условиях налогового маневра России, в результате которого стоимость нефти для Беларуси растет и постепенно приближается к мировой цене.
"В 2017 году, например, стоимость тонны российской нефти при поставках на белорусские НПЗ составляла около 80% от ее мировых котировок. Следует учитывать и то, что при экспорте нефтепродуктов НПЗ платят пошлину в бюджет, и таким образом условия льготной стоимости нефти нивелируются, затраты НПЗ становятся сопоставимыми с приобретением сырья по мировой цене", - отметил А.Рыбаков.
Согласно данным А.Рыбакова, по итогам 2017 года объем переработки нефти на белорусских НПЗ составил 18 млн 120 тыс. т (97,4% к уровню 2016 года). Глубина переработки нефти на "Нафтане" в 2017 году оценивается на уровне 73%, на Мозырском НПЗ - 78%.

Ранее в Минске отмечали, что Беларусь планирует направить на экспорт через российские порты в 2018 году около 1 млн тонн нефтепродуктов при наличии выгодных экономических условий, на условиях не хуже, чем к примеру в Клайпеде или Одессе.
Президент РФ Владимир Путин предложил прописывать для белорусских нефтеперерабатывающих заводов строгое обязательство использовать российскую инфраструктуру для перевозки нефтепродуктов. "Российские железные дороги" с 10 марта 2017 года увеличили с 25% до 50% скидку на перевозки нефтепродуктов в цистернах со станций Барбаров и Новополоцк в направлении припортовых станций северо-запада РФ. Однако в Беларуси считали эту скидку недостаточной для того, чтобы такие поставки были рентабельными.
РЖД вводят на 2018 год скидку на экспорт дизельного топлива через Петербург, обсуждавшийся с "Транснефтью". Скидка на экспортные перевозки дизельного топлива со станции Брянск-Восточный в направлении станции Автово-экспорт (Санкт-Петербург) составит 49%. Понижающий коэффициент действует при объеме перевозок в размере не менее 500 тыс. тонн. Кроме того РЖД на 2018 год дала 25%-ную скидку к действующим тарифам на перевозки бензина, дизельного топлива и мазута в цистернах со станции Барбаров и Новополоцк (Беларусь) в направлении припортовых станций Октябрьской железной дороги (филиал РЖД, обслуживающий северо-запад РФ). Позднее она была увеличена до 50%. Вблизи станции Барбаров находится Мозырский нефтеперерабатывающий завод (у Беларуси - 42,76% акций, у российской "Славнефти", подконтрольной "Роснефти" и "Газпром нефти" - 42,58%), вблизи станции Новополоцк - Новополоцкий НПЗ (ОАО "Нафтан").
Беларусь ежегодно экспортирует 12-13 млн тонн нефтепродуктов, однако не детализирует эти объемы по странам.

— И даже, наверное, легче не будет, чем в прошлом, 2017-м или в былые годы, — цитирует слова президента его пресс-служба. — Жизнь у нас не великолепная и даже не хорошая. Пока мы живем терпимо.

Между тем он подчеркнул, что по-прежнему ставит «амбициозные задачи».

— И, чего бы это нам ни стоило, мы должны достичь этих рубежей. Если мы не будем делать этого из года в год, дни нашей белорусской государственности будут сочтены, — предрек президент.

Лукашенко также напомнил о том, что у страны нет никакой возможности отгородиться от негативных процессов.

— Мы должны научиться жить в этом мире, где нужно приспосабливаться, но ни в коем случае не потерять свою идентичность, корни, от которых произрастает наша белорусская нация.

Вспомнил глава Беларуси во время праздничного приема и о врагах. Рассуждая о крылатом выражении: «Печально, когда у вас нет друзей. А еще грустнее, когда нет врагов», Лукашенко отметил:

— Наверное, и то, и другое у нас есть. Значит, мы еще имеем некоторые перспективы.

Эффективно ли защищать регулированием, льготами и госзаказом отдельных производителей, чтобы обеспечить им сбыт своей продукции на внутреннем рынке?
Морально ли забирать из карманов 9,4 миллионов потребителей по пресловутой нитке, чтобы для номенклатурных лоббистов купить условный «Мерседес»?
Несправедливо, бесчестно, неэффективно и аморально. Именно такой образчик экономической политики демонстрируют нам белорусские власти в начале 2018-го года. Тем самым правительство подтверждает: «Мы протекционисты, народ плечистый. Мы не допустим свободной конкуренции, открытой торговли. Мы стояли и стоять будем на защите интересов номенклатурных фаворитов». Правительство игнорирует цену, которую платят потребители и налогоплательщики распорядители чужого за торговый протекционизм и монополистические практики.
На этот раз в наши с вами карманы залезло сахарное лобби. Причина — появление на полках магазинов российского сахара. Он оказался значительно дешевле белорусского. И что? Совмин и Министерство антимонопольного регулирования (МАРТ) порадовались за белорусских потребителей? Похлопали тому факту, что они за счёт низких цен могут сэкономить несколько десятков миллионов долларов для своих семейных бюджетов? Ага, держите карман шире. В декабре МАРТ включил сахар в список социально значимых товаров. Это значит, что чиновники получили право в ручном режиме регулировать цены на сахар. Вот он и установил предельные минимальные цены на сахар. Если до введения этой нормы сахар из Краснодара был по 89 копеек, из Брянска – по 90 копеек, а расфасованный в упаковки по 1 кг – 97 копеек, то после «социально ответственных» решений МАРТа минимальная цена на российский сахар должна быть уже 1,5 BYN-рубля. Для сравнения белорусский сахар продавался по 1,59 BYN-рубля.
Форменное безобразие. Вопиющее нарушение правил открытой конкуренции и свободной торговли даже в рамках ЕАЭС. Гнетущее игнорирование законов экономики. Белорусские власти не могли устоять перед напором четырех сахарных «баронов»: Городейский сахарный комбинат, Жабинковский сахарный завод, Слуцкий сахарорафинадный комбинат и Скидельский сахарный комбинат. «Красные директора» не могут управлять заводами так, чтобы быть чистыми плательщики бюджета, а не его иждивенцами. А ведь совсем недавно чиновники Белгоспищепрома убеждали А. Лукашенко построить пятый сахарный завод. А тут производственные мощности имеющихся эффективно использовать не могут.
Грустно и отвратно от того, что грубый отраслевой лоббизм, ограничение конкуренции, нарушение принципов свободы торговли в ЕАЭС производится руками того, кто должен свято чтить и блюсти эти самые принципы и ограждать беларусов от монополизма. Ручное регулирование цен сахара это позорное решение для МАРТа. Это дискредитация антимонопольной политики в целом. Когда МАРТ ломается под лоббистским напором четырёх предприятий, далеко не самых мощных и важных, он тем более бессилен против куда более мощного энергетического, финансового, страхового, транспортного, аграрного лобби.
Беларусь была и остаётся страной жгучего номенклатурного монополизма и широкого распространения дискриминационных практик против иностранных и частных производителей товаров и услуг. К сожалению, наличие МАРТа никак не повлияло на это состояние. Слабо верится, что если в начале руководство этого органа о себе не заявило, не обозначило свою позицию, то в будущем оно сможет исправиться. Ведь чиновникам гораздо проще заниматься отслеживанием рекламы в интернете, следить за обоснованностью цен в магазинах, чем бросить вывоз реальным врагам потребителей.
Мне говорят, в МАРТе работают хорошие парни, они за предпринимателей. Возможно, парни и девушки в МАРТе, действительно, по-человечески хорошие. Допускаю, что они лучше понимают и поддерживают малый частный бизнес, чем Минпром и Минсельхозпрод, которым плевать на него. Но для полноценной антимонопольной политики, для защиты открытой конкуренции, т. е. защиты потребителей, этого явно мало».

— В декабре 2017-го средние мировые котировки нефти составили 63,9 доллара за 1 баррель и на 25,8% превысили уровень котировок августа 2017 года ($ 50,8 за 1 баррель), — сказал заместитель председателя концерна Андрей Рыбаков.
Любопытно, но за последние семь лет стоимость топлива менялась по меньшей мере раз двадцать, обоснования тоже были разными.
2011 год — рекордные 11 подорожаний за год
Белорусы уже не помнят, но в 2011 году топливо дорожало 11 раз. Чаще всего звучали версии о том, что «подорожание связано с удорожанием сырья и разницей цен с соседними странами». Мол, «дисбаланс цен способствует постоянно растущему вывозу нефтепродуктов в соседние государства». Кому от этого было плохо, неясно.
Тогда же концерн отмечал, что «основной составляющей в структуре затрат на производство нефтепродуктов (более 85%) является стоимость нефтяного сырья, а также цены на электроэнергию и газ, необходимых в технологическом процессе производства моторного топлива, железнодорожные тарифы на перевозку нефтепродуктов». Цена за баррель, напомним, тогда равнялась 111 долларам.
Помимо этого, важным фактором ценообразования в «Белнефтехиме» называли налоговую нагрузку в виде акцизов, ставки которых устанавливаются законодательно.
2012 год — «поэтапное сближение цен с Россией»
В 2012 году цены на топливо менялись четырежды. Концерн «Белнефтехим» пересмотр цен на нефтепродукты традиционно объяснял необходимостью «поэтапного сближения цен на товары в странах Таможенного союза, а также повышения эффективности работы белорусских нефтеперерабатывающих заводов для обеспечения возможности дальнейшей модернизации производства». Цена за баррель тогда равнялась 121 доллару.
Не обошлось и без традиционной оговорки: «цены на топливо у соседей выше, чем в Беларуси».
2013 год. Пять подорожаний.

Богатый на подорожания топлива 2013 год оказался богатым на объяснения изменения цены на топливо. Средняя стоимость барреля нефти за год — около 109 долларов. Причинами повышения цен на топливо в Беларуси назывались выросшие ставки акцизов на бензин и дизель — на 20%. А также изменение курса белорусского рубля по отношению к иностранным валютам.
Считалось, что применение индексации розничных цен в зависимости от курса доллара к белорусскому рублю позволит сочетать государственное и рыночное регулирование цен и приблизить действующий в Республике Беларусь механизм ценообразования на автомобильное топливо к мировой практике. К тому же новый механизм даст возможность нефтеперерабатывающим заводам более оперативно реагировать на изменения стоимости нефтяного сырья, которое белорусские нефтеперерабатывающие заводы приобретают в Российской Федерации по предоплате только за валюту.
2014 год. Раз и навсегда привязка к курсу доллара
В 2014-м стоимость топлива менялась четыре раза за год, среднегодовая стоимость барреля нефти была равна почти 99 долларам. Тогда же было принято «окончательное и бесповоротное решение» привязать стоимость топлива к курсу доллара по распоряжению президента Александра Лукашенко.
«Наш бензин средний — доллар. Не евро — доллар! Но все равно цена нашего бензина, по-моему, чуть ниже, чем в России, не говоря про Украину, про Европейский союз. Но куда денешься, баланс надо поддерживать, иначе будут вывозить», — сказал тогда президент.
Один доллар — литр топлива. Цены на них планировалось пересматривать один раз в конце квартала. Но что-то пошло не так.
2015−2016 годы. Годы стабильности.
Своеобразный рекорд для Беларуси. Цены на топливо держались чуть больше двух лет без изменений и дорожали за два года единожды — в январе 2015 года, сразу после новогодних праздников. Изменения произошли согласно принятой концепции — 1 литр топлива равен 1 доллару.
Привязка стоимости топлива к доллару должна была дать нефтеперерабатывающим заводам возможность «более оперативно реагировать на изменения стоимости нефтяного сырья», которое мы закупаем в России по предоплате за валюту, и позволить НПЗ обеспечивать «максимальную эффективность работы нефтеперерабатывающих заводов Республики Беларусь и возможность для их дальнейшей модернизации». Но что-то пошло не так.
2017 год. Шаг в копейку, подорожание на 6%
После затяжного сдерживания цен на протяжении двух лет «Белнефтехим» заговорил о необходимости поднять цены на топливо. Тогда концерн объяснил повышение цен на моторное топливо «меняющейся конъюнктурой рынка» и пообещал, что впредь стоимость топлива будет изменяться только согласно этому направлению.
Изменение цены на копейку многие автомобилисты даже не заметили. Но к концу года стоимость литра топлива выросла в среднем на 6%. На 5% подорожал дизель, на 7% выросла стоимость бензина.

Вино "Жасорат" - ровесник Егора Сурского, аспиранта Института истории Национальной академии наук, изучающего сейчас организацию торговли в белорусских городах в XVI-XVII веках. Эту бутылку советского-узбекского когда-то подарили народному художнику Белоруссии Гавриилу Ващенко, в коллекцию Егора она попала из мастерской художника.
А самому старому экземпляру коллекции - 50 лет. Непривычно маленькая бутылка "Минского янтарного" хранит за темным стеклом почти черный по цвету напиток - действительно, хоть авторучку заправляй, "чернила".
В коллекции Егора Сурского, собранной за десять лет, более 300 бутылок и сотни этикеток с весьма поэтическими порой названиями: "Вишневая шаль", "Вкус любви", "Черная дама"…
Белорусская экзотика
По этикеткам можно изучать эпохи - на более старых производителями плодово-ягодного обозначены то кондитерская фабрика, то молочный и хлебозавод, колхозы, совхозы. Каждый белорусский райцентр выпускал свое.
Многообразие и вычурность названий объясняется просто: состав каждого напитка фактически неповторим, зависит от наличия сырья, а потому объявлялся новым "винным" сортом. Этикетки, как правило, рисовали местные умельцы - то копируя для фона произведения известных художников, то украшая собственные вполне художественные творения диковинными шрифтами из набора местных типографий.
Image caption В коллекции Егора Сурского, собранной за десять лет, более 300 бутылок и сотни этикеток
"Названия из мифологии очень часто встречаются, месяцы французского революционного календаря, названия из сценической сферы - "Софиты", например. Было вино "Пролетарское", было и "Дворянское", "Купеческое" - в советские, между прочим, времена, - демонстрирует коллекцию Егор. - Читая названия на этикетках, я иногда думаю, что производители боролись с алкоголизмом, используя черный юмор. Вот "Веселая карусель", например, или "Релакс", "Шанс", знаменитый "Крыжачок", ведь крыж - это крест по-белорусски".
Егор утверждает, что по реакции на название может определить возраст разглядывающего его коллекцию: "Люди помнят название своего первого напитка, свой первый опыт, втайне от родителей употребленный доступный по цене алкоголь".
И заявляет: напиток-то ни в чем не виноват, "все зависит не от напитка - от режима и культуры потребления". Есть страдающие от алкоголизма потребители дорогих коньяков и виски, есть "допивающие" свою жизнь потребители "бормотухи".
"Этот напиток сложно классифицировать - на уровне Евросоюза как-то обсуждали, что стоит запретить название "вино" в обозначении напитков из плодово-ягодного сырья. Предложение не прошло, такое вино производят еще в Польше, Литве, но там эти напитки не такие крепкие. Есть похожие варианты, но такого массового производства подобных напитков, как в Беларуси, нет ни в одной стране", - рассказывает коллекционер.
Миллион регулярно употреблюящих
Оценив объемы "плодово-выгодного", предназначенные для внутреннего рынка, коллекционер Егор Сурский год назад обнаружил: рассчитано на миллион белорусов, выпивающих по бутылке в день.
В году нынешнем правительство Белоруссии более чем вдвое увеличило квоты на производство фруктово-ягодных вин.
Бутылка такого вина стоит от полутора до двух с половиной долларов в зависимости от объема. Средняя начисленная зарплата в Белоруссии, по данным минстата, в ноябре минувшего года составила 836,9 белорусских рублей, т.е. приблизительно 420 долларов. По утверждению Минтруда и соцзащиты, рассчитавшего минимальный потребительский бюджет, для существования трудоспособного белоруса достаточно 413,33 бел.руб - примерно 205 долларов в месяц. "Коммуналка", цены на еду и проезд, по данным статистики, "съедают" практически весь бюджет среднестатистического белоруса.
Image caption Этикетки на винных бутылках, как правило, рисовали местные умельцы
"Спаивание - это способ отвлечения людей от действительности! - категоричен экономист Леонид Заико. - Алкоголизация населения - естественный для авторитарных режимов вариант снижения социальной ответственности и социальной активности, понижения уровня образования, интеллекта, уровня требований к властям".
"Никакой экономической выгодой это [увеличение квот - ред.] не обусловлено. Использование местного сырья? А где белорусские яблоки в магазинах? Загрузка местных предприятий? Но когда люди пьют, у них снижается производительность труда, идут материальные потери по медицинскому фактору. Больные печени, разбитые семьи. Подсчеты делались по разным странам: доллар, потраченный на производство алкоголя, дает от 3 до 5 долларов убытка для ВВП страны", - замечает экономист.
"Усовершенствованная" программа
Правительство Белоруссии в нынешнем году увеличило также квоты на производство ликеро-водочных изделий - в разных пропорциях на разные виды. Любопытно, что наиболее вырастет производство местного кальвадоса (на 33,3%) и рома (на 55,6%).
Однако, по данным Белстата, самые популярные напитки у белорусов - пиво, водка и "плодово-выгодное". Плодовых вин выпивается примерно вдвое меньше, чем "беленькой", но в 10 раз больше, чем бренди и коньяка.
Госпрограмма по предупреждению и преодолению пьянства и алкоголизма, в предыдущие годы предусматривавшая резкое сокращение, а то и полный отказ от производства дешевых плодовых вин, в мероприятиях, запланированных на 2016-2020 годы, проблему "плодово-выгодного" не упоминает.
Программой, среди многочисленных мер профилактики и убеждений не пить, предусмотрено регулирование и поэтапное повышение акцизов и цен на алкогольные напитки "с учетом объемной доли этилового спирта в данной продукции, темпов роста средней заработной платы в республике, параметров инфляции, роста закупочных цен на зерно и солод и иных внешних факторов".